Текст книги "Бесстрашная"
Автор книги: Александра Торн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Глава 11
Алиция не обращала внимания на разговор Райны с Улиссом. Она не слышала ни слова. Шарлотта и Велвет также были погружены в свой разговор, но Алиция не слушала и их. С момента, когда ей представили Террилла Микса, она превратилась в живую статую и была столь поглощена его персоной, что, вероятно, забывала бы даже дышать, если бы ее легкие не требовали свежей порции кислорода.
Во французском языке есть выражение «le coup de foudre»,[3]3
le de foudre (фр.) – внезапное потрясение.
[Закрыть] оно как нельзя более точно обозначает то, что случилось с Алицией. Если перевести его на литературный язык, то оно будет звучать как удар… чего? Она пожалела, что не слишком усердно занималась французским языком.
Слово «foudre» по звучанию похоже на «poudre», а «poudre» означает порох. Может быть, выражение «1е coup de foudre» означает взрыв пороха? Алиция хихикнула и тут же поймала недоумевающий взгляд матери.
Теперь ей следовало вести себя с Шарлоттой осторожнее. Алиции совсем не хотелось делиться с матерью новыми, неизведанными чувствами, которые она вдруг обнаружила в себе.
Ей не хотелось ломать голову над выражением «1е coup de foudre» и даже не было интересно узнать, что точно оно означает. Только что Алиция получила урок, заслуживающий особого внимания. Она почувствовала, что во рту у нее пересохло; щеки горели. Ей казалось, что целая стая птиц машет крыльями у нее в груди. Ей хотелось прыгать от радости и плакать только оттого, что она чувствовала себя живой. Человек, которого она придумала и который являлся ей тысячу раз в девичьих грезах, человек, которого она ждала всю жизнь, стоял всего в нескольких шагах от нее – настолько близко, что она могла бы до него дотронуться.
Его скульптурные черты украшали овеянное всеми ветрами лицо – казалось, что он претерпел многое и восторжествовал над бесчисленными испытаниями судьбы. Выражение его лица, теплое, дружелюбное и в то же время настороженное, говорило о том, что он хорошо изучил человеческий род и знал о нем все – и хорошее, и плохое, и мог бы многое порассказать об этом.
Веснушки, рассеянные по его щекам и скулам, и рыжевато-золотистые волосы, ниспадавшие до ворота, смягчали приметы зрелого возраста. Ему можно было дать и тридцать, и сорок, и любой возраст между тридцатью и сорока. Его костюм, хоть и неважно сшитый, не мог скрыть широких плеч и тонкой талии.
Нет, молча отчитывала себя Алиция, надо выразиться пооригинальнее. Можно сказать, что он худощав и кажется одиноким, или стройным и гибким, или таким, что… от него захватывало дух. Алиция незаметно бросила взгляд на Райну, желая проверить, произвел ли рейнджер такое же впечатление и на нее, но обнаружила лишь одно – Райна вышла из комнаты.
Алиция снова обратила взгляд на Террилла Микса. У него были самые удивительные в мире глаза, синие, как сапфиры. Они буквально гипнотизировали.
Его руки тоже заслуживали особого внимания. Они были тонкокостными и гибкими, будто принадлежали пианисту. По спине Алиции побежали мурашки, когда она представила, что он прикасается к ней.
Будет ли Террилл нежным или грубым, застенчивым или дерзким? Да и прикоснется ли он к ней когда-нибудь вообще?
К счастью, Террилл Микс не замечал ее неподобающего леди поведения. Она наклонилась вперед, чтобы лучше расслышать, что Террилл говорит Рио. Должно быть, ее не больше бы пленила беседа Аристотеля с учениками, ведущего диспут у подножия Парфенона.
– Мне совсем не нравится погода в последние дни, Рио. На твоем месте я бы пригнал стада поближе к дому.
– Мы с Патриком давно уже так решили, – ответил Рио. – Последние несколько недель мы только этим и занимались. И мы запасли достаточно сена, если зима будет суровой.
– А вы предвидите какие-то неприятности? – спросила Алиция, обращаясь к Терриллу.
– Ну, не такие, с которыми приходится иметь дело мне, – ответил он. – Но у меня есть пара старых ран, и они всегда ноют, предвещая, что погода изменится к худшему. Иногда они здорово дают о себе знать.
У Алиции буквально подкосились ноги, когда Террилл посмотрел на нее. Погода мало интересовала ее, Алиции хотелось как можно больше услышать о ранах Террилла. При этой мысли сердце ее сжималось.
Хотя она знала, что ей не следует проявлять такой дерзости, Алиция все же не смогла удержаться от вопроса:
– А что это за раны?
– Пару раз в меня стреляли и попадали, мисс Алиция. Это старые пулевые ранения. Но это неподходящая тема разговора для леди.
Как ловко он уклонился от разговора!
– Меня не так-то легко смутить, – ответила Алиция уверенным тоном. – Я никогда не встречала раньше стража закона и не могу представить себе более романтической профессии.
Озадаченный, он посмотрел на нее с неуверенной улыбкой:
– Не думаю, что мою профессию можно назвать романтической, мисс. Как раз наоборот.
– Я имела в виду совсем не такого рода романтику, – объявила она. – Знаете ли вы, что слово «роман» происходит от латинского корня? Оно означает историю, изложенную в стихах. Я просто имела в виду, что вы, вероятно, должны знать множество удивительных историй.
– Я не рассказываю историй. Люди должны полагаться на слово шерифа или рейнджера и верить ему.
И снова он неправильно ее понял. Это только подстегнуло ее довести свою мысль до кристальной ясности.
– Можно сказать, взглянув на вас, что вы человек правдивый. Я никогда не встречала такого реши… такого человека. Никогда прежде не видела, чтобы черты характера были так ясно выражены в человеческом лице. Я просто хотела сказать, что мне интересно было бы послушать рассказы о том, что бывало с вами.
Глаза Террилла округлились. Его щеки залил малиновый румянец, веснушки поблекли.
– Алиция немножко помешана на нашем Западе, – сказал Улисс, приходя на помощь Терриллу. – Пусть ее вопросы тебя не смущают. В ее интересе нет ничего личного. Узнавать все, что возможно, о Техасе – ее хобби.
Улисс не мог впасть в большее заблуждение. Ее интерес был личным и даже очень личным. Ей хотелось бы, чтобы Улисс куда-нибудь ушел и она смогла бы поговорить с Терриллом без помех.
– Это верно, что я помешана на Западе, мистер Микс. Я нахожу Техас совершенно восхитительным. Он меня просто очаровал. Эти просторы, открытое небо и рельеф, холмы и скалы – ничего подобного я не встречала в своей стране. Это вызывает во мне робость и манит одновременно, это прекрасно – все первозданное, мрачное и в то же время буйное и дикое. Это…
Алиции не хватило эпитетов, и она умолкла.
– Я хочу все о нем узнать, прежде чем уеду домой, – закончила Алиция неуверенно.
– А когда это должно произойти, мисс? – спросил Террилл с вежливым интересом, хотя она не осудила бы его строго, если он счел ее одной из восторженных женщин, страдающих неумной болтливостью и отсутствием мозгов.
Однако ее мозги были в порядке, чего нельзя было сказать о состоянии сердца. Оно подпрыгивало у нее в груди, как одна из антилоп, которых ей показывал Улисс.
– Я еще не знаю. Это зависит от многих обстоятельств, – ответила Алиция загадочно.
Террилл кивнул. Только глаза выдавали его озадаченность. Мужчины, как известно, любят загадочных женщин. По крайней мере в книгах, которые она читала, было именно так, а она, безусловно, хотела понравиться Терриллу Миксу. Алиция едва могла дождаться минуты, когда сможет записать впечатления о нем в своем дневнике.
– Надеюсь, это будет не так уж скоро, – сказал Улисс, взывая к ее вниманию. – То, что вы и ваша мать живете у нас в доме, оказывает самое благотворное действие на моего отца и на меня тоже, осмелюсь добавить.
О Боже! Этот степенный флегматичный Улисс, похоже, решил пофлиртовать с ней. Они провели вместе долгие часы, и он не сказал ничего, хотя бы отдаленно намекающего на какое-то личное отношение к ней. Неужели он разглядел в Террилле соперника и претендента на ее чувства? Или у Улисса был какой-то другой мотив, что он вдруг столь внезапно начал за ней ухаживать? Если бы только она побольше знала о мужчинах!
Велвет могла и не готовить изысканные блюда, половину ночи простояв у плиты. Гости поглощали угощение с такой жадностью, будто не ели неделю. Жареный гусь, обложенный яблоками и рисом, был особенно хорош. Велвет и сама это признавала.
Что же касалось десертов, то сладкий пирог со взбитыми сливками и сливовый пудинг с подливкой из бренди были прекрасным заключительным аккордом.
Сейчас она стояла возле раковины с руками по локоть в мыльной пене и мыла посуду, а Райна ее вытирала.
– Думаю, ужин удался, верно? – спросила она у дочери.
– Кажется, всем было весело, – согласилась Райна. – И ели они вовсю.
Велвет кивнула:
– Особенно Террилл. Я думаю, он изголодался по домашней стряпне. Приятно было снова его повидать, верно?
– Верно, – согласилась Райна.
– Я заметила, вы много разговаривали.
– А как могло быть иначе, если за ужином ты посадила нас рядом?
– Но ведь он тебе нравится, правда?
– Конечно. Он всегда был замечательным другом и всегда мирился с тем, что я вытворяла, когда была маленькой.
Велвет излила свое разочарование и раздражение на кастрюлю, которую в эту минуту чистила. Она надеялась на более обнадеживающий ответ.
– Но ведь теперь ты не ребенок. Террилл-то это знает, если тебе это неизвестно.
– Ради Бога, мама, о чем речь?
– Я видела, как он на тебя посмотрел, когда ты вошла в кухню.
Судя по тому, как Райна загремела тарелками, убирая их, этот разговор не был ей приятен. И все же Велвет продолжала наседать на нее:
– Террилл ухватился за возможность увидеть тебя снова, когда я пригласила его пообедать у нас на следующей неделе.
– Ты же сама сказала, что он изголодался по домашней еде… Тебе пришлось пригласить и Алицию с Улиссом?
– Я думала, Алиция тебе нравится.
– Нравится. У меня никогда не было такой подруги, как она. Но вот Улисса я не выношу.
Велвет повернулась от мойки, чтобы видеть выражение лица Райны:
– Улиссу не очень понравилось, что ты поблагодарила Патрика за Старфайера. Это как раз в духе Улисса – сделать широкий жест, а потом ждать, что перед ним все падут ниц, ты не согласна? Не понимаю, что такая милая девушка, как Алиция, находит в нем.
– А что заставляет тебя думать, что она в нем что-то находит?
Велвет выдавила из себя смешок, хотя ей хотелось заплакать, видя всю неуместность чувств Райны к Улиссу:
– Ну, солнышко, совершенно очевидно, что у этих двоих флирт.
Шарлотта переоделась в халат, потом вышла в холл и постучала в дверь спальни Алиции.
– Это я, – сказала она.
– Входи, – послышался ответ.
Алиция сидела в кресле с высокой спинкой у окна, поджав ноги. Лицо ее было задумчивым. Весьма вероятно, что она думает об Улиссе, решила Шарлотта.
– Для тебя Рождество было приятным? – спросила она, ставя свой стул напротив кресла Алиции.
– Очень. Но, мама, тебе не следовало дарить мне эти драгоценности. Это с твоей стороны просто расточительство.
– Чепуха. Когда-нибудь они все равно стали бы твоими.
Шарлотта молила Бога, чтобы Алиция никогда не узнала, что этот убор из рубинов и бриллиантов должен был пойти в погашение долгов Найджела. В последнем письме поверенный Найджела предупреждал, что с каждой неделей положение становится все более отчаянным. Он требовал, чтобы Шарлотта вернулась в Англию, но она постаралась выбросить из головы этот ультиматум. Шарлотта не собиралась позволить чему-либо испортить немногие оставшиеся в жизни счастливые дни.
– Такое уж выдалось Рождество, что все тебе преподносят драгоценности.
– Как это?
– Конечно, ты не забыла прелестную камею и серьги, которые преподнес тебе Улисс. У него изысканный вкус.
– Да, вероятно. – Выражение лица и голос Алиции были такими, будто она находилась за тысячу миль отсюда, но ведь известно, что влюбленные молодые леди выглядят несколько мечтательными.
– За то недолгое время, что мы здесь живем, Улисс, мне кажется, очень привязался к тебе, а может быть, за этим стоит и нечто большее. Он явно побледнел, когда Террилл спросил о нашем отъезде.
Наконец Алиция очнулась от своих грез и выпрямилась в кресле:
– А когда мы едем домой, мама?
– Пока что я об этом еще не думала. Но я ни за что не соглашусь переплывать океан зимой. А ты скучаешь по Гленхэйвен-Холлу?
– Ничуть, – объявила Алиция выразительно. – Я бы ничего не имела против того, чтобы остаться в Техасе навсегда.
Это как раз то, что нужно, подумала Шарлотта. Алиция была пока еще слишком невинной, слишком наивной, чтобы признаться в чем-то себе самой, но на самом деле причиной ее влюбленности в Техас и в это ранчо был Улисс.
– Я очень рада, что мы помогли Патрику в самое тяжелое для него время. И Улиссу тоже, конечно. Очевидно, что он был очень привязан к матери. Я ценю эти качества в мужчине. А ты?
– Я считаю их восхитительными.
– Улисс замечательный мужчина. Он отличается от всех мужчин, которых мы знали в Лондоне. Он умный, трудолюбивый и щедрый. Ну кому бы пришло в голову подарить Райне такую великолепную лошадь?
Выражение лица Алиции просветлело.
– Я так рада, что он это сделал. Я говорила с ним о том, как безобразно он обращается с Райной.
– А-а, понимаю.
– Что понимаешь, мама?
– Женщина может оказывать на мужчину самое удивительное влияние – вызвать к жизни все лучшее, что в нем есть. Сомневаюсь, что Улисс подарил бы Райне столь ценное животное, если бы ты не говорила с ним об этом.
– Не думаю, что это я повлияла на него.
– Не будь глупышкой, дорогая. Это все твое влияние. Он о тебе очень высокого мнения, и я думаю, он хочет произвести на тебя благоприятное впечатление.
– Ну, раз ты так считаешь, возможно, ты и права.
– Дорогая, это не я так считаю, это на самом деле так. Ты слишком молода и неопытна, чтобы понимать мужчин так, как их понимаю я. Уверяю тебя, Улисс очарован тобой. Все признаки налицо.
– Какие признаки?
– Когда мужчины влюблены, они становятся очень рассеянными. Они не могут сосредоточиться на делах. И даже ты, должно быть, заметила, что Улисс сегодня был сам не свой. Ты подумала о том, что ответишь, когда он попросит твоей руки? Алиция замерла:
– О Боже, ты и в самом деле думаешь, что он это сделает?
Шарлотта с трудом удержалась, чтобы не сказать: «Я молю Бога, чтобы это случилось», но вовремя прикусила язык. На сегодня она достаточно подготовила Алицию к такой ситуации.
– Для какой-нибудь женщины, если ей повезет, он будет прекрасным мужем. Я была бы счастлива, если бы этой женщиной стала ты. И тогда ты сможешь остаться в Техасе навсегда, – пояснила Шарлотта с самодовольной улыбкой. – А теперь, моя дорогая девочка, время ложиться спать. День был замечательный, но долгий.
Она поднялась, чтобы поцеловать Алицию в лоб, и выскользнула из комнаты, прошелестев своим халатом из тафты.
Алиция дождалась, пока закроется дверь ее матери, и только тогда достала свой дневник. Столько всего произошло с той минуты, как она сделала последнюю запись!
Патрик так и не привык спать один. Он взбивал подушки с той стороны постели, где прежде спала Илке, чтобы не чувствовать рядом пустоты. Но подушки были плохой заменой женщины, которую он любил всю жизнь.
Перекатившись на свою сторону, он посмотрел на фотографию Илке, подаренную ему Шарлоттой. Он поставил ее на ночной столик, чтобы видеть перед отходом ко сну и при пробуждении.
Хотя он и пытался сосредоточить все свои мысли на образе Илке, Шарлотта постоянно вторгалась в его внутренний мир. Как было похоже на нее хранить эту фотографию столько лет! Вероятно, увидев Илке такой прекрасной, она позеленела от зависти. Собственно, он не удивился бы, если бы Шарлотта разорвала эту фотографию в клочья, вместо того чтобы хранить все эти годы. Но он никогда не мог понять, какие узы связывали Шарлотту и Илке. Единственное, что у них было общего, – это он.
Илке как-то по-особенному была привязана к Шарлотте, и время показало, что она была лучшей судьей человеческого характера, чем он. В те недолгие месяцы их брака Шарлотта была не более чем дитя, испорченное и избалованное родителями, дитя, которое никогда не сомневалось, что солнце восходит и садится по ее желанию.
Но теперь этот испорченный ребенок превратился в зрелую женщину, внимательную, добрую и умную. Что же произошло в ее жизни и заставило так измениться? Смерть Найджела?
Может быть, с его стороны было эгоизмом полагаться на ее силы? Как долго она сможет оставаться здесь и принимать на свои плечи все тяготы его жизни?
* * *
Террилл Микс возвращался в город в сгущающейся тьме. Над его головой кружили тысячи скворцов, собиравшихся на ночлег, – на фоне темнеющего неба их черные перья образовали вращающееся облако. Заходящее солнце окрасило горизонт в нежно-розовый цвет, напоминающий румянец женских щек.
Он сгорбился в своей теплой куртке, стараясь дотянуться рукой в перчатке до шляпы и нахлобучить ее поплотнее, а мыслями все время возвращался к вечеру, проведенному в уютном доме, который только что оставил. Он не мог припомнить, когда последний раз так наслаждался рождественским праздником. Провести его с двумя столь прекрасными женщинами – это с ним случалось нечасто. От их красоты просто дух захватывало.
Хотя обычно он несколько робел в компании красивых женщин, с Раиной он чувствовал себя совершенно свободно. За ужином они говорили о лошадях и достоинствах колючей проволоки разных сортов.
Беседовать с ней было все равно что говорить с мужчиной, если только не смотреть на нее. Такая хорошенькая девушка, как она, должна была давно обзавестись кучей поклонников. Бог свидетель, ей нужна помощь мужчины, чтобы вести дела на ранчо после того, как не станет Рио. И хотя от этой мысли становилось больно на душе, не вызывало сомнений, что в свои неполные семьдесят лет Рио уже пережил своих ровесников.
Террилл пришпорил лошадь, потому что солнце уже соскользнуло за линию горизонта. В этом году зима уж слишком холодная, подумал он, а потом его мысли снова обратились к Райне.
Он подумывал о том, чтобы изменить образ жизни, и не мог представить себе места, лучшего, чем ранчо де Варгасов. Он и Райна подошли бы друг другу много лучше, чем большинство известных ему пар. И он был бы счастлив, если бы его тестем и тещей стали Рио и Велвет. Жениться на Райне – прекрасная мысль. Но почему же он все продолжал думать об Алиции Готорн?
Должно быть, он рехнулся. Леди Гленхэйвен ему неровня. Кроме того, она казалась довольно-таки странной, если разобраться. Никогда не встречал он женщины, которая задавала бы столько глупых вопросов. Она вообще слишком много говорила. И все же ему нравилось ее слушать, был приятен звук ее голоса. У нее такая манера нанизывать слова, что они звучали, как стихи.
Поэзия! Теперь-то он уж точно знал, что потерял рассудок. Что, черт возьми, ему известно о поэзии? И если уж на то пошло, то что ему было известно об Алиции Готорн? Не считая того, что ее волосы напомнили Терриллу солнечный свет, пробивающийся сквозь облака, а глаза – небо, омытое дождем.
Глава 12
Утром после рождественского праздника у де Варгасов Алиция сидела за столом и печально ковыряла в тарелке яичницу с беконом. Она провела мучительную бессонную ночь. Она испытывала чувства, которые прежде были ей неведомы, и мысли были какие-то странные, прежде никогда не посещавшие ее.
Тело Алиции было полно томления, жизнь перевернута с ног на голову случайной встречей с человеком, носившим на груди бляху рейнджера.
Два дня назад она и не подозревала о существовании Террилла Микса. А сегодня утром вся ее жизнь, казалось, зависела от того, узнает она его лучше или нет.
– Ты совсем не притронулась к завтраку, – заметила Шарлотта.
– Я вчера съела слишком много и совсем не голодна. Шарлотта нахмурилась:
– Ты выглядишь больной, дорогая. Может быть, тебе дать что-нибудь укрепляющее? Я попрошу Кончиту заварить какой-нибудь травяной настой – она ведь знает много рецептов.
От этих слов Алиции чуть не стало дурно. Она представила, как Кончита добавляет в свое зелье «улиток, жаб и хвосты дохлых собак». Никогда Алиция не согласится выпить эту отраву!
Однако сообразительность вовремя пришла ей на помощь – Алиции вдруг пришло в голову, как можно поймать двух зайцев сразу: избежать пристального внимания матери и разузнать побольше о Террилле Миксе.
– Мне нужен всего лишь свежий воздух. Райна что-то говорила о том, что хочет потренировать сегодня утром Старфайера. Если ты не против, мне бы хотелось покататься вместе с ней.
– Я узнаю, свободен ли Улисс, чтобы сопровождать тебя до ранчо де Варгасов. Я думаю, он в библиотеке, работает над каким-то докладом.
– Ради Бога, мама, перестань обращаться со мной как с младенцем. Я вполне в состоянии доехать до дома Райны и не заблудиться.
Шарлотта поморгала, чтобы скрыть свое смущение. Это был тот редкий случай, когда Алиции вздумалось проявить своеволие.
– Конечно, дорогая. Но я не могу перестать беспокоиться о тебе. Ты – все, что у меня осталось в жизни. Когда-нибудь ты выйдешь замуж, заведешь собственных детей и, возможно, тогда поймешь меня. Надеюсь, мне не придется ждать этого дня слишком долго.
Неумное рассуждение! Неужели брак и дети – единственная цель, к которой должна стремиться женщина?
Но ее мать никогда не поймет, если Алиция будет иметь представление о будущем, отличное от представлений Шарлотты. Если Алиция и выйдет когда-нибудь замуж, то это будет некто отважный, стремительный, дерзкий, такой, каким когда-то был ее отец, некто, похожий на Террилла Микса, и ни в коем случае не такой чопорный, правильный и уравновешенный, как Улисс.
От мысли, что она неизбежно разочарует однажды свою мать, Алиции стало не по себе. Однако мысль о том, чтобы покориться Шарлотте, ранила ее еще больнее. Если бы только она могла утвердить себя и доказать, что обладает талантом, написав и опубликовав книгу!
Но прежде следовало ее написать. Она чувствовала, что ее мог бы вдохновить на это Террилл Микс. Он выглядел человеком, прожившим достаточно долгую и яркую жизнь, чтобы заполнить ее событиями тысячи страниц. Все, что следовало сделать, это заставить его рассказать о своих приключениях.
Улисс оказал ей неоценимую, хотя и невольную услугу, облегчил возможность расспросов, сказав, что она помешана на американском Западе. Теперь Алиции оставалось надеяться, что и Райна согласится помочь ей.
Внезапно Алиция поняла, что к ней обращается мать.
– Прости, мама, я отвлеклась. Что ты сказала?
– Я говорила, что ты мне сегодня не нужна, хотя я не уверена, что мне следует отпускать тебя без сопровождения.
Внезапно на Алицию снизошло вдохновение. Она поняла, как успокоить мать и усмирить ее страхи.
– Я как раз думала о том, что мы обсуждали вчера вечером, – пробормотала она, опуская глаза и изображая смущение. – В основном я размышляла об Улиссе. Вот почему я сегодня такая рассеянная.
Шарлотта прореагировала именно так, как и рассчитывала Алиция:
– Тебе бы следовало сказать мне. В этом нет ничего зазорного. Все молодые женщины ведут себя одинаково, если увлечены в первый раз в жизни. Хорошая верховая прогулка – это как раз то, что тебе требуется, чтобы разобраться в своих чувствах.
Райна была в корале и собиралась сесть на Старфайера, когда появилась Алиция.
– Какой приятный сюрприз! Я рада, что мы не разминулись. Я собиралась прогуляться, – сказала Райна.
– Я и сама рада проехаться верхом, – отозвалась Алиция.
Райна вывела Старфайера за ворота кораля, закрыв их за собой, потом легко вскочила в седло.
– Никак не пойму, как ты это делаешь, – воскликнула Алиция. Глаза ее горели от восторга. – Я не могу сесть в седло, если рядом нет подставки.
– Ты сумела бы, если бы не носила юбок, – ответила Райна. – Ты должна купить себе брюки, когда в следующий раз будешь в городе.
– Я просила маму, когда мы ездили в Керрвилл, но она отказала. Скупость ей совсем не свойственна.
– Куда ты хочешь поехать? – спросила Райна, меняя тему.
– Это не важно. Я хочу просто поговорить с тобой. Мне нужен твой совет.
– Сомневаюсь, что смогу быть тебе полезна, если только твои затруднения не связаны с животноводством. В других вопросах я не слишком-то сильна.
– Ты знаешь больше, чем думаешь. Я хочу поговорить о Террилле Миксе.
– А что именно тебя в нем заинтересовало? – спросила Райна, заставляя Старфайера идти шагом. Она посмотрела на Алицию. У ее подруги был странный вид, словно ее что-то мучило и одновременно доставляло удовольствие. Алиция вздохнула:
– Он самый обворожительный мужчина, какого я только видела в жизни. Я хочу знать о нем все.
Райна позволила себе изумленно хихикнуть:
– Не уверена, что я тот человек, который мог бы дать тебе сведения о нем.
– Почему бы и нет? Ты к нему неравнодушна?
– К Терриллу? Когда я думаю о нем, а это бывает нечасто, то думаю как о старшем брате, не иначе. Но в последнее время я редко вижу его.
Райна улучила момент, чтобы еще раз взглянуть на Алицию, отметив ее бледность и блеск глаз. Алиция выглядела так, будто ее лихорадило.
Интуиция подсказала Райне задать прямой вопрос:
– Может быть, я неправильно тебя поняла, Алиция, и Террилл в самом деле тебе нравится?
Алиция заставила свою лошадь ехать бок о бок со Старфайером, обнаруживая незаурядную сноровку в верховой езде.
– Как ты догадалась? Мама, например, воображает, что я увлечена Улиссом. Если бы она узнала, что это не так, думаю, что мы недолго задержались бы на ранчо.
Помолчав, она добавила тихо:
– То, что я скажу, должно остаться между нами. Заинтригованная откровениями Алиции, Райна кивнула.
– Когда мы покидали Англию, я подумывала, что маме нужно сменить обстановку, чтобы пережить смерть отца. Но больше я так не думаю. – Лоб Алиции прорезала морщинка. – Она никогда не говорит ни слова об отце, словно хочет вообще забыть о его существовании. Думаю, она приехала сюда, чтобы устроить мой брак с Улиссом. Насколько мне известно, Илке тоже была в курсе этого плана.
Райна с трудом глотнула в тщетной попытке избавиться от комка в горле:
– Но Улисс, кажется, очень увлечен тобой. Алиция покачала головой, выражая отчаянное несогласие:
– Ошибочное впечатление. Он просто очень вежлив, вот и все.
Райна почувствовала, как комок в горле рассосался.
– Если послушать мою мать, – сказала она, – то выходит, что вы с Улиссом уже почти у алтаря. А меня она пытается заставить выйти замуж за Террилла.
– Но ты не хочешь за него, правда? – Глаза Алиции округлились.
Для Райны этот разговор становился слишком запутанным. Ее родители никогда не скрывали своих мыслей и говорили напрямик все, что думают.
– Я очень привязана к Терриллу, но не питаю к нему нежных чувств как к мужчине. Не имеет значения, что этого хочет моя мать. Я уверена, что и он питает ко мне такие же чувства.
– Слава тебе, Господи! – Трепетная улыбка на губах Алиции сделала ее похожей на десятилетнюю девочку. – Я бы не хотела, чтобы что-нибудь помешало нашей дружбе.
– Я тоже, – пылко откликнулась Райна. – Особенно если это «что-нибудь» – мужчина. Они этого не стоят.
– Мне холодно, – вдруг сказала Алиция. – Есть здесь место, где мы могли бы спокойно поговорить?
– В миле отсюда у Прайдов есть летняя хижина.
– Тогда вперед!
Алиция пришпорила свою лошадь, и та понеслась галопом. Райна быстро ее догнала и поехала рядом. Они мгновенно домчались до хижины, спрыгнули с лошадей, привязали их и поспешили внутрь – их веселый смех отдавался эхом в морозном воздухе.
Хижина была скудно обставлена – в ней была всего только пара стульев, стол и кровать, встроенная в одну из стен. У очага была оставлена растопка, если вдруг кто-нибудь вздумает сюда заглянуть погреться и отдохнуть.
Райна положила дрова в очаг. Пока она разжигала огонь, Алиция подвинула стулья поближе к очагу.
Она опустилась на один из них и протянула руки к шипящему и потрескивающему пламени. То, что она сказала, застало Райну врасплох.
– Ты веришь в любовь с первого взгляда?
– Я вообще не верю в любовь.
– А как же твои родители? Они любят друг друга или это только кажется?
– Думаю, они любят друг друга. Но в нашем возрасте все иначе. Как ты узнаешь, что встретила человека, с которым хотела бы провести всю оставшуюся жизнь? Как узнать, чувствует ли он то же самое? Все очень сложно.
– Не все женатые люди любят друг друга, – сказала Алиция.
– А твои родители?
– Я лишь привыкла считать, что они любили друг друга. – Закусив нижнюю губу, она добавила: – Теперь я в этом больше не уверена. Но я не хочу говорить об этом. Я хочу говорить о Террилле.
– Не говори мне, будто ты воображаешь, что влюблена. Ты ведь не знаешь его.
– Это не имеет значения. Я знаю себя. Когда вчера я увидела Террилла у вас в гостиной, у меня дух захватило. Я слышала о нем и с нетерпением ждала встречи, но никак не ожидала, что это так вот сразу захватит меня. Я совершенно утратила контроль над своими чувствами. Мне хотелось то смеяться, то плакать без всякой причины. Все цвета вокруг стали ярче, звуки мелодичнее. Никогда прежде я не чувствовала жизни во всей ее полноте. Если это не любовь, то мне следует обратиться к доктору, потому что со мной что-то неладно.
Райна в изумлении только мигала, голова у нее закружилась. Она понимала, что происходит с Алицией, потому что эти бурные чувства были ей знакомы. И она испытывала их не однажды за три последних года. А если уж быть точной, то с того момента, как Улисс вернулся домой, окончив юридический факультет.
– Что-нибудь не так, Райна? Ты побледнела как привидение.
– Все нормально, – отозвалась Райна.
Нет, неправда! Почему она не поняла этого раньше? Она была влюблена в Улисса Прайда, человека, который относился к ней, как к пыли под ногами.
Райна вдруг отчетливо поняла, почему с такой яростной решимостью избегала мужского внимания. Она хранила себя для Улисса! От этой мысли ее затошнило, в желудке образовался спазм, желчь поднялась к горлу. Как смеялся бы Улисс, если бы узнал об этом. Его поддразниваниям и издевкам не было бы конца.
Сделала ли она когда-нибудь что-нибудь такое, что позволило бы ему заподозрить правду? Она прижала руки к животу, лицо ее исказилось.
– Да ты и впрямь выглядишь больной, – сказала Алиция, наклоняясь, чтобы пощупать лоб Райны. – Может быть, тебе лучше вернуться домой и лечь в постель?
Но у Райны не было ни малейшего желания оставаться наедине со своими мыслями.
– Ты же хотела поговорить со мной.
– Мы можем поговорить в другой раз, когда ты будешь чувствовать себя лучше.
– Я прекрасно себя чувствую. Честное слово. Слава Богу, Алиция была слишком занята собой и своими чувствами, чтобы понять состояние Райны.
– Могу я спросить у тебя кое-что очень личное? – продолжала Алиция.
– Конечно, у меня нет секретов, – ответила Райна.
– Тебя когда-нибудь целовал мужчина и целовала ли ты кого-нибудь?
Райна солгала, сказав, что у нее нет тайн. Ее целовали дважды, и первый раз это был кошмар, а второй – райское наслаждение. Но она могла позволить себе рассказать Алиции только о первом случае.
