Текст книги "Академия Проклятых: Кровь отверженных (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Глава 16
Елисия
Очнулась уже в незнакомой комнате. Непонимающе хлопала ресницами, собираясь с мыслями и пытаясь понять: где я и что произошло?! Вернее, как я здесь очутилась!
Мрачное помещение. На всю протяжённость длинной стены с окнами стоял стройный ряд однотипных коек. Я лежала на самой крайней, в углу. Обстановка скудная, но аккуратная. Чем-то больничную палату напоминало. В ужасе сморгнула, когда весь обзорный план перегородил упырь в человеческом облике:
– Проснулась? – это не была искренняя учтивость, скорее шаблонный вопрос, ответ на который не требовался. О равнодушии к моему самочувствию и взгляд Грознича говорил – Шепс морозил холодом светлых глаз и как-то странно… до икания подозрительно усмехался.
Я бы отшатнулась, да некуда – заточена в четырёх стенах, а рядом топчется упырь. Караул!!!
– Здравствуй, Лиса, – парень как ни в чём не бывало присел на койку напротив моей, но оказался так близко, что от страха дышать забыла.
– Ну же, быстрая моя, – продолжал топить обманчивой мирностью голоса. – Так рада моей компании, что онемела от счастья? – опять секунду помолчал, видимо ожидая от меня какой-то реакции, но кроме как с визгом бежать сломя голову, не разбирая дороги, я вряд ли смогла бы что-то изобразить. И то – пока в оцепенении была. – Дыши, иначе умрём, – глумился с цинизмом и убийственным спокойствием.
– Умрём? – спазматически глотнула воздуха.
– Угу, – кивнул упырь. – Ты же человек, а люди без кислорода – умирают. А я без еды, – взгляд посуровел, губы растянулись в подобии улыбки, вот только она больше напоминала оскал хищника перед прыжком на дичь.
– Еды? – всё же икнула, тупенько повторив слово. Так как упырь продолжал меня таранить могильным мраком глаз, я часто-часто поморгала, опять затаивая дыхание.
Как-то смерть от нехватки кислорода в данный момент показалась куда предпочтительней кровавой и болезненной гибели от клыков упыря.
Грознич подозрительно прищурился:
– Ты что реально не в курсе, что случилось и каковы последствия? – очень тихо уточнил. Его вкрадчивый голос прогнал по моей коже стайку напуганных мурашиков.
И я судорожно покачала головой.
– Грознич, перестань пугать девочку, – в палату, а как теперь догадалась, я была в лазарете, вошел ректор Шайх. За ним вплыла готического стиля красотка Несс.
– Я не пугаю, хочу понять: она тупая или прикидывается! – бесстрастно парировал парень, ничуть не смутившись появлению таких значимых фигур академии. Но встал, выказывая уважение: – И заодно разобраться, стоило её добить или нет, чтобы больше подобного не случалось.
– Прекрати, – устало отмахнулся ректор. Скривил лицо: – Дело, конечно, вопиюще некрасивое и наказуемое, но хотелось бы разобраться… – пожевал слова и остановился возле меня: – Как себя чувствуешь?
– Отлично, – солгала, не моргнув глазом. Я вообще сейчас была готова клясться, обещать что угодно, лишь бы позволил вернуться к себе в безопасную комнатку!!! с безобидной и хорошей соседкой Изэллой! Вот почему-то после пережитого она мне больше монстром не казалось – избалованной девчонкой с мелкими, безобидными проказами.
– Значит, не очень, – легко разгадал мою уловку ректор. – Но говорить можешь, и это уже хорошо, – констатировал свои мысли: – Кто тебе посоветовал идти ночью в лес? В полнолуние, когда у упырей и оборотней кормежка?
– Я... – замялась, понимая, как бы не злилась на адептов, как бы не хотела им отомстить – не выдам никого, а любой другой ответ – ложь!
– Сама, – выбрала второе, ясно осознавая, что мне не поверят.
– Понятно, – кивнул задумчиво Шайх. Несс недовольно сверкнула глазами:
– Грознич, от тебя не требуется постоянного сидения рядом с ней.
– Не уверен, – безлико покосился на меня Шепс. – Она такая удачливая и одарённая на глупость, что лучше я побуду рядом. По крайней мере, пока у нас привязка... Не хочется из-за её тупости и легкомысленности сдохнуть, – холодно отрезал парень, отсекая любую наивную мысль, что переживал за меня, что сожалел о случившемся и дико хотел загладить вину.
– А что значит «привязка»? – сердечко пропустило удар, хотя до этого то замирало, словно всячески меня уберегало от хищников, реагирующих на живое существо, у которого билось сердце, то колотилось заполошенно, выдавая, как я до чёртиков напугана.
– То, что мы теперь связаны по твоей вине! – сузил глаза упырь. – Без тебя нет меня, а без меня… сдохнешь ты!
– С какого это перепугу? – сглотнула сухим горлом и покосилась то на ректора, то на Несс, скрестившую руки на груди и таранящую меня пронизывающе укоряющим взглядом.
– Ты помнишь, что случилось? – пришёл на выручку ректор Шайх.
Я с готовностью помотала головой, выбрав самый простой путь – отрицать всё! Лучше пусть сами расскажут, додумают, а я уже по итогу решу, как действовать дальше.
– Ты нарушила режим академии, после отбоя вышла на улицу, и тебя вкусил упырь, – благородно пояснил Шайх. И прямо вот так – топорно в лоб. – Вам повезло – Грознича остановили, и он не успел тебя осушить полностью.
– Кто остановил?.. – робко обронила, не особо веря, что мне ответят, но ректор был щедр на пояснение:
– Войр – один из адептов академии. Если ты его не знаешь, то он двуликий, как и Грознич, только управляет...
– ...землёй, и он оборотень, – нервно кивнула я.
– Да, – буркнул Шайх. – И его своевременное вмешательство спасло вас обоих, потому что твоя кровь была отравлена!
– Отрав… – запнулась, не договорив, и тотчас уточнила: – Чем? – искренне опешила от новости, и ещё больше, что в деле мелькнул Войр. А стало быть, мои воспоминания… были о нём?!
– Не помнишь, что пила, – заинтересованно вскинул брови ректор. – Тебя опоили? – вот это со здоровой ноткой сарказма.
– Нет-нет, – замотала головой. – Может, выпила что-то по незнанию, – невнятно пробормотала сомнительный вариант, загоняя себя всё глубже в болото вранья и нелепых отмазок, лишь бы других не выдать.
Хотя, может быть стоило?!.. Пусть бы их наказали!
– По незнанию выпить вербену? – продолжал уточнять/насмехаться ректор.
– Вербену? – икнула я.
– Полагаю, ты нечаянно нашла в нашем саду красивые цветочки, – услужливо подсказывал Шайх, не скрывая, что не поверил ни капельки. – Понюхала, попробовала, пошла гулять, красуясь дичью перед охотниками, не зная, что вербена для упырей – яд!
Упс!
Я резко перевела взгляд на Грознича.
– Прости, – брякнула, нелепей не придумаешь.
– Ну, так ты расскажешь, кто тебя снабдил ядом?
– Вы же сказали: нашла цветок, – опустила глаза и закусила губу.
– Вот только вербена у нас на территории не растёт! – припечатал значимо Шайх. Значит, ты отравилась намеренно.
Я решила молчать – и так уже не отмахаться от лжи.
– Ты хорошо изучила материал, – перестал дожимать меня ректор, решив, что я и вправду могла сама об этом узнать и зачем-то применить. – Но не учла, что кровь, отравленная вербеной, в небольших количествах для упырей наркотик! И если он не осушит сосуд полностью... случится вот такая привязка... И она может стать смертельной для обоих: жертва умрёт от иссушения, потому что если не контролировать аппетит хищника – он рано или поздно осушит сосуд полностью, и тогда умрет от отравления... У упыря случится передозировка! – пояснил ректор и, секунду помедлив, опять задал прямой вопрос: – Так кто тебе дал вербену?
Я тяжко выдохнула, с упрямством ослицы изучая пол.
В лазарете повисло молчание, пока его не нарушила Несс:
– Она сильно провинилась. Сама или надоумил кто – уже не важно! Назвалась груздем – пусть лезет в короб!
Я даже не поняла, о чём она, как в дело опять вклинился Шепс:
– Пусть исправляет, что натворила! А я прослежу, чтобы помощников и советчиков возле неё было поменьше, – грозно сверкнул глазами упырь.
– А как исправить? – ещё тише уточнила я, искренне желая загладить вину.
– А как слезают с наркотиков?
Я пожала плечами, в моём окружении никто не употреблял, за отсутствием друзей, и они тоже… Тематическую литературу не читала.
– Раз дала себя вкусить, теперь ты его кормилица... на время выхода из зависимости.
– Это шутка? – ахнула я. – Я не согласна...
– Это не обсуждает, Елисия Чарльстон. – Нам важны все адепты академии, даже такие, как ты, но если выбирать между простой смертной и сильным двуликим, по вине первой попавшего в зависимость… – ректор сделал многозначительную паузу и так пристально смотрел на меня, что я чётко поняла, кого они предпочтут спасать. Было горько такое узнать...
– Так что молись тому богу, в которого веришь, чтобы Грознич не утратил контроль, и быстро поборол зависимость, иначе нам придётся пойти на кардинальные меры.
– К-какие? – по чести, я не хотела знать ответ, но страх подтолкнул задать вопрос.
– Нам придётся насильно очистить твою кровь от вербены и против твоей воли отдать тебя на расправу Шепсу, чтобы он переболел разок… Пусть мучительно, с дикой ломкой, но вышел из наркозависимости.
Неутешительный метод и радикальный!
– А что значит наблюдение и кормилица? – смирившись с предстоящей участью, задала очередной вопрос, ответ на который бы не хотелось услышать в том виде, в котором прозвучал:
– С этого дня мы с тобой всё время вместе! И я буду тебя пить, когда пожелаю... – не жалел мою нежную психику двуликий поганец.
– Не передёргивай, – беззлобно вмешался в разговор ректор, напоминая, что и я… человек! – Пить – по необходимости и только, чтобы усмирить ломку, – услужливо пояснил для моих ушей. Но, судя по кривому оскалу упыря – он это будет делать просто для того, чтобы меня проучить и помучить. Ему, по ходу, нравилось меня пугать.
– Пить? – вторила глухо, не в силах скрыть ужас. – А почему нельзя кровь скачать... – сбивчиво перебирала мысли, хаотично таранящие черепушку.
– Потому что я – телевизионный кровопийца. Я хищник! Мне нужна твоя плоть! Дрожащее, горячее тело, обмирающее от страха. Мне необходимо вонзать клыки…
– Грознич, прекрати, – покривился Шайх. – Хватит пугать девочку. Она и без того едва в сознании. И, если честно, уже натерпелась предостаточно...
Мне стало как-то хорошо – хоть кто-то пожалел, проявил участие, сострадание.
Думала… ровно до реплики ректора:
– Сам знаешь, как от этого портится кровь. А тебе нужен чистый продукт, – от цинизма сказанного я даже не нашла, слов огрызнуться.
– Да, вы правы, – кивнул Шепс. – Но раз мне теперь с неё долго не слезать, – опять пригвоздил расстрельным взглядом упырь, – поверь, я выжму из тебя максимум! Этот урок ты усвоишь!
Глава 17
Елисия
Вот уж чего совершенно не желала – быть кормилицей упырю, зато очень и очень хотела поговорить с Сэмом. Вернее, хотела убить. С особой кровожадной жестокостью!
Хм, наверное, я и правда ни черта не знала о своих корнях, и силушка одного из двуликих во мне где-то глубоко томилась… Иначе с чего бы вдруг мне дико захотелось пустить кому-то кровь?
Да, может, я не упырь. Может, не оборотень... И не ледяная заноза… Может, я другое, неизвестное академии существо?..
Но, однозначно очень кровожадное, ибо всем другим адептам я тоже искренне желала смерти! Раз они так со мной – значит, и я… Никаких больше мыслей о порядочности этих людишек не допущу! Какими же подлыми тварями нужно быть, чтобы улыбаться и шутить, а потом бросить на расправу монстрам?!
Ничего! Придёт день... я отомщу!
К моему же удивлению Сэм заглянул в лазарет. Бледный, напуганный. Что-то проблеял, несмело ступая… Но когда услышал мой рык, подкреплённый метким попаданием букетика, который бы и не заметила, если бы зло глазами не выискала, чем запулить в «друга», а цветы оказались удобно под рукой… на тумбочке, в скромной баночке с водой, – в общем, Рэйвен, получив радушный приём, так прочь бросился, что едва дверь собой не вышиб.
– Не приходи больше! – прикрикнула на прощание, сопя как разгорячённый паровоз.
Ещё долго скрипела зубами и травилась собственным ядом, горчащим язык.
Спать ложилась в гордом одиночестве, правда уже после посещения местного академического врача, как догадалась, управляющего водой, уважаемого доктора Вошера, а по совместительству – преподавателя по травам, зельям, анатомии и ещё психологии нескольких видов… Прям ходячая энциклопедия и магистр всезнаний.
Вошер был немногословен, спокоен. Меня отпаивал какой-то дрянью и строго-настрого велел не пропускать приём лекарств, иначе кровь придётся чистить другим способом… Не уточнил каким, и слава богу, потому что не желала знать таких подробностей! Иначе от очередной страшилки на ночь глядя я бы точно не уснула.
А так – выпила, зевнула, потянулась, глазки закрыла и вырубилась... даже ни о чём толком не подумав.
И всё бы ничего, да только снилось мне много… всего странного и студящего кровь. И её там тоже было предостаточно.
Ночь, моргание свечей… Какой-то человек в плаще с накидкой, проводит таинственный ритуал. Лица жреца/ведьмака не видно, а вот его заклинание звучало так пугающе, что аж до костей пробирало. Шершавый низкий голос. Непонятный язык. Кинжал в руке, занесённый над телом молодого мужчины на каменном алтаре.
А потом много... много крови, бегущей по камню... просачивающейся и питающей землю.
Проснулась, словно побитая и уставшая собака. Ни капельки не выспалась. Даже лень было глаза открывать – полная нехватка сил. Но зато распахнула, когда громыхнул голос Вошера:
– Это кто сделал?
Испуганно проморгавшись, обшарила взглядом лазарет, всё больше вжимая голову в плечи и молясь, чтобы это было галлюцинацией. Но, судя по недовольному тону магистра всезнаний, – мне не мерещилось.
– Елисия Чарльстон, – опять рявкнул врач. – Кто? Это? Сделал?
– Я... – неопределённо замотала головой, продолжая ужасаться рисункам и письменам на светло-серых стенах лазарета. – Не знаю... – лукавила, ибо… фрагменты сна в набросках, сделанных положительно кровью, видела! Это были... картинки сна.
– И поэтому ваши руки в крови? – прищурился мужик, и я нервно опустила глаза на свои руки.
Капец!!!
Моя светлая больничная рубашка... руки, ноги... да я вся была в засохших пятнах крови... а одно запястье... криво и часто рассечено...
Кровь уже не лилась, раны затянулись, корочка засохла.
– Я... не знаю, правда, – всхлипнула, ощутив ещё большую усталость и тяжесть. На меня будто неподъёмный груз обрушился.
Вошер поджал губы, сурово меня изучая стальным взглядом, но промолчал.
– Дай, посмотрю, – шагнул ко мне. Без осторожности осмотрел, недовольно проворчал, что по мне клиника плачет и более внимательное обследование, и ненадолго ушёл за необходимыми принадлежностями: водой, тряпкой, сменной одеждой. И, естественно, вернулся не один – ректор был тут как тут.
В отличие от врача озадачил другим вопросом и не таким обвиняющим тоном:
– Ты знаешь, что здесь написано? – пристально смотрел на меня и с явной надеждой на положительный ответ.
Я с сожалением покачала головой.
– И как это написала тоже не помнишь? – догадливо уточнил Шайх.
Я опять тряхнула головой.
– Хорошо, – не пойми чему кивнул ректор. – Не переживай, мы во всём разберемся, – не то чтобы успокаивал, скорее бурчал себе под нос, себя же в этом убеждая. – Господин Вошер, девочке бы зелье для восстановления сил, – отдал пожелание/распоряжение врачу, ожидающему окончательного решения. – А то... крови было потрачено много.
– Уже готовлю, – сухо отрезал Вошер.
Ректор ушёл.
Я умылась, переоделась… и как раз подоспел лекарь с подносом: завтрак и… зелье? После которого я уснула мертвецким и пустым сном.
А проснулась резко. Мои инстинкты орали, что я не одна. Опасность! БЛИЗКО! Так близко, что я… на грани жизни/смерти. И это меня выдернуло из сна. Я распахнула глаза, уставляясь в налитые кровью... Грознича. Я бы завизжала, отшатнулась, но упырь бесстрастно заткнул, накрыв мой рот холодной ладонью. Да так крепко придавил, что я, точно в койку припаянная осталась лежать, как была. Двуликий с частично измененной внешностью, и сейчас его лицо представляло нечто среднее между человеком и огромной уродливой летающей мышью, продолжал меня бесстрастно и неспешно изучать. Очень низко склонившись: не то рассматривал, не то обнюхивал.
Ох, и трясло меня от страха.
Не знаю, возможно ли такое, но ощущала, как моё испуганное сердце рьяно гоняло кровь по жилам... и одна... та, что на шее – яростно, слишком вызывающе чётко пульсировала.
По ней-то языком и скользнул упырь.
Я чуть в трусы не наделала.
Забыла, что дышать нужно, приготовилась к боли... смерти, но Шепс удивил:
– Спи, – оставил меня в покое. Пробормотал тихо, но внушительно, точно гипноз. И я послушной девочкой зажмурилась, боясь пошевелиться и опять привлечь монстра.
Лежала, слушая заходящееся в бешеном ритме сердце, и молилась, чтобы кто-нибудь пришёл... и меня спас от монстра...
И, словно услышав мои просьбы, в лазарете раздались восклицания.
– Это как?
– Это же нереально!
– Невозможно!
– Новенькая, говорите?
В помещение вошла целая делегация преподавателей.
– Грознич, тебя просили помочь Елисии переехать, а не бороться со своей зависимостью. Не до этого сейчас! – проворчал Шайх, упрекнув Шепса. – Лучше помоги вещи собрать. Еда – потом, – меня по-прежнему куском мяса считали, и это, блина, сильно обижало.
– Она слаба, – отозвался Грознич, уже вернув себе человеческий лик. – Мне её на руках нести?
– Почему нет? – отстранённо пробормотал Шайх. – Тебе это не стоит…
– Я сама, – нарушила затянувшееся молчание, правда, голос не своим показался – сипение какое-то.
Толпа перестала галдеть, и все на меня обратили внимание:
– Может, она лучше с нами будет разгадывать…
– Это ведь она сделала.
– А лучше накачать её опять и проследить, повторит ли она…
Одно предположение было хлеще другого, и чем сильнее был обладатель мысли, тем она была бездушней и прямее.
– Дайте девочке оклематься, – категорично отрезал ректор, дав всем понять, что меня убивать, по крайней мере так быстро, не собирался. – Пусть немного в себя придёт и… думаю, мы разберёмся, что к чему, – закончил на невнятной ноте Шайх, подходя к той стене, на которой изображён ритуал.
Преподы хоть и остались недовольными, но с решением ректора по умолчанию согласились. На нас с Шепсом внимания больше не обращали – дружно увлеклись настенной живописью.
Бурно обсуждали, фотографировали...
Слава богу, больше с допросами не лезли… Но мы с Грозничем ушли быстрее, чем преподы...
Глава 18
Елисия
Шла по тёмному коридору, едва поспевая за Шепсом. А вскоре перестала следить, успеваю ли – меня от слабости и усталости шатало. Даже не знаю, долго ли шли… я была сильно измучена последними приключениями, поэтому чтобы хоть как-то цепляться за реальность, решила бормотать:
– А куда мы, собственно, идём? – как бы невзначай бросила в спину молчаливому Грозничу. Можно было... даже нужно это спросить у ректора, но жуть не хотелось вклиниваться в живенькую дискуссию педсовета по поводу моего?! творчества на стенах лазарета.
– В комнату, – бесстрастно отозвался Шепс секундами погодя, хотя уже не надеялась, что соизволит просветить.
– Чью? – резонно уточнила, но очень тихо, уже представляя взрыв неудовольствия упыря, но Грознич был непрошибаемо спокоен.
– В твою, конечно же. – И тотчас: – Хотя, еда в постель – звучит аппетитно, – Шепс так резко остановился, что я врезалась в него.
– Ауч, – скривилась, потирая ушибленный нос и лоб. Да так и замерла с ладошкой на лице – глаза упыря в полумраке опасливо сверкнули красным.
Мне аж дурно стало.
Было отшатнулась, но парень, как всегда, среагировал быстрее – и уже в следующий миг я была в его объятиях.
– Юное, нежное, сочное... девственное лакомство, – вкрадчиво перебирал жуткие эпитеты явно к моей персоне по отношению к нему и его вкусовым пристрастиям. И особенно озвучивание последних жаром едкого смущения ударило в лицо. Я всё же попыталась выбраться из плена, но гад был так близко, так провокационно тесно, что всё, на что оказалась способна – упереться ладонями в его грудь:
– Ты жуткий! Оттограюще холодный, бесчувственный, толстокожий монстр, – парировала, изо всех сил стараюсь не рухнуть от волнения, от слабости, от ужаса в небытие.
– Такая дерзкая ты мне нравишься больше, – вроде, он даже улыбнулся.
Нет, показалось, губы были по-прежнему узкой недовольной полосой.
– Да, я могу быть очень токсичной, – выдавила, сделав очередную попытку оттолкнуть упыря. – Осторожно! Не отравись!
– Угрожаешь? – светлые брови наглеца взлетели на лоб. В Кровавых глазах сверкнуло удивление.
– ДА! И хватит меня пугать, обнимать и клацать зубами без нужды! Я не быстрый перекус… Я вообще не еда! И хотела бы обсудить график твоего приёма меня-пищи, – от страха и не такого наговоришь.
– Ого, – вот теперь руку на отсечение, он ухмыльнулся! – Ещё и деловая хамка, – наигранно досадовал Грознич. – Деточка, поосторожней, так друзей не наживёшь...
– Не ты ли мне в друзья метишь? – огрызнулась, ведя тщетную борьбу с упырём за себя. – Что-то я не заметила у тебя друзей… Может, потому что ты их предпочитаешь не наживать, а пожирать? – шикнула, вернув ему ту же монету.
– Выпивать, я кровь пью, плоть едят оборотни, – его голос опустился до каких-то волнительных частот, от звучания которых у меня в теле появлялась вибрация, по коже носились мурашки, и дико в горле сушило. Я даже перестала рыпаться – так и зависла, точно под гипнозом смотря в дивные… глаза цвета вековых льдов. – Так что с Войром будь осторожна. Ты всё же моя добыча, – шелестел Шепс, и я, как зачарованная дура, болванчиком кивнула:
– Серебром увешаюсь, чесночной настойки выпью…
– Это зря, мне вкус чеснока не нравится, – нахмурился Грознич, продолжая удерживать в своих объятиях.
– Ничего, я не лакомство – необходимость. Привыкнешь… – понятия не имею, откуда смелость и наглость вот так дерзить ужасному чудовищу, но то ли перед лицом смерти границы дозволенного стирались, то ли… на глазах тупела.
– Это вряд ли… – задумчиво пожевал слова Шепс, пристально меня изучая, словно выискивал подвох.
– Тогда, советую меня считать вот таким невкусным зельем. Как говорится: сладкое – калечит, а горькое – лечит… – поумничать с бесстрастным видом.
– Ты странная, – глаза Грознича вновь залило багровым, – и этим нравишься...
– На вкус? – уколола невинно. Не собиралась провоцировать – просто брякнула для красивого, острого словца.
– И на вкус тем более. Хочу узнать тебя лучше.
– Прямо здесь? – сморгнула недоумённо. – В обнимку стоя посреди тёмного коридора академии? – Не унималась я. – Вот так близко… и так опасно, когда ты готов в меня вонзить клыки, а я едва стою на ногах?..
Он опять усмехнулся. Затаённо как-то, нежно, искренне:
– Надеюсь, слабость в твоих ногах из-за моей близости? – с лёгким ехидством уточнил Грознич, разрушая первое представление о том, что он безумно заносчив и холоден.
– Не сомневайся, – чуть мотнула головой, не в силах отвести глаз от гипнотического взгляда упыря. – До тебя никто из меня столько крови не выпускал…
Он меня заткнул...
Я опешила, когда холодные губы Шепса мягко коснулись моих. Сначала просто накрыли нежным, ненавязчивым поцелуем, но с каждой секундой, каждым глотком, жаднее и решительней.
Это было так неожиданно, что я продолжила стоять истуканом, не понимая, что происходило. И только когда упырь что-то простонал, углубляя ласку до какого-то сладко-болезненного безумства, меня словно цунами накрыло. Дурман шибанул в голову и ноги. Я судорожно ухватилась за плечи Грознича, потому что меня сильно повело, перед глазами пронеслась карусель, воздуха не хватало, в груди яростно колотилось сердце...
И только я подумала, что умираю – мир рухнул, и меня приняла в объятия темнота и лёгкость.
Сколько в ней нежилась и качалась, понятия не имею, а вот выбираться из тягучих и вязких пут небытия было ещё тем испытанием.
– Ты зачем этот полутруп притащил? – словно из-под воды послышался голос… смутно знакомый... Изэллы.
– Она же здесь живёт, – а этот – Грознича.
На этой мысли глаза распахнула. Я в комнате! Своей… Но ещё на руках Шепса. Он уже возле моей койки, и второе чудовище, которое по жуткому недоразумению – моя соседка, тоже рядом. Оба смотрят на меня с брезгливостью и без капли сострадания.
– Видишь, «полутруп» цепляется за остатки жизнь, – без деликатности, но вполне спокойно положил меня на мою постель Грознич. – Шайх велел за ней присмотреть… – бесстрастно брякнул всем и никому конкретно.
– Мне некогда, – развела руками Изэлла, скривив красивое, но такое надменное личико.
– Мне тоже, – отрезал Грознич, – или предлагаешь пожить с вами? – вопрос прозвучал невинно, но оттого острее был едкий упрёк.
– Живи, – бесстрастно брякнула Изэлла.
Я издала невнятный звук, – на деле очень хотела послать обоих пешим ходом в тот же лес! – они на меня настороженно покосились.
– Что-то выглядит она так, будто вот-вот концы отдаст, – пробормотала соседка. – Ты что, её осушить решил?
– Слегка глотнул, – Грознич отступил, в его глазах опять булькнула кровь.
– Очумел совсем? – ахнула Изэлла, ко мне склоняясь. – А если сдохнет?
– Тебе же лучше, – холодно отозвался Шепс уже у порога, – баба с воза… – многозначительно добавил. – Только не советую торопить события, – а в этой фразе, хоть и без рычания, но в ровности, почти промерзлости тона была чётко слышна угроза.
– Зачем она тебе? – метнула на Шепса взгляд соседка без насмешки, упрёка, но с искренним желанием понять.
– Она мне нравится, – а вот это поразило.
– Её кровь? – подковырнула упыря соседка.
– В том числе, – отрезал Шепс.
– А это разве не запрещено? – сузила глаза Изэлла.
– Мне – нет! Она моя… – больше Грознич ничего не сказал. Одарил меня морозным взглядом и скрылся за дверью.
– Ну, что, набегалась, – наморщила нос соседка. И реплика была риторической, Изэллу не волновал ответ, она тотчас отвернулась:
– Постарайся не сдохнуть, пока я в комнате, жуть как не люблю мертвичину.
– Стерва, – промычала я, едва слышно. Я была слишком слаба, чтобы встать, поэтому решила отлежаться, подумать, что делать дальше, но так и вырубилась.
Просыпалась медленно, в теле до сих пор была слабость и тяжесть, словно я всю ночь вагоны выгружала. Смаргивая липкий сон, с трудом вспоминала, где я очнулась на этот раз. Вроде очертания моей комнаты… Светлые стены...
На этом мысль оборвалась – я во все глаза вытаращилась на... очередное творение рук своих!
Ни на миг не усомнилась, что опять постаралась художница внутри меня!
Не Изэлла же сотнями холстов для рисования увешала всю комнату!
