Текст книги "Академия Проклятых: Кровь отверженных (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 31
Елисия
В этот раз просыпалась с тяжёлой головой.
В груди жгло, кожа зудела.
Потянулась чесануть, но наткнулась на кулончик, который оказался именно на том месте, где особенно сильно горело. Или он сам… Да, скорее всего, обжигал металл. И совершенно не холодом.
Нехотя скосила глаза, чтобы увидеть подарок Сэма, к удивлению заметив под ним на коже капельку крови, которую он тотчас впитал...
Знать, что он так делает, и видеть – разные вещи!
Жутко!
Реально жутко!
Прямо до костей пробирало.
Даже появилась мысль содрать с шеи амулет, но в этот момент на горизонте показался Шепс, и я поспешила укрыться по грудь одеялом.
– Как ты себя чувствуешь? – с присущим ему спокойствием поинтересовался Грознич. – Ничего не болит? – его пытливый взгляд блуждал по мне. Глаза подозрительно перелились багровым, ноздри жадно трепетнули, словно упырь ощутил, что здесь только что была пролита кровь.
– Спасибо, неплохо, – поспешила его заверить я. – А если учесть, что мне за это время пришлось несколько раз умереть, то даже очень ничего, – добавила с натянутой улыбкой, стараясь сразу же задать разговору шутливую форму.
– Да, в отличие от большинства адептов, ты рискуешь по полной. Даже не знаю, чем это обусловлено, – не поддержал меня в стремлении Шепс и продолжал давить серьёзность.
– Изэлле спасибо, – кисло брякнула я. – Она дала ценный совет.
– Это какой такой совет? – подозрительно сощурился Грознич.
Я чуть помялась:
– Сказала, что нужно умереть, так вернее всего пробудить силу, если она во мне есть, – на последнем слове умолкла, почему-то ожидала от Шепса гневного взрыва, но он лишь:
– Ага! Теперь знаю, кого благодарить за твои выходки, – кивнул мрачно и таинственно пробормотал: – Я ей покажу...
– Да, перестань, – торопливо отмахнулась я. – Лучше не связывайся. Тем более, Изэлла не обманула. Те, кто обрёл за это время силу, как правило, оказались на грани жизни и смерти. Разве нет? – риторически уточнила я и не дожидаясь ответа: – Так что её совет жизнеспособен.
– Рано или поздно все из вас оказываются на грани жизни и смерти, – резонно подметил Шепс. – Но ещё никто так далеко, как ты, в своих экспериментах не доходил, – снова пилил морозным взглядом. – Так хочется обладать силой, или тебе настолько наплевать на собственную жизнь?
– Ни то, ни другое, – замялась я, пристыженно опустив взгляд. Несколько секунд изучала одеяло: – Но, сказать честно, – решила признаться, – у меня стал просыпаться спортивный интерес. Какая такая сила была у моей семьи, раз меня всё-таки приняли в эту академию. Да и ты сказал, что во мне что-то есть… И волчара этот со своей дикаркой, – неопределённо мотнула головой на выход, намекая на оборотней за пределами лазарета.
– А что они сказали? – похолодел тон Грознича.
– Не помню дословно, уж прости, я тогда тонула и трезво мыслить не могла, – ёрничала я, но, наткнувшись на багровый взгляд Шепса, сдалась: – Вроде бы ничего такого, но… перед тем, как появился Войр, его бешеная самка сказала: ты пахнешь как человек, но ты не человек… Ты отверженная, но силы проклятых у тебя нет. Что ты?
– Да, – кивнул Грознич. – Даже волки не могут определить, что в тебе сидит, и это странно, – он нахмурился, на миг впадая в задумчивость: – Жаль, что у тебя нет истории семьи. Нет толковых корней...
– Почему нет? – насупилась я. – Да, мать никогда ни о чём подобном не говорила, но у меня ещё жив дядя! Между прочим, он меня сам нашёл! И он первым заинтересовался в моём потенциале. К сожалению, только раз глянув, ничего не нашел. Впрочем, как и ректор Шайх, – значимо добавила. – Но это не меняет того, что я здесь! Не меняет того, что у меня бывают какие-то припадки, я начинаю рисовать! Это ключ! Пазл, который нужно собрать! И я готова пройти обучение в академии, откроется во мне сила или нет! Если я часть вашей семьи, я хочу… найти своё место среди вас. Даже если простым историковедом, – скисла от неутешительной мысли. – Не всё мне умирать… Кстати, а как там Ярич? Как его дар? – Решила сменить тему, но не слишком сильно, чтобы Шепс не заподозрил подвоха.
– Жив-здоров, – равнодушно обронил Грознич. – Но теперь педсостав пытается понять, почему у его силы больше нет такого всплеска, как была в самом начале.
– А разве когда что-то долго копится, потом не прорывается? – логично предположила. И когда Шепс меня снова наградил морозным взглядом, пояснила: – как лава в жерле вулкана.
– Так, – кивнул задумчиво, – но если сила показала определенный уровень, то обычно не пропадает, и проклятый учится ей управлять. А Ярич… больше не проявляет редкого дара и не знает, как его вызвать, что бы преподаватели ему не советовали. При этом вполне сносно управляется силой среднего уровня.
– Хм, – озадачилась я. Хвост какой-то оголтелой и вопиюще важной мысли мелькнул, но поймать его не успела: – А как Маришка?
– Тоже в норме! – покивал Грознич.
– Слава богу, – выдохнула я, искренне переживая за знакомую, а так как её не было в лазарете, чего только не надумала.
– Кстати, – прищурился Шепс, словно его только что озарило: – у Маришки открылась сила. Теперь на ней всё заживает, как на собаке.
Я на миг потеряла дар речи:
– Неужели? – с выдохом выдавила изумление. – Стихия земли? – предположила.
– Нет, сила огня. И, естественно, не такая могучая сила, как у Дэрэка, но в ряду его поклонниц точно прибавится, – хмыкнул ни с того ни с сего Грознич.
– Ха, – и я не сдержала усмешки, – и новый повод для ревности Изэллы, – беззлобно посмеялась.
– Да, уж, кого-то скоро будет умывать водой! – поддержал мой настрой Шепс, уходя от щекотливой темы.
– Лишь бы академию не затопила, – уже не могла остановиться я.
Мы ещё немного поболтали на нейтральные темы. Нас прервал главный лекарь. С неудовольствием покачал головой, прежде чем меня обследовать, обшарил взглядом все стены – оно и понятно, я тут частый гость, а в последний раз после меня остались памятные рисунки…
Удостоверившись, что всё чисто, принялся меня обследовать, отослав Грознича прочь.
– Я за дверью! Буду тебя ждать, – клыкасто улыбнулся Шепс, и мне от этой картины стало нехорошо. Он редко вот так… зубы показывал… видимо, голоден. И его приход… означал, что мной собираются завтракать!
– Елисия, на тебе лица нет, – проворчал лекарь, придерживая за подбородок, и внимательно осмотрел зрачки. – Тебе нехорошо?
– Да, это так… – помотала головой. – Умирать – для здоровья накладно, – решила отшутиться.
– Я не одобряю таких методов, – проворчал Венециан, – но восхищаюсь твоей силой воли и целеустремлённости. Даже если в тебе ничего не откроется, ты – сильная личность, и будешь ценным работником в академии.
– Спасибо, – неожиданно растрогалась признанию лекаря я. Вообще-то я не привыкла к таким приятным словам. Даже в глазах защипало.
– А вот мокроту разводить не стоит! – тотчас заледенел тон Венициана. – Возможно, ты истощена физически и морально, – продолжил меня обследовать: прослушал пульс, осмотрел ногти, язык, кожу на руках, ногах – уж, не знаю, следы чего он пытался там углядеть. Но когда слушал дыхание, коротко задержал взгляд на моем кулоне: – А это откуда? – Как бы между прочим уточнил, едва заметно на него кивнув.
– Подарок, – поправила пижаму лазарета, скрывая кулон от глаз Венециана.
Лекарь на это ничего не сказал.
– Что ж, я бы тебя оставил ещё хотя бы на день. Отлежаться, отдохнуть, сил набраться…
– А, можно, не надо? – размазано и сумбурно проскулила я. – Ректор ждёт у себя! Не хочу оставлять на потом незабываемый выговор!
Венециан даже усмехнулся:
– Да, уж, чувство юмора у тебя тоже незабываемое. Это хорошо, без него здесь не выжить! – сообщил, что могу быть свободна. Но перед уходом, как всегда, дал шоколаду, чтобы могла повысить гемоглобин.
Я в очередной покапризничала, что он горький, но, так как мои ворчания здесь никого не трогали, недовольство пришлось проглотить. Тем более, лекарь – единственный, кто меня реально спасал!
– Я Грозничу скажу, чтобы он тебя меньше беспокоил, – словно подтверждая мысли, подмигнул Венециан, оставляя меня одну.
– Спасибо, – вяло поблагодарила, уже уплетая шоколад.
А за дверью уже ждал спаситель-уничтожитель!
Глава 32
Елисия
Как всегда, взялся сопроводить до административного крыла. Тем более, ему тоже было назначено! Впрочем, как и Войру, и его дикарке. Не хотелось бы встречаться вновь и так скоро, но в этом вопросе меня никто не спрашивал.
Вот и шла с упавшим сердцем, будто на убой.
Грознич – рядом.
И сначала мы шли в тягучем молчании, и каждый в своих мыслях.
Уж, не знаю, о чём думал Шепс, а я, однозначно, считала секунды, когда он меня схватит и укусит. И плевать, что последние разы пил мало и редко, но перед глазами стояли жуткие картины из фильмов ужасов в главной роли именно с монстрами-кровососами, а не лилейными милашками.
Яркие и кровожадные эпизоды: клыки, кровь фонтаном, растерзанные жертвы...
Так задумалась, что запоздало среагировал на:
– Лис, – голос Грознича прошелестел тихо, а меня словно током прошибло.
Аж глаз дёрнулся, и кровь в жилах чуть направление не сменила, удирая прочь от упыря. Было отшатнулась, да только ноги не слушались. Нужно удирать, а они будто к полу приросли. Вот и вышло – остановилась так резко, словно на невидимую стену наткнулась:
– Что? – икнула испуганно, взглядом мазнув, где мы, и есть ли пути отступления. Чёрт! Мы в коридоре… но каком-то безлюдном, хотя недавно шли, а нам нет-нет, да и кто-то попадался.
– Я тебя опять пугаю? – верно считал мой испуг Шепс, бесшумно тенью подступая.
Навис горой, склоняясь неприлично близко.
Опять картинки кошмарных фильмов мелькнули.
Хищник, играющий с жертвой. Это видела чётко и осознавала до жути остро. Каким бы милым и обаятельным не казался, Грознич – прежде всего, хищник! Его глаза завораживали, переливаясь багровым, и эти чёртовы клыки… заставляли нервно сглатывать и трепетать.
ТРЕПЕТАТЬ! Чёрт возьми, а не УДИРАТЬ!
– Прости, это инстинкт, – сдавленно шепнула, не в силах отступить, оттолкнуть или сбежать от упыря. – И, как мне кажется, это нормально, бояться тех, кто сильнее и опаснее тебя. Тем более, того, кто время от времени тебя пьёт, – это на выдохе, потому что Грознич уже был неприлично близко. Так близко, что от волнения закружилась голова.
Меня трясло, кровь то замедляла ход, то неслась с ускорением.
Бедное сердце… то едва не выпрыгивало через глотку, то ухало в пустоту, забывая биться.
А вот в животе неприятно тянуло...
– Разве я не доказал, что осторожен и не опасен? По крайней мере, для тебя, Лис? – с мягким укором прошептал Грознич, и его голос прогнал по моему телу стадо неуправляемых мурашек. Ноги подкосились, и, если бы не нежные объятия Шепса, точно бы упала. – Или ты, как и остальные, меня считаешь бездушным кровососом и только?
Даже стыдно стало за свои слова и страхи:
– Прости, – снова винюсь, против воли обвивая за его шею руками, глядя в бесконечно глубокие и такие гипнотические глаза Грознича. – Ты другой… для меня… но пугаешь, потому что я не могу тебе противиться.
– Можешь, – таинственно улыбнулся Шепс и покивал: – И ты это постоянно делаешь, просто, по незнанию, не замечаешь. Ты – единственная, кто меня останавливает… Ты, и правда, – проклятая, и твоя тайна меня заводит, как ничто другое, – признание лилось, а я заворожённой дурой слушала его, открыв рот. – Хочу тебя разгадать… Позволь… – взмолил тихо-тихо, вскрывая моё сознание и ломая желание хоть как-то сопротивляться, отказать. – Мне это нужно… Иначе сдохну… – с такой мукой, что сипло ахнула:
– Грознич, – отрывисто, сдавленно, когда его губы протаранили мои, и, коротко опалив, скользнули ниже… по шее, к яростно пульсирующей жилке.
– Скажи… это… – отрывисто обронил Шепс. – Позволь, – продолжал меня искушать. – Ну же… Скажи: «да» и сама назови место… – языком вычерчивал какие-то узоры, не то обжигая кожу, не то леденя. – Клянусь… – вновь опалил поцелуем, – лишь каплю… М-м-м, – со стоном в меня проурчал Грознич, а я уже подрагивала в преддверии сказочного удовольствия.
В моём воспалённом мозгу маячило несколько развратных вариантов неприличных мест. Но, не озвучивать же их?! Поэтому, тихо порадовавшись, что Шепс уже не читал мои мысли, вяло нашлась:
– Давай, здесь… сейчас...
Мимолётная боль сменилась сладкой волной удовольствия… И я воспарила, бесстыдно наслаждаясь красочными картинками нашей близости с упырём.
– Прости, я не должен был, – в мой висок жарко шепчет Грознич, возвращая на землю.
– Зависимость, – промямлила я, собирая крошево мыслей и чувств, чтобы уж совсем не растекаться перед силой упыря.
Хотя, он благоразумно меня прижал к стенке, поэтому я спиной ощущала твердь, а значит, уверилась, что не упаду.
– Дело уже не в ней, – поразил откровением Шепс, чуть отстраняясь. – Твоя загадка меня так волнует, что я уже сон потерял.
– То есть, – кручу головой, прохрустывая позвонки, чтобы окончательно вернуться в тело, – ты меня сейчас попил просто…
– Шайх… – обронил Грознич, и я на пару секунд замерла, собирая мысли в кучу.
– Он велел? – опешила догадке.
– Мы решили, что так будет проще тебя разгадать, – кивнул упырь. – Да, зависимость это дело облегчила, но согласие на эксперимент дал ректор. Ты – загадка, кровь может помочь тебя разгадать.
– И ты мне это говоришь?.. – оставляю вопрос открытым, ожидая, что Грознич пояснит.
– Ты ведь знаешь, что любая кровь – носитель информации. И твоя кровь хранит в себе информацию о твоих корнях, – продолжал исповедоваться Шепс, вгоняя меня всё в больший шок. – Так вот, шаг за шагом, глоток за глотком я разгадываю твоё древо…
– Но, судя по тому, что мы топчемся на месте, так и не разгадал? – осторожно брякнула я.
– Пока из всего того, что увидел, – виновато кинул Грознич, как бы признавая своё бессилие, – самой одарённой была твоя пра-пра-пра-бабка, управляющая силой огня.
– Женщина-огневик? – кисло озадачилась я. – Они же слабые… – добавила ещё тише. – И я не мужчина, а значит, если у меня проявится сила огня, она будет… не очень, – даже настроение упало, хотя, казалось бы, радоваться нужно было бы даже такому повороту.
– Дело в том, что в твоих жилах течёт сборная кровь… Из всех крупиц, что распознал, известной мне обладающей силой является та, что несёт в себе стихию огня. И всё же… – он многозначительно помолчал несколько секунд, – и всё же, самой сильной является другая… та самая, которую разгадать не могу. Я не вижу… не знаю этого элемента, – сокрушенно покачал головой Шепс, и мне даже стало его жаль.
Он выглядел невероятно убитым своей неспособностью меня разгадать.
– Мне это не нравится, конечно, и я бы, наверное, подала на вас в суд… при других обстоятельствах, – жевала мысль, – но моя загадка и меня волнует, поэтому… Зла на вас не хватает, но я согласна на продолжение эксперимента, – заключила к собственному удивлению.
– Правда? – поразился Грознич.
– А меня кто-то спрашивал? – резонно подметила я.
– Я… признался, потому что больше не хотел без твоего позволения... – снова кивнул Шепс. – Мне важно твоё разрешение.
– Тогда, считай, я его дала… Только обещай рассказывать всё, что узнаёшь. Я в этой истории не последний заинтересованный, – совсем перешла на шёпот, соображая, как я до этого додумалась.
– Хорошо, только не сейчас… – Шепс сглотнул, глаза вновь перелились багровым, – твоя кровь… другая, – даже скривился.
– Отравлена? – предположила я.
– Можно и так сказать, – загадочно помолчав, отступил от меня Грознич.
– Пошли, ректор Шайх нас уже ждёт...
Глава 33
Елисия
Грознич вёл меня по лабиринтам академии, держа за руку, и я ему была благодарна – если бы не его компания, не уверена, что вообще бы куда-то дошла! Тело было словно из ваты, сознание – мутным…
Наверное, я поспешила уйти из лазарета, но ни в жизнь в этом не признаюсь!
Я крепилась, как могла, и когда мы оказались в приёмной ректора, даже вздохнула с облегчением. Но радость была короткой – помимо нас в помещении был Войр со своей дикарка. Как и мы, ждали встречи с Шайхом.
И такая компания напрягала.
Но, если Кром на нас посмотрел едва ли, то его девушка снова стеганула меня ожесточённым взглядом, ощерила зубы кривым оскалом.
Не уверена, столкнись мы с ней в пустом коридоре, она бы просто прошла мимо… По-любому, вонзилась клыками, перекусывая артерию на моей шее.
Это пугало…
Но сейчас, видимо, страшась гнева оборотня, ввязываться со мной в конфликт или какие-либо разговоры не решилась.
А Грозничу, судя по его виду, вообще было наплевать на их существование.
Я дико завидовала его невозмутимости и хладнокровию… истинно джентльменскому поведению, поэтому и держалась рядом. Чего уж там, почти пряталась за него, не желая испытывать на себе недовольство дикарки и презрение Крома.
– Не бойся, они тебя не тронут, – будто прочитав мои мысли, шепнул Шепс, обняв одной рукой за плечи. – Ну, – хмыкнул тихо, – может, полают, порычат, но, точно, не укусят. Знают, что им за это прилетит!
– Ты бы за языком следил, сосунок, – тотчас огрызнулся Войр, не оставаясь в долгу.
Чего не отнять, он тоже держался с достоинством.
Но взгляд был такой цинично-хладнокровный, что вот такое спокойствие ещё больше пугало, чем рычание его девушки.
– Не укусит? Не смешно, – едва слышно нервно икнула я.
Мои опасения не были беспочвенными. Как назло, вспомнила один момент из жизни, когда на своём пути встретила грозного, опасного звери. После «знакомства» мне долго пришлось ходить в поликлинику и делать уколы от бешенства.
Так что, воспоминания остались самые незабываемые и очень-очень болезненные.
С тех пор я старалась держаться от хищных животных как можно дальше. А держаться на расстоянии от таких зверей, как Войр или его дикарка – казалось самым разумным!
– Я не шучу, – был смешливо-серьёзно настроен Шепс. – В стенах академии это запрещено…
– Да? – подивилась я, ярко вспоминая, как совсем недавно меня пил сам Грознич. Видимо, он это тоже понял, и пояснил:
– Я – не считаюсь, у меня зелёная карта, – резонно подметил упырь.
– Пока, – вклинился в разговор бархатный рык Крома.
Я метнула на оборотня полный недоумения взгляд, и его мне сулил много боли… почему-то. Впрочем, как и взгляд его дикарки – она, вообще, меня была готова растерзать на куски, несмотря на запреты и законы академии.
– Больше всего убивает то, – обронила я мысль, сглотнув вмиг пересохшим горлом, – что в этом учебном заведении каждая тварь жаждет меня укусить, – запоздало вспомнила, кому жалуюсь, и виновато покосилась на Шепса:
– Прости, – искренне, хоть мои слова и не лишены смысла.
Грознич криво усмехнулся:
– Прощаю, – даже подмигнул. – Тем более, на правду обижаться глупо.
– Ректор Шайх вас ждёт, – прервал нашу странную беседу голос секретаря. И мы послушно потянулись к двери.
– Можно? – рваной цепочкой вошли к нему в кабинет.
Никто не спешил садиться, предпочитая разойтись по разные стороны и ждать выговора ректора. Причём, держались на расстоянии, словно между нами непреодолимая, невидимая стена.
– Садитесь! В ногах правды нет, – оторвал от вороха бумаг на столе усталый взгляд Шайх. Вернее, каких-то свитков и больших глиняных табличек.
Несмотря на завуалированный приказ, никто из нас не шевельнулся занять более удобную позицию.
Ректор тяжко вздохнул:
– У меня работы – непочатый край. Но, вместо жизненно-важного, путанного и непонятно, приходится заниматься вашими мелкими разборками, – выдержал паузу, от которой по коже морозец пробежался. – Вы – самые выдающиеся адепты нашей академии, на данный момент, – признал «заслуги» Шайх, но без желания вылизать учащихся, – но вместе с тем, самые проблематичные, – снял очки, потёр переносицу. Вернул окуляры на нос. – Я так надеялся, что вы будете мне лучшими помощниками, что возьмёте часть дел на себя, – досадовал с такой горечью в голосе, что мне его стало невыносимо жаль.
Я прямо-таки на собственной шкуре ощутила разочарование этого невероятно терпеливого человека адептами, на которых возлагал большие надежды.
– Но вы… умудряетесь создать из ничего кучу новых проблем!
Судя по всему, это адресовано Грозничу и Войру, потому что взгляд ректора порхал от одного парня до другого, минуя меня и дикарку.
– Мне нужна ваша помощь! Слышите? Помощь, а не проблемы и разборки! Помощь!!! Потому что таких, как вы, становится всё меньше, а зла в мире по-прежнему много.
Шайх снова выдержал тягучую паузу, словно позволяя каждому из нас, и в особенности Шепсу и Крому, время одуматься.
– Вот и скажите, что мне надо сделать, чтобы вы, наконец, ощутили ответственность за наше дело? Чтобы вы поняли, насколько важно то, чем мы занимаемся?
Его устало-мрачный взгляд перекочевал с Войра на Шепса и обратно:
– Неужели за то время, что работаете в поле, так и не поняли – мелкие обиды и разборки между вами значительно влияют на работу в целом! Что ваше неприятие друг друга может пагубно сказаться на команде и привести к непоправимой ошибке? Разве не вы мне сообщили, что ощутили всю силу зла, скопившуюся на земле? Что она поджидает решающего часа для новой, страшной войны? Когда же вы повзрослеете? – негодовал в сердцах Шайх. – Если не будем одной сплочённой командой, мы просто не справимся со злом… А проиграть битву нам нельзя… Это смерть для всего живого!
Кром и Шепс опустили головы, каждый в своих раздумьях.
И мне очень захотелось поверить в сознательность парней: что слова ректора достигнут цели, и такие сильные адепты покажут пример всем остальным…
– Пусть не дружба, но примирение и работа одной командой… – с горечью в голосе покачал головой Шайх.
Я пока не слишком понимала смысла всего сказанного, как, впрочем, и не представляла, какая такая работа в поле у ребят была, но патриотизма речь ректора мне прибавила.
– А вы грызётесь, как кошка с собакой, не в силах совладать со своими вторыми сущностями. Дерётесь вечно, не в состоянии ужиться на одной территории…
Грознич и Кром обменялись тяжёлыми, задумчивыми взглядами, а ректор продолжил:
– Если вы больше животные, тогда постарайтесь держаться каждый своей зоны и не делать академию полем битвы. Но, как по мне, это уже капитальный перебор...
Кабинет погрузился в неприятную тишину.
Я мялась позади Шепса, словно не пришей кобыле хвост. Дикарка стояла близ Крома и косилась на меня со злобным недовольством, будто в очередной раз, причиной конфликта была я, но, по своей тупости, об этом не догадывалась.
– Эйза, – строго обронил ректор, и дикарка насторожилась, – я не поверил Войру, когда он убеждал, что тебя можно вернуть. Но вот ты сознанием с нами, это видно и ощутимо, но зверь в тебе по-прежнему озлоблен, по-прежнему не смирился. Я не могу тебя держать рядом с другими, не будучи уверенным, что ты не убьёшь кого-нибудь. И быть твоим палачом тоже не желаю, – звучало внушительно. – Тебе дали шанс, приняли обратно, неужели у тебя нет желания попробовать быть больше человеком?
Дикарка снова стеганула меня полным лютой ненависти взглядом и кивнула:
– Я стараюсь, но природа слишком сильна…
– Ты идёшь на общение, значит, и правда, готова быть частью семьи, – проворчал Шайх с лёгким недоумением. – Это меня радует, и я… готов отдать все силы, чтобы тебе помочь. Вот и скажи, что нам нужно сделать, чтобы облегчить твои страдания?
– Я справлюсь, – потупила Эйза взгляд. – Я переборю зверя, – проскрежетала зубами.
– Хотелось бы верить, – ректор с некоторым восхищением молча покивал, глядя на девушку.
– Позвольте ей выходить в поле, – нарушил тишину Кром. – Зверю нужны не тренировки с ограничениями, а выплеск эмоций в полную силу.
– Я подумаю над этим, – секундой погодя заверил Шайх. – А теперь вы, девушка, – взгляд ректора остановился на мне. Я даже вздрогнула от неожиданности.
– Когда вы появились в академии, я и не думал, что от вас будет столько хлопот. Любое происшествие… и вы в нём обязательно замешаны! И, нет бы, если у вас открылась сила, и вы просто не могли с ней совладать... Мы бы нашли решение этой проблемы, попытались вас обучить. Но, нет! И пока я даже не знаю, за что хвататься и что делать. Как ещё раскрыть потенциал, сокрытый в вас. Но, что бы не делали, ваши потуги больше напоминают выходки капризного ребёнка с комплексом недополучения внимания, который всеми силами пытается сделать себя значимей, чем он есть на самом деле.
– Я? – искренне изумляюсь, скользнув взглядом по каждому из присутствующих. К своему удивлению, получив в ответ молчаливую массу упрёков, недовольства и досады… адресованных мне.
Даже неудобно стало.
Я-то думала, что стараюсь, а оно вон как…
– Ну, простите, – опустила глаза в пол, мечтая провалиться сквозь землю. – Говорят: «Иди!» – иду! Говорят: «Беги!» – бегу. Вроде, как другие, и делаю всё, что от меня требуется. Разве виновата, что к моей пятой точке клеятся все неприятности.
– А кто? – брякнул Шайх.
– В этом, как понимаю, виновата кровь Отверженных, – не скрывая сарказма, отозвалась я. И тотчас замолкла, осознав, что, и правда, оправдывалась на пустом месте.
– Эх, Чарльстон, – ректор устало помотал головой, – если бы я потерял надежду открыть твою тайну, мы бы не разговаривали.
– Я, правда, стараюсь. Если вы не заметили, я готова на всё ради того, чтобы раскрыть свой потенциал. Даже умираю...
Шайх тяжко вздохнул:
– Видимо, для тебя этого мало...
– Тогда, возможно, у вас найдётся ещё какой-нибудь способ? – робко уточнила я.
– Боюсь, смерть – это был самый верный ход, – сокрушенно кивнул ректор. – Мне нужно время подумать, а пока, вы все наказаны! Двуликим – никакого поля! Сидите в академии и учитесь уживаться с другими, но подставлять всех адептов под ваши бунтующие гормоны – чревато, поэтому у меня для вас есть задание.
Мы все обменялись затравленными взглядами, словно искали друг у друга поддержки и понимания.
– Нужно привести в порядок новое помещение, которое обнаружили пару дней назад, – продолжил Шайх.
– Это шутка? – рыкнул Кром. – Мы что, уборщики?
– Отнюдь! – был невозмутимо спокоен ректор. – Простых адептов туда лучше не пускать, а вам… И полезно для общего дела, и станет тренировкой по умению работать командой в узком пространстве. Моё решение окончательное и обсуждению не подлежит, – отрезал Шайх. – Ничего так не объединяет, как одно дело…
– Скорее – убивает! – кивнул Войр.
– Не кипятись.
– Ректор Шайх, – прошелестел голос секретаря по внутреннему коммутатору, – адепт Рэйвен пришёл.
– А, вот и он! Впустите, – с готовностью отозвался ректор.
И теперь мы дружно повернули головы к двери, которая несколькими секундами погодя несмело открылась:
– Можно? – заглянул чуть озадаченный Сэм.
