Текст книги "Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ)"

Автор книги: Александра Ермакова

Соавторы: Ксюша Левина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)

Глава 37

Кристина

Подвижки в отношениях у девчонок уже намечались, так что к концу второго дня было зафиксировано: несколько улыбок Лерки адресованных Ангелине, – последняя чуть от счастья не чокалась, – ну и “Привет”, “пока”.

На третий к этому прибавился смех над шуткой мамы и заливистый, когда Ангелина, точно корова на льду, – а она была на льду, – не смогла и шагу ступить в то время, как Лерка поражала координированностью. Я выхаживала на коньках как могла и чуть не упала, когда мамонтёнок не выдержала издевательства над катком и фигурным катанием в исполнении Ангелины и, взяв её за руку, стала поддерживать и подсказывать…

В общем лёд тронулся, ну или бывшая Кирсанова наконец тронулась по льду, и то, и то подходило ситуации.

– Боже, – шептала Ангелина за столиком во время перерыва в катании, когда Лерка с деловым видом пошла заказывать мороженого. – Она меня катала!!! – задыхалась счастьем бывшая Кирсанова, не сводя глаз с дочери. Она так тряслась, словно была на грани сумасшествия. – Боже!!! – опять простонала. – Как же я хочу её обнять, – на глазах слёзы появились. – Крис, я, – задохнулась чувствами, – даже если ничего не выйдет, – я тебе так благодарна за эти минуты, что…

– Всё будет отлично, – ободряюще накрыла её кулачок ладонью и чуть сжала. – Лерка уже оттаяла, просто теперь борется с собой, чтобы не быстро сдаться. Я же говорила, что мамы… они разные нужны и важны, главное, чтобы одумались и захотели любить!

– Люблю! – закивала Ангелина. – Идиотка я, потому что её люблю больше всего на свете!

– Она это почувствует, по другому и быть не может…

Я радовалась и даже позволила себя втянуть в массовое катание с девчонками. Я, Ангелина, Лерка – а мелкая между нами, и все дружно за ручку. И смеялись мы ровно до момента, пока меня не сшиб мужик с сыном. Может и я зацепила, но он грубовато толкнул… И начался какой-то кошмар!

Мужик хамовато меня обозвал коровой неуклюжей. Ангелина ему указала на неправоту и на то, что при детях он себя вёл неподобающим образом, за что получила очередное:

– Курица и ты и на хер бы свалила!

– Мужик, – перешла на более грубый тон Ангелина, – ты попутал тему? Язык прикуси, а то ответишь…

– Перед тобой что ли? – фыркнул толстяк.

Он и правда был грубым и невоспитанным. И дело удручало то, что нашу грызню слышали дети. Лерка так бедная за меня спряталась и вздрагивала от каждого рыка мужика. А ещё страшно стало – чему научит своего сына Такой папашка, с Таким отношением к другим и в особенности к женщинам?

– Ангелин, может, ну его, – попыталась я её утихомирить, рукой Лерку за собой удерживая и ободряюще поглаживая по голове. Но тут вместо адекватного молчания, мужик опять:

– Лесбиянки что ли? Вот же, бля*и! – и плюнул смачно нам под ноги, продолжая поливать грязью:

– И пигалицу тощую себе под стать растите?! – это был перебор. Даже я поняла. Но не успела ответить, Ангелина с рыком: “Ну и муд*к”, бросилась на него как разъярённая кошка.

Да! Кошмар!!!

Мужик был сильнее, но Ангелина злее и оскорблённее, поэтому его лицо было уже в царапинах. Его сын визжал от ужаса как девочка и умолял кого-нибудь спасти его папочку.

И было от кого – Ангелина Зверь в женском обличье.

Материлась как сапожник, дралась бешено. Но для знакомой дело усложнялось тем, что она едва стояла на коньках, поэтому передвижения были не ахти.

А вот когда мужик её за волосы поймал, я тоже решила вступиться, да только неудачно ему под локоть попала и он мне заехал прямо под дых.

Всё помутнело перед глазами. Я, заскулив, ухнула на лёд, смаргивая темноту, грозящую меня утянуть в небытие.

– Кристина! – ко мне тотчас бросилась Лерка вся в слезах и подрагивая от каждого крика и звука с катка, где сторонние люди разошлись не вмешиваясь в драку, а парочка остервенело махалась и пиналась. Права быстро охрана подоспела, и пока мужика оттаскивали, Ангелина успела ему ещё раз по морде врезать, хотя у самой из губы разбитой текла кровь… А вот следующий удар, а она его делала в запале, при том, что охранники мужика защищали уже от гневной Ангелины, и её пытаясь затормозить: “Женщина, хватит! Да успокойтесь…” – отпихивали и своими телами с расставленными руками отрезали от мужика. В общем, она пнуть его хотела, не устояла и упала как подкошенная, гулко головой ударившись о лёд.

– Твою мать! – застонала в небо глядя.

Я к тому моменту уже поднялась. Собираясь к ней подкатить, как меня обогнала Лерка.

С воплями:

– Мамочка!!! Ты такая храбрая!!! Как ты его побила! – бросилась к ней на шею.

– Спасибо, – вымученно улыбнулась Ангелина, пытаясь сесть. Чуть обняла дочку и тотчас вытаращилась на Лерку, чуть отстранив:

– Ты меня мамой назвала?

– Ну ты же моя мама?!.. – робко замялась Лера, словно боялась, что сказанула что-то не то.

– К-конечно же!!! – загребла в объятия дочку Ангелина, утопая в слезах счастья и не обращая внимания на свою кровь, и охранников, кто её поднимать принялись. Мне одними губами прошептала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Спасибо!

– Не за что! – и я улыбку выдавила, кое-как держась за бортик, но в следующий миг меня повело сильнее, подкатила тошнота и живот скрутило от боли и рези. Последнее, что запомнила, стремительно накатившую темноту.

Роман

А Олега нашёл у барной стойки. Он сидел в одиночестве и потягивал вискарь.

– Спасибо, – сел рядом на пустой хокер, но лицом к танцплощадке, локтями в стойку.

– И тебе, – своим мыслям усмехнулся Олег, покрутив бокал в руках. – Ты Ангелину сделал такой счастливой, какой я её никогда не видел.

Покосился на меня и признался:

– Знаешь, я кретин, наверное, но ревновал её к тебе. До сих пор… Боялся, что если ты её простишь, она меня бросит. Не задумываясь. Не глядя… Может и есть лучше, умнее, красивее, но… люблю я её! – и так это сказал… душевно что ли, что я ни на миг не усомнился в его искренности. – Она с*ука, конечно, но такая правильная что-ли… Её обижают – она обижает. Но в лоб, в глаза.

– Круто! – смазанно порадовался, и понимая его, и сочувствуя. Ангелина – сложный человек, а любить такого ещё сложнее…

– Тогда готовься, – по-дружески решил дать совет, – если она в этот раз не опустит руки и не сбежит, тебе придётся одно маленькое счастье тоже принять. Лерка она… – хмыкнул мысли о дочери.

– Да уже наслышан, – как-то сдавленно хохотнул Олег. – Как понял, гремучая смесь мамаши и папаши, – махом допил вискарь и бокал на столешница поставил.

Вот теперь я поржал:

– Типа того.

– Тебя не люблю, – заумно продолжил Олег, – но её… ничего… приму, лишь бы Ангелина так же улыбалась.

– Удачи, – бросил, но тотчас среагировал на телефонный звонок, с удивление на экране обнаружив “Ангелина”:

– Твоя, – быстро Олегу кинул и в трубку: – Да?

– Ром, ты только не ори сразу… – выпалила бывшая.

Когда так говорили, реакция была незамедлительная:

– Бл*, короче, – меня затрясло. Бывшая бы не позвонила просто так. Она на катке с Леркой и Кристиной…

– Ром тут это… у нас инцидент и…

– Короче! – рыкнул я и покосился на Олега. Он на меня во все глаза.

– Мы на катке были, Кристину муд*к сбил. Ну мы с ним и поцапались…

На этом я ударил Олега по плечу, и не дожидаясь лишних вопросов, бросился на выход. Его за собой ощущал – он за мной чуть ли не шаг в шаг спешил.

– Ром, приезжай. Лерка напугана, – продолжала частить Ангелина. – Мы в скорой…

– А Кристина? Что с ней? – меня накрывало ужасом сильнее.

– Она в глубоком обмороке, чёрт знает… не отзывается…

– Куда едите? – сердце уже выдалбливало испуганный ритм.

Ангелина торопливо, но с запинками назвала больницу.

– Сейчас будем! – заверил быстро и сбросил звонок. Я не пил, поэтому был за рулём. Олег торопливо сел на соседнее. Машина аж взвизгнула, как я стартанул.

По ходу передал, что Ангелина сказала мне. Он тотчас набрал жену, но она оттараторила, что потом позвонит – занята в приёмном покое больницы.

Мчались как угорелые, сидели точно на иголках, а в больницу уже заскакивали:

– Кравчик и Игнатова должны были доставить! – я аж задыхался от быстрого бега по улице и коридору до окошка приёмного регистратуры.

– Ожидайте, – меланхолично буркнула полная тётка с белыми волосами.

– Что? – я чуть не поперхнулся возмущением. – Там дочь у меня!!!

– Ожидайте, – упрямо буркнула работница регистратуры и уткнулась в свои писульки.

Кристина

Просыпалась с трудом и нехотя. Голова гудела, в теле тяжесть… запоздало углядела капельницу рядом с головой, и то, что на койке больничной. И палата светлая. Я не одна, помимо меня ещё три пациентки. Одна за тридцать и две примерно моего возраста и… все беременные?

Я сглотнула сухим горлом и пошарила глазами по ближайшей тумбочке на предмет “чтобы попить”, но было пусто. Озвучить не успела, словно усышав мой немой крик, в палату вошла миловидная, стройная медсестра.

– О, очнулась, – кивнула формально.

– Угу, – просипела, – а можно попить? – и прокашлялась, глотку сильно першило.

– Сейчас, – сухо обронила она. Проверила капельницу, вытащила иглу из вены и быстро вышла, а вернулась уже не одна. Со стаканом воды в руках и в компании с женщиной в белом халате. Все в палате завозились, но дамочка властным жестом остановила:

– Лежите, я к новенькой.

Пока я пила, она ко мне стул пододвинула:

– Ну что, Кравчик Кристина Анджеевна, – голос усталый, но командирский, – меня зовут Ирина Владимировна Цапина. Я главный врач этого отделения и сегодня дежурный. Вы поступила к нам в очень нехорошем состоянии.

Боже!!! Как же болела голова, слова врача понимала с трудом, и уж точно не уверена, что повторила бы имя и отчество, тем более фамилию, что уж говорить о том, чтобы полностью воспринять всё, что она мне говорила какими-то заумно-медицинскими терминами. Я пропускала почти все фразы, а на: “Поэтому вы в гинекологии на сохранении”, – кивнула:

– Да, хорошо, – но секундой погодя вытаращилась:

– Что, простите? – Сморгнула недоумённо: – Сохранение? Это же… – запнулась.

– У вас угроза выкидыша, поэтому, – кивок неопределённый, но вроде как на капельницу и соседок по палате, – вы здесь. Лекарство прокапать необходимо…

– Я беременна? – ахнула, явно в глазах врача побив все рекорды по тугодумию.

– Вы не знали? – чуть подивилась она.

– Нет, – выдохнула, словно из меня воздух вышибли. – Это же… невозможно, – пролепетала, осознавая, что словно школьница неразумная.

– Вы не можете иметь детей?

– Нет, – брякнула, опровергая вариант.

– Девственница? – с сомнением уточнила врач.

– Нет, – утих мой голос.

– У вас не было не защищённой половой связи? – в свою очередь озадачила Ирина как-то там.

Я сбивчиво поведала о злоключениях и приключениях, потому что врач выводила на подробности, чтобы понять что и как. Я смущалась, тормозила и губу кусала, раздумывая, как бы более приватно это сделать.

– Ну, милочка, были бы вы очень юной особой – одно, а другое дело… У вас уже были отношения до?

– Да. Я жила несколько лет… И не беременела! – так заявила, словно это был супер показатель.

– И что? – совсем не произвела моя реплика впечатления на врачиху. – А вы сдавали анализы на совместимость? Тест?

– Нет.

– А таблетки пили всегда по графику?

– Нет, – с каждым ответом я понимала, насколько глупо выгляжу.

– Значит, не всегда вовремя… А раньше как часто акт заканчивался извержением в вас?

Я покраснела. Не привыкла, чтобы вот такие личные вопросы, но, рассудив, что стыдиться вроде уже поздно:

– Один, – призналась совсем потухшим голосом.

– Ну вот, – кивнула врач, – противозачаточные пьются ТОЛЬКО по графику, а если нет – то это полностью ваша ответственность, но если хотите, можете написать жалобу в фармацевтическую клинику. И тем более противозачаточные не совмещаются с алкоголем и некоторыми другими препаратами, потому что они притупляют действие основных компонентов, и если хоть раз сбились с приёма, это существенно повышает риск зачатия. А менструальный цикл?

– Были, – закивала часто, – но не как обычно… Я ещё удивилась, что мазало только несколько дней.

– Вот именно. Это не месячные были. Полагаю, от стресса отслойка… – и опять заумности, хотя я поняла, что уже тогда чуть не потеряла зародыш.

Ромка!!! Предупреждал же про зелье это… И пачку теряла… А удар мужика…

– Боже! Я беременна! – повторяла вновь и вновь.

Врач что-то бубнила, а до меня только-только доходил весь ужас случившегося.

– Хм, – нахмурилась Ирина как-то там. – Если беременность желательная, то советую продолжать курс. Отлежитесь пару недель, и вам, и малышу будет полезно, а если нет… можно дочистить организм, но это уже не ко мне.

– Нежелательная! – мотнула головой, и уже тотчас хотела свой язык откусить – кощунством показалось такое заявление. В глазах врача мелькнула неудовольствие, но она приняла мой ответ:

– Дело ваше, – кивнула, вставая со стула, – но полежать всё равно советую. Организм истощен. Отлежитесь, может… передумаете. Капельница обязательна, даже если будете делать аборт…

– Аборт, – вторила эхом, но мне было так больно и удушливо, что только дверь закрылась, я разревелась.

Всю ночь крутилась, гоняя мысли туда-сюда. Ни телефона, ни вещей… так и лежала, то в потолок глядя, то в стену, то в подушку утыкаясь, а на следующий день пришла мать:

– Ты нас так напугала! – обняла меня, но если честно мне уже было физически хорошо, а вот душевно…

– Рома внизу, всю ночь просидел, но его не пускают к тебе, так как он тебе никто. Я попыталась поговорить, но врач отказала, нет! Думаю тебе нужно с ней объясниться, мол жених…

– Нет! – категорически отрезала я. – Не хочу его видеть!

– Крис, – мама напряглась, только притурив попу на стул возле меня, – ты неправа, дочка. Ты ему небезразлична, и раз вот так…

– Он знает, что со мной? – шепнула убито и затаив дыхание.

– Только то, что ты в гинекологии, и у тебя нехорошо по-женски.

– Значит, не знает, что беременна? – с надеждой.

– Нет, – мотнула мама головой, но глаз с меня не спускала.

– И не говори! – вцепилась я в её руку.

– Крис, но он должен знать. Если он отец…

– Я сделаю аборт! – выпалила как на духу, и опять меня боль прошила, будто себя по сердцу ножом резанула.

– Ты в своём уме? – опешила мама.

– Я не хочу быть такой же матерью, как ты! – припечатала тихим голосом, убрав руку от матери, будто обожглась.

Мама замолчала. Опустила голову и долго не говорила.

– Ты имеешь право сама решать такие вопросы, – наконец зазвучала, хотя мне казалось, что она сейчас встанет и уйдёт, – но только от тебя зависит, какой матерью ТЫ будешь! Я очень надеюсь, что не совершишь моих ошибок. Пусть я не была хорошей матерью, но узнав, что беременна, у меня даже мысли не возникло сделать аборт.

Не осуждала – делилась сокровенным, о чём я раньше не думала.

– И когда ты родилась, – мама пожевала слова, – я поняла, что ты… моя драгоценность. А вот как сделать тебя счастливой и не нуждающейся, видимо, на том пути я и ошиблась. Прости, – мама пустила слезу. Это было, как гром среди ясного неба, ведь моя мама… она вообще не плакала. НИКОГДА! Я приму любое твоё решение, – подняла глаза и ободряюще постучала по моей ноге ладошкой:

– Я тебя люблю! – а потом мама легко перешла на другую тему, благо ей это удавалось очень просто. Поэтому уже вскоре трындычала, как с Лерчиком колдавали над Ангелиной – в отличии от меня у неё синяк под глазом и губы аля-Анжелина Джолли.

А потом врач пришла…

– Ну что вы готовы?..

* * *

– Крис, – ко мне в палату Ромка ворвался. Я согласилась с ним увидеться после нескольких дней лежания в больнице. Он передавал записки с мамой, просил, молил, требовал с ним поговорить и уговорить врача, его ко мне пропустить, но я упиралась. Даже от телефона отказалась, который он мне передал в очередной приход мамы.

Я мучилась. Ночи без сна, дневала в слезах, а потом поняла, что должна с ним поговорить. Лучше сейчас расстаться, чем потом… и болезненно.

К встрече не готовилась, а если учесть, что капельницы продолжались несмотря на моё решение, – врач убедила в их нужности, – мои вены уже через пару дней представляли собой жуткое зрелище. Да и я сама… чудовище: нечёсанная, не переодетая, бледная…

Самое то для судьбоносных решений!

– Привет, – выдавила улыбку, когда Кирсанов ко мне ступил, но ловя его поцелуй голову убрала, лишь позволив по щеке губами мазнуть.

Он чуть нахмурился, пакет с разными вкусностями на пол близ тумбочки поставил, и затянулся разговор. Ни о чём. Он обходил острые углы, я их упорно избегала. Зато рассказал, как проучили Ветту, что проект сдан во время и Понятовский в восторге.

– Домой хочу! – обронила устало и не к фразе Ромы.

О секунду помолчал:

– Ужин, свечи, шампанское, секс?

И я разревелась.

– Крис, – ко мне подался, наплевав, что попыталась из его рук вырываться. И на соседок, давно притихших.

– Ну хочешь свечи отменим, раз тебе так не нравятся… – глупо пошутил.

– Дурной, вы Роман Игоревич, – шмыгнула носом.

– Мы опять на вы? – озадачился, но объятий не расцепил. Куда-то в меня дышал и… дрожал. И я пуще заревела:

– Ром, прости… я тебя подвела… я… беременна… – а потом слезами давясь и запинаясь, продолжая навзрыд реветь, рассказала, что не смогла аборт сделать.

– Но куда мне ребёнок, Ром? Я же… себя обихаживать не могу толком. Я же… такая… никакая, без жилья, работы, мужа…

– Дура ты! – шикнул Ромка, даже встав со стула. – Ну какой аборт? – на подвывание смахнуло. – Убил бы… тебя…

А я остановиться не могла, видать истерика ещё та, сучка, совсем надо мной власть ощутила. А может в этом гормоны бушующие виноваты.

– Да не вой ты, – отрезал Кирсанов, опять на стул сев. – Это не беда и не проблема. Доки с собой?

– З-зачем? – пошмыгала носом, да ладошкой слёзы утёрла.

– Мда, – нахмурился с мычанием Рома, – и впрямь у беременных не мозги, а кисель. Что, и депрессия послеродовая будет? – даже покривился.

– Не знаю, – пожала плечами. – А вдруг? – я испуганно замерла, уставившись остекленевшими глазами в пространство.

– Ладно, уже проходили, и в этот раз переживу. Так есть документы?

– Вроде с вещами в гардеробе. А зачем?

– Распишемся, дурёха.

– Ты, что жениться на мне решил? – опешила я и вдохнуть страшилась – вдруг померещилась фраза.

– Крис, ты меня настораживаешь, – мрачно буркнул Ромка.

– Но я не хочу!.. – упрямо мотнула головой. – Чего не хватало из жалости или обязанностей..

– Какие обязанности? Какая жалость? – негодовал тихо. – Люблю я тебя! – ба-бах обрушил. И так просто, словно и не заставлял себя это сказать, а душу раскрыл. Моё сердце заполошило от нежданного счастья. Я и впрямь, как дура, на него во все глаза таращилась и ответить ничего не могла.

– Так люблю, – вторил, – что эти недели места себе не находил. А ты ведь ясно сказала, что не готова и не согласна…

– Не готова! – опешив, кивнула. – Не согласна… – наперекор словам закивала часто-часто.

– Ну вот, и я, – сглотнул жадно, – правда старался с этим жить, смириться, но, бл*, Крис, не могу я без тебя… И раз уже ты беременна, то как порядочная девушка просто обязана за меня выйти!

Вот фиг знает, правду говорил, или шутил, но я уже задыхалась от счастья:

– Правда… любишь? – остаточно носом хлюпала.

– Пожалей меня, не вынуждай признаваться вновь. Мне тоже такое нелегко даётся… – кивнул на соседок:

– Тем более не наедине… – прошелестел нарочито вкрадчиво.

Меня аж в него впечатало, как я бросилась. Повисла на шее, прижалась к нему крепко-крепко.

– Тем более не зная, любят ли меня, – и его голос дрогнул.

– А ты сомневаешься? – боялась от него отлипнуть и посмотреть в глаза. Я ведь лгунишка и карпизница, а он… терпеливый. С одной возился, теперь вот со мной…

– Так это “да” или “нет”? – шепнул с надеждой в висок, уже губами по коже скользя и к моим подбираясь.

– Да, – кивнула в него, бессовестно вдыхая родной запах.

– Да, выйду “замуж”, или да – “люблю”? – продолжал издеваться надо мной, но уже на такой частоте, что я задыхалась от счастья и помирала от волнения.

– Да, конечно же… на всё… – мой ответ был заглушен жадным поцелуем.

ЭПИЛОГ

Сэм задумчиво рисовал что-то ручкой на салфетке, а Лера сидела чуть ли не у него на плечах и подсказывала. Олег строго смотрел на них, сложив на груди руки.

– Валерия Романовна, – подал голос он и подозрительно сощурился.

– Что? – она даже не стала поднимать голову.

– Вы уверены, Валерия Романовна, что девочка может…

– Может! – бросила не глядя Лерка и опять склонилась над плечом Сэма, макая кучеряшки в его сок.

– А что вы делаете? – не унимался Олег.

– Творим, – нетерпеливо бросила Лерка. – Сэм, ты доволен?

– Аб-б-бсолютно, – отбил ритм по столу Сэм и протянул Олегу салфетку. – Во-от столько мы хотим за то, чтобы я и Валерия Романовна разрезали вашу ленточку, – деловым тоном ответил Сэм.

– Это в какой валюте? – обречённо вздохнул Олег, изучая нули.

– Рубли, – уверенно ответила Лерка.

– Испанские реалы пойдут? – серьёзно уточнил Олег.

Лерка искренне задумалась, а потом шепнула Польски на ухо:

– Сэм, это больше или меньше?

– Больше или меньше относительно чего?

– Относительно того, что у нас есть…

– У нас ничего нет.

– Мы согласны, – улыбнулась Лерка. – Возьмём фишками конечно же!..

Олег кивнул, подозвал девочку-официантку и протянул ей салфетку.

– Вот это пересчитать из испанского реала в рубли, а потом выдать этим господам фишками!

Девушка чуть озадаченно кивнула, а Олег повернулся к своим партнёрам по бизнесу.

– И мороженое! – крикнула вдогонку Лерка.

* * *

Ангелина прыгала на месте, как сумасшедшая фанатка, в ожидании кумира перед зданием. Даже чуть было не оказалась втянута в игру в “классики” кучкой скучающей перед ЗАГСом детворы, но посмотрев на свои каблуки – отказалась. Не уж, она должна быть красивой в день, которого все так ждали. Открытие “Централ Пелас” – почти как второе пришествие, все почему-то уже стали говорить, что после него “всё изменится”. Слишком уж долго все ждали этого дня, как будто жизнь разделится на до и после. Но нет же, вклинилось ещё одно важное событие…

– Ну вас только за смертью посылать! – всплеснула Ангелина руками.

– Мы спорили, – одними губами шепнула Кристина.

– Чуть не развелись, – поправил её Рома.

– Уже? – удивилась Ангелина и все трое замерли, в недоумении глядя друг на друга.

На секунду повисло молчание, а потом лицо Ангелины озарилось пониманием.

– А-а-а, вы паразиты! В день открытия казино, и в день, когда ваш… сын, должен получить документы… В ЗАГСе… опять! – на каждом шагу Ангелина приближалась, с кошачьим шипением и выставив вперёд указательный палец. – Ругались… из-за… ИМЕНИ?

Кристина вздрогнула, прижала к себе “гражданина Кирсанова”, который уже третью неделю жил без имени и самодовольно хмыкнула. Рома даже попытался закрыть её от бывшей жены грудью.

– Вообще-то – это важное дело! – встал на защиту. – Ему всю жизнь жить…

– И? – сощурилась Ангелина.

– И… нам с ним всю жизнь жить…

– И? – повышала голос Ангелина.

– И мы не можем выбрать!

– До сих пор?

– Нет, – притих Рома, развернулся, забрал у Кристины “гражданина Кирсанова” и молча удалился в машину.

Кристина и Ангелина смотрели ему вслед.

– Пятёру гони, – прошептала Кристина.

– Реально? – Ангелина так широко распахнула глаза, что аж ресницы 10Д примялись.

– Пфф, – самодовольно закатила глаза Кристина. – Мой мальчик – настоящий польский принц.

– Фа-а-ак, – завыла Ангелина. – Ты знаешь, сколько я бабла из-за вас просадила…

– При Роме не ляпни! – подмигнула Кристина и пошла за мужем в машину.

* * *

Открытие “Централ Пелас” не шло ни в какое сравнение с тем, как волновались все “приближённые к господину Кирсанову” за свои кровные денежки. Ставка Понятовского была настолько огромной, что он кусал ногти. Ксения напилась в баре ещё за час до начала открытия и уже отдыхала, прикрытая заботливым барменом, который хорошенько накачал её фирменным коктейлем. Сэм и Лера денег не ставили, они держали кассу, потому смотрели на всех свысока, плюс, за разрезание ленточки получили приличную, – по мнению Лерки, – сумму. Олег… рвал и метал.

Половина ставила на русского мальчика Ивана.

А вторая половина… на польского принца Цезаря.

Посторонние гости уже разошлись из небольшого приватного бара, на третьем этаже комплекса, откуда открывался прекрасный вид на залив. Играла лёгкая музыка, официантки заносили голубые шарики. Вторая фаза праздника намечалась. Все сотрудники “Программы-Рекламы” кучковались “по интересам”, поляки смотрели на них волком, но всех объединяло одно: Иван или Цезарь?

– ПРИЕХАЛИ! – завопила Лерка.

– Господи-боже-матерь-божья, – затараторил Сэм. – Так волнительно.

– Так! – объявил Олег. – Валерия Романовна…

– Ни-ка-ких поблажек, Олег Викторович. Сделка, есть сделка, конечно же!

Ангелина вошла первой. Окинула всех взглядом из которого ничего толком нельзя было заключить, а у Понятовского сдали нервы.

– Ну??? – о том, что хорошо знает русский, поляк рассекретился в тот день, когда стали принимать ставки на имена.

– Цезарь, – обречённо шепнула Ангелина.

– ДА-а-а-а-а-!! ДАААА! – завопил Понятовский, но тут же замер, не добежав до Ангелины. Кристина и Роман вошли следом с “гражданином Кирсановым” на руках и хмуро на него посмотрели.

– Ты что, дура что ли? – спросила с улыбкой Кристина у Ангелины.

– В смысле?.. А пятёрка?..

– Ну это я не про тот спор…

– ИВАН? – взвизгнула она, и тут же сторонники Ивана загудели.

– Да вы рехнулись? – это уже Рома осёк, прикрывая уши “Гражданину Кирсанову”. – Сём, они за кого нас принимают? – “гражданин Кирсанов” не ответил, в силу того, что не умел.

И пока Сэм рыдал над выпавшей ему честью, а Лерка пищала и скакала вокруг него… Кристина тихонько передала Роме проигранные деньги.

– Да бред же… – обиженно шепнула она.

– А я говорил поверят! Как боссу и не поверить, м?

– Да… Тебе нельзя ни верить, ни отказывать…

– А с Ангелиной на что спорили? – нахмурился он.

– А не твоё дело, – подмигнула Кристина, и от бедра направилась к бару.

КОНЕЦ