Текст книги "Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
Соавторы: Ксюша Левина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)
Глава 35
Кристина
Неделя была настолько длинной, что я выла от тоски и отчаянья. До последнего себя уверяла, что Ромка свободный мужчина и в то же время очень занятой. И мне ничего не должен, как и я ему, но выкинуть из головы его не могла.
Если днём я продолжала хоть как-то жить, ночью – изнывала от пустоты, холода, одиночества.
И рыдала. Уткнувшись в подушку, ревела, чтобы мать не слышала и не приставала. Это было некрасиво и слабо с моей стороны, но слёзы сами лились и лились… И ведь ничего страшного не случилось, вроде как… с нами… Мы не расставались в неприятном смысле этого слова. Вот только мы и не встречались. И вот это подвешенное состояние меня и убивало.
Я лгунья, потому что его убеждала, что самодостаточная не нуждаюсь ни в ком, а я… нуждалась.
В нём!
Так нуждалась, что с каждым днём всё больше херела. И без того себя нехорошо чувствовала, а тоска усугубляла моё состояние. да ещё проклятущая детская спальня, в которой было пережито столько подросткового говна, иначе не скажешь. Отсюда я когда-то ушла в квартиру Макса, по факту. Стояла вот так в дверях и думала, что прощаюсь с детством.
“Дела” были странные – помазали чуть-чуть пару дней и всё! Я даже школьной подружке-начинающему геникологу написала, мол не случилось ли чего, а она посоветовала сходить на приём в какою-то там жуткую клинику с записью на две недели вперёд. Поликлинника тоже ответила, что примет после дождичка в четверг в шестнадцать ноль-ноль. Пришлось по старой русской традиции махнуть рукой и сказать: “И так сойдёт”. Записалась на сколько записали и расслабилась. Главное – не проморгать.
– Крис, – голос мамы вырвал из очередного болота мыслей о своей горемычной судьбинушке. – Милая, иди позавтракай, – она со мной так даже с маленькой не нянчилась, как последнюю неделю.
Я нехотя вышла из комнаты. Игнорируя мамин удивлённый взгляд, оа он явно был приурочен моему домашнему виду. Я в своей излюбленной огромной футболке с Гиггсом, в мини-шортах и гетрах, с ногами забралась на стул… Да. В мамином доме всё-ещё царила страсть к высокой моде. Папа разве что не во фраку к завтраку выходил. Из-за этого в период выхода из школьного возраста я больше всего ругалась с маменькой. А мне вот так удобно. И волосы заколола на макушку, потому что мешают. И ноги в тепле. И футболка удобная. Чистая – и ладно.
Ковырялась в тарелке неспешно. Мне и без того кусок в горло не лез, мутить вновь начало, так мама как назло:
– Крис, так не может продолжаться! – тоном строгого учителя.
– Прости, – глянула на родительницу виновато, – я сегодня же поищу работу…
– Причём тут работа? – подивилась мать. Отодвинула свою пустую чашку на середину стола и облокотилась, глядя на меня всё также серьёзно:
– Ты на себя когда смотрела в последний раз?
– Утром, – буркнула, хотя судя по интонации, это был риторический вопрос.
– НЕДЕЛЮ НАЗАД! – с готовностью кивнула мать, да так, что у меня цифра в голове отпечаталась, показывая степень моего опускалова.
– Да хватит уже убиваться! – отчитывала точно глупую малолетнюю дочурку, впервые познавшую что такое боль из-за расставания.
– Не знаю, что у вас случилось, но даже если расстались…
– Мы и не встречались, – поправила кисло.
– Тем более, и нечего грустить! – отрезала мать так просто, что у меня негодующих пшик вызвало.
– Не ты первая, не ты последняя, кто такое переживает! Нет – ну и пошёл лесом. Встала, улыбнулась и в новую жизнь! – кулаком по столу, я даже вздрогнула. – Найдём другого! Будет у тебя мужчина, – но на последнем её голос дрогнул.
– Мам, – я тоже тарелку отставила. – Я понимаю, что банально прозвучит, но… мне не нужен другой… Был уже, пробовала, но когда узнала, что можно так… – запнулась, я не привыкла откровенничать с мамой, поэтому и не могла себя заставить озвучить такое интимное и личное. – В общем, если не Рома, то лучше одной!
Мама сморгнула, но так понимающе…
– Тогда, – голос стал ещё более внушительным и деловым, – борись за него!
– С кем? – я усмехнулась сквозь слёзы, которые предательски опять набежали на глаза. – С работой?
Мать замялась. Смотрела на меня удивлённо озадаченно, и я добавила:
– Увы, эта дамочка не из тех кто подвинется, особенно в статусе “горящая”.
– Так дело только в этом? – всё же выдавила из себя удивление мама. Даже стало неловко из-за своих таких мелких проблем. А с другой стороны… Маме-ли не знать, как работа заменяет всё личное, и ставит его в лист ожидания…
“Ой, милый, сходите с Крис сами в зоопарк!”
“Ой, свидание? Ты такой дурашка, конечно, ну… завтра ок?”
“Ой… ну я не могу сделать тебе массаж, может запишем тебя в спа?”
Кому, как не мне, знать, что это всё не “период”. Это – навсегда.
– Да, у него аврал на работе. Проект, по которому мы как раз и ездили в Крым. Он важный и там… сдавать срочно…
– Чёрт, Кристина, – качнула негодующе головой мама. – Милая, тогда, во-первых, тебе и правда пора мозги в кучу собирать. Во-вторых, себя в руки брать. В конце-концов он рядом и было бы желание ты нашла как с ним увидеться. Поверь, если чувства обоюдные, он оценит. И не прогонит! Это с моряками сложнее или военными на строгих, закрытых объектах. А у тебя не проблема – так, надуманная херотень! Я думала, у него другая… свадьба на носу… И то, – отмахнулась, – разве кто-то может с тобой сравниться?
– О да, – фыркнула я, не разделяя такого материнского ободрения. – Уж такую поискать.
Невольно нашла своё отражение на стеклянной поверхности духовки и поёжилась. Баба какая-то, а не девушка-Кристина.
– Поискать! – настаивала мама, и не было в её тоне ни капли желания меня ублажить или выказать женскую родственную солидарность. – Ты хоть понимаешь, что редкая женщина найдёт общий язык с чужим ребёнком? Уже довольно взрослым и понимающим реалию жизни. И не просто ребёнком с улицы, а мужчины, который тебе нравится? И тут дело не в твоей симпатии к ней, а обожании тебя Леркой! Это дорого стоит! Да она ни о ком не говорит, как о тебе! – тараторила с восторгом мама. – Так что подъём! – ладошкой по столу. Я опять вздрогнула, и… да… прямо-таки очнулась от неутешительных дум. – Работа – не работа! Она, су*ка, подневольная и легко сдвигаемая, главное знать в какую сторону толкать. А вот ты, моя хорошая, быстро умылась, красоту навела… И эти, – пальчиком на губы мои указала, – нарисую так, чтобы и водителей слепила красным. Пусть останавливаются и нас пропускают! Пройдёмся по магазинам! Придумаем в чём пойдёшь к своей горе?
– А я пойду?
– Ещё как! – кивнула мама. – Магомед заработался, горе не сложно придвинуться, – подмигнула заговорщически.
– Мам, он так занят… – мне не нравилась идея и очень. Вот чего не желала, навязываться и быть помехой. – В офисе ночует…
– Правда? – тон матери мне совсем не понравился, и блеск в глазах тем более. – И радуйся, если всё ещё один! Пока ты тут кукуешь, кукушка! Кукушка-кукушка, сколько штанам Ромашки оставаться при нёМ? – мама звонко отчеканила последнее М, поправила волосы, глядя на своё отражение в ложке, и удалилась.
Роман
Совсем выбивался из сил. Уже и башка ничерта не варила. Сидел над личным делом Ветты уже битых несколько часов – копошил всё, что на неё нашёл “хороший человек”, и, бл*, охеревал над непорочной благодетельностью знакомой: тут и работа с фондом “Женщины против насилия”, и сбор средств в поддержку юного фонда “Дественницы России”. И феминистическая организация. Борьба против дискриминации женщин и всё в таком ключе. Пожертвования в различные фонды “с детьми”. Профсоюз женщин, поддержка матерей одиночек и даже… православная организация “Берег верности”, чтоб его. Я-то помнил затейницу с совсем другой стороны…
Она такая светлая, что даже стыдно было на неё грешить с теми махинациями, которые ей приписывали я, Сэм и Кристина. И если бы я лично не знал Ветту, как циничную, пробивную стерву, целеустремлённо шагающую по головам, я бы отложил дело с грифом “закрыто за неимением доказательств преступления!” Даже крохотных зацепок нет!
Но, бл*, я её знал! И как мужиками крутила, и наркотики принимала. Девственность до брака? Я вас умоляю! Во сколько же на её улице случился “первый брак”, или она только мне радостно “давала”? В который раз папку сдвинул прочь – башка раскалывалась, невозможно!
От глубокой задумчивости оторвал звонок.
“Антонина”.
– Да, Тонь, – устало в мобильный.
– Привет, дружок, – лениво протянула подруга. – Что-то ты вообще перестал звонить.
– Антонина Львовна, – перешёл на нарочито офисный тон, – вот честно, – от души. Облокотился на стол и удерживая телефон одной рукой возле уха, другой в волосы пальцами закопался:
– Работы столько, что не до развлечений и секса.
– Дурак ты, Ромка! – кинула беззлобно, как глупому мальчишке. – Девчонки – это отдых, – муркнула знающе. – И очень важный для тела и мозга мужчины. Тем более, такой как ты, клиент – золото.
Я усмехнулся. Подруга умела поднять настроение.
– Да, Антонина, ты в этом как никто разбираешься.
– Аха-ха, – посмеялась томно хозяйка агентства эскорт услуг. И по ошибки жизни, моя школьная подруга. Как так вышло, что мы с ней дружим? Вот так… сначала просто куралесили в одной компании, а потом она… Нет, не из-за денег и нищеты, не из-за пробиться в люди, а потому что так требовала душа и понимание своего места в жизни. Она никогда не бедствовала, родители в высших эшелонах власти. А дочурка… Секс воспринимала как необходимость, которая приносила не только удовольствие но и пользу.
Так что ей было несложно собрать вокруг себя толпу заинтересованных лиц. И очень состоятельных.
А так как девчонка ещё в школе поняла, что нужно мужчинам, прошла недолгий курс обучения и “стажировки”, и стала помогать богатым людям находить себе подходящих под их требования девушек. На ночь, день… неделю, уикенд, и даже всю жизнь.
Так что да, примерно сводница, поставляющая шлюх, но элитных и часто выходящих удачно замуж. И даже не всегда порочных, а порой очень даже невинных.
Вот такая у меня подруга!
– Ладно, завирай, – отшутилась Тоня, – секс мужчине нужен всегда. И если у него стояк работает как часы…
– Я тебя понял, – хохотнул, не в силах выслушивать умозаключения на эту тему. – Так ты позвонил чтобы меня развести на девчонку, или дело есть?
– И то, и то, – опять кошкой протянула подруга.
– Первое – нет, а второе… у меня сейчас и так много дел.
– Это очень важно, – тон Антонины скатился на серьёзность. – Уделишь мне пять минут.
– По телефону?
Она опять засмеялась.
– Нет, на днях загляну, – добавила игриво.
– Зараза рыжая, – буркнул беззлобно. – Тонь, но пять минут это предел! – дал понять, что не шучу.
– Ты же знаешь, что пять минут для меня… это ого-го. Так что большего не нужно…
Кристина
На парковке перед офисом “Программы-рекламы” я сидела несколько минут, смотря перед собой в одну точку. Сомнения не просто одолевали, они бурлили так, что я уже была готова уехать прочь, пока Кирсанов не в курсе, что я рядом.
– Эй, нельзя тут парковаться! – вырвал из рассуждений знакомый голос. – Нель-зя, млять! – я выглянула в окошко и с улыбкой махнула пожилому охраннику:
– Привет, дядя Витя!
– О, – тотчас расцвел знакомый, – егоза, ты чаго тута?
– К Роману Игоревичу… – призналась с запинками.
– Он тута, – кивнул дядя Витя. – Уже второй день безвылазно, – сообщил доверительно. – Вон машина его стоит, – кивнул в сторону парковки для начальства. Да и сама уже видела Лексус Кирсанова.
– А тебе назначено? – нахмурился старик. – Мне не говорили, что будет кто-то…
– Я по личному делу, – даже вроде покраснела.
– А, вот оно что, – почесал затылок дядя Витя. – Но мне-то нельзя просто так пропускать.
– Знаю, – протянула молебно. – Но мне очень-очень нужно.
– Мне за тот раз знаешь как, – досадовал знакомый. – Но не уволили, – цыкнул тотчас. – Очень нужно?
– Очень, – заверила кивком.
– А мне потом без премии?..
– С меня причитается…
– Кроссворд, – по карману хлопнул. – А то мой уже заканчивается.
– Самый толстый из тех, что найду, – клятвенно кивнула.
Дядя Витя по сторонам посмотрел, нет ли глаз и ушей и мне с улыбкой в усы махнул:
– Бегом! Но ежели что случится или пропадёт, я о тебе расскажу! – пригрозил нарочито строго.
– Так точно! – вытянулась по струнке, точно военный. А как они это делали знала не понаслышке. Отца на службе видела не раз. И он даже шутливо меня этому учил, только честь без фуражки не позволял отдавать.
– Отставить, – поморщился дядя Витя, но вид у него был самый что ни на есть довольный.
Лифт, этаж, коридор… всё знакомо и пустынно.
Меня нешуточно лихорадило, поэтому у двери в кабинет Кирсанова замерла – вроде раздавались голоса. И “Антонина”, “Тоня” мне прям по нервам било. От ревности, что накатила и горло сдавила, выть захотелось. Чуть не развернулась, чтобы уйти, но судя по интонации Ромы… он просто говорил… и согласился на встречу… На этом меня аж пнуло вперёд – поправила юбку, блузу, волосы и постучала.
Секунды отсчитывало сердце.
– Да, – чуть удивлённый голос Кирсанова. – Войдите… Кристина, – он чуть покачнулся в кресле, не то встать хотел, не то отшатнуться. Убрал телефон от уха и отложил.
И на том спасибо.
Один в кабинете и никаких Антонин.
Недоумение сменилось плохо скрываемой радостью, и я осмелела – с деланной важностью, с блокнотиком в руках шагнула в кабинет:
– Роман Игоревич, я освободилась. Какие-то будут распоряжения? – смотрела на него самым готовым взглядом.
А он меня… пожирал. Синева глаз почернела. Рома жадно сглотнул. И мне стало дурно и волнительно, я и без того урывками дышала, а ровность удерживала остатками силы воли. А когда так смотрели…
Облизнула вмиг пересохшие губы, хотя несколько минут назад накрасила заново своим любимым цветом.
– Раздевайся, – хрипло бросил Кирсанов, – и на стол!
Это улыбнуло так, что я продолжила играть:
– Простите, – нарочито деловым тоном, – но у меня по плану, – заглянула в блокнотик: – Уважительные лапанья. Наглые поцелуи. И…
– Дай-ка угадаю, – не дал договорить Рома, отвалившись на спинку офисного кресла: – Охренительный секс?
– О, – актёрски подивилась. – Вы уже знакомы с этим списком?
– Кравчик, я тебя сейчас насиловать буду!
Боже, меня его угроза вроде до микрооргазма довела, даже ноги совсем ослабели, даже покачнулась немного.
– Что ж, – отбросила и ручку, и блокнотик… Три пуговички неспешно, но жадно следя, как за этим наблюдал Кирсанов, расстегнула. Медленно, смакуя, как Ромка уже дышал глубже, выудила из бюстика “секретик”. И легким жестом позволила всей связке презервативов распуститься:
– Боссу не откажешь…
* * *
Я обкончалась как когда-то. Ромка безумствовал и набрасывался, точно голодный Зверь во время спаривания. Кажется, я была не в бОльшем адеквате – и скулила, и стонала… позволяя меня трахать, как ему взбредёт в голову, ну или куда меня в этот раз прижмёт/прислонит/усадит/уложит.
И стенка, и тумбочка, с которой на пол ухнула кипа бумаг, диванчик, с которого уже падали мы – на ковёр… И стол, который изучила и задницей и лицом/грудью.
На нём и остановились…
– Это было больше чем охренительно, – шепнула в столик, всё ещё не в силах усмирить дыхание и бой сердца. Боже, как же давно меня так не трахали.
Вот бывает секс, бывает потрахушка, бывает ебля и даже дрочилово, и конечно занятие любовью, а бывает вот так… мозгосносный трах. Когда в башке пустота зависает, тело вообще не слушается и хорошо… так хорошо, что по фигу, если это смерть наступила.
– Да, ты всё же это сделала, – посмеялся в меня глухо Ромка. – Мы трахнули этот стол, – Лизнул, как пёс, жилку на шее, поцеловал с прикусом и вышел из меня с неохотой, медленно. – Я ничего не пропустил? – ненавязчивым рывком меня развернул и поцеловал, потянув за края блузы, пуговицы которой остались где-то у входной двери – там, где меня пытался избавить от узкой блузочки Кирсанов.
– Я пока анализирую, – по губам расползлась улыбочка.
– Я… – Ромка носом по моим губам поводил и опять поцеловал. В этот раз без напора, но так, что я поняла без слов, как он по мне скучал.
– Я тоже… – закивала, уже еле сдерживая слёзы. – Прости.
– Глупая, за что?
– Ты занят, а я…
Он опять поцеловал. И опять по телу скользнули его алчные руки. И губы его меня терзали и изучали…
Не помню, когда потеряла связь с реальностью, но проснулась на диванчике в офисе Ромки. Полуголая, помятая…
Он серый, взъерошенный сидел за столом и вновь рассматривал бумаги.
– Доброе утро, – буркнул не то мне, не то кому-то невидимому, потому что даже головы не поднял.
* * *
Я попыталась привести себя в более менее потребный вид, но увы:
– Не старайся, невинней тебе уже не грозит выглядеть, – прозвучало чуть охриплое Ромки. Очень ободряющая реплика мрачного Кирсанова, изучающего бумаги.
– То есть, выйди я отсюда, все будут знать, что ты со мной делал? – рассудила по-женски с толикой невинного подкола для вкуса и цвета. И не прогадала, удосужившись взгляда Кирсанова из-под бровей. Не осуждающий – отнюдь! Заинтересованный. Вновь пробегаясь по мне глазами сверху-вниз и обратно, они наполнялись дымкой желания.
– Кравчик, если вас это смущает…
– Что вы, Роман Игоревич, – прошлась к столу, даже не думая прикрыть обнажённую грудь. – Я за вашу репутацию переживаю, а моя…
– Не стоит, Кристина Анджеевна. Моя рабочая репутация от этого не изменится, а что обо мне думают вне её – глубоко плевать! – Рома открыл боковой ящик стола, достал связку ключей и протянул по столу мне, при этом, как ни в чём не бывало продолжал изучать документы.
Я застыла, глядя на… ключи: длинный, массивный, явно от стальной входной двери. Небольшой, тубусовидный – от второй двери в квартиру, и магнитный, – видимо от кода к воротам во двор.
– Не ради “унизить”… и вообще не настаиваю, – голос звучал глухо, но оттого не менее волнительно, – мне будет… если меня будут ждать дома, я… – уже в который раз пытался озвучить мысль, но сбивался, – с большим желанием буду возвращаться домой, – перебирая листы и словно рассказывая не самой важное но необходимое по работе.
– А Лера?
– Она дочь… а постель… мне бы хотелось тепла.
– А Антонина? – озвучила то, что меня волновало.
– Тоня? – непонимающе оторвался от бумаг Рома. – А-а-а, – протянул догадливо, – послушала разговор.
Было неловко, но кивнула:
– Часть. Смысла не поняла, но “Тоня”, “Антонина”…
– Это не то, что ты думаешь, – мотнул головой, опять утыкаясь в документы. – И, впредь больше так не делай. Если у меня будет желание и возможность рассказать – я это сделаю, а подслушивать…
– Я не хотела, так вышло, – прикусила губу.
Повисло молчание, я уже хотела отступить, как Рома повторил:
– Ключ всё ещё в силе… я не лишаю свободы, но тебя мне не хватает. Знаю, что к отношениям не готова, но и у меня очень подвижная работа и её много. Другого я пока при всём желании предложить не…
– Но ты бы хотел? – надоело слушать его недоговоры и обрывки. Мне тоже было сложно. Я его понимала и перебивала не из-за неуважения, а потому что хотела облегчить разговор подводя к главному наводящими вопросами.
– Я бы не предложил, если бы…
Я накрыла ладонью связку и нагло заявила:
– Греть постель конечно не то, о чём я мечтала, но соглашусь при одном условии.
– Если собираешься напроситься в офис, чтобы помогать – НЕТ! – категорически. Даже обидно стало.
– Я что, так плоха? – сердце неровно ударило в грудь, мне подурнело.
– Нет, Кравчик, просто, когда ты рядом, я, – досадливо бумаги на стол бросил, – нихера не понимаю по работе, мой мозг… он… – тряхнул руками, выражая крайнюю степень негодования. – Не могу я на тебя смотреть как на работника! Я всегда… ВСЕГДА! на тебя реагирую. И это не способствует продуктивности работы.
– А раньше как справлялся? – теперь мне так похорошело, что заулыбалась.
– Херово и через раз. И тогда я ещё не знал, каково это… быть с тобой. Было легче, а теперь, Кристина Анджеевна, если это и было условие и мы не сошлись…
– Да я вообще-то о другом, – обиженно надула губы, хотя в душе птички пели, несмотря на подкатывающую тошноту к горлу.
– Слушаю? – нетерпеливо кивнул Ромка.
– Разреши Ангелине поговорить с дочкой.
– Это очень по-женски: вот так прийти, утрахать и озвучить… Ты только из-за этого приходила?
– НЕТ! Но раз… и раз… – мой голос скатился до шёпота, пока совсем не утих.
Молчание затянулось.
– Я обещаю быть с ними, и если она попытается навредить Лерке, или выкрасть, клянусь, – подняла руку характерным жестом. Не уверена, что это смотрелось серьёзно, при моё совершенно потрёпанно-оттарханном виде и полуголой грудью, но я очень хотела выглядеть, как человек, которому можно доверять, – собственноручно её проучу, и больше никогда не открою рта на эту тему!
– Будешь с ними? – вторил, задумчиво пожевав слова.
– Клянусь! – и я повторила.
– Ты же понимаешь, что это моя дочь? – серьёзно уточнил Кирсанов, чуть подавшись вперёд и руки на стол водрузив, на бумаги.
– Да… папочка, – не удержалась от соблазна, его немного попровоцировать. Глаза Ромки тотчас похотливо блеснули.
– И ты понимаешь, что это придётся отработать несмотря на итог? – продолжал заваливать вопросами Кирсанов.
– Любая прихоть, – выделила значимо, тяжко представляя, какое извращение Ромка придумает, но уже заранее на него согласная.
– Ох, берегись, Кравчик.
– Уже, – хихикнула, но в следующий миг скривилась. – Прости, – рот рукой прикрыла и быстро юркнула в личную уборную Ромы, где меня опять вырвало.
– Кристин, – он нагло заглянул. Не проходил, но смотрел на меня, обнимающуюся с унитазом, из-за звери. – Это не нормально! – строго подметил. – Если и был передоз и побочка, за неделю должно было пройти. У врача, как понимаю, не была?
– Ром, – проскулила я.
– Так! – ещё строже. Прям босс от и до, ещё секунда и уволит! – Если не сходишь ко врачу, никаких встреч Ангелины и Леры, поняла?
– Угу.
– И не вынуждай меня бросать дела и нянчиться с тобой, прошу! – почти завыл. – Я сделаю это с удовольствием, но потом, когда сдам чёртов проект и решу очень важные дела по фирме!
– Ты о Вадиме?
– И Ветте, – кивнул торопливо, да на часы глянул:
– Тебе такси вызвать?
– Нет, я на машине.
– В таком состоянии? – недопонял моей реплики Рома.
– Это пройдёт. С утра обычно. Днём меньше, да и отпускает быстро.
– Ладно. Помощь нужна?
– Нет, – кое-как поднялась, пока Кирсанов скрылся за дверью:
– Александра, у тебя есть какая-нибудь одежда с собой на замену? – услышала голос Кирсанова. – Что-нибудь, – чуть нетерпеливей. – Я прошу. Ко мне. Срочно!
Ого, Александру вызвонил… Если она нас увидит – в течение минуты все будут знать о НАС с Кирсановым. Но раз он готов…
Чёрт, я не готова.
Умывалась, как получалось. Волосы огладила, но они наглыми кудряшками торчали. И вообще я выглядела жутко, словно меня… трахали всю ночь… бухую… И засосы на шее – никак не скрыть.
– У-у-у, вот как в таком виде вообще выходить?
Приход Александры пропустила, сидя на толчке в ожидании, когда Рома её выставит. Очень не хотелось светиться, да и Ромка тактично забрал у неё вещи и выпроводил… вместе с собой, как поняла, далеко, потому что когда выглянула из уборной, их не было в кабинете и даже голоса не звучали из приёмной.
Гробовая тишина!
И я не теряла времени даром. В брюки запрыгивала быстро. Джемпер…
Уже выходя из кабинета, стукнула себя по лбу и в два шага вернулась к столу. Загребла связку и чтобы не грохотать каблуками, на цыпочках побежала к лифту.
Так что ушла по-английски.
А зачем прощаться, если теперь я его встречать должна?
От этого душа опять запела.
По дороге домой к маме, всё же набрала Ангелину.
Она не поверила и несколько раз уточняла, правильно ли поняла, а когда я рявкнула:
– Да, блин!!! Готовься! Сегодня Лерку заберём раньше из садика! – По потом смягчилась. – Только не думай, что сможешь сразу добиться её любви и расположения. Лерчик умная, но характерная. И обижена. Успеешь добраться?
– Да-да, прямо сейчас мчу в аэропорт, Олег даже не заметит, что я исчезла, мне бы только с ней побыть. Обещаю, не напирать, не лезть с поцелуями и клятвами…
– Вот-вот, девочка сама должна будет сделать шаг. И сделает, когда будет готова!
К встрече и я готовилась. Нет, не супер одевалась, не красилась, просто отоспалась. НАКОНЕЦ-ТАКИ! Без слёз и мытарства, самокопания.
Умылась, СМС отправила Роме: “Предупреди в садике, что Леру заберу я!”
И только получила в ответ: “Уже!”, – с чувством выполненного долга вышла из квартиры.
