Текст книги "Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
Соавторы: Ксюша Левина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)
– А это ты к чему? – искренне недопоняла фразы. А Макса ситуация нисколько не смущала, у него в глазах был просто огонь какой-то.
– Да к тому, что этому животному доверять нель-зя! Мы должны его сделать, понимаешь?
“И… украсть эскизы?” – уточнила я мысленно, и воображаемый Кравцов активно закивал.
– Сделать его? – озвучила другую мысль. Откинулась обратно на подушку и Макс стал перебирать мои волосы.
– Что тут у тебя? – задумчиво замычал, что-то вынимая из прядей. Я краем глаза углядела кусочек бумаги и сразу поняла, о чём говорил Кравцов:
– Ерунда… наклейки, из цеха… Как-то так вышло, что я вся в них оказалась… Прочесать волосы не успела, мне нехорошо стало, – оправдалась тихо.
– Знаешь, – удивительно спокойно произнёс Макс. – Ты не расстраивайся и не забивай голову. Давай-ка я распутаю тебе волосы, а ты спать ложись и не думай ни о чём. М? – и так нежно на меня посмотрел, я сердечко благодарно ударилось, в душе потеплело.
Моему удивлению не было предела. Да уж, Макс бил рекорды милоты, теперь уж точно можно расслабиться и ни о чём не думать. Как и договаривались, мсье Болконский, я про всё плохое забуду и никогда больше не вспомню. Кравцов исправился!
* * *
Несколько дней пролетели в скоростном режиме. Я вроде стала привыкать к работе и срочности каждого поручения. Научилась не обращать внимания на странных посетителей, помогала в Цехе и радовалась, что ничего личного больше не прилетало от шефа. А то начинала сомневаться в его спокойствии и своей стрессоустойчивости.
Правда каждый последующий наряд хоть больше не срывал откровений начальника, но был отвергнут категоричным "никогда больше!! скупое: "следующее" или сухое: "уверен, вы можете лучше!”
Не прошло и года, как на мой внешний вид промолчали. Унылая кремовая шёлковая блузка без рукавов и воротника, и простые обтягивающие брюки. Не подкопаешься. Даже проклятущие бежевые лодочки пригодились, довершая “сдержанно-офисный наряд”, хотя судя по взгляду Макса утром, брючки всё-таки обтягивали излишне. Зато босс, как мне показалось, впервые не нашёл, что на это сказать. И конечно я была рада. Молчание! Впервые он мне ответил молчанием. Решила это считать за “ДА!”. Тем более что минимум пять девчонок в офисе были одеты также. Бинго!
Так что закрутилась на пару часов, пока из задумчивой рутины-работы с документами, вернее их изучения, не вырвал стук каблучков. Они колотили дробь так резво, будто забивали своими жесткими набойками гвозди в крышку моего гроба. Ко мне приближалось «оно», а именно явно первая проблема в моей пока ещё безупречной карьере.
Высокая блондинка с прямой челкой, как у пони. Двумя веерами ресниц 10D и синющими глазами, цвет которых, руку на отсечение, больше имел отношение к линзам, нежели к природе. Потому что в природе таких не бывает, даже у Романа Игоревича при всей глубине и насыщенности, оттенок был куда менее яркий.
Блондинка стучала каблуками уверенно, по-хозяйски, будто барыня обходящая свои владения. Она смерила меня презрительным взглядом:
– Где сучка-Лика? – с ходу атаковала блондинка.
Не так давно мы с Александрой проходили полезнейший инструктаж касательно того, какое лицо делать при виде любой высокомерной лохудры. От того, что касался мерзких типов а-ля Гашиков, свод правил отличался только наличием са-а-амой сахарной улыбки. Спасибо, я ученица способная, принимайте экзамен!
Достала из чехольчика компьютерные очки в широкой стильной оправе и, нацепив вместе с улыбкой а-ля «вы ваще кто, мадМАЗЕль?», – так это назвала Александра, по крайней мере.
– Чем могу помочь? – как можно более деловито уточнила. Объясняться на тему: «Я тут новенькая и теперь за Лику», не хотелось совсем. Сделаю вид, что не расслышала – мы же Кравчик, птица гордая.
– Начальник твой где? – облила меня холодом блондинка.
– На совещании! – не менее ровно отозвалась я.
Пони издала странный звук: “Пфф” и изобразила странный жест:
– Я потревожу. – Она не спрашивала. НЕТ! Прямо шла напролом: уже намылила свою тощую задницу к двери в кабинет начальства. Бросаться и останавливать её было не по гордому статусу помощника Кирсанова. Зато у меня была супер-сила – настоящая ядерная кнопка! АЗ-5! Блокировка магнитного замка на входную дверь в кабинет Кирсанова. Уже некогда опробованная и показавшая хороший результат!
«Бум» – и высокомерная, наглая пони может сколько угодно ломиться, Роман Игоревич если и увидит то, только трепыхание ручки.
– Это, бл*, что за х*ня? – совсем не литературно рыкнула белобрысая. У меня внутри червь зашевелился, где-то подобную интонацию, манеру материться и всех крыть на чём свет стоит, уже слышала.
Но пока хабалка рычала, угрожала и пинала дверь, я деланно скучающе подпёрла голову и уставилась на монитор компьютера, в ожидании, когда кто-то решит белобрысую проблему: или Кирсанов выйдет, или пони удалится восвояси.
В конце-концов у меня было указание от босса: НИКОГО! НИ ДЛЯ КОГО!!!
Так что я права! По уставу: без доклада ходу нет!
Доклада не имелось.
Женщина-пони не представилась – ни здрасьте, ни пожалуйста.
Вот она я! Сама пошла, куда захочу. Нет, так дела не делаются!
Звонок по внутренней связи заставил оторваться от созерцания «ничего» на экране. Кажется, Кирсанов всё-таки заметил попытку проникновения в его Святую Святых!
Я нажала на кнопочку гарнитуры и наушники ожили.
– Кристина Анджеевна, надеюсь для блокировки есть разумное объяснение. Как минимум попытка спасти от убийства, а не хитрость меня пленить и изнасиловать! – если начало было вполне ожидаемым, то концовка на миг лишила дара речи. Да и вообще, его сдержанный приятный голос в трубке меня как-то тревожно цепанул. Не ожидала что так дёрнусь, но если в лице не изменилась, то коленки сжала крепче и тихонько выдохнула:
– И не мечтайте, – сама поразилась своей колючести. В других обстоятельствах и с другим мужчиной, возможно, я бы засмущалась или заблеяла как овечка, но Кирсанов хоть и вызывал стойкое чувство волнения, но при этом наполнял уверенностью в себе:
– В вот насчёт другой особы не уверена, – нашлась торопливо вложив во фразу умеренную дозу яда. – К вам ломится женщина, – отчиталась деловито, уводя тему от щекотливо-неделовой. – Не представилась! Назначено не было… И если это не ваш заказ, о котором вы благополучно опять забыли предупредить…
– Отвечай односложно, – перебил меня строго Кирсанов. – Блондинка? – голос стал суровым и жестким, но с едва ощутимым подтекстом – мы команда. Я и он.
– Да! – Горячий мёд скользнул по внутренностям.
– С челкой?
– Да.
– Поинтересовалась где Лика?
– Да.
– И ты заблокировала двери?
– Да.
– Белье на тебе такое же кремовое, как полупрозрачная блузка? Или его нет совсем, судя по обтягивающим брюкам?
– Да… – кивала в такт вопросам, но на последнем очнулась, когда осознала, что он выходил за рамки нормальности. – Нет, – спешно поправилась, а потом поняла, что в общем-то непонятно что подтвердила, а что опровергла. Всяко про бельё ответила и тут же залилась краской. Роман Игоревич всё же умудрился выбить почву из-под ног. – Вы это точно озвучили?.. – было глупым, но я желала знать, послышалось или правда босс осмелился нарушить уставной этикет.
– Смотря о чём ты, – буркнул Кирсанов. Я позорно растерялась. Порывисто отвернулась от компьютера и цепкого взгляда женщины-пони, якобы, заинтересовавшись сканером, а на деле придумывая, как дальше вести беседу, но мои метания нарушил босс. Дверь в его кабинет открылась и на пороге нарисовался сам Роман Игоревич, все ещё с телефоном у уха.
Очаровательно взъерошенный, невыразимо хмурый, бесподобно задумчивый.
Демонстративно сбросил вызов, протянул трубку мне:
– На базу поставь!
Я на дрожащих ногах тут же юркнула в его кабинет, чтобы выполнить указание, а когда вернулась в приёмную, оказалась за спиной шефа: то ли я его тыл, то ли он мой щит.
– Ангелина, чему обязан? – спокойно уточнил Кирсанов, в упор глядя на белобрысую. – Давненько не имел чести тебя видеть, – очень спокойно вёл беседу, не двигаясь с места, только с деланно невозмутимым видом ослабил манжеты рубашки и чуть приподняли рукава пиджака, будто собирался прикоснуться к чему-то грязному. – Пришла на кофеёк?
– Пришла за дочерью! Ром, не будь скотом, дай хоть слово ей сказать… – и женщина-пони вдруг… вся сжалась, сморщилась точно вот-вот заплачет, а потом по идеально оштукатуренной щеке и правда покатилась слеза.
Ангелина? Та самая… жена… бывшая…
В моей голове носились мысли, роились и сталкивались одна таранила другую и я никак не могла ухватиться хоть за одну разумную. Момент нарушил Кирсанов:
– В кабинет! Быстро! – вкрадчиво-твёрдо велел дамочке-пони. Не дал Ангелине разрыдаться в приёмной, махнул командирским жестом на кабинет, где они с блондинкой и закрылись.
Я бы не узнала, что к чему, не будь рассеянной Кристинкой, не отключившей трубку внутренней связи.
Стоило мне снова нацепить наушники, как стала невидимым свидетелем личного разговора в кабинете.
– Ром, у нас была договорённость…
– И ты её нарушила. Уж прости, но Леры тебе не видать, ей такая мать не нужна, сами справимся, – на этой фразе, я торопливо сдёрнула наушник.
Не знаю, что меня пугало. То, что я услышу лишнее и личное, или то… что разочаруюсь в Романе. Я так не хотела подтверждения слов Макса о том, что Кирсанов – подонок, бросивший жену и отнявший у неё дочь.
Не успела опомниться, как дверь открылась, но вышла не Ангелина, а сам Роман. Замер передо мной ненадолго, смотрел прямо в глаза, пока поправлял рубашку, галстук и пуговицы на манжетах. Мне показалось, что он ищет от меня какой-то поддержки, которую я по статусу ему дать не могла, хоть и хотела, пожалуй. В эту секунду никакая из моих фантазий на тему его жестокого обращения к женщинам, не работала. Сейчас я хотела поддержать мужчину, который в этом нуждался. А потом он ровно велел:
– Кристина, принесите Ангелине воды, и выпроводите её, пожалуйста!
И ушёл.
Я бросилась в его кабинет, где в маленьком кухонном закутке имелся куллер и пара стаканов для клиентов. Ангелина, к моему ужасу, сидела прямо на полу, размазывая по щекам слёзы и тушь. Я себя вуйаеристкой ощутила, уж точно не для моих глаз эта сцена. Закрыла за собой дверь и шмыгнула в приватную комнатку, где Роман пил порой в одиночестве чай или на скорую руку обедал.
– Он что, настолько вам доверяет, что… – начала Ангелина, но икнула и покачала головой, принимая от меня стакан с водой.
– Наверное, – честно призналась я. Не знала, что это было. Наверное – доверяет.
Пони больше не хотелось называть “пони”. И белобрысой тоже. Рыдающая, дрожащая женщина вызывала жалость и сочувствие. Уж не знаю, что это и откуда у меня, но я не верила в… плохих матерей. Нет, я знала, что они были, что про кого-то снимали эти сюжеты на НТВ и в “Пусть говорят”, но это для меня были истории из телевизора. А вот прямо передо мной, явно была Мама, пусть и выглядела она… не по-мамски.
– Мне было сказано вас… проводить.
– Сама найду, – выдохнула Ангелина и сделала ещё один большой глоток воды. – Не верь ему. Раз уж он тебе доверяет… однажды и ты попадёшь под замес…
Мне чего было на это ответить. Горло сковала какая-то штука, которую я бы назвала ужасом, но ужасаться мне нечему. Только стало не по себе. Лгут ли рыдающие женщины, что сидят на полу и сжимают, как своё спасение, стакан с водой? Наверное, нет.
Роман Игоревич мне доверяет. А значит я однажды попаду под замес.
Ангелина встала и вышла, торопливо вытирая лицо.
Глава 19
Кристина
В холле разворачивалась настоящая эпопея, а так как босс на место так и не вернулся, я вышла к народу. Царица Тендеров, Настя, осчастливила всех благотворительной социальной рекламой. Все стояли на ушах, радуясь возможности переключиться на что-то кроме “Централ Пелас” с которым было предварительно покончено, и теперь уже цех работал потом и кровью, на то, чтобы через три дня представить результат в Крыму.
На диванчиках рядком сидели разномастные детишки, призванные исполнить роль счастливой малышни, тут же ютились их настоящие и ненастоящие мамаши.
Настоящие носились с контрактами на использование рабсилы детворы. Ненастоящие: все, как одна, мазали помадами и блесками губищи.
– Смотри как стараются, – хихикнула Ксю и пихнула меня бедром. Я неловко пошатнулась на каблуках. Всё-таки эти лодочки мне носить ежедневно не дано. – Это они все надеются стать мамочками для Лерки…
– Для Лерки?.. – вторила эхом: я всё ещё не могла выбросить из головы Ангелину.
– Ну к боссу в постель, – поиграла бровями рыжеволосая, – к Лерке в мамки. Алло! – закатила демонстративно глаза. – Ты где витаешь? Или до сих пор от блондиночки не отошла?
– Знаешь Ангелину?
– Ну так… Не особо, – скептически цыкнула Ксения. – Она тут не часто бывает, после того, как даванула на тапок и была такова. Всего-то пару раз приходила вот с такой же истерикой. Тогда с ней Лика разбиралась.
– Она сама ушла?
– Ммм, вроде нет… Мне кажется, Рома её выгнал, но это не точно. Вадима спроси, он лучше знает. Или Сэма, – хмыкнула коротко, – в конце концов, он уже у второго Игоревича выяснил всю подноготную всех сотрудников от и до. У парня язык подвешан так, как ни одной бабке не снилось.
– Кристина Анджеевна! – строгий сухой голос заставил обернуться и пошатнуться на шпильках.
Роман стоял за мной и сверлил взглядом не то спину, не то пятую точку. Я надеялась на первое, хотя, что скрывать, каким-то противным альтер-эго мечтала о втором. Только синющие глаза не выглядели маняще-вожделенно, а скорее злюще щурились.
– Если вы закончили курс экспресс-сплетен, пройдёмте со мной, мне нужна ваша помощь. На рабочем месте! – добавил значимо, будто я могла подумать о чём-то другом.
Как могла быстро поспешила за ним под жалостливым взглядом Ксю.
Только миновав приёмную, Роман вдруг перехватил меня за руку и двинулся по коридору к лифтам.
– А как же…
– Мне нужна помощь не в офисе, – буркнул Роман, противореча своим же словам.
Лифт даже ждать не пришлось, зато когда он открылся, моя рука тут же оказалась на свободе. Из кабины выпорхнули девочки-дизайнеры, кивнули нам, и заторопились в офис, обсуждая “милых малюток-девочек”. А я и пикнуть не успела, как оказалась затянута в замкнутое пространство и почти прижата к металлической стенке.
Роман Игоревич ударил ладонью по цифровой панели:
– Чёрт! Серьёзно? – прорычал он, аккурат с пиликаньем сомкнувшихся створок и мягкому ходу кабинки.
– Что серьёзно? – вздрогнула я, размазавшись по стеночке и непонимающе моргнув.
– Сплетни, Кристина, – обманчиво спокойно подсказал он, только мне казалось, злился не на это. Ну не было у него в глазах осуждения, скорее затаённая боль и жажда её погасить.
– Я ничего… – мотнула было головой, как Роман опять ударил ладонью по панели, и кабинка остановилась. Я в ужасе покосилась на циферки, где вместо номера этажа высветился непонятный значок, на закрытые створки двери…
Бежать!!!
Паника накрывала с головой, но я мужественно держала себя в руках. Тем более, правда не понимала, что такого натворила.
– Секретная кнопка, я хотел поговорить наедине… – пояснил остановку Кирсанов.
– А ваш кабинет? – робко уточнила я.
– Там, – запнулся на слове Роман Игоревич, продолжая сверлить меня пристальным взглядом и стоять непростительно близко для моего нестального самообладания, – ещё слишком сильно пахнет бывшей, а я… – опять заминка, но её заполнила я:
– Слишком остро реагируете на то, что вас раздражает, – за него озвучила мысль. На самом деле я его хорошо понимала – сама избегала мест, где мне было некомфортно.
– Да, – кивнул благодарно Кирсанов. – И не ожидал вас застать со сплетницами.
– Я искала вас…
– Зачем? – хмуро припечатал, будто ожидал, что я сейчас скажу нечто такое, от чего он закричит: “Я так и знал!!!”
– У вас скоро важная встреча, а вас нет, – сбивчиво пробормотала я. От того как расплющилась по стенке кабинки, уже спина затекла и ноги заныли, но мне было напряжительно в узком пространстве с мужчиной, который управлял боем моего сердца, частотой дыхания и трезвостью рассудка. Поэтому я медленно, но верно плавилась. Не уверена насчёт здравомыслия Романа Игоревича, видимо, мы вместе теряли связь с реальностью наедине, потому что не ожидала такого откровения:
– Знаю, что сам выбрал эту работу, но я устал… – прозвучало неподдельно правдиво. – От предательств и сливов, от псевдодрузей и подруг. От непорядочности людей.
Я молча слушала его исповедь. Дышать забывала, таращилась, не понимая, с чего он вдруг передо мной решил излить душу.
– А вы? – шаг ко мне: поймал на прицел взгляда въедливых глаз и я ещё сильней смутилась.
– Что… я?
– Часто сталкивались с непорядочностью?
– Б-бывало, – размазала мысль, потому что продолжала паниковать. Тем более, кто-то нетерпеливый и нервный стал бить по кабинке, требуя её немедленно запустить. Кирсанов если и обратил внимание то, и бровью не повёл:
– Когда я предложил место работы, просил подумать хорошо, – ровно продолжил. – Вы хорошо подумали?
– Да, – нервно кивнула, но упорно не улавливала ход его мыслей.
– Вы удивительно правдоподобны, при том, что ваши жесты уверяют во лжи. Вы что-то скрываете? – прищур и дотошное сканирование синевой глаз. Я испуганно замялась:
– У каждого из нас есть что скрывать… – пробормотала невнятно.
– Меня интересует только работа, – пояснил Кирсанов, не сводя взгляда.
– Я вам не собираюсь вредить! – попыталась выйти из ситуации.
– И вы правда готовы на меня работать? – теперь глянул с немым укором. Мне вдруг стало совсем не по себе. Что если Кирсанов в курсе, что я должна была шпионить? Что если он знает о Максе, наших отношениях. О моём обещании ему помочь? Но Кравцов меня больше ни о чём не просил и даже обещал ни во что не вмешиваться!
Боже!!!
Сердечко заполошно стучалось не то в груди, не то в голове, не то в животе.
– Я пришла, потому что хочу у вас работать! – именно так сформулировала ответ. Жаль голос чуть дрогнул, но это не значило, что мои убеждения пошатнулись. Я не лгала. – Если вас что-то не устраивало, вы должны были это озвучить, а не сейчас… запирая нас… – опять задрала голову, когда нетерпеливый сотрудник, выходя из себя, затарабанил в кабинку:
– Бл*, да сколько можно? – мужик был очень нервный. – Кто-нибудь запустит чёртов лифт???
– У меня есть несколько “не устраивает”. С первым мы пытаемся справиться, выискивая компромисс, – категорично окинул меня взглядом, явно намекая на стиль одежды. Я смущенно прикрыла руками грудь, которая в данный момент мне показалась бесстыже оголена, хоть и была надёжно закрыта блузой. Почти… надёжно.
– Со вторым, – теперь взгляд синих глаз потеплел и стал нежно бархатным, обволакивающим. Таким глубоким, что у меня опять перехватило дыхание. Я точно загнанный в ловушку зверь перед хищником, смотрела в бескрайние моря и тонула, тонула, тонула…
– Я стараюсь бороться, – и голос Кирсанова стал чуть ниже и хриплей, – но боюсь, – сглотнул. А я всё следила за ним – и каждый жест, интонацию впитывала как губка.
– Мне с ним не справиться в одиночку, – завершил тихо Кирсанов, а я точно под гипнозом, смотря на его губы, кивнула.
Согласилась, не задумываясь. Я уже слепо верила любому его слову, даже будь это откровенная ложь! Так что не знаю о чём говорил Роман, но он точно был моим искушением, и сейчас запертая с ним в полутора метрах, как никогда осознала, что бороться с влечением к этому искусителю не в моей власти. Если только Кирсанов сделает шаг ко мне, я и словом не оттолкну, не то что жестом.
Блин! Как бы не наброситься, вымаливая большего. Я уже плавилась от жара, охватившего тело, едва сознание не теряла. Ещё секунда, начну ладошкой махать, нагоняя прохладу, и жадно воздух ртом хватать, точно рыба, выброшенная на берег. А в итоге… в обморок хлопнусь от нехватки кислорода и панической атаки…
О нет! Уже теряла связь с реальностью… перед глазами мутнело, ноги слабели. А губы Кирсанова всё ближе – Роман Игоревич склонялся ко мне, а я взглядом требовала не останавливаться!!! Поцеловать. НЕМЕДЛЯ!
Чтобы я вспомнила, что живая! Что умею вспыхивать страстью. Что умею чувствовать острее и ярче, чем обычно. И чёрт возьми, решилась с Максом порвать, а не продолжать нелепые отношения в которые не верила, но упорно за них цеплялась.
Мысль оказалась какой-то невероятно сладкой и шокирующе новой. Стать свободной! Именно сейчас, в миллиметре от этих губ, с которыми уже была знакома, появилось не просто желание освободиться, а самая настоящая потребность. И не для него, не ради него и не потому, что я кого-то обманываю или кого-то недостойна. А потому что, блин, так захотела. Сама!
Ну же… ну-у-у. Неужели трудно уже сделать это??? И раз и навсегда поразить меня – поцеловать так, чтобы вывернуло наизнанку.
Ты же можешь, я знаю!
Сцена будоражаще затягивалась, Кирсанов уже был так близко, что я дыхание его воровала, и когда его губы были в миллиметре от моих… “Сука, бл*!!! Когда будет лифт работать???” – бесновался мужик и кабинку судорожно тряхнуло, да так, что я неприятно ударилась затылком о стенку, тотчас приходя в себя, а Роман Игоревич впечатался в меня, но для устойчивости, упёрся руками аккурат моей головы, теперь заключив в своеобразный плен.
Взгляд – глаза в глаза: он спрашивал: “можно ли?”, я орала: “ДА!!!” и он поцеловал.
Жадно и напористо, так что душа покинула моё бренное тело – я ухнула в омут волнующего, тёплого океана блаженства. Меня затягивало водоворотом, пока не утопило в сладости и жарких потоках. Не уверена, но кажется я стонала, комкая рубаху под расстёгнутым пиджаком Кирсанова, и льнула как последняя, развратущая и страждущая секса шлюха, а другой рукой волосы тёмные в кулаке сжимала, не позволяя отстраниться, ну и мне заодно не позволить упасть, ведь ноги не держали.
Я вообще себя не чувствовала… парила где-то близко и так далеко, что возвращаться на землю в тело не хотела!
Хваталась как утопающий за спасательный круг. Или как умирающий от жажды, пригубивший кувшин с холодной пресной водой.
Да! Я пила его. Его желание, страсть… Ненасытно и голодно, умирая от восторга и столь ослепляющих ощущений, что дарил Роман Игоревич своими губами и руками…
Руками?
О боже… как же хорошо в его объятиях!
Мысль запоздало пошатнулась аккурат с качанием и гудением лифта, который начал ход.
Кирсанов тоже очнулся. Прервал поцелуй. Посмотрел на меня помутневшим от желания взглядом:
– Вы мне поможете, а то в одиночку никак? – шепнул с безнадёгой, и столько в тоне мольбы было, что я невнятно кивнула, но потом робко уточнила:
– А почему в одиночку? – прозвучало очень тихо, почти беззвучно, потому что я до сих пор не управляла голосом. Да и рассудок ещё не вернулся к адекватной работе.
– Потому что вы не отталкиваете, а маните. Я никогда не шёл на поводу низменных инстинктов, но с вами… – сглотнул шумно, будто пить дико хотел, а горло сушило, – они берут надо мной вверх. Он качнулся ко мне – я только сейчас осознала, как крепко приросла к нему, прижалась каждым свободным миллиметром тела, и пропустила между ног. Он был там так уместен, что если бы не щекотливость момента и не интимное телодвижение, я бы и дальше продолжала не замечать очевидного. А теперь чуть от смущения не сгорела, ощутив как тверда его плоть, стеснённая чёрными брюками.
– Если вы не будете меня отталкивать, – голос Кирсанова не царапал слух, а приятно ласкал бархатной охриплостью, – желание довести когда-то начатое превозобладает над моей силой воли, и я сделаю это!
Ох, как многообещающе. Нутро томительно запульсировало, Сердце принялось долбиться в груди как очумелое. Я чуть не закивала: “Да, да, да, согласна!!!”
А Кирсанов с жадность обшарил моё лицо глазами, будто выискивал хоть малейший сигнал к тому, что я готова этим заняться, немедля. И я была готова. Будь это откровенно, неправильно и сумасшедше, но была. Прямо тут. В кабинке, которая независимо от нас, начала ход и уже тянулась куда-то вверх. И если бы Роман Игоревич продолжил меня обольщать, я бы отдалась.
Как будто последний день живём, и всё можно…
Молча, и не дыша, ведь дышать, пожалуй, не обязательно вовсе, когда рядом такой убойный кислород. Чистый и порочный.
Плевать на мелочи! Главное лицезреть Кирсанова как сейчас. Близко, интимно волнительно.
Его взгляд был таким реальным, читаемым, что в данный миг я точно знала каждую мысль и могла за это ручаться. Никогда не понимала о чем думает Макс. Я вообще не привыкла читать мужчин, это даже пугало. А сейчас будто получила доступ к всемирной библиотеке “мужских помыслов”. Желания и мысли Романа Игоревича были как на ладони – в этом прожигающем, откровенном взгляде, который скоро должен был закончиться, но пока создавал вокруг меня целую вселенную. Мою. Личную. Сексуально-озабоченную…
И Кирсанов тоже меня изучал, только в отличие от меня не знал как с полученной информацией работать. Помиловать или казнить, взять или отпустить, но мне это уже было неважно. Я была уверена, стоит Роману Игоревичу меня опять коснуться и он… всё сделает правильно. Лучше чем в первый раз! Он обещал это своим взглядом. Уверял… И я, увы, не боялась.
Чёрт!
Быстрее бы остановился лифт!
Быстрее бы кто-то вошёл.
Быстрее бы что-то щелкнуло и наглец с говорящим взглядом отвернулся.
Потому что не могла!
Я была ещё слабее его…
А мы не имели на это права!
МЫ РЕШИЛИ РАБОТАТЬ ДРУГ С ДРУГОМ, а это обязывало… Что именно обязывало… пункты стирались, размазывались под сокрушительным желанием нарушить главный кодекс начальника и подчинённой – НЕ СПАТЬ ВМЕСТЕ!
Это приговор! Это казнь… Это смерть!
– Так что прошу, не провоцируйте и не подпускайте меня так близко. Я не железный, – Кирсанов был сильнее и ответственней – отстранился от меня, опуская на ноги. Не глядя на панель, вновь ударил ладонью. Кабинка стопорнула, но тотчас пиликнул сенсором на цифре.
– Бл*!!! – негодующий вопль мужика раздался прямо за стенкой, – да вы издеваетесь?! – но лифт уже спускался и остальной запал, разъярённого человека, приглушался тихим гулом кабинки.
Щекотливый момент был исчерпан. Я трусливо обняла себя руками за плечи и опустила глаза. Снова понимала, что нужно бояться. До чертиков бояться и от страха трястись. Но не тряслась. А должна бы от отчаяния даже завыть. Мы балансировали на грани, мы её почти переступили! Как будем дальше работать? Это же постоянный вызов и сражение. С собой, друг другом, обстоятельствами. Я не была сильным соперником, а Кирсанов играл со мной в идиотскую игру “коснусь – и ты моя!” Это пугало так сильно, что я боялась больше не найти дорогу домой, а я любила ходить по протоптанной. Мне нравилась упорядочность. Я любила постоянство.
Дом!
Макс!
Наши странные игры в семью!
Его работа!
Мой футбол!
Вино и охотничьи колбаски!
И теперь моя работа, на которой я последнее время задерживаюсь всё чаще, и иногда беру какие-то документы, чтобы успеть доделать дома!
Но сегодня я поступила совершенно нерационально и неразумно. И ни на миг не усомнилась, что мне это нужно. Сегодня, противостоять мягкому напору Кирсанова было невероятно трудно, хотя он не набрасывался с поцелуями – безмолвно спросил, а получив беззвучное разрешение – взял.
Так что я прибавляю к своими списку “научиться!” несколько пунктиков:
Проблемы с самоорганизацией? Ок! Научилась оптимизации, научусь ещё и самоконтролю.
Поиск улучшенного и чопорного одеяния! Да легко! Посмотрите, какая я теперь “офисная”!
Проблемы с чувствительностью? Пожалуйста! И с этим справлюсь. Заткну сердце к чёртовой бабушке и буду выпускать только дома, вокруг Макса хвостиком повилять. Как хорька. Вроде и собака, но и держать лучше в вольере…. Хотя… кажется это уже срабатывает старая-добрая привычка.
Переиграю.
Проблемы с чувствительностью? Спасибо, не нужно. Задумаюсь о крыльях, что на секунду показались за спиной.
А ещё Кравцову категорически скажу: “Нет!” Я не буду шпионить! Дом и работа у нас теперь разделены. И если он посмеет на меня давить – я поставлю ультиматум! Я буду сильней и категоричней!
В конце-концов я на работе, а личное и рабочее не смешивают! И тогда я точно буду свободна от дамоклова меча, что ощущаю над своей головой, хотя ни в чём по сути не виновата – я с чистой совестью буду…
Лифт остановился, створки лифта разъехались на нужном этаже.
Кирсанов ничего не сказал, вышел и размашистым шагом скрылся в коридоре к своему кабинету.
* * *
Он не выходил до конца дня, ни из кабинета, ни из моей головы, и когда уже собиралась домой, еле удержалась от того, чтобы постучать и войти. Просто проверить, что с ним все хорошо. Хотя что может стрястись?..
Под конец рабочего дня, когда уже собиралась заглянуть и сказать, что ухожу домой, от него поступило сообщение по внутренней почте, ласково называемой «Феня»:
“Перед уходом, сообщите на пост охраны, что ко мне придут”.
Сука!..
Сердце больно сжалось и отчаянно ударилось в груди. Я так крепко сжала кулаки, что ногти чуть кожу не прорвали. Общение с охраной – моя работа, но о личных рандеву он должен… не должен!!!
Это. Моя. Работа.
На секунду застыла, нависнув над клавиатурой и стиснув голову руками, чтобы унять тревогу, боль, а потом распрямилась. И даже показала в камеру видеонаблюдения «фак» на случай, если она просматривалась.
Не мог он не понимать, что творит. А может это и была та самая “помощь”, которую я должна оказать и себе и ему, чтобы больше ничего не соблазняло?
Мне – кувшин ледяной воды на голову! Ему… спустить пар.
Дудки!
Именно сейчас упорно не хотела поступать “правильно”.
Идея пришла мгновенно, да такая, что я не сдержала улыбки. Достала чистый блокнот. Скрепя сердце, – жалко новый отдавать, и ручку, – быстро чиркнула на первом листочке: “Удачи, босс!”, а потом не удержалась и оставила след своих губ. Отпечаток вышел смачный, яркий, читаемый. Пусть наслаждается!
Собрала сумочку, натянула лодочки, расчесала гриву и пошла от бедра к охране, даже не попрощавшись с шефом, – он же занят!!! – и тут же просияла, увидев спешащую навстречу дамочку.
Совершенно шикарную и абсолютно точно НЕ секретаршу.
И как он мог нас перепутать?.. Если вот такие для него обычное дело, то я – библиотекарша шестидесяти лет.
Не думая долго, пошарила в сумке и с профессиональной, сухой улыбкой окликнула девушку.
– Вы к Роману Игоревичу? – девушка осторожно кивнула. – Я должна вас проинструктировать, – доверительно деловито.
– П… простите? – заикнулась она, с недоумением хлопнув длинными ресничками.
Я протянула ей вишнёвую помаду.
– Новая! Накрасьте, пожалуйста, губы.
