Текст книги "Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
Соавторы: Ксюша Левина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)
Девушка поражённо уставилась на тюбик, которого мне уже было жалко… но для хорошего дела – почему нет?
Она его нехотя взяла, а я знающе велела:
– Пуговичку, пожалуйста, расстегните. Лучше две, – махнула легкомысленно. – Но это обязательно. И как войдёте – сразу на стол. Не мешкая! – было отвернулась, будто что-то припоминаю и добавила: – Ах да, и вот ещё, вас не предупреждали? – между делом выудила из сумки блокнот, но взгляда от девушки не отлепляла, и она заторможено мотнула головой. – Так уж и быть, выполню работу за вашего агента, Антонину, – несколько секунд ковырялась в памяти вспоминая имя. – Игра ролевая! Совсем немного, не пугайтесь, только чтобы настроение “приподнять”, – на последнем слове сделала ударение, чтобы девчонка понимала, что это всё не шутки, а вполне серьёзная тема для беседы.. – Возьмёте блокнот, ручку, будто вы секретарша, всё ясно?
Девушка опять кивнула, но на лице уже застыла искренняя растерянность и даже страх.
– Писать ничего не нужно, – заверила я обманчиво мягко, – просто оставите на его столе. Можете даже не открывать. Постучите для вида ручкой по подбородку, – я изобразила, что имела в виду. – Поинтересуйтесь у босса, какой план на день, ну сами понимаете. Передайте поручение… не знаю, что-то типа “Звонили из приёмной, передавали, что впредь будут внимательны, осторожны и… сексуально уравновешенны!”
– Ой… а я не запомню, – девушка заволновалась не на шутку. – Вы напишите, а я прочитаю, оки?
– Конечно, конечно, – я просияла в ответ и чуть было не похлопала дурочку по щеке ободряющим жестом. – И вот ещё. Фетиш есть один у босса…
– На лицо… – начала было девушка, понимающе кивая.
– Нет, нет, – быстро перебила я. – Имена. Придирчив крайне, – наморщила нос. – Во всех играх с “секретаршами” их должны звать… – на миг запнулась, прикидывая, влетит мне за это и как сильно. Но здраво рассудив, что рабочий день уже окончен, и я не на секретарском месте, а стало быть у меня свобода… решительно кивнула: – Кристина Анждеевна. Так и представитесь! – важности добавила в тон. – Хорошо? – строгим взглядом припечатала, как учительница не самую одарённую ученицу.
– Ой… вы это тоже запишите, я не запомню… – совсем засуетилась девушка.
– Конечно, конечно, – улыбнулась я и быстренько составила списочек поручений для несчастной “Кристины Анджеевны”.
Удачного вечера, Роман Игоревич!
Глава 20
Роман
Суббота намечалась Адской. И начиналась с исчадия Ада, вернее с щебетания моего ненаглядного ангелочка.
– Пап, а можно я с тобой? – стоя у зеркала обескураживающе лучезарно улыбнулась тиранша. Я как раз поправлял галстук.
– Милая, у меня день будет жарким. А вот завтра я весь буду твой, – подмигнул, надеясь, что конфликта не случится. Я ведь обо всём уже подумал – распланировал как завтрашний выходной с дочерью проведу.
– Но мне сегодня некуда идти, – большие глаза наполнились душераздирающей тоской.
Моё сердце тотчас ёкнуло.
– А художка?
– Я же говорила, у них выставка… для родителей.
На этом совесть неприятно скребанула душу. Я ведь извинился, что не смогу прийти на первую выставку работ учеников школы, где будут художества и моей дочери. Лерка вроде не обиделась. Работы у неё там всего две, да и те в общей куче затеряются. Учительница сразу предупредила: выставка в первую очередь для выпускников подготовительной летней школы, ребят из десятых-одиннадцатых классов, а малышам – просто научиться клеить паспарту и красиво подписывать рисунки, но сейчас я остро ощутил очередной минус моему отцовству. Чтобы загладить вину, сдался:
– Ладно, но дай слово, что никуда не сбежишь. А то придётся волноваться, а мне не…
– Клянусь, конечно же… – закивала Лерка. – Тем более там Кристина будет рядом, – опять засияла солнышком.
О том, что девчонки созванивались я знал. Это был всеобщий секрет, что означало, его знали “все вообще”. Меня это и радовало и огорчало, а требовать прекратить общаться не мог – не имел права. Да и расцветала Лерка после разговоров с мамкой-подругой-дочкой.
И конечно подкупало то, что Тиранша рассказывала по секрету о чём болтала с Кравчик. Поэтому я тихо восхищался терпению Кристины и искренности: поддерживать чужого ребёнка и говорить с ним не для глаз “папы-босса”… Это много стоило! Как минимум моего уважения. Меня всё больше затапливало не только благодарностью, но и любовью к нелепой девчонке, которая с лёгкостью находила общий язык с моей дочерью. А Лерка у меня хорошая, но ершистая и характерная… Да что уж там – сложная.
– Будет, милая, но Кристина на работе, как и я! И будет очень занята! Так что, учти, её отвлекать нельзя!
Тиранша чуть взгрустнула:
– Я буду тихонько… – кивнула с мольбой в глазах. Сжала кулачки на груди, и я пробежался взглядом по очаровательному платьицу, а она в последнее время перестала одеваться как рождественская ёлка, и стала очень сдержанной в выборе наряда. И такая она милая была, очаровательная, что не смог больше сопротивляться.
– Ладно!
Опыт был горький, но я понадеялся на разумность дочери. Там не будет скучно, суета, галдёж – мамок и деток пару семей отобрали для рекламы. Так что Лерка увлечётся. Ну и страх подвести Кристину может сыграть на руку. А к Кравчик у меня и без того претензии имелись. Со вчерашнего дня ком собрался, а вечером так массу набрал, что у меня только маты на языке были. Но, их, чёрт побери, не выскажешь по телефону. Тем более, девушке, которая уже точно знала, что я на неё реагировал и теперь этим пользовалась. В чём вчера убедился.
* * *
Уже подходя к своему кабинету, сердце застучало неистовей. Чем меня сегодня “порадует” Кравчик, и отчего мне сегодня опять будет сладко жить? Надеюсь, зараза не оденется в стиле “как бы одеться так, чтобы выглядеть ещё более раздетой!”. Второго бордового платья я точно не переживу.
По привычке, входя в приёмную, глазами тотчас упёрся в Кристину за столом секретаря. Это меня спасало от неминуемого шока, вызванного очередным её нарядом. Поэтому радовался, видя лишь голову с очаровательными кудрями, которые она так тщательно раз за разом старалась выпрямить. Но волосы – отражение нашего характера, поэтому гладкости и послушности в её богатстве – ноль. И стоило влаге их коснуться, старания улетали насмарку – голову тотчас украшали шикарные волны.
Сегодня, очевидно, над её причёской поработал лёгкий утренний дождик, и теперь гордая обладательница гривы, беспрестанно заправляла за уши мягкие тёмные пряди.
– Доброе утро, Кристина Анджеевна, – поздоровался, размашисто входя в приёмную с Леркой на руках и поставил дочку на ноги возле дивана.
– Здравствуйте, – чуть покраснела Кравчик, а это было свидетельством того, что зараза прекрасно помнит, что вчера случилось, и тем более, что она вчера учудила, уже уходя с работы. Осталось понять, что её волнует больше.
И если я её больше смущал и пугал, то стоило ей увидеть Лерку, сразу заулыбалась и так искренне, что я ощутил, как сам в улыбке растянул губы.
– Привет, мамонтёнок! – бодро махнула, выходя из-за стола навстречу бегущей к ней Лерке.
Я перестал лыбиться. Твою мать! Дай мне бог терпения и выдержки!!! Надо запретить ей носить каблуки! Иначе я реально её трахну для успокоения мозга и неугомонно члена. Мне, бл*, становилось невыносимо важно её трахнуть! Важнее, чем работа. Важнее, чем кислород и еда…
И ведь ничего неприличного, не прикопаешься, если не знать что под этой тонкой трикотажной тканью. Она была в кремовом платье, которое почти сливалось по тону с кожей. Руки открытые, тонкие, изящные. Никогда раньше на них не обращал внимания, ни у одной женщины, а тут открыли очередной невиданный раньше кусочек и, пожалуйста, подол почти целомудренный, до середины бедра, а дальше ноги, ноги, ноги… и высоченный каблук.
Я неспешно взглядом вернулся к миловидному лицу, выискивая хоть кусочек плоти, что меня не возбуждать, а раздражать будет, но вместо отвращения, как назло, остановился на губах. Бл*ть, помада, их нереально подчёркивала. Как клякса на белоснежном листе бумаги.
Так что ничерта не было в Кравчик, чтобы меня оттолкнуло. В ней всё до невозможности охренительно прекрасно.
Тёмные кудри, поверх платья, которое прикрывая всё, оставляло мысль, что неприкрыто ничего. Озорные смешинки в глазах. Вызывающе красная помада на развратно полных губах. Фигурка от которой по моим жилам не кровь, а лава растекалась… И эти… непозволительно высокие каблуки, подчёркивающие длинные ноги, которые я мечтаю ощутить на своих плечах.
Как? Я один по ней свихнулся?
Однобокая мысль сегодня же трахнуть Кристину, упорхнула, когда моя дочь утонула в объятиях Кравчик:
– Привет, мама-дочка! – восторженно верещала Тиранша, став необычайно мягкой и ручной.
Это было так органично и мило, что шумно выдохнул:
– Лерка поклялась, что нам не помешает, – мой голос шершавым стал, точно наждачка. – Народу сегодня много. Ей скучно не будет. Главное, чтобы не потерялась в толпе…
– Ой, она мне поможет с приготовлением конференц-зала к презентации, – тотчас воодушевилась Кристина, чуть отстранив Лерку и окинув её критическим взором. Оценивала во что одета дочь.
Бл*! На себя бы лучше так смотрела… и моими глазами, чтобы не позволять в нарядах подобных экспериментов!
Секундой погодя, до меня дошло, что сказанула Кристина и я замялся – такой поворот событий напрягал. Презентация – итог работы всей команды, если что-то случится… мы потеряем не только клиента – и тут неважно, что проект бесплатный, благотворительный и социальный, – но и лицо компании. Для меня это смерть, после того случая с детским домом. Тут-то еле как утвердили и слоганы и визуальную часть. Да отсмотр детей только чего стоил!
– Не уверен… – начал было, но Кравчик заверила:
– Роман Игоревич, не волнуйтесь, Лерчик – умничка. Она поможет, – на секунду умолкла глянув на Тираншу, будто ждала подтверждения своих слов. И Лерка тотчас закивала точно болванчик:
– Папочка, прошу, прошу, прошу… – и ручки молебным жестом на груди сложила.
– Мы и Сэма позовём, – двойное воздействие на меня девчонок. Я не был готов к такому напору и удару по моей мегасуровой мужской психике. Это было нечестно с их стороны. Почти подло… Но почему-то из всех троих, по иронии судьбы, доверял… только проклятущему Сэму.
– Но если что-то натворишь, – погрозил пальчиком Тиранше.
– Нет, конечно же, – засияла мелкая. Но моё предчувствие ощерилось такому послушанию. Я набрал воздуха для категоричного отказа:
– Ну ладно, – переча здравомыслию, с сомнением покосился сначала на Лерку, потом на Кристину, тотчас прячущую глаза. Ещё раз кивнул, больше своим мыслям:
– Если что, – шагнул в сторону своего кабинета, – я на месте, но про занятость, надеюсь, ты помнишь, – это напоследок, уже брякая ключом в скважине замка.
– Кристина Анджеевна, чая мне принесите, – бросил, закрывая за собой дверь.
* * *
– Это что? – пока опустошал сумку от документов, в кабинет вошла Кравчик с подносом совершенно не того, что заказал. Глупым и слепым не был, но уточнить решил.
– Смузи! – невинно улыбнулась Кристина, но я уже понял всю ядовитость этой милой змеи. – С утра нет ничего лучше сельдерея. Специальный рецепт. Сельдерей, – продефилировала с подносом до стола да так, что мне стало жарко… везде, а в паху ещё и тесно. – Зелёное яблоко, – не опуская подноса сняла с него стакан полный зелёной жижи, с крепкой белой пенной шапкой. – Авокадо, – ну конечно, куда мы без афродизиаков. – И немного… просто капелька красного перчика, для пикантности.
Она освободила поднос, на котором помимо стакана была тарелочка с долькой лимона, рюмочка чистой воды – видимо, чтобы разбавить по вкусу смузи, и ломтик сухого хлебца.
– Вам же нужно энергией зарядиться на весь день, ну и пополнить вчерашние израсходованные запасы…
– Я тебя уволю, – пробормотал больше для себя. Кто-то же должен был меня понять и поддержать. И если не я сам, то больше некому, потому что Кравчик быть милосердной не собиралась.
– О, – невинно распахнула глаза нелепая девчонка, убеждая меня в мысли, что ничерта она не нелепая – продуманная и знающая себе цену, – мне вещи собирать? – замерла с бокалом смузи, который уже протянула мне по столу.
– Вы ведь понимаете, – перехватил и бокал, и её руку, прежде, чем успела одёрнуть, – так продолжаться не может. Игры нужно прекратить.
Она стояла перегнувшись через мой стол, и я жалел, что сижу напротив, а не стою позади. Это платье всё-таки удивительно короткое при всей своей “приличной” длине.
– Не я их начала, Роман Игоревич, – всё же махом высвободила руку Кравчик, лицом посерьезнела, во взгляде обида и укор: – Я всего лишь выполняю работу, которую вы мне поручаете! Ещё будут указания? – обманчиво вежливо уточнила. – Только желательно не по поводу ваших бывших и будущих…
– Свободна, – впервые меня пристыдила секретарша.
Да, вчера я всё же дал слабину: и с Ангелиной, поведясь на её козни в отношении Кристины в первую очередь. Это ж было надо придумать, что Кравчик подосланная и здесь, чтобы информацию слить?! При всей неприязни к бывшей жене, я не считал её умалишённой ревнивицей, и говорила она искренне. Ну могу я отличить выражения женщины, с которой состоял в браке и ребёнка которой воспитываю. Создавалось ощущение, что Ангелина и правда верит в то, что говорит. Она не глупая, просто у нас всегда были разные цели, и я играл по тем же правилам, что и она.
А потом приват с Кристиной не меньше подвёл… Её искреннее “Я хочу на вас работать!” растопило моментально лёд. Может я и конченный идиот, но не может человек настолько идеально собой владеть, глядя в глаза и откровенно обманывая.
Хоть жестом бы выдала себя, а она… была честна в ответе. Да, есть у неё что скрывать, и этого не отрицала, но не шпионка!
Потом выведаю, уже запрос сделал одному хорошему человеку. Он обещал в кратчайшие сроки помочь.
А так, я в Кравчик уверен. Да и увяз я в ней… Одна её вчерашняя выходка с проститукой много стоило.
Чтобы ещё увидеть Кристину злой и ревнивой… я бы раскошелился на очередную… А там глядишь…
Бл*, зачем? Себя дразню, её… Раздрая и в работу, и в жизнь привношу? Кравчик права, не она лезла ко мне. Меня на ней клинило. Я пристаю! Я хочу… У меня горит!
А я никогда до этого момента личное и работу не смешивал! Конечно её вину никто не отменял, но это скорее физиология. Она виновна в том, что родилась такой… подходящей и неправильно идеальной.
Только дверь за заразой Кравчик закрылась, я уставился на смузи.
Может яда добавила?
Или Виагры?
Теперь бы не усомнился, Кристина на это способна… Женская мстительная черта и никакие границы нравственности тут не сработают.
Подозрительно понюхал напиток, но найдя свою мысль глупой, пригубил. Потрясающе вкусно. Не поверил такому счастью и восторгу и сделал глоток больше. Нет, не обманулся – Кравчик не лгала, когда в резюме указала это своё умение.
Бл*! Осталось понять, она моя удача и находка или самое глупое решение и проклятие? Если она умелая Мата Хари на задании – затрахать до СМЕРТИ, чтобы знать, что не упустил. Если нет – затрахать ДО смерти, потому что пары раз будет явно мало.
Пил долго, с наслаждением. Всё тут было на месте и перец и… авокадо. И сельдерей, который раньше не то чтобы любил.
Через пару глотков понял, что если Кристина будет такое делать каждое утро, дома можно и не завтракать. Полноценная еда до обеда! Даже голова лучше стала работать с новой энергией.
Да! Фантастический напиток!
Из релакса вырвал перелив телефона. За ним другой, ну и встречу никто не отменял – так затянулась работа, пока не настал обеденный перерыв за которым должна последовать важная презентация социального проекта. Заказ от администрации города. Бесплатная, но игнорить и халявить нельзя, а то тендеры на сторону будут уходить, поэтому мне нужно глянуть, всё ли готово к представлению нашей работы и заодно Лерку накормить, если вдруг Кристина не догадалась её угостить обедом. Она не обязана, и зная, сколько работы было сегодня на неё возложено, как бы она Тираншу банально из вида не упустила, как в своё время Светлана.
А Лерка заслужила похвалу и любой каприз… Ни разу ко мне не прибегала, не звонила. Я даже время от времени дёргался – всё ли нормально? Проверял телефон, но короткий дозвон Кравчик, меня успокаивал – всё отлично, мелкая занята, ей не до папочки!
Шумно выдохнул и торопливо покинул кабинет. В приёмной убедился, что Кравчик и Лерки тут нет, поэтому прямолинейно зашагал по коридору в сторону конференц-зала. По пути встречал сотрудников. Они на миг запинались, со мной здороваясь, и шмыгали дальше по делам. А я на подходе к залу на секунду притормозил возле уголка ожидания, где на мягких диванчиках сидели три семьи – кандидаты для рекламы. Матери, отцы с детьми… ждали непосредственно заключительного вердикта заказчика.
В двери не стучал – вошел как к себе, с улыбкой представляя умилительную картину: Кравчик стол оформляла в соответствии с местами гостей, а Лерка ей помогала…
Да так и застыл… улыбку точно волной слизало и вроде глаз задёргался. Кристина в уголке стояла с телефоном, спиной к залу, как провинившийся ребёнок, и с кем-то отчаянно спорила. А Лерка… эта мелкая зараза… негодница… от усердия высунула язычок, всеми маркерами, коих у дотошной Кристины вечно склад и тележка в придачу, разрисовывала всем этим изобилием презентационные стенды, как её душеньке угодно. Цветными стикерами что-то добавляла…
– Вы, бл*, совсем охренели? – за речью пытался следить, но даже богатый русский был в данный момент скуден, чтобы в полной мере выразить что в моей душе творилось, глядя на творение рук дочери.
И такое отчаяние накатило, когда я в красках увидел будущее всех нас, если немедля не исправить, что девчонка натворила…
Кравчик ойкнула как ужаленная, телефон выронила. Он гулко на пол упал и под столик возле стены скользнул.
Кристина чертыхнулась сильней, встала на карачки и не слушая моей гневной тирады, а я ещё что-то орал, на все лады расписывая, что сделаю с обеими идиотками, и красноречивыми жестами подкреплял своё возмущение, к слову, праведное негодование и обоснованный гнев, продолжила поиск своего телефона.
– Сейчас, сейчас, – бормотала Анджеевна, ползая по полу, крутя своим совершенным задом и рукой шаря под столиком.
– Твою мать! – не выдержал я издевательства над нервами и чувствами. Рывком столик подтянул, открывая доступ к аппарату.
– Спасибо, – буркнула Кравчик, глянув на меня снизу-вверх, и неподобающей позой доводя мою кровь до кипения. А потом глянула на телефон и странно подвыла: – Не-е-ет…
– Да плевать на ваш хлам! – заорал я, чуть ли за волосы себя не хватая. – Вон отсюда! – рыкнул, надеясь, что до рукоприкладства не дойду, а они… ОБЕ!!! если честно заслужили трёпки!
Лерка испуганно всхлипнула, спрыгивая со стула, который для удобства подставила к очередному шедевру, и спряталась за не менее испуганную и растерянную Кравчик. А когда Кристина догадалась посмотреть на творение Тиранши, в её глазах застыл ужас.
– Роман Игоревич, – пробормотала сбивчиво и заикаясь, – мы… – запнулась, понимая, что всё переделать за час, который остался, просто не реально, – мы… придумаем что-нибудь…
Я кровожадно сжал кулаки, примеряя пальцы на шее секретарши, но тут дверь с грохотом распахнулась:
– А вот и я! – в зал вошёл Сэм. Вернее груда коробок, из-за которых его почти не было видно.
– Уволю всех! – грозно рявкнул я. – Если вы сейчас же не покинете конференц-зал!
Кристина точно мамаша-наседка, не шкуру свою спасала, а поражая в очередной раз материнским инстинктом НЕ К СВОЕМУ РЕБЁНКУ, Лерку грудью принялась защищать:
– Не орите на ребёнка! – дочка за ней мялась, словно не я её отец, а Кравчик – её мать!
– Анджеевна, – перешёл на вкрадчивое и угрожающее, – вам бы рот научиться закрывать, когда следует молчать! И не лезть с советами, когда их не просят! И, чёрт возьми, не портить мне ни личную жизнь, ни работу, – на этом запнулся. Зря проговорился за вчерашнее, но, сука, наболело!!! Я так горел! Я, бл*, бабла не пожалел! Ждал…
Время выкроил, а эта стерва молодая с обманчивой нелепостью и обаятельным очарованием, мне такой облом устроила!!!
Я чуть кипятком не ссал от злости и ярости, шлюху выпроваживая…
А ведь когда в кабинет вошла с губами вишневыми, расстегнутыми пуговицами блузы, опешил…. приятно поражённый и даже быстро возбуждённый, но когда в её руках блокнотик появился, а девица прямолинейно к столу шагнула: “Все поручения выполнены, я к вашим услугам, босс”, – молнией прострелило: “КРАВЧИК!!!” Её рук дело! Глянул на девушку хмуро:
– Зовут как?
Красивая, на вид не проститутка, а милая девушка-соседка, но ответ, подсмотренный, к слову, в блокноте: “Кристина Анджеевна”, – антидотом возбуждения шарахнул.
– Свободна! – махнул яростно на дверь. – Антонине скажи, я больше не ваш клиент!
Вот такой секс у меня был. И всё по вине этой обманчиво невинной особы! Оставалось смотреть на отпечаток её вишнёвых губ на первой страничке блокнотика, чтоб его!
– О, так я уже вам жизнь порчу? – тотчас ощерилась Кравчик, весьма умело зубки показав. – Я целыми днями и ночами на вашу фирму пашу. О своей личной жизни забыла. С ног сбиваюсь, как стараюсь угодить и не испортить что-либо, а вы… деспотичный, эгоистичный ТИРАН! не умеющий ценить людей и их работу, – перешла в наступление Кристина.
СУКА!!! Но, бл*, нравилась она до бешенства! Так нравилась, что я себе уже жизни не представлял без неё! Придушил бы… как нравилась. Знала, что не права, и продолжала гнуть свою солидарно-женскую линию. Это, мать её, бабский заговор, в котором ни одному железному, брутальному мужику не выжить!
Вот и я… уже труп! Барахтаюсь ещё, но уже всё… утонул!
Нельзя было этих двоих вместе держать! Они поодиночке мою жизнь красками расписывали кровавыми и нервными, а вдвоём – взорвали к едрени фени!
Опять зло глянул на огромные рекламные стенды, что заполонили стены конференц-зала, а это до хера, по любым меркам. При всём желании за пару часов не переделать. Напечатать, дать высохнуть, подготовить пластик, а тут листа три полноценных, потом накатать, установить крепления! Да это минимум день!
– Поэтому и ушла Лика! – не унималась Кристина, сверкая негодованием в глазах. – Столько лет на вас пахать, а вы по достоинству не оценили её труд! – припечатала негодующе. – Дали бы повышение, она бы осталась, кем бы ни был её муж! И знаете что, – воинствующе подпёрла руками бока, – рисунки вашей дочери на унылых стендах гораздо живее и гениальней работы “вашей супер команды!”, – сделал характерный жест пальцами “кавычки”.
– Кравчик, – я уже не орал, но терпение держалось на волоске, поэтому голос вибрировал: – прочь отсюда!
Кристина шумно втянула воздух, словно дракониха, готовая меня спалить огнём, порывисто взяла Лерку за руку и гордой походкой, а вернее, лихо качая бёдрами, пошла на выход. Продефилировала мимо, да так, что едва не протаранила плечом меня – и мне пришлось сдвинуться.
– Пап, – всхлипнула Тиранша, огромные глаза были запружены слезами, губы дрожали, на щеках мокрые следы.
На миг совесть что-то прошептала, но я её глас заткнул категоричным: дочь перешла все граница допустимого!
– Не сейчас, Валерия, – отрезал строго, устремив взгляд прямо. Лерка носом шмыгнула:
– Прости, – голос до шепота скатился. Моё сердце бултыхалось и умылось кровью. Уж было погладил мелкую по голове, как одёрнул руку – не имел права показывать слабость даже перед родным человеком. Дочь должна понимать: хорошо/плохо, позволительно/недопустимо! И так воспитание хромало, хуже некуда. Шутки не детские, поведение порой вопиющее. Чуть что не так – неуправляемый ураган!
Девчонки ушли, а Сэм коробки оставил возле главного стола, но проходя мимо, остановился:
– Если уволите Кристину, и меня заодно, – не было в тоне пафоса и угрозы, констатация факта. – Потому что Кравчик права – вы может и крутой рекламщик, но людей не цените. И слепы!
Да он оборзел?! Уже было озвучил это и припечатал твёрдым: “Уволен!”, – как парень махнул на работу дочери:
– Лерка кудесница-чудесница. Она не угробила, она оживила ваш скучный проект на “отъебись”. Теперь он хотя бы заиграл…
Польски несколько секунд рассматривал творение моей дочери, а потом добавил:
– Вы сделали работу с позиции психологов и взрослых, а она… смотрит на мир глазами ребёнка. И если проект для детей и о них… Это самое грандиозное, что могло случится в вашей компании за нулевой бюджет!
Саймон ушёл, спокойно приткнув за собой двери. Помещение погрузилось в тишину, я остался один на один с собой, совестью и работой дочери.
Стоял и смотрел… смотрел и прозревал!
Её любовь к многоцветию, солнышкам, сердечкам и бабочкам, божьим коровкам, деревьям и прочему… так выделялось на фоне задумки профессионалов. И даже маму, папу нарисовала и девочку между ними… Они держались за руки, показывая единство. Не было тут ни идеальных линий, не сверх продуманности, ни тем более, какой-то последовательности и логики, сюжета, но, бл*, пробирало до скрежета зубов, до боли в сердце. Душу выворачивало и проникало так глубоко это милое исполнение – тяп-ляп с оттенком глубокого смысла, что я едва справился с резью в глазах.
А потом я неверующе крутанулся, охватывая размах творения Лерки. Ещё круг и её работа ожила так, как видела её Лерка, а не я…
Я правда слеп!
Потому что и логика и сюжет есть!
Если пройти от первого стенда к последнему – будет история. Вот – самая шикозная из всех идей, которая так и не прозвучала во время брейн-штурмов.
На первом стенде были двое: мальчик-мужчина и девочка-женщина. Эти двое держались за руки, и держали по одному воздушному шарику, а на следующем стенде у них уже был маленький человечек-ребёнок. И снова шарик, только один и улетающий вверх. Я не сразу его заметил.
Ребёнка Лерка сначала рисовала одного. Он просто стоял под солнышком, потом шла череда чего-то непонятного. Только к середине второго стенда я понял, что это… подарки. Конфетки, собачки, сердечки, домики. А на третьем стенде сердце оборвалось от вида этой выставки “детских ништяков”, там, в самом уголке была сидящая девочка и я точно знал, что она сидит на асфальте. Непосвященный бы решил, что девочка просто ждёт маму и папу.
Нет. Папа у девочки был.
Он появлялся позже, и посторонний мог бы подумать, что история Лерки о детдомовском ребёнке, которого нашли родители.
Девочка и женщина, которая появилась позже, стояли держась за руки. Над ними горело жёлтое солнце. Потом появился и мужчина-папа. В руке у него была нелепая штука, играющая роль телефона, в другой руке… конфета. Я очень долго смотрел на этого корявого папу, держащего подарок и он казался мне дико тупым, уродливым. Длинноволосая женщина-мама, девочка, папа. Держались за руки. А дальше пошли детские фантазии.
От стенда к стенду появлялись новые персонажи, собака, дом. Подарки превратились из осмысленных в символические – просто коробки с бантиками. Нашлось место новогодней ёлке, дереву увешанному яблоками, цирковому шатру, конькам. Девочка обзавелась двумя бантами на голове и я понял, что речь о последнем звонке.
Лерка боится школы, я помнил, но, пожалуй, не знал, что пугает её отсутствие мамы, которая туда поведёт.
Ведь так и есть – любой рисунок – отпечаток нашего душевного состояния и мышления. А глядя на художества Лерки, я понимал её крик и позыв: “Папа, мама, я – счастливая семья!” Глупо, нелепо, банально, но, сука, так жизненно.
Моя маленькая дочь придумала небанальную концепцию. Она превратила стенды – в историю, которую интересно читать. Если разбирать эту белиберду, я мог найти всё: и нашу кухарку, и Сэма, и поездку в горы прошлой зимой. Посторонний тут бы часа два простоял разглядывая. Идеально. История. И в ролике мы можем сделать тоже самое. Историю, в детских рисунках.
