Текст книги "Блок на магию (СИ)"

Автор книги: Александра Рай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Аудиенция назначена в связи с особыми обстоятельствами, требующими личного внимания Его Императорского Величества. По имеющимся сведениям, госпожа Кудеярова обладает уникальной магией, которая может представлять значительную ценность для Везельхайна.

Просим прибыть заблаговременно, дабы пройти необходимые формальности и подготовку к встрече. В случае возникновения вопросов или препятствий, необходимо связать с канцелярией Императорского Дворца для получения указаний. Неявка без уважительной причины будет расценена как неуважение к Его Величеству.

Надеемся на Вашу пунктуальность, и готовность оказать содействие Империи во благо её процветания. Сведения о причинах приглашения будут сообщены непосредственно во время аудиенции.

Да пребудет с вами благословение Императора!»

Нет слов, одни эмоции.

Я было хотела разорвать и это приглашение, как вдруг подумала, что встретиться с Ваше Величество и образно плюнуть ему в лицо за такие приглашения и безмолвные букеты цветов – будет самое то. Что там написано? Третьего декабря? В парадном одеянии?

Прямо в ночнушке я бросилась к шкафу и уставилась на форму, лежавшую стопкой. Еще месяц назад я и подумать не могла о таком любопытном свойстве моего шкафа – стоило положить в него грязную одежду или поставить нечищенную обувь, как утром все лежало в полном порядке, выстиранное и выглаженное, а обувь была как новенькая.

Стопка моей формы радовала глаз. Вот и мое парадное одеяние, что ни на есть. Зимнее пальто образовалось в моем шкафу в первые недели ноября само по себе, но я все равно ходила к Аманде, чтобы уточнить причину его появления. Оказалось, что так и должно быть – верхняя одежда тоже предоставляется Академией. Пальто тоже было форменным, так что щеголять особенно и не приходилось. Да и куда мне было щеголять? До ворот и обратно?

Я переступила босыми ступнями на ледяном полу. В город в любом случае необходимо выбраться в ближайшее время, а то застужу себе что-нибудь, и ни один лекарь не поможет.

Насколько сходив душ, одевшись и приведя себя в порядок, я положила руку на мои волшебные часы, попросив явить мне на циферблате календарь. Но часы сначала выдали уже знакомое мне время: 8:00, 9:00, 10:00 – вновь светились числа на циферблате, и, как обычно, прямо посередине, под стрелками было написано: «Подходящее время». Я пыталась найти хотя бы примерное толкование подобных часов в книгах, но, как оказалось, это был уникальный артефакт. Я спрашивала часы об этом времени, но так и не добилась внятного ответа.

Затем часы показали мне календарь, и я поняла, что третье декабря уже завтра. Это означало только, что нужно предупредить Корвина, как моего куратора, и попросить Салли скопировать мне завтрашние лекции, потому что я точно не попаду ни на одно занятие.

Я побежала в столовую, рассчитывая там и встретить Салли, по дороге мысленно размышляя, как лучше себя вести в гостях у Нокса, и с какого ракурса будет удобнее плевать в его высокомерное самодержавное лицо.

Я злилась, и злость моя была очень сдержанной. Вера Кудеярова, путешественница, студентка – по факту никто, обыденность. Я развивала мою магию, но параллельно видела, что и другие студенты и студентки хорошо в этом. Моя уникальность, про которую только и делали, что твердили Корвин и Салли, о которой грезил император, казалась мне вымышленной.

Наученная опытом моего мира, я рассуждала, что их слова – не более, чем желание заполучить новую игрушку в свои руки и хвастаться ей перед другими такими же магами с другими подобными игрушками. Возможно, в их аристократическом кругу наличие в семье путешественницы считается некой отличительной особенностью, вот они и хотят заполучить такую редкую «птичку» себе.

Салли и Корвин нашлись за их любимым дальним столом у окна. В окна уже вовсю проникало хмурое утро. Тусклый, сероватый свет проникал свозь высокие окна, словно нехотя освещая столы, за которыми обычно царило оживление. Вместо этого, сегодня в столовой висела тишина, а поникшие и какие-то грустные студенты попивали свой утренний кофе в молчании.

Даже хмурые лица первокурсником казались печатью траура. Несмотря на всеобщее настроение, студенты завтракали с аппетитом, изредка перебрасываясь словами.

Я набирала еду на поднос, оглядываясь по сторонам. Разумеется, предстоящая сессия нависала над нами, словно главная башня Академии над Везельбургом, и предстоящие испытания определяли дальнейшую судьбу каждого, но не настолько же.

– Что случилось? – шепотом поинтересовалась я у подавальщицы, которая подавала мне еду.

– Говорят, ректор отменил ежегодный Новогодний бал, – также шепотом ответила мне госпожа Рита. Я почти всех уже запомнила по именам, а Рита чаще остальных стояла на выдаче, поэтому и запомнить ее было несложно.

– О, Хронос, – закатила я глаза. – Благодарю, – кивнула я подавальщице и пошла к столу Корвина и Салли, мысленно удивляясь студенческой грусти. Ну надо же! Так убиваться из-за отмены бала! Смысл расклеиваться, как старые гобелены! Разве это повод опускать руки! Мы же маги, будущее империи!

Особенно я, ага.

Я уселась рядом с Корвином и принялась есть своей завтрак. Парни ели молча, и тоже унывали.

– Тоже грустите из-за бала что ли? – удивилась я их печальным лицам.

– Ха, – отреагировал Салли. – Ты хоть знаешь причину-то?

Я отрицательно покачала головой.

– А я тебе скажу, – неожиданно с улыбкой и каким-то истеричным задором ответил Салли. – Император сегодня утром издал указ «Об отмене балов и иных увеселительных мероприятий».

– Ого, – отреагировала я.

– Вот он, почитай, – и парень из ниоткуда вытащил газету и подвинул ее ко мне. На первой полосе так и было написано: «Императорский указ».

Об отмене балов и иных увеселительных мероприятий в Империи Везельхайн до момента заключения брака Императора Келларэна Нокса.

А ниже, как и полагается, шел сам текст указа:

«Статья первая. В связи с трауром, вызванным нежеланием избранницы императора принять предложение руки и сердца, до момента заключения законного брака между Императором и избранной им девицей, все без исключения балы и маскарады, танцевальные вечера и прочие увеселительные мероприятия, независимо от места проведения и социального статуса организаторов, на территории Империи считаются отмененными.

Статья вторая. Исключения допускаются лишь для празднеств, имеющих религиозный или государственный зарактер, при условии получения специального разрешения Императорской канцелярии. Заявки на получение разрешения должны быть поданы не позднее, чем за один месяц до предполагаемой даты проведения мероприятия и содержать исчерпывающую информацию о его целях, программе и списке участников…»

Далее шли напоминания о наказаниях за нарушение указа и дата вступления.

Вот, значит, каким путем пошел Ваше Величество!

Хитрый жук!

Похоже, последнее я высказала вслух, потому что Корвин среагировал моментально и прикрыл мой рот своей ладонью.

Я замычала и попыталась вырваться.

– Не выражай свои мысли по поводу решений императора, даже если ты с ним знакома лично, – процедил сквозь зубы мой куратор.

– Это еще почему?

– Потому что император не принадлежит себе. Он пожертвует тобой ради толпы и общественного мнения лишь потому, что так нужно.

– Кому нужно?

– Стабильности. Безопасности.

– Какая-то слабая стабильность, если ее может пошатнуть чье-то слово. А как же свобода слова, всё такое?

– Только не на Везельзхайне. Это не твой мир, пора бы уже привыкнуть, – Корвин медленно отпустил меня и продолжил завтрак, как ни в чем не бывало.

Внезапно на меня нахлынули недоумение и гнев. Как император, который на словах утверждает, что я принадлежу ему, я его избранница, может так пренебречь моими чувствами? Всем, что я представляю? Неприятная холодная волна пробежала по спине. По всему выходило, что само моё существование в этом мире не более, чем предмет политических игр.

Слова Нокса, его поцелуй, его взгляды – маска, для создания иллюзии. Пустые слова по сравнению с официальным указом. Я просто-напросто ключевая фигура в политической игре, где живые сердца не имеют значения.

Император Келларэн Нокс, который своими официальными письмами и указом не оставил мне выбора, продемонстрировав силу и власть, но на самом деле оказался гораздо более слабым, чем я о нем думала. Толпа – вот, кто действительно правит на Везельзхайне.

Я закусила губу, пытаясь сдержать поток эмоций, понимая что моя еще не очень послушная магия может тут все уничтожить или разделаться со мной всем на радость. Если императору все равно, будет обладать он моей магией или нет, что он готов жертвовать ценной единицей в моем роде, то как мне быть в этой игре? Как мне донести до него, что я не его пешка? Что я женщина с собственным мнением и чувствами.

– Меня завтра вызвали во дворец, – выдала я и подвинула к Корвину конверт с приглашением. – Это второе. Первое я сожгла, потому что оно было по содержанию еще хуже этого.

Корвин пробежался глазами по тексту приглашения, и ничто на его лице не выдало его чувств.

– Этого следовало ожидать, – подал голос Салли, который также прочитал приглашение. – Ты отказала ему в общественном месте.

– В каком еще общественном месте?

– На приеме, Вера. Ты прервала ваш разговор и покинула прием без разрешения. Возможно, у вас была еще встреча, – предположил Корвин. – И ты снова отказала…

– Так ты действительно отказала императору? – воскликнул Салли, и Корвин шикнул на него, отчего тот сжался на стуле с извиняющей улыбкой.

– Не совсем, – ответила я. – Я сказала, что мной нельзя завладеть просто так. За мной нужно ухаживать, добиваться.

Салли закрыл рот ладонью и беззвучно захохотал. Когда он уже закончил, то уставился на меня во все глаза.

– Ну что еще, – устало спросила я.

– Стараюсь запомнить твое лицо, самоубийца. Император тебе не даст жить обычной жизнью. Ты для чего-то ему нужна.

– Что связывает Кэла и императора? – задала я провокационный вопрос Корвину, отчего тот напрягся.

– Я не имею права отвечать на этот вопрос, – ответил Корвин. – Лучше спросить у Кэла.

– Я не знаю, как с ним связаться, – пожала плечами я.

– Он сам свяжется, если будет необходимо.

– Кому необходимо, черт подери?! – воскликнула я. – Моя татуировка разрослась уже почти по всему телу!

В этот момент Салли и Корвин переглянулись, а затем медленно встали из-за стола, взяли меня под руки и повели из столовой, стараясь делать вид, что ничего особенного не происходит.

Мы довольно быстро добрались до кабинета Корвина, в который тот меня втолкнул, затащил Салли и закрыл за всеми нами дверь на ключ.

– Как?! – спросил он, нависая надо мной.

– Что как? – переспросила я.

– Как это произошло? Вы провели с Кэлом ритуал?

– Какой ритуал! Мы поцеловались, чтобы проверить, могу ли я быть его предназначенной!

– Проверили? – усмехнулся Корвин и схватился за голову в прямом смысле этого слова. – Это все меняет, я не могу тебе никак помочь! Великий Хронос, убереги нас всех…

Салли стоял, в безмолвии глядя на меня страшными глазами.

– Покажи, – прошептал он охрипшим голосом.

– Да ты знаешь о чем ее просишь, дурень?! – взревел Корвин. – Татуировку избранной может видеть только ее половина…

– Если она доживет! – выкрикнул Салли. – Покажи, Вера! Дай хоть немного прикоснуться к чуду, посмотреть, как выглядит легендарная татуировка…

– Показывай уже, – буркнул Корвин.

– Может, вы хотя бы отвернетесь? – смущенно спросила я.

– Чего мы там не видели! Снимай чертовы тряпки! – прорычал он.

Я стянула пиджак, расстегнула рукава рубашки, сквозь полупрозрачную ткань которой отчетливо проступали ветви и листья, и алые цветы словно подсвечивались изнутри.

Я сняла рубашку, оставшись в бюстгальтере, и принялась стягивать брюки, чтобы показать размах, с которым татуировка обосновалась на моем теле.

Живот, бедра, спина, ягодицы, руки до запястий были увиты ветвями с листьями и цветами.

– В какой момент она появилась? – Корвин осмотрел меня с тщательностью доктора на приеме.

– В ночь после поцелуя я проснулась от адской боли, – ответила я. – И на мне стали проступать первые ветви.

– Хм, – ответил Корвин.

– Что?

– По идее, у него тоже должна проявиться татуировка, – задумчиво постучал пальцем по подбородку Корвин.

– Если бы у меня появилась такая татуировка, то я бегом побежал бы, бросив все, к своей предназначенной, – зачарованно и отрешенно проговорил Салли. – Это такое чудо…

– У него не появилась татуировка? – спросила я. – Такое может быть? Чтобы у одного появилась, а у другого нет?

– Невозможно, – ответил Корвин и показал мне рукой на одежду. Я принялась одеваться, а он продолжил рассуждать: – Нужно сказать ему. Он просто не знает, что происходит, и сам может все испортить.

– Да кто он-то?! – воскликнула я. – Кэл?

– Император, – ответил мой куратор. – Император и есть Кэл. Это его сокращенное имя – Келларэн – Кэл. Ну, я думал ты уже догадалась, сократив его имя.

– Я спрашивала его в лицо, он все отрицал, – ответила я, но тут же вспомнила, что Нокс ничего не отрицал, он просто не ответил на мой вопрос прямо, вот и все.

Я схватилась за щеки, которые запылали. Все это время я возмущалась и была недовольна моим Кэлом, тем самым, который защищал меня, вырезал мне защитный амулет и приходил по ночам. Но почему в роли императора он становится совершенно другим?

– Завтра ты с ним встретишься, – Корвин принялся ходить по кабинету взад-вперед. – Попроси у него личную встречу, он должен согласиться. И покажи ему татуировку.

Я кивнула.

Как я добралась до своей комнаты – я помнила с трудом. Точно помнила то, как расправляла форменную юбку и чистила пиджак с ботинками, как принимала душ и ложилась спать. И сон, такой явный, что во сне мне казалось, что все происходит по-настоящему.

В центре кабинета Корвина стоял Кэл, каким я его помнила. Он был одет в золото и драгоценности, величественный и притягательный, и, оттого, еще более опасный. Вместе с ним в кабинете находились Корвин и Салли. Корвин – с храбростью в глазах и Салли – растерянный, но непоколебимый. Ну, а в центре стояла я, изучая их лица, направленные друг на друга.

– Я обеспечу ей счастливое и спокойное будущее, – высказался Корвин уверенным голосом. Я ощутила, как от его слов разгорается пламя надежды, но в то же время меня терзали сомнения. Смогу ли я быть с ним счастлива?

– Я – её судьба. Мы созданы друг для друга, и только я могу обеспечить ее счастье и процветание.

От слов Кэла мое сердце забилось быстрее, а дыхание участилось.

– Настоящая любовь не требует борьбы, она должна быть свободной. Я желаю ей только счастья, – сказал Салли спокойным и ровным голосом. – Если ее счастье означает отказаться от желания быть ее мужем, я готов это сделать.

Во сне ко мне пришло главное осознание – настоящие чувства никогда не должны быть зависимы от внешних обстоятельств.

Я стояла между ними, охваченная неясными чувствами. Как выбрать среди тех, кто каждый по-своему готов сражаться за мою любовь? Я поняла, что мое счастье зависит не от выбора между мужчинами, а от способности следовать моим истинным желаниям.

Утро началось с тумана за окном. Мир вокруг был погружен в мистическую атмосферу, где каждое мгновение казалось пропитанным волшебством. Легкие снежинки, словно волшебные искры, кружились в воздухе, создавая иллюзию, что сама Академия парит в облаках.

Я шла по площади Академии, приминая выпавший за ночь тонкий слой снега, и почти не различала ограды, идя наугад. Единственные звуки, нарушающие тишину – шорох снега под ногами, редкие крики зимующих птиц. Время словно замерло. Хотя, мне ли судить о времени?

Я вышла за ворота, вдохнула глубоко холодные влажный воздух. Кэб поймался достаточно быстро, и вот я уже ехала в Везельбург, окруженная собственными мыслями и тревогами.

Я решила ехать во дворец не сразу – у меня была цель – купить себе меховые тапочки, ну а потом я и планировала отправиться к императору. Думаю, мои тапочки не будут ему мешать.

Лавка «Мягкая лапа», по слухам, продавал очень удобную обувь. Та обувь, которую я собиралась прибрести, должна была быть самой удобной и очень теплой, о чем я и сказала продавщице.

– Я ищу не просто тепло, – поясняла я. – Мне требуются тапочки, способные выдержать мороз, а также случайную искру неосторожного заклинания.

Внутри лавки пахло выделанной кожей и сушеными травами. Прилавок и витрины ломились от разнообразия меховых и кожаных сапог, рукавиц, и даже шапок, искусно сшитых из меха местных зверьков. Продавщица Берта – женщина с добрыми глазами низкого роста – без предисловий объяснила, что у нее есть.

– Кстати! Я совсем о них забыла! – перебрав несколько пар тапочек, воскликнула Берта и нырнула за неприметную дверцу.

Вернувшись, она поставила на прилавок пару огромных тапочек, сшитых из густого, серого меха с едва заметными полосками.

– Енот? – с сомнением смотрела я.

– Это дикий снежный волк, обитающий в горах! Очень редкий зверь, его мех устойчив к огню, благодаря особой магии, которая еще сохранилась в горах и питает этих гордых животных, – с гордостью заявила Берта. Я провела рукой над мехом, чувствуя, как тепло окутывает ладонь.

Тапочки оказались легкими, несмотря на внушительный вид.

– Неужели вы его убили? – я рассматривала свою новую обувь и удивлялась.

– Что ты! Снежные волки защищены законом! Иногда они приносят свои хвосты, которые время от времени сбрасывают. На твои тапочки ушло как раз два хвоста.

Я заплатила золотой, но не пожалела ни мгновения. Тапочки мне очень понравились. Прижимая к себе сверток, я уже ловила кэб, мысленно размышляя о предстоящей встрече с императором.

8. Сплетни делу не помеха

Кэб ехал довольно долго. Покачиваясь на скамеечке внутри моего транспорта, я смотрела в окне, рассматривая улицы Везельбурга и его людей.

Везельбург действительно был сокровищем, как о нем и говорили. Древняя магия поспособствовала созданию восхитительной архитектуры – суровой, как и зима, которая сейчас хозяйничала в городе. Сверкающие на солнце сугробы укрывали мощеные улочки, и каждое здание, словно вечные стражи, охраняли застывшие статуи драконов, покрытые инеем и мерцающим ледяным блеском. Везельбург дышал свежим морозным воздухом.

Высокие узкие дома, сложенные из серого, бежевого и белого камя, украшены резными деталями и остроконечными крышами, с которых тут и там свисали сосульки. Статуи драконов, расположенные повсюду, были абсолютно разными, но выглядели, как живые. Казалось, еще мгновение и это существо начнет двигаться. Они будто бы являлись частью города, его странной историей.

Рождественский рынок раскинулся на многие метры вокруг, будто бы занял всю центральную площадь. Торговцы предлагали горячее вино, имбирные пряники, украшенные узорами и другие зимние лакомства. Воздух пах специями, гирлянды висели вокруг, дополняя сказочную атмосферу.

Засмотревшись на город, я и сама не заметила, как кэб довез меня до высоких ворот Императорского дворца.

Я выбралась из кэба, который умчался со скоростью света прочь. А я глазела по сторонам, как дикарка, недавно выбравшаяся из леса.

Императорский дворец возвышался над городом подобно короне из белого мрамора и обсидиана. Это было воплощение магии. Башни дворца словно пронзали облака, а защитные магические знаки на его стенах мерцали.

Первым препятствием моего пути к встрече с Императором Келларэном Ноксом стали массивные ворота, обрамленные кованой серебряной оградой. Каждый прут магической ограды реагировал на магическую активность и предупреждал стражу о потенциальной угрозе. Сами ворота, выкованные из такого же металла, были украшены Имперским гербом и такими же защитными знаками, светящимися пульсирующим светом.

Привратник, стоящий у ворот, казалось, впитал в себя всю неприязнь мира, которая только могла существовать. Высокий широкоплечий мужчина с будто высеченным и камня лицом с подозрением окинул меня взглядом, едва я приблизилась к воротам. Его взгляд, холодный и пронзительный, проникал в самую душу, выискивая малейшие признаки лжи и дурных намерений.

– Куда? – отличное приветствие.

– Доброе утро, – поздоровалась я. Меня учили быть приветливой. – Я на прием к Императору.

Я протянула привратнику приглашение, которое он просмотрел внимательно, словно проверяя, не подделка ли это. Затем он медленно осмотрел меня со всех сторон, заглянул в пакет с тапочками, изучил их артефактом на предмет безопасности, и лишь затем замок на воротах щелкнул и меня пропустили внутрь.

От ворот к дворцу вела широкая дорога, вымощенная сверкающем мрамором. М-да. Здесь любят роскошь и ночь, как пел один известный исполнитель в моем мире. Ночь тут была ни при чем, но из песни слов не выкинешь.

По обеим сторонам дороги, несмотря на царящую за воротами снежную зиму, располагались ухоженные сады, полные пальм и других непривычных этому миру растений. Фонтаны наполняли воздух свежестью.

Я добралась до дворца за несколько минут, но зато каких. Я рассматривала окружающее меня великолепие и пыталась представить, что чувствовал бы тот Кэл, который изготовил мне амулет от выгорания в больничной палате, живя он здесь.

В приемной меня встретил специальный человек, который проводил меня в гардероб, где мне предполагалось оставить мое пальто и сверток с моими новыми тапочками. За тапочками я особенно переживала, но понадеялась, что в таком месте, как дворцовый гардероб, с ними ничего не случится.

В процессе передачи моих вещей в гардероб, я осматривалась и прислушивалась, в надежде узнать и услышать как можно больше обо всем, что происходит во дворце. Я не сказала бы, что я такая уж и любопытная, но чем черт не шутит – любая сплетня в текущей обстановке может оказаться полезной или даже жизнеспасительной. Кому – это уже другой вопрос.

Вокруг – взад и вперед, вдоль и поперек – бродили разряженные дамы и мужчины. Кавалерами у меня назвать их язык не поворачивался по непонятным на то причинам. Они представляли собой ослепительное зрелище, будто бы сотканные из роскоши, власти и магии одновременно. Их одежда, прически, обувь служили не просто отражением статуса, но и мощным инструментом, способным влиять на ход событий, подчеркивать принадлежность к определенной магии или роду, или даже скрывать уровень магии.

Придворные дамы были наряжены в платья сложнейшего кроя из золотых и серебряных тканей, расшитых самоцветами и магическими знаками. Они напомнили мне аристократию, о которой так много рассказывала история, пестревшая картинами и другими культурными памятниками, в виде тех же костюмов и платьев, которые они носили. Цвета выделяли придворных дам в Императорском дворце, явно что-то символизируя, но что – я пообещала себе прочитать, как только окажусь в библиотеке Академии.

А какие у них были веера! Каждый представлял целое произведение искусства! Искусно выполненные артефакты подсвечивала магия, отчего они казались невесомыми крыльями бабочек или чего-то более мифического.

Мужчины были одеты в бархат и шелк, расшитые гербами Империи и родов, к которым они относились. Некоторые из них я уже встречала в книгах, а отпрыски некоторых учились со мной в Академии и тоже носили подобную одежду в свободное от занятий время. На ногах у них были искусно выделанные ботинки или туфли с пряжками, а головы украшены шляпами разных мастей. Я определенно попала в мир роскоши и интриг, которые, кстати, не заставили себя ждать.

Я пристроилась у колонны, прямо после того, как тот же самый специальный человек сказал мне, что меня скоро пригласят. Я принялась ожидать, и мне определенного было чем заняться. Изучение местной знати здорово скрашивало время в ожидании.

Вдруг из-за колонны послышалась возня, к которой я непроизвольно принялась прислушиваться. Сначала что-то шуршало, пыхтело и постанывало, потом раздался стук каблуков.

– Ты здесь, дорогуша, – женский визгливый и тонкий голос явно кого-то приветствовал. – Я тебя обыскалась в этой толпе безвкусиц. Сегодня столько новостей, а поделиться ими абсолютно не с кем!

– Какие же новости? – подала голос «дорогуша». Её голос был глубоким, мягким и обволакивающим, как сироп. – Я недавно приехала. Пока добиралась, столкнулась в какой-то нелепой оборванкой, разглядывающей с раскрытым ртом прелести сада Императора нашего Нокса. Представляешь, вся в темно-синем, словно какая-нибудь аристократка, а ни одного украшения или знака отличия. Похожа на студентку Академии.

– Ну эти-то не все оборванцы, хотя, – протянула первая сплетница. – Что ты слышала про невесту Императора? Поговаривают, она так сильно магически одарена, что высокие дома Рави, Энгрин и Моррисси ищут с ней родства.

– Пф, – фыркнула вторая, сладкоголосая. – Давно ли ты таких встречала? Максимальный уровень магии, который фиксировал артефакт – не более пятидесяти делений из возможных ста двадцати, учитывая, что уровень магии Нокса – девяносто пять.

– Скажешь тоже, – принялась отрицать первая. – Говорят, что сила Нокса слабеет, и ему нужно освежить род, а кто, как не девица с сильным магическим даром способна на это?

– Не сказала бы, – начала спорить вторая. – Впрочем, какая разница, какая сила у Нокса, если он верховный маг Везельхайна, и благодаря ему мы все еще можем это магией владеть хотя бы на минимальном уровне!

– Да уж, – расстроенно ответила первая, и я даже слегка выглянула, надеясь их разглядеть. – Мне кажется Стремпи не позволит Ноксу взять в жены кого-то, кроме нее самой.

– Эта Игнисова фаворитка и так наворотила дел! Император уже был готов освободить магию и выпустить на Везельхайн, но она напугала его, сказав, что это навредит больше, чем поможет, отчего магия совсем перестала слушаться.

– Как будто она держит его на привязи, – фыркнула первая. – Он взрослый умный мужчина! Думаю, он не сделал этого, испугавшись кое-чего другого.

– Чего же?

– Что не справиться, не осилит и не покорит хранителей. Сколько лет они молчаливо наблюдали за Везельхайном…

Меня аккуратно тронули за плечо, и все тот же специальный человек поманил меня пальцем прямо к высоким двустворчатым дверям, украшенными сложной резьбой, драгоценными камнями и золотом.

Пусть мудрость ведет тебя, справедливость направляет, а милосердие освещает твой путь.

Я вздрогнула от слова «путь», потому что мой путь сейчас шел прямо к тому человеку, который вызывал внутри меня самые противоречивые, сложные чувства. К которому, как мне иногда казалось, я испытываю нечто большее, чем просто уважение – влюбленность. И которого сейчас я боялась.

Я боялась услышать его тот же отстраненный хриплый голос, увидеть прищуренные холодные глаза. Я хотела увидеть Кэла, обсудить с ним всю ситуацию в целом, а не устраивать показательные выступления перед такими сплетницами, что я подслушивала, стоя у колонны.

Церемониймейстер распахнул передо мной двери, и прокричал на весь гигантский зал, набитый еще одной порцией придворных:

– Госпожа Вера Кудеярова на прием к Императору!

Я переступила порог, разглядывая зал, придворных и самого Императора. Тронный зал внушал трепет и был великолепен. Я ощущала потоки магии, которые были натянуты, словно струны – до того они были напряжены. Или истощены до предела? Ощутив меня, они задрожали, и потянули ко мне свои тонкие лучи, словно прося о подпитке. Я мысленно отмахнулась от них – не хотелось бы слабеть магически, неизвестно, что ожидает меня во дворце.

Зал был огромен, его размеры превосходили все мои ожидания. Своды поддерживали колонны из сверкающего обсидиана, на которых были выгравированы защитные знаки. Свет лился из витражных окон, на которых были изображены местные боги: Хронос – Страж времени, Морфеус – зодчий сновидений, Люмина – богиня света и надежды, Игнис – кузнец страсти из искр хаоса, Гармония – ткачиха баланса, Арборея – богиня всего живого, Кризалия – мать памяти… В этом мире было многобожие, каждый поклонялся тому, чьей магией обладал, и тому, к кому лежала душа. Считалось, что бог сам выбирает себе приспешника еще в колыбели, даруя ему искру магии.

У дальней стены возвышался императорский трон из металла. Перед троном простиралась широкая площадка, выложенная ониксом и вновь защитными знаками. По бокам трона возвышались два огромных дракона с раскрытыми крыльями.

Потолок зала украшали изображения драконов в полете и звезды – бескрайние и бесконечные.

Видимо, я надолго зависла, изучая зал и окружение, что в многоликой толпе разноцветных придворных раздался гулкий шепот.

– Тишина, – спокойно проговорил Нокс. – Подойти ближе, Вера.

Меня пробрало от его знакомого, почти родного хриплого голоса. Белый волосы его были завязаны в высокий хвост, а от блеска одежд можно было ослепнуть. Я старалась не глазеть на Нокса, пока подходила ближе, стараясь шагать как можно спокойнее и смотреть прямо перед собой.

– Значит, ты все-таки пришла, – заявил Император, когда я подошли ближе, и могла уже видеть выражение его красивого и безразличного лица. – Чудесно, – он так сказал это, будто бы плюнул. – В чем причина твоего визита?

Я поперхнулась этим вопросом. С чего начать?

С безмолвных цветов? С поцелуя в кэбе? С того, что я знаю, что он и Кэл – одно лицо, один человек?

– Вы сами мне прислали приглашение, Ваше Величество, – ответила я, сдерживая эмоции.

Нокс щелкнул пальцами, и из-за трона появился специальный человек, почти как тот, который координировал меня в приемной, и передал Императору клочок бумаги.

Мой клочок бумаги.

– Это твоя записка? – уточнил Император. – Её мне прислала Вера пару дней назад с предложением встретиться.

И Нокс повернулся к придворным и улыбнулся! Нахал!

– Напомните всем, Ваше Величество, каким образом эта записка к вам попала, – отреагировала я.

– И каким же? – наклонил голову на бок Нокс.

– Я вернула вам ваш же букет цветов!

– Какая ложь! – толпа придворных колыхнулась, раздвинулась и в первый ряд выплыла разряженная в пух и прах миловидная блондинка. – Император не шлет цветы студенткам Академии магии!

Я повернулась к даме, чтобы лучше рассмотреть ее, осознавая, что, возможно, это и есть та самая Стремпи, фаворитка Нокса.

Я всерьез вознамерилась влезать в этот страшный сон под названием Императорский двор? Зачем мне это?

Эти два вопроса в моих мыслях меня отрезвили. За что я собираюсь бороться стоя здесь, у подножия Императорского трона? Я, путешественница, самая магически одаренная девушка на Везельхайне, собираюсь тратить силы и время на то, чтобы доказывать этому миру и этим людям, что достойна и имею права не только слать этому чертову Императору записки любого содержания, но и целовать его, и многое другое, чего мне только вздумается.

– А вы, должно быть, госпожа Стремпи? Фаворитка Императора Келларэна Нокса? – спросила я ее, встав полубоком, чтобы меня было хорошо видно и ей, и Императору. Раз ему хочется сыграть в игру – я сыграю, но никто не победит – всем будет плохо.