355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александра Плотникова » Колесо судьбы. Канон равновесия (СИ) » Текст книги (страница 8)
Колесо судьбы. Канон равновесия (СИ)
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 02:15

Текст книги "Колесо судьбы. Канон равновесия (СИ)"


Автор книги: Александра Плотникова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

5. Завоеватель

Земли святой Инквизиции лежали юго-западнее официальных владений Кланов. Та часть материка гигантским клином врезалась в океан, и ее омывали стремительные течения, делавшие воды бурными и опасными для судов. Но пронырливые рингарские пираты, опасаясь заплывать в ледяные воды Ифенху-Тариет, решили начать именно оттуда. А еще одна затяжная война размахом во весь Ниерр мне была не нужна.

Посему ночью неподалеку от Цитадели сработала портальная Арка.

Близилась осень, с неба сыпала противная мелкая морось – не то дождь со снегом, не то снег с дождем, не то вообще мелкий град. Жесткая крупа колюче ударила мне в лицо вместе с порывом ветра, но не обожгла. Я натянул капюшон плаща поглубже и огляделся, одновременно принюхиваясь.

Почти голый перелесок с виду казался пустым. Но из-за ближайших кустов тянуло дымом костра и слышались треск и ругань – сквозь эти самые кусты уже ломилась охрана Арки.

– Стой, кто идет?! – двое небритых и продрогших орденских вояк вывалились из зарослей мне навстречу, обдав запахом давно немытых тел. М-да, прямиком из царства высокой науки окунуться в дикость пятисотлетней давности, кто бы мог подумать. Но я в жизни не позволю этим идиотам познакомиться скажем, с огнестрельным оружием. Дай таким в руки мушкет и потом беды не оберешься.

– Ваша смерть, – ответил я, нарочно подбавив в голос побольше звериного рычания. – Если вы, собачьи отродья, хоть кому-то проболтаетесь о том, что меня видели – разыщу где угодно и укорочу на голову. Ясно?

Стоило подбавить немного клубов светящейся фиолетовой Тьмы – и эти двое готовы были от страха согласиться на все, что угодно. Разболтают, конечно, в первом же попавшемся трактире за кружкой пива, да еще и подробностей присочинят. Ну да мне этого и надо. Пусть ползут слухи о демоне с того света, из мира мертвых, со дна морского – откуда угодно, лишь бы пострашнее.

Едва я вышел из-под деревьев, как ветер набросился с прежней силой, швыряясь все новыми горстями мокрой гадости. Хранитель я, в конце концов, или кто?

– Юдар, а ну живо утихомирь свою мелюзгу!

Послышался тихий вздох, и яростные порывы вокруг меня поутихли, а потом и вовсе свились прозрачными кольцами тела великого Змея. Юдар положил мне на плечо невесомую усатую морду и просительно посмотрел слабо мерцающими перламутром глазами.

– Поиграй со мной, – попросил Дух тоненьким детским голосом.

– Некогда сейчас играть, потом, – отмахнулся я. – Ты почему позволяешь мелким элементалям так себя вести?

Юдар опять тихо вздохнул и потерся ветряной мордой об мою шею. Нрав у него был шальной, он обожал играть с теми, кто его видел, но дело свое все-таки понимал.

– Я больше не буду, – виновато протянул он все тем же детским голоском и добавил хриплым пропитым басом: – Сотню каракатиц мне в глотку!

Я со смехом почесал его там, где на полуосязаемой гривастой голове предположительно торчало ухо.

– Верю, шкодник, верю. А теперь давай займемся делом, – Дух радостно вскинулся и дунул куда-то в сторону, вернулся, лизнул меня ветряным языком и замер в ожидании приказа. – Давай полетаем. Отнесешь меня, куда я скажу?

– Запросто! – на сей раз мне ответил голос князя Рамарэна, хэйвийского Хранителя Воды. – Прокладывай курс!

– Горе с тобой… тише, чего ты орешь-то так? Нам нужно добраться до большого замка на острове посреди реки, понял?

Юдар курлыкнул, фыркнул и свернулся в кольца, давая понять, что готов. Я выпустил крылья, аккуратным взмахом стряхнул с них мокрый мешающий плащ и… Мне бы хотелось сказать «красивым прыжком поднялся в небо», но увы, это не так. Скорее уж кое-как взлетел, тяжело хлопая крыльями и помогая себе левитацией. Дух тотчас подхватил меня на свою широкую спину, обвился петлей вокруг пояса – и мы помчались к Цитадели Ордена. При этом я старательно изображал красивый полет. Чтобы те, кто случайно мог бы его заметить, сполна оценили морок-пугалку, под которым я спрятался.

Внизу пронеслась деревенька с пастбищем, потянуло холодом от воды – мы пролетали над широким речным рукавом. В пасмурной темноте не видно было ни зги, даже мои звериные глаза различали всего лишь зыбкие черные силуэты. Но вот впереди замерцали факельные огни на дозорных башнях крепости, стали долетать редкие окрики часовых, в нос ударили запахи близкого человеческого жилья.

Я приземлился на вершине одной из открытых башен с нарочито гулким хлопаньем крыльев. Трое часовых вместо того, чтобы усердно бдеть в ночи, высматривая неприятеля, играли в кости, рассевшись вокруг старой бочки. Заслышав меня, они повскакивали с чурбаков, которыми протирали штаны и сбились в кучу. Костяшки и монетки со стуком раскатились по камням.

– Развлекаемся? – поинтересовался я, откидывая с головы капюшон. – И не боимся, что командование узнает?

Один нервно икнул и попятился, второй попытался дотянуться до колотушки, чтобы ударить в гонг, а третий, запинаясь, пробормотал:

– Т-тревога… В-враг в крепости…

– Поздно, парень, – я махнул на него рукой, и он невольно шарахнулся прочь. – Командование определенно узнает о неуставном поведении в служебное время. Особенно, если вы распустите языки, шельмецы!

И я сделал шаг, прикрыв глаза и одновременно представив себя в личном кабинете магистра…

…Чтобы, моргнув, оказаться уже там. Темень там царила вовсе кромешная. И пришлось подсвечивать себе, как это ни странно звучит, фиолетовым шариком Тьмы. Я добрался до кресла, бросил на спинку промокший холодный плащ и плюхнулся на хозяйское место. Разумеется, наглость. Но не на жестком же стуле его дожидаться, верно? Я погасил светоч и прикрыл глаза, чуть плеснув Силой – только, чтобы магистр почуял присутствие. Старый маг, вестимо, спал, потому как не вылетел сразу же мне навстречу с посохом наперевес и гневным криком: «Изыди, нечисть!»

Воздух пропах воском, старым пергаментом и бумажной пылью. На массивном письменном столе безраздельно властвовал идеальный порядок. Стены и мебель пропитались следами бесчисленных чар, которые век за веком творил здесь Хранитель Времени. Их наслоения настолько загустели и слежались, что иногда становилось трудно дышать.

«Ну давай, старый интриган, вставай что ли. У меня и так дел по горло, еще тебя дожидаться до утра!»

Послышались быстрые шаги, слева скрипнул потайной механизм. Слабый свечной отблеск мазнул по векам. Я лениво открыл глаза и уставился на хозяина кабинета наглее наглого.

– И чего тебя все время тянет пользоваться свечами, Мобиус? – с улыбкой вопросил я. – Неужели так не любишь кристаллы? А они надежнее, долговечнее и, прямо скажем, сберегают деньги.

С полминуты старик неверяще разглядывал меня, опешив от такой бесцеремонности. Потом хмыкнул, со стуком поставил подсвечник на каминную полку и плотнее запахнул халат. Кажется, он излучал возмущение даже лысиной на макушке.

– Ваэрден, – зашипел он, давясь словами. – Ты знаешь, что ты невероятная сволочь?!

– Знаю, – я улыбнулся еще раз и поудобнее разложил крылья по подлокотникам.

– Ты зачем моих вояк пугаешь? Ты представляешь, что сейчас творится по всей крепости?!

Ох, старый лис, не о том ты думаешь. И до стражников на башне тебе нет никакого дела. Каждое твое слово – всего лишь ширма, за которой ты прячешь истинные мысли. Впрочем, как и я. Мне до твоих людишек дела еще меньше.

– А мне-то что с того? В следующий раз будут думать, прежде, чем на посту в кости резаться.

Я внутренне усмехнулся. Как странно – раньше Старца-Время приходилось опасаться, а теперь он меня забавлял. Высокий, сухощавый и властный, Малефор двигался не по-старчески легко, время никак не меняло его выцветшее лицо. У младших ифенху он вызывал порой настоящий ужас, у тех, кто постарше и посмелее – ненависть. Змей придерживался договора о ненападении. А я, как глава Хранителей, мог распорядиться его судьбой.

Мобиус вздохнул и смерил меня укоризненным взглядом водянисто-серых глаз, сцепив пальцы на животе. Мол, ты, может быть, встанешь с хозяйского кресла? Я молча покачал головой и чуть шевельнул пальцами, плеснув силой в сторону погашенного камина. Заранее заготовленные сухие дрова с треском вспыхнули.

– Зачем пришел посреди ночи? – вздохнул магистр. Понял, что от меня избавиться не удастся. – Ни стыда у тебя, ни совести. Не жалеешь ты старого человека… Хоть бы кресло уступил!

– Ты еще меня переживешь, старый человек, – фыркнул я. – Если конечно, будешь вести себя прилично.

Разговор обещал быть трудным. Мобиус намного старше меня, хитер и изворотлив, как лис. Прижать к стенке его можно, но заставить подчиниться – никогда. Он продолжал стоять возле письменного стола с укоризненной маской доброго дедушки на лице, а сам так и сверлил меня глазами. Что он знает? Что сумел просчитать, а что – увидеть, в сплетении вероятностей?

– Ты чем дальше, тем невыносимее, Волк. Что значит «прилично»? Я и так закрываю глаза на то, что ты отгреб себе полконтинента. А если я сейчас возьму посох да кликну стражу, чтобы она тебя в подземелье проводила?

– Ну рискни, – оскалился я, невольно прижимая уши. Посох Хранителя Времени, увенчанный шаром из черного лунника, делает ифенху слабыми и беспомощными, загоняет Темный дар глубоко внутрь, превращая нас в неподвижные куски мяса. – Учудишь такое – и я отсеку тебя от Колонн, даже сидя в тюремной камере. На это рук-ног не надо. Что будет потом – ты знаешь.

Маг отчетливо вздрогнул, но не поверил. Я лениво поднялся с кресла, спрятал крылья и начал прогуливаться туда-сюда, намеренно раздражая старика. Он настороженно следил за мной, словно опасался, что я на него прыгну. Занять освободившееся кресло не спешил. Давай же, бросай пустословие, Мобиус, ты знаешь, что демонстрация силы бесполезна и для тебя, и для меня.

– А всего две дюжины дней назад ты был необученным юнцом, который плевать хотел на дела Хранительства, – Мобиус хихикнул. – Забавно свиваются петли времени, ничего не скажешь… Хороша невеста?

Тьма изначальная, и этот туда же! Что им всем неймется-то?

– Лучше, чем можешь представить, – холодно отрезал я. – А теперь к делу, у меня мало времени.

Я замер возле пылающего камина и протянул к огню руки. Из языков пламени тут же высунулась любопытная мордочка Фирре, а потом и весь Дух скакнул на ладонь, что-то увлеченно щебеча. Невольно вспомнилась его неродившаяся хэйвийская Хранительница. Интересно, кто сейчас заменяет ее?

– Ты стал до жути похож на Кота, Ваэрден. Тебе осталось только замурлыкать и начать изъясняться загадками. Я бы на твоем – и на своем месте тоже, – не связывался с интригами Владыки Света.

– О чем ты? – я изволил чуть развернуть к нему одно ухо, выражая любопытство. Большего ему видеть не положено.

– Никогда не знаешь, что у кошек на уме, – притворно вздохнул магистр. – Они, вроде бы, мурлычут тебе и позволяют чесать себя за ухом. Но в следующий миг могут располосовать до крови ласкающую руку.

– Я не верю бездоказательным намекам.

– Так уж и бездоказательным? – Мобиус смотрел на меня, словно учитель, досадующий на нерадивость бестолкового ученика. – А ты подумай, с чего ему понадобилось обручать тебя с малолетним детенышем, да еще через Время? Ты не забывай – я присутствую везде.

Сущая правда. Мобиус Малефор, старейший из ныне живущих магов Десмода, не имел своего Духа Колонны – он сам им был и ухитрялся жить одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Выбирал ли он самые «толстые» нити вероятностей или же существовал во всех сразу, никто не знал. И, наверное, к лучшему – рассудок целее.

– Почему бы ему не заключить обычный союзный договор, подумай? – продолжал старик. – Свет и Тьма до этого никогда не сходились вместе, они должны пребывать на разных сторонах Оси. А девочка – Наследница Равновесия. Ее долг втройне превыше всего остального, и покинуть Хэйву она не сможет.

Я тщательно изобразил, что скрываю волнение под самоуверенной ухмылкой. Пусть считает, что удар достиг цели. Привычка к интригам в любом случае заставит его видеть вместо настоящих чувств маску, и гадать, что же скрыто внутри. Покажи я хоть какие-то чувства – и он наверняка решит, что я что-то задумал. А мне этого не нужно…

– Любопытно, с чего это тебе вздумалось меня предупреждать? – поинтересовался я, поглаживая Духа.

– Неужели ты думаешь, что я могу пренебречь своим долгом Хранителя?! – казалось, Мобиус искренне оскорбился. – Мое дело – предупредить тебя о том, что в планах Владыки Света что-то нечисто. Прислушиваться или нет – тебе решать.

Он вздохнул так, будто я обидел его в лучших чувствах. В искренность не верилось.

– У меня нет причин не доверять Кетару-эрхе. К тому же, кто в здравом уме отказывается от хорошенькой невесты? – лучше будет, если магистр сочтет меня по уши увлеченным только любовной стороной союза. Хотя, в это он может и не поверить.

– Как хочешь, – пожал плечами Малефор. – Я хотел, как лучше, все-таки, поддерживать Опору Равновесия – моя обязанность, – он уселся в кресло, сцепив руки в замок перед собой. – Скажи все-таки, зачем явился посреди ночи?

Я мысленно выдохнул. Ну, наконец-то!

– Договориться о более… мирном сосуществовании, скажем так, – ответил я. – Ты прекращаешь охоту на Кланы, как мои, так и более древние. А я обязуюсь дать вам некоторое послабление на своих землях.

– Вот как? – усмехнулся магистр. – А не многого ли ты просишь?

– Твоим рыцарям давно пора усвоить, что мы не дичь, и времена охоты давным-давно кончились! – возмущенно фыркнул я. Между прочим, искренне.

– Твоим птенцам тоже не мешало бы усвоить это же, – съехидничал Малефор. – Они приходят и нагло разоряют наши земли. И добро бы, шла война, а то ведь просто играются!

– Давай начистоту и без человеколюбия, Мобиус, – я снял непоседливого Фирре с плеча и попытался было засунуть его обратно в камин, но тот наотрез отказался слезать с рук. – Мои орлы обеспечивают тебе выбраковку, естественный отбор – кажется, по-научному это так называется. Молодым хищникам нужно охотиться и оттачивать навыки. Твои молодчики сами это выбрали, пенять не на кого.

– Я мог бы сказать тебе почти то же самое. – улыбнулся старый маг. – Только с точностью до наоборот. Лишние волчьи стаи тоже истребляют, чтобы они не резали скот.

Я на корню задавил желание перегрызть ему глотку, едва оно вздумало шевельнуться внутри. Не дело портить свою и так не слишком радужную репутацию, да и старик живет не первую тысячу лет. Но вот мелкую политическую пакость я ему устрою непременно. Чтобы не расслаблялся.

– Рингарцы у твоего порога, Мобиус, – я начинал терять терпение, и Фирре у меня на руках беспокойно заерзал, зашипел, затрещал. – Ифенху-Тариет раздирают бунты, и я сильно сомневаюсь, что дворяне тебе не приплатили за то, чтобы ты не давал нам покоя, раздирая войска на два фронта. И даже не отпирайся!

Похоже, я задел его за живое – глаза забегали. Чтобы скрыть замешательство, он начал деловито рыться в бумагах, как будто на свете не было занятия важнее. Мы с Фирре молча ждали ответа. Я почесывал прыткого Духа когтем по горячей шейке, тот жмурился и только сильнее начинал потрескивать от удовольствия.

– Отпираться? И не подумаю. Раз уж разговор… начистоту. – последнее слово магистр буквально выплюнул. – Не твоих ли молодцев стараниями половина крепостей теперь требует ремонта? А денег на него… сам знаешь

– Постулаты Ордена, видимо, уже ничего не значат, – фыркнул я. – И святая Инквизиция теперь живет мирскими интересами. Так вот, если рингарские пираты завладеют материком, все твои торговые договоры, о которых я, представь себе, знаю, полетят хильден под хвост! К тому же, они могут отправиться туда же и в случае удачного бунта – северные дворяне, знаешь ли, прижимисты и делиться не любят. И останешься ты ни с чем.

Прислушался или нет? По прицепившейся на Хэйве привычке я устроился прямо на ковре возле камина, поджав под себя ноги. Пламя обдавало спину приятным жаром, раздраженная физиономия Хранителя Времени доставляла истинное удовольствие. Он долго созерцал мою персону, постукивая сухими длинными пальцами по столешнице, и думал. Очень жаль, но расслышать его мысли я никак не мог из-за крепкого ментального щита. Можно было, конечно, пробить, но зачем мне скандал?

Поэтому я просто ждал его ответа. Гроза Ордена Святого Сиареса в ночном халате и тапочках на босу ногу изволил обдумывать момент государственной важности с таким лицом, что я на месте какого-нибудь незадачливого адъютанта не рискнул бы сунуться сюда даже с вопросом все ли в порядке.

– Твои условия? – наконец, изрек магистр Малефор, пристально взглянув мне в глаза. И не боится же.

Я позволил себе развалиться на ковре полулежа, опираясь на локоть. Кажется, это уже ни в какие ворота не пролезало, потому как глаза у магистра сделались из нормальных круглыми. Нет, определенно, доля кхаэльской кошачьей наглости – весьма полезная штука в ведении дел.

– Первое. – я воздел коготь, выпущенный на всю длину. Заточен он был до почти кинжальной остроты. – Ты перестаешь вести военные действия против Кланов. Второе – разбираешься с рингарцами пока я утихомирю дворян. И в случае успеха, если ты поумеришь спесь, я заключу с тобой торговые договоры официально. И дам в долг достаточно денег на ремонт крепостей.

О-о, как он зашипел в ответ! Ровно кот, которому по весне оборвали любовную серенаду ведром воды из окна. Досталось и «наглой ифенховской зеленой морде» – мне то есть. И «не менее наглому белому кошаку», которому не мешало бы оборвать усы за то, что лезет, куда не надо. И даже – совсем негромко! – некоторым хильден высшего ранга трижды по матушке. Но, так или иначе, ему пришлось согласиться – за отсутствием выбора и под угрозой отсечения от Колонны Времени.

Расстались мы, если так можно выразиться, союзниками. Правда, я забыл у него свой плащ. Но возвращаться было бы глупо, не так ли?

Форт Пирр, отдаленная окраина страны.

Пару месяцев спустя

Над башнями приграничного форта, запиравшего вход в узкое горное ущелье, плескались на зимнем ветру невиданные доселе знамена: на одном из них, насыщенно-черном, красовалась серебряная крылатая фигура, на втором, сияюще-белом, вздыбился в полупрыжке крылатый черный дрейг. Из ущелья вот уже который день подтягивались кхаэли Клана Дрейпада верхом на грельвах. По одному, по двое, иногда дюжиной-двумя они въезжали в распахнутые ворота, весело пересмеиваясь и пугая своим видом людей. Собравшееся в форте дворянское войско предпочитало жаться по углам от шумных и веселых крылатых кхаэлей и от их не менее шумных верховых зверей.

Я нарочно не мешал Светлым вести себя так, как они того пожелают – пусть получше припугнут смертных. Может, это отобьет у них охоту меня предавать. Обидно, что власть над ними приходилось держать на страхе а не на уважении, но иного выхода не было. Раз уж решил изображать завоевателя – придется идти до конца.

Князь Дрейпада прибыл последним – ему нужно было закрыть переходные врата в долине за ущельем. Место это мы выбирали не случайно: про Долину Садов Вечности, сколько я себя помню, ходили самые причудливые и жуткие слухи. Каких только демонов не порождала человеческая фантазия! Один другого страшней. Послушаешь да представишь подобные рожи на ночь – и бессонница обеспечена. Нет, странные, наполовину прозрачные бесплотные существа там и впрямь иногда появлялись, но вреда никому не причиняли. Это место, овеянное народной молвой, великолепно подходило для появления «потусторонней» армии столь же «потустороннего» завоевателя.

Князя я встречал лично перед воротами форта. Мрачный, закованный в черненую сталь всадник на белом с рыжими подпалинами грельве стремительно приближался. А я изо всех сил старался убедить себя, что не стоит на него рычать – он ведь явился из текущего потока времени, и про то, что у него родится сестра, ни сном ни духом не подозревает, со мной лично не знаком. К чему ревность?

Но все равно хотелось поднять дыбом загривок.

Он спешился, шлепком отправил свою зверюгу к нескольким, топтавшимся во дворе, поклонился. Стоял в трех шагах, чтобы не нависать надо мной всем своим ростом. Главное – не показать ненароком раздражение, напомнил я себе.

– Рейдан эль Сарадин ан'Дрейпада, к вашим услугам, Эль-Тару. Прислан Отцом Отцов по договоренности в качестве Хранителя Смерти доколе во мне будет нужда. Воины мои помогут вам обеспечить успешное разрешение разногласий.

– Это честь для меня, – я поклонился ответно, про себя размышляя, каким образом Владыка Света узнает о моих делах, напрочь отметая временной поток. Воистину, при всей добродетельности Кетар иногда заставлял себя опасаться.

Обмениваясь любезностями (правда, из-за сильного хэйвийского акцента и временного сдвига понимал я его через слово), мы двинулись к дому коменданта. Дворянские сынки, проходя мимо, шарахались прочь, простые воины спокойно занимались своими делами – им пугаться было некогда. Комендант, весьма скромный провинциальный служака, старался не попадаться на глаза, разумно рассудив, что с «нежитью из могилы» лучше не связываться. Когда получасом позже, грея руки о кружку с горячим чаем, Рейдан спросил об этом, пояснил я, надо признать, с большим удовольствием:

– Самый действенный способ заставить предателей прижать хвосты – напугать. Да так, чтоб они и думать забыли интриги плести. Ну вот я и устроил ночной рейд по спальням самых упрямых и несогласных. Представь себе, посреди лунной ночи распахивается окно, в него с воем и порывами ветра влетает свежеоткопанная нежить для верности еще и с душком – и замогильным голосом вопрошает: «Как ты посмел меня предать?!» Или еще что-нибудь в этом роде. Кто нервами послабее, те прямо на месте и скончались, кто покрепче – только воздух испортили. Ну и без женского визга тоже не обошлось… Морок я уж больно хороший навесил. К сынкам упокоившихся я потом явился в живом виде и хорошенько напомнил, кому они обязаны наследством. Не нравился им прежний государь – взамен они получат тирана-захватчика, да такого, что и пикнуть не посмеют.

Кхаэль усмехнулся в усы, явно представив себе эту картину.

– Ну вот, ты их поубивал, а мне теперь души собирай. А я Жнецов лишний раз вызывать не люблю.

Час от часу не легче – Хранитель Смерти, который не любит свою работу. Неудивительно, что в будущем у него пошатнется рассудок. Однако, после того, как сбежало неизвестно куда это некромантское отродье Юфус, Колонны почему-то не выбрали взамен никого другого, и теперь князь-дрейг вынужден тянуть лямку за двоих. Эх, не выйдет из этого ничего хорошего…

– Я думаю обойтись как можно меньшими потерями с обеих сторон. Ни к чему лишние смерти, когда с Равновесием и так что-то не то.

Он кивнул и поежился, прижал отблескивающие черной с прозолотью чешуей крылья к бокам и плечам. Что видят его глаза? Серую сумеречную хмарь Предгранья? Или здесь полно мертвецов? Я решил об этом не спрашивать. От греха подальше.

– Когда выступаем? – спросил он, отставив недопитый чай.

– Через пару дней, когда люди немного привыкнут.

Он снова молча кивнул, не то ленясь, не то боясь произносить слова лишний раз. Что-то в нем было странное, я никак не мог распознать, что именно. С одной стороны, на месте Кетара я бы тоже гордился таким сыном – его алмазная честь вызывала восхищение, в душе не чуялось ни подлости, ни гнили. Но стоило только вспомнить, каким он становится, когда впускает в свое тело Маара, как в голове начинал бить тревожный колокол. Да и сейчас из ярких золотых глаз на меня будто смотрели два разных существа.

И одно из них мой внутренний зверь отчетливо требовал убить.

Я отмахивался.

Этот поход люди запомнили надолго. Ниерр сковала суровая зима, мы шли по устоявшимся зимним дорогам, по замерзшим рекам от города к городу, от замка к замку. Армия почти на треть была собрана из кхаэлей Клана Дрейпада, как на подбор рослых крылатых полудрейгов. Они шли в авангарде, пугая крестьян чешуйчатыми стальными бронями, когтистыми лапами да громадными крыльями из-под плащей. Над гнездами непокорных вельмож снимали доспехи и поднимались на крыло, дымясь разгоряченными телами на лютом морозе. На все попытки сбить, неважно, магией ли, арбалетными болтами, стрелами из лука – отвечали беззвучными багровыми лучами из незаметных на расстоянии тонких золотых стерженьков на нефритовых рукоятках. Оплавленный камень разлетался кусками, дерево полыхало. Страшные в своей боевой ярости, они волевыми ударами вгоняли людей в ступор, по-хозяйски приземлялись внутри стен и распахивали нам ворота. А дальше – пленники, выкупы, вассальная присяга…

В городах частенько приходилось драться с ополчением прямо на улицах, и вот тут раненые бывали и с нашей стороны. Особенно доставалась дрейпада с их перепончатыми крыльями, которые легко можно было пробить стрелой навылет. И несмотря на все наши старания, погибших порой бывало много – но такова цена за спокойствие и порядок, которую бунтовщики пожелали заплатить сами.

Чем ближе мы, усталые, полуголодные и злые, подходили к Тореадриму, тем сильнее становилось напряжение. Кланы делали вид, что нас не замечают, поскольку заняты рингарцами, тактично исчезали с нашей дороги, и мы шли, не встречая их сопротивления… Пока в предместьях столицы не натолкнулись на армию, поднятую «под копье» моей фавориткой.

Нет, она честно пыталась защитить город от завоевателя теми способами, какими могла. И она была очень хорошей некроманткой. Поднятые трупы это так, мелочь, развлечение. Не надеясь на помощь «перетрусивших» Кланмастеров, она призвала тени и вселила их в обычные доспехи и оружие. Вот тут усталые кхаэли сбавили напор, а мои вояки опешили и слегка струхнули. В самом деле, вы пробовали драться с пустыми железяками, которые вообще не сдерживает предел телесных возможностей? Нет? Ну попробуйте, а я на вас посмотрю.

Зиерра могла бы гордиться собой… Если бы не Хранитель Смерти, которому плевать было на ее магические ухищрения. Я тогда впервые увидел его, что называется, в деле.

Спешившись, он вышел за переднюю линию готовых к атаке мечников, тяжелый меховой налатник делал высокую фигуру еще более массивной; в руках его поблескивал темной древней сталью Маар Кириайн, хранительское Копье Смерти. Это страшное оружие походило больше на двухклинковый шинковочный нож на длинном древке черного дерева. На металле мертвенным голубовато-зеленым сиянием проступали вемпарийские письмена. За кхаэлем тянулся еле видимый глазу серый дымный шлейф, но эта легкая дымка казалась светлым летним туманом по сравнению с той мутью, что тащилась за лязгающей ордой одушевленных железяк.

Странное это было зрелище, странное и страшное: ясный зимний день, слепящий белый снег, брошенные жителями дома, обсыпанные инеем, как сахарной пудрой – и эта вот мерзость, которая перла на нас, обдавая холодом куда более жутким, чем природный.

Рейдан медленно и уверенно отошел на сотню шагов от своих. Остановился. С треском и шелестом распахнул крылья. Поднял над головой копье. И начал раскручивать его, со свистом взрезая стылый воздух. Послышалось жуткое низкое пение на одной ноте. Даже не пение – вой, беспрерывный и режущий уши. Серая дымка поползла к его ногам, начала собираться в плотный ком, наползать на тело, перебираться на оружие. У меня по спине поползли мурашки, хоть я и не видел лица Хранителя.

Копье вращалось. Быстрее, еще быстрее. Клинки слились в один сверкающий гудящий круг зачарованной стали. Дымка окончательно сползлась в кучу. Зашевелилась. Зашипела. Начала вытягиваться в серую воронку.

Ее дергающийся хобот уперся прямо князю в руки. С неимоверным напряжением кхаэль опустил оружие перед собой. Он уже не держал его, лишь направляя бешеное вращение кончиками пальцев. Вой почти не прерывался, как будто Рейдану вовсе не требовалось дышать. Воронка хищно изгибалась и тянула зев к бряцающему железу. Крылья Хранителя напряглись и задрожали.

Вот муть некромантского заклинания соприкоснулась с силой кхаэля, попыталась ее сожрать. Слышный только магам рев чуть не взорвал мне голову, Рейдан отшатнулся под напором полчища теней, но удержал воронку. Она дрогнула, вытянулась еще сильнее и начала пожирать теневые щупальца одно за другим, перекинулась на сгустки покрупнее.

Первый пустой доспех обрушился с лязгом, не дойдя до Хранителя трех шагов. Второй. Третий. Пятый Скоро они стали осыпаться дюжинами. Воронка сделалась тугой и маслянисто блестящей. Гул разбуженной Силы сделался невыносим.

Рухнул последний доспех. Рейдан метнулся куда-то в сторону и назад. Взмахнул рукой, будто за шнур дернул. Воронка почти тотчас всосалась сама в себя, копье упало в снег. Кхаэль, залившись кашлем, осел поодаль. Горлом хлынула кровь.

Вот же хильденов хвост! Ругнувшись, я пнул под ребра своего ашигха, подскакал, кое как втянул тяжеленную кхаэльскую тушу на круп. Кто ж его, болезного, еще дотащит, кроме меня?

– Заклятье у нее оказалось с подарочком… – прохрипел крылатый, пока мы пробирались сквозь строй к его амиранам. Онемевшее от впечатлений войско так и не двигалось с места – ручаюсь, кому-то после боя придется менять штаны. – Там «нож» был в плетение засунут…

– Тварь… – прошипел я, сдавая его на руки подоспевшим кхаэлям.

На этом мое терпение лопнуло. И уступило место боевой ярости. Несмотря на желание оставить Тореадрим целым и невредимым, я отдал приказ о начале штурма.

Честно говоря, не хочу вспоминать тот день, когда пришлось предавать огню собственный город. Кровь лилась – хоть кубками пей, начались погромы, поджоги, грабеж. Обещал ли я себе, что казню зачинщиков? Не помню. И даже не помню, пил ли я кого-то по пути ко дворцу…

Зато помню лицо некромантки, когда я открылся ей после того, как силой взял где-то в дальних покоях, грубо и почти извращенно. Она смотрела на меня с такой ненавистью, словно собралась убить на месте. Она скандалила и вопила, как резаная. А я отвернулся к окну и молча глядел на реку и дымящийся город. Ярость и горячка боя схлынули, осталось отвращение к самому себе и к женщине за спиной.

Илленн, маленькое солнышко, разве я тебя достоин?.. Зиерра – вот все, что я заслуживаю, думалось мне. Что взять с дурака рогатого?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю