Текст книги "Портрет (СИ)"
Автор книги: Александра Плен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Не откладывая в долгий ящик, мы решили пробраться в его квартиру этой ночью. Я клятвенно попросила Альберто, что если мы обнаружим сигнализацию, то сразу же уберемся прочь. Но ее, слава Богу, не оказалось. Только два обычных замка на двери, с которыми Альберто быстро справился. Он хотел оставить меня дома, но я настояла на том, чтобы пойти с ним. Во-первых, если вдруг нас настигнет полиция, я приму вину на себя. А во-вторых, я чувствую картину и легко смогу ее найти. Зачем Альберто искать ее по всему дому, если я за секунду обнаружу ее местоположение?
Мы тихо зашли в жилище Джорджа, плотно закрыв за собой дверь. Хорошо, что дом был не элитный. Ни консьержа, ни охраны в нем не оказалось. Фонарь решили не включать, свет с улицы давал достаточно освещения. Я сразу же уверенно направилась в дальнюю комнату. Альберто последовал за мной. Комната, куда мы вошли, была маленькая, темная, заставленная коробками и ящиками. Наверное, вторая спальня или кладовая.
Я чувствовала, что картина зовет меня. Дрожь прокатилась по телу, защипало кончики пальцев. Уже близко. Где-то здесь. Я увидела ряд не распакованных картонных коробок, стоящих вдоль окна. Вот. Я опустилась на колени и рывком потянула на себя одну из них. Альберто протянул складной нож. Я разрезала скотч и просунула внутрь руку. Меня ударило, словно электрическим током. Здесь! Я вытащила свой холст. Он до сих пор был в раме. Чем же ее разломать? Я стукнула рамку о пол, та треснула. Скатала холст в трубочку и спрятала в сумку, следом складывая разломанные деревяшки рамы. А вдруг я ошибаюсь? И не холст меня держит, а рама? Не хотелось бы повторно взламывать квартиру.
– Действительно пустой, – удивленно прошептал Альберто.
Я обернулась и хмуро уставилась ему в лицо. Он что, не верил мне?
– Дело сделано, – пробормотала я, – пора убираться.
Так же, на четвереньках, я поползла назад, вглубь комнаты. Альберто еще немного задержался, склеивая скотчем коробку и ставя ее на место. На мой недоуменный взгляд он ответил: «Олдридж может месяцами не заглядывать сюда. Он и не узнает, что полотно украдено, если все будет выглядеть, как раньше». Я согласно кивнула. Мы вышли из квартиры, заперли за собой замки и спустились вниз, не включая лифт. Никто нас не видел. В три часа ночи дом спал беспробудным сном. Мы сели в машину и поехали домой. Дома, вытащив полотно, разложив на столике рамку, я, наконец, пришла в себя. Правда, руки еще дрожали, и колотилось сердце. Альберто налил выпить.
– За первую в вашей жизни кражу! – весело произнес он, взяв в руки полотно и поднося ближе к свету.
– Надеюсь, последнюю, – хмыкнула я, пригубила напиток и сразу же закашлялась. – Это виски?
– Конечно, – кивнул Альберто, – только крепкими напитками отмечают противозаконные дела.
Я до сих пор не умела различать тонкую грань между шутками и серьезными фразами, поэтому только скривилась в ответ, ревностно наблюдая за тем, как Альберто рассматривает мою картину.
– И что в ней такого ценного? – задал вопрос он.
– Все, – выдохнула я, забирая холст из его рук и прижимая к себе.
Ему не понять, но в картине вся моя жизнь. Теперь я относительно свободна, по крайней мере, могу перемещаться по миру, не боясь потерять сознание или умереть.
– Я отблагодарю тебя, – произнесла я, пристально глядя ему в глаза. – Сколько ты хочешь?
Альберто неуверенно пожал плечами.
– Мне все равно, – ответил он, – я бы сделал это и бесплатно.
– Я знаю. Но мне хотелось бы что-нибудь подарить. Ты не представляешь, что значит для меня этот холст. Я бесконечно благодарна тебе за то, что ты мне помог его вернуть.
– Вернуть? – переспросил Альберто. – Значит, он был твой раньше? Как же картина оказалась у Олдриджа?
Я мысленно дала себе пощечину. Слишком много информации. Я не сомневалась в честности Альберто, но чем меньше он будет знать, тем лучше.
– Неважно, – произнесла я, – утром выпишу чек. Скажешь жене, что это премия.
Я встала, крепко держа холст в руках. Альберто понятливо кивнул.
– Тогда до завтра, сеньорита Симпсон.
– До завтра, Альберто.
Два дня я носила холст с собой в сумочке, наслаждаясь чувством бесконечного покоя и умиротворения. Это он держал меня. Рамка не представляла собой ничего ценного. Я несколько раз проверяла, оставляя ее дома и уезжая за город. В конце концов, решила спрятать полотно туда, куда никто не сможет пробраться, кроме меня. В банк.
Зарезервировав ячейку в национальном банке Парижа, я поместила в нее мою драгоценность. После этого более менее успокоилась. Перестала ночами вскакивать с криками, оглядываться по сторонам на улице, вздрагивать от каждого звонка или стука.
***
Как только Джордж зашел в квартиру, он почувствовал, что в ней кто-то был. На подсознательном уровне. Он прилетел из Лондона поздно вечером, уставший и измотанный до полусмерти. День рождения Кевина отметили с размахом. Заодно и его помолвку с Айяно.
– Ты зря времени не теряешь, – похвалил Джордж младшего брата.
– Отец хочет внуков, – наигранно пожал плечами тот.
Кевину было всего двадцать три, рановато для женитьбы. И что бы он ни говорил, Джордж заметил, какими глазами младший брат смотрит на девушку. Причина не только в отце. Он действительно ее любит. «Пусть хоть кому-то из нас повезет», – мысленно добавил Джордж к обычным поздравлениям паре.
Джордж обошел квартиру, но не нашел ничего странного. Вещи находились на своих местах, ценности (их было немного, но все же кое-что имелось) не были украдены. Золотой кубок, который он получил, выиграв в конкурсе на лучшую пьесу, по-прежнему стоял на полке. Серебряный Паркер на столе, ноут, дорогие часы с гравировкой. Значит, его писательское воображение разыгралось. Была мысль пригласить детектива, но он быстро выбросил ее из головы. Во-первых, у него нет лишних денег, во-вторых, не хотел показаться параноиком с маниакальным бредом. Интуицию к делу не пришьешь.
В последнее время с ним происходили странные события. Взять хоть дурацкую встречу с почитателями его таланта, устроенную какой-то анонимной богачкой. Три человека из всех, кто пришел тогда на прием, смогли связно ответить на элементарные вопросы. Кто Ваш любимый герой? Или что больше всего понравилось в «Игре пешкой»? Другие вообще не читали его книг. Женщина, устроившая встречу, так и не пришла. Зато прислала толпу манекенщиц, которые только и умели, что строить глазки и глупо хихикать. А заправляла ими какая-то пожилая хмурая женщина (она, кстати, тоже ничего из его книг не читала).
Потом, Джорджу стало казаться, что за ним следят. У него даже мелькнула мысль, что это Изабелла наняла частного детектива, чтобы разузнать о его жизни. Но зачем ей это? Бумаги подписаны, развод оформлен. Кроме этой квартиры у Джорджа больше ничего нет, что могло бы ее заинтересовать.
Он разделся и лег в кровать, но сон не приходил, хоть мужчина и чувствовал себя выжатым, как лимон. Одолевали мрачные мысли об отце (уж слишком тот показался ему веселым и оживленным на дне рождения Кевина, постоянно шутил, балагурил, что было странным), беспокойство о новом романе. В конце концов, Джордж встал и включил компьютер. Ввел в адресную строку «Лаура Симпсон» и открыл окно ее многочисленных фото. В последнее время он часто это делал. Его поэтическая душа получала почти плотское наслаждение, рассматривая идеальную красоту модели. Словно она была не настоящей земной девушкой, а придуманной сказочной принцессой. Немыслимо представить, что она родилась обычным способом, ходила в школу, колледж. Носила брекеты на зубах и напивалась на молодежных вечеринках.
Что у нее есть отец, мать, братья. Кстати… Джордж попытался покопаться в ее биографии, но ничего не нашел. Пустота, вакуум. Это правильно, иначе ее семья тоже попадет под пристальное внимание папарацци, которые сейчас не дают бедной девушке проходу, снимая ее везде – в кафе, магазинах, в машине и на улице. Ну хоть что-то должно быть? Друзья? Близкие?
Через десятые ссылки Джордж нашел упоминание о Джоне и Анне Симпсон, пожилой чете, живущей (занятное совпадение) на южном берегу Барселоны, в пяти километрах от его бывшего особняка. Лауру несколько раз видели, посещающей их виллу на побережье. Так же была одна фотография (темная и размытая) девушки (похожей на Лауру) и парня с огромным букетом цветов. Они стояли на близком расстоянии друг от друга и о чем-то разговаривали.
Чем он сейчас занимается? Копается в грязном белье? Джордж в сердцах погасил экран, откинулся на кресло и прикрыл глаза. Но все равно ее лицо, словно нарисованное на обратной стороне век, предстало перед ним. Наваждение какое-то.
Зачем ей нужен был холст? Почему она так страстно пыталась его заполучить? И почему бросила свои попытки? Кстати, Джордж вспомнил небольшую заметку, которую вскользь прочитал. Сеньорита Симпсон сейчас живет в Париже. Опять совпадение? Уж слишком их много в том, что касается этой девицы. Джордж пока не мог собрать их воедино, но когда-нибудь соберет. «И тогда, берегитесь, мадмуазель Симпсон, я выведу вас на чистую воду», прошептал он в пустоту.
Окончательно разуверившись в возможности заснуть, Джордж принялся за работу. В следующем номере «Пипл» должна выйти его статья о культуре межнационального общения. Нудная тема, и Джордж пытался ее приукрасить, как мог, чтобы читатели хоть немного заинтересовались и прочитали пару абзацев.
Рано утром, только-только рассвело, Джордж вышел на пробежку, чтобы взбодриться. Выпил кофе на углу улицы Грез в булочной, окунул голову в маленький фонтанчик возле сквера. А когда подбегал к дому, заметил два припаркованных у подъезда джипа с затемненными стеклами. Джордж поднялся на свой этаж и остановился в растерянности. Двери квартиры были приоткрыты.
– Проходите, мистер Олдридж, – его несильно толкнули в спину. Джордж обернулся. Сзади, словно из-под земли, выросли двое громил. – Нужно поговорить.
Джордж молча прошел вперед и вошел в квартиру. За час, пока он отсутствовал, она кардинально изменилась. В ней царил хаос. Одежда горой валялась на полу, ящики шкафов были вывернуты, диван распорот. В центре гостиной, в его кресле, сидел немолодой худощавый мужчина с холодными рыбьими глазами. Встретившись с ним взглядом, Джордж инстинктивно поежился, казалось, он встретился глазами с самой смертью. Взмах ресниц, и Джордж скорчился на полу от дикой боли в пояснице. Ему показалось, что почки превратились в желе. Страшно захотелось в туалет. Несколько секунд Джордж ничего не видел и не слышал, оцепенев от боли, стараясь не опозориться и не обмочиться.
– Кто вы? Что вам нужно? – прохрипел он, наконец отдышавшись.
– Думаю для первого раза достаточно, – невыразительным тихим голосом произнес незнакомец.
Громилы отошли назад, прикрыв входную дверь. Джордж с трудом встал на ноги. Он впервые в жизни сталкивался с бессмысленной грубой жестокостью. Нет, конечно, бывали случаи, когда он получал в колледже битой или мячом в грудь, или по ноге. Но это было частью спортивных соревнований, и боль была следствием его же ошибок или промахов.
– Меня зовут Рок Моро, – сказал мужчина, – хотя вряд ли вам когда-нибудь понадобиться мое имя. И мне не стоит ни малейшего труда сделать из вас инвалида или труп. Поэтому давайте сразу решим наши вопросы без уверток и вранья.
– Вы до сих пор не сказали ни слова о том, что вам нужно, – рассердился Джордж.
– Это моя тактика, – ласково улыбнулся мужчина, – сначала запугать. Потом человек охотнее идет на контакт.
– Понятно.
– Мне нужно полотно, которое осталось у вас от «Лауры», – Джордж ошеломленно вскинул голову и уставился мужчине в лицо. Не может быть!
– Мои люди обыскали вашу квартиру, – добавил холодно тот, – но полотна не обнаружили. Если бы мы его нашли, то не побеспокоили бы вас. А так… – мужчина развел руками, – нужна ваша помощь.
– Оно должно быть в одной из не распакованных коробок, – угрюмо произнес Джордж.
Эти люди не сеньорита Симпсон, они не пришли покупать, поэтому его желание или нежелание отдавать холст значения не имеет. Но все-таки, что же такого ценного в этом полотне?
– Мы проверили все коробки, – ответил незнакомец, – полотна нет.
Джордж пожал плечами.
– Я сам его упаковал в Барселоне и приготовил к отправке. Багаж перевозили без меня. После приезда в Париж я не заглядывал в коробки, поэтому ничего сказать не могу. Возможно, его украли по дороге во Францию.
– А, возможно, вы нам врете, – насмешливо растягивая слова, произнес мужчина и коротко кивнул.
Один из громил заломил руку Джорджа за спину, резко дергая вверх. Джордж заорал от нестерпимой боли, казалось, в голове взорвался огненный шар. В рот грубо ткнули кляп из футболки.
– Зачем же так кричать, – хмыкнул мужчина, – разбудите соседей. Нам же не нужна компания? Правда?
Однажды, в детстве, Джордж сломал ключицу, свалившись с турникета. Та боль не шла ни в какое сравнение с теперешней. Ему казалось, что сустав вышел из плечевой сумки и болтается на сухожилиях. Что ему оторвали руку или содрали заживо кожу. Он никогда не думал, что бывает подобная боль. Даже удивительно.
– Вы думаете, что это самая сильная боль? – словно прочитав его мысли, произнес мужчина. – Я вас заверяю, вы ошибаетесь. Существует боль гораздо мучительней. Но я не хочу подвергать вас ей. Писателю нужны же пальцы, глаза для того, чтобы творить. Да?
Джордж ругнулся сквозь зубы. Получилось жалко и невразумительно.
– У нас есть много времени, чтобы восстановить вашу память, – мужчина встал с кресла, – пока вы погостите у меня, подумаете. А вдруг вспомните что-то новое? А пока мы проверим ваш бывший дом в Барселоне, компанию, которая перевозила багаж, сеньору Долорес, что отправляла его в Париж…
Джордж потрясенно уставился на незнакомца. Он кричал сквозь кляп, что он не знает, где полотно, что Долорес не причем, что это какая-то ошибка, но его никто не слушал. А потом свет в глазах померк, и Джордж провалился в беспамятство.
Он пришел в себя лежащим на кушетке в какой-то комнате, без окон, с голыми бетонными стенами. В углу стоял унитаз, под потолком горела одинокая лампочка. Дико хотелось в туалет. Джордж, покачиваясь от слабости, поковылял к толчку. Моча была с кровью.
«Неудивительно», – подумал он, вскрывая бачок и плеская себе водой в лицо. Голова раскалывалась, правая рука пульсировала огнем, поясницу ломило от тупой боли. Джордж осторожно пощупал затылок. В волосах запеклась кровь. Его ударили? Сильно? Если он потерял сознание, то да.
Сколько прошло времени после разговора с незнакомцем? Что вообще происходит?! Джордж сел опять на кровать. Схватился за край и хмуро уставился на запертую железную дверь напротив. Давно он не попадал в подобный переплет. Да что говорить, в такой он ни разу не попадал. В молодости, когда Джордж работал независимым журналистом, бывали случаи угроз в его сторону, мелких хулиганских выходок, несколько раз разбивали фотоаппарат и стекла в машине. Но до рукоприкладства не доходило ни разу.
Безоблачное тихое детство, частная школа, университет. Потом захотелось самостоятельности, независимости. Почти сразу же пришли, если не слава и богатство, то известность и достаток. Оказывается, он никто, слабый изнеженный писака. Его хоть сейчас могли убить, а он ничего не в силах сделать. Не помогут ни родители, ни деньги, ни талант.
Что ж, единственное, что он может сделать, это вести себя достойно. Джордж, прихрамывая, прошелся по комнате взад вперед. Осмотрел дверь, лампочку, отверстие для вентиляции. И пусть тело болело от макушки до пяток, желудок настойчиво требовал пищи. Он попил воды из туалетного бачка. Кишечная инфекция – незначительная проблема по сравнению с тем, что его ожидает. А так как кормить его не планируют, значит, ему недолго оставалось. Перспективы безрадостны. Джордж никогда не сталкивался с преступным миром, все его, если можно так сказать, знания были подчерпнуты из боевиков. Но и дураку было понятно, что в живых его вряд ли оставят. Он опять лег на кровать, надеясь, что заснет. Больше в комнате делать было нечего.
Джордж проснулся от звука открывающейся двери. В проеме показался мощный громила в темном костюме. Под пиджаком отдувалась кобура с оружием.
– Хозяин желает тебя видеть, – произнес он, останавливаясь в проеме.
Джордж, кряхтя, встал и поправил окровавленную футболку.
Они вышли в коридор. Как он и предполагал, его комната находилась в подвале. Наверх Джордж с охранником поднимались по крутой узкой лестнице. Джордж впереди, охранник сзади. Вскоре они вышли на первый этаж.
«Шикарный домик», – хмыкнул под нос Олдридж, рассматривая паркет из красного дерева, антикварную мебель, картины на стенах. В огромных окнах можно было увидеть живописные клумбы, аллеи, вдалеке темнел настоящий густой лес. Его подтолкнули в спину по направлению к одной из дверей. Это был кабинет. За столом сидел знакомый жуткий старикан. Ничего хорошего от предстоящего разговора Джордж не ожидал, поэтому, когда ему предложили сесть, немного удивился.
– Доброе утро, мистер Олдридж, – мужчина был нарочито вежлив, это раздражало и пугало одновременно.
– Доброе, – буркнул Джордж, осторожно усаживаясь на стул напротив стола.
– Ничего нового не вспомнили? – тонкие губы мужчины изогнулись в циничной гримасе.
– Нет, – ответил Джордж, напряженно смотря в лицо незнакомцу.
– Жаль, – вздохнул тот, – тогда вы нам не нужны.
«Так быстро?» – Джорджа охватила паника. Он не хотел умирать. Вот так, быстро, глупо, неизвестно от чего. Его закопают где-то в лесу, и никто, ни родители, ни друзья не будут знать, что с ним случилось. И пусть в подвале он решил, что его все равно не оставят в живых, Джордж цеплялся за слабенькую надежду, как утопающий за соломинку.
– Подождите, – он поднял руку, краем глаза заметив шагнувшего к нему сзади громилу, – вы до сих пор не объяснили, зачем вам нужно это полотно и откуда о нем узнали. Может быть, я смогу что-то прояснить, если буду знать больше?
Сидящий за столом старик на мгновенье задумался. Джордж чувствовал, как вплотную к его стулу стоит бандит и ждет малейшего знака от хозяина, чтобы убить. В горле пересохло, на спине выступил холодный пот. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль – записать свои ощущения и вставить в следующую книгу. Если она будет, конечно.
– Все, что рассказал сеньор Гарсия, можете не повторять. Это я знаю, – медленно произнес, решив, в конце концов, что убить Джорджа он всегда успеет. – Пустое полотно на месте бывшей «Лауры», никаких следов вынимания картины из рамы. Спектральный анализ нитей рубашки, показавший ткань шестнадцатого века. И так далее…Мы проверили компанию, перевозившую ваш багаж, дом в Барселоне. Поговорили с риелтором, который его сейчас продает. Даже побывали у вашей бывшей жены. Увы. Никто ничего не знает.
Джордж в панике пытался зацепиться хоть за что-то. Но ничего не приходило в голову. Только один вопрос крутился в голове – что ценного в этой картине, если ее так ищут?
– Да, кстати, – улыбнулся старик, – Долорес рассказала о том, что за два дня до вашей поездки в Париж к вам приходила в гости какая-то сеньорита.
Мужчина выжидательно замолчал.
– Приходила, – осторожно подтвердил Джордж, задвинув вглубь себя опасения по поводу здоровья своей бывшей служанки.
– И что она хотела?
– Тоже, что и вы. Купить полотно «Лауры», – Олдриджу некуда было деваться. Все равно бандит узнает, если не сейчас, то позже. Он только надеялся, что успешную богатую модель минует его участь. Вряд ли старикан будет ее пытать.
Впервые в глазах мужчины мелькнул интерес.
– Как ее зовут?
– Лаура Симпсон, – произнес угрюмо Джордж.
Старик перевел взгляд на монитор ноутбука, стоящего на углу стола, и принялся что-то быстро увлеченно печатать. «Скорее всего, ищет Лауру в интернете», – только и успел подумать Джордж, как вздрогнул от громкого неестественного хохота. Бандит смеялся. Жутко, возбужденно, даже радостно. Словно он нашел потерянное бесценное сокровище. Джордж испуганно уставился на хохочущего мужчину. Что это с ним?
– Мистер Олдридж, – отсмеявшись, произнес старик, – какой же вы идиот. Хотите взглянуть?
Джордж осторожно встал и, прихрамывая, подошел к столу. Старик развернул монитор так, чтобы было видно обоим. На экране предстала одна из фотографий Лауры Симпсон крупным планом. Она смотрела прямо в объектив, серьезно, не улыбаясь. Ее серые бездонные глаза, казалось, заглядывали в душу. Джордж, несмотря на боль, терзавшую его, невольно замер от восхищения. Какая же она красивая.
– Ничего не замечаете странного? – спросил бандит.
Джордж отрицательно мотнул головой. Что тут странного? Прекрасная девушка рекламирует колье с сапфирами. Они на ней идеально смотрятся.
Мужчина щелкнул мышкой, и в новом окне экрана появилось изображение украденной картины. Его «Лауры». Фото было сделано в пражском музее, перед войной. Старик максимально приблизил лицо девушки и расположил ее рядом с лицом модели.
– А теперь? – хмыкнул он.
Джордж ошеломленно переводил взгляд с одного изображения на другое. Девушки были похожи, как две капли воды.
– Ну и что… – начал было говорить Джордж, как вдруг горло перехватил спазм. Он судорожно сглотнул и отступил назад. Ноги не слушались.
– Этого не может быть, – прошептал он потрясенно, – не может быть.
– Алан, – старик обратился к телохранителю, – проводи мистера Олдриджа в его комнату и покорми. Вдруг он еще пригодится? А мне нужно поговорить с мадмуазель Симпсон.
Джордж обеспокоенно вскинул голову.
– Надеюсь, вы не станете ее допрашивать так же, как и меня, – прохрипел он.
– Конечно, нет, – хохотнул мужчина, – зачем портить такую красоту? Я найду для нее лучшее применение.
Джорджа сильно толкнули в спину, выпроваживая из кабинета, он не успел ничего ответить. В гудящей голове царил хаос. Джордж спускался в подвал, почти не ощущая болезненные тычки в спину от громилы. На что намекал старик? Он что, действительно думает, что Лаура Симпсон есть так самая Лаура? Это бред! Пусть Джордж был творческой личностью с богатой фантазией, но рациональная часть мозга изо всех сил сопротивлялась увиденному и услышанному.
Джордж ковылял по ступеням, спотыкаясь на каждом шагу и цепляясь за углы. И даже, когда его грубо впихнули в комнату, да так, что он растянулся на полу, он даже не ощутил боли. Голова шла кругом. Разум отказывался воспринимать то, что он услышал и увидел.
Джордж опустился на кровать и сжал виски ладонями изо всех сил. Даже его возможная близкая смерть отступала на задний план перед подобным событием.
– Но старик поверил сразу! – прошептал Джордж потрясенно. Неужели, существует что-то за гранью материального мира? Неужели?..
С другой стороны все указывало на правду. Девушки были похожи. Нарисованная Лаура неожиданно пропала с полотна, а красавица-модель появилась из ниоткуда. Вора не нашли. Рубашка шестнадцатого века…
– Этого не может быть, – шептал Джордж безостановочно хриплым сдавленным голосом, – не может быть…
***
Я была почти счастлива. Холст находился в безопасности, в непосредственной близости от дома, под защитой бетонных стен и стальных сейфов. Работа приносила удовольствие. Ни за что бы раньше не догадалась, что можно получать такие огромные деньги, ничего не делая. Даже сто лет назад к женщинам относились совсем по-другому. Как же мне повезло, что я «родилась» именно в это время.
Немного напрягали навязчивые знаки внимания поклонников. Нескончаемые букеты, коробочки с ювелирными изделиями (многие из которых я же сама и рекламировала), приглашения на ужин. Мартин приходилось по часу в день тратить на то, чтобы отсылать подарки обратно. Но я была непреклонна – никаких свиданий и подношений. Как ни странно, неприступность и замкнутый образ жизни делали мой портрет еще более привлекательным.
Был еще Джордж. И моя безответная любовь к нему. Я еще чувствовала себя слишком нерешительной и закомплексованной, чтобы сделать первый шаг. Вот так, подойти на улице и поздороваться. Особенно после того, как украла у него картину. Возможно, мы где-то встретимся случайно? На каком-нибудь приеме или в торговом центре? Частенько я представляла, как мы сталкиваемся в книжном магазине, где я задаю ему вопросы о книгах (я перечитала их все). А он влюбляется в меня с первого взгляда. Мечты, мечты.
А сегодня утром я самостоятельно приготовила себе завтрак. Ничего особенного – поджарила два яйца и кусочек ветчины. В процессе готовки пришлось несколько раз сверяться с ноутом, и все равно яйца получились с черной хрустящей корочкой снизу. Наверное, я включила слишком сильный огонь. Все равно, я их съела, не забыв похвалить себя. Научусь рано или поздно. Я не собиралась становиться поваром, мне был интересен сам процесс превращения одного вкуса в другой. Вода с горькими твердыми зернами – в ароматный напиток. Молоко и безвкусный белый порошок – в оладьи, склизкая полужидкая консистенция – в яичницу.
Я ехала со съемок с Альберто и Мартин. У нас был запланирован торжественный ужин в ресторане по случаю публикации моих фото в спецвыпуске «Пипл». После выхода космической саги с моим эпизодическим участием в образе императрицы меня назвали самой красивой женщиной в мире. «Думаю, не в последний раз», – самодовольно заявила Мартин и предложила отметить это событие. Альберто и я согласились. Я сидела на заднем сидении, слушала беззаботную болтовню друзей и улыбалась. Разве могла я подумать год назад, что буду вот так наслаждаться жизнью, пить шампанское, смотреть фильмы, читать книги? Что у меня появятся друзья, коллеги, поклонники? Что меня ждет впереди жизнь, наполненная приключениями?
– Нас теснят к обочине, – вдруг серьезно произнес Альберто. Я удивленно огляделась. Форд окружили три громадных джипа. Один притормаживал спереди, другой отрезал путь сзади. Еще один приближался слева, почти касаясь нашей маленькой машинки.
– Останавливайся, – произнесла Мартин испуганно, – здесь куча народу на тротуарах, не будут же нас грабить прямо в центре?
Мы остановились. Альберто попросил заблокировать двери и сидеть спокойно. Мы с Мартин замерли, наблюдая, как из джипов выходят двое мужчин в черных строгих костюмах и идут к нам. Первый встал сзади автомобиля, второй остановился со стороны тротуара и постучал в окошко. Альберто открыл его на пару дюймов, чтобы только услышать, чего он хочет.
– В машине есть мадмуазель Лаура Симпсон? – довольно дружелюбно и вежливо произнес мужчина.
– Вам какое дело? – огрызнулся Альберто.
– Нужно поговорить об украденном полотне.
Сердце замерло от страха. Нас раскрыли! Сейчас наденут наручники и отведут в тюрьму. Я, не успев насладиться жизнью, окажусь за решеткой. Мартин крутила головой, недоумевающе переводя взгляд с мужчин на меня. Альберто хрипло и как-то сдавленно прокашлялся.
– Я Лаура Симпсон. Что вы хотите знать? – стараясь говорить спокойно, произнесла я. Громила тут же перевел взгляд на заднее сидение. Я опустила стекло и улыбнулась краешком губ. Как всегда, при первой встрече со мной, мужчины теряли дар речи на пару секунд. Я уже привыкла к подобному оцепенению и просто ждала, когда он придет в себя.
– Мадмуазель Симпсон, – в конце концов, выдавил мужчина, – с вами хочет поговорить очень уважаемый человек. Вам ничего не грозит. За свою жизнь и здоровье можете не беспокоиться. Мне приказано проводить Вас к нему.
Я молча смотрела на жесткое, гладко выбритое лицо, склоненное к моему окну, и размышляла, есть ли у меня выбор. Будет полной глупостью с моей стороны сесть в джип к незнакомцам и отправиться к этому «хозяину». Со мной могут сделать все, что угодно – убить, изнасиловать…
– Что ты его слушаешь, – зашипела Мартин с переднего сидения, – закрывай окно и поехали.
– Как? – прошептал Альберто, указывая на стоящий впереди джип.
– Я все равно приведу вас к нему, хотите вы этого или нет, – громче произнес мужчина, демонстративно поправляя кобуру на поясе, – в другом случае могут пострадать невинные люди.
– Только поговорить? – обреченно переспросила я.
– Только поговорить о картине и все, – клятвенно заверил мужчина.
– Помогите! – крикнула Мартин в полуоткрытое окно.
Немногочисленные прохожие на тротуаре недоуменно оглядывались, не понимая, откуда донесся вопль. В щель окна тут же просунулось дуло пистолета.
– Зачем привлекать внимание, мадам? – голос громилы стал жестче. – Вам надоело жить?
– Я поеду! – решилась я, открывая заднюю дверь.
– Стой, куда?! – заорала Мартин. – Я звоню в полицию.
– Не нужно полиции, – я вышла из машины и подошла к передней двери, – я позвоню тебе, как только смогу. Не переживай, все будет хорошо. Я догадываюсь, о чем пойдет разговор.
Повернулась и направилась к стоящему впереди джипу. По моей просьбе Альберто участвовал в краже. Откуда эти громилы узнали о ней, и что теперь будет – разбираться мне. Я виновата в преступлении и понесу наказание.
Мужчина выбежал вперед и открыл передо мной заднюю дверь джипа. Я залезла внутрь, и мы тронулись.
Единственное, на что я надеялась, что их «хозяин» живет недалеко от Парижа. Иначе мне придется туго. Мы выехали за город, джип прибавил ходу. Только-только я начала серьезно волноваться, как машина повернула на узкую проселочную дорогу. Вскоре мы оказались у огромных железных ворот, утыканных камерами. Наш джип проехал внутрь, остальные где-то потерялись. Еще пару минут по извилистой асфальтированной дороге мимо живописных зарослей, и перед нами возник огромный трехэтажный особняк в викторианском стиле.
Двери автомобиля открылись, мне подали руку. Я осторожно вышла. Прошло более полугода, как я хожу, но до сих пор неуверенно чувствую себя на каблуках. А, может быть, ноги подгибались от страха?
– Хозяин ждет в кабинете, – приложив палец к уху, произнес мужчина.
Я пожала плечами. Пока все шло, как он и говорил. Может быть, мифический «хозяин» действительно не имеет в виду ничего дурного. Поговорит и отпустит?
Дверь открыл еще один громила в костюме. Швейцар? Я смело шагнула внутрь и огляделась. Гостиная была огромной. Вычурная мраморная лестница вела на второй этаж. Монументальная хрустальная люстра, античные скульптуры, картины. Я заметила «Водяные лилии» Моне и «Танцовщицу» Дега. Подлинники? А что тогда висит в музеях? Я ошеломленно крутила головой, переводя взгляд с одного полотна на другое, узнавая своих соседей по музейным залам, пока мне не открыли двери кабинета и не пригласили внутрь.
– Добрый вечер, – сухо произнесла я. Посреди огромной комнаты, за столом, как паук в центре своей паутины, восседал хозяин.
Щуплый немолодой, даже можно сказать старый, человек, седой, гладко выбритый, с неприятной лисьей физиономией. Блеклые светлые глаза жадно впились мне в лицо.
