Текст книги "Ветер Понимания"

Автор книги: Александра Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Вторыми появились в Кариане гости званые – ар-эль, что пришли из далекого-далекого мира. Поселились они в Серебряном лесу, что тогда был един еще, как и сами ар-эль. Третьими в мир Девяти Лун вступили ниа-эль, те что носят два лица. Они живут в самом сердце Анитана с тех пор.

За двуипостасьными вошли в мир гномы да орки, занявшие западный материк Гариард и Шарс. И уже собиралась прервать свою песню Великая Мать, как сердце подсказало – рано еще. Продолжила свой Зов Кариана и явились пред ее очи люди, расселившиеся по всему Анитну. Мир был разбужен. И чтобы в его границах не было своеволия у богов, пришли те, кто властен следить за высшими существами, – драконы, тем кому извечные создатели отвели роль хранителей Судеб.

– Ой, как интересно! – воскликнула Таэнили, когда она закончила рассказ. – Никогда ни папа, ни мама не говорили о драконах так.

– Я лишь рассказала тебе легенду так, как рассказывала ее мне моя мать, – печально улыбнулась она.

– А кайораны? – потребовала продолжить рассказ малышка.

– Ты же сама знаешь, что это другая легенда, – "возмутилась" Дэра.

– Ну пожалуйста, – законючила ее маленькая диар.

– Аэни! Дэрисса устала, – выговорил Раэдир наставление для дочери, – дай ей отдохнуть.

– Ну, папа, – тут же обернулась к ар-эль девочка, старательно строя жалобное выражение на маленьком личике.

– Не сегодня, Таэнили, – попросила она, – но я тебе обязательно расскажу эту легенду в следующий раз.

– Обещаешь? – сощурила постоянно меняющие цвет глаза маленькая кайорана.

– Да, – кивнула она в ответ. – А теперь тебе пора спать, я ведь завтра тебя на рассвете подниму, – пообещала своей диар Дэра.

– Ну, Рисса, – жалобно протянула малышка.

– Дэрисса права, – поддержал ее Раэдир, – тебе пора спать, маленькая.

Ар-эль легко поднялся, держа малышку на руках, и отправился в сторону жилых комнат.

– Пусть песнь ночи будет спокойной, – пожелал ей мужчина вслед.

– И вам тихой песни, – откликнулась она.

Тайр истекал сквозь пальцы точно горсть песка с побережья – безжалостно и быстро. Ты не успеешь его поймать, как не старайся! Крупинка за крупинкой, миг за мигом. А в каждой мысли, в каждом его дыхании была Ниадира. Он думал об этой ти-ар-эль постоянно, понимая, что это глупо, но сделать с собой ничего не мог, да и не хотел, если быть честным. Подступающее сумасшествие сделало его порывисто-резким, глаза его то лихорадочно блестели, то становились мертвенно безразличными. Его начинали бояться, но Сариэлю было все равно.

К концу тайра он был выжат и опустошен, так что отец милостиво разрешил ему посетить в одну из пригородных резиденций. Видимо, чтобы не пугать делегацию ти-ар-эль раньше времени. Он не сопротивлялся, вот только сопровождающие раздражали. Хотя… мужчина понимал, зачем они нужны. Князь должен был предусмотреть все, вот и занимался этим. Второго его исчезновения не будет, но отец-то в этом уверен не до конца, вот и позаботился о контроле над нерадивым чадом.

Осени для Серебряного леса не существовало никогда. Не было ее и теперь. На территориях ар-эль сезоны вообще сменялись плавно и практически незаметно. Вот и сейчас, листья на величественных Серебряных тополях колыхались на слабом ветру, показывая солнцу то зеленую, то серую сторону. Свет играл сам с собой в догонялки, преломляясь на точно металлических прожилках листьев. Но Сару было все равно. Он не хотел видеть мир вокруг.

Первыми это его состояние перестали выдерживать слуги. Уже на пятый день пребывания в резиденции его сопровождающим пришлось столкнуться с их протестом, но Сару было все равно. Он вообще был безразличен к окружению. Зато много рисовал. Из-под чуткого и быстрого карандаша на тонких геральдических листах появлялись образы Ниадиры. Ти-ар-эль на его рисунках то грустила, то смеялась, то просто спала. Она стала для него навязчивой идеей, призраком-спутником. Странное ощущение. А ведь его когда-то предупреждали, кажется.

Еще в детстве он нечаянно столкнулся в дворцовом парке со странного вида женщиной. Он тогда очень удивился, что эта дриада делала там. Удивление и толкнуло его подойти поближе. Дриада была невысокой и какой-то неправильной. Иссиня-черные волосы были заплетены, наверное, в тысячу косичек! И все они венчались то бусиной, то перышком, то ленточкой, то колокольчиком. Поэтому, когда светлая двигалась или наклоняла голову, слышался мелодичный звон. Он никогда не видел и не слышал никого подобного. Да и двигалась женщина как-то странно: ноги у нее заплетались, но самое главное ходила дриада зигзагами! И при этом очень шустро. Он тогда и сам не заметил, как она успела схватить его за руку. Ладонь обожгли горячие сухие удивительно проворные пальцы, и дриада вгляделась в линии жизни на его руке.

– У тебя будет множество судеб, но лишь одну ты выберешь сам! И помни, если захочешь, ты всегда сможешь раствориться в своем безумии…

Странные слова. Странные и страшные. Он помнил их до сих пор. Интересно, его право выбирать судьбу… какое оно для него? Сойти с ума или нет? Или он может надеяться на большее?

– Князь требует, чтобы вы вернулись в столицу, – вырвав его из художественного транса голос одного из надсмотрщиков. Сару было лень оборачиваться и смотреть, кому именно принадлежали эти слова. Он лишь согласно кивнул и обреченно выдохнул:

– Хорошо, – удивительно, но голос его был совершенно спокойным. Не иначе как безразличие добралось и до него.

В кабинет отца его провели тайными ходами. Интересно, для чего? Впрочем, какая разница, он сейчас все узнает. В кабинете отца ничего не изменилось. Все те же шкафы с книгами вдоль стен, все те же удобные глубокие кресла, обитые странным похожим на бархат, но гораздо прочнее, материалом. Окно зашторено, Сар привык видеть его в таком состоянии с детства. Интересно, отец когда-нибудь открывает его, чтобы дать свету проникнуть внутрь? Пахнет чернилами, бумагой и чуть-чуть вином. Запах родом из его детства. Не счесть, сколько часов просиживал здесь когда-то Сариэль, читая книги или просто наблюдая за тем, как работает отец.

– Приветствую вас, отец, – склонил он голову в церемониальном поклоне.

– Здравствуй, сын, – ответил ему Князь, пристально его изучая и хмурясь, то что Лиорэн видел, ему явно не нравилось.

– Вы что-то хотели от меня, Лиорэн? – так же бесстрастно продолжил беседу Сариэль. Он не собирался обвинять отца, да и кричать тоже не собирался. Зачем? Ведь до такого желанного безумия осталось всего ничего.

– Если ты хочешь, то я распоряжусь, чтобы тебя провели тайным ходом к опочивальне Тьянэль. Взглянешь на свою нареченную, – предложил ему Князь.

– Благодарю, отец. – вновь поклонился он, словно принимая предложенный дар, – но не думаю, что это правильно и честно по отношению к ти-ар-эль.

– Удивительный ответ, – заявил на это Лиорэн. – Точнее формулировка, я так и думал, что ты не захочешь воспользоваться шансом…

– Отец, вы еще долго собираетесь пытать меня? – проявил он немного раздражения.

– Сын мой, Сариэль, – в голосе Князя послышалась тоска, – я не хотел, чтобы все так обернулось.

– Сейчас уже не важно, чего вы хотели, отец, – отрезал он и спросил напрямую, – зачем вы хотели меня видеть?

– Завтра вечером состоится бал, на котором тебе будет представлена невеста, Тьянэль Лиор Кайр.

– Я понял вас, отец, – поклонился он, – я буду на балу.

– Спасибо, – уже в спину ему донеслась благодарность Князя.

Глава третья

«Завтра бал. Завтра бал. Завтра бал!» – тревожным набатом звучало у него в голове. Завтра. Вот и все. Так просто, завтра он впервые увидит свою нареченную, скажет какую-нибудь высокопарную ересь и испросит у ее отца разрешение на руку и сердце. Потом помолвка. Через какое-то время свадьба. И все. Пути назад нет и не предвидится. Он сам доставил себя в ловушку, когда вернулся. Нет, когда родился. Да, именно так.

Сар загнанным зверем метался по коридорам и переходом дворца, пока не додумался, точнее ноги его сами увели, в парк. Здесь бессильная злоба на себя и на судьбу была все же немного меньше, чем там, в четырех стенах. Свежий воздух охлаждал голову, а мерный шум от шороха листьев серебряных тополей. Теплый ветер, забавно, но в их Лесу зимы да и настоящей осени тоже вообще не бывает, не то что в других странах. Вот и Эйтаре, говорят, и осень и зима настоящие, со снегом, бывают. А вот в Карих кущах только осень. Но самое интересное, что сезоны в зачарованных землях весьма серьезно отличаются от других участков Анитана в лучшую сторону. Вот и сейчас, когда в людских государствах кое-где уже, наверное, выпал первый снег, в Серебряном Лесу тихо и тепло, словно летом.

Он бесцельно шел по знакомым с детства тропинкам, думая ни о чем. Точнее, старательно не думая о завтрашнем бале и о невесте. Ноги сами вывели его к одному из дальних небольших искусственных водопадов. Ар-эль редко здесь бывали, предпочитая "более культурную" часть парка, а он, напротив, любил бывать именно здесь. В одиночестве ему всегда лучше думалось и рисовалось, если уж быть совсем откровенным.

Сар едва не налетел, задумавшись, на незваную гостью этого места. Он остановился буквально в паре ладоней ее спины, но самое удивительное, девушка его не заметила! Он с какой-то потаенной надеждой принялся рассматривать незнакомку: Темные волосы ее были убраны в высокую прическу, лишь у левого уха свободно вилась тонкая прядь. Длинная шея и затянутая в темно-синий шелк прямая узкая спина. Каждая черточка, давала ему надежду и в тоже время погружала в пучину безумства. Сариэль устал бороться с ним и с сами собой.

– Ниадира! – выкрикнул он в затянутую в платье, точно в доспехи, спину ти-ар-эль.

Девушка обернулась. Стремительно и как-то болезненно резко, но ему показалось, что это мгновение растянулось на века. Знакомое узкое лицо, любимые до болезненности черты и настороженный взгляд самых темных и печальных глаз. Нет ни одной женщины для него прекраснее под Десяти Лунами этого мира.

– Здравствуй, – и отчего дрожит ее голов?

– Здравствуй, – склоняет голову ар-эль, дивясь тому, насколько у него хриплый и уставший голос. Сар боялся, что она видение, что вот-вот растает без следа, и он вновь останется один на один со своим долгом. Но теперь, теперь к нему еще и безумие примешивается. "Не повезло какой-то ти-ар-эль, – мысленно улыбнулся он, – ей достанется безумный муж!"

– Сар! – он почувствовал, как его щеки касаются тонкие холодные, чуть дрожащие пальчики.

– Ниа! – и он, забыв о приличиях, забыв о долге сгребает девушку в охапку, отчаянно прижимает к себе, шепча: – не отдам. Ниа, я тебя никому не отдам!

– Отпусти меня, – молит она, но в этой мольбе куда ярче слышится крик "не отпускай!".

– Нет, только не сегодня. Нет! – шепчет он, целуя ее заплаканные глаза.

– Сар, я люблю тебя!

– Люблю тебя, – вторит ей Сариэль, уже ни о чем не думая, просто наслаждаясь ее близостью.

После она лежала у него на плече, и Сар чувствовал, как катятся ее слезы.

– Прости, меня, – просит он, чувствуя себя последним предателем.

– Я не в обиде, – жарко шепчут в ответ любимые губы. – Жаль, что мы никогда не сможем быть вместе. Вместе открыто и постоянно, редкие свидания и поцелуи со вкусом предательства, мне не очень-то нравятся, – она трется носом о его плечо.

– Мне тоже, – кивает он, видя, как переплелись их пряди. Светлое золото и темный горький шоколад. Горький…

– У меня завтра помолвка, – не с того ни с сего признается она.

– Ниа?! – отчаянная надежда посетила его душу.

– Что? – от этого вскрика она даже приподнялась, чтобы заглянуть в его лицо.

– Назови мне свое полное имя, – взмолился он.

– Тьянэль Ниадира Лиор Кайр – дальше тебе уже точно не интересно, – осторожно проговорила ти-ар-эль.

– Ниа, я идиот! – он подхватил девушку на руки, вскочил и начал ее кружить над полянкой. – Я люблю тебя, Ниа!

– Сар, – она прижала тонкие пальцы к его губам, безмолвно прося остановиться, – нас могут увидеть!

– Пусть видят! Пусть! Завтра ты станешь моей невестой.

– Что?!

Он осторожно, отчень бережно поставил ее на землю, поцеловал в макушку темные волосы. Девушка смотрела на него недоуменно и даже с небольшим испугом, который быстро сменился изумлением, когда он упал перед ней на колени.

– Я, Сариэль Вирстан Лиорэн Даанг, прошу тебя, Тьянэль Ниадира Лиор Кайр, стать моей невестой.

– Сар?!

– Да или нет, – потребовал он.

– Да, – выдохнула девушка и упала в его объятия. Эта ночь обещала им еще множество приятных минут.

Он проснулся первым. Его мечта спала, уложив голову к нему на плечо. Тонкие лучики восходящего солнца нежно гладили ее лицо, делая его еще прекраснее. Сариэль наслаждался ее видом, словно бесценной картиной великого мастера. Тьянель, его Ниадира, была прекрасна и удивительна. Обманчивая хрупкость и нежность, таящие под собой огромную силу и стальную волю, кружили его голову любовью куда сильнее, чем дриадские наливки, предназначенные примерно для тех же целей.

– Доброе утро, – светло улыбнулся он, видя, как вздрогнули длинные темные ресницы возлюбленной.

– Доброе, – сладко потянулась она и заключила, – мы сумасшедшие!

– С чего бы это? – изумился он.

– С того, что я не ночевала у себя. Меня уже должно быть обыскались, представляешь, какой будет скандал! – она прижала тонкие пальчики к губам.

– Представляю, – довольно ответил он. – Успокойся, все будет хорошо. Веришь?

– Да, – кивнула девушка.

– Вот и отлично. А теперь давай одеваться, нам пора предстать перед ясными очами наших отцов, – усмехнулся он. – Я люблю тебя, и никому не отдам.

– Знаю, – мягко улыбнулась ему в ответ ти-ар-эль.

– Удар. Блок. Уходи в сторону, – давала она четкие команды, контролируя разминку своей диар, хотя в этот момент Таэнили меньше всего была маленькой кайораной.

В моменты этих уроков-тренировок девочка полностью подчинялась духу тхаар'и. Это было по истине страшно, потому что из Таэнили, казалось мгновенно утекала жизнь., оставляя на ее месте засасывающую жадную пустоту, которая стремиться как можно скорее заполниться новыми знаниями и умениями. Да, для обучения такое состояние девочки было, конечно, удобно, но… все равно смотреть на малышку в эти моменты было просто страшно.

– Умница, – похвалила она свою подопечную, когда девочка почти идеально выполнила весьма трудную для начинающего обучаться воинскому искусству связку. – А теперь повтори это.

Она и сама с удовольствием проводила полную разминку рядом с малышкой, потому что быть просто наблюдателем было не очень удобно. Стоять без движения было попросту холодно. А так и она поддерживала себя в достойной форме, и подсказать-показать что-то могла в любой момент.

Сегодня утра выдалось на редкость промозглым и сырым, а резкий холодный ветер легко залезал под куртку, стремясь добраться до восхитительно горячего от нагрузок тела. Дэра, прикинув, к чему может привести полноценная тренировка в таких условиях, скомандовала своей диар закругляться и возвращаться в поместье, благо, и в нем тренировочных комнат было достаточно. Словно в подтверждение ее слов с неба начало капать, сначала не сильно, но дождь быстро заявил о том, что он собирается перерасти в ливень, так что кайораны поспешили поскорее спрятаться под крышу.

В поместье было восхитительно тепло, в воздухе витали легкие нотки дыма – горели камины – яблок и груш, эту смесь ароматов Дэра любила с детства, но терять время и просто наслаждаться жизнью себе не позволила. Она вместе с Таэнили тут же отправилась в один из тренировочных залов в восточном крыле поместья. Они прошли по коридорам никого, к своему счастью, не встретив: Дэре не хотелось, чтобы кто-то знал о тхаар'рел в их роду.

Тхаар'эл – путь, который держит всех кайоран в узде, ибо ни один народ не захочет нести такую плату за предательство. Тхаар'эл – это традиция, которую основали боги, когда поняли всю силу кайоран, традиция от которой они не могут отойти. Род, в котором появилась предательница, должен породить и ту, что ее остановит, невзирая на плату за это. А цена всегда одна – жизнь. И на этот раз жизнь Таэнили! Дэра прекрасно понимала суть всех кайоран и порой ненавидела ее, ведь каждая из дочерей Кленового леса, дочерей Карианы, сделает все от нее зависящее, чтобы сестры ее не пострадали! Даже пойдет на киор! Киор – дуэль за право умереть, зная, что прав.

Дэра еще немного погоняла свою ученицу и, видя, что она совсем уже выдохвась, остановила тренировку. Малышка тут же рухнула на небольшой мат, рядом с которым стояла.

– Урок окончен, тхаар'и, – мягко сказала кайорана, смотря за тем, как Таэнили становится самой собой.

Глаза маленькой кайораны непрестанно меня темные цвета, становясь то черными, то темно-синими, то карими. Мокрые светлые волосы облепили лицо, толстая коса, перекинутая сейчас вперед, изрядно растрепалась. Раскрасневшаяся диар глубоко и тяжело дышала, не сводя с нее взгляда. Суда по всему, эта тренировка далась малышке особо нелегко. Она подошла, села рядом и привычно опустила ладонь на мокрый лоб подопечной. Мир качнулся, покружился немного и успокоился, вот только большая часть ее силы испарилась, и Дэра знала куда. Маленькая диар благодаря их связи тхаар легко и непринужденно восстановилась за ее счет.

– Ну как ты, маленькая?

– Уже лучше, – выдохнула Таэнили, – прости, я случайно.

– Ничего, Аэни, – улыбнулась она, – от меня не убудет. Ну, что выбираться будем? – подмигнула она своей диар.

– Угу, – попыталась встать маленькая кайорана да так и повалилась обратно на коричневый мат, – ой!

– Ладно, сейчас разберемся, – улыбнувшись, заверила она ребенка и тоже попыталась подняться. Результат был тот же, что и у Таэнили.

Как-то отсюда все равно выбираться было надо, так что надо было срочно что-то придумывать, потому что сидеть здесь еще пару часов было выше ее сил. Полутемное просторное помещение было достаточно пустым, чтобы при громком разговоре или крике рождалось гулкое эхо. Так что покричать, зовя кого-нибудь на помощь, тоже не выход. Совсем не выход, если вспомнить, что Раэдир еще с утра уехал куда-то по своим делам, а у Альсы, наверняка, посетители. Она живо представила, как на крики отреагируют пришедшие к главе рода за советом или помощью, и невольно улыбнулась: уж очень яркое получилось видение. Так что придется действовать самим.

– Хочешь покататься? – спросила она маленькую диар.

– Ага, – тут же закивала в ответ белоснежной головкой малышка.

Дэра медленно поднялась и начала преображение. Вскоре перед потрясенной Аэни стояла огромная белоснежная с черными полосами-подпалинами саблезубая тигрица. В этой ипостаси она чувствовала себя куда лучше, так что с удовольствием немного прошлась, проверяя в каком состоянии тело. Таэнили заворожено следила за ее движениями, глаза девочки светились от восторга и предвкушения. Ей тигрице это льстило, а вот она-кайорана волновалась о том, как такие перегрузки могут сказаться на маленькой диар.

– Ты меня покатаешь, да? – осторожно и медленно подходя к тигрице, спросила ее малышка, прижимая тоненькие белые пальчики к губам.

"Конечно! Забирайся!" – послала она мысль диар.

Везти кого-то на собственной спине было необычно. Малышка сжимала ее бока ногами, а ее пальцы, нырнув в густую шерсть, крепко держались за мех. Ничего подобного Дэра раньше не проделывала, единственное, чем она занималась с наставницами – это бои в звериной ипостаси. А вот превращения она освоила сама, да с такой легкостью, что все еще, хотя прошел уже тайр, удивляла многих.

– Но, лошадка, но! – похлестывая ее пятками, кричала Аэни, когда они неслись по пустым коридорам поместья. Дэра специально выбирала путь, чтобы случайно ни с кем не столкнуться – только лишних сплетен ей не хватало.

"Все, мелкая, слазь!" – скомандовала она, оказавшись под дверьми ведущими в комнату диар.

– Ну, Рисса! Ну, покатай меня еще, – тут же запричитала маленькая кайорана.

– Нет, малыш, мне сейчас некогда – я ведь тоже учусь, ты помнишь? – подмигнула ребенку уже обернувшаяся кайорана.

– Тогда, тогда, – задохнулась от выбора возможностей Таэнили, – тогда ты расскажешь мне на ночь сказку, вот!

– Хорошо, Аэни, расскажу, – согласилась он и тряхнула головой. Подросшие волосы пощекотали шею. Дэра неохотно начала рыться в карманах, чтобы найти амулет изменяющий внешность. Кайорана старалась лишний раз даже в Эйтаре не показывать, сколько стихий пожелали ей покровительствовать.

– Опять ты радугу свою прячешь, – печально молвила Таэнили, о которой Дэра на несколько мгновений забыла.

– Ты еще здесь?! – удивилась она. – Так надо, Аэни.

– Не-а, ты и так красивая с радужными волосами и настоящим цветом глаз! А что не понимает – дурак!

– Спасибо, милая, – она опустилась на колени и чмокнула диар в щеку. – Мне пора. Встретимся вечером.

– Угу, – услышала она вслед легкий голосок маленькой каойрыны, звучащий точно серебряный треугольник.

Она шла по коридорам поместья, мимолетно отмечая красивейшие пейзажи и с детства знакомые портреты. Потрескивали свечи в канделябрах, развешенных по стенам, пахло грушами, яблоками и воском. Все это напоминало ей о детстве, но вспоминать его кайорана отказывалась наотрез. Она просто шла к своей цели. Покинуть поместье, потом перекусить в какой-нибудь таверне, благо в Эйтаре их не так уж и мало, а потом к наставнице. Вот и весь ее план на оставшуюся часть дня. Ах, да, еще сказка для Аэни на ночь – но это совсем-совсем другое. Дэра давно уже призналась себе, что маленькая диар ей очень нравится и воспринимается ею как сестра. И значит, она сделает все, чтобы малышка жила. Все, то есть совершенно абсолютно все.

История кайоран уже знает прецеденты, когда вместо тхаар'и, преступницу карала тхаар'эн. И плевать, что тогда она погибла сама – Дэра была готова к подобному. Потому что если ты не в состоянии пожертвовать собой ради тех, кого любишь, значит, и не любишь вовсе, значит, ты и сам никому не нужен!

Дэра вышла из поместья. Холодный и влажный ветер бросил ей в лицо несколько опавших желто-красных кленовых листьев, кайорана фыркнула в ответ на это ребячество стихии и быстро зашагала прочь – времени до урока у нее осталось всего ничего.

Пред очами дражайших родителей они появились вместе, сразу же избавив их от необходимости задавать ненужные вопросы. Лиорэн был удивлен и доволен, впрочем, и его коллега выглядел так же. Это хорошо, потому что этой ночью он решил, что больше никаких обязательств и обстоятельств, только Тьянель. Значит, надо сделать так, чтобы они никогда и ни при каких обстоятельствах никто не смог их разлучить. Отец, конечно, будет недоволен, но его мнение в этом вопросе Сариэля интересовало в последнюю очередь. Главное, чтобы Ниа согласилась, а на весь остальной мир плевать.

– Вижу, – начал Лиорэн, как всегда восседающий в кресле за письменным столом в своем кабинете, – вы уже нашли общий язык.

– Да, – кивнул он, осторожно отодвигая Ниадиру к себе за спину.

– Вот и замечательно, – вступил в диалог отец его возлюбленной, до того молча восседавший в одном из гостевых кресел в кабинете отца. – Я рад за тебя, Тьяна, – улыбнулся он ти-ар-эль.

– Благодарю, отец, – легонько склонила она голову в ответ. – До бала будьте добры, побудьте по отдельности. Сегодняшний ночной инцидент удалось скрыть, но если вы и ведь день проведете вместе, да еще так улыбаясь, кого-то из нас обвинят в запрещенной магии, – усмехнулся мужчина, удивительно, то этот ти-ар-эль нравился ему все больше и больше.

– Не волнуйтесь, отец, мы не будем подставлять вас под удар, – рассмеялась ему в ответ Ниадира. – А сейчас, если вы позволите, я пойду.

– Ступайте, Тьянель, – отпустил девушку Лиорэн.

Когда за ти-ар-эль закрылась дверь, а он занял пустовавшее до этого кресло, взгляды двух старших ар-эль сосредоточились на нем. Правильно, так и должно быть. Он же мужчина, и значит, должен принимать ответственность за их решения на себя. Сариэль поудобнее устроился в кресле, вытянул ноги на густой темный ковер. Разговор предстоял долгий и не самый простой, так что надо было принять все меры, чтобы никакие пустяки его не отвлекали.

– Итак, я вижу, вы поладили? – задал ему совершенно дурацкий вопрос отец.

– Да.

– И вы готовы к помолвке? – это уже отец Ниа. "Надо будет узнать, как его зовут, а то неудобно получается" – подумал Сар.

– Да.

– Мы за вас рады, – по выражению лица Лиорэна это было трудно сказать.

– Нас это несказанно радует, – в тон ему ответил Сариэль. – Когда планируется провести официальную церемонию помолвки?

– Весной, – ответил отец его возлюбленной.

– А раньше? – с надеждой спросил он.

– Раньше, увы, не получится. Надо же чтить хоть какие-то традиции, – усмехнулся в ответ Князь, – но вам никто не мешает быть это время вместе.

– Хоть это радует, – понурив голову, недовольно произнес Сариэль. – Еще одной разлуки с Ниадироя я не переживу.

– Еще одной? – спохватился ее отец, хоть последняя фраза си-ар-эля предназначалась только ему самому. Услышав вопрос, Сар скрипнул зубами, вот ведь влип.

– Я познакомился с вашей дочерью полтора тайра назад и влюбился, признаюсь, как мальчишка. Но мы не могли быть вместе, и пришлось расстаться, каждый помнил о долге.

– Значит, вы уже расставались?

– Да. Мы не назвали друг другу настоящих имен и расстались тогда навсегда, думая, что сможем побороть вспыхнувшее чувство.

– Любовь вообще странное чувство, князь Сариэль, – усмехнулся ее отец, – и я вижу вам неудобно. Простите, я, кажется, забыл назвать свое имя, Тайянур Дэрьен Лиор Кайр.

– Для меня часть знать вас, – встал и поклонился Сар, – как меня зовут вы, конечно, знаете, но я все же назовусь еще раз. Отец дал мне имя Сариэль Вирстан Лиорэн Даанг.

– С представлением наконец-то покончено, – вновь улыбнулся ему Тайянур и обратился к отцу, – Лиорэн, вы не против, если я ненадолго похищу вашего сына?

– Нет, разумеется. Думаю, вам будет удобно поговорить в его личном кабинете, – предложил им Князь, и Сар явственно слышал подвох. Он давно не бывал в своем, так называемом, кабинете, зная, что за ним в этой чуждой комнате очень просто наблюдать.

– Благодарю за предложение, – благосклонно слегка склонил голову ти-р-эль, – но думаю, нам лучше будет просто прогуляться по парку. Что вы скажите, Сариэль?

– Я не отказался бы от прогулки, – тут же схватился он за протянутую соломинку.

– Тогда идемте, – капельку самодовольно улыбнулся Тайянур Лиорэне и вместе с Саром покинул кабинет Князя си-ар-эль.

Они шли по коридорам дворца. Удивительно, но направление задавал гость, а не выросший в этом замке Сариэль. Впрочем, последний не имел ничего против, ему было интересно, каким из путей предпочитает пользоваться ти-р-эль. И они шли. Сара не интересовали ни небольшие террасы с красивыми кованными оградками, отделяющими их от парка, которыми они проходили. Переходы с мастерски выполненными витражными окнами, на которых запечатлены некоторые божественные сюжеты. Ни обычные как всегда слегка темноватые коридоры, ведущие их одного крыла в другое. Его куда больше занимал сам ти-ар-эль. Отец Ниадиры был высок даже по их меркам, на добрую пядь выше самого Сариэля, что уже показательно. Темные почти черные волосы были стянуты в недлинную косу сложного плетения, небрежно отброшенную на спину. В уголках глаз и между бровей залегли тонкие почти незаметные морщинки, зато у крыльев носа их было больше, значит, Тайянур чаще улыбается, чем хмуриться, это определенно порадовала Сариэля.

– Если свернем здесь, то через пару коридоров окажемся на террасе с выходом в парк, – проговорил он, наконец-то нарушив тишину.

– Конечно, – откликнулся ти-ар-эль, сворачивая, темно-карие глаза мужчины при этом задорно сверкнули.

В парке было хорошо. Свежая утренняя прохлада легким пледом ложилась на плечи, ласково обнимала открытую кожу. Здесь всегда по-особенному свободно дышалось. Сариэль любил бывать в парке в это время, когда большинство придворных еще спят, а гвардейцы, хвала богам, в эту часть заглядывают редко. Одиночество столь ценимое Сааром во дворце можно было найти лишь в некоторые часы в парке и в отдаленных библиотеках. Он невольно улыбнулся, подумав о том, что статуя Ниадиры очень украсит этот уголок парка. И он обязательно сделает ее сам, чтобы можно было с чистой совестью часами на пролет любоваться возлюбленной. О! девушка-статуя представлялась ему беломраморным изваянием, обманчиво хрупким на вид, как и сама… Тьянель. "Нужно привыкать к ее настоящему имени!" – приказал себе ар-эль. Она будет бесподобна, словно птица на мгновение приземлившаяся к тебе на руку и вот-вот готовая упорхнуть.

– Отличное место, – вырвал его из мыслей голос Тайянура. Ти-ар-эль сделал несколько пассов руками и приземлился на бортик фонтана.

Серебряная вода, серебрящиеся на солнце листья тополей, тихий шепот деревьев и далекое пение птиц. Почти сказочная картина спокойствия, жаль, что она так обманчива.

– И правда, красиво, – ответил он, осматриваясь. Довольно ухоженный уголок, что и говорить. Фонтан, вдалеке виднеется узорчатая белокаменная беседка, да и здесь, все деревья слишком правильной для природной формы. Красиво, но не так живо, как он любит.

– Мы можем поговорить спокойно, – вдруг заявил Тайянур, впившись в него цепким взглядом.

– Я рад это слышать, – склонил он свою светловолосую голову в коротком поклоне, и присел рядом. – О чем вы, Тайянур, желаете со мной поговорить?

– А сам разве не догадываешься? – вернул ему вопрос ти-ар-эль. Зря он принял Тайянура за весельчака и забыл, что тот один из трех глав родов тойши, что управляют владениями ти-ар-эль.

– О Ниа… о Тьянель, конечно.

– Ты прав, Сариэль. Знаешь, я никогда не видел дочь такой подавленной, такой неживой, как после ее возвращения из последнего путешествия. Она скучала по тебе, но молчала. Отчаянно рвалась куда-то и сама же оставалась на месте, понимая, каков ее долг. Ей было больно, – в глазах Тайянура сверкнула невыносимая боль, – но она смиряла себя. Так вот, ты готов беречь ее от этого?! Сможешь ли любить ее так, чтобы я никогда больше не видел боли в глазах дочери?!

– Да! – твердо заявил он. – Я сделаю все, чтобы Тьнэль была счастлива.

– Хорошо, – кивнул ему ти-ар-эль, – я поверю тебе. Но учти, я всегда буду наблюдать за вами, за ней. И если мне покажется, что она несчастна…

– Этого не будет!

– Надеюсь на это. Ты ведь тоже хотел поговорить со мной, Сариэль?

– Да, – решительно кивнул он и на мгновение затаил дыхание. – Я бы хотел, чтобы вы провели ритуал разделения вечности. Думаю, это будет достаточным доказательством моей серьезности.

– Ты говорил об этом с Тьной?! – вспыхнул Тайянур. – Она дала согласие на Эсн-тер?

– Мы не говорили об этом всерьез, но думаю, она согласится.