Текст книги "Некромант на свободе (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 5

      "Говорят, что некромантам чуждо все человеческое... вранье. Мы просто хорошо умеем скрывать свои эмоции".

Гираш.

      Вошедший оказался абсолютно седым, довольно крепким еще, подтянутым мужчиной неопределенного возраста с обезображенным лицом, которое почти посередине пересекал старый рваный шрам. Начинаясь у кромки роста волос, он жестоко уродовал переносицу вошедшего, левую бровь, затем пропадал под безупречно чистой повязкой и выныривал уже на скуле, протянувшись до самого угла нижней челюсти. После чего спускался на шею, прятался под воротом не новой, но аккуратно залатанной рубахи. Не исключено, что продолжался еще и под ней, однако, похоже, уже давненько не причинял своему обладателю никаких неудобств. По крайней мере, мужчина явно не тяготился своим внешним видом, держался спокойно, уверенно, вылечиться магией, насколько я мог судить, не пытался. А посмотрел на меня с порога с едва уловимым вызовом, словно бы говоря: ну что? Нравится этакая "красота"?    Я мысленно усмехнулся.    Тем временем незнакомец решительно переступил порог холла, не обратив внимания на деликатно закрывшиеся за его спиной двери. Не сводя с меня изучающего взгляда, быстро приблизился и, остановившись в нескольких шагах от моего любимого кресла, суховато спросил:    – Звали?    – Возможно, – хмыкнул я, изучая его с не меньшим вниманием. – Я хотел переговорить со старостой людей, которые были наняты для меня графом Экхимосом. Если староста – это вы, то рад знакомству.    – Мое имя Вигор, – хмуро отозвался мужчина. – И – да, я старший для тех, кто согласился здесь работать.    – Добрый день, Вигор, – вежливо улыбнулся я и кивнул на стоящее напротив кресло. – Прошу вас, присаживайтесь. Разговор у нас будет долгим, а я не люблю смотреть на собеседника снизу вверх.    Вигор неуловимо нахмурился, заколебался, явно не ожидав от меня такого предложения, а затем все-таки уточнил:    – Вы предлагаете мне сесть, ваша милость?    Ну вот и первое проявление уважения: моему статусу, наконец, уделили должное внимание и осторожно напомнили, что черни сидеть в присутствии аристократа непозволительно. Отлично. Продолжаем в том же духе.    Я снова улыбнулся.    – Ну, раз уж вы первым нарушили этикет, то я решил, что мне тоже можно. Вас это смущает?    Староста с сомнением на меня посмотрел, наскоро обежал глазами мою скромную обитель, но нигде не заметил подвоха и, неожиданно хмыкнув, решительно опустился в предложенное кресло.    Я благожелательно кивнул.    – Вот и правильно. Ко мне можете обращаться "господин Вальтиэр" или "господин Гираш".    – И все? – с подозрением прищурился староста, кинув быстрый взгляд на выгравированную над камином баронскую корону. – Просто "господин"?    – До тех пор, пока я чувствую в вашем голосе достаточно уважения, можно ограничиться этим.    – А если уважения не будет? – усмехнулся вдруг Вигор.    Я улыбнулся в третий раз и пристально посмотрел ему в глаза.    – Тогда вы станете обращаться ко мне иначе. Но, надеюсь, до этого не дойдет.    Под моим взглядом мужчина неожиданно замер: прямой взор некроманта – штука тяжелая и порой трудно выносимая. Поэтому как ни хотелось Вигору съязвить насчет смешных угроз от едва научившегося бриться мальчишки, что-то все-таки заставило его смолчать. После чего он с усилием отвел глаза и, старательно пряча внезапно проснувшееся раздражение, глухо спросил:    – Зачем я здесь?    – Затем, что вам теперь тут жить. А мне, как ни странно, необходима ваша помощь.    – Что?! – неподдельно изумился Вигор.    Я спокойно положил ногу на ногу.    – Что слышали. За ближайшие два года я должен полностью восстановить замок и поднять местное хозяйство до приемлемых величин. Поэтому мне нужны люди, хорошие урожаи и постоянно растущий доход. Поэтому я предлагаю вам сотрудничество.    Староста едва заметно скривился.    – Боюсь, вы переоцениваете свои и наши возможности, ваша милость. Уж простите за прямоту, но, насколько я знаю, баронство давно пришло в полный упадок. Поля не паханы, земли заброшены, леса разорены, со скотиной беда, людей вообще нет, а дурная слава тянется от этих мест настолько далеко, что ни один здравомыслящий человек сюда просто не сунется!    – Но вы же сунулись, – резонно заметил я, ничуть не огорчившись "лестной" оценке.    – Да, – мрачно подтвердил староста. – Однако только потому, что иного выхода не осталось.    – Беженцы?    – Конечно, – чуть не сплюнул Вигор. – Кто же еще согласится жить в логове некроманта?    – Откуда вы родом? – поинтересовался я, сделав вид, что не заметил его гримасы.    – Кто как... кого с запада занесло, кого с юга... большинство, конечно, местные, с окраин. Бежали от того кошмара, который стер их дома с лица земли. Многие выбрались лишь чудом – голодные, оборванные, лишившиеся не только денег, но и самого необходимого скарба. А кто-то вообще – в одиночку, похоронив родных или на оставшемся от дома пепелище, или в дороге. Вот только оказалось, что в городах мы никому не нужны – там своих рук хватает. Стражники не пускают внутрь без приказа наместника. А наместники далеко не всегда разрешают голодранцам заходить в города. Кому нужны нищие бродяги? Конечно, король построил несколько лагерей-убежищ, где, по задумке, мы могли бы пережить зиму, но места там катастрофически не хватает. Люди ютятся по несколько семей в одном доме. Работы нет. Уйти из лагерей некуда, потому что для того, чтобы сняться с места, нужна хотя бы одна телега. К тому же, беженцев с каждым днем все больше, еды им привозят все меньше, поэтому приходится резать собственный скот и надеяться, что в ближайшее время все наладится, а ослабевшие дети не погибнут с голода...    Вигор сжал кулаки.    – Но налаживаться ничто не собирается: нам говорят, что почти вся казна уходит на содержание армии и на то, чтобы обеспечить нашу защиту от нежити. На долю беженцев остается слишком мало, чтобы обеспечить их хотя бы самым необходимым. К тому же, вокруг лагерей круглосуточно дежурят солдаты короля, как будто это не нас надо охранять от мертвяков, а мы представляем угрозу. Войти или выйти без особого пропуска никому не удается. Ни на заработки, ни в город за едой, ни куда еще...    – Почему? – удивился я. – Разве не проще бы им было, если бы народу в лагерях стало поменьше?    – Никому не нужны нищие, разбредающиеся по стране в поисках хоть каких-нибудь доходов, – горько отозвался староста. – Отчаявшиеся люди способны на все. И на разбой. И на мародерство. И даже на убийство бывших соседей, с которыми не один год прожили бок о бок. А хаоса в Сазуле и без того хватает. Король это хорошо понимает. И я бы тоже понял... наверное... если бы вдруг оказался на его месте. Однако я, к сожалению или к счастью, весьма далек от трона и связанных с ним трудностей, поэтому вынужден искать любой способ, чтобы уцелеть в тех условиях, в которые его величество вольно или невольно меня загнал.    Я ненадолго задумался.    Вот так-так... почему-то раньше я не уделял должного внимания данной теме. Но теперь, кажется, дело начинает проясняться. Может, на этом и сыграть?    – Чтобы покинуть лагерь, нам необходимо заключить контракт с каким-нибудь владетелем, который пожелает принять нас под свою руку, – не заметив моего взгляда, продолжил Вигор. – Как наемных работников, на постоянное жительство... да как угодно! Но зачем бы владетелям сдался тот сброд, в который нас превратили?    Я кивнул.    – Согласен. В нынешних условиях мудрый хозяин предпочтет взять на службу полезного работника, нежели человека, которому самому нужна помощь. Ведь налоги за последние годы заметно возросли, расходы на содержание армии – тоже. Все боеспособное население спешно вооружается и готовится к масштабной войне. А это тоже – дополнительные расходы, которые неразумно уменьшать лишь из-за того, что нескольким десяткам тысяч человек стало негде жить. Лес рубят – щепки летят... король заботится, в первую очередь, о том, чтобы сохранить свои земли. И о том же самом радеют сиятельные господа, вынужденные самостоятельно разбираться с наводнившей их угодья нежитью. Конечно, части беженцев, способной принести пользу, они пойдут навстречу: хорошие кузнецы всегда нужны. Так же, как и коневоды, и опытные воины... но таких среди вас практически нет. Все они уже сумели куда-то пристроиться.    – Вот именно! Остались лишь те, у кого за душой нет ничего, кроме натруженных рук и умений, которые в военное время мало кому нужны! Ведь когда встает вопрос, брать ли воина или пахаря, то наймут, в первую очередь, воина. Точно так же, как если бы вдруг встал выбор между здоровым и калекой, то непременно выберут того, кто покрепче. Крестьян даже сейчас в Сазуле осталось много... в том числе и тех, кто не успел пострадать от мертвяков. И если кто-то будет выбирать между ними и нами, то понятно, кому повезет больше. И кого поддержит, в первую очередь, король.    Я мельком взглянул на исказившееся лицо старосты и медленно наклонил голову.    – Увы. Его величество проводит весьма сомнительную политику в отношении своих собственных подданных. Хотя не мне его осуждать. Тем не менее, я хорошо понимаю, почему за предложение графа Экхимоса вы ухватились руками и ногами. А еще полагаю, что на него согласились далеко не все, кому предложили эту сомнительную честь.    Вигор снова скривился.    – Вы даже не представляете, НАСКОЛЬКО вы правы, ваша милость. Ваши земли... простите еще раз... пользуются столь дурной славой, что даже беженцы не хотят с ними связываться. Поэтому договор подписали лишь те, кого уже успели довести до ручки и кому просто ничего иного не оставалось. А большинство все равно предпочло обождать и надеются на чудо дальше.    Я пожал плечами.    – Их право. Тем не менее, вы все равно оказались в лучшем положении. Несмотря ни на что, у вас будут свои дома, места для пастбищ, поля, которые нуждаются в обработке... скот и лошадей я вам дам. Инструментом тоже обеспечу. Так что спокойная жизнь вам гарантирована.    Вигор скептически на меня посмотрел.    – А как же некромант?    – Некромант уничтожен. Опасности ни для кого нет.    – А нежить, которая тут осталась?    – Ее не так уж много, – отмахнулся я. – А в ближайшие дни не останется совсем.    – Откуда вы знаете? – мрачно спросил староста. Ни на грош, кажется, мне не поверив и откровенно усомнившись в моих способностях предсказателя. В последнем, конечно, он прав – пророком я не являлся, но что могу – то могу. – При всем уважении сложно поверить, что у вас получится в считанные дни избавить эти земли от проклятия.    – Для настоящего мага нет ничего невозможного, – слегка приукрасил я действительность, деланно не заметив, как при этом у собеседника расширились глаза.    – Что-о?! Вы... маг, ваша милость?!    – Совершенно верно.    – Но это же... многое меняет! – выдохнул Вигор, уставившись на меня, как увлеченный свои делом мэтр – на неожиданно обнаружившийся новый вид нежити. – И какой же у вас дар, если не секрет?!    – "Светлый", – слегка погрустнел я. – По крайней мере, так мне сказали. И какое-то время он будет слаб. Но в нашем положении уже сам факт – большой плюс. Не правда ли?    – Верно, – резко подобравшийся староста взглянул на меня уже по-новому. – Что ж, это – ОЧЕНЬ хорошая новость, господин барон. Признаться, я настолько рад, что эту радость сложно преувеличить. Присутствие даже слабого мага значительно увеличивает наши шансы на выживание. Несмотря на то, что места здесь действительно проклятые, а вы, вероятно, еще не закончили обучение.    – У меня были хорошие учителя, – спокойно отозвался я. – Так что защиту от нежити я вам обеспечу. Но мне будет нужна ваша помощь для того, чтобы исполнить свою задумку в самые кратчайшие сроки.    – Почему именно два года? – задал очень правильный вопрос Вигор.    – Потому, что по окончании этого срока я буду вынужден уехать в Академию Всеобщей Магии.    – Значит, вы тоже связаны контрактом? – догадался староста.    Я кивнул.    – Именно. Только мой контракт гораздо серьезнее, нежели тот, что заключили вы с графом.    Вигор оценивающе прищурился.    – И что же вы предлагаете?    – Для начала – изменить условия найма.    – Каким образом? – мигом насторожился староста.    – Таким, что отныне вы и ваши люди будете подчиняться только мне. Не графу, не королю, не Совету магов и не кому-либо еще... а исключительно мне. Со всеми вытекающими последствиями.    – Вы... предлагаете нам протекторат?    – Нет, – я усмехнулся. – Я предлагаю вам постоянное место жительства на этих землях. Свою защиту. Имя. Покровительство. И шанс начать жизнь заново. Здесь, под моей рукой, но – на моих условиях.    На какое-то время в холле воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине. Я терпеливо ждал ответа на свое щедрое и, не скрою, весьма заманчивое предложение, а собеседник напряженно просчитывал ситуацию и что-то для себя решал.    Я был почти уверен в том, что он согласится. Ни для кого не секрет, что безвозмездно выцарапать у нашего драгоценного монарха хотя бы небольшие денежки – задача не из легких даже для аристократа с немалым влиянием. Его Недальновидное Величество – бережливый до крайности человек. Разумеется, там, где дело не касается его личных интересов. Поэтому нищему бродяге, в которого превратился искалеченный солдат или разоренный крестьянин, нечего и надеяться на возвращение своих кровных. А если кому-то и удастся, то под такие проценты, что с ними при жизни точно не расплатишься. На этом немало народу в свое время погорело, поэтому королевские ссуды уже давно стали непопулярными. И не зря теперь наш королек так боится восстаний и бунтов. Не напрасно опасается, что немалая часть обездоленных беженцев может податься в разбойники. Неудавшаяся жизнь при отсутствии поддержки государства неумолимо превращает некогда благополучных бедолаг в грабителей и безжалостных убийц. И в этом Вигор был абсолютно прав.    Но я предлагал им иной выход. Причем такой, что он даже мог показаться кому-то подозрительным. Еще бы: земля почти даром, скот, инструмент, неплохие подъемные... неспроста это все – подумает любой крестьянин. Как бы оно потом боком не вышло...    Впрочем, заставлять я никого не буду – бунты мне совсем не нужны. Да и подопытных кроликов из этих людей я выращивать не намерен. Передо мной сейчас стоит намного более важная и сложная задача, чем получение биоматериала для исследований. Поэтому я сделаю все, чтобы эти люди как можно быстрее осознали выгоду от нашего сотрудничества. И сделаю еще больше, чтобы они впоследствии не разочаровались в своем выборе.    Конечно, доверие и безусловную преданность за один день не завоюешь и силком не привьешь, но у меня есть целых два года на то, чтобы достигнуть поставленной задачи и обеспечить себе надежный тыл. Если, конечно, я не хочу потерять свое новоиспеченное баронство после отправки в Академию.    – Господин Бодирэ этого не одобрит, – наконец, задумчиво обронил Вигор, изучая мое лицо так внимательно, словно пытаясь прочесть мысли. – Полагаю, ему не понравится, если в наших договорах вдруг появятся новые условия.    Я хмыкнул.    – А зачем господину королевскому наблюдателю знать подробности наших с вами взаимоотношений? Он – человек весьма занятой и птица столь высокого полета, что внутренние дела одного захудалого баронства вряд ли вызовут его пристальный интерес. Не думаю, что такого серьезного господина стоит нагружать подобными проблемами.    – Значит, вы предлагаете нам поселиться здесь насовсем? – осторожно уточнил Вигор. – На правах ваших подданных? И не посвящая в это наблюдателей короля раньше времени?    – Совершенно верно, – снова кивнул я.    – А... условия?    – Мы обсудим их, когда я получу ваше согласие.    – Гм, – чуть прищурился староста. – А вас не смущает тот факт, что наши контракты подписаны графом Экхимосом лично?    – Граф – мой официальный опекун. Заключая контракт с вами, он представлял, в первую очередь, мои интересы. Поэтому не вижу ничего плохого в том, что условия вашей работы будут несколько изменены ко взаимному удовлетворению обеих сторон.    Вигор заинтересованно подался вперед.    – Как вы собираетесь это сделать, если для внесения любых изменений в договор требуется магическая печать?    – Я – маг, господин Вигор, – неуловимо улыбнулся я. – Думаю, моей печати для этого вполне достаточно.    – Но этого мало. Условия контракта ставят нас в ранг наемных работников, которые не могут быть приняты на постоянную службу до тех пор, пока договор не будет полностью выполнен. Заключали мы его, будучи беженцами, у которых не могло быть своего хозяина. Полагаю, вам известно, что аннулировать такие контракты без последствий не удастся?    – Разумеется. Разрыв магической печати непременно привлечет к себе ненужное внимание. А пока не истек срок договора, вы не можете принести мне вассальную клятву.    – Вот именно.    Я улыбнулся.    – Но ведь ничто не мешает нам внести в договора дополнительный пункт, в котором будет указано, что вы были приняты с испытательным сроком. За время которого я могу так высоко оценить вашу полезность для себя, что даже заранее пообещаю, что каждый из вас получит возможность подать прошение о принесении мне вассальной клятвы. Исключительно на добровольной основе.    – Думаете, получится? – с сомнением переспросил Вигор. – По закону, испытательный срок не может превышать трех лет службы. А вам еще далеко до совершеннолетия, так что вы и через три года при всем желании не получите права подписи. Как вы собираетесь обойти это положение?    – Легко, – хмыкнул я. – По закону, маги достигают совершеннолетия не по возрасту, а по факту поступления в Академию Всеобщей Магии. И пока маг учится, это право за ним полностью сохранено. Мне сейчас четырнадцать. Через два года будет шестнадцать. Именно тогда я должен буду явиться в Академию и с момента зачисления получу право подписи любых контрактов. Конечно, в обычных условиях молодым адептам оно без надобности – до окончания учебы за них эту функцию выполняет старший родич. А поскольку покидать Академию без сопровождения адептам строго запрещено, то, как вы понимаете, реализовывать свое право им просто некогда и негде. Однако со мной дело обстоит несколько иначе, господин Вигор. Полагаю, вы в курсе некоторых особенностей моего семейного положения?    – Да. У вас нет родителей, – озадаченно протянул староста. – И вообще не осталось никаких родичей. Вы уже сейчас – старший в роду, поэтому, как маг, через два года будете в своем праве. А до тех пор мы останемся на этих землях на условиях старого контракта...    – Точно, – усмехнулся я. – После окончания которого я с удовольствием приму вашу вассальную клятву. Если, конечно, и у меня, и у вас еще будет желание это сделать. Опекуну я такое дело имею право не доверять. А уж как я покину Академию во время учебы – сугубо мои личные трудности, которые, думаю, вам знать совершенно ни к чему.    Вигор неожиданно улыбнулся, отчего его обезображенное лицо стало совсем страшным. Хотя появившееся во взгляде напряжение, которое никак не вязалось с улыбкой, было настолько сильным, что скрыть его он уже не сумел.    – Хорошо, я понял задумку. Но зачем вам это нужно?    – Затем, что очень скоро мне потребуются надежные, преданные, проверенные люди, на которых я мог бы полностью положиться.    – Почему же вы уверены, что мы – именно такие люди?    – Потому что вам нечего терять, – ровно пояснил я. – Понимаю, что это звучит грубовато, но сейчас вы загнаны в угол. И готовы пойти хоть к демонам на рога, чтобы выжить. Отчаявшиеся люди действительно способны на многое... вы правы. Даже на то, чтобы рискнуть поселиться на заброшенных землях и сделать их снова цветущими. Но для этого им нужен хороший повод, возможность работать и средства к существованию. И то, и другое, и третье я готов вам обеспечить. Полагаете, этого мало?    Вигор странно наклонил голову.    – Насколько я понимаю, вы тоже попали в безвыходное положение, господин барон. Вам требуются люди... причем как можно больше людей и рабочих рук, чтобы выполнить ВСЕ условия СВОЕГО контракта.    Я усмехнулся.    – Что-то вроде того. Но меня не устраивают ЛЮБЫЕ люди и ЛЮБЫЕ руки. В конце концов, свой контракт я сумею закрыть и без посторонней помощи. Однако, как вы правильно заметили, это далеко не самое важное в моем положении. Потому что мне требуются не просто наемные работники, а люди, заинтересованные в этой земле. Те, кто будет беречь ее и возделывать, постоянно преумножая свое и мое благосостояние. Кто умеет работать и понимает, зачем и почему это делает. Кто без колебаний пойдет под мои знамена и, если понадобится, будет отстаивать наши общие интересы с оружием в руках. Наконец, мне нужны люди, которые не просто поселятся на этих равнинах, а начнут считать их СВОИМИ. Которым будет, что терять, если здесь вдруг объявится враг. Которые не отступят, не бросят свои дома при первом же признаке опасности. И которых мне захочется оберегать от этого самого врага... хоть живого, хоть мертвого... и не только потому, что они хорошо знают свое дело. Вы меня понимаете?    Вигор удивленно замер, в очередной раз изучая мое невозмутимое лицо, а затем напряженно уточнил:    – Значит, хотите проверить, способны ли мы оправдать ваши ожидания?    Я улыбнулся.    – Безусловно. Точно так же, как и у вас будет время проверить, насколько я хорош, как хозяин. Полагаю, это справедливо.    – Какие вы даете гарантии, что не передумаете в самый последний момент? За два года многое может произойти...    Я спокойно встретил острый взгляд старосты.    – Моего слова чести вам достаточно?    Он мгновение помолчал. После чего глубоко вздохнул и тихо сказал:    – Вполне. Но я хочу обсудить это со своими людьми. Они должны знать, на что идут.    – Не возражаю, – без особого удивления отозвался я. – Когда вы сможете дать мне ответ?    – Полагаю, что завтра утром.    – Отлично, – кивнул я, поднимаясь с уютного кресла. – В таком случае, до завтра. Лишия проводит вас к выходу и поможет устроиться на первое время. Остальное обсудим после того, как вы вернетесь с уже принятым решением.    – Благодарю вас, господин барон, – коротко наклонил голову Вигор. – До встречи.    Я проводил его взглядом до самых дверей, но в самый последний момент все же не выдержал – дал волю своему любопытству:    – Скажите, господин Вигор: где вы служили?    Он удивленно обернулся.    – Что?    – У вас очень необычный шрам, – пояснил я свой интерес. – В то же время выправка у вас явно военная. Но при этом вы не так стары, как может показаться с первого взгляда. Да и шрам давнишний... лет пять ему, насколько я могу судить? Но, если я не ошибаюсь, пять лет назад в Сазуле... даже на окраинах... было далеко не так беспокойно, как сейчас, поэтому для того, чтобы заполучить такую рану, у вас должна была состояться весьма необычная схватка... с кем-то или же с чем-то... не так ли?    – Верно, господин барон, – криво усмехнулся староста, одарив меня очередным долгим взглядом. – Пять лет назад я служил в гарнизоне неподалеку от места, которое когда-то называли Велль, а теперь иначе, чем "чумное проклятие" не величают. Ходил там дозором, следил за границей. Как и все, надеялся, что древнее зло никогда больше не поднимет голову...    Я напрягся.    – Что же случилось?    – Чума вернулась, – тихо ответил бывший солдат, неловко отвернувшись и поэтому не увидев, как резко изменилось мое лицо. – И после этого наш гарнизон перестал существовать... погибли все, кроме меня и одного безногого калеки, которого пришедшие туда маги сочли незараженным. Остальные превратились в то, о чем я никогда не хотел бы вспоминать. А шрам... его мне оставила любимая женщина, которая в тот момент уже перестала быть человеком. И которую я убил, пытаясь спастись из обреченной деревни. Я ответил на ваш вопрос, господин барон?    – Да, благодарю вас, – так же тихо сказал я, вернувшись к креслу. И, погрузившись в размышления, даже не заметил, как остался один. Более того, так надолго отрешился от реальности, что напрочь перестал замечать шум за окном, а опомнился лишь тогда, когда в голове прозвучал смутно знакомый голос:    "Хозяин... хозяин! Вы просили предупредить, если в замке появятся гости. Так вот, возле арки наблюдается новое волнение. И оно случилось явно не из-за крестьян. К нам идет маг, хозяин. Вы будете его принимать?"...    Растерев занемевшее лицо, я обреченно вздохнул.    "Да, конечно. Он один?"    "Нет, – послушно доложило мое следящее зеркало. – С ним граф Экхимос и он чем-то очень расстроен".    Ну надо же... вот уж кого сегодня не ждал!    "Пусть заходят", – распорядился я и, стряхнув с себя непрошенную вялость, решительно поднялся с кресла.

Глава 6

      "У хорошего некроманта не бывает плохого настроения. Но при этом он всегдазнает, как испортить его окружающим".

Гираш.

      Граф переступил порог с видом человека, внезапно попавшего в неприятности, но уже выяснившего, кто в них виноват, и решительно настроенного избавиться от этого бедолаги.    Он ворвался в холл так стремительно, что я даже не успел открыть рот для положенного приветствия. По привычке чуть не одарил гостя своей обычной улыбочкой, но потом присмотрелся повнимательнее и решил повременить с изысканными колкостями.    Его сиятельство и впрямь выглядел неважно: его породистое лицо заметно осунулось, глаза покраснели и слезились, веки припухли, губы потрескались, а на скулах расцвели яркие красные пятна, местами покрытые тонкой шелушащейся корочкой. Такие же пятна красовались на шее и даже холеных пальцах. А впервые на моей памяти небритый подбородок торчал вперед так угрожающе, что вместо крутящегося на языке вопроса я позволил себе лишь проявить вежливое удивление:    – Добрый день, господин граф. Признаться, не ожидал вас увидеть так скоро...    Вместо ответа гость вперил в меня злой взгляд и хищно прищурился. Какое-то время изучал мое озадаченное лицо, на котором отразилось искреннее непонимание, после чего обернулся к распахнутым настежь дверям и коротко бросил:    – Он здесь. Заходите.    Я с еще большим удивлением уставился на просочившуюся в холл фигуру, которая буквально заползла внутрь неуклюжей каракатицей, демонстрируя мне свою сгорбленную спину. С подозрением оглядев пустой коридор, странный персонаж ухватился за ручки и рывком захлопнул обе двери, будто опасаясь, что туда кто-то ворвется. Затем он постоял, к чему-то прислушиваясь. Поколебавшись пару мгновений, снова тихонько приоткрыл одну из створок. Внимательно всмотрелся в образовавшуюся щелочку и, убедившись, что соглядатаев там нет, так же тихо ее прикрыл. После чего самым настоящим образом попятился, не сводя с дверей напряженного взгляда. Прошел таким же необычным манером через весь холл. И только добравшись до первого попавшегося кресла, измученно рухнул в него, наконец-то повернувшись и показав мне свое изможденное, какое-то пожелтевшее, словно от болезни, лицо, которое я узнал далеко не сразу    – Мастер Лиурой?!    От моего возгласа "светлый" аж подпрыгнул, будто только сейчас вспомнил о моем присутствии. Нервным движением вцепился пальцами в подлокотники, а потом уставился на меня почти так же зло, как и подошедший граф, который имел такой вид, будто был готов вцепиться в любого, кто рискнул бы указать на его плачевное состояние.    Подавившись следующим вопросом, я изумленно оглядел эту парочку.    Мда-а... кажется, кто-то их очень сильно невзлюбил. Оба выглядели потрепанными, всклокоченными, растерянными и почти что испуганными. У мастера Лиуроя взгляд был не только злым, но еще и бегающим, как у застигнутого на месте преступления вора. Глаза такие же красные, как у его сиятельства, рот беспрестанно кривился, пальцы то и дело подергивались, никак не желая лежать спокойно... и вообще, многоуважаемый маг выглядел так, словно только что сбежал из приюта для душевнобольных.    Сколько прошло времени с нашей последней встречи? Сутки? И вдруг – такие резкие перемены? Что же случилось, что самоуверенный и высокомерный маг вдруг превратился в это зачуханное, раздраженное донельзя существо?    – С вами все в порядке? – внезапно задал совершенно дурацкий вопрос граф, уставившись на меня так пристально, словно в чем-то заподозрив.    Я растерянно кашлянул.    – Э... вроде бы. А почему вы спрашиваете?    Его сиятельство ожесточенно почесал руку.    – Вы уверены? Вы хорошо себя чувствуете? С вами ничего за последние сутки странного не случилось?    Я озадаченно наморщил лоб.    Кхм. Ну, если не считать оживших горгулий, спадающего проклятия Лиш, моего нового дара, подставы от "доброго соседа", благополучно существующих зомби и изрядно оголодавших умсаков, можно сказать, что...    – Нет, – честно ответил я, с любопытством посмотрев на едва не скрипящего зубами мага. – А что со мной могло случиться?    Мастер Лиурой процедил что-то невнятное и резко отвернулся, а граф лишь тяжело вздохнул.    – Скажите, барон, а с вашими слугами все в порядке? Никто не заболел?    Я насторожился. С чего бы вдруг такие вопросы? В чем дело, наконец? И почему меня изучают, как экспериментальное животное, случайно сбежавшее из клетки?    – Ваше сиятельство... вы полагаете, кто-то мог попытаться причинить мне вред?    – Не исключено, – хмуро подтвердил граф, все еще остервенело расчесывая руку, после чего снова вздохнул и все-таки сел, продолжая скрести кожу на тыле кисти ногтями. – После того, как кто-то воздействовал на нас с мастером Лиуроем с помощью неизвестной магии, я склонен предполагать все что угодно.    Ах, вот почему они так возбудились. Кажется, моего "доброго" соседа и его приятеля-"светлого" кто-то настолько невзлюбил, что не поскупился на полноценную, изумительную по качеству исполнения и силе воздействия гадость. Не знаю еще, какую именно, потому что наш задиристый маг молчит, как рыба, но сильно подозреваю, что немалую, раз этот сноб до сих пор не сумел справиться с последствиями. Любопытно было бы знать, кто тот добрый человек, который прямо-таки прочитал мои недавние мысли? Кого я должен расцеловать и крепко пожать руку за это общественно полезное деяние?    Я деликатно кашлянул.    – А что, позвольте спросить, с вами случилось, господин граф?    Его сиятельство скривился и снова ожесточенно поскреб кисть.    – А разве не видно?    Я вопросительно приподнял брови, по-новому оценив внешний вид гостя. Еще раз внимательно присмотрелся к его лицу, следам расчесов на коже, выразительным пятнам на скулам, и задумался.    Странно. Судя по размеру очагов, болеет граф уже давненько: пятна были и яркие, совсем еще свежие, и уже "отцветшие", потемневшие и сильно смахивающие на пигментные. На первый взгляд, похоже на почесуху, но она не развивается так стремительно – мы с графом виделись не далее как сутки назад, и тогда с ним все было в полном порядке. За столь короткие сроки никакая почесуха не разовьется, даже если предположить, что графа кто-то ОЧЕНЬ качественно и от души проклял. Не знаю я заклинаний, способных на такой быстрый и, главное, мощный эффект. Проклятия – вещь тонкая, изысканная, но, к сожалению, отсроченная и, как правило, долгоиграющая. Мгновенного эффекта они никогда не дают. А если и дают, то для этого надо приложить столько усилий, что оно себя просто не оправдывает. Это дубиной по голове можно двинуть быстро и без затей, а колдовство... причем столь примитивное... нет. Ни один некромант на такую глупость не пойдет. Да и не знаком я с мэтрами, способными исчерпать ради мелкой мести свой резерв до дна. Для этого есть более легкие и менее затратные способы.    – А давно с вами случилась эта... неприятность, господин граф? – осторожно поинтересовался я.    – Вчера вечером, – мрачно посмотрел на меня господин граф. – Как раз после визита к вам.    – Вот как? – я чуть не усмехнулся, поняв, откуда ветер дует. – И вы, конечно, сразу предположили, что это – моих рук дело?    – Нет. Не думаю, что вы в этом замешаны – при всем желании ваши магические силы слишком малы. Но проблема в том, с мастером тоже приключилась, как вы выразились, большая "неприятность". Причем в то же самое время, что и со мной. Правда, совсем другая, но, согласитесь, совпадение более чем странное.    – Еще бы, – задумчиво кивнул я. – А что именно приключилось с господином магом, если не секрет?    – Он... – еще больше посмурнел граф, кинув в сторону обозленного мага выразительный взгляд. – Боюсь, он утратил способность нормально передвигаться.    – Это как?    – ВОТ ТАК! – внезапно взвился с кресла мастер Лиурой и, выйдя из себя, со всей доступной скоростью метнулся ко мне. Но метнулся как-то странно: примерно на третьем шаге его резко развернуло, словно кто-то невидимый взял его за голову и поменял направление на прямо противоположное, и дальше он продолжил двигаться спиной вперед. То ли пятясь, как рак, то ли просто издеваясь. А поскольку такой способ передвижения был для него явно непривычным, то уже на четвертом шаге он запнулся, взмахнул руками и пошатнулся так, что едва не упал. Попытался было сменить траекторию, но не смог – непонятная магия упорно разворачивала его обратно. "Светлый" дергался, как припадочный, ругался, дрыгал руками и ногами, тихо выл от бессилия, но так и продолжал пятиться задом наперед. Наконец, налетел на стол и вынужденно остановился. После чего повернул голову и, все еще стоя ко мне спиной, злобно прошипел:    – Теперь понятно?!!    Признаться, в первый момент я чуть не опешил. Потом понял причину его странных манипуляций у двери и чуть не вздрогнул от радостного предвкушения: неужто самоуверенный вонючка получил-таки по заслугам?! А когда представил, чего этому холую стоило сюда прийти и как именно он таился от наводнивших мой двор людей... как он, бедненький, пробирался полутемными коридорами, страшась попасться кому-либо на глаза, но явно не додумавшись сотворить заклятие невидимости... как тщетно лелеял мечты о мести, полагая, что в моем замке найдет причину поразившего его недуга, с которым он, вероятно, уже пытался справиться самостоятельно, но, видимо, потерпел неудачу... честное слово, у меня из горла вырвался сдавленный всхлип. Который мгновенно перешел в удушливый кашель, стоило мне только увидеть распаренное, пышущее праведным гневом лицо оскорбленного до глубины души "светлого". Который всего за сутки дошел до того, что был готов удавить любого, кто посмел бы намекнуть на его плачевное положение. И убил бы на месте даже графа, если бы тот был способен веселиться в такой момент.    Святые небеса... это ж надо...    Я закрыл кривящееся лицо руками, старательно давя рвущийся наружу смех.    Высокомерный маг... прямо надежда целого поколения... наверное, самый яркий представитель могущественного Совета и вдруг – такой конфуз! Какой-то непризнанный гений умудрился создать непонятное заклятие, превратившее этого хлыща в жалкое подобие самого себя! Блеск! Да он же теперь в столицу и носа не высунет, рискуя стать главным посмешищем года! И за помощью ни к кому не обратиться лишь по причине того, что до смерти не хочет, чтобы кто-то узнал о таком грандиозному провале! Наверняка вчера в панику ударился, обнаружив, что может передвигаться только раком! Сперва взбеленился, естественно, громогласно пообещав неведомому шутнику сотворить ответную и, конечно же, страшную мстю. Со всех ног помчался в семейную библиотеку, где весь день потратил на чтение умных книжек, пытаясь выяснить, как снять свой необычный недуг! Но не преуспел. После чего взбеленился еще больше. Разорался, как водится. Вскоре, конечно же, охрип. Устал. Выдохся, наконец. Потом попробовал снова. И опять. И еще разок... но где-то к следующему вечеру понял, что ничего поделать не в силах, и, только тогда перепугавшись до икотки, решил наведаться в мой замок, надеясь на... что? На мою помощь?!    Ха-ха!    – Мне... очень жаль, – с трудом вернув самообладание, прохрипел я. – Сожалею, что с вами случилась... такая беда...    Ох, как бы узнать, кто его так облагодетельствовал! Век благодарным буду!    – ...Но боюсь, вы ошиблись: вряд ли причина вашего недуга кроется в этом замке, – наконец, отыскал я едва не сорвавшийся от еле сдерживаемого смеха голос. – Не думаю, что господа бароны, его сиятельство или же господин Бодирэ могли так с вами обойтись: ваша болезнь, как утверждает граф, носит магическую природу, а эти люди – не маги. Леди де Ривье, как мне кажется, тоже не было резона портить вам ауру. Моя единственная служанка магией не владеет. А больше никого в тот вечер в замке не было. Вероятно, это просто совпадение, мастер Лиурой.    – Я тоже так думаю, – глухо обронил граф Экхимос. – К тому же, мастер, вы сами проверяли его дар – он "светлый". Это даже графиня подтвердила. Вряд ли юноша мог вольно или невольно нам навредить.    Слегка успокоившись, маг неуклюжей походкой вернулся в кресло.    – Да, я видел его дар. И сегодня проверил еще раз, но, кроме того, что стал еще немного сильнее, ничего не обнаружил. Сам по себе, конечно, этот факт достаточно удивителен, потому что столь высокие темпы прироста потенциала встречаются крайне редко, но, к сожалению, вы правы – в решении нашей проблемы это вряд ли поможет. Тем не менее, я хотел бы еще раз осмотреть замок.    Я тут же насторожился.    – Зачем?    – Хочу убедиться, что после смерти некроманта здесь не осталось никаких неприятных сюрпризов.    Демон. Еще не хватало, чтобы он Резвача нашел!    – Замок уже неоднократно осматривали ваши коллеги, мастер, – осторожно возразил я. – Не думаю, что они могли что-то упустить.    "Светлый" скривился.    – Ваш отец был весьма изобретательным магом, барон. И я не исключаю, что мои коллеги что-то упустили из виду. Поверьте, я кое-что знаю о проклятиях... и думаю, что несильно ошибусь, если предположу, что наши с графом проблемы обусловлены именно этим.    – Уверены? – машинально почесался граф.    – Конечно. Все остальное я исключил еще вчера.    – А может, это обычная порча? Или какое-то заклятие, которое...    Маг посмотрел на его сиятельство, как на дурака.    – Поверьте, господин граф: я достаточно разбираюсь в целительной магии, чтобы с уверенностью утверждать, что вы неправы. Если болезнь не проходит после применениябольшого исцеляющего заклятья и не поддается воздействию лечебной длани Асура, то это значит, что либо пациент погибнет в ближайшие двадцать четыре часа от старости или ран, несовместимых с жизнью, либо на человека воздействует самое настоящее, тщательно продуманное и очень сильное проклятие. Вполне возможно, даже посмертное. А поскольку мастерами этого вида искусства всегда считались исключительно мэтры, то... сами понимаете, почему первым делом я привел вас именно сюда.    – И вы думаете, что здесь остались такие проклятия? – все еще сомневаясь, уточнил граф.    – Совсем недавно в этом замке были убиты сразу два некроманта, – буркнул "светлый", отворачиваясь и с подчеркнутым интересом изучая картины на стенах. – Но тел мы так и не нашли, несмотря на то, что здесь все обыскали и осмотрели дважды.    – Считаете, их смерть могла вызвать появление проклятия?    – Не исключено. Посмертные заклятия – штука сложная. Никогда не знаешь, чем они обернутся и на кого будут направлены. К тому же, один из убитых был, как вы помните, довольно странной личностью. И вообще, я уже совсем не уверен, что он действительно погиб.    – Что? – нахмурился его сиятельство. – Вы не верите, что мэтр Гираш мертв?    – Пока не увижу тела – да, – отрезал "светлый".    – Но вы же сами видели, что здесь творилось... все эти трупы... и голем... и те следы на полу... и кровь! Вы же видели склеп! Да и мальчик... – граф неожиданно споткнулся, только сейчас вспомнив, что они не одни, и в замешательстве посмотрел на молчаливого, тихого и скромного меня, который на время превратился в одно большое и очень чуткое ухо. – Мальчик же все видел! И вы сами заверили меня, что он говорит правду!    Я напрягся.    Та-а-к... нехорошо будет, если кто-то сообразит, что на данный момент все, что известно о личе, известно лишь с моих слов. И что иных доказательств моей смерти, по большому счету, не осталось. Тело Невзуна и мою трансформу украли, да и призванных личем тварей кто-то успел прибрать к рукам до того, как сюда вернулся граф со своими людьми. Посторонних во время нашей схватки не было. Чужих зомби я уничтожил. Своих, разумеется, надежно спрятал и не собирался о них распространяться. Так что странностей тут насчитывалось немало. В этом я со "светлым" был полностью согласен. Хотя мне совсем не понравилось, что он проявляет в данном вопросе такое упорство.    Вспомнив о свидетелях, маг тоже обернулся в мою сторону, и под его пронизывающим взглядом я поспешил опустить глаза, изображая смирение и полнейшую покорность. И стоял так до тех пор, пока ощущение чужого внимания, от которого в первые мгновения буквально резало кожу, не ослабло настолько, что я смог нормально вдохнуть.    – Да, – наконец, неохотно отозвался "светлый", продолжая меня изучать, как какую-то диковинку. – Я его проверял. И он действительно не солгал, когда рассказывал нам о личе. Да и Печать на нем самая настоящая, хотя и совершенно неактивная, что косвенно может считаться доказательством гибели наложившего ее мага...    Я снова смолчал, остро жалея о том, что неспособен сам это проверить.    – Однако, – продолжил маг, – даже сейчас мы выяснили далеко не все. И не можем с уверенностью утверждать, что в замке не осталось последствий, которые могли бы проявиться таким образом, каким проявились на наше с вами несчастье. Поверьте, некроманты – настолько мстительный и мерзкий народец, что без достоверных сведений я предпочту не верить никому и ничему на их счет. Поэтому же предлагаю еще раз все здесь осмотреть и тщательно проверить. Начиная со склепа и заканчивая подземельем. Собственно, только ради этого я и просил вас поехать со мной. Надеюсь, юный барон не станет чинить нам препятствий?    Я беззвучно пожелал мастеру Лиурою провалиться в какую-нибудь дыру, а вслух ответил:    – Зачем же? Мне бы очень хотелось быть уверенным в том, что ваши неприятности не связаны с моим домом.    А если и связаны, то я, разумеется, ничуть не огорчусь и даже поставлю в своем склепе памятник тому неведомому шутнику, который сумел так ловко испортить "светлому" настроение. И зажгу под ним свечку за вечное здравие. Надо же как-то отблагодарить хорошего человека?    – Замечательно, – довольно кивнул не заметивший кровожадного блеска моих глаз "светлый", бросив на графа победный взгляд. – Ну что? Вы готовы прогуляться по местным подземельям?    Тот пожал плечами.    – Раз иного выхода нет... барон, вы проводите нас?    – Разумеется, – послушно откликнулся я, мысленно ухмыльнувшись. – Только должен предупредить: подземелье очень старое, и в нем полно ловушек...    – Ничего страшного, – отмахнулся мастер Лиурой, с готовностью подскочив с кресла. – Я там уже был и дорогу хорошо помню. В общем-то, мы могли бы обойтись и без вашей помощи, юноша, но магией, как выяснилось, там пользоваться нежелательно, а факел держать кому-то надо. Вот вы нам и пригодитесь.    Ах ты, гаденыш... в моем же доме... мог бы он обойтись...    Интересно, как он там исследовать что-то будет, если ходить-то толком не может? Задом наперед?! По узким коридорам?! Почти вслепую?! Или полагает, я тупее валенка и не понимаю, что граф ему в этом не помощник, а сам "светлый", как всегда, хочет за чужой счет самоутвердиться?    Ладно, мастер. Я понял вас предельно ясно. И раз вы не желаете менять свои взгляды на жизнь и, в частности, своей мнение касательно нашей культурной и крайне полезной профессии...    Я улыбнулся, не разжимая губ, и снова кивнул. После чего быстро встал и первым вышел из холла, по пути прикидывая, какие уголки поинтереснее стоит показать своим "драгоценным" гостям.    Они ведь хотели приключений, правда?    Ну так не будем их разочаровывать.