Текст книги "Некромант на свободе (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

***

      Из-за стола я выполз с огромным трудом и лишь поздней ночью. С хрустом разогнув спину и болезненно поморщившись, со стоном размял поясницу, затем протер слезящиеся глаза и, тряхнув гудящей головой, на нетвердых ногах выбрался из подземелья.    – Хозяин? – неожиданно подал голос из правого нагрудного кармана осколок зеркала. – Не хотел вам мешать, но в верхнем кабинете вас уже давно ждет Бескрылый. Ужин давно остыл. Лиш опять расстроилась. А мальчишки устроили на кухне настоящий погром, пока выясняли, кто из них должен был принести вам еду.    – Что там у горгульи? – зевнул я, звучно клацнув зубами, и, напрочь игнорируя все остальное, выбрался в холл. Ужин там действительно стоял, заботливо накрытый крышкой, и был, судя по всему, уже не просто холодным, а ледяным. Поскольку подавали его, наверное, часа три или четыре назад.    – Он не сказал, – с обидой отозвалось зеркало. – Но ждет долго, упорно, и, кажется, у него для вас важные сведения.    С сожалением отвлекшись от мыслей о вдумчивом поглощении пищи и мягкой постели, я на ходу сцапал с тарелки кусок холодного мяса, пук зелени и кувшин с молоком, после чего, торопливо жуя, отправился наверх.    Бескрылый – птица умная, понапрасну не дернет, так что имело смысл встряхнуться и выяснить, что он нашел. Вдруг что-то по-настоящему важное?    – Хозяин, мы нашли еще один алтарь! – радостно заорал вожак моих горгулий, едва я открыл дверь. – Самый настоящий! Такой же, как тот, который вы уже сож... то есть, скушали! Правда, мы молодцы?    – Ах ты, моя прелесть, – умилился я, подходя к столу, на котором возбужденно прыгала птица, и потрепал ее по лысому загривку. – Только что ж ты, поганец, орешь, как резаный? Ночь на дворе – господин Бодирэ уже почивать изволит...    Бескрылый, сперва сконфузившись, вдруг мерзко хихикнул.    – Простите, хозяин, но Бодирэ сейчас не спит... насколько я знаю, у него появились более важные дела, чем проминать своим телом выданный Лиш соломенный тюфяк.    – Да ну? – удивился я, усаживаясь прямо на стол. – И что же это так его взбудоражило, что он даже про сон позабыл?    – Да как же он уснет, если в его комнате теперь обитает фамильный призрак Невзунов и требовательно стенает, вымогая у вашего управляющего признание в его недобросовестности?    Я недоуменно вскинул брови.    – Какой еще призрак? Разве у нас есть хоть один?    – Ага, – довольно осклабилась горгулья, нахально подставляя мне затылок, чтобы почесали. – Когда-то вы сказали графу, что тут живет фамильное привидение Невзунов! И теперь оно действительно тут живет, а заодно пристает ко всем, кто хоть чем-то не угодил вашей милости!    – Эм, – растерянно выдал я и машинально погладил счастливо заурчавшую тварь. – Ну, я и правда недавно говорил... но кто ж знал, что мое пожелание так быстро... ах ты ж, демон! Опять!    У меня непроизвольно вырвался горестный стон.    Мои силы... даже сюда, сволочи, утекают! Похоже, все, что я ляпнул по дурости или нечаянно пожелал вслух, при малейшей возможности начинает воплощаться в жизнь! Вон, даже призрака откуда-то принесло, хотя я придумал его на ходу, лишь бы отвлечь гостей от Резвача! И это тогда, когда у меня еще даже толком резерв не наполнился! Что же будет, если он возрастет, а я не найду способа закрыть многочисленные течи в этой гребаной емкости?!    – Вы только послушайте... – мечтательно прикрыл глаза Бескрылый и к чему-то прислушался. – Как он поет... как он только поет...    Я раздраженно отпихнул его прочь и, рывком распахнув дверь, решительным шагом направился вниз, строя планы грандиозной мести и намереваясь во что бы то ни стало развеять дурацкое привидение, посмевшее уменьшить мои возможности на одну лишнюю каплю.    Поскольку господина Бодирэ по понятным причинам нам пришлось поселить на первом этаже, где хотя бы были целые помещения, то мне пришлось потратить несколько минут, чтобы добраться до выделенной ему комнаты. Которая, как следовало догадаться, располагалась в самом конце длинного коридора и максимально далеко от моих собственных покоев, чтобы мне не приходилось лишний раз лицезреть эту толстую морду.    Наверное, именно поэтому я успел несколько успокоиться, пока добирался до нужной комнаты, и, вероятно, поэтому же не только не распылил призрака, едва увидел, но, различив за плотно закрытой дверью какие-то невнятные звуки, непроизвольно прислушался.    – ...Как смел ты, ничтожество, поднять руку на святая святых моего хозяина и господина – баронскую казну?! – патетически возопил чей-то хрипловатый, совершенно незнакомый мне голос, который с ходу почему-то не получилось охарактеризовать ни как мужской, ни как женский. – Как смел ты предать его доверие, запустив свою грязную пятерню, на которой не хватает двух пальцев, в нашу фамильную сокровищницу?!    – Да не брал я ничего, придурок!!! – истошно завопил невидимый господин Бодирэ и, судя по звукам, попытался швырнуть в обвинителя чем-то тяжелым. Вероятно, единственной имеющейся в его распоряжении табуреткой, которая, беспрепятственно пройдя сквозь нематериальное тело духа, с грохотом ударилась в стену.    – Как это, не брал?! – гневно провыл... ну, видимо, тот самый призрак. – А где та прибыль, которую ты получил, сократив сроки поставки скота на целые сутки?! А где доля хозяина с той мзды, что ты взял с ненадежных поставщиков?! А отчет твой где, который ты клятвенно обещал хозяину подавать каждый день?!    – Отчет я еще вчера ему сдал! И сегодня больше денег никаких не тратил! Я вообще целый день в замке просидел!    – Вот именно! А работа-то стоит!    – Да отстань ты, чего прицепился?! Процент с прибыли был моим! Это – моя добыча! Мой доход! И нечего на меня так смотреть – рука у меня абсолютно НОРМАЛЬНАЯ!    – Это потому, что я еще не отгрыз с нее твои волосатые пальцы! – зловеще пообещал призрак и снова завыл.    Кстати, насчет мзды он совершенно прав – то, что урвал господин Бодирэ с поставщиков, по праву принадлежало мне. К тому же, я все равно хотел его наказать за хамство, так что привидение подвернулось весьма кстати.    – Да что ты можешь сделать?! – истерично расхохотался управляющий, которого, кажется, привидение доставало уже не один час. – Ты же призрак! Что ты способен...?!    – Ну, хотя бы вот это!    В комнате что-то с оглушительным грохотом рухнуло и с лязгом покатилось по каменному полу. Затем жалобно звякнул разбитый вдребезги кувшин или кружка, на дверь плеснуло невесть откуда взявшейся жидкостью... надеюсь, что не из ночной вазы... а потом кто-то торжествующе расхохотался.    – Ну и как я ТЕПЕРЬ тебе нравлюсь?! Полагаешь, у меня не хватит зубов, чтобы покарать тебя за жадность?!    – А-А-А!!! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, ЧУДОВИЩЕ!!! – сорвался на визг господин Бодирэ. Да еще такой дивный, что мне вдруг остро захотелось подсмотреть, что там происходит, но, увы, замочной скважины в его двери не оказалось.    Интересно, чем его так проняло? Дверь, что ли, тихонечко приоткрыть?    – Стой! Куда полез?! – возмущенно заорал призрак, когда я уже собрался было подкрасться к двери на цыпочках и некрасиво прильнуть к ней ухом.    – Куда надо!    – Да ты ж там не поместишься, толстобрюх! Топчан не предназначен для того, чтобы ты прикрывал им от меня свою задницу! Поставь на место!    – Щас!    – Ах, вот ты как, да?! Тогда я сперва его заморожу, а после...    Из-под двери внезапно пахнуло холодом, а на мои сапоги смачно плеснуло водой, которая мгновенно заледенела. В это же самое время в комнате кто-то снова заорал. Потом стали орать уже на два голоса. Наконец, кто-то поскользнулся на заледеневшем полу и, шумно приложившись затылком о стену, глухо, протяжно застонал. Под жалобный скрип грохнувшегося на пол топчана и звук разваливающихся досок, из которых было скреплено некогда надежное ложе.    – Ты что наделал?! – негодующе рявкнул призрак, когда шум немного поутих. – Топчан сломал, ирод! Одни от тебя расходы! Хозяину опять придется за него платить!    – Да пошел ты... – слабым голосом отозвался господин Бодирэ. Судя по голосу, реплика была издана откуда-то из-под развалившегося топчана. – Вместе со своим хозяином...    – Так ты нас еще и не уважаешь?! – вот теперь на визг сорвалось привидение. – Да я тебя всего сожру, хряк недокормленный!    И, видимо, сделало что-то такое, что заставило господина Бодирэ в спешке покинуть свое временное убежище и, прижавшись спиной к двери, истошно завопить:    – Не трогай! НЕ СМЕЙ, гадина! Жри кого-нибудь другого! А я не дамся!    Дверь содрогнулась от удара изнутри и жалобно скрипнула, заставив меня благоразумно отойти. Затем на нее обрушился еще один удар, помощнее, а после послышались шлепки поспешно удаляющихся босых ног, торжествующий вой и улюлюканье, грохот расшвыриваемых досок, звуки яростной борьбы, надсадное сопение и недовольное шипение, как если бы там отчаянно сражались не на жизнь, а на смерть. Наконец, все снова затихло, а после кто-то с диким криком ударил чем-то тяжелым по стене и громко замычал.    – Руку отдай... руку! – взволнованно крикнул дух, заставив меня заинтересованно вернуться к двери. – Зачем ты ее в рот запихал, дурень?! Думаешь, мне будет приятно отгрызать твои обслюнявленные пальцы?!    – НЕ ДАМ! – дурным голосом взвыл господин Бодирэ, который, похоже, находился на грани безумия. – Сам сожру, а тебе, урод, не верну!    – Ну что за люди такие пошли невоспитанные? – огорченно посетовал призрак. – Между прочим, ворам во все времена отрубали сразу ВСЮ руку! А тебе только два пальца собрался откусить! И то – лишь потому, что пожалел твою наглую морду, которой еще предстоит потрудиться на благо баронства. Нет, ну где справедливость, а?! Я тебя спрашиваю?!    Ответа господина Бодирэ я дожидаться не стал – решительно распахнув дверь, остановился на пороге и грозно оглядел подвергнувшееся неизвестной разрушительной силе помещение.    По комнате словно ураган пронесся – разбитый вдребезги топчан горой валялся посередине, живописно перемешанный с обрывками простыни и порванным на углу одеялом, а перевернутый на бок стол возвышался чуть дальше, красноречиво показывая, что недавно тут бушевала нешуточная буря. Правда, деталей я разглядеть не сумел, поскольку единственный источник освещения – небольшой ночник, сиротливо приютившийся в дальнем углу, освещал погруженное в полумрак помещение неровным светом почти догоревшей, испуганно трепещущей свечи. А вот господин Бодирэ нашелся неподалеку от него – белый, как полотно, с выпученными, как у страдающей запором рыбины, глазами, трясущимися губами и выбивающими ритмичную дробь зубами, в звуках которой мне почему-то послышалась модная в прошлом сезоне чечетка.    Он стоял, вжавшись всем телом в холодную стену, и затравленно таращился в пустоту, будучи не в силах осознать, что убивать его никто не собирается. В одном исподнем – некогда белом, а теперь разукрашенном сочными черными отпечатками чьей-то необутой стопы. Его разошедшаяся на объемистом животе рубашка охотно демонстрировала волосатое пузо. На голове красовался дурацкий колпак, из-под которого торчали редкие, хотя и торчащие дыбом волосики. На ногах виднелись съехавшие на бок пушистые тапочки, на одном из которых был жестоко оторван меховой помпон. Руки его судорожно стискивали отломанную ножку табуретки... вернее, одна рука. Левая. Тогда как пальцы правой были по самое основание засунуты в рот самого господина Бодирэ, что вкупе с остальными деталями смотрелось несколько... экстравагантно.    А напротив него, удивленно обернувшись на скрип открываемой двери, стояло... нечто, смутно напоминающее огромную, склизкую, белую гусеницу. С массивной головой, на макушке которой виднелись симпатичные рожки, мягким телом, испускающим мертвенно-желтое свечение, длинным хвостом, который обвивался вокруг подрагивающего управляющего, лишая его возможности совершить побег. И широкой лужей слегка дымящейся слизи, которая с каждым мгновением расползалась по комнате, испуская подозрительно знакомый аромат.    Причем то, что гусеница была призрачной, совершенно не умаляло ее внушающей уважение внешности и не делало менее заметным ее оскаленную пасть, больше подошедшую голодному вурдалаку, где устрашающе поблескивали сотни острейших зубов.    Понятно теперь, почему господин Бодирэ так отчаянно не хотел совать свою руку в пасть "червячку". Думаю, скорои он вообще начнет крайне настороженно относиться к любым насекомым. Правда, при всем при том прзрачная слизь оказалась совершенно неопасной. По крайней мере, мои сапоги она не разъедала и пол в комнате не портила. А то, что пованивала тухлыми яйцами... что ж, видимо, это было нужно для воспитательных целей.    И я, в общем-то, ничего не имею против.    Убедившись, что имею дело именно с призраком, я внимательно изучил неожиданно смутившуюся гусеницу, убедился, что нечто родственное в ее наглой морде действительно просматривается, и только после этого требовательно спросил:    – Что тут происходит?    Призрак неловко потупился.    – Мы... ну... хозяин, а этот человек вас обманывает! – гусеница вдруг гордо вскинула голову и, вырастив из призрачного тела самую обычную человеческую руку, торжественно подняла к потолку покрытый слизью палец. – И я, как верный страж вашего замка, просто не мог пройти мимо! Я обязан был его уличить в краже и наставить на путь истинный!    Я недобро сузил глаза.    – И с каких это пор ты взял на себя обязанности стража?    – С тех самых, как вы меня создали...    Ах да... я ж теперь и правда его хозяин. У призраков очень развито чувство долга и ответственности перед своими создателями. Правда, я пока не решил, нужно ли мне такое дополнение к населению замка.    – Хозяи-и-ин! – словно почувствовав мои сомнения, призрак неожиданно плюхнулся на брюхо и рывком придвинулся ко мне, умудрившись извернуться в тесной комнате так, чтобы не снести меня к демонам. Правда, остаткам топчана это не помогло, и чудовище все равно придавило их своим немалым весом, но раздавшийся треск его явно не смутил. Из чего я хладнокровно заключил, что у моего необычного создания есть весьма любопытные способности, и с легким недоумением оглядел жмущуюся к моим сапогам морду, от которой на лакированной коже оставались заметные белесые разводы. – Хозяин! Я же как лучше хотел! Я ведь только наказать его явился! Я его не кушал, правда! Только пригрозил немного! Но если вы прикажете...    С трудом подавив порыв брезгливо отодвинуться от извивающейся на полу твари, которая принялась страстно лобызать мои сапоги, я поднял взгляд на посеревшее, как у мертвеца, лицо господина Бодирэ и сделал вид, что задумался.    – Хозяин? – плотоядно облизнулась гусеница, на мгновение оторвавшись от покрытых уже густым слоем призрачной слизи сапог и проследив за моим взглядом. Отчего управляющий икнул и тихо сполз на пол, уставившись на меня с суеверным ужасом. – А он вам очень нужен?    Зубы у управляющего звонко клацнули и перешли с нервной чечетки на барабанную дробь.    Я медленно, не отводя от него тяжелого взгляда, кивнул.    – ПОКА – да. И, надеюсь, он это оценит.    – Оценю! – беззвучно выдохнул успевший уже себя похоронить управляющий, в глазах которого метнулась безумная надежда. – Еще как оценю! Я все отдам! Никогда больше... ни за что... всеми силами, чтобы в срок... и отчеты – по первому требованию...    – Я на вас надеюсь, господин Бодирэ, – так же медленно проговорил я, про себя заметив, что, похоже, нашел отличный способ держать в узде этого хамоватого типа. Видимо, призрака мне придется все-таки оставить – как оказалось, он прекрасно умеет ладить с людьми. И мне его таланты наверняка еще пригодятся. Тем более что вскоре сюда зачастят всевозможные проверяющие, а мне самому будет недосуг всех их отслеживать. – Думаю, у нас с вами не возникнет никаких недоразумений по финансовым вопросам. Не так ли?    Истово закивав, управляющий облегченно обмяк и шумно выдохнул, дрожащей рукой утирая вспотевший лоб. Вторую изо рта тоже вынул, опасливо убрав ее подальше от жадного взора свернувшейся у меня в ногах твари. Потом даже немного пришел в себя и снова порозовел, перестав походить на свое бледное подобие. Сумел с третьей попытки подняться на ноги и... надо же, какое чудо... даже приосаниться.    Однако внезапно раздавшийся у меня за спиной шорох заставил его испуганно вздрогнуть и шарахнуться прочь. Его полное лицо снова перекосилось от ужаса, руки задрожали, а во взгляде метнулась такая паника, что я сперва даже не понял, в чем дело.    – Хор-рошая р-работа, – прокаркал из коридора Бескрылый и подпрыгнул, чтобы подсмотреть, что творится в комнате, через мое плечо. – Клиент дозр-рел. Можно бр-рать и завор-рачивать. Хоть в ковер, хоть в саван. Я пр-рав, хозяин?    Господин Бодирэ икнул, заметив распахнувшиеся черные крылья у меня за спиной, и, закатив глаза, рухнул на пол, как подкошенный.    Слабонервный, видимо. Или же недавние переживания сказались на его хрупком разуме несколько сильнее, чем я поначалу решил.    Удивленно оглядев его неподвижное тело, я неловко кашлянул. Но потом пожал плечами и равнодушно отвернулся.    – Присмотри, – коротко бросил заинтересованно обернувшейся гусенице. – Но так, чтобы никто не видел. Когда придет в себя, доложишь, а после без моего приказа чтоб в материальном виде никому не показывался.    – Будет сделано, хозяин! – радостно отрапортовало странное создание и послушно растворилось воздухе. Но потом перед моим лицом снова проступила его морда, расплылась в умильной улыбке и, прежде чем исчезнуть, проникновенно добавила: – Спасибо за то, что не уничтожил!    – Там видно будет, – буркнул я, выходя из комнаты. – Может, еще и передумаю.    – Я не подведу, хозяин, – прошептал воздух за моей спиной. – Никогда. Вы не пожалеете.    Я поморщился, не испытывая никакого желания взваливать на свои плечи очередную проблему, но все же решил и тут не торопить события. В конце концов, у меня были дела и поважнее.    – Где там ваш алтарь? – повернулся я к горгулье.    Та хрипло каркнула и торопливо поднялась в воздух.

Глава 19

      "Главное в нашей работе – это не ошибиться в расчетах".

Мэтр Валоор да Шеруг ван Иммогор.

      Алтарь я увидел примерно там, где и ожидал – на северо-западе своих скромных владений и почти на самой границе с землями Экхимосов. Причем был он столь же кустарного вида, таким же непримечательным, мелким и небрежно сляпанным. И даже находился в таком же овраге, как тот, первый, будто создавший его маг даже не планировал озабочиваться проблемой безопасности.    Что самое любопытное, если бы кто-то вдруг задался целью и провел мысленную черту от первого алтаря до второго, то могу поклясться, что у него получилась бы линия, пролегающая почти параллельно той, что соединяла мой замок и первую деревню. Уж кто-кто, а я прекрасно помнил особенности квадратичных заклятий и могу даже не гадать об их предназначении. Оно и так было предельно ясным. Да и для чего некроманту окружать свои территории такими штуковинами? Только для того, что набросить на эти земли какое-нибудь масштабное заклинание. К примеру, заставляющее нежить самостоятельно плодиться из умирающих животных... придающее им сил... вынуждающее их самопроизвольно меняться, трансформируясь во что-то более сложное и мерзкое, как, например, те твари, которые жили в телах бывшей баронессы и ее дочечки, или же странные падальщики, которые меня тогда заинтересовали...    На самом деле вариантов была масса. Причем один выглядел гадостнее другого, несмотря даже на то, что с гибелью лича и уничтожением одного из алтарей само заклятие мгновенно потеряло силу и уже не поддавалось опознанию. Мне был важен сам факт наличия алтарей. Оставалось только выяснить, где они расположены.    – Молодцы, – похвалил я стаю довольно заулюлюкавших горгулий, уже успевших облететь окрестности и очистить их от мелкой нежити. Крупной, по счастью, рядом не оказалось, но рисковать я не хотел, поэтому слезать с Резвача и приближаться к алтарю не стал. – Теперь собирайтесь и прочешите весь юг моего баронства. Думаю, там для вас тоже должна найтись работа.    – Что? Прямо сейчас? – недоуменно каркнул Бескрылый.    – Именно. Вам сподручнее это сделать, чем Резвачу, поэтому отправляйтесь немедленно.    – Хозяин, а как же вы? Вдруг тут еще кто-нибудь остался? Мы ведь могли и пропустить...    – Я не задержусь, – успокоил я нервно переступившего лапами Бескрылого. – И не собираюсь вскрывать алтарь сегодня.    – Но как же...?    – Это не обсуждается, – резко осадил я некстати засомневавшуюся тварь. – Встали и полетели. Живо! Когда закончите, возвращайтесь в замок – вы мне сегодня больше не понадобитесь.    Горгульи тут же суматошно захлопали крыльями, одна за другой поднимаясь в воздух, и стремительно растворились в темноте, благоразумно не став испытывать мое невеликое терпение. Только Бескрылый рискнул на пару мгновений задержаться, чтобы убедиться, что непосредственная опасность мне пока не грозит. А затем, набрав высоту и для виду покружив у меня над головой, с горестным вздохом улетел тоже. Прекрасно зная, что невыполнения прямого приказа я ему не прощу и, если застану рядом в ближайшие часа два, точно расколошмачу в пыль по возвращении.    Я же послал настороженно зыркающего по сторонам умсака по кругу, чтобы тщательно запомнить место и окружающую алтарь магическую защиту. Даже не поленился достать карандаш и набросать схему на специально прихваченном из кабинета клочке бумаги. Затем проверил все еще раз и удовлетворенно кивнул.    Все правильно: алтарь был относительно старым, заброшенным и наполовину пустым. Да и сила в нем была та же самая, что и в нашедшейся на северо-востоке пирамиде. Никаких явных отличий я не увидел: такая же слабенькая сеть охранных заклинаний, та же непрочная глиняная основа, не рассчитанная на долгий срок службы, те же бреши в защите, постоянная и почти незаметная утечка, которой должны были радоваться все окрестные твари... полагаю, что не ошибусь, если предположу, что создавал эти алтари один и тот же человек и примерно в одно и то же время.    Впрочем, это даже к лучшему. Ведь только благодаря этому неосторожному мэтру у меня снова появился шанс стать цельным. И за это я был готов простить ему даже такую вопиющую небрежность в создании "темного" алтаря.    Другое дело, что вскрывать его сегодня я действительно не собирался. Бескрылый зря встревожился – мне не настолько требовалась сейчас сила, чтобы хапать ее без разбору. Вернее, она мне, конечно, нужна. Даже очень. Но сперва я должен был обезопасить себя от возможной ошибки. Затем – тщательно подготовиться. Истощить (желательно, на нужное дело) свой "светлый" дар, чтобы чужая энергия наполнила личную Печать до упора и не затронула сам дар даже краешком. Наконец, я просто обязан был заранее позаботиться о том, чтобы сила в ближайшие дни не рассеялась в пространстве и не утекла на материализацию какого-нибудь дурацкого желания или мелкого проклятия, о котором я уже и думать забыл. А уж только потом...    Мечтательно улыбнувшись, я почти облизнулся, вспомнив восхитительный вкус этой самой силы. Затем предвкушающе покосился на нетронутый алтарь. С сожалением отвернулся. И, на всякий случай объехав овраг со всех сторон, ткнул Резвача пятками.    – В деревню!    Умный зверь понял меня совершенно правильно и за считанные минуты домчал до ближайшей деревни. Той самой, в которой я поселил своих зомби, и в которой сейчас вовсю кипела работа: повсюду стучали топоры, громко визжали пилы, мерно грохотали молоты в недавно отстроенной кузне, а на тщательно распаханном поле несколько фигур методично выпалывали первые сорняки.    При виде меня и яростно хрипящего умсака женщины дружно прекратили свое утомительное занятие и, не сходя с места, почтительно поклонились. В пояс, как полагалось. При этом, насколько я мог рассмотреть в темноте, их лица даже изобразили что-то похожее на приветствие.    Занятно, да?    Махнув им рукой – дескать, заметил и тоже признал, – я вихрем влетел в распахнутые ворота, которых еще неделю назад и в помине не было, с удовлетворением оглядел окружившую деревню крепкую стену из заостренных наверху бревен. Окинул быстрым взглядом полностью восстановленные дома, сараи, амбары и даже сеновалы. С гордостью отметил про себя, что зомби оказались гораздо расторопнее и аккуратнее простых людей. А затем, оставив Резвача присматривать за полем, быстрым шагом направился к кузнице.    Верзила, разумеется, был внутри, занимаясь привычным и явно любимым делом. В его могучих ручищах послушно плавилась заготовка серпа, в горне трещал и сыпал искрами жаркий огонь, оглушительно звенел мерно опускающийся на раскаленную докрасна железку молот, и неторопливо перебирал инструменты на установленном неподалеку от горна столе подмастерье.    Меня они заметили не сразу – второй зомби стоял спиной ко входу и за грохотом железа не сразу услышал мои тихие шаги. Верзила же настолько увлекся работой и так погрузился в процесс, что поднял голову лишь тогда, когда в душное помещение ворвался порыв ночного воздуха и взметнул пламя в горне на пол-локтя.    – Доброй ночи, – спокойно кивнул я замершему с поднятым молотом кузнецу, в глазах которого тлели неяркие багровые искорки. – У меня к вам деловой разговор.    Верзила быстро зыркнул на удивленно обернувшегося подмастерья, которым, кстати, оказался тот самый мужик, что не так давно шарахался от сосватанного мной умертвия женского пола. Затем по давней привычке вздохнул и опустил руки вместе с тяжеленным инструментом.    – И тебе легкой смерти, хозяин. Никак, случилось чего?    – Собери людей, – вместо ответа приказал я неловко помявшемуся подмастерью. – Буди тех, кто еще спит, и тащи сюда всех баб с полей и огородов. Мужиков, разумеется, тоже. Немедленно.    Понятливого мужика словно ветром сдуло.    Дождавшись, пока за ним закроется дверь, я расстегнул ворот рубахи, чтобы не задохнуться в здешнем угаре, и с непроницаемым лицом повернулся к тревожно застывшему кузнецу.    – А ты, мой друг...    Под моим пристальным взглядом Верзила непроизвольно поежился.    – К тебе у меня будет отдельный разговор...

***

      Когда я вернулся и, заперев довольно рычащего Резвача в сокровищнице, доплелся до спальни, на улице уже начало светать. Клюя носом и вяло бурча на свое слабое тело, я разобрал кем-то заботливо согретую постель. Кинув недовольный взгляд на светлеющий горизонт за окном, решительно задернул тяжелые шторы и, забравшись под теплое одеяло, облегченно вздохнул.    Как я уже говорил, с преобразившимися зомби у меня было два пути быстрого решения проблемы: или я их убиваю, махом избавляясь и от опасности быть раскрытым, и от львиной доли "утечек" из Печати; или погружаю в многолетний стазис, достигая того же результата, но гораздо большими усилиями. В обоих случаях я навсегда или очень надолго терял с ними всякую связь и лишался постоянной подпитки, однако при этом сохранял полностью обустроенную деревню и мог принять еще одну порцию отчаявшихся беженцев.    Надо сказать, так себе перспективы.    Гораздо интереснее выглядел третий вариант развития событий, который я и явился им предложить. Однако, во-первых, он был невероятно сложен и почти неосуществим теми силами, которые я имел на данный момент... то есть, реализация данного вариант была сопряжена с длительным ожиданием и, соответственно, многократно увеличивала риск обнаружения моих "птенцов". Во-вторых, план подразумевал полную осведомленность зомби о моих действиях касательно их самих. И, наконец, требовал просто колоссальных затрат энергии... причем "темной"... которой у меня, разумеется, тоже пока не имелось.    Так что тут было над чем серьезно поломать голову. Причем и им, и мне. Поэтому я позволил себе потратить еще одну ночь на это важное дело и теперь только ждал, что они ответят.    Конечно, в любом другом случае я бы их мнения даже не спросил: кто они такие, чтобы перечить своему хозяину или просто интересоваться своей незавидной судьбой? Зомби есть зомби – тупые и нерассуждающие исполнители, которых большинство мэтров даже не думало делать чем-то иным. Однако в том-то и проблема: я собирался раз и навсегда разрушить этот порочный круг и доказать в первую очередь самому себе, что вторичная трансформация неживого даже в случае со столь хрупким материалом, как умершие человеческие тела – не есть нечто абстрактное и неосуществимое.    К тому же, наработки по этой теме у меня остались еще с прежних времен. Более того, я уже начал их преобразовывать и адаптировать к данному конкретному случаю. Так что еще неделя-две расчетов, и я выведу формулу, способную решить эту проблему.    Сложность же заключалась в том, что чем сложнее организация существа (хоть живого, хоть мертвого), тем больше усилий требуется приложить для того, чтобы она сохранилась при трансформации. Здесь же речь идет не о переселении души или духа – я собирался по крупицам собрать тела, привычки и ощущения давно умерших людей, заменив их потерянные души на сложный комплекс из тщательно продуманных поведенческих установок, базовых инстинктов, так же тщательно продуманную эмоциональную составляющую и память, которая должна будет стать основой для нового псевдо-разума.    Да, со стороны это кажется совершенно недостижимой задачей – даже в наше время любые работы по созданию псевдо-разума запрещены, а сама эта тема старательно засекречена. Совет до дрожи в коленках боится повторения истории в Велле, когда десятки и сотни таких псевдо-разумных существ наводнили окрестности той несчастной деревушки.    Но, во-первых, я – не сумасшедший исследователь, готовый обратиться к незнакомому заклятью, предварительно не убедившись, что оно полностью безопасно. А во-вторых... я это уже делал. Не далее как пятьдесят лет назад, когда придумывал и втайне даже от старых друзей создавал, а затем проводил испытания своей первой трансформы...    Закрыв глаза, я невольно улыбнулся, припомнив свои первые опыты и то, с каким азартом я вгрызался в записи старика Модши, в которых крылся ключ к разгадке этой интереснейшей загадки. Свои бессонные ночи, свою жадность, безмерное любопытство и почти одержимость, на которую вскоре обратил внимание мой последний учитель... если бы не мастер Твишоп, я бы никогда не добился успеха. Это правда. Потому что в основе самой идеи о превращении живого в мертвое и обратно лежала мысль об объединении "светлой" и "темной" составляющих магии. Имитация естественных процессов, протекающих в природе. Максимально достоверное подражание этой бесподобной, поистине неповторимой Богине, которая сделала нас теми, кто мы есть. То, без чего любая псевдо-жизнь утрачивала свой смысл, а награжденные ею создания мгновенно теряли едва обретенный разум. И то, без чего любая... даже самая героическая смерть на "темном" алтаре приводила к появлению всего лишь еще одного тела – бездумного, равнодушного и отрешенного от всего, что не связывало его управляющей нитью с хозяином.    Чтобы превратить моих, успевших нахвататься человеческих эмоций зомби во что-то более приемлемое, я должен был для начала дать им возможность самим решить свою судьбу и добровольно согласиться на вторую смерть. Получится у меня новое воскрешение – еще большой вопрос. Так что я постарался максимально честно разъяснить им причины и последствия своего предложения.    Теперь же я буду просто ждать и попутно копить силы. Потому что терять недавно обретенных "птенцов" я не хочу, но для того, чтобы ввести три десятка не совсем обычных зомби даже в простой стазис, потребуется немало энергии. А уж если они рискнут попытать счастья и попробуют мне поверить...    Я аж плечами передернул, представив, сколько сил мне тогда понадобится. Но потом все-таки повернулся на бок, решив подумать над толковым источником в более подходящее время, почти задремал и... едва не подпрыгнул, когда кто-то тихонько дунул мне в лицо и льстиво шепнул:    – Хозяи-и-ин? Вы еще не спите?    Распахнув глаза и инстинктивно отшатнувшись от жуткой зубастой хари, по которой стекала вязкая полупрозрачная слизь, я тут же полоснул по ней растопыренными пальцами, совершенно забыв о том, что на них больше нет смертоносных рун.    Упущение, кстати. И весьма серьезное. Надо будет на досуге заняться. И подумать заодно над тем, как скрыть изменения в ауре, которые непременно вскоре проявятся. Если уж я сумел увидеть, хотя и с помощью артефакта, расходящиеся от Печати каналы, то когда-нибудь это заметит кто-то еще. А проблемы мне не нужны.    Хмуро уставившись на испуганно отплывшую назад призрачную морду, я мрачно рыкнул:    – Еще раз сунешься без приглашения, развоплощу!    Морда виновато поблекла.    – Я просто зашел сказать, что наш клиент, наконец-то, очнулся. Вы велели доложить, когда это произойдет, и я докладываю. Так вот, он уже проснулся и, как мне кажется, полностью созрел для дальнейшего внушения    – Ты и так его "навнушал" чуть ли не до мокрых подштанников, – буркнул я, припомнив, что действительно велел явиться, а исполнительный призрак смущенно потупился. – Молодец, что сказал. Теперь топай обратно и следи дальше. Ты, кстати, из замка вылететь можешь?    – Не знаю. Не пробовал.    – Так попробуй. Только незаметно. Если сил не хватит, из меня тянуть не смей, – на всякий случай, подумав о конфузе с зеркалом, предупредил я. – Если что-то заметишь, доложишь, когда проснусь. Понял?    – А если произойдет что-то важное? – взволнованно уточнил дух.    – Видишь зеркало в углу? Сообщишь ему. А оно подумает и решит, стоит ли твоя новость того, чтобы меня будить. Все, свободен, – зевнул я, снова укладываясь и закрывая глаза. – И помни: моя угроза при любом раскладе остается в силе.    – Спасибо, хозяин, – слаженно прошептали призрак и довольно надувшая щеки харя на раме. Я только отмахнулся, мечтая о том, чтобы меня оставили в покое хотя бы на пару часов, и попытался уснуть.    Однако стоило мне настроиться на долгий спокойный сон, как вдумчивую тишину спальни снова прорезал вкрадчивый шепот.    – Хозяи-и-ин... хозяин, а можно еще вопрос?    – Какой? – почти простонал я, приоткрыв один глаз.    – Я... это... поразмыслил немного и хотел бы попробовать наложить на нашего клиента другое внушение... знаете, через сон...    И тут уж я поспешил распахнуть сразу оба глаза.    – Что?!    – Я тут подумал... – перед моим лицом снова материализовалась задумчиво сморщившаяся морда гусеницы, которая, разинув пасть, поковырялась в ней острым когтем и почти сразу с гулким стуком ее снова захлопнула. – Мне вот показалось, что внушение через сон должно возыметь большее действие, чем просто словами. Вдруг этот тип, проснувшись и не увидев меня рядом, подумает, что ему все приснилось, и соблюдать данное вам обещание не нужно?    – Не переживай, я ему напомню... а почему ты решил, что можешь входить в чужой сон?    – Я же призрак, – пожала проступившими плечами гусеница. – Какая мне разница, где буянить – в реальности или во сне?    Я мысленно крякнул.    – Ну... если ты считаешь, что тебе это по силам, то... валяй, внушай нашему управляющему, что он должен быть со мной предельно честным. Только постарайся не свести его с ума раньше времени – мне за него потом его величеству отчитываться.    – Хорошо, учту, – довольно ухмыльнулась гусеница. – А нотации ему читать можно?    – Сколько угодно, – великодушно разрешил я. – Можешь даже зачитывать по ночам выдержки из королевского "Основного закона", чтобы господину Бодирэ было нескучно. Или размалюй стены в его комнате этими самыми выдержками, чтобы они проступали и ярко светились только в темноте... в общем, подумай сам.    – Тогда я лучше разрисую его комнату сценами казней, которые полагаются за тот или иной проступок! – воодушевленно предложило привидение и состроило такую зверскую рожу, что я едва не пожалел беднягу Бодирэ. – С подробностями! Чтобы и кровь лилась, и кишки летели, и кони били копытами... по причинному месту виновного... и чтоб палач скалил прореженные чужим кулаком зубы... ух! Как же много можно придумать чудесных пыток за простейший обман!    Я, не сдержавшись, снова зевнул.    – Давай-давай. Я гляжу, ты у нас изобретательный, так что разрешаю творить в рамках предыдущего приказа.    – О да. Отрезание лживого языка... – мечтательно промычал дух, закатив глаза. – Накручивание его на спицу и последующее медленное выдирание... выдавливание глазных яблок... вырывание ногтей...    – Эй. А ты кем в прошлой жизни-то был? – с подозрением осведомился я, когда гусеница довольно захихикала.    – Не помню. А какая разница?    – Не вздумай испытывать свои таланты на мне или слугах! Поймаю за хулиганством – пеняй на себя.    – Что я, границ не понимаю? – тут же насупилось привидение. – Хозяин – это святое, а все остальные – лишь бесплатное приложение к нему. Поэтому как вы прикажете, так и сделаю. Кого велите – того и изводить стану. Вы же меня сотворили... вам и убивать, если что.    – Правильно понимаешь, – с легким удивлением отозвался я. – Молодец, хвалю. Сохранишь управляющему рассудок – оставлю тебя потом вместо него. Не сумеешь остановиться... ну, посмотрим, куда тебя тогда определить. В крайнем случае, будешь на воротах горланить – воров отпугивать.    – Значит, я остаюсь? – деловито уточнил призрак, тут же прекратив корчить рожи.    Я подумал, а потом все-таки кивнул.    – Да. Ты мне пригодишься.    – Вы не пожалеете, хозяин. Поверьте, – многозначительно улыбнулся он и тут же исчез. На этот раз – окончательно.    Я в третий раз улегся обратно на подушку и задумчиво уставился в потолок.    Мда. Насыщенный сегодня выдался денек. Пожалуй, даже слишком. Но, с другой стороны, это и к лучшему. Я совершено неожиданно обрел нового слугу, окончательно разобрался с возможными пакостями управляющего, получил прекрасного шпиона... вернее, даже двух... наметил пути решения большей части своих проблем. Обрел уверенность в завтрашнем дне. Заполучил шанс вернуть свои силы. Отыскал баланс между своими дарами. Приметил как минимум три неплохих "темных" источника, которые могли сократить сроки моего восстановления. Почти решил проблему большей части утечек... независимо от того, что там надумают мои зомби... и одновременно с этим сделал важный шаг в своем собственном развитии.    Неплохо для мальчишки, да?    – Легкой смерти, хозяин, – беззвучно прошептало зеркало, когда я довольно улыбнулся. – Пока вы живы, мы тоже существуем. Уже по этой причине никто из нас вас не предаст. Так что спите спокойно. И пусть ваш сон будет так же легок, как внезапная смерть...    Что уж он там бубнил еще, я не помню – уснул-таки, намаявшись за последние сутки, как никогда. Но вот что я помню совершенно точно – это неожиданно посетившее меня, непривычное, но такое восхитительное тепло, разлившееся где-то глубоко внутри подобно целительному бальзаму.    Давно я в своей долгой жизни никому не доверял. Ни людям, ни нелюдям... учителю, разве что? Да и то – с оговорками. Так что внезапное признание своенравного артефакта, тоже с лихвой хватанувшего от меня человеческих эмоций, было на редкость приятным. Успокаивающим. Умиротворяющим. Дарующим какое-то необъяснимое чувство защищенности, которого я почти не знал... странное чувство. Драгоценное и невероятно хрупкое. О котором я неожиданно вспомнил, подумав об учителе, и так же неожиданно понял, что больше не хочу его потерять.    Точнее, я внезапно сообразил, что очень хотел бы его вернуть.    Причем как можно скорее.    И я непременно его верну, как только буду готов повторить ритуал воскрешения.