Текст книги "Некромант на свободе (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2

      "Если вам говорят, что вы уникальны, не обольщайтесь. Возможно, собеседник всего лишь имел в виду, что впервые столкнулся с таким феноменальным идиотом".

Гираш.

      Гости прибыли телепортом вскоре после полудня: важные, разодетые в пух и прах, все из себя представительные... трое весьма дородных мужичков, одна высокая и высохшая, как килька под прессом, дама неопределенного возраста, его сиятельство граф Экхимос (видимо, в качестве моего официального опекуна) и... кто бы вы думали?.. мастер Лиурой собственной персоной! Которого я, между прочим, целый месяц не видел и по которому, надо сказать, абсолютно не соскучился!    При виде него мои губы сами собой сложились в двусмысленную улыбку.    Ну надо же, какая встреча! Я прям ждал с нетерпением! Денно и нощно мечтая о том, как от души пройдусь по его тщательно выбритой физиономии самой грубой, шершавой, специально одолженной ради такого случая у Лишии и полной множества заусенцев шваброй, чтобы слегка подправить эту многозначительную усмешку, высокомерно вздернутый подбородок и безупречно чистый камзол, на котором, по моему скромному разумению, откровенно не хватало следа от подошвы моего ботинка.    – Добрый день, господа и леди, – учтиво сказал я, коротко поклонившись с последней ступеньки раздолбанной до безобразия лестницы. Старательно причесанный, чопорный до отвращения и твердо намеревающийся выяснить, что им от меня понадобилось. – Рад приветствовать... прошу меня извинить за беспорядок, но работы по восстановлению замка еще не закончены, поэтому, если не возражаете, пройдемте в холл. Там немного уютнее.    Ну да, конечно. Трупы уже убраны, вонь подвыветрилась, следы крови и слизи на полу и стенах были частично замыты, а человеческие кости, оторванные головы и изуродованные конечности больше не мешались под ногами.    Меня окинули снизу вверх внимательными взглядами. Граф при этом едва заметно кивнул, одобрив мой скромный камзол нейтрального черного цвета, спешно закупленный накануне в соседнем городишке. Мастер Лиурой по обыкновению окатил полным превосходства взором. Престарелая, судя по манере стрелять глазками, дама заинтересованно приподняла выщипанные брови. А трое незнакомых мужиков словно ничего не услышали и вместо того, чтобы, как положено учтивым гостям, ответить на приветствие хозяина, вдруг самым нахальным образом отвернулись, отошли на несколько шагов в сторону от старательно подметенной дорожки и выразительно уставились на увитые плющом стены.    – А ведь телепортационная арка и правда не входит в общую сеть, – негромко обронил один, теребя длинный черный ус и с любопытством осматривая мой телепорт.    "Наглое хамливое пукло, – тут же подумалось мне при виде внушительного, заметно вздутого живота хама, жирных складок, старательно утянутых с боков эластичной тканью дорогого камзола, толстых ляжек, с трудом впихнутых в модные нынче узкие штаны, и могучих щек, больше похожих на собачьи брыли. – Или нет, не пукло – ты, наверное, все-таки бздун. Большой такой, важный... просто бздунище".    – Вы правы, коллега, – приглушенно отозвался второй толстяк, так же демонстративно меня не замечая. – И это, надо сказать, прелюбопытнейшее явление, поскольку в наших архивах я не нашел даже упоминания о данном объекте. Вы можете в это поверить?    Ага, все ясно: это – бздун номер два по кличке "Шептало". Только усы у него не черные, а рыжеватые, да из-под шляпы выглядывали такого же мерзкого оттенка редкие волосенки. Ну и размеры, надо сказать, выгодно отличались от первого – что значит, были заметно побольше. Так что туго сидящий камзол не просто элегантно обтягивал его складчатые бока, а был буквально-таки готов треснуть по швам, сопровождая сие действо торжественным салютом из отлетевших пуговиц.    – К сожалению, так и есть, – удрученно согласился с "Шепталой" господин "Бздун". – Как оказалось, наши сведения далеко не полны, поэтому я полагаю, что Совету стоит приложить больше усилий, дабы впредь не допускать подобных промахов.    – Всенепременно...    – Прошу прощения, господа, – все так же учтиво прервал я размышления гостей и, дождавшись, когда в мою сторону снова лениво обратятся все взоры, еще раз поклонился. – Но не соблаговолите ли вы все-таки пройти в замок? Я, конечно, не настаиваю, но не считаю себя вправе оставлять вас на пороге своего дома, дабы порассуждать о высоком, стоя на куче естественных удобрений. Мне кажется, птичий помет совершенно не украсит вашу обувь, господа.    "Господа" озадаченно моргнули и машинально опустили глаза, растерянно уставившись на приличных размеров лужу уже подсохшего гуано, которая была почти не видна на недавно отмытых каменных плитах. И в которую они по неосторожности вляпались.    – Что это? – брезгливо сморщился "Бздун", приподняв ногу и с отвращением оглядев белесые разводы на подошве.    Я обезоруживающе улыбнулся и виновато развел руками.    – Голуби, господа...    – Голуби? – с подозрением переспросил мастер Лиурой, оценив размеры лужи, а затем вскинув голову и с еще большим подозрением уставившись на красующихся на стенах каменных горгулий. – А вы уверены?    Я пожал плечами.    – В этих краях они вырастают довольно крупными. Отец когда-то держал целую голубятню, но потом она разрушилась, и птицы разлетелись. Отстреливать их я посчитал бесчеловечным, а избавиться от них другими способами не получается: они слишком привыкли к этому месту.    Испачкавшиеся гости с раздражением посмотрели на мое виноватое лицо и, подрыгав ногами, с тихим шипением вернулись на очищенную дорожку. Единственная леди, аккуратно приподняв краешек подола, почти на цыпочках двинулась в мою сторону. Господин граф странно хмыкнул, никак не прокомментировав царящий вокруг беспорядок. А мастер Лиурой пробурчал что-то неразборчивое и, передернув плечами при виде еще одной лужи, поджидавшей его с другой стороны дорожки, заторопился следом.    Деликатно посторонившись и пропустив гостей вперед, я дождался, пока господа "Бздун" и "Шептало" исчезнут в зияющем проеме, который тоже пока не успели заделать. Затем услышал донесшийся с той стороны глухой стук, негодующий вопль и запоздало крикнул вдогонку:    – Осторожнее! Там очень низкая балка на выходе!    – Мы уже... увидели, – с некоторой задержкой донеслось до меня злое.    – Смотрите, не ударьтесь, – заботливо отозвался я, покидая внутренний двор последним. – Везде ремонт... разруха... сплошная головная боль! Но если бы вы пришли на месяц позже...    – У вас не хватает людей, господин барон? – вежливо отметила очевидное дама, выбираясь в холл.    Ужом проскользнув мимо замешкавшегося графа, я подал ей руку и, помогая спуститься с последней ступеньки, учтиво наклонил голову.    – Полагаю, это – только мои трудности, леди.    После чего удостоился еще одного заинтересованного взгляда, отпустил ее слегка повлажневшую ладонь и неторопливо отошел в сторону, намеренно встав так, чтобы оказаться напротив своих гостей. Заодно давая им возможность незаметно оглядеться и оценить разницу между внутренним двором и внутренним убранством замка.    Разумеется, поразить их до глубины души я не сумел: привести разгромленный холл в порядок за короткие сроки могла бы только строительная магия высшего порядка, которая мне была недоступна. Тем не менее, задрапированные привезенными из Масора тканями стены, скрадывающий шаги пушистый (наш единственный!) ковер на полу, большой стол из редкого в этих краях черного дерева и уютные кресла возле заново отстроенного камина выгодно подчеркивали мою одинокую фигуру, замершую как раз напротив неяркого огня и подсвеченную со спины загадочными алыми сполохами.    – Ну а теперь, господа, – оказавшись в центре внимания, негромко сказал я, – позвольте, наконец, представиться: барон Вальтиэр-Сугнар-Гираш Невзун... прошу вас располагаться.    Граф несильно вздрогнул и поднял на меня неверящий взгляд.    – К-как вы сказали? ГИРАШ?!    Я спокойно встретил раздраженный взгляд мага и так же спокойно подтвердил:    – Первое имя было дано бароном Невзуном своему единственному сыну сразу после рождения, второе присоединилось по достижении им двенадцати лет, как это принято во всех благородных домах Сазула, а третье... я решил его взять, чтобы хоть как-то выразить благодарность человеку, которому обязан жизнью и, видимо, посмертием. Почему вас так это удивляет?    – Да нет, ничего, – неуловимо нахмурился его сиятельство. – Просто показалось...    – Я понимаю, господин граф. Но в нашей семье всегда было особое отношение к мэтрам, поэтому, несмотря ни на что, я не собираюсь менять своего решения.    – Как вам будет угодно, – с неудовольствием отвернулся граф, поразительно быстро закрывая эту скользкую тему.    Я незаметно перевел дух.    Уф. Пронесло. Зато теперь никто не удивится, если меня вдруг поименуют как-то иначе. Все-таки я еще и сам не привык к новому имени, могу ошибиться ненароком, да и Лишию за прошедший месяц пару раз ловил на этой оплошности. А проколоться нам никак нельзя. Но, кажется, мою отговорку восприняли как должное. Правда, мастер Лиурой при этом выразительно скривился, зыркнул неприязненно и, не дожидаясь повторного приглашения, бесцеремонно занял ближайшее кресло.    Я сделал вид, что не заметил этой дерзости, и, дождавшись, пока сядет дама, устроился в кресле напротив, не став заострять внимание на том, что его сиятельство, которого, видимо, взбудоражил мой ответ, не торопится последовать общему примеру. Лишь когда все кресла оказались заняты, он, наконец, соизволил пристроить свой подтянутый зад на край стоящего в сторонке дивана, а потом сухо добавил:    – Рад, что вы начали осваиваться, барон. Вдвойне рад тому, что ваше здоровье идет на поправку. А теперь на правах вашего опекуна позвольте представить вам своих спутников.    Я кивнул.    – Будьте так любезны...    – Барон Альтиус фон Воррэн, – тут же выразительно взглянул на приосанившегося "Бздуна" его сиятельство. – Помощник второго советника его величества Григоара и человек, которому предписано оценить и проконтролировать объем затрат, необходимых для восстановления ваших земель.    Я удивленно замер, уставившись на гостя во все глаза.    Ого... и как это следует понимать? Вот этот толстопуз, у которого того и гляди морда пополам треснет, направлен сюда, чтобы оценить разрушения в замке, и определить, сколько я могу занять из королевской казны на его восстановление? Граф что, выбил для меня какой-то заем?! И король согласился профинансировать мои трудности и помочь встать на ноги?!    Так. Надо срочно выяснить, на какой срок и на каких условиях...    – Барон Вилле фон Дубинэ, – не заметив моего недолгого замешательства, невозмутимо продолжил граф, обернувшись к "Шептале". – Уполномоченный его величества по строительным вопросам и временно отвечающий за порядок и сроки восстановительных работ.    Час от часу не легче... этот-то мне зачем? Граф что, сам не может заняться подобными вещами?! Или просто не хочет лишних проблем? Нет, я, конечно, понимаю, что в силу возраста и отсутствия необходимых знаний не подхожу на роль полноценного хозяина и не могу, как считают некоторые, организовать восстановление замка самостоятельно, но совсем уж дурака-то из меня делать не надо. Что я, управляющего нормального не найду?!    – Господин Бодирэ, – так же спокойно представил граф третьего гостя, который до сих пор не проронил ни слова, но который, тем не менее, вежливо привстал, когда в тишине прозвучало его незнатное имя. Хм. Интересный такой мужичок... в меру упитанный, в меру нагловатый (не стал, в отличие от баронов, отпускать комментарии на мой счет в моем же присутствии), в меру сообразительный (все же рискнул при встрече повернуться ко мне спиной)...    Я внимательно посмотрел на круглое лицо, на котором особенно выделялись глубоко посаженные, ярко блестящие глазки и выдвинутый вперед подбородок; встретил уверенный взгляд, в котором сквозило некоторое напряжение и тщательно скрываемое превосходство; наконец, отдал должное скромной одежде нейтральных серых тонов, выгодно отличающей его от соседей. А затем разглядел широкие, отнюдь не холеные ладони, на которых явственно проступали невесть откуда взявшиеся старые мозоли, и откровенно призадумался. Поэтому едва не пропустил мимо ушей должность господина Бодирэ и с некоторым опозданием сообразил, что в его задачу входило обеспечение моей милости людьми и координация их работы.    Ну-ну.    Я машинально кивнул, проигнорировав представленного по всей форме мастера Лиуроя. И поднял взгляд на единственную даму, которую по какой-то причине его сиятельство оставил на закуску.    – Графиня Ларисса де Ривье, – озвучил мой невысказанный вопрос граф Экхимос, ненадолго поднявшись и коротко поклонившись едва заметно улыбнувшейся леди. – Первый заместитель директора Академии Всеобщей Магии и многоуважаемая коллега мастера Лиуроя.    Я озадаченно нахмурился, но все же последовал примеру графа и привстал.    – Мое уважение, сударыня... безмерно рад вас видеть.    Дама учтиво наклонила красиво посаженную головку и снова непонятно улыбнулась. А я во второй раз был вынужден задуматься.    Странно...    Будучи моим опекуном, граф, имея полные на то основания, привел сюда управляющего, снабженца и контролера, которые должны были наладить новую жизнь в потрепанном баронстве. Разумеется, за определенную плату, и абсолютно посторонних, поскольку своих людей граф, разумеется, мне бы не отрядил – при всех его достоинствах бескорыстная помощь нынче не в чести. Но я все равно не могу понять, почему моими проблемами занялись на таком высоком уровне.    А маги? Для чего опять приперся Лиурой? Он что, мало времени тут провел, пока я валялся без сознания? Мало разнюхивал и изучал, пытаясь понять, что же тут в действительности произошло? Что-то я сильно сомневаюсь, что он поленился осмотреть замок и прилегающие территории. И еще больше сомневаюсь в том, что в баронстве остался хоть один уголок, куда он не сунул свой длинный нос.    И что тут делает графиня де Ривье?    Вернее, правильнее будет спросить: за каким демоном сюда прислали одного из члена Совета магов, который, по совместительству, еще и являлся правой рукой нынешнего директора АВМ? Пока я валялся в постели, "светлые" тут наверняка табунами ходили, исследуя местность и проверяя слухи насчет издохшего некроманта. За первую неделю, которую я, к своему огромному сожалению, пропустил, они должны были изучить каждую пядь земли, обыскать каждый уголок и прощупать каждый камешек в моем замке. Взять на анализы щедро разбросанные останки, полазать в подвалах, вволю надышаться царившими тут божественными ароматами, тщательно обшарить склеп, заглянуть под каждое надгробие на кладбище... с тем, чтобы убедиться, что в замке действительно творилось демон знает что, и, убедившись, что лич благополучно издох, оставить меня, наконец, в покое.    Я настороженно оглядел молчаливую графиню.    Худая, несколько нескладная фигура, которую она не боится демонстрировать... цепкие карие глаза, способные заглядывать прямо в душу... узкое лицо с резковато выпирающими скулами... темные волосы... высокая, тщательно уложенная прическа, придающая ей строгости... наглухо закрытое платье с неоправданно длинным шлейфом, который сегодня откровенно неуместен...    Я никогда не видел эту женщину раньше. Да и сейчас не могу сказать, какой у нее дар. Однако, если память меня не обманывает, в роду де Ривье уже много десятилетий рождаются исключительно "светлые" маги. Причем чаще всего имеющие сродство к огненной стихии. Бывали, конечно, и исключения, но довольно редко. Так что, думаю, не сильно ошибусь, если предположу, что леди Ларисса имеет прямое отношение к Огненному факультету.    Но вот что она делает в моем замке?    – Признаться, вокруг вашей персоны сложилась уникальная ситуация, молодой человек, – тем временем повернулся в мою сторону граф Экхимос. – Потому что формально вы действительно являетесь владельцем данного замка и прилегающих к ним земель. Однако фактически не имеете ни средств, ни возможностей ими управлять. У вас нет ни старших родственников, способных взять на себя эти обязанности до вашего совершеннолетия, ни опытного наставника, ни помощников... само баронство разорено... ваши люди убиты... а доставшееся вам наследство, если быть до конца честным, серьезно пострадало от нежити и теперь представляет собой одну большую проблему, которую своими силами вам, как бы ни было трудно это признавать, не решить.    Я промолчал: не имело смысла отрицать очевидные вещи.    – С причинами случившегося уже разбираются, – невозмутимо продолжил граф. – И полагаю, вас еще долго будут тревожить дознаватели как со стороны королевского Исполнительного Приказа, так и со стороны Совета магов. Однако проводимое расследование ни в коей мере не отменяет того факта, что пришедшее в упадок баронство нуждается в восстановлении. А поскольку ваших собственных средств на это не хватит, то я, как ваш опекун, отправил прошение королю о долговременной ссуде.    Так... что-то мне УЖЕ не нравится эта новость.    – Прошение было удовлетворено его величеством несколько дней назад. А также им были назначены лица, долженствующие обеспечить правильное распределение отпущенных средств и своевременное выполнение необходимых работ, которые тоже были предварительно согласованы...    Ну да. Конечно. Очень мудр-р-ое решение. Стоит только раз взглянуть на холеные и сытые рожи этих самых "лиц", что сразу появляется уверенность в их компетенции. А также в том, что ссуженные деньги, в результате "согласования", будут потрачены на мои нужды в полном объеме, а не утекут в чужие карманы.    – Ссуда рассчитана на пять лет, – словно не заметил моей кислой физиономии граф. – И, поверьте, молодой человек, это – немало.    Еще бы. За пять лет можно столько уворовать...    – На каких условиях? – быстро спросил я, заработав от графа острый взгляд.    – В течение пяти лет с ваших доходов не будут взиматься никакие налоги. Его величество с пониманием отнесся к вашим трудностям, поэтому дает баронству время окрепнуть. Однако по истечении этого срока и на протяжении последующих пяти лет вам, помимо самой ссуды, придется выплачивать в казну сумму, равную десятой части ваших вероятных доходов за этот период.    – Иными словами, меня никто не освобождает от налогов, а всего лишь дают отсрочку? – прищурился я.    – Совершенно верно.    Тьфу. Но на большее и рассчитывать не стоило: король никогда своего не упустит, а господину графу, как опекуну, я даже возразить толком не могу – в настоящее время моя собственность находится под полным его контролем. Хотя я бы, конечно, предпочел обойтись своими силами. Вот только возраст... если я вдруг начну блистать лишними знаниями, это вызовет море вопросов. И привлечет повышенное внимание к моей персоне. А оно мне надо?    Я неохотно кивнул.    – Хорошо, я понял. Кому поручено следить за ходом восстановительных работ и отвечать за сроки их исполнения?    – Господину Бодирэ. Согласно повелению его величества, с этого дня он будет неотлучно находиться в вашем замке и лично контролировать весь процесс.    Коротко взглянув на молчаливого гостя, устроившегося в дальнем кресле и знаком подтвердившего свои полномочия, я снова кивнул.    – Еще вопрос: кто будет рассчитывать сумму моих вероятных доходов за будущие пять лет?    – Королевский казначей, разумеется, – удивился господин граф. – Это было сделано по приказу его величества.    Я нахмурился.    – Было? Вы хотите сказать, что мои земли УЖЕ оценены?    – Конечно. Иначе король не подписал бы приказ о ссуде.    – А я могу увидеть расчеты?    – Разумеется, – хмыкнул граф и выразительно посмотрел на "Бздуна". – Полагаю, господин фон Воррэн захватил бумаги с собой и не откажется их вам предоставить.    Толстяк фальшиво улыбнулся и полез за пазуху.    – Конечно, молодой человек. Вот они.    Я с нехорошим предчувствием проследил за тем, как он шарит под камзолом, и с подозрением принял от него несколько исписанных мелким почерком листов. На одном из них сразу бросилась в глаза королевская печать. Двое других выглядели попроще, но внизу каждого красовалась узнаваемая отметина из королевского казначейства.    Ну? И во сколько они оценили мою до крайности разоренную собственность?    Пробежавшись по сухим строчкам официального отчета, я чуть не вздрогнул.    – Что-о?!    – Это – независимая оценка специалиста, – самодовольно промурлыкал "Бздун", когда я ошарашенно замер и во второй раз уставился на конечную сумму. – Все-таки ваш замок – это настоящая древность, имеющая немалую ценность для истории... толстые и крепкие стены... архитектура прошлого века... да еще нестандартный телепорт под боком... плюс, плодородные земли, обширные пастбища, полноводная и богатая рыбой река... целых три обустроенных деревни... согласитесь, их никак нельзя не оценить по достоинству?    Я чуть не смял проклятую бумажку, наконец-то сообразив, почему мне так легко отдали эти земли, и мрачно уставился на жирную тварь.    – Значит, по вашему мнению, пустые дома, простаивающие поля и опоганенные нежитью пастбища – это теперь называется "обустроенными деревнями"? А текущий на северо-востоке дохлый ручеек – "полноводной рекой"? В то время как шатающиеся от времени камни в основании замка, сухой ров и протекающая крыша равносильны значению словам "архитектура прошлого века"?!    Под моим тяжелым взглядом "Бздун" нервно дернулся.    – Это – оценка специалиста... по приказу его величества... потому что ссуда... ее же нельзя просто так...    А я неожиданно улыбнулся.    Ах вы, твари продажные... да за ту сумму, которую по вашей указке вписал в эту бумажонку какой-то козел, можно построить мой замок с нуля. Обставить его с достойной короля роскошью. Жрать в три горла только изысканные деликатесы. Каждый день менять ночные горшки с золотых на серебряные и обратно. С утра до ночи валяться на кровати, плевать в потолок и даже палец о палец не ударить для того, чтобы хоть что-то сделать по хозяйству. Я столько крестьян смогу на эти деньги кормить на протяжении года, что, узнав об этом, они сбежали бы от соседей и молились бы за меня до конца своей жизни. А тут... чтоб вы провалились!.. доходы они мои возможные подсчитали! Как будто с разоренных деревень в ближайшие несколько лет можно будет получить хоть какую-то прибыль! Но не идти же к королю, чтобы ткнуть ему в нос подписанными им же самим бумажками? Тем более когда есть официальный опекун, который не только не сделал этого за меня, но и, кажется, все-таки припомнил те десять тысяч золотых?    Глубоко вздохнув и мысленно сосчитав до десяти, я сухо спросил:    – А если у меня не получится поднять хозяйство за это время?    Граф сделал непроницаемое лицо.    – В таком случае, половина ваших земель отойдут казне в счет долга.    – Половина моих ОСТАВШИХСЯ земель? – недобро сузив глаза, уточнил я.    Его сиятельство раздраженно дернул щекой.    – Такова воля короля. Но, боюсь, у вас не то положение, чтобы торговаться, барон.    – Да, конечно, – криво усмехнулся я, откладывая бумаги в сторону. – У каждого в жизни когда-нибудь наступает момент, когда торговаться просто нет смысла. Не так ли?    Граф удивленно вскинул брови, но я уже резким движением поднялся с кресла и, благоразумно опустив взгляд, отвесил присутствующим глубокий поклон.    – Благодарю вас сердечно, многоуважаемые господа, за деятельное участие в моей скромной жизни. Не сомневаюсь, что благодаря вашему вмешательству все мои проблемы вскоре благополучно разрешатся. Очень надеюсь на плодотворное сотрудничество и со своей стороны постараюсь приложить все усилия, чтобы оно принесло максимально возможную выгоду всем заинтересованным лицам.    "Бздун" и "Шептало" активно закивали, расплываясь в облегченных улыбках. Мой новый управляющий только многозначительно улыбнулся. Реакцию графа и "светлого" я отслеживать не стал, а вот госпожа графиня меня удивила. Потому что вместо того, чтобы едко прокомментировать мое лицедейство, неожиданно тоже поднялась и, подойдя вплотную, неожиданно хмыкнула:    – А вы молодец, юноша. Не знаю, кто был вашим учителем, но мне нравится ваша реакция. Кажется, мастер Лиурой совершенно прав...    Я насторожился.    – В чем именно, миледи?    – В том, что вы гораздо интереснее, чем хотите казаться, – улыбнулась она, пристально всматриваясь в пустоту над моей головой. – А также в том, что у вас есть неплохой по силе дар. Правда, пока он довольно слаб, потому что, судя по всему, совсем недавно открылся. Но если его правильно развить, думаю, у вас будет гораздо меньше сложностей, чем могло бы быть в данной ситуации.    У меня что-то екнуло в груди.    Что за...?! Я не ослышался?! Она сказала "дар"?! У меня снова есть настоящий ДАР?! И в скором времени я снова смогу творить заклинания?!!    Уф! Так вот почему она здесь – регистрация любого выявленного дара всегда должна проводиться комиссией магов! Причем с обязательным участием кого-то из членов Совета! Так что Лиурой, видимо, заметивший что-то непонятнее в моей ауре в прошлый приход, отправил, как полагается, официальный запрос, но лишь теперь меня принародно освидетельствовали и уверились, что...    Слава тебе, небо!!!    Спасибо, учитель! Ты все-таки провел ритуал как должно! И спас не только мою жизнь, но сделал нечто гораздо большее!    Мое лицо едва не осветилось сумасшедшей улыбкой.    – Дар у него безусловно есть, – следом за магичкой поднялся и мастер Лиурой, кинув на меня неприязненный взгляд. – Правда, в прошлый раз он был едва заметным и еще не имел окраски. Поэтому, помня о происхождении юноши, я сперва полагал, что это будет "темный" дар – такой же, как у его отца, потому что принадлежность барона к роду Невзунов не вызывает никаких сомнений. Однако, судя по всему, кое в чем я все-таки ошибся: сегодня его аура выглядит совсем иначе. Несмотря даже на Печать некроманта. А это значит...    Меня вдруг прошиб холодный пот.    Когда этот сноб успел меня проверить на кровное родство?! Неужто в то время, пока я был в отключке? И почему он говорит, что ошибся?! У меня же должен быть нормальный дар! В нашем роду всегда рождались только некроманты! Никаких сомнений просто быть не может!    Но тогда почему он смотрит так непонятно? И почему мне все больше не нравится его пристальный взгляд?!    – Поздравляю, молодой человек, – покровительственно сообщила графиня, отступив на шаг от застывшего в панике меня. – Род Невзунов всегда радовал Совет своими одаренными отпрысками. Правда, в последние пару веков он давал нашему миру лишь некромантов, но я рада, что с вашим появлением эта традиция оказалась нарушена. Не знаю, говорили ли вам раньше, но вы – "светлый" маг со всеми вытекающими последствиями. Видимо, недавние потрясения дали серьезный толчок для открытия ваших способностей. Но это – к лучшему. И после достижения совершеннолетия... добро пожаловать на обучение в Академию Всеобщей Магии!    ЧТО-О?!    "СВЕТЛЫЙ"?!    Я?!!    Кажется, в этот момент выдержка мне все-таки изменила. Не в силах поверить в этот бред и страстно надеясь, что это – просто дурной сон, я поднял на графиню шальной взгляд и едва слышно прошептал:    – А вы... не ошиблись, миледи?    – Никакой ошибки нет, – поощрительно улыбнулась госпожа де Ривье, по-своему расценив потрясенное выражение моего лица. – Вы – действительно "светлый" маг.    Мне стало дурно.    Боже! Нет! Такого позора со мной еще не случалось! Подумать только: я – и вдруг "светлый"... нет... этого просто не может быть! Такого не бы-ва-ет! Дар не меняется с одного на другой по чьей-то дурацкой прихоти! Весь мой род... все мои предки... чистокровные, потомственные мэтры... скажите, ну КАК в этом теле мог оказаться "светлый" дар, если на нем стоит Печать некроманта?!!    КАК?!    Я растерянно оглядел притихших толстяков, невесть отчего довольную магичку, внимательно изучающего меня мастера и окончательно спал с лица.    Да. Видимо, бывает. Со мной вообще чего только не бывает...    – Удивительно... что ж, примите мои поздравления, барон, – несколько растерянно сказал граф Экхимос, нарушив воцарившееся неловкое молчание. – Признаться, я совсем не ожидал услышать сегодня такие новости, но рад, что ваше будущее стало более ясным. Полагаю, теперь ваши трудности решатся гораздо быстрее.    – Да, конечно, – непослушными губами вымолвил я и, прикрыв глаза, буквально рухнул в свое кресло. После чего надолго отрешился от всего происходящего, впервые задумавшись над тем, что, оказывается, даже после многих лет практики я все еще очень плохо представляю, что же это такое – проклятие умирающего некроманта...

Глава 3

      "Паника – состояние, неприемлемое для мэтра. Тот, кто подвержен страху, неспособен увидеть выход из западни".

Пособие для начинающего некроманта.

         Остаток дня я провел как в дурном сне: заявление "светлых" выбило меня из колеи настолько сильно, что большая часть последующих событий прошла, совершенно минуя мое взбудораженное сознание. Я машинально что-то отвечал, вежливо улыбался, расшаркивался и всячески изображал радушного хозяина, однако мои мысли в это время витали очень далеко.    Леди де Ривье, оставив свою подпись в привезенных бумагах, вскоре покинула замок, сославшись на срочные дела. Следом за ней, предварительно наложив на мой дар ограничивающее заклятие, ушел и мастер Лиурой. Заодно прихватив протокол освидетельствования, заявив, что его еще нужно будет подать на рассмотрение в Совет магов и занести в общий Реестр. Граф Экхимос на какое-то время задержался, взяв на себя обязанность провести королевских надзирающих по первому этажу замка, чтобы показать объем предстоящих работ. Потом заставил их подняться на стены, что-то рассказывая и тыкая пальцем в сторону виднеющихся вдалеке деревень. Но где-то через пару часов вернулся в холл, о чем-то договорился, подписал какие-то бумаги и, проводив шумно отдувающихся толстяков к телепортационной арке, витиевато со мной попрощался. Попутно заявив, что господин Бодирэ переселится в замок уже завтра, чтобы вплотную заняться своими обязанностями.    Я вяло кивнул, отстраненно подумав о том, что смогу поселить его только в подвале, и неохотно поднялся с кресла. Затем проводил продолжающего что-то говорить графа во внутренний двор, с оттенком раздражения подумав о том, что на целых два года лишен права подписи. Скомкано распрощался, тем самым вызвав неудовольствие опекуна. Но не обратил на это никакого внимания, машинально закрыл за его спиной телепорт и, рассеянно погладив слегка потеплевший амулет на груди, присел на краешек каменной тумбы.    Итак, количество проблем продолжает расти...    Мою милость пытаются активно загнать в кабалу, навесить пожизненных долгов, гнусно ограбить и все это изящно прикрыть королевскими приказами. Более того, меня принимают за малолетнего идиота, искренне верят в то, что им все удастся, и пока не представляют, НАСКОЛЬКО им повезло застать меня сегодня врасплох. Потому что дар... мой новый непонятный дар, которого у меня совершенно не могло открыться, но который тем не менее, все-таки проснулся... это – просто грандиозная подстава и первая, пожалуй, настоящая трудность, которая надолго займет все мое внимание.    Но могло ли случиться так, что бастард Невзуна вдруг унаследовал от отца не "темный", а "светлый" дар? При том, что многие поколения магов в этом роду принадлежали, вне всякого сомнения, к потомственным мэтрам? А если считать, что когда-то ОЧЕНЬ давно в их крови гуляла и толика "светлого" дара, о чем впрямую говорилось в длинной родословной барона, то могла ли она пробудиться через такой громадный промежуток времени? И если могла, то тогда почему это случилось так поздно?    Вряд ли барон рискнул бы бросить сына на алтарь, если бы знал, что он – одаренный. Думается мне, в этом случае он использовал мальчишку намного более эффективно. Скажем, забрал бы сначала его силу и лишь потом замучил до смерти. Но раз этого не произошло... видимо, барон или плохо знал теорию, во что, вспоминая о его супруге и дочечке, было трудно поверить, или же на тот момент у мальчишки не имелось никакого дара. А открылся он лишь на пороге смерти. Как раз в тот недобрый момент, когда Нич проводил над ним ритуал перемещения душ.    Хорошо. Допустим, так и было. Я даже готов предположить, что мое переселение могло спровоцировать пробуждение дремлющего в пацаненке дара. НО! Я почти сразу наложил на него свою Печать, которая, судя по тому, что мои старые артефакты остались послушны, какую-то часть моих прежних сил в себя все-таки вобрала. Следовательно, должна была, как минимум, остановить развитие дара на прежнем уровне, а как максимум – просто обязана была задавить его в зародыше.    Но Лиурой-то заявил, что дар продолжает развиваться! И сейчас его цвет стал гораздо ярче, чем месяц назад!    Получается, Печать не работает? Осталась простым набором знаков, которые я вырезал на своей коже лишь из желания содрать с графа положенные мне по праву деньги?    А почему тогда откликнулось зеркало?! Почему меня узнала Лишия?! По какой причине начало спадать ее проклятие и с какого, позвольте спросить, случая мои умсаки все еще топчут эту землю?! Когда некромант умирает, все его творения теряют силу, тогда как мои резвые кони... да и не только они... превосходно себя чувствуют, регулярно вывозят из замка горы мусора, охотно слушаются и, кажется, стали даже немного сильнее?!    Я устало потер виски.    Ничего не понимаю... обычно с даром бывает либо так, либо этак: "светлый" или "темный". Не сказать, что они вступают в прямой конфликт друг с другом, потому что иначе я не смог бы изучить науку мастера Твишопа, но все же различия достаточно ощутимы, чтобы так называемая "светлая" сторона подавляла "темную" и наоборот. А со мной опять какие-то непонятки. Вроде прежнюю силу я потерял, но, в то же время, есть немало признаков, указывающих на то, что это – лишь временное явление. С другой стороны, "светлые" углядели "свой" дар, который с какого-то перепугу вдруг начал развиваться. Неужели это значит, что моя "темная" сторона когда-нибудь будет вынуждена уйти? И со временем окончательно угаснет, подавленная доминирующим даром мальчика, после чего я превращусь в настоящего "светлого"? Или вероятный конфликт между ними в итоге уничтожит оба осколка моей прежней жизни? И я утрачу способности к магии вообще?..    Я настолько глубоко задумался, что пропустил даже приближение вечера. Не заметил сгущающихся над замком туч. Не обратил внимания на то, как удлинились тени на полу. И, вполне возможно, сидел бы во дворе до поздней ночи, если бы не услышал над головой тихий шорох и не вспомнил своевременно, что вместе со служанкой перевез сюда не только опасные артефакты.    – Легкой тебе смерти, хозяин, – вдруг прошелестела ночь, потревожив сгустившуюся надо мной тишину негромким хлопком.    Я повернул голову и, проследив за метнувшейся в вышине тенью, нахмурился:    – Бескрылый?    – Я, хозяин, – вкрадчиво прошептала тень, перелетев немного ближе. – А ты, никак, загрустил?    – Скорее, задумался. Вы давно проснулись?    – Вчера ночью. Переезд забрал у нас много сил. Не все еще пришли в себя.    – Сколько вас? – заинтересованно спросил я, задирая голову и всматриваясь в темноту.    – Вчера было трое. Сегодня уже в три раза больше... и мы голодные...    Я слегка удивился. Что за новости? Откуда горгульям вдруг чувствовать голод? Они же не живые. И почему у меня возникло впечатление, что голос у Бескрылого как-то нехорошо изменился? Да и теней на стенах стало заметно больше? Причем они какие-то подозрительно подвижные, то и дело скребут когтями камень, ерзают и, если слух меня не обманывает, даже нервно расправляют, а затем снова складывают широкие крылья. Так, как будто не уверены в том, что имеют на это право.    – Ну-ка, иди сюда, – властно потребовал я, поднявшись на ноги и требовательно уставившись на то место, откуда слышался голос.    Способность к ночному зрению я, к сожалению, почти утратил, поэтому сейчас различал лишь смутные очертания и не мог с точностью сказать, кто из моих созданий пришел в себя.    Горгульи, надо сказать, действительно привязаны к месту. Где посадишь, там и будут сидеть, поэтому охранники они, хоть и чуткие, но не очень удобные. И не любят переезжать в другие дома. Но если судить по шелесту крыльев, многие из них сегодня действительно проснулись. А если вспомнить о вонючей луже, которую Лишия уже успела убрать, еще и сообразили, как мне можно досадить.    Надо бы это явление пресечь в зародыше, а то потом проблем не оберешься.    – А ты изменился, – неожиданно прошептал Бескрылый – одно из самых первых моих творений, которое было среди горгулий за старшего. Проворковал нежно, еще более вкрадчиво, чем поначалу. – Новое тело... совсем другой запах... если бы не отсутствие страха и не выражение глаз, я мог бы и ошибиться...    Я недобро прищурился.    – В чем дело, Бескрылый? Я же отдал приказ.    – Конечно, – так же тихо отозвалась тварь, почему-то не спеша спускаться. В отличие от двух других теней, которые вдруг бесшумно соскользнули со своих насестов и, прикрываясь темнотой, неуловимо быстро метнулись к моему лицу.    Ах вот вы как заговорили...    Не задумавшись ни на миг, я резко качнулся в сторону, пропуская мимо себя хрипло заклокотавшую тень. Выхватив из-за пояса тяжелый стик, с силой протянул ее по хребтине. Слегка удивился, услышав сочный хруст ломаемых костей и почувствовав под пальцами мягкое, поразительно податливое, почти что живое тело. Чуть поморщился, когда истошно взвывшая горгулья с шумом рухнула мне под ноги и яростно забилась, оглашая весь двор громким клекотом и щелканьем зубов. После чего другой рукой перехватил за глотку второго смертника и, привычно избежав удара острого клюва, смачно ударил по покрытой жестким перьями, но оказавшейся на удивление хрупкой грудине.    – Я гляжу, с тобой все в порядке, хозяин, – удовлетворенно каркнул сверху Бескрылый.    – Вполне, – сухо отозвался я и свернул бьющейся в судорогах горгулье шею. После чего отшвырнул от себя стремительно каменеющие останки. Отряхнул ладони и, проследив за тем, как неблагодарная тварь рассыпается мелкой каменной крошкой, снова поднял голову. – Еще есть желающие проверить мои силы?    На стене мгновенно установилась мертвая тишина. Но спустя несколько секунд снова раздался отвратительный скрежет когтей по камню, как если бы кто-то неловко спускался по стене, цепляясь за нее лапами и помогая себе крыльями. А затем из темноты неуклюже выбралось, волоча по земле сломанное крыло, на редкость уродливое создание – помесь грифа и гиены – которое почтительно поклонилось издалека, а затем, добравшись до моих ног, униженно распласталось на камнях.    – Прости, хозяин. Я уже стар. А молодежь, как ты знаешь, всегда торопится с принятием решений...    Подцепив его за голую морщинистую шею, я поднял наглую тварь в воздух и, держа покорно обвисшую горгулью на вытянутой руке, с недоверием ее оглядел.    Ничего себе... Бескрылый и правда выглядел, как будто его коснулось то же самое чудо, что и Лишию. Сколько я себя помню, мои охранники никогда не покидали каменных тел и единственное, что могли себе позволить – это изредка вертеть головой и кусать несчастных прохожих, если те оказывались достаточно близко. А теперь он почти живой! Настоящая кожа, серовато-коричневые перья, орлиные когти на лапах, лысая башка с круглыми желтыми глазами... правда, дышать он не умеет, да и под пальцами чувствуется крепость отнюдь не обычных костей, но все равно... признаться, я поражен.    – Вы теперь все такие? – спросил я, поворачивая Бескрылого то одной, то другой стороной, чтобы получше рассмотреть.    – Да, – прохрипела горгулья, как будто мои детские руки действительно заставляли ее задыхаться. – Но только по ночам. Днем мы каменные, а после полуночи почему-то вот такие. Не знаю, что уж ты там в очередной раз с собой сотворил... или, может, только с нами?.. однако результат налицо. Хотя я бы, если честно, предпочел остаться таким, как раньше – все же кушать, будучи камнем, не так хочется, как сейчас.    Я озадаченно промолчал и, заметив, что он и правда хрипит, разжал пальцы.    – Спасибо... хозяин, – тут же закашлялся Бескрылый, с глухим стуком шлепнувшись на камень и неловко подтянув к телу поврежденное крыло.    – Больно дерзок стал, – сухо отозвался я, отойдя на шаг и бесстрастно сломав первой, все еще корчившейся неподалеку горгулье позвоночник. Тот хрустнул и тут же окаменел. Вместе с затихшей тварью, которая почти сразу начала обращаться в мелкую каменную пыль. – Сомневаться во мне начал?    – Это не я, – виновато вздохнул Бескрылый, подползая ближе и устало укладывая голову на мой сапог. – Ты же знаешь, хозяин – я свое давно отсомневался. Просто силы уже не те. И удержать молодежь от глупости удается далеко не всегда...    Я недолго помолчал, чувствуя, как почти столетняя горгулья неслышно урчит, уткнувшись клювом в мою щиколотку. Затем ощутил, как вздымается внутри волна самого настоящего гнева. Встряхнулся, с неудовольствием подумав о том, что за последний месяц неоправданно раскис. После чего глубоко вздохнул, медленно обвел глазами испуганно притихшие тени на стенах и тихо, почти что ласково пообещал:    – Еще одна такая выходка, и я посажу вас на цепь. Но перед этим обломаю крылья и вырву с мясом лапы, чтобы больше ни в одну голову не закралась мысль меня проверить. Я вас когда-то создал, я же и убью, если мне вдруг что-то не понравится. Так что не искушайте судьбу и помните: если меня не станет, вы тоже рассыплетесь в прах.    – Мы услышали, хозяин, – дружно сглотнула стая, посмотрев на мое лицо. – Мы – твои...    Я так же сухо кивнул.    – Навеки.    После чего наклонился, коротким рывком выпрямил изуродованное крыло Бескрылого и, будучи все еще раздраженным, негромко велел:    – У вас есть время до рассвета. Разбудите остальных и облетите все окрестности. Особенно на западе, где проходит граница с землями Ангорских. Обыщите леса. Проверьте кладбища. Попутно можете уничтожить всю нежить, какую найдете. Заодно восполните силы и насытитесь. Бескрылый, к утру вернешься и доложишь. Вопросы?    Прильнувшая к моим ногам тварь, еще морщащаяся от боли в крыле, изумленно подняла голову.    – Хозяин, но я же не могу летать!    – Теперь можешь, – коротко бросил я и, убедившись, что меня услышали, быстро вышел.