Текст книги "Функции "младших героев" в эпическом сюжете (СИ)"

Автор книги: Александра Баркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Нами было установлено, что существуют четыре типа "младших героев", а именно: сильный «младший герой», который по своим воинским качествам не уступает главному или даже превосходит его; такого героя, как правило, пытаются погубить свои же и часто преуспевают в этом; слабый"младший герой", также называемый «ложным героем» – он безуспешно пытается сравниться с главным, которому решительно уступает; эта попытка нередко оканчивается трагически, но за смертью может следовать воскрешение, поскольку такой герой не вызывает ревности, он может выступать в роли заместительной жертвы, (особенно это касается групповых персонажей), заместительная жертва подчас собственно героем не является – персонаж погибает, не успев ничего совершить; герой-помощник, нередко обладающий сверхъестественными чертами или даже некоторой зооморфностью, он всегда превосходит главного героя по своим качествам, но это почти никогда не вызывает зависти; герой-помощник может быть заместительной жертвой, причем смерть он принимает столь же пассивно, как и слабый герой; последний случай – «главный герой в функции младшего» – реализуется в тех ситуациях, когда главный герой нуждается в помощи, находясь в плену; такой герой никогда не гибнет.

Теперь рассмотрим эти четыре типа подробнее.

Сильный "младший герой" встречается нам настолько часто, что воплощения этого образа удобнее обобщить в виде таблицы. Еще раз обратим внимание, что среди перечисленных персонажей одни имеют исторический прототип, другие – нет. Это наглядно свидетельствует о том, что эпические сказания "приурочивают мотив к историческим именам и придают ему жизненные краски" (Потебня А.А. Объяснения малорусских и сродных народных песен. Варшава. 1883-1887. Т .II. С. 510).

герой

возраст

степень родства с главным героем

место подвига

в эпической

биографии

финал

Ермак

мальчик или юноша

племянник или крестник

первый и единственный

погибает или уцелевает

Михайло Данилович

юноша

сын

первый

пленен, затем побеждает

Андрей

зрелый муж

старший брат

последний

убит братом

Патрокл

старше главного героя

друг

единственный, о котором детально известно

гибнет

Телемах

юноша

сын

первый и единственный

уцелевает

Роланд

юноша

племянник

основной

гибнет

Оливье и Турпен

старше главного героя

друзья

единственный, о котором детально известно

гибнут

Гильом

(в песни «Отрочество Гильома»)

юноша

сын

первый

плен и освобождение

Вивьен, Ги

юноша

племянник

первый

гибнет

Кухулин

юноша

племянник

основной

едва-не-гибель

Эрп

юноша

брат, (сводный брат)

не успел совершить подвиг

убит братьями

Хёгни

зрелый муж

брат

единственный, о котором детально известно

гибнет по воле брата

Гернот

зрелый муж

брат

единственный, о котором детально известно

гибнет

Гизельхер

юноша

брат

первый

гибнет

Рюдегер

зрелый муж

неродной

единственный, о котором детально известно

гибнет

Хонгор

зрелый муж

неродной

ряд подвигов

едва-не-гибель

Нанцон

юноша

неродной

первый

дважды гибнет и воскрешен

Дзаса-Шикир

зрелый муж

старший брат

последний

гибнет и воскрешен

Гесер

(в сказаниях о победе над черно-пестрым тигром и разбойниками)

мальчик или юноша

младший брат

одни из многих

побеждает или едва-не-гибель

Кульчоро

юноша

друг

ряд подвигов

побеждает

Ер-Саин

мальчик

неродной

первый

гибнет

Ер-Тархын

юноша

неродной

первый

побеждает

безымянный мститель за Сослана

юноша

племянник

единственный

уцелевает

Абхиманью

мальчик

племянник

первый

гибнет

Бхишма

старик

двоюродный дед

последний

гибнет

Дрона, Шалья

зрелый муж

наставник, друг

единственный, о котором детально известно

гибнет

Карна

юноша

друг

последний

гибнет

Слабый «младший герой» встречается едва ли не чаще. Он бывает как одиночным, так и групповым. Это Добрыня в былине о Сокольнике, спутник Добрыни в былине о Змее, Старчище Иванище в былине об Идолище, Самсон, Марко Кралевич в некоторых песнях, Андрей (брат Марко Кралевича), Ахсар, Караман («Кобланды»), Лакшмана, братья невест и другие персонажи олонхо, Сосо («Сказание о Сундьяте»); отряды Фолломайна, Финтана, Менда и возниц («Похищение Быка из Куальнге»), дружина Беовульфа (бой с драконом), сыновья Сырдона, богатыри Джангара, богатыри Гесера, сыновья знаменитых отцов («Семетей»). Особняком стоят отцы, которые терпят лишения в отсутствие сыновей: Лаэрт, отцы героев олонхо, Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу («Пополь Вух»), по роли в сюжете с ними сходны пассивные персонажи – мать Добрыни, мать Сослана (нартские сказания), мать Гесера, родители Алпамыша, родители Кобланды. Заместительной жертвой являются спутники Одиссея, Эльпенор («жертва» перед нисхождением в Аид), Суалтайм, Эскхере («Беовульф»), сыновья Пандавов и Драупади.

Герой-помощник во многом подобен сильному "младшему герою", так что мы продолжим предыдущую таблицу.

герой

возраст

степень родства с главным героем

место подвига

в эпической

биографии

финал

Ренуар

юноша

брат жены

первый

побеждает

Кетерн и Илиах

зрелые мужи

неродные

единственный, о котором известно

гибнут

Виглаф

юноша

неродной

единственный

побеждает

Хаген

зрелый муж

неродной (сводный брат)

последний

пленен

Эт Нээлэй

вне возраста

брат, дядя

ряд подвигов

побеждает

Айыы Тайма

юноша

племянник

очередной

побеждает

Ёттюк Молждой

вне возраста

брат

ряд подвигов

побеждает

Тюмэн Тююрэй

вне возраста

старший брат

ряд подвигов

побеждает

Энкиду

вне возраста

неродной

ряд подвигов

гибнет

Нуралин

юноша

сын

основной

побеждает

безымянный спутник Сослана

младенец

неродной

первый

гибнет

безымянный сын Урызмага

младенец

сын

первый

заранее убит отцом

Магнай, Боролзой

мальчики

неродной

единственный

побеждает

Хануман

вне возраста

неродной

один из многих

едва-не-гибель

Гхатоткача

вне возраста

племянник

первый

гибнет

Арджуна

(в «Ащвамеддха-парве».)

зрелый муж

брат

один из многих

едва-не-гибель

Дингисвайо

зрелый муж

неродной

последний

гибнет

Факоли

вне возраста

неродной

ряд подвигов

изгнан

Добрыня

юноша

неродной

ряд подвигов

побеждает

Еким

юноша

неродной

первый

едва-не-гибель

Сразу обращает на себя внимание, что такой герой совершает, как правило, не один, а несколько подвигов, возможность его гибели – меньше, чем у сильного «младшего героя».

"Главный герой в функции младшего" – это Илья Муромец в самсоновском варианте былины, Гильом во "Взятии Оранжа" и "Заточении у Синагона", Урызмаг ("Последний поход"), Марко Кралевич ("Марко и Черный Арап" и др. сказания).

Говоря об образе слабого "младшего героя", мы отнесли сюда и все случаи вызволения родителей из преисподней, а также освобождения их из плена. Почему мы рассматриваем эти сюжеты с точки зрения детей? Не только потому, что сыновья – главные герои эпоса. Другая причина заключается в том, что освобождение слабого "младшего героя" из темницы, из плена – сюжетный ход, хорошо известный якутскому олонхо, а там эти спасенные часто не только не приходятся герою родителями, но и вообще не состоят с ним в родстве. Поэтому тема "Освобождение из плена" оказывается разнесенной по двум разным реализациям: одно дело, когда сын освобождает пассивного отца-неудачника, другое – когда войско спешит на помощь богатырю, а тот, не дожидаясь спасителей, рвет путы сам и крушит врагов телом одного из них.

Вернемся к анализу вызволения родителей из преисподней или из плена. Здесь довольно трудно провести границу между одним мотивом, переходящим в другой. А именно: в некоторых случаях заточенный в преисподней отец является "младшим героем", ложным героем, то есть он пытается совершать подвиги, терпит крах, погибает, и сын его вызволяет и воскрешает (олонхо, "Пополь Вух"). Однако в других случаях необходимо вызволять пассивного отца, угнанного в плен во время дальнего похода сына, причем здесь вместе с отцом герой может вызволять мать, а также подданных и скот. Иными словами, пассивный отец, мать, другие родичи, а также скот и имущество выступают как единый объект похищения и добывания. Отец в данном случае – не герой, а просто персонаж. Однако на практике противопоставлять слабого отца и пассивного отца не так-то просто: неясно, куда, например, отнести Лаэрта, который в последних строках "Одиссеи" вооружается, встает вместе с сыном плечом к плечу и только вмешательство Афины предотвращает битву и участие Лаэрта в ней. Параллели с "Алпамышем" убеждают нас в том, что Лаэрт – "пассивный" отец, а финал "Одиссеи" позволяет видеть в нем образ "слабого".

Противопоставить эти два типа отцов нас заставили те сюжеты, где герой освобождает из Нижнего мира свою мать – она, разумеется, героем не является. Мать героя, в отличие от его сестры и супруги, никогда не предстает богатыркой и «младшим героем» не при каких обстоятельствах быть не может. Исходя из этого возможно и различение «слабого» и «пассивного» отца: второй легко может быть заменен матерью героя, первый – нет.

При этом структурно нет никакой разницы между сюжетом "Поход героя во вражескую страну за угнанными родителями (народом)" и "Нисхождение героя в преисподнюю ради вызволения умершего отца (матери)". Тождество структуры этих двух сюжетов очевидно: ведь в архаическом эпосе вражеская страна отчетливо имеет черты Нижнего Мира, а в классическом эпосе эти черты уходят в подтекст, но иногда проявляются. В обоих случаях первый мотив реализуется как "Удаление героя в поход". Любопытно, что в этих сюжетах второй мотив (шире – боевой мотив) факультативен: освобождая родителей из преисподней, герой, как правило, не бьется (победа Хун-Ахпу и Шбаланке над владыками Шибальбы не является победой в бою; собственно битва присутствует, кажется, только в олонхо); угнанных в плен родителей могут освобождать и без боя. В том случае, когда они терпят лишения дома, бой также факультативен – Одиссей бьется с женихами, Кобланды также сражается с многочисленными сторонниками врага, притесняющего его семью, а Алпамыш карает предателя, но собственно боя (тем более – боя с войском) нет. Так на уровне структуры. Но на уровне повествования эти сюжеты могут быть решительно непохожи: во втором из них может быть реализован мотив "Заточение героя в подземелье" (но не обязательно, см. сказания о Сослане и Гесере, вызволяющих своих матерей из ада), а также добавлено пространное описание загробного мира. Первый же сюжет в классическом эпосе может быть редуцирован: это смерть (или "едва-не-смерть") родителей в разлуке с давно уехавшим на битву сыном.

И всё же "младший герой" это, в первую очередь, герой молодой. Часто он предстает как герой-малолетка, и его возраст может быть объяснен (помимо всех приведенных выше вариантов трактовки) и "предварительной недооценкой" (термин Скафтымова). Характеристики такого героя суммированы С.Ю. Неклюдовым в его статье "Героическое детство в эпосе Востока и Запада" [Неклюдов 1974]. Мы возьмем на себя смелость уточнить некоторые ее положения.

Наши исследования показали, что существуют два разных, подчас противоположных типа героя-малолетки, отличающихся друг от друга и ролью в сюжете, и даже внешними признаками. Первый – это наш "младший герой", в том эпизоде, где он действует, он находится в центре повествования (так, мы говорим "былина о Ермаке", хотя там фигурирует и Илья), юный возраст этого героя, в общем, не выходит за грань реальности – мы можем себе представить и двенадцатилетнего Ермака, и семнадцатилетнего Кухулина (достаточно вспомнить возраст Александра Невского во время его битв – 20 и 22 года). Такой герой может быть и сильным (тогда главный герой страшится его силы), и слабым (например, Лакшмана в сравнении с Рамой, – такой не "конкурент" главному герою). Сюжет, связанный с этим героем, сохраняет черты инициатического: первая поездка юного героя, которого главный герой посылает на временную смерть, на инициатическое испытание. Таков первый образ юного богатыря – "младшего" героя сильного или слабого типа. Второй образ – это, например, монгольский Магнай или французский Ренуар. Монгольский малолетка – мальчик, а не юноша, но при этом он, забытый всеми, уже триста лет пасет скакуна Джангара! – дважды сверхъестественный возраст. Если Ермак, Лакшмана, Кухулин и другие выходили на бой раньше Ильи, Рамы, Конхобара, то Магнай и Ренуар вступают в битву после Джангара и Гильома, вступают в нее тогда, когда главный герой близок к поражению, с ними связан мотив «Бессилие главного героя и своевременная помощь». Примечательно, что к силе этого героя зависти не возникает, – это легко объяснить тем, что такой герой наследует образу волшебного помощника, который есть не что иное, как отделенные от героя его магические способности, и потому его сила, равно как и помощь в трудный час воспринимается героем как должное. Если для первого героя его юный возраст – принципиальная черта, генетически восходящая к инициатическому мифу, то для второго – просто одна из его сверхъестественный черт, что опять же хорошо видно на примере трехсотлетнего мальчика Магная. Единственным ярким исключением из этого правила являются осетинские малолетки, разламывающие колыбель, чтобы ехать на битву, – они, как правило, являются «младшим героем» сильного типа; кроме того, такие богатыри-младенцы почти все гибнут. Мы полагаем, что этот образ можно признать специфически осетинским, соединяющим в себе черты младенца-"помощника" и младшего героя (подростка, юноши), которого вольно или невольно губят свои же.

В ходе исследования нам удалось найти два объяснения происхождению мотива "Гибель (едва-не-гибель) младшего героя при попустительстве главного", эти объяснения касаются разных степеней родства персонажей. Это уже упомянутый инициатический миф, к нему восходит потенциальная враждебность дяди и племянника (подразумевается дядя по матери, так как инициатические мифы связаны с матрилокальным браком). Отметим, что в данном случае дядю и племянника очень редко сменяют отец и сын (Данило Игнатьевич, Гильом в "Отрочестве", два персонажа в олонхо, Хара-Сойо у калмыков – таковы немногочисленные примеры). Если рассматривать не только те случаи, когда сын гибнет (едва-не-гибнет) в битве, но брать более обобщенно, то, разумеется, сюда следует отнести Телемаха, терпящего лишения в отсутствии отца, и все подобные случаи в среднеазиатском эпосе. Вражда отца и сына связана, как давно доказано ([Пропп. 1955. С. 261-262]. Там же см. ссылки на литературу вопроса), с патрилокальным браком, и в случае их поединка нельзя говорить о "попустительстве" – мы имеем дело с сознательным убийством (или с намерением совершить таковое). (Здесь же следует возразить А.Ш. Кичикову, который ошибочно считает, что сын, рожденный далеко, – прототип сына, бьющегося с отцом. Ученый определяет его как "тип богатырей, которые не знают своего отца и активно его ищут, чтобы придти к нему напомощь" (Указ. соч., с. 84; выделено мною – А.Б.). Несомненно, оба эпических мотива (и «Бой отца с сыном» и «Далеко рожденный сын, приходящий на помощь к отцу») восходят к матрилокальному браку, однако, на наш взгляд, общность исторических корней ни в коей мере не означает исторической преемственности мотивов, сын-спаситель (с чертами волшебного помощника!) не может превратиться в сына-противника.) Второй источник мотива «Гибель младшего героя» – близнечный миф, строящийся на внутреннем противостоянии между братьями, схожими до полного несходства (Именно так. См.: [Торшина. С.71]), и это их противостояние может приводить к вольному или невольному убийству (Рама любит Лакшману, но отпускает на бой с Кумбхакарной, где тот гибнет; Марко убивает Андрея из-за добычи). Добавим к примерам, приведенным в работе, еще два – Ромул убивает Рема (жертва при основании города), а Хёд – Бальдра (трактовок семантики этого убийства чрезвычайно много, и их анализ увел бы нас далеко в сторону). Заметим, что «младший герой», не являющийся родственником, встречается в эпосе крайне редко – примером этого может служить таблица родственных взаимоотношений персонажей в олонхо.

Если относительно стадиальной типологии "едва-не-гибели" "младшего героя" и боя отца с сыном можно утверждать однозначно, что первый старше второго, то сопоставлять относительный возраст двух источников образа "младшего героя" нам не представляется целесообразным: и инициатический, и близнечный миф гораздо старше эпоса. К инициатическому мифу восходит и еще один сюжет, часто встречавшийся на страницах этой работы: сын, освобождающий отца из преисподней. Мы отмечали, что в данном случае отец играет роль "младшего героя" при сыне, однако не всё многообразие сюжетов, где отец слабее сына, объясняется инициатическим подтекстом. Эпосу (особенно хорошо это видно на примере тюрко-монгольского) вообще свойственна идея поступательного развития: каждое следующее поколение сильнее предыдущего (см. таблицу по олонхо, где младшее поколение гораздо чаще выручает старшее, чем наоборот, а также см. суждение А.Ш. Кичикова о том, что только сын героя может одолеть сына врага).

Последнее, что мы подчеркнем, это противопоставленность анализируемого нами противостояния главного и "младшего" героев открытой вражде не узнавших друг друга родственников. Общеэпический бой отца с сыном трагичен тем, что герои невольно поднимают меч на родича, в наших же случаях главный герой прекрасно знает того, чью гибель он вольно или невольно провоцирует. Неудивительно, что в единственном попавшем в поле нашего зрения поединке отца с сыном (кстати, знающих о своем родстве) гибнет не сын, а отец (Арджуна в бою с Вабхруваханой). Разумеется, ничто не мешает в другом контексте рассматривать этот пример наравне со всеми другими случаями боя отца с сыном; здесь, как и во многих других случаях, мы имеем дело с наложением мотивов друг на друга.

* * *

Кратко обобщим достигнутые результаты. Рассмотренный материал позволяет по-новому взглянуть на структуру цикла былин о бое с войском Калина, вскрыть внутренние различия между отдельными вариантами, установить причины стойкости или шаткости их сюжетов. Кроме того, оказывается возможным скорректировать точку зрения исследователей греческого и французского эпоса, которые отказывали Патроклу и Оливье в принадлежности к эпической традиции, – как видно из материала, эти герои не являются результатом авторского творчества. Наконец, выявлено место былины о Ермаке в мировом эпосе – доказана изоморфность ее структуры "Илиаде", "Песни о Сиде", "Песни о Роланде", "Похищению Быка из Куальнге" и другим виднейшим памятникам. Сформулирована триада мотивов, на которой строится подавляющее большинство произведений воинского эпоса.

В частности, благодаря проведенным изысканиям оказалось возможным выделить несколько мотивов, которые могут воплощаться как мотивы нашей триады, но могут реализоваться и самостоятельно. Это "Бой отца с сыном", "Ссора эпического государя с лучшим из богатырей", "Заточение героя в подземелье". Любопытно отметить, что возможно тройное "вложение" мотивов: в былине заточение Ильи в подземелье является формой "Ссоры", а та, в свою очередь, формой первого мотива триады – "Временная пассивность героя" (в остальных случаях, как мы убедились, это вложение – двойное: никакого подземелья нет).

Чрезвычайно распространенное в мировом эпосе "Заточение героя в подземной темнице" может воплощаться и как первый, так и третий мотив из триады. На этом строится сюжет "Алпамыша", вторая часть "Пополь Вух", сказание о Хонгоре в "Рождении Шовшура", сюжеты множества олонхо и т.д. В западноевропейском эпосе это заточение встречается реже – в сказаниях о Гильоме Оранжском, в "Старшей Эдде". Уникальным вариантом реализации темы заточения является былина "Илья, Самсон и Калин-царь", где эта тема представлена дважды. Показательно, что как составляющая второго мотива эта тема не удерживается: былине "о ссоре и бое", где Самсон с дружиной не фигурирует, пленения Ильи татарами обычно не происходит. Таким образом, в былине тема заточения реализуется как в своей архаической, так и в историзированной форме.

Главным научным результатом исследования мы полагаем описанный нами образ "младшего героя", доселе игнорируемый большинством ученых.