Текст книги "Нянька для дракона (СИ)"

Автор книги: Александра Караваева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Прости за очки. Я куплю тебе новые, – сказал он и вдруг предложил: – Давай на выходных сходим в город? Выберешь сама. А потом... сходим куда-нибудь.

Приехали.

Тим приглашает Динку в город? Да он всегда считал ее заучкой, неспособной к искусству магии (так он называл свои эксперименты с заклинаниями и зельями, которые приходилось учить во время семестра). Конечно, я сама большой любитель поучаствовать в его творческих изысканиях, но за Динку он не раз ловил подзатыльники, потому что даже я знаю, хоть мы почти не общаемся, – такого хорошего человека, как она, еще поискать, и ничего Тим в девушках не понимает. Но факт в том, что Динку он так внезапно полюбить не мог.

Вывод, конечно, только один – он посмотрел в ее глаза, и сработало мое зелье.

Вопрос в том, почему на Берека оно не подействовало. Может, у него иммунитет? Все-таки он уже окончил семь курсов и умеет побольше нашего. Но вряд ли он каждый день старательно защищается от любовных заговоров. Ничего не понимаю.

Динка не знала, что ответить Тиму – она сама его не любила. Наверняка считала лентяем и бездельником (не без причин, конечно). Они и считались-то друзьями только через длинную цепочку людей: Динка – Тиффани – я – Ким – Тим. Как видно, они находились с разных краев этой длинной линии знакомств.

Молчание оборвал, как ни странно, Берек.

– Динка занята, – сказал он. – Я собирался пригласить ее... помочь мне в библиотеке. Нужно проверить каталог перед новым семестром. Поможешь?

«Скажи «да», скажи «да», – мысленно просила я.

– Да, – радостно выдохнула Динка.

«Ура», – радостно выдохнула я.

Либо у меня проснулись способности к внушению, либо она сама преодолела робость. Какая разница? Главное, что все получилось!

– О, ладно, – расстроился Тим. – Может, в следующие выходные.

Динка неопределенно пожала плечами, и Тим, раскрасневшись, вышел. Я постаралась незаметно выскользнуть следом, но запнулась на пороге о невидимую ногу. Обернувшись, встретилась глазами с библиотекарем и поняла, что от его внимания не ускользнуло, как я наблюдала за сценой. Не знаю, насколько он догадался о моем участии в деле, но я в библиотеку не сунусь, пока они с Динкой не начнут официально встречаться.

Я шмыгнула в коридор и догнала Тима, усадив его на диванчик в холле.

– Не поверишь, что случилось, – рассеянно пробормотал он. – Я шел искать тебя, но тут вдруг...

– Влюбился в Динку, – пожала я плечами.

Он с удивлением на меня посмотрел. Потом заметил признаки вины на моем лице и сощурил глаза.

– Признавайся, что ты об этом знаешь.

Я подумывала скрыть свое деяние и поизмываться над Тимом ближайшие два дня, но решила не доводить до греха – чего доброго, он еще расстроит отношения Берека и Динки, над которыми я так трудилась. Поэтому я выложила Тиму все, что натворила.

Парень вдруг расхохотался.

– Ты чего? – Признаться, он меня сильно огорошил. – Чему ты так радуешься?

– Во-первых, я не влюблен в эту заучку по-настоящему. – Тим схлопотал от меня очередной подзатыльник, но даже это нисколько не расстроило его. – А во-вторых, я получу хорошую сумму за ставки.

– Не поняла. Ставки же отменены из-за моего вмешательства.

Тим коварно потер руки, как настоящий злодей.

– О, это только первый уровень ставок, для непосвященных, – снисходительно заметил он. – Я сделал секретную ставку – на то, что кто-то из студентов не выдержит и вмешается в происходящее. Плюс надбавка за то, что это кто-то с нашего курса, плюс надбавка за использование магии.

У меня аж челюсть отвисла.

– Что еще за секретные ставки?! Это не по правилам!

Тим пожал плечами и ухмыльнулся.

– Просто об этой ставке не разглашали. Если бы ты догадалась, что такой вариант возможен, то могла бы поставить.

Я почувствовала себя обманутой. Конечно, если б я знала о таком варианте, я бы поставила на него... а потом попробовала свести Берека и Динку или подначить кого-нибудь свести их... Вот поэтому о ставке и не разглашали.

– То есть, платить мне все равно придется, – уныло протянула я. Перед внутренним взором предстали неутешительные перспективы расстаться с нажитыми деньгами.

Тим ободряюще похлопал меня по плечу и сочувственно произнес:

– За все приходится платить. Ты же хотела свести этих двоих, только чтобы не платить деньги, вот и аукнулось.

Я надулась и мстительно решила подначивать Тима все два дня. Пусть разумом он теперь понимает, что это действие магии, но любовь пока никуда не делась.

Тим задержал на мне внимательный взгляд.

– Что еще? – обиженно отозвалась я.

– Ничего. Просто... такое странное чувство. – Я посмотрела на него, приподняв бровь, и он замялся. – Я... и то, и другое... ну... Неважно.

Он встал и пошел к общежитию. Посмотрев на чуть согбенную, удаляющуюся спину, я тут же перестала дуться. В конце концов, любовь – дело серьезное, а тут все-таки полностью моя вина.

Я горестно вздохнула. Чего я добилась? Кроме возможности поехидничать над Тимом при случае – ничего. Деньги все равно придется платить. А не дай бог кто-нибудь заглянет в журнал на складе и сообразит, для чего взятые мной ингредиенты. Да еще с Береком объясняться. И с Динкой, и с Тиффани. А может, и Ким, если Тим ей все расскажет.

Ну, хоть Берек пригласил, наконец, Динку побыть с ним наедине. Интересно все-таки, почему на него зелье не подействовало...

Мои губы медленно расплылись в улыбке. Ну, конечно: как магия может заставить почувствовать любовь того, кто уже любит? Ну, Берек дает. Это ж каким дураком надо быть, чтобы не заметить, что любишь кого-то? Я думала, он просто не понимает, какая Динка хорошая, а он все понимает, кроме своих чувств.

Впрочем, может, и я вот так люблю кого-то и не замечаю?.. Да ну, ерунда какая-то, отмахнулась я от этой мысли. Как бы то ни было, в их первом свидании заслуга моя – если бы не зелье, Тим бы не позвал Динку в город, Берек бы не приревновал, и они по-прежнему топтались бы на месте в своих отношениях.

Выходит, не зря я все-таки это затеяла.

Я уже отправилась было прочь, сунув руки в карманы, как вдруг нашарила в одном из них тюбик с остатками зелья. Вынув его, я заметила, что там еще хватит не на одну пару глаз. Моя проницательная жилка подсказывала, что из этого можно извлечь небольшую пользу. Не самый лучший способ заработать всегда необходимые деньги. Но ведь это никому не навредит, правда? Эффект исчезает через пару дней.

И я припустила вперед, обрадованная открывшимися перспективами.

Глава одиннадцатая

в которой зима тревоги нашей приносит нерадостные известия, а чей-то любопытный нос переживает не лучшие времена

Как выяснилось на следующий день, Берек не прознал о том, что я использовала на Динке любовное зелье.

Дело было вечером, после очередного рабочего дня в конюшне. Я переоделась в спортивный костюм и пошла к полю, где уже собрался народ. Большую вытоптанную площадку со всех сторон окружали трибуны, где стайками расселись болельщики. На входе я столкнулась с Береком, и мне не удалось проскользнуть мимо, но он только поздоровался со мной, из чего я заключила, что он ничего не знает и на меня не злится.

Это не могло не радовать. О свидании Берека и Динки (как хотите, но я считаю это свиданием) знают только четыре человека, и ни у одного из них нет причин разглашать тайну. А потом, я надеюсь, позабудется и то, как я приставала к Динке с зельем, и мое присутствие в библиотеке. Никто не сложит два плюс два, а сама я поведаю эту историю только на фарфоровой свадьбе Динки и Берека. Вот уж посмеемся. Особенно Тим.

Он, кстати, держался молодцом. Я присоединилась к болельщикам на скамейках, оказавшись рядом с Динкой, и когда Тим подошел к нам, то чуть не лопнул от обуревавших чувств, но сдержался. Он смотрел то на Динку, то на меня и пытался что-то выдавить. Даже пропало все желание подшутить над ним.

– Как там на поле? – помогла ему я.

Он благодарно выдохнул.

– Мы выбираем судью и подсчитываем участников. – Тим показал толпу студентов и преподавателей, скучковавшихся на поле. Они находились в процессе жаркой дискуссии. – Только со стороны преподавателей нет болельщиков, так что меня просили отправить половину студентов на ту сторону.

Он повторил свою просьбу громче, обращаясь ко всем. Студенты начали переглядываться, но всем хотелось болеть за друзей. Ушло лишь несколько совестливых девушек.

– Что, никто не хочет поработать на зачет автоматом? – хмыкнул Тим и тут же закричал: – Эй, эй, ну, не все ведь, а! Имейте совесть, кто за наших-то будет болеть?!

В итоге студенты кое-как распределились между собой, и примерно половина перешла на скамейки с другой стороны поля.

– Ну и народ, – фыркнул Тим.

– Да уж, – согласилась я, хотя сама чуть не подскочила, готовая перебежать на ту сторону. Только присутствие Тима остановило меня, хочется за него поболеть. Вместо этого я вытолкнула со скамейки Динку – пусть идет болеть за команду Берека.

Тим вернулся на поле, где продолжалась дискуссия по поводу судьи. Кто-то предложил кандидатуру пожилого преподавателя истории миров, но студенты вежливо отказались. Еще бы, у него все списывают только так, за мячом он тем более не уследит.

Отдавать того, кто разбирается в спортивных играх, не хотелось – такие нужны на поле. Однако человек «со стороны», как я, например, не уследит за всеми тонкостями игры. В итоге выбрали студентку-семикурсницу, которая хорошо играла в футбол. Девушек решено было не брать в игру в виду отсутствия у преподавательниц желания побегать на поле, и семикурсница согласилась быть судьей, взяв в помощницы свою не менее спортивную подругу. В случае чего, бдящие зрители не останутся в стороне.

Некоторые из преподавателей, оказывается, вернулись с каникул – все-таки до начала семестра осталось меньше недели. Но все равно в итоге набралось только пять человек: замректора Лиор Гир, Тео Хеиван и трое других преподавателей. Но на их стороне также выступили Берек, Лерой и... принц Кримон с Эрилоном. Когда последние появились на поле, девчонки с трибун приветственно закричали, а у меня глаза на лоб полезли. Конечно, я не сомневалась, что они оба хорошо играют – посол был в прекрасной форме, а гоблин... ну, он таил много сюрпризов, и без умения играть он бы на поле явно не вышел. Однако меня удивило то, что благородные особы вообще присоединились к игре. Видимо, даже им тут стало скучно.

В итоге на стороне преподавателей играло девять человек. Среди студентов капитаном назначили какого-то семикурсника, и он быстро выбрал еще восьмерых участников, среди которых я заметила Тима и Лопатыча. А Кристофа отфутболили на скамейку запасных.

Игроки распределились по секторам, зрители утихомирились на скамейках. Запасные игроки сели рядом со мной. Вдруг на поле появилась лаборантка в футболке и облегающих лосинах и засеменила к капитану команды преподавателей, Хеивану. Тот ее выслушал, поджав губы, и нехотя объявил, что у них есть десятый участник.

Во дает, эта лаборантка. Такая тихоня, прямо как Динка, а играет в футбол. Я вспомнила, как она постоянно семенит по коридорам в юбочках и на каблуках, словно благородная леди, и решила, что ее спортивные умения остаются под вопросом.

Тем временем команда студентов собралась в кучку у скамейки, чтобы посовещаться.

– Нам нужен десятый игрок, – услышала я голос капитана. – Но за них играет лаборантка, так что будет честно взять девочку.

– Давайте Риту возьмем, – предложил Тим.

Я резко обернулась в их сторону. Нет, я, конечно, предлагала свою помощь, но не думала, что до меня и правда дело дойдет.

– Может, лучше... – Я огляделась, ища глазами более спортивную девушку, но меня схватили за руки и потащили на поле.

Таким образом, я вдруг оказалась на вытоптанном поле, в среднем правом секторе вместе с Тимом и Лопатычем. От другой команды присутствовали лаборантка, Берек и Хеиван.

Я не большой фанат спортивных игр, но точно знаю, что футбол Эльса несколько отличается от земного. Поле здесь разделено на четыре сектора – два средних и два крайних, у ворот. В каждом секторе – два-три участника от каждой команды, и за границы переходить нельзя. Сложная система штрафов карает тех, кто касается мяча руками, выходит за пределы сектора или использует магию. В зависимости от разных проступков, могут удалять игрока, назначать пенальти, сдвигать границы или менять игроков местами.

Так что это не совсем футбол, однако магия, позволяющая мне говорить на эльском языке, иногда словно пребывает в замешательстве и пользуется «гугл-транслейтом», не иначе. Эта магия решила, что, если пинаешь мяч ногами – то это футбол, и эльское название игры я так и не узнаю.

В нашем институте популярны и другие игры, с применением магии. Те же дуэли, например. Или пейнтбол с использованием магии вместо шариков с краской. Но для участников с разным уровнем подготовки сложно собираться вместе, а преподавателям мы и вовсе не ровня, так что объединить разные уровни смогла только немагическая игра – футбол.

Однако, выйдя на поле, я начала сильно сомневаться, что от меня будет какая-то польза. Капитаны и судья делали последние приготовления, и я насела на Тима.

– Зачем ты меня сюда вытащил?

– Я думал, ты хотела поиграть... – сконфузился Тим.

– Я хотела быть запасной запасной! Это значит, что я выхожу на поле только тогда, когда у нас нет других вариантов.

– Просто пинай мяч ногами, – вставил Лопатыч. – И желательно в сторону своих же.

Ладно. Буду пинать. Это же несложно, правда?

Наконец, все было готово, и судья дала предупредительный свисток. Мы разбрелись по сектору, поставив Лопатыча в середину. «Лови мяч, пинай мяч», – повторяла я себе.

Судья протяжно свистнула и мощным пинком отправила мяч на поле. Игра началась.

Мяч прилетел в другой средний сектор, и там его подхватил один из студентов. В борьбу за мяч ловко вступил посол Эрилон и перехватил его. Наши ворота находились в дальней от меня стороне, и мяч покатился туда. С моего места было плохо видно, что происходит, но вскоре я заметила, что мяч опять в среднем секторе и приближается в мою сторону – другой студент ловко обходил посла.

Одним пинком мяч послали в наши края, и я запрыгала из стороны в сторону, готовясь его принять. Но передо мной выросла широкая спина Хеивана, и он увел мяч прямо из-под моего носа. Лопатыч помешал бестиологу отправить мяч обратно в средний сектор, и Хеиван попытался обойти студента. Я прыгнула в их сторону и пинком отправила мяч туда, где маячил Тим.

– Молодец! – крикнул на ходу Лопатыч, бросившись в сторону улетевшего мяча.

Но радовалась я недолго. На другом конце сектора шла борьба за мяч, катившийся то в одну сторону, то в другую, как вдруг из-за спины Тима ловко выскочила лаборантка и увела у него мяч. Перебирая тоненькими ножками в лосинах, она ловко довела его до прочерченной на земле линии, где кончался сектор, обошла наседавших Тима и Лопатыча и пнула мяч за линию. Укатился он недалеко, но тут же был перехвачен Эрилоном и спустя минут десять забит в наши ворота.

В раздавшемся шуме сильнее всех выделялся бас Хеивана. Преподавательские скамейки ликовали, наши – разочарованно улюлюкали.

Стоявший на воротах широкоплечий пятикурсник кинул мяч в сторону своих, и игра продолжилась. Спустя какое-то время мне удалось завладеть этим несчастным колобком, и я помчалась в сторону крайнего сектора, где стояли ворота противника. Бежать, пиная мяч, не самое легкое занятие на свете, особенно когда тебе в затылок дышат Хеиван и Берек. Они подступили слишком близко, и я с размаху пнула мяч в сторону другого сектора. К моему разочарованию, им завладел преподаватель, и после долгой борьбы в разных концах поля нам снова забили гол.

Поначалу игра мне нравилась. Я бегала туда-сюда и следовала инструкции пинать мяч, даже сделала несколько удачных передач, но теперь, после двух голов, страсти накалились. Где-то разгорелась такая борьба, что упал студент, и в ворота преподавателей назначили пенальти. Один из семикурсников не подкачал и забил гол Лерою.

Это вызвало ажиотаж среди студентов и недовольство преподавателей, считавших, что назначение пенальти было несправедливым. Но судья оказалась не лыком шита и засвистела всех несогласных. Ей доставляло особое удовольствие возвышаться над всеми, стоя на трибунах, и дуть в свисток.

Счет 2:1 в пользу преподавателей разжег огонь в обеих командах, и мне стало как-то неуютно на поле, но я все же рискнула сунуться в очередное сражение за мяч, устроенное Хеиваном и Лопатычем.

Ой, зря.

Я углядела шанс перехватить мяч и почти это сделала, но теперь в ход шли не только ноги, пинающие мяч, но и руки, толкавшие соперника, а мне с парнями не тягаться. Потянувшись ногой за мячом, в следующий же миг я вдруг с удивлением обнаружила, что лежу на земле, а надо мной расплывается обеспокоенное лицо Тима.

– Ты в порядке? – спросил он.

Когда я сумела сфокусироваться на его словах, пришла боль. Она пульсировала в области носа и, дотронувшись до него рукой, я увидела на пальцах кровь.

– Спаси меня, – простонала я.

Как хотите, но на такие жертвы я не подписывалась. Пускай мальчишки ломают свои носы во имя спорта, если хотят, но я умываю руки.

Меня уволокли на скамейку, и матч продолжился без моего участия.

Подошла Лечкинс, склонилась над моим лицом. Я догадалась, что она собирается колдовать.

– А может не... А-а-а!

Я не успела возразить – Лечкинс шепнула заклинание, поводив пальцем вокруг моего носа, и там что-то хрустнуло, обжигая болью. Я вскрикнула, но боль тут же схлынула, и медсестра платком вытерла всю кровь. Потом она схватила меня за нос и потянула из стороны в сторону, как будто хотела вытянуть его до состояния хобота.

– Шдо вы делаеде?.. – прогудела я.

– Боли-ит?

– Нед.

– Тогда-а все в поря-адке.

Лечкинс забрала окровавленный платок и отошла от меня. Я недоверчиво потрогала нос, боясь, что он сейчас отвалится. Но, должна признать, медсестра знает свое дело.

Пока я приходила в себя, игра продолжалась, и мне даже стало обидно. Человек пострадал за идею, а никто не спросит, все ли хорошо. Я села поближе к болельщикам и спросила, какой счет. Оказалось, студенты успели забить еще один гол, и счет сравнялся. Будем считать, что в этом есть моя заслуга – из-за моей травмы должны были назначить еще одно пенальти.

Я поискала глазами Хеивана – теперь я припомнила, что это его локоть поздоровался с моим носом – и увидела его в крайнем секторе. Очевидно, бестиолога переместили туда в качестве наказания, отстранив от более оживленных средних секторов.

Также я заметила, что лаборантка сидит на скамейке с другой стороны поля.

– После твоей травмы решили девушек в игру не брать, – ответил на мой вопрос один из болельщиков. – Так что ее попросили покинуть игру.

Не так уж все и плохо. Я свое в футбол отбегала, армрестлингом путь занимаются парни. А я присоединилась к болельщикам и кричала подбадривающие слова и хлопая в ладоши, когда нашим удавалось завладеть мячом.

Теперь, сидя в безопасности на трибунах, я могла разглядеть, кто как играет в футбол. Не без злорадности заметила, что вредный замректора не так уж хорош. Зато посол Эрилон показал себя во всей красе, а когда он приподнял край футболки, чтобы утереть пот с лица, и продемонстрировал всем солидный пресс, девушки на трибунах завизжали. Воспользовавшись паузой, – капитаны команд обсуждали спорный момент с судьей – Эрилон помахал трибунам, и визг только усилился. Махнул он и в нашу сторону. Я надеялась, что он подойдет и спросит, как дела, но посол даже не посмотрел на меня. Вот так: то цветочки дарит, то словно и нет меня. А цветы, кстати, совсем исчезли с ладони.

Вместо посла ко мне подбежал Тим и спросил, как мой нос.

– Все хорошо. – Я для убедительности ткнула в обозначенную часть лица пальцем.

Тим улыбнулся и помчался обратно на поле.

Игра возобновилась, и я вскинула брови, когда мячом завладел принц Кримон. Я знала, что он полон сюрпризов, но он превзошел мои ожидания: гоблин двигался просто великолепно – плавно, уверенно, без лишней суеты. Может, в футбол он и не часто играет, но находится в прекрасной спортивной форме. В его движениях было что-то такое... большее, чем просто натренированность. Он походил на тигра, прикидывающегося большим, ласковым котом, но на охоте выдавшим в себе опасного хищника.

Кримон нанес завершающий удар на последних секундах, и судья объявила конец матча – 3:2 в пользу преподавателей. Они, конечно, были несказанно горды собой и на радостях объявили банкет в столовой. Эта новость помогла студентам достойно принять поражение.

Однако кто-то из болельщиков с другой стороны поля заявил, что футбольный матч никуда не годится без драки между фанатами. И хотя обе группы болельщиков были представлены студентами, наша сторона дружно поддержала эту идею. Я отодвинулась, не желая еще раз ломать свой нос, а болельщики ломанулись на встречу и даже успели слегка помутузить друг друга, прежде чем замректора пригрозил влепить каждому наказание, если драка, пусть и носившая шуточный характер, не прекратится.

Болельщики тут же мирно разошлись, и все двинулись к общежитиям, чтобы привести себя в порядок.

В столовой спешно готовили блюда и начали накрывать только к семи вечера. Но поздний ужин никого не смущал. Меня тоже привлекал бесплатный банкет, и я решила, что если и в этот раз столовая меня не подведет, в следующем семестре я дам ей второй шанс и забуду про того злосчастного таракана.

Студентов и преподавателей стало немного больше, чем в прошлый раз, и мы расползлись по двум залам. Ели, пили, веселились, хохотали так, что стены дрожали, а после ухода большей части преподавателей снова пошла музыка. В этот раз с частушкой я не опозорилась:

Получила травму носа -

Доигралась я в футбол.

А иначе бы команде

Не забили лишний гол!

Посиделки продолжались долго, я поздно легла спать и позже проснулась, около десяти. Посмотрев на часы, ахнула и резко поднялась в кровати.

Буран, дремавший на моем лице, начал падать на пол, но усиленно замахал крылышками и плавно опустился на пол.

– Буран, ты уже почти летаешь!

Дракончик сам от себя такого не ожидал. Он зевнул, стряхнул остатки сна и помахал крыльями, но взлететь пока не мог – его хватило только на парение. Я удивилась, как выросли его крылья; сложенные и прижатые к бокам, они по-прежнему казались маленькими, но стоило Бурану распахнуть их, как они протягивались сантиметров на тридцать каждое.

Буран привычно вскочил на подоконник, а я побежала в конюшню, не позавтракав.

– Что, гуляли допоздна? – хмыкнул бестиолог, завидев меня. Он опять занимался упряжью.

Я покаянно кивнула.

– А как... твой нос? – Голос Хеивана звучал несколько виновато.

– Ой, болит, – протяжно отозвалась я, улыбаясь. – Так болит, что сил никаких нет.

Хеиван усмехнулся в ответ.

– Да ладно, знаю я, что медсестра тебе все на место вправила. Но ты, это... все равно извини. Немножко увлекся вчера. Раз уж я виноват, сегодня  конюшне можешь не помогать, разве что Плюша выгуляй. Тебе же все равно в радость.

Я закивала так, что голова чуть не отвалилась, и побежала к медведю. Он поприветствовал меня рыком.

– Плюш, идем гулять, – объявила я, открывая дверцу стойла.

Хеиван распахнул другие ворота, чтобы Плюш не проходил мимо лошадей, и я вышла на улицу. Медведь, переваливаясь, топал за мной.

Вот бы кого-нибудь попугать моим мохнатым спутником. Я перебрала в уме варианты, но к преподавателям не сунешься, на огородах Апогей с ума сойдет, а других студентов ищи-свищи на территории института. После вчерашних посиделок все, кому не надо на отработку, наверняка отсыпаются.

Я побродила по парку, но так никого и не встретила. Плюш топал по холодной земле, погрыз кору одного из деревьев, поскреб когтями о другое. Я заметила, что когти у него коротенькие и тупые – Хеиван обрезал на всякий случай.

Медведь поравнялся со мной, и я потрепала его по высокой холке. Хотела было побегать вместе с ним, как с собакой, но представила, как эта огромная туша носится рядом, трется о меня, валит на землю... Пожалуй, я переживу без лишних травм.

Мы спокойно побродили по парку и вернулись к конюшне. Хеиван запер медведя в стойле и был так любезен, что разрешил идти в качестве извинения за сломанный вчера нос. Меня как ветром сдуло – не буду же я напрашиваться на лишнюю работу.

Буран встретил меня радостно – выплюнул изо рта какую-то бумажку и подбежал ко мне. Со времени вылупления он стал больше и тяжелее, и я чувствовала это, когда он разваливался на моих руках. Отпустив дракона, я подобрала с пола измочаленную бумажку – она оказалась кусочком березовой коры.

«Здравствуй, Рита!» – сообщали корявые буковки. Взглянув на конец послания, я увидела подпись Чепуша. Вспомнил обо мне, фей рогатый.

«Прости, что так вышло с экзаменом. Надеюсь, я все-таки смог тебе чем-то помочь, и ты все сдала. Руки никак не доходили написать тебе, но совесть замучила. (И фея Фифина пристает.) Я в некотором роде виноват перед тобой... – (Тут я хмыкнула.) – Не думаю, что могу оказать тебе большую услугу, но если тебе все-таки что-то нужно, напиши на этой бересте. Когда поставишь свою подпись, она вернется ко мне. Чепуш».

В конце письма он пририсовал веселую рожицу с рожками.

– Где ты взял это? – спросила я у Бурана. Он вскочил на стол и повертелся на месте, показывая, что тут и лежала береста, а потом перепрыгнул на подоконник.

Я села за стол, задумавшись, чем мне может помочь Чепуш.

– Вроде и не надо ничего... – вслух поразмыслила я.

Ко мне на стол, отлепившись от стены, спрыгнул Вася и подошел изучить письмо. Я поглядела на него и на остальные каракули, бегающие по стенам.

– А может, и надо, – задумчиво произнесла я.

Карандашом я заполнила свободное место на бересте:

«Здравствуй, Чепуш. Пересдача не состоялась: кто-то сглазил профессора, и он поставил нам всем «удовлетворительно». Но эту тройку я вынуждена отрабатывать тяжким трудом все две недели, вместо того, чтобы отдыхать и веселиться, как все остальные».

Вася обратил на меня укоряющий взор – человечек знал, что труд не такой уж тяжкий, и я достаточно отдыхаю, да и веселья особого не было, не считая гулянок старшекурсников этажами выше. Я шикнула на Васю и вернулась к письму.

«Спасибо за предложенную помощь. У меня как раз завелись жильцы, которых нельзя оставлять в общежитии, иначе их кто-нибудь увидит и сотрет. Это рисунки, сделанные мелом на зачарованной доске. Они маленькие и тихие, проблем не доставят. Ты не мог бы приютить их у себя? Рита».

Как только я поставила точку в конце письма, береста исчезла. Вася выжидающе посмотрел на меня.

– Так будет лучше, – ответила я на немой вопрос. – Здесь вам нельзя оставаться. У нас проверки, да и Тиффани вернется... А вдруг на вас вода попадет? Чепуш о вас позаботится.

Вася грустно, но согласно кивнул, и я легко пощекотала человечка. Ответ от черта не пришел, и я решила не дожидаться его.

Побродив немного по парку, я не встретила никой движухи и никаких заварушек. Тим еще где-то отрабатывал, и я решила провести свободный день в библиотеке. Зимний Буран на днях потерял еще несколько чешуек, но, памятуя невеселый опыт продажи на черномагическом рынке, в этот раз я решила пустить чешую на заклинания.

Берек сидел за своим столом, положив на него ноги в тяжелых ботинках, и от нечего делать вырисовывал в воздухе неприличные картинки. Заметив, что кто-то вошел в библиотеку, он встрепенулся, но, увидев мое сияющее лицо, снова расслабился. Однако картинки рисовать больше не стал.

– Снова здорово, – кисло протянул Берек. – Чего тебе?

– Почитать хочу. Можно?

– Можно, можно. – Берек отстраненно махнул рукой.

Я поднялась по винтовой лесенке на второй этаж библиотеки и удобно устроилась на полу среди книжных шкафов, где меня никто не тревожил. Разложила вокруг книги и пролистывала страницы в поисках нужной информации, попутно читая отрывки и разглядывая картинки.

В одной из книг я нашла не подробные рецепты и заклинания, но примеры использования драконьей чешуи: она применялась при лечении различных болезней – от простых до самых тяжелых; при изготовлении успокаивающих или, наоборот, дурманящих настоек; для снижения чувствительности к холоду. При достаточном количестве чешуи можно было применить очень сложное заклинание и получить некоторые способности дракона. Такое вряд ли стоило повторять в домашних условиях.

В основном, как я поняла, драконья чешуя применялась для лечения и воздействия на разум. Ее часто можно было заменить другими компонентами, но чешуя давала более сильный эффект. В общем, ничего интересного для эксперимента. Мне понравилась идея превратить себя в полудракона, но даже я не настолько сумасшедшая, чтобы менять свою сущность без чьего-либо надзора. Малейший промах – и нет больше Риты Лопуховой. Это нам четко дали понять еще на первом курсе, продемонстрировав несколько изображений неудачливых магов, решивших поэкспериментировать над своей физической оболочкой.

Пока я листала книги, кто-то вошел в библиотеку и поздоровался с Береком. Прислушавшись, я поняла, что это принц Кримон. Он сказал, что решил осмотреть библиотеку, и завел с Береком дружеский разговор. Гоблин расхаживал где-то в районе столов и книжных шкафов, и мне было плохо слышно, а напрягать слух я не стала. Потом Кримон вернулся ко входу и, судя по звукам, стал перебирать каталог. Отсюда я уже прекрасно разбирала, о чем они говорили.

– Слышали последние новости? – спросил принц-гоблин.

– Какие именно? Что-то не так между Арленсией и Рагтером?

– Нет, нет. Между нашими странами все, слава богу, хорошо. Мир неукоснительно соблюдается обеими сторонами. Я о новостях с севера.

– А что там происходит?

– Говорят, что к югу от гор видели пролетающего дракона.

Я оторвалась от книги и насторожила уши.

– Вот как... – нервно отозвался Берек, немного помолчав. – Драконы уже давно не покидали своих гор.

– Изредка их видят над ближайшими к Драконьим горам поселениями, но вы правы, дальше этого они на юг не летают.

Мое сердце забилось чаще. Я знаю, что это за дракон – один из родителей Зимнего Бурана, ищущий свое чадо. Наверное, связь между ними стала сильнее, и родители поняли, в какой стороне искать пропавшего сына. Либо выбрали путь наугад.

Берек тоже понял, о ком идет речь, и занервничал. Я мысленно просила его успокоиться. Берек не хотел быть причастным к этой истории, но своим волнением выдавал себя. Неизвестно еще, с какой целью принц Кримон завел этот разговор – просто поделиться новостями или же выпытать что-то у Берека?

– Были какие-то жертвы? – спросил хранитель библиотеки.

– Нет, пока нет. Но вы знаете, новости доходят медленно, с тех пор кто-то мог и пострадать. Драконы давно перестали нападать на людей первыми... но с другой стороны, они и горы давно не покидали. Знать бы, что заставило его двинуться на юг.