Текст книги "Клад стервятника"

Автор книги: Александр Зорич

Соавторы: Сергей Челяев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Ну да, – согласился сталкер. – Стерх тебя в случае чего и в Агропроме достанет.

Вот умеют же друзья иной раз поднять настроение!

– А теперь и вовсе нужно спешить. Копия карты в руках у этой… чертовки. Одному Черному Сталкеру теперь известно, кому она уже успела ее продать.

– Ну, продать-то вряд ли. – В его голосе было очевидное сомнение. – Ты же вот не продал?

От этой вполне резонной мысли мне немного полегчало. А ведь и в самом деле: если в карту Слона никто не поверил, почему же должны тогда верить этой… этой вертихвостке?

– Остается только ее клиент, – сказал я. – Круг вроде бы сужается до двух лишних человек.

– Почему это двух?

– Не забывай, что карту Слона видела и сама эта… прошмандовка. Пусть даже и только копию.

– Знаешь, – Комбат ободрительно хлопнул меня по плечу, – что-то мне подсказывает, что этого клиента может и не быть.

– В смысле?

Теперь настал черед удивляться мне, и уже всерьез.

– Понимаешь, Гоша, я немного знаю женщин.

– Не сомневаюсь. А я…

– Погоди, не кипятись, – перебил Комбат. – Я ведь сказал ровным счетом то, что сказал. И не больше. А то, что с тобой дочь самого Бая, – это, знаешь ли, тебя характеризует. Ого-го как характеризует! Кого другого Бай уже давно бы спровадил ногами вперед в какую-нибудь «случайно подвернувшуюся» «жарку» или «мясорубку». И даже цветочек бы не прислал. Для урны с бренным прахом бедолаги. А тебя он уважает. Да и Леська – девица умная, эффектная, не глупая, и это тоже тебя характеризует.

– Ладно, кончай про меня, давай про ту… аферистку, – милостиво кивнул я. Хотя по мне – так бы сейчас слушал и слушал. Не часто Комбат выдает эдакую автоматную очередь комплиментов. И все прямо мне в лоб!

– Так вот, мой опыт общения с женщинами говорит, что твоя…

Он замялся, видимо, вспоминая все эпитеты, которыми я награждал свою ночную гостью уже целых пять минут. Но так и не выбрал ни одного. Природный такт, видите ли.

– Твоя незнакомка…

Ого! Я вновь не узнавал старину Комбата. С каких это пор он стал таким тактичным? Романтичным? Прямо-таки мелодраматичным. Ну-ну…

– Не делай круглый глаз. То, что она назвала тебе свое имя – Анна, кажется? – вовсе не означает, что это ее настоящее имя.

– Конечно, – убежденно произнес я. – Настоящее ее имя – Воровка, Уродка, Потаскушка, Прости…

– Прости, дружище, я все понял, – остановил мой фонтан красноречия сталкер. – И все же мне кажется, что эта девушка работает на клиента, которого ты тоже знаешь.

– Да ты, брат, колдун! Имя, бр-р-ратец, имя!

– Легко, – пожал он своими плечищами. – Ее клиента зовут Воровка, Уродка, Потаскушка, Прошмандовка, Аферистка и прочая, прочая, прочая.

Я вновь сглотнул.

– А у тебя, оказывается, хорошая память!

– Угу. Фотографическая.

Комбат прицелился указательным пальцем точнехонько мне в лоб.

– Все эти ругательства, Трубач, сейчас написаны на твоем лице.

– Так, значит, ты думаешь, что она работает на саму себя?

Он кивнул.

– Но ведь это… это здорово меняет дело.

– Думаю, да. Женщины любопытны и вдобавок обожают длинные, запутанные комбинации. Настоящий наемник, крутой мужик в черной полумаске ниндзя, давно бы уже придушил тебя в собственной постели. Забрал карту и был таков. А ты так и валялся бы в постели целую неделю. Про тебя никто даже бы не вспомнил. Подумаешь, одним Трубачом больше, другим меньше. Вот если бы ты был Сак-со-фо-ни-и-и-ст…

– Вот в этом ты весь, между прочим…

– А ты пока весь в дерьме, извини, конечно. Поэтому в любом случае тебе стоит поспешать.

– Да я и так чувствую, что земля у меня горит под ногами! – возмутился я.

– Скажи это Стерху, немного угольков не помешают его холодной крови. И еще, кстати…

Комбат задумчиво потер висок, скользнул пальцами на затылок, подтянул свой знаменитый «конский хвост» первого хипана Зоны.

– Знаешь, я бы на твоем месте позаботился о напарнике, – решил он плеснуть в огонь под моими ногами еще пол-литра масла.

– Вообще-то в этот раз я очень рассчитывал на тебя, – честно признался я.

– Я не могу. Иначе сразу предложил бы помощь, без всяких разговоров. Ты меня знаешь, – так же честно парировал он. – Но у меня нынче есть заказ. Просили еще два месяца назад. Ты отлично знаешь и другое мое правило: если обещано, отказать и кинуть клиента я уже не смогу. Какие бы хорошие деньги ни предлагали другие скупщики.

– Да. На свою беду я знаю тебя слишком хорошо.

О правилах Комбата я осведомлен. Но и у меня отныне были свои правила. Трех стволов, например. А значит, в надежных напарниках я нуждался как воздух.

– Как насчет оружия? И снаряжение понадобится – о-го-го, – заныл я. – Тут одним «калашом» не обойтись, сам понимаешь.

– Ты Лодочника знал? – спросил Комбат.

– Это который гробанулся где-то с год назад? Лично не знаком, но слышал о нем много. Сумасшедший сукин сын.

Комбат ухмыльнулся.

– Ну надо же. Точно такими словами мне отзывался о нем Тополь. Но все равно, думаю, теперь это для тебя наилучший вариант.

Ничего себе!

– Тоже предлагаешь сыграть в ящик?

– Нет. Разжиться у него снаряжением и амуницией.

Час от часу не легче.

– А что, Лодочник уже нашел способ вернуться из преисподней?

– Увы. Но теперь вместо него в этом деле всем заправляет один чувак по кличке Завал.

– Проблемное имечко. А ты уверен, что нужно обращаться именно к нему?

– Из всех возможных зол это – наименьшее. Зато у него найдется немало интересного.

– Угу.

В ту минуту я еще не знал, что у меня вот-вот появится напарник, у которого этого самого «интересного» тоже выше крыши.

– В общем, у наследника Лодочника можно снарядиться как следует. Он, конечно, зануда и желудок, каких Зона не видывала. Но у Тополя, кажется, есть с ним кое-какие взаимозачеты. Думаю, Костя не откажет мне в помощи. Разумеется, об истинной цели твоих приготовлений ты должен держать язык в заднице. Тополь, как ни крути, военный сталкер. А это гораздо ближе к администрации Периметра, чем простой диджей.

– Я не простой диджей, – обиженно возразил я. – Я – очень-очень популярный диджей.

– Если это представляется тебе сейчас важным, я очень за тебя рад, – без тени улыбки сказал Володя. – Мне же лично представляется важным пообщаться с Тополем. А ты будь на проводе. Тебя же надо туда еще и оттранспортировать… А пока собирай зверь-команду. На звероферме она тебе как раз понадобится.

Он коротко хохотнул, сочтя, видимо, свою шутку удачной. И ушел, оставив мне планшет с картой.

А у меня тут же заскребли на душе кошки. Тупыми деревянными когтями.

Жизнь вокруг устроена не нами, а гораздо более высшим разумом. Очевидно, у этого разума всегда имеются свои, высшие соображения относительно каждого из нас. И поэтому судьба порой улыбается нам, но чаще поворачивается задним бюстом.

В этот раз, после всех обломов с картой и упертыми перекупщиками, она явно решила дать мне еще один шанс.

Мессага, свалившаяся через час на ПДА, когда я, чертыхаясь и пыхтя, наводил в своей берлоге видимость порядка, была столь же содержательной, сколь и краткой:

«ВСЕ КАРДИНАЛЬНО ИЗМЕНИЛОСЬ.

Я В СЕДЛЕ. ЕСЛИ СОГЛАСЕН, ПЕРЕЗВОНИ.

ГОРДЕЕВ». Ниже значился номер сотового телефона.

Я быстро пробежал глазами текст, затем – еще раз, с чувством, толком и расстановкой. И даже присвистнул.

Чего это ради Гордей сменил гнев на милость?

После нашего драматического прощания и тем паче – последней весточки от него с недвусмысленным посылом «лесом, и все прямо, и прямо, и прямо» я никак не ожидал, что он первым сделает шаг к примирению. И не просто шаг, а сам предложит свои услуги в деле, в которое не верит никто, кроме меня и, быть может, Комбата – да и тот, по-моему, больше из вежливости, я же не слепой.

Быть может, он тоже уверовал в клад Стервятника и надеется отыскать там Золотой Шар? Или какой-нибудь другой жутко дорогой и дефицитный артефакт? Похо же, Гордей уже предвкушает, как станет рыться в этом кладе и выуживать оттуда всякие научные вкусности. В Моем Кладе!

Я даже расхохотался. Но тут же прикусил язык – и в прямом, и в переносном смысле. Надо же: еще минуту назад я мечтал о более-менее приличном напарнике себе в смертельно опасном предприятии. И вот уже торгуюсь, цепляюсь за шкуру неубитого медведя, так что весь аж затрясся от жадности. Эх ты, Трубач.

Я отыскал на полке мобильник и торопливо, чтобы не передумать, стал набирать двенадцатизначный номер. За это время я дважды набрал не ту цифру, помянул всуе родословную своего мобильного оператора и замер, не набрав последней цифры.

Стоп-стоп, он что, вконец сбрендил? Всерьез считает, что по мобилке можно дозвониться к нему на «Янтарь» через все помехи, радиоактивные облака и глухой свод «каменного неба»? Да он рехнулся, это уж точно.

Я нажал на вызов, ни на что не надеясь. И к моему великому изумлению соединение произошло, и в трубке я услышал спокойный, вдумчивый голос Гордея:

– Слушаю.

– Ага. Нет, это теперь я тебя слушаю.

Родись я на свет женщиной, к ночи будь помянуты, из меня отлично бы вышла язвительная стерва, любящая отвечать вопросом на вопрос.

– Слушай, Георгий. Если тебе еще нужен напарник в Агропром, то я согласен.

– Вот как? Значит, уже Георгий. А откуда тебе известно, что я собираюсь в Агропром?

Я отчетливо. представил, как на том конце связи, в могильном лагере на «Янтаре», Гордей пожал плечами.

– Из карты, конечно. Из твоей карты. Гоша.

– Так я ее давно продал.

– Мы оба прекрасно знаем, что это не так. Кончай ломать комедию. Дело серьезней, чем ты думаешь.

Еще бы, мне и не знать, насколько серьезны мои дела. Вон Стерх – тот подтвердит!

И я, чтобы выиграть время на решение, задал самый идиотский вопрос, который только можно было придумать в этой ситуации:

– Слушай, Гордей, а почему тебя так хорошо слышно? Полное ощущение, что ты стоишь у меня за спиной. Неужели на «Янтаре» так хорошо берет радиотелефон?

Он издал какой-то звук, не иначе, скрипнул зубами. И ледяным голосом произнес:

– За спиною у тебя стоит нечто совсем другое, Гоша. И я бы не советовал тебе пока оглядываться. Что же до связи, то ты звонишь мне на сотовый, зарегистрированный в нашем лагере. Но только меня уже нет на «Янтаре».

– Вот как? И где же ты сейчас?

– Недалеко. На известном тебе КПП, – ответил Гордей. – Я здесь уже два часа.

Вот это новость! А зачем, спрашивается?

– Жду тебя, – сказал он.

В отличие от меня Гордей, кажется, умеет читать невысказанные вопросы прямо в голове собеседника. Для этого ему совсем не нужно видеть губы, уши или глаза.

И я сдался.

– Ладно. Отправляй машину, я возле дома. Но когда приеду – ты слышишь меня? – тебе придется найти очень веский довод в пользу того, чтобы за кладом Стервятника мы отправились вместе.

– Я уже нашел, – сухо сказал он. И отключил связь.

Услышав гудение, я чертыхнулся от всей глубины души.

Но не вслух.

Что говорить, когда нечего говорить?

Глава 12. Рука судьбы

Und der Stern will scheinen

Auf die Liebste meine…

«Morgenstern», Rammstein Когда дело выгорает, про него говорят – «в шляпе». А теперь получается, что мое дело, дело о кладе Стервятника, было в руке. А если точнее – рука в деле.

Мы сидели в пустой канцелярии контрольно-пропускного пункта на жестком диванчике и пытались помириться. Как сказал бы следователь по особо важным кладам Зоны Георгий Птицын, в моем деле открылись особые обстоятельства. И принес их на блюдечке с голубой каемочкой мой ученый друг.

Оказывается, когда шест экстраполятора вытянул из зыби карту Стервятника целой и невредимой, да еще и с довеском в виде Слоновьей лапы, Гордей сразу заподозрил неладное. И всю дорогу с Болот ломал голову над целой кучей непоняток.

Почему тело Слона распылило на молекулы, а его левая кисть осталась цела?

Да к тому же – в самом эпицентре урагана таких метаморфоз, каких не может и представить себе не побывавший в зыби?

Правда, тот, кто там хоть раз побывал, уже не в состоянии ничего рассказать.

Ладно, пляшем дальше.

Вокруг оторванной руки пропавшего в зыби сталкера была обмотана карта. И она тоже не пострадала! А что же может быть более хрупким в такой ситуации, как не лист старой, пожелтевшей бумаги?

– Если мы сейчас ответим на эти вопросы, мы откроем тайну гибели Слона, – убежденно сказал Гордей.

Я подумал. Поглядел на него. Еще кое-что додумал. И решительно поднялся:

– Хорошо. Вызывай «дежурку». Поехали куда-нибудь в более приличное место. Это дело надо обмозговать и желательно – хорошенько смочить пивком.

У более приличных мест всегда более разнообразный выбор напитков, не говоря уж о комфорте. Но они имеют два существенных недостатка: там слишком шумно, а у тамошних стен – это мне, к примеру, в «Лейке» доподлинно известно – всегда имеются уши. Что бы там ни говорил на этот счет Любомир.

Поэтому вот уже второй час мы сидели с Гордеем в моей избушке и обсуждали перспективы предстоящего похода в Агропром. Комбат к тому времени обговорил что нужно с Костей-Тополем и тоже вернулся, явно почуяв запах пива. Теперь он присутствовал на этих странных двусторонних переговорах в качестве наблюдателя от сталкерского сообщества, самозванно присвоив себе этот дурацкий чин.

Впрочем, пиво лилось ручьем, Комбат иногда отлучался по неотложным делам, и почему-то именно в эти минуты наш ученый диспут разгорался ярче и жарче. Даже пиво не брало участников концессии; азарт, алчность и жажда наживы пополам с непременными новыми научными открытиями захватили нас полностью.

Между тем я все отчетливей понимал, насколько сложной может оказаться наша экспедиция на Агропром, уже начиная со способа передвижения.

– Костя обещал связаться с Завалом по твоему делу, – туманно заявил Комбат. – У тебя, Гордеич, как я понял, есть собственный стрекозел?

– Геликоптер, – поправил его Гордей. И будучи педантично точным, прибавил: – Пока не собственный. Я взял его в краткосрочную аренду.

– Тогда до Завала мы доберемся без помех и очень быстро, – пообещал легендарный сталкер.

– Какого еще завала? – строго спросил очкарик.

– Это имя собственное, – пояснил Комбат, демонстрирующий сегодня прямо с утра удивительные филологические познания. – Того чувака, который теперь сидит на всяких хитрых вещичках вместо покойного Лодочника. Оружие, усиленное артефактами Зоны. Защитные шлемы последних марок. Тоже усиленные. А уж насчет патронов или аптечек у него всегда полный ажур – выбирай любые.

– Ясно, – вздохнул Гордей. – Тогда надо не забыть разжиться у него еще и жизнями – штук десять, думаю, хватит. И здоровьем. А то заколебался я собирать эти дурацкие крестовые яшички. Ты как думаешь, Гош?

– Думаю разное, мой боевой друг. А что, если этот Завал и впрямь такой крутой, может, купить у него парочку «FLY», по одному на нос?

– Скажу тебе как на духу: против кровососа подойдет хороший, прозрачный и широкий «NOCLIP». Тогда хватит одного на двоих, товарищ, – задумчиво пробормотат Гордей.

Комбат медленно перевел взгляд с моей физиономии на Гордеев нос и обратно. После чего сочувственно вздохнул.

– Если уж выбирать наверняка, то вам обоим, думаю, прежде всего нужен бесплатный абонемент на «GOD» – чтобы на все уровни Зоны и до самого краха вашей экспедиции. И еще плюс-минус трое суток.

Он распахнул дверь, направляясь опять в малинник к моему замаскированному нужнику, но обернулся и показал нам здоровенный кукиш, лоснящийся от пивной рыбной закуси.

– Я, между прочим, тоже когда-то играл в «DOOM», сопляки, – презрительно процедил он. – Только без всяких ваших гребаных кодов и «бессмертий». Поэтому, может быть, до сих пор и не гробанулся в Зоне. Чего и вам желаю, лузеры.

После чего хватанул дверью так, что я всерьез забеспокоился за косяк.

Мы переглянулись с Гордеем и церемонно пожали друг другу руки. Именно в эту минуту я понял, что черная кошка, которая пробежала между нами в Болотах, давно сдохла, и хвост ее облез.

А кто нашу дружбу впредь нарушит – тому ее и съесть, стало быть.

Еще через час, в течение которого пришлось умиротворять уязвленного Комбата дополнительной порцией пенного, бизнес-план нашей с Гордеем предстоящей второй экспедиции в Зону был в общих чертах намечен и утвержден.

Завала и выход на него через Тополя боярин Владимир Сергеевич милостиво брал на себя. А жалкие холопы Гошка с Гордейкой обещались предоставить транспорт, посильную финансовую базу и беспрекословное – слышите, сопляки, бес-пре-ко-слов-но-е! – подчинение старшему по сталкерскому званию.

Мы не возражали.

Однако дальше все обстояло гораздо сложнее.

Молодой ученый все последние дни времени зря не терял. Размышляя над загадкой Слоновьей зыби, карты и отрезанной руки, Гордей параллельно трудился над своим воздушным судном. И сделал, как он выразился, грамотный апгрейд.

– Теперь там могут поместиться целых три человека с относительным комфортом. Плюс – большое количество оборудования. При условии, конечно, разумного и эффективного складирования.

В переводе на понятный всем язык это значило, что он выкинул из салона и кабины геликоптера все лишнее. Наверное, вплоть до навороченной МР5-магнитолы, прежде хулигански вмонтированной в приборную панель, точно это не винтокрыл, а братковская тачка. А также хищной пасти сабвуфера. Расположенного, помнится, где-то на полу, за сиденьем пассажира.

– Но воспользоваться мы им сможем только вначале, – тотчас честно признался очкарик. И я догадывался, в чем причина такого серьезного облома.

Вертолет Гордея мог домчать нас, уже вооруженных до зубов Завалом, только до района старой радиоактивной Свалки. К востоку от них воздушные пути для нас были перекрыты. Вот уже третью неделю над Свалкой и Агропромом нависал кромешный свод «каменного неба».

– Судя по прогнозам Синоптика, эта зараза и не думает сниматься с нужного нам района. И прилегающих к нему тоже, – сказал Гордей. – Так что придется оставлять машину и продвигаться пешком.

– Ты что, бросишь вертолет на произвол судьбы? На Свалке?

– Нет, конечно. Я уже позаботился об этом. Геликоптер примет один надежный человек. У него обширное хозяйство, и там легко отыщется место для воздушного судна таких малых габаритов.

Я понятия не имел, где в этих горах ядовитого мусора и радиоактивных отходов можно разместить большой транспортный ангар. Но Гордею, конечно, виднее.

Глава 13. Хорошая компания – успешная кампания!

Take care of those you call your own

And keep Good Company.

«Good Company», Queen Молодец все-таки Гордей. Как он умудрился охомутать всю военную администрацию этой части Периметра – наверное, известно только Богу, самому Гордею да еще, возможно, Черному Сталкеру. Думаю, у Черного вполне может быть давний приватный договорчик с очкариками «Янтаря» на предоставление им эксклюзивных административных услуг.

По одному звонку Гордея в штаб нам через четверть часа пригоняют дежурную машину, довозят до места, проводят под ручку через все препоны, заслоны и спаренные пулеметы. Да еще при этом отдают честь, прикиньте?

– А зачем они отдают тебе честь? – поинтересовался я, в то время как Комбат инстинктивно поеживался. Он всегда недолюбливал большие скопления военных. Особенно если он не ночью, не под кустом и в руках нет его легендарного АК-47 на боевом взводе.

– Они козыряют, а не отдают честь. Честь у них пока сдана в каптерку, чтоб не прокисла до дембеля, – пробурчал Гордей, вежливо улыбаясь очередному дежурному капитану, вытянувшемуся за стеклянным окном у длиннющего модульного коммутатора.

Удобная вещь, между прочим. Как в некоторых фирменных студийных микшерах: вынул модуль – и сразу выключил из сети целый блокпост или группу охранения. Сформировал отряд прочесывания – кодируешь его, все цифровые данные помещаешь в модуль. И потом загоняешь этот модуль – тр-р-рах! – в свободную ячейку. Готово.

Вот если бы можно было вставлять и вытаскивать из головы, когда заблагорассудится, кое-какие воспоминания. И мысли! И женщин!

Ну и похмелье, конечно.

Мы уже шагали в направлении летного поля по подземному коридору, напоминавшему вокзальный выход к поездам дальнего следования. Но вскоре нас догнал запыхавшийся посыльный.

– Товарищ Гордеев, ваш вертолет заправлен, площадка свободна, ваш взлетный коридор – ноль восемь. Разрешите идти?

– Спасибо. Свободен, – кивнул Гордей.

– Есть!

Однако посыльный, рыжий веснушчатый солдатик, замялся, явно желая сказать что-то еще.

– Ну, что там у тебя?

– Товарищ Гордеев, ваш ассистент очень нервничает и просит, чтобы вы поторопились.

– Кто-о-о?

– Ваш ассистент, – совсем смешался посыльный. – Она, правда, немного другие слова говорила… Но мне повторять неудобно.

– Посыльный, – грозно прикрикнул Гордей, – тебя кто прислал на мою голову? А?

У него сейчас были такие страшные глаза, что солдатик невольно попятился.

– Дежурный по аэродрому, майор Хорошков.

– А при чем здесь мой ассистент? И почем ты знаешь, что ассистент – она? В смысле, женщина?

На всякий случай посыльный вновь отдал честь. И вытянулся по струнке. Он чувствовал, что где-то залетел, но как и в каком месте, не мог взять в толк.

– Ты лучше не думай, а говори скорей, – посоветовал Гордей. – Думать вредно, умным можно стать.

От моего внимания не ускользнуло, что Комбат тем временем медленно опустил руку в глубокий и вместительный правый карман куртки. Я знал, что там всегда размещался его большой автоматический пистолет неизвестной мне системы.

– Дежурному по аэродрому, товарищу майору Хорошкову, позвонил… позвонила ваш ассистент… ассистентка…

– К черту подробности! – рявкнул молодой ученый. – Кто тебя прислал?

– Дежурный по аэродрому вызвал меня и приказал исполнять то, что прикажут по телефону. Он дал мне трубку. Там ваша женщина… виноват. Ваш ассистент сказал, чтобы вы поторопились к вертолету. Иначе…

Солдатик виновато опустил голову и пробормотал:

– Я не могу повторить, товарищ Гордеев. Уж больно шибко она ругалась. По матушке и вообще…

– Она ждет у вертолета? – уточнил Гордей.

– Так точно.

– Ладно, солдат. Иди неси службу. Доложишь дежурному, что я просил объявить тебе благодарность.

– Служу де…

Но мы уже не слышали, кому он тут служит-де. Три пары наших сапог выбили из каменного пола гулкое эхо, которое тут же пошло гулять под высокими сводами других боковых галерей подземного терминала-накопителя.

Бежать предстояло по открытому пространству метров двести, и за это время «ассистент» мог «снять» нас даже без снайперской оптики. Или все-таки это была – она?

Вот и взлетка. В дальнем ее конце, сбоку, на одной из площадок, возвышается Гордеев геликоптер. А кто это сидит прямо на лыже?

Я вгляделся в невысокую статную фигуру, устроившуюся на стальном брусе лыжной рамы, и оторопел. Это была и вправду она.

Таинственная ночная гостья!

Мои спутники остановились, изучая ситуацию и степень ее опасности, а я уже смело и безрассудно шел навстречу своей недавней страсти.

Разумеется, она сразу узнала меня. Легкой, пружинистой походкой Анна подошла ко мне и непринужденно сунула ладошку:

– Салют, милый!

Ну, я, конечно, кавалер и джентльмен, но когда дело касается воровок и шпионок, за словом, как правило, в карман не лезу.

– Сама ты салют! – огрызнулся я. – А еще ты…

И прибавил несколько слов, эмоциональный фон которых, думаю, понятен на любом языке. В принципе выше я уже перечислял некоторые из них. Иное дело, что теперь мое вдохновение обрело второе дыхание, и небесные, благозвучные выражения так и потекли из уст Гоши Трубача медовой рекой.

– Ты… и…., а еще, такая же как……. типичная…Вот ты кто, ясно?

– Ты стал оч-чень многословен, милый, – проворковала она и тут же интимно понизила голос. – В ту ночь ты не был столь краснореч-чив, ай-ай-ай!

В ее дикции порой опять пробивался этот странный, жестковатый акцент уроженки Прибалтики. Из чего я сделал блестящий и неоспоримый вывод, что она сейчас, пожалуй, тоже немного волнуется.

– Зачем?!

Я вдруг понял, что ору во все горло, и оглянулся на спутников. Гордей и Комбат смотрели на нас с большим интересом. И даже не отвернулись из вежливости, мерзавцы, делая вид, как интеллигентные люди, что весьма увлечены какой-нибудь увлекательной светской беседой.

– Зачем ты стащила карту, я спрашиваю?

– Ну. – Она с неопределенным видом покрутила в тонких пальчиках какой-то брелок из тусклого оргстекла. Все они сороки, не могут жить без разных ярких цацек…

Мать моя женщина, так это же мой брелок. «Ми– си-соль…» и так далее! Который мне вручили за музон, а она и его, выходит, стибрила?

– Отдай сейчас же!

Я тигром выцарапал у нее свой брелок и нацепил на левое запястье, где обычно ношу всякие фенечки.

– И не стыдно?

Она нагло усмехнулась прямо мне в лицо.

Львы умеют направлять свой рык в сторону, будто они на самом деле позади вас, а женщины – свои убийственные улыбочки, после которых все еще впереди.

– Я тоже захотела поискать клад.

– Сама захотела? Одна? Или с кем-то? – нажал я на последнем слове.

– Одна? Нет, зач-чем же? Одной неинтересно. Я хочу искать клад с тобой, милый.

– Со мно-о-ой?

Кажется, эта была версия, которую мы с Комбатом не учли в своих аналитических выкладках. И весьма свежая, я вам скажу!

– Конечно, – кивнула она. – Мы вместе отправляемся искать клад по чудненькой карте, которую ты уже два дня предлагаешь каждому встреч-чному– попереч-чному. А кто эти люди, милый?

Она указала на Гордея с Комбатом. Те пока тактично соблюдали видимый нейтралитет, но правую руку сталкер уже больше не вынимал из кармана.

– Эти люди – мои друзья. Сейчас ты должна будешь вернуть мне карту, и мы забудем эту неприятную историю. Разойдемся друзьями – согласна?

– У меня есть другое предложение. Немножко друг-гое, хорошо?

Она заглянула мне в глаза с самым очаровательным выражением лица – сплошная белокурая невинность. Или, если быть точным, светло-русая.

– Какое именно? – спросил я, чувствуя первое дуновение невнятной пока что опасности.

– Ты что, улетаешь? – с легкой тревогой спросила она. Вот она, хваленая женская непоследовательность.

– Да. Мы сейчас улетаем втроем, и мы очень, очень спешим, – терпеливо пояснил я. – Анна, я тебя очень прошу: давай все забудем и разойдемся по– хорошему. Только сначала вернешь мне карту, ладно?

Она взглянула на меня со страхом.

– Нет-нет, Гоша. Это невозможно. Ник-как нельзя, – покачала она прелестной головкой.

– Невозможно вернуть мне карту? Ты что, уничтожила ее? – страшным шепотом прошипел я, почти на парсултанге – змеином языке из «Гарри Поттера».

– Нет, я про вертолет. Вам никак нельзя сейчас лететь, – решительно отрезала она.

– Нельзя лететь? Но почему?

«Дорогая», – отчетливо добавил мой внутренний голос. «Но почему, дорогая?» – «По кочану, дорогой! Ах!»

– Потому что в вашем вертолете установлено мощное взрывное устройство. И если вы взлетите, оно может очень быстро сработ-тать. Или не очень быстро, – скорчила она очаровательную гримаску.

– Мина? Большой мощности? Но кто ее установил? – начал было я и тут же осекся.

Последний вопрос мог бы и не задавать, потому что он вышел абсолютно риторическим. И подтверждением тому была загадочная улыбка, которой одарила меня таинственная ночная гостья.

Переговоры длились недолго, но так эмоционально, что уже на восьмой минуте окончательно зашли в тупик. Гордей с Комбатом по моему знаку подошли и на удивление так быстро въехали в курс ситуации, что я в мыслях послал каждому скупые аплодисменты.

Любопытно, что похищенная Анной карта Стервятника была не первым и даже не вторым камнем преткновения в наших яростных спорах. А главным было то, что мы хотели лететь, а Анна нас не пускала.

– Я беспокоюсь о вас, – повторила она уже в третий раз свой заезженный мотивчик. – Взрыв будет такой сил-лы, что даже маленьких кусочков не останется. Что тогда прикажете мне потом хоронить? Карту?

– Верните карту, отключите взрывное устройство, и мы улетим спокойно – вот никого и не придется хоронить, – хладнокровно высказал наши объединенные требования Комбат.

– Нельзя, нельзя, как вы не понимает-те, – уже в третий раз всплеснула красивыми тонкими руками Анна. – Во-первых, от этой карты все равно нет никакого толку.

– Это почему же? – первым успел нажать на кнопку «Своей игры» Гордей.

– Потому что это – копий-я, – вздохнула девушка. Потом сунула руку за пазуху – с этого мгновения мы втроем, разумеется, против воли, завороженно следили за каждым ее следующим движением – и достала распечатанный листок формата А4.

– Копий-я? – недоверчиво переспросил Гордей. – В смысле – копия? Дубликат?

– Да, – вдругорядь вздохнула Анна. – Туп-пликат. Извинит-те, я просто оч-чень волнуюсь.

И она округлым, изящным движением руки даже смахнула чего-то там с ресниц. Очевидно, крокодилову слезу, чертова аферистка?

– А откуда вы… откуда ты знаешь, что это копия? – Гордей явно решил, что пора уже переходить на менее официальную форму общения. И впрямь, как сказал бы сейчас товарищ Ленин: теперь, когда мы все повязаны бомбой, к чему нам эти глупые китайские церемонии, товарищи?

– А разве настоящие карты кладов бывают вот – с эт-тим?

Она взяла заветный лист за кончик и призывно помахала им перед нашими тремя носами. Гордей ловко выхватил карту из ее рук, но почему-то сразу повернул ее оборотной стороной.

– Ничего не понимаю. Это вот что?

На оборотной стороне легендарной карты Стервятника нашим глазам предстала аккуратная распечатка HTML-странички. Вверху более крупным шрифтом значилось:

АНЕКДОТЫ-RU

ХИТ-ПАРАД ЗА НЕДЕЛЮ. ТОЛЬКО ЛУЧШЕЕ

А ниже:

«Пошли как-то Чапай, Петька и Фурманов клад искать. А навстречу им Анка.

– Куда это вы собрались?

– Клад искать, куда ж еще, – отвечают герои Гражданской войны.

– Возьмите и меня с собой!

– Нет, – отвечают герои, – не возьмем. Самим мало.

– А не возьмете – так пожалеете, – говорит Анка.

И тут же достает из-под юбки…»

– Это я сделал копию, – наконец-то подал голос Комбат. – У меня просто не было чистой бумаги, пришлось взять черновик. И потом я случайно вернул ее Гошке вместо оригинала. Сам не знаю, как вышло.

– А оригинал? Где оригинал – тот, что из зыби? – сделал круглые глаза Гордей.

Ого, вот вам и тихоня-очкарик! Кажется и ему известно об алчности и вспоглощающей жажде наживы нечто такое, чего покуда не выстрадал я.

– Оригинал я потом ему тоже вернул, – пожал он плечами. – Так что с этим делом теперь все более-менее ясно. А кстати, откуда у вас эта копия, девушка?

Я отмахнулся от Комбата как от мухи. Ого, делаю успехи!

– Почему же ты сама не отправилась по карте Слона? Глядишь, сейчас уже была бы с кладом, пока мы тут рассусоливаем.

Удивительно, но в моих словах сейчас отчетливо прозвучала горечь. Я что, ее укоряю сейчас? Эту воровку, аферистку и обладательницу еще тысячи других звучных имен?

– Откуда мне знать, не поколдовали ли вы над ней, чтобы внести какие-нибудь коррективы? Ведь и припять-ежу ясно, что это копий-я. Простая распечатка на принтере. А я никогда не доверяю копий-ям, – холодно и жестко произнесла Анна. И на этот раз почти без своего балтийского акцента.