Текст книги "Зеркальный принц (СИ)"

Автор книги: Александр Зиборов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Умел советник достигать чужих умов с очень большого расстояния, хотя и с меньшей силой, чем на это был способен Азван. Даже слабая защита становилась непреодолимой помехой. Решил позаимствовать заклинание Шушлега, дабы использовать при некоторых обстоятельствах. Затем ему пришла мысль: а нельзя ли совместить оба – чужое и то, которым он владел сам? Очень сильно юноше захотелось сочетать достоинства обоих.

Долго изучал каждое, анализировал и удивился, когда вдруг понял, что это сделать совсем нетрудно, нужно было только сообразить – как именно. Тут же опробовал новое заклинание созданное им: оно позволяло проникать в мысли и память любого живого существа на всём том пространстве, что находилось в пределах видимости человеческого глаза. К сожалению, кроме животных и редких птиц в воздухе, он сейчас никого не видел. Пришлось ему попрактиковаться на них.

Решил применить заклинание дальновидения, дабы поискать предельно далёкие от себя цели. Тут же вспомнил, что вместе с прочими извлёк из памяти Шушлега заклинание дальнослышания, немного поработал над ними и создал своё, при котором мог видеть и слышать предельно далеко. Применил его.

Поискал и нашёл далеко впереди у самого горизонта парящего в воздухе ястреба. Разглядел серовато-коричневую верхнюю сторону птицы и красно-коричневую нижнюю, её светло-жёлтые глаза. Похоже, ястреб почувствовал проникновение в его мозг человеческого сознания и прокричал резким звонким голосом. Птица старалась рассмотреть внизу подходящую добычу. Азван подивился его острому взору, который был почти равен тому, который имел он сам после применения заклинания.

Юноше пришла идея, что он может использовать различных животных, дабы их глазами видеть тоже самое, что и они. Жаль, он не может управлять ими и направлять туда, куда ему нужно. Некоторые колдуны были на такое способны, но лишь некоторые, владевшие могучей магической силой.

Внимание ястреба привлекла одинокая газель, напрасно выискивающая растительность на бесплодном песке. Небесный охотник счёл её слишком большой для себя и принялся выискивать более подходящую добычу.

«С какой стати она сюда забрела?» – удивился Азван и переместился в её сознание.

Теперь он увидел песчаные просторы уже её глазами. Газель была крайне разочарована отсутствием даже сухой травы и готовилась повернуть обратно. Сюда антилопу пригнал страх перед проходящим караваном, потому она и ушла с тех мест, на которых паслась до этого. Двигался караван в том же направлении, в котором летел и человек. Это он узнал из сознания газели.

Антилопа заметила движение поблизости от себя и отскочила в сторону, готовая бежать, но остановилась – то был всего-навсего пустынный жук.

Из сознания насекомого юноша узнал, что тот довольно стойко терпел зной и палящие лучи солнца в ожидании ночи, когда расположится определённым образом, на его панцирь начнёт осаждать влага и каплями скатываться жуку в рот, доставляя ему невыразимое удовольствие…

Азван вновь перешёл в сознание газели, которая побрела вперёд от него, осматривал всё её глазами. Вот изображение дёрнулось, это антилопа скакнула в сторону, испугавшись осыпавшегося с небольшой кочки песка и образования дыры. Оттуда выглянула странная морда.

Антилопа разглядела в норе прячущуюся от жары пустынную черепаху. Юноша переместился в сознание той, но ненадолго: черепаха была недовольна тем, что её побеспокоили и оторвали от сна, в котором она пребывала.

Человек уже пролетел над газелью, обогнав её, стал искать новые цели вдали. Там среди песков стали попадаться глиняные проплешины, а в одном месте, даже торчали верхушки камней. В углублении под одним застыл в оцепенении ёж. Из его сонного сознания Азван узнал, что он неплохо поохотился накануне ночью на пауков, многоножек, саранчу, а вот любимое лакомство – скорпионы – ему не попались.

Удивился: он что, действительно охотится на скорпионов?! Потом осознал, что ёж мечтал об обычных скорпионах, а не о тех их гигантских сородичах, что имеются во владениях Шуштеда. Родилась мысль: наверное, можно попугать войска царя скорпионов, создав ложные образы огромных ежей – охотников на скорпионов. Надо запомнить эту мысль, и при удобном случае реализовать её.

Поблизости от камней бегали пустынные муравьи. Азван попытался проникнуть в их сознание, но тут же прекратил делать это, настолько необычными были ощущения. Стал опасаться за свой разум. Решил, что на сегодня подобных ощущений ему достаточно.

Летел до самого вечера, разбираясь с заклинаниями, которые отзеркалил у Шушлега. Какие-то даже опробовал.

Впереди различил сначала тёмные верхушки пальм, а затем огни костров между ними. Это был даже не оазис, а просто группа деревьев у источника. Правда, высоких деревьев. Росли они здесь давно, давая приют путникам и караванам. Вот сейчас здесь на ночёвку расположился немалый караван.

Азван принялся выбирать, где ему провести ночь? Он мог просто придти к привалу, выдать себя за странника, но реакцию людей в караване легко было предвидеть: они удивятся, могут счесть его за соглядатая, пособника каких-либо злоумышленников. Можно было поискать себе удобное место где-то поблизости на мягком песке. Но хотелось человеческого общения! Пусть даже одностороннего!..

Внимание юноши привлекла развесистая шапка шелестящих листьев на верхушке самой высокой пальмы. Она находилась на высоте вчетверо-впятеро выше человека. Он же невидимый, потому способен подлететь совершенно незамеченным и расположиться сверху, обезвесив своё тело. Для верности можно на время сна привязаться к толстым черенкам пальмовых листьев. Тогда сможет находиться рядом с людьми, не будучи замеченным ими.

Так Азван и сделал. Поужинал припасами, которые ему дали селяне оазиса Вивейн. Стал слушать доносящиеся до него разговоры и наблюдать за теми, кто был внизу.

Услышал многочисленные жалобы на плохую воду в источнике. Кто-то авторитетно изрёк:

– Не нойте. Вода здесь всегда была не лучшего качества. А теперь она стала ещё хуже после того, как тут до нас побывал другой караван. Они всё взбаламутили. Потому вода стала ещё хуже прежней.

С ним согласились.

Азван вспомнил заклинание очистки воды, выуженное из памяти у наёмника Ургена, и использовал его.

Спустя самое короткое время послышались удивлённые слова о том, что вода совсем не плохая, а наоборот очень даже хорошая. Никто не понял причины, начались споры, слышались самые диковинные утверждения. Кто-то заговорил о духах колодца, которые смилостивились над путниками и сделали воду чистой.

Не скоро все более-менее успокоились, расположились у костров. Юноша вошёл в сознание одного из людей у самого большого костра, это был купец Бунучи. Его глазами принялся наблюдать за другими. Увидел почти напротив себя седобородого старца с подростком. Из памяти Бучи выведал, что это бродячий сказительГафиз. Он доедал свой скудный ужин, собираясь после его завершения развлечь слушателей интересной историей, такова была его плата за путешествие с караваном в Занзизар.

Видя всё глазами купца Бунучи, Зеркальный принц уловил странные и путанные мысли вислоусого мужчины в старом затёртом халате. Так заинтересовался ими, что вошёл в сознание человека. Им оказался сорокалетний стражник Куруш. Прочёл его мысли, и внутренне ахнул. Оказывается, тот специально расположился за спинами спутников, прячась от света костра и с немалым трудом сохраняя свой обычный угрюмый вид, хотя порой был готов пуститься в весёлый пляс…

Дело было в том, что шесть дней назад его караван в пустыне наткнулся на горку, с одной стороны которого виднелось нечто коричневое и волосатое. Принялись отгребать и обнаружили горб верблюд. В стороне нашлись тюки с гончарными изделиями. Сразу стали понятны многочисленные холмики, бугры. Это был занесённый песком караван.

«Несомненно, данный караван погубила та песчаная буря, которую на меня послал царь скорпионов, – подумал юноша. – Не повезло бедолагам».

По законам пустыни теперь хозяином всего имущества, которое вёз караван, становится тот, кто его отыщет. Потому караванщики принялись рыться во всех возвышениях, пытая своё счастье. Куруш последовал их примеру. Долго копался в одном месте, но ничего не нашёл внизу, кроме сухого песка. Перешёл в другое место, но там выкопал лишь тюк кожи. А в это время его спутники находили гораздо более ценное.

Кляня своё вечное невезение, Куруш перешёл к другой горке, усердно заработал обеими руками и наткнулся на халат. Принялся очищаться материю и скоро понял, что это зад занесённого песком купца. Халат на нём был весьма добротным. Стражник ухитрился снять его с трупа, не переворачивая на спину, дабы не видеть лица покойника. Потом заметил под животом несчастного кожаную сумку. Понял, что тот прятал её не случайно: раскрыл и нашёл мешочки-кошельки с монетами, среди коих немало было золотых и серебряных. В сафьяновом футляре лежали довольно крупные яхонты и бирюза. Аж одиннадцать камней! Возликовал – он стал несусветным богачом! Тут же переложил деньги и камни в свой кошель на поясе, а сумку купца вернул на прежнее место и даже немного присыпал песком, дабы никто её не увидел и не догадался, что она опустошена.

Спутникам же стражник поведал, сделав недовольное лицо, что разжился лишь брошенным халатом и тюком кож. Другие же хвастались найденными рулонами красивейшей дорогой ткани, изделиями чеканщиков, добротным оружием, деньгами и многим иным. Куруш совершенно не завидовал им, он крепко помнил о своём богатстве, строил планы, один другого сладостнее.

Куруш давно ходил с караванами, имел дело с купцами, слышал их высказывания и хорошо знал ценность тех драгоценных камней, коими завладел. Даже одного из них хватит на покупке в родном селении хорошего дома с обширным земельным наделом. Потом можно жениться, завести семью и растить детей. Много детей…

В это время отужинавший сказитель Гафиз начал повествование сказочной истории негромким старческим голосом.

Азван слушал её с верха пальмы самым внимательным образом…

– Жил на свете один добрый и справедливый человек. Он был искусным садоводом и за свою жизнь возделал большой и прекрасный сад. Когда человек этот состарился и не мог уже сам работать в саду, он поручил его своему сыну Камдаму, который унаследовал от отца доброту и справедливость, так же как любовь к цветам и деревьям.

Камдам был женат, и у него уже было двое красивых сыновей.

Почувствовав приближение смерти, отец Камдама однажды позвал сына и в присутствии друзей и соседей дал ему такое наставление:

– Дорогой сын Камдам! Я скоро умру, но ты не бросай начатого мной дела, не гаси зажженного светильника. Честно трудись, оставайся добрым и справедливым. Никогда не присваивай того, что принадлежит другому. Вот тебе мой завет. Насколько я помню, я ни у кого ничего не брал и никому ничего не должен. Но память может изменить человеку: может быть, я и взял что-нибудь у кого-то, да позабыл... Если кто-нибудь попросит тебя уплатить мой долг, не отказывайся, не позорь меня, не тревожь мой прах в могиле.

Сказав это, больной умолк и впал в забытье. Посетители тихо покинули его.

Поздно вечером старик умер. Камдам похоронил отца с большим почетом и долго оплакивал его.

Он старался быть таким, каким завещал ему быть отец. С утра до ночи усердно трудился в саду, был гостеприимным и принимал всех, кто нуждался в приюте и помощи.

Однажды вечером в сад к Камдаму зашёл торговец, который присутствовал при отцовском завещании, и сказал:

– Здравствуй, Камдам! Я пришел к тебе по делу. Твой покойный отец занял у меня деньги. Обещал скоро вернуть, но, видно, забыл. Много времени прошло уже с тех пор. Я не напоминал тебе об этом, ожидая, что ты сам вернешь мне отцовский долг. Разве твой отец не сказал тебе о своем долге?

– Нет, отец мне ничего не говорил, – молвил удивленный Камдам.– А сколько он взял у вас денег?

– Пятьсот танга.

– Подождите немного, – ответил Камдам торговцу, вошёл в дом, быстро вернулся с деньгами и отдал их.

– Вот спасибо! – обрадовался торговец. – Теперь твой отец будет лежать в могиле спокойно – сын не осквернил его память!

Через несколько дней к Камдаму пришел богач. Он долго мялся, как бы не осмеливаясь начать разговор, затем многозначительно спросил:

– Камдам, не говорил ли тебе отец перед смертью о своём долге передо мной?

– Нет, – признался Камдам. – А такой был?

– Да. Он одолжил у меня зерно. Сначала взял на твою свадьбу десять мер пшеницы. Потом по случаю рождения твоих сыновей он одолжил у меня еще двенадцать мер пшеницы и пять мер риса.

– Странно, что отец не сказал мне о таком большом долге, – недоумевал Камдам.

– Память иногда изменяет человеку, – лицемерно произнёс богач.

Камдаму нечего было возразить. Он помнил предсмертные наставления отца и вынужден был уплатить отцовский «долг», хотя для этого ему пришлось продать часть сада.

После к Камдаму приходили и другие люди, они тоже требовали возвратить отцовские долги. Камдам уже не работал в саду, а только распродавал имущество, оставшееся от отца, и наконец остался со своей семьей даже без дома. Однажды жена сказала Камдаму:

– Стыдно нам быть нищими в родном городе. – Все друзья отвернулись от тебя и не хотят помочь тебе. Давай возьмём детей и уйдём на чужбину – там нас никто не знает и не осудит, если мы будем жить в бедности.

Камдам принял совет жены. Собирался недолго и скоро покинул город вместе с женой и сыновьями и двумя сыновьями Чанди и Чади.

Долго шли они по степям и пустыням. Наконец, достигли берега моря. Там Камдам упросил владельца корабля отвезти их бесплатно куда-нибудь подальше. Тот взял их.

В пути ночью разыгралась сильная буря. Корабль бросало из стороны в сторону столь сильно, что он развалился и стал тонуть. Много людей утонуло, а немногие уцелевшие носились по волнам, вцепившись в обломки корабля.

Около суток волны носили по морю Камдама. От голода и жажды он почти терял сознание, но не выпускал из рук доску, за которую держался.

В конце концов буря утихла. Распластанного на доске Камдама прибило к берегу, и, когда его доска стукнулась о землю, он очнулся и увидел необъятную голую пустыню. Казалось, здесь ни человек, ни зверь не проходил, ни птица не пролетала.

На берегу он заметил дерево, с трудом добрался до него, но, к его огорчению, на нём не было плодов, лишь издевательски шелестела скудная совершенно высохшая листва.

Обессиленный Камдам лег под ним деревом и крепко заснул.

Во сне он увидел свою жену и обоих сыновей. Они плакали и звали его, но страшные морские чудовища не пускали его к ним. Но вот они все исчезли. Перед ним появился седой старик в желтом халате, с чалмой на голове и сказал:

– Здравствуй, пришелец! Несчастье тебя забросило в эту пустыню, но ты не горюй, не сиди без дела. Эта земля принадлежит тебе. Трудись и сделай эту пустыню цветущей! Иди к морю, опусти руки в воду и достань то, что захватишь. Это поможет тебе достигнуть цели.

Старик удалился, а Камдам проснулся. Вспомнив совет, данный ему во сне, подошёл к морю, опустил в воду руки, захватил то, что попалось ему, и вытащил морскую траву и разноцветные камни. Принялся бросать их на берег. Делал так весь день, пока не устал. Скоро образовалась целая кучка.

Камдам грустно поглядел на неё и сказал:

– Совет старца я исполнил, но зачем это мне? Я умираю с голода, а камни есть не станешь.

Поглядел на водоросли, несмело попробовал, к его удивлению они оказались съедобными. Даже понравились ему. К тому же хорошо насыщали человека.

За несколько дней Камдам натаскал из моря большую кучу чудесных, сверкающих камней. Ночью эти камни горели так ярко, что рядом с ним было совсем светло.

Далеко от берега моря по этой пустыне пролегала караванная дорога. Караванщики дивились, видя свет в пустыне, и однажды отважились свернуть в ту сторону, дабы выяснить, откуда это сияние.

Приблизившись к морскому берегу, они увидели человека, сидящего под сухим деревом, а неподалёку – кучу блестящих, красивых камней.

– Кто ты? – спросили они Камдама. – Откуда у тебя эти чудесные камни?

– Я человек. Несчастье забросило меня, одинокого, сюда, на берег пустыни. А эти драгоценные камни добыты моими руками.

– Не продашь ли их нам?

– Продам, но не за деньги. Привезите мне семена хлебных растений, плодовых деревьев и все, что нужно человеку для жизни в этом месте.

Караванщики согласились. В обмен на семена и разные товары Камдам щедрыми горстями раздавал драгоценных камней.

Довольные караванщики уехали и разнесли весть о столь удачном обмене.

И другие караваны стали заезжать к Камдаму, купцы отдавали ему свои товары за драгоценные камни. По его просьбе они доставляли ему также строительные материалы и искусных мастеров.

В результате в голой пустыне зацвели сады, появились просторные улицы, красивые дома. Скоро вырос целый город. Его назвалиХайробадом. В центре его высился чудесный дворец. Стены его были украшены чудесными драгоценными камнями, которые Камдам добыл со дна моря. Дворец блистал, как солнце, и был виден далеко в море. Камдам говорил всем, кто приезжал в город:

– Все вдовы, бедняки, бездомные могут прийти в город Хайробад и работать вместе со мной. Здесь они получат все, что им нужно для жизни…

Азван с интересом слушал сказителя. Какая-то мысль заставила его войти тому в голову, но увидеть его глазами ничего не удалось? Старик был слепым. Понял, почему его лицо так странно малоподвижно.

Вспомнил, что в его врачебной магии имеются заклинания на сей счёт. Нашёл таковых, как минимум, три: возвращение зрения, улучшение зрения, восстановление зрения. Задумался: какое же применить в данном случае? Само собой в его сознании особо выделилось первое, возвращение зрения. Понял, следует применить его!..

Сразу же прочёл заклинание, направляя свою магическую силу на сказителя. Тот замер, дрогнул всем телом. Часто-часто заморгал глазами и потрясённо воскликнул:

– Я вижу! Я прозрел! О слава небу! Я снова вижу!

Слушатели оказались сильно удивлёнными. Принялись обсуждать чудо, которое только что произошло. Кто-то вспомнил о внезапно ставшей чистой воде и раздались новые восхваления духам колодца и этого места.

Азван порадовался за прозревшегоГафиза, но одновременно и немного подосадовал от того, что не узнает конца услышанной истории. Тут же хмыкнул про себя: «Это пусть другие жалеют об этом, а я её узнаю!..»

Юноша тут же проник в память старца и отыскал в ней ту историю, которую повествовал сказитель.

Перестал обращать внимание на то, что происходит внизу, принялся знакомиться с окончание истории Камдама…

По желанию горожан, он был избран главой Хайробада. А тот пустынный берег, к которому море прибило доску с Камдамом, теперь стал большим плодоносным садом. Часто, глядя на него, Камдам вспоминал свой прежний сад, и дом, и семью, которую считал погибшей.

Слава о чудесном городе Хайробаде росла, и посмотреть его приезжали люди из разных стран.

Как-то на корабле приплыл сюда один купец со своей наречённой сестрой. Вечером купец отправился в гости к Камдаму, а у дверей комнаты своей сестры попросил поставить караульных. Его просьбу исполнили.

Два молодца сидели у дверей комнаты друг против друга. Они не были знакомы и поэтому вначале не разговаривали.

– Надоест сидеть всю ночь молча,– сказал один.– Давай что-нибудь рассказывать!

– Кажется, ты износил на одну рубашку больше меня,– ты должен знать больше моего, ты и расскажи что-нибудь.

– Ладно, я поведаю о себе самом. У меня был младший брат. Родители наши обеднели и решили всей семьей покинуть свой город. Помню, мы все сели на корабль и куда-то поплыли. Ночью разыгралась буря. В непроглядной тьме корабль разбило, и большинство людей утонуло. Та же участь постигла, видно, и моих родителей и моего брата. А я был выброшен на берег. Меня подобрал один добрый человек, я у него работал несколько лет. А как услыхал о чудесном городе Хайробаде, так и поспешил сюда попытать своё счастье. Правитель города здесь хороший, заботливый, как отец. Да и зовут его Камдамом, как моего отца.

– А как зовут тебя? – спросил изумленный собеседник.

– Меня зовут Чанди.

– А как звали твоего брата?

– Чади!

– Чанди, я – Чади, твой младший брат!

Так братья узнали друг друга. Они обнялись и расцеловались.

Разговор двух братьев за дверью слушала наречённая сестра купца и плакала горькими слезами. Но караульщики не услышали её плача.

Когда купец вернулся, то караульные ушли. Он вошёл в дом и застал свою нареченную сестру в слезах.

– Что с тобой случилось? – спросил купец.

Женщина ничего не говорила, но купец добился признания и из её немногих слов понял, что тому причиной стали караульные.

Поспешил с жалобой на них к правителю города.

Тот вызвал караульщиков и спросил: чем же они обидели женщину?

– Клянёмся, мы ни словом не обидели её! Мы говорили только о себе,– ответили караульные Камдаму.

– Позовите женщину и в её присутствии повторите всё то, что вы говорили ночью,– велел Камдам караульным.

И Канди повторил всё, что рассказал ночью.

Камдам бросился к нему, раскрывая объятия:

– Дорогие мои сыновья! Я ваш отец!

Тогда женщина откинула покрывало с лица со словами:

– Дети мои! Муж мой!

Камдам узнал свою жену. Радости всех четырёх не было конца. Так вернулось к Камдаму счастье в прекрасном городе Хайробаде.

…Азван порадовался счастливому окончанию истории. Чувствуя некоторые угрызения совести из-за того, что влез в сознание старца, он вспомнил о некоторых его недугах, в том числе и о сильных болях в желудке. Воспользовался некоторыми заклинаниями и избавил от них Гафиза. Заодно задействовал заклинание омоложения. Юноше очень хотелось посмотреть на его действие…

Заснул удовлетворённый сделанным, сотворив вокруг себя сторожевую сеть, которая предупредила бы его, если бы кто вздумал взобраться вверх по стволу пальмы или напасть на него спящего с воздуха.

Глава 15

Глава 15. Маги Занзизара

Проснулся Азван, как он и задумал, ещё до рассвета. Внизу караванщики ещё спали. Он же сразу же сделал себя невидимым, рванулся в небо и полетел вдоль довольно явно виденной дороги, которую утоптали копытами несчётное количество верблюдов, лошадей, ослов, мулов и ног людей.

Поел во время полёта.

Невидимость обеспечило юноше заклинание мерцания, но он всё же постепенно снижался, дабы вообще исключить и малый шанс быть замеченным. Однажды на пригорке спугнул мохнатый комочек с маленькой мордочкой и длинными ножками. То был тушканчик, поедавший какой-то корешок. Принц пронёсся над ним и в мгновение ока оказался уже далеко от него.

Далее он заметил в воздухе несколько летучих мышей. Днём он их не видел. Значит, они ведут ночной образ жизни, как и большинство обитателей пустыни.

На дороге стали встречаться люди, постепенно их становилось всё больше. Азван начал всё дальше отдаляться от них в сторону.

Когда стало светать, далеко впереди показались башни и шпили каких-то зданий. Несомненно, то был Занзизар.

Азван приземлился среди кустов джигды, снял с себя невидимость и направился к дороге уже по земле. Если кто и заметил, что он вышел из кустов, то подумает, что он заходил туда по нужде. Или просто шёл с той стороны к дороге.

С первыми лучами солнца оказался у больших крепких ворот, окрашенных в зелёный цвет и окованных полосами меди. Их только что открыли и стражники начали впускать собравшихся снаружи людей. Из города выходили лишь единицы, зато внутрь намеревались попасть очень даже многие. Пришлось ждать.

Тем временем он использовал свою способность к дальновидению и, особенно, дальнослышанию. Судя по шепотам многих желающих попасть в Занзизар, сегодня у ворот находятся стражники, особенно любящие мзду, даром в город практически никого не пропускают. Брали они, как минимум, медный дирам.

В кошеле Азвана нашлись таковые. Пять штук он зажал в руке, готовясь при надобности использовать их.

Когда наступила его очередь, то он предстал перед тремя рослыми стражниками. Они оглядели его и спросили коротко:

– Кто ты? К кому?

– Наёмник с севера. Хочу предложить свои услуги вашему правителю.

Стражники скорчили скептические лица:

– Нашему правителю воины без надобности.

– А больше я никому не пригожусь?

Стражники ограничились отрицательным покачиванием голов.

– А может, нужна охрана караванов?

– От таких, как ты, да, охрана нужна, – сострил один из стражников, но смерив взором ладную фигуру северянина с широким разворотом плеч и увесистую саблю на поясе, скомкал свой смешок. Даже с нотками извинения в голосе добавил: – Может, кому-то и сможешь понадобиться. Кто знает.

Азван протянул ему три медных дирама и продолжил:

– Это вам с товарищами за совет. Посоветуйте, где поискать таких купцов, которым могут понадобиться охрана?

Монеты исчезли сразу же, видна была профессиональная хватка мздоимцев.

– Иди прямо, сворачивай направо в первый же переулок. Там дальше поспрашивай, тебе укажут.

Азван поблагодарил стражника и вошёл в город. А тот с товарищами уже занялся парой сельчан, тянувших за собой арбу с мешками овощей.

Двинулся в указанном направлении и нашёл постоялый двор. За три серебряных дирама снял на пять дней комнату, вдобавок ему были обещаны полные блюда с фруктами. Они будут постоянно пополняться по мере потребления.

Этому юноша был рад, фрукты он любил. Его радость не умерилась и позже, когда он узнал, что фрукты, овощи, ягоды и всяческая зелень были здесь неимоверно дёшевы. Это ставили в заслугу не номинального правителя Шагриана, а фактического главы города колдуна Анидака, вызывающего в нужное время благодатные дожди. Потому урожаи были всегда высокие.

Это и многое другое Азван узнал, прогуливаясь по городу, поверхностно проникая в сознание встречных, но не слишком глубоко, стесняясь этого. Но ему нужны были сведения, очень многие сведения, и так он получал их.

Нередко проходил мимо журчащих фонтанов, порой мочил в холодной воде ладошку и проводил ею по лицу, что в жаркий день доставляло удовольствие. Около домов обычно шелестели листвой сады с фруктовыми деревьями.

Понравился ему базар, хотя там было тесно и шумно, стоял шум и всяческий гам. Глаза рябило от обилия разнообразных товаров и вдвое от пёстрых разноголосых многоцветных разноплеменных толп покупателей, продавцов. Уши заполняли разговоры, обмен репликами в упрямом споре.

У харчевни булькал огромный котёл, накрытый деревянным кругом, из-под него порой вырывался аппетитный парок. В стороне быстро-быстро шинковал лук огромным острозаточенным ножом пузатый потный повар, оголённый до пояса. При этом он успевал зыркать глазами по сторонам и отдаватьл разные команды поварятам. Не позволял им простаивать без дела.

Базарную площадь покидали кто-то с покупками, а кто-то без них, но меньше толпы не становились, ибо тут же прибывало не меньше новых людей. Они сразу же включались в общий процесс постоянного торга, их голоса присоединялись к остальным. Всё вокруг двигалось, глазело, шумело на тысячи голосов. Многие не различали в общем гаме своего собственного голоса, даже если сердито кричали.

А тут ещё оглушительно проорал осёл, его дружно поддержали серые сородичи и они на какое-то время заглушили базарный гам. Люди морщились, мотали головами, как бы вытряхивая из ушей их рёв, оборачиваясь в сторону загона, где содержались перед продажей ушастые ишаки.

Северянин протискивался мимо рядов лавок с тканями, посудой, оружием, сёдлами, коврами, сапогами, ювелирными и гончарными изделиями.

Наткнулся на двух мужчин, которые осыпали друг друга различными ругательными эпитетами. Поскольку они кулаки в ход не пускали, а пока действовали только языками, то окружающие относились к ним снисходительно. Иные даже посмеивались, слыша оскорбления, которыми они обменивались:

– Ослоподобный скотина!

– О, козлобородый побирушка, согрешивший с обезьяной!

– Смрадная вонь ослиного помёта!

– Заткнись, презренный губожуй, недостойный даже целовать мои ноги!..

Немного постояв в отдалении и послушав ругающихся, юноша понял причину их словесного побоища – кто-то кому-то из них в толпе наступил на ногу. Это и вызвало столь яростные чувства.

Покачал головой и направился дальше.

Увидев лавку с разнообразными халатами, Азван не удержался, выбрал один не слишком пёстрый и купил. Отдал молодому румяному продавцу пару серебряных дирамов, вместе с халатом получил и немало медных монет в качестве сдачи. Ссыпал их в кошель.

Далее обратился к одиноко сидевшему без дела портному, чем его сильно обрадовал. Попросил перенести завязки, петли и пуговицы со старого халата, уже немало износившегося, на новый. Тот всё сноровисто сделал, скрывая недоумение: зачем это северянину нужно? Портной не знал о том, что владелец халата немало времени проводит в воздухе, нередко несётся с огромной скоростью, обгоняя самых быстрых птиц, и тогда уплотнившийся воздух срывал с тела человека одежду. Потёртые треугольные пуговицы, которые портной видел впервые, перенёс на новый халат. Рассудил: ну, ежели это пожелал заказчик, то пусть будет так…

Азван тут же облачился в новый халат, а старый оставил портному, добавив несколько медных дирамов. Тот поблагодарил щедрого северянина.

Бродя по улицам, юноша заблудился. Куда бы он ни сворачивал, видел незнакомые кварталы. Дома с дворами обычно огораживала внушительная ограда. Встречались люди, которые настороженными глазами разглядывали чужака.

В конце концов остановился, совершенно не зная, куда идти?

Он мог взлететь в воздух и осмотреть город с высоты, отыскать те ворота, через которые вошёл в Занзизар. От них он мог попасть на постоялый двор. Но делать этого не стал. Нужно поступить как-то иначе. Но как?..

Пройдя пару улиц, Азван увидел бредущего по улице босоногого мальчишку в одних штанах без рубашки, доедающего персик и постоянно шмыгающего носом. Это было последствием недавней простуды. Юноша тут же прочёл лечебное заклинание и избавил от последствий хвори. Затем окликнул его. Тот оторопел, застыл на месте, пугливо пригнув голову, глядя исподлобья на рослого северянина.

Принц скрыл улыбку, уж больно его позабавил вид мальчишки, который имел вид воришки-курокрада, пойманного с кражей у плетня. Подумал: а не спёр ли тот что-либо у кого-то? Ну, например, тот персик, который он усердно доедал.

Подозвал к себе. Признался в том, что заблудился и пообещал медяк в награду, ежели тот выведет его к городским воротам?

– К каким воротам? – вопросил мальчишка, уже успокаиваясь.

– А их у вас много?

– Целых девять штук!

– Я вошёл в ворота с запада, – подумав, ответил Азван.

– Наверное, это Зелёные ворота.

– Да, они были выкрашены именно в такой цвет, – вспомнил юноша.