Текст книги "Зеркальный принц (СИ)"

Автор книги: Александр Зиборов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Юноша повис в воздухе и принялся обозревать реку и всё то, что находилось за ней. Там растительности имелось мало, но было много каменных валунов и выходов скал. Дальновидение позволило ему разглядеть вблизи горизонта горы и вход в ущелье. Возле него находились фигуры, похожие на каких-то сказочных чудовищ. Судя по тому, что они не шевелились, это были изваяния. Никакой жизни в них он не ощутил своим сверхчувственным щупом. Несомненно, то были стражи владений Змияда.

Постарался всё лучше запомнить. Близился вечер и ночь, потому Азван решил вернуться назад и отдохнуть даже вне владений саранчи за той обычной рекой, которая протекала с другой стороны. А уж поутру снова прибыть к Огненной реке.

Некоторое время оставался поблизости от неё, всматривался в пламень, вчувствовался, старался проникнуть в суть огненной стены, созданной могущественным чародеем. Копил в памяти ощущения.

Потом полетел обратно, теперь уже приглядываясь к земле, на которой обитала саранча.

Она была довольно зелена, имела немало деревьев и кустарников. Повсюду видел группки саранчи. Насекомые походили на кузнечиков с длинным телом из нескольких сегментов, его несли шесть ног. Задние были заметно массивнее и сильнее.

В центре наиболее крупного скопления насекомых обнаружил наиболее крупную саранчу с золотой ленточкой на шее. Больше ни у кого чего-либо подобного не имелось.

Решил не заглядывать в её или в какое ещё другое сознание, дабы не быть обнаруженным. Намеревался пролететь незаметно для всех.

Неожиданно к нему пришли все магические знания саранчи с золотой ленточкой. Они отзеркалились сами, вне желания юноши.

Азван спохватился: когда же это так, я же не хотел этого?!

Потом всё понял и сказал сам себе: «Я просто дурак! Забыл, что я же Зеркальный принц! Это раньше подобные знания ко мне приходили, мне были не нужны, потому и уходили. Запоминал лишь некоторые, которые мне были особенно интересны. Например, умение летать. Лишь позже я стал всё запоминать и оставлять в своей памяти. А теперь происходит это быстрее и легче».

Юноша удивился, что переход к нему чужой магии произошёл на довольно большом расстоянии, раньше для этого ему следовало находиться даже не в разы, в десятки раз ближе. Наверное, его чувствительность выросла после приобретения новых знаний чародейства и соответственно увеличились магические силы. Вспомнил заклинание Шушлега, которое позволяло чувствовать и проникать в чужое сознание издалека. А тут он даже не применил его, но произошло отзеркаливание памяти другого мага.

И такое уже не впервые! Юноша вспомнил, как ему перешло знание заклинания, которым старый гном Большак вызывал к себе тех, кто был ему надобен. Тогда его он его позаимствовал невольно, самой собой. Как и позже то же самое случилось и с гномами-врачами. Легко получил их новую лечебную магию, сам того не желая. Поёжился, испытывая лёгкий стыд, словно украл заклинания. Припомнил это с лёгким стыдом.

Тут же переключился на то, что он не только позаимствовал чужую магию, поскольку он – Зеркальный принц, но и чувствует эмоции, чувства и даже некоторые мысли саранчи с ленточкой без всякого на то заклинания. Она очень заботилась о скором появлении нового потомства, после чего население увеличится в разы и пропитания перестанет на всех хватать.

Недавно она послала магиншу к царю скорпиона, и та договорилась о передаче ему на службу несколько отрядов молодняка. Некоторое количество примет Змияд, но это не решит проблему. Нужно будет договориться с Шуштедом, чтобы он пропустил через свои земли её отряды для набега на людей. Молодёжь уйдёт и не вернётся.

Только следовало сие в удобоваримом виде изложить Чанчанше, той подобное не нравится.

Азван повысил своё внимание, не пуская в ход магию, но улавливая мысли… Чанчуги! Имя саранчи с золотой ленточкой на шее Чанчуга. Она правит всеми, получив властные полномочия от Чанчанши.

А кто же тогда последняя?..

Постепенно осознал, что та являлась великой магиньшей и почиталась как бы святой. Да, она была самкой, но половые функции в ней переродились в нечто иное, дав ей взамен многие магические способности.

Чанчанша очень заинтересовала юношу, он тут же уловил исходящую с левой стороны эманацию. Направил полёт туда, и в зелёной пустынной лощине обнаружил скромную по размерам и старую по виду оливко-бурую с крапинками саранчу, заметно меньше Чанчуги. Вокруг неё вообще не имелось никакой других сородичей. Они просто не смели к ней приблизиться из-за установленной сторожевой сети. На шее Чанчанши находилась совершенно чёрная ленточка, ничего другого на ней не было.

Подлетев ближе, Азван ощутил просачивание в свою память чужой магии – снова она была скопирована без его сознательного усилия. Эти знания просто появились у него, и теперь он должен был решить, что с ними делать?.. Решил оставить все полностью, а позже обратиться к ним и уже тогда выбрать то, что ему будет нужно.

Попутно принцу пришли чувства и некоторые мысли старой саранчи. Она старалась снова погрузиться в глубокий транс, но это пока ей не давалось. Чанчанша старалась подавить раздражение: недавно Чанчуга обратилась к ней, пришлось выйти из транса и наделить толикой магией лиловых пут молодую бестолковую магиншу, которая отправлялась к царю скорпионов…

Вкупе с прочими знаниями, которые Азван приобрёл сегодня, он понял, что именно эта магия, которой владела Чанчанша, и была применена против него совместными усилиями Шуштеда, Шушлега и молодой саранчи.

После этого он поднялся выше и продолжил полёт.

Опустился за рекой среди нескольких пальм. Там поужинал и занялся изучением той магии, которую получил от саранчи и от скорпионов.

Особенно интересными ему показались лиловые путы, как он их называл. Юноша попрактиковался в их применении. Потом соединил данное заклинание с тем, которым было возможно обездвижить человека. В результате родилось новое заклинание, которое могло не только обволакивать кого-либо, делая его беспомощным, но и сдавить с невероятной силой.

Азван тут же полетел в пустыню, добрался до ближайшего бархана и там новым заклинанием захватил лиловыми путами изрядную порцию песка. Сжал, в результате образовался большой шар выше головы человека. Юноша сосредоточился и продолжил сдавливание – песок заскрипел, сфера стала уменьшаться и вот уже её верхняя часть опустилась ниже плеч человека. Дальше движение прекратилось, несмотря на все усилия мага. А когда он убрал лиловые путы, то шар так и остался стоять на месте.

Азван направился к нему, от незаметного сотрясения песка пустыни, которые следовали от ног северянина, сфера дрогнула и принялась оседать. Ветерок понёс от неё мельчайшую пыльцу. Юноша нагнулся и набрал в горсть того, что было пустынным песком, а стало пылью, легчайшей и невесомой пылью, при этом – ощутимо тёплой. От неё исходил запах, в котором ощущалось нечто от горения. Видимо, в результате сжатия песчинки тёрлись друг о друга, давились, при этом выделяя теплоту.

Представил, что такое же можно сотворить с чем угодно – с любой вещью, человеком, существом. Да с чем угодно! И превратить в пыль или месиво. Лиловые пути были ещё и грозным оружием.

Далее Азван стал соединять заклинание лиловых пут с разными другими заклинаниями. Наиболее интересными оказались результаты совмещения в единое волшебные чары лиловых пут и защиты человека. Наиболее сильное оказалось с элементами магии, которой брат создал несокрушимый кристалл вокруг своей невесты Миляны. Это знание передалось принцу вместе со многим прочим от брата в их совместной битве против Змияда. Созданное заклинание образовывало защиту буквально от всего и вся: невидимую и несокрушимую броню.

Воодушевлённый северянин принялся создавать заклинание для преодоления пламени Огненной реки. Взял за основу известные ему чары от огня, добавил те, что узнал у гномов и царя скорпионов с советником, присовокупил частичку лилового колдовства. Тут же опробовал заклинание, защитил им себя и прошёл сквозь сотворённое им магическое пламя совершенно свободно, даже не ощутив жара, который плавил песок.

К его удивлению, покопавшись в наследии, доставшемся ему от Чанчуги, обнаружил почти точно такое же. Оно позволяло саранче перелетать через Огненную реку во владения Змияда, а там Чанчуга оповещала его о себе другим заклинанием и приглашала на встречу. Обрадованный Азван тут же покрепче его запомнил, дабы завтра воспользоваться им. Он жаждал мести убийце его брата.

Напоследок потренировался в создании невидимых магических рук. Здесь новым оказалось то, что он сумел создавать в них тоже невидимое оружие – меч, саблю, кинжал, булаву. Ими он мог действовать и на очень большом расстоянии. Это тоже пригодится.

С такой мыслью и заснул.

Встал рано, когда солнце только несмело выглянуло из-за линии горизонта, испустив первые лучи, предвещая своё появление.

Искупался в реке, сменил одежду на новую. Наступал знаменательный день, который решит если не всё, то очень многое. Он понимал план своих действий и принялся за его реализацию.

Стал невидимым, закрыл себя новой несокрушимой бронёй, которую создал накануне, и понёсся над страной, которой правила Чанчуга по воле великой магиньши Чанчанши. Разрываемый им воздух возмущённо, но беспомощно свистел, не в состоянии противостоять силе могущественных чар северянина.

Вот показалась и Огненная река. С некоторым волнением Азван ждал встречи с её волшебным пламенем, обуздает ли его созданное им заклинание?

Снизил скорость и уже вблизи ощутил исходящий жар огненных всполохов, которые при его приближении сильно выросли. Завис в воздухе, прочитал заклинание и сразу почувствовал его действие, жар сделался неощутимым. Медленно полетел вперёд: перед ним выросла огненная стена, взметнувшаяся чуть ли не до небес, но в ней образовался сквозной широкий тоннель. Через него юноша перелетел на другую сторону.

Почти сразу же языки пламени Огненной реки начали уменьшаться и сделались обычными, каковыми были прежде.

Можно было продолжать путь.

Азван опустился на каменистый берег и далее пошёл пешком. Не спешил, дабы лучше осмотреться и подготовиться к встрече со Змиядом.

Большое открытое пространство вело к горам, между которыми находился широкий проход. За ним начинались владения Змияда. Это юноша знал из тех сведений, что он почерпнул у колдуна Бародура, Шуштеда, Чанчуги и прочих. У первого даже имелись в памяти карты, которые Азван давным-давно хорошо изучил.

По обеим сторонам горного прохода имелись различные статуи-скульптуры, которые юноша принялся разглядывать. Среди них выделялись двухголовые гиганты с шестью руками. Они располагались в ряд по обе стороны прохода. У каждого в руке имелась цепь, которая вела к ошейнику трёхголового пса со змеиным хвостом. Их лапы напоминали львиные. Далее находились изваяния с головой и гривой льва на шее, туловом быка и опять же змеиным хвостом. Затем стояли недвижимыми огромные псы с шестью львиными лапами и кони, у коих вместо головы располагался мужской торс с могучими руками и рогатыми головами. Вдали заметил крылатых существ с телом льва и головой орла, козлоногих созданий и ещё каких-то.

Перед статуями находились то, что Азвану вначале показалось валунами и скалами, но при приближении они оказались более мелкими животными и змеями. Их имелись здесь многие сотни.

– Что это? – вдруг вырвалось у Азвана. – Он живой? Или только что ожил? И другие тоже?!

К его сильнейшему изумлению, начали двигаться шестирукие великаны, их шестилапые псы, а затем и все остальные статуи и изваяния. Они словно по команде пошли навстречу юноше.

Он сразу же проверил наличие на себя невидимой магической бронёй и вырастил по сабле в своих руках:

– Хотите драться? Ну, что ж, давайте подерёмся! Хотя я пришёл совсем не к вам! – вспомнив о Змияде, прочитал заклинание о его вызове. – Давай, выходи сюда! Не прячься!

Словно услышав его, из горного прохода вылетело маленькое облачко, быстро увеличившееся в размерах и вот оно оказалось Змиядом. В памяти юноши он остался грозным великаном с огромными мечами в каждой руке. Тогда они с братом едва сумели противостоять ему. Но сейчас Азван увидел просто большого человека… человек ли это чудище? На нём те же доспехи, что и тогда, состоящие из опоясывающих его тело змей. Их длинные тела были неподвижны, а вот головы двигались, глаза же не упускали ни одного движения человека, готовые тут же укусить его ядовитыми зубами.

Змияд завис в воздухе напротив Азвана, грозно сдвинул брови и вопросил:

– Кто ты, дерзкий? Зачем потревожил меня?

– Я брат того, кого ты убил, а затем похитил его невесту прямо во время свадьбы, – бестрепетно ответил принц.

Брови Змияда удивлённо поднялись:

– Кажется, тогда я убил вас обоих. Значит, ты всё же как-то выжил и пришёл сюда, дабы я докончил своё дело? Ха-ха-ха!

Смех Змияда оборвался, когда юноша применил заклинание обездвиживания, но тот напрягся и тут же стряхнул с себя чары. Несомненно, они были ему известны, раз ими владел его подручный – колдун Бародур.

А вот посланные огненные шары причинили Змияду боль, он страшно взревел и набросился на противника, с невероятной скоростью нанеся удары обеими мечами. Азван тут же задействовал свои магические сабли и успешно отразил атаку. В какой-то момент оказался слишком близко к врагу, тут же в его сторону метнулась голова змеи и попыталась впиться зубами, с которых капал яд. Но не смогла одолеть невидимую защиту человека. Силу яда показали камни внизу, на которые упали их капли, – послышалось шипение и началось образование углублений. Яд прожигал камни.

Юноша поднялся в воздух и принялся летать вокруг Змияда, осыпая его ударами с обеих рук. При этом временами применял ту или иную магию. Как и его противник.

Немало неприятностей он доставил Змияду, действуя с расстояния невидимыми руками и оружием в них, пока тот не укрепил свою защиту и не создал свои аналогичные руки.

Почувствовав, что не он не в состоянии одолеть противника, Змияд применил какое-то заклинание и чуть ли не вдвое увеличил свою силу, что юноша тут же ощутил по увесистости принимаемых ударов. Сам вспомнил о кольце Диаманта, прибегнул к нему – и стал втрое сильнее. Теперь уже нелегко пришлось Змияду. Он принялся пускать в противника чёрные шары и молнии. Юноша уже имел с ними дело раньше, потому легко отразил большинство, а прочие не смогли пробить невидимые магические латы на нём. Рассмеялся выражению озадаченности, появившемся на лице Змияда. Тот даже отступил в сторону, поднял руку с мечом, особо махнул им и тут же все каменные изваяния ожили, побежали, поскакали, поползли к полю боя, обхватывая его кольцом.

Азван на мгновение оторопел, а потом создал вокруг себя огненную стену и она, расширяясь в размерах, понеслась на оживших чудищ, но только смутила их, вреда не нанесла. Змияд же спасся тем, что взвился вверх, где оказался в безопасности.

Юноша принялся метать огненные шары в новых противников, бить их молниями с громом, сметая с места и валя наземь. Совсем рядом оказался удав, похожий на огромное толстое бревно с хвостом скорпиона. Он приготовился напасть на человека, но тут же был укутан лиловыми путами и смят в почти идеальный шар… После того, как чары были убраны, вместо удава оказалась куча горячего песка и пыли, от которой исходил характерный запах и тепло.

Заглядевшись на неё, юноша чуть было не пропустил атаку шестирукого исполина, отбил одну-другую-третью руку, тянувшиеся к нему, а затем поднялся выше в воздух. Где на него налетел не только Змияд, но и туча саранчи, среди которых находились странные создания с телом птицы, но головами женщин с огромными ртами, из которых торчали длинные клыки. Они готовились пустить в ход свои невероятно сильные и цепкие лапы.

Невольно стал отступать перед чудовищным роем крылатых врагов, полосуя саблями тех, кто приближался, но большинству из них его удары не наносили им вреда, не могли преодолеть магическую защиту.

И вот уже сзади оказалась Огненная река, жар её пламенных языков стала ощущать спина Азвана. Он мог создать тоннель в огне и через него сбежать от противников. Но...

Это стало бы позорным бегством и признанием своего поражения.

Он замотал головой, скрипя зубами.

– Нет! Только не это! – вырвалось у него. – Я не отступлю!

Он пустил в ход новые заклинания, становился мерцающим или полностью невидимым. Это позволяло ему ускользнуть в сторону, а то даже сразить кого-то из врагов. Пока Змияд не сделал юношу вновь видимым.

Порой помогало заклинание гномов об отводе глаз и ушей. Тогда даже Змияд, находясь совсем рядом, не был способен его увидеть – чары тому препятствовали. Азван же тем временем рубил врагов саблями, поражал молниями, давил лиловыми путами. Кого-то обездвижил, пока Змияд не снимал его колдовство. Тогда приходилось пускать в ход магию заново.

Попутно юноша создал внизу на земле множество ложных образов воинов, которые ожившие изваяния приняли за настоящих и принялись атаковать их. Жаль, что каждый такой воин исчезал при соприкосновении с ними.

Вспомнив, что он способен сотворить и вполне материальных существ, Азван создал своего двойника, раза в два выше себя, но тоже с двумя саблями. Он принялся биться с тварями весьма даже успешно: многие чудища окружили его, стремясь пробиться к нему, давили друг друга, а двойник тем временем рубил их. Правда, большого урона не наносил, только кому-то отсекал руки, лапы, конечности, а то и головы. Увечные создания не застывали, а пытались что-то делать, куда–то тянулись, наносили беспорядочные удары преимущественно по своим же.

Применив массу магических уловок против врагов ввоздухе, Азван обратил внимание на своего двойника, который оказался практически погребённым под массой навалившихся на него каменных созданий. Он его развоплотил, но мгновенно создал точно такого же двойника в стороне, на свободном месте. Новый воин устремился на врагов, которые не сразу заметили его, позволив немало противников покалечить.

Змияд использовал переключение внимания Азвана и начал на него наступать. Юноша стал невидимым, скрылся с его глаз, отлетел в сторону, сотворив своё ложное подобие чуть сбоку от Змияда. Тот его заметил и тут же рубанул мечом…

Ложная копия исчезла, оставив врага озадаченным, но юноша мгновенно сотворил другую в стороне. Змияд заметил её и с рёвом кинулся в атаку. С тем же результатом – едва меч коснулся ложного двойника, то исчез…

Так Азван некоторое время дурачил врага, заставляя терять силы. Но это не могло продолжаться слишком долго. Змияд поймёт уловки, применит магию…

Подумал: «А почему бы мне самому не применить ещё что-нибудь?!.»

Сразу же прочитал заклинание из «Книги мёртвых» о снятии всех чар. Тут же полетел вниз, так как лишь магия держала его в воздухе. Успел применить новую и снова воспарил ввысь в тот момент, когда оказался у каменистой поверхности. Потому и не ударился.

А вот Змияд оказался тяжеловеснее и задействовал заклинание чуть позже, потому по инерции с высоты грохнулся на скальные выходы. Очень чувствительно при этом ударился своей огромной головой. Громко зарычал от боли.

Саранча осталась в воздухе, а вот все прочие создания рухнули вниз камнями.

Ожившие изваяния теперь стояли недвижимыми на тех местах, где находились в момент снятия всех чар.

Азван понял, что Змияд вот-вот вновь пробудит их, пошлёт на него своей колдовской мощью и тогда…

Вскричал:

– Ну, нет! Теперь они мои!

Использовал другое заклинание, и вот уже чудища ожили, все дружно двинулись на Змияда и яростно атаковали его.

Змияда это совершенно ошеломило, он принялся было махать мечами, но их тут же перехватили шестирукие великаны, вырвали оружие и отбросили в сторону, словно обычные палки. Змияд совершенно обезумел, рвался из каменных рук, что-то пытался прокричать, но лишь нечто невнятное, путанное. Потому его магия не срабатывала.

Азван понял, что следует пользоваться моментом. Соколом спикировал на врага…

В последний момент Змияд ощутил опасность сверху, поднял голову, встретился своими обезумевшими от страха глазами с глазами человека и произошёл взаимный контакт. При этом не только вся магия вместе с памятью Змияда перешли к его противнику, но и сам Змияд в самый последний момент понял сущность того, кто победил его. Осознал, что смертельный удар ему нанёс Зеркальный принц – непобедимый в бою воитель и маг всех магов…

Глава 21

Глава 21. Кощеево царство

Уже ставшие ненужными принцу изваяния застыли в своём первоестестве – каменными изваяниями. Саранча растерянно сбилась в стаю, которая старалась держаться можно дальше от грозного победителя, но не улетала, ведь такого дозволения не получила.

Азван же не испытывал ликования, ибо в громаде отзеркаленных им знаний уловил недобрую мысль, прямо-таки ядовитую, родившуюся в сознание Змияда в самое последнее мгновение перед тем, как магическая сабля пронзила ему змеиные доспехи, грудь и достигла бьющегося сердца. Злорадство было связано с Миляной. Холодная волна недоброго предчувствия словно окатила тело и душу юноши.

Он тут же обратился к «наследству» Змияда. Принялся искать, копаясь во множестве разнообразной информации, и скоро отыскал ответ. Осознав его, Азван поднял голову и закричал, давая выход переполнявшим его чувствам:

– Не-ет!!! Нет!!! Нет!!! Будь ты проклят, Змияд!!!

Кристалла с Миляной у Змияда уже давно не было. Отчаявшись справиться с магической защитой девушки, он её передал своему соседу Чернобоху, властелину Тёмного Кощеева царства. Вот о чём перед самой смертью подумал Змияд: его победитель не получит то, что ищет. Она в других руках, которые куда крепче. Сам Змияд немало опасался Чернобоха, признавал его могущество, потому был крепко уверен, что северянин девушку даже не увидит.

Подобного принц совершенно не ожидал. Он яростно метался из стороны в сторону, готовый наброситься на кого угодно, но ни одного противника рядом уже не имелось.

Не скоро Азван отошёл от состояния полнейшего отчаяния. С невероятным трудом взял себя в руки, повторяя, почти крича:

– Успокойся! Успокойся! Успокойся! Не крики облегчают боль! Дорогу осилит идущий! Нужно приготовиться к новой дороге! Просто она длиннее, чем мне доселе казалась! Но я дойду до конца! И горе Чернобоху!..

Остаток дня посвятил просмотру всего того, что он получил от Змияда. Позаимствовал всё нужное. Испробовал новые заклинания, помня, что скоро придётся иметь дело с куда более грозным противник, намного более сильным, чем все те, с кем он имел дело прежде.

Из тех же знаний поверженного врага извлёк все сведения о Чернобохе, о его Сумеречном царстве. Знал, где оно находилось. Иногда Змияд посещал его.

Затем оживил всех тех, кто ещё недавно бился против него, и повёл к Кощееву царству. В последний момент юноша осознал, что не стоит оставлять и самого Змияда: вдохнул новую жизнь в бездыханное тулово, принудил магией идти с собой. Мёртвый властелин сумеречного царства выглядел почти живым, ежели не обращать внимания на его безжизненные глаза и недвижно застывшее лицо без всякой мимики. Даже смертельная рана в груди не замечалась, настолько она была мала, а вытекшая наружу кровь осталась под змеиными доспехами.

Даже саранче принц повелел лететь сверху. Возможно, она ещё ему пригодится. Саранча не осмелилась ослушаться и последовала за ним.

Поздно ночью устроил привал, дабы отдохнуть самому и дать передышку саранче. Она уже едва летела, натужно взмахивая натруженными крыльями, но роптать не смела.

Утром Азван продолжил путь.

Местность имела заметный уклон, постоянно понижалась. Невольно рождались опасения: куда же ведёт дорога, уж не в самую ли глубь земли? Говорят, именно там находится Тёмное царство.

Растительность скудела, становилась всё более однообразной. Запах от неё шёл необычный и крайне неприятный. От него по телу северянина порой пробегала холодные мурашки.

Порой высоко в небе пролетали чёрные вороны и хрипло кричали, словно предвещая все мыслимые беды.

В конце концов, юноша со всем своим воинством оказался на практически пустом пространстве, на котором находилось много останков костей людей, лошадей и разных диковинных созданий. Также валялось ржавое оружие, такие же доспехи, рваная одежда и почти напрочь сгнившая обувка.

Ощутил особую эманацию местности, из которой в его голове родились образы эпической битвы. Слева от себя заметил относительно свободное от всех останков битвы место, где угадывалось древнее захоронение.

Азван подошёл к ней, крайне заинтригованный: чьё оно?

Повернулся и спросил безмолвно стоящего Змияда: чьё это посмертное обиталище? Тот не ответил, ибо давно был мёртв, даже рана на его груди у сердца давно не кровоточила. Юноша сам проник в его память, сразу же получив необходимый ответ.

…Некогда сюда пришёл великий лучезарный архимаг с далёкого Запада. Лучезарным его называли по той причине, что он умел сиять столь сильно, что никто не мог прямо смотреть на него. По пути лучезарный архимаг одолел отца Змияда и в великом самомнении решил покорить Кощеево царство, но пал от могучей руки Чернобоха. Оставшиеся в живых соратники предали земле останки своего предводителя и удалились.

Азван задумался: даже лучезарный архимаг не устоял перед Чернобохом. Сможет ли он справиться с ним? Сомнения в том имелись.

Подумал: «Вот бы узнать, насколько велики способности этого самого лучезарного архимага? Но Змияд этого не ведает, ведь с тем имел дело его отец…»

Тут же ахнул: он же только что легко получил все необходимые знания мёртвого Змияда, хотя уже до того отзеркалил их и хранил в своей памяти. Мог бы получить всё это же самое оттуда, из того, что заимел! Но смог всё узнать от мертвеца! А в могиле тоже лежит мертвец, пусть и убитый давным-давно, можно ли хоть что-то узнать из его памяти?..

Расслабился, вчувствовался в исходящую от хладного упокоища сильнейшую эманацию, напрягся… И к нему медленно, но всё же потекли древние знания архимага, самые разнообразные и мощные. Некоторые совершенно незнакомые юноше.

Принц долгое время находился в трансе, совершенно недвижимый, пока поток информации не прекратился. После занялся её осмыслением. Крепко-накрепко запоминал необходимые заклинания, иные сразу же применял. В том числе и его чары, вызывающие лучезарность. Даже поглядел на себя глазами наиболее близко сидящей на земле саранчи, которой он позволил отдохнуть. Та не смела на него глядеть, отводила глаза, как и все её сородичи. Пришлось её заставить. Саранча аж затрепетала всем телом от невыносимого жёлто-золотого сияния мага. Он то усиливал его, то уменьшал, добавляя тот или иной цвет. Потом окрасился во все цвета радуги, вложил всю свою магическую мощь, и управляемая Азваном саранча заверещала от невыносимого её глазами зрелища настолько сильно, что он позволил её отвернуться.

Снял лучезарность и задумался над ней и всеми теми знаниями, которыми обладал архимаг, у которого он их отзеркалил.

Несколько позже ему вспомнилась гробница Величайшего из величайших – Диводара, которую он посетил у мёртвого города в пустыне. Пожалел, что тогда не знал, что способен обратиться к памяти даже усопшего. Решил в будущем обязательно побывать на том месте и попробовать это сделать.

С такой мыслью и продолжил путь.

…Далее встретилась ещё одна могила, намного более древняя. Юноша засомневался, сможет ли он узнать, кто в неё положен? Змияд помочь ему не мог, ибо просто этого не знал. Принялся действовать сам. Напряг все свои силы, и те, что получил с магией лучезарного мага, и всё же в конце концов принцу удалось получить все знания и из этой могилы.

…В ней был похоронен могущественный кудесник далёкой северной благословенной Даарии, где жил богоподобный народ, владевший сокровенными знаниями. Они были очень сильны и прекрасны собой. Белокожие, голубоглазые, светловолосые даарийцы на голову или две превышали обычных людей. Они никогда не болели, жили столько, сколько хотели, а затем умирали по своему желанию, когда пресыщались жизнью. День в Даарии длился ровно полгода, а затем наступала столь же длительная ночь. Ни жары, ни холода там не было. Управлял ими кудесник Астрант, владевший поистине безграничными магическими силами. Он подчинил себе все сопредельные пространства, а затем, прослышав о Чернобохе, отправился к нему, уверенный в своём превосходстве. Но одолеть не смог…

Азван на некоторое время задержался у могилы кудесника Астранта, осваивая его знания.

Невольно внимание принца привлекли хриплые, обдающие холодком не только уши, но и душу человека, крики воронов, находящихся сверху под нависающими грозовыми тучами. Подсознательно он сначала уловил их интерес к себе и своей необычной рати, а затем осознал их необычную сущность. Хозяин оазиса Вивейн поделился с ним умением создавать материальные сущности, в том числе, например, – воинов. Творились они из элементарных частиц воздуха, воды, песка, глины и всего того, что имелось поблизости, а эти птицы были совершенно иные…

Тут же к юноше пришли – как зеркальные отображения – тех заклинаний, которые сделали их реальными: исходным материалом послужила чистейшая магия. И только она одна. Вороны были несокрушимыми, уничтожить их могла только магия, ничего иного. Рассмеялся: зная заклинание, он легко мог снова превратить их в ничто, в то, чем они и были прежде.

«Только зачем? – пожал плечами. – Пусть себе летают, всё выглядывают и доносят. Это даже к лучшему. Пусть знают, что я иду на них».

А сам занялся осмыслением новой магии. Совместил новое заклинание с тем, что уже знал, создав своё, совместив всё лучшее из обоих.

Затем создал себе из чистейшей магии саврасого коня, точное подобие того, на котором ездил его брат Светодол, только несколько большей величины. В пути на ночь не остановился, немалую часть ночи дремал, покачиваясь в седле, а каменные создания его рати в отдыхе не нуждались. Слабая саранча выбилась из сил, и принц позволил ей удалиться восвояси, сочтя бесполезной в будущем жарком деле. Это он знал по опыту лучезарного мага и кудесника из Даарии, которые стали ему известны вместе с прочими знаниями и чарами.

К намеченной цели прибыл уже утром. Оно оказалось чрезвычайно хмурым и прохладным. Небосвод закрывали тяжёлые серые тучи, словно бы готовых разразиться холодными ливнями.

Юноша увидел, что его ждали. Сплошной стеной выстроилось напротив бесчисленное вражеское войско, оба фланга которого уходили за горизонты.

Азван не позволил холодку проникнуть в своё сердце: он должен идти вперёд, и он пойдёт, чего бы ему это ни стоило! Там была прекрасная Миляна, и он освободит её. Иного быть не могло.