Текст книги "Котик обормотик"

Автор книги: Александр Сапаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

–А пусть не лезут на земли кверксов, и все будет в порядке,– ответил он как-то на слова Франека, который сказал, что кверксы уничтожили не одно людское поселение. Сейчас же он наслаждался никогда им не виданной ранее, настоящей дружбой между кверксом и человеком.

–Вот,– кричал он,– это только первый шаг, а может быть завтра, вы совместно обживете все пространства Ойкумены.

Шло время и упорство Франа все-таки дало результаты, он сначала догнал, а затем начал обгонять своего друга в магическом искусстве. Но Фани не обижался, потому, что с его магическим иммунитетом, и физическими возможностями, ему был не страшен почти ни один человеческий маг.

Постепенно Фран стал замечать изменения в себе, все-таки он проводил время теперь не со своими однолетками, а с великим магом, видевшим множество королей и королевств. И вел Герхос себя соответственно. Разговаривал он с учениками, как с высокородными людьми и требовал от них соответствующих ответов. Фани на это было наплевать, А Фран вечерами сидел над книгами, словарями и учил и учил все, чего он до сих пор не знал, и даже не подозревал, что подобное существует. Через два года Фран уже вполне мог сойти за высокородного дворянина, и поддержать любой разговор, не боясь, что его примут за простолюдина . Герхос имел свои подглядывающие устройства по всем окружающим странам, чтобы быть в курсе событий, их он не скрывал и от своих учеников, так в один из дней он сообщил:

–Ну, что же ты Фран уже вполне можешь начать изучение обычаев и поведения людей в столице вашей страны, пора избавляться от деревенских привычек.

И теперь по нескольку часов в день Фран сидел у наблюдательного портала и широко раскрыв глаза смотрел на то, что происходит на улице и в домах горожан, и даже в королевском дворце. Все эти новые знания он впитывал, как губка. Старый маг был очень доволен успехами своего ученика и не раз говорил, что в будущем это очень ему пригодится. Но, тем не менее, когда он случайно заметил, что его ученик больше наблюдает за моющимися в ванне девицами, чем за церемониалом приема послов, то быстро лишил Франа возможности самому переносить портальное окно, куда ему вздумается.

Тренировочные демоны, с которыми Фран занимался магией и оружным боем, с каждым днем все усиливали свой натиск, а Герхос только вздыхал, исправляя повреждения своих творений после того, как Фран над ними поработал. Фран, живя в деревне, всегда думал, что маги говорят заклинания, и очень удивился, что главным в этом действе являются не слова, а сила и сосредоточенность мысли, а слова играют только вспомогательную роль, и если маг говорит вслух много заклинаний, то это слабый маг. Сильному магу нет нужды в словах, он и так, сможет сделать очень много.

Все шло своим чередом, пока невдалеке от башни Герхоса не появилась небольшая стая кверксов. Фани познакомился со своими родичами, познакомил с ними и своего друга, который тоже был принят достаточно благосклонно. Но потом, у Фани началась любовь. И все было забыто, и как, когда-то домашний кот Герхоса, он исчез в неизвестном направлении, и теперь его оставалось только ждать и надеяться, что с ним ничего не случится. После его исчезновения Герхос всю свою тягу к педагогической деятельности перенес на Франа, и тому от этого, было совсем не сладко. Но постепенно он все сильнее втягивался в учебу, и все чаще заставлял своего наставника удивленно пожимать плечами и повторять, обращаясь в пустоту:

–Нет, вы только посмотрите, какой самородок я огранил!

Прошло еще полтора года. Герхос сидел на столиком, на балюстраде и, попивая прохладительный напиток наблюдал за боем его воспитанника с тремя демонами. Битва шла на скоростях, недоступных обычному глазу и движения мечей и сабель не были видны, да и сами сражающиеся казались призрачными тенями, неожиданно из этой кучи вылетела отрубленная рука демона с мечом и растворилась в воздухе, а затем быстро, быстро полетели части тел других демонов и их оружия. Но могучему волшебнику, не представляло затруднений рассмотреть все в подробностях, и при особенно удачных ударах своего ученика, он поглаживал свою длинную бороду, как бы хваля самого себя за правильно преподанный материал. Схватка закончилась, посреди тренировочного круга стоял могучий воин, одетый в легкую куртку и брюки, никаких защитных доспехов на нем не было.

–Ну, как я сегодня сражался учитель, у вас нет замечаний?– крикнул он магу.

В ответ Герхос произнес:

–Нет предела совершенствования в искусстве боя и магии, и если ты остановишься, всегда найдется тот, кто обгонит тебя на этом тернистом пути. Ученик, мне кажется, что ты достаточно подзадержался у меня. Я честно выполнил условия нашего договора. Мне было очень интересно изучить ваши отношения с кверксом, я узнал много нового. Но ты также не остался прежним. Сейчас ты маг, по уровню практически равный магам короля Остравии, ну не имеющий такого опыта конечно, но в перспективе, если ты будешь достаточно ловок, чтобы сберечь свою шкуру ты можешь стать настоящим мастером магии и меча. Это очень редкое сочетание и этим ты обязан своему другу, который, увы, предпочел бессмысленное бегание по лесам со своей самкой – беседам с великим магом.

Теперь ты должен идти в мир, и пробивать себе свою дорогу в жизни. Я передаю тебе документы и память молодого графа де Фебри, погибшего от лап орков, как раз перед вашим приходом, мне, к счастью, удалось запечатлеть его память и облик в кристалле. Он, конечно, не был таким здоровяком, как ты, но лицом вы оба очень похожи. Родители его в прошлом году умерли и сейчас майорат забрал себе твой будущий дядя. Так, что наверно твоим первым делом будет по прибытию в столицу прибрать майорат себе. Для того, чтобы ты сделал это с большим желанием, скажу, что дядя приложил руку к смерти родителей человека, под именем которого, ты появишься в столице. Я думаю, когда там увидят тебя, то вполне поверят, что такой здоровяк смог совершить побег от орков. Так что дерзай, мне почему-то кажется, что жизнь у тебя будет очень наполненная и интересная.

Вот только трансформация в кверкса у тебя пока страдает. Никак ты не можешь энергии для трансформации массы собрать, ну кого твой кверкс испугает – мелочь, а не кверкс. Так что пока эту неделю я буду готовить тебе все для путешествия и проделаем еще небольшое преобразования лица, а ты должен работать над собой, я тебе еще раз говорю, мгновенная трансформация в кверкса тебе жизнь спасет не один раз. В чем ты талант, конечно,– это строительство порталов, я, пожалуй, еще не видел мага, которому так удается этот сложный вид магии. А ты ведь прошел такой короткий путь учебы, всего четыре года -это меньше, чем ничего, но, я отпускаю тебя, раньше, чем ты сам попросил об этом, думаю, что ты достаточно быстро поймешь причины моего поступка.

Давай иди, собирайся, пока я не передумал.

И радостный воин понесся в свою комнату, чтобы собрать свои немногочисленные пожитки. А печально, понурившийся маг пошел в свои апартаменты, утешая себя тем, что всегда, при желании, сможет увидеть своего любимца в смотровом портале

–

Фран

И вот я снова на дороге, вроде и незаметно прошло почти четыре года в гостях у мага. А для меня это была необычайная новая жизнь. Я пришел к нему необразованным деревенским подростком, честно скажем – простофилей.

А сейчас по степной дороге в сторону Остравии идет высокий крепкий воин, на голову выше любого орка, с двумя мечами за спиной. В нагрудном кармане лежит грамота наследника графа Кантора де Фебри его родного сына Алена. Грамота запечатана магами королевского геральдического отдела, и никто не сможет опротестовать все, что в ней записано. Единственное, что надо сделать – добраться до столицы Остравии живым и достаточно целым. И никак не отделаться от мысли, что уж очень был сегодня доволен Герхос во время прощания, как будто он выполнил трудный давно намеченный им план. И это план каким-то боком завязан на мне.

А впереди кажется, пылит какое-то первое препятствие. И точно передо мной выскакивают на дорогу два взрослых кверкса, от одного маняще пахнет запахом текущей самки, и я непроизвольно поворачиваю голову в ту сторону и глубоко вдыхаю этот аромат.

–Спокойней, спокойней,– раздается в моей голове голос Фани,– Фран – это моя самка, так, что тебе здесь нечего ловить. А вообще, я так рад видеть тебя дружище! Ведь целый год не виделись. Я думал ты совсем исхудал, слушая этого зануду Герхоса, а ты для человека выглядишь совсем неплохо.

–Да, для кверкса тоже выгляжу неплохо,– говорю я, и запускаю трансформацию, на этот раз все проходит без сучка и задоринки вся моя масса вместе с вещами и частью окружающей энергии переходит в изящное черное тело кверкса.

–Фани,– говорю я ошарашенному приятелю,– ты не познакомишь меня со своей подругой. Она прекрасна!

Мой приятель поскучнел:

Фран, это моя женщина, и не лезь, а то мы поссоримся.

Я трансформируюсь обратно в человека и смеюсь:

–Фани, я же просто пошутил, я не претендую на твою подругу, но может она сама скажет, как ее зовут?

–Меня зовут Леис,– прозвучал игривый голосок в моей голове,– Фани рассказывал мне о тебе, но он никогда не говорил, что ты такой симпатичный.

Тут я понял, что все-таки пора продолжить путь, иначе я навсегда потеряю друга кверкса.

–Ну, давайте прощаться, Фани я иду в Остравию, так, что возможно мы больше никогда не увидимся.

–Ладно, прощай, хотя, может, судьба и сведет нас еще когда-нибудь,– сказал облегченно Фани и исчез со своей подругой в ковыльной степной траве.

Я шел без остановки до большой реки, где заночевал, не разжигая, костра, защитного купола я тоже не ставил, трансформировавшись в кверкса, полностью ощущал, все, что творилось вокруг, а ядовитые змеи на моей шее не спали вообще никогда.

Утром удалось хорошо поохотиться, съев пол туши оленя, я искупался и трансформировался вновь в человека. За два года каменный мост еще больше развалился, поэтому я с большим трудом перебирался на другой берег пару раз, чуть не навернувшись в воду, откуда на меня ожидающе глядели раскрыв пасти, зеленые твари.

Когда я перешел на другой берег, и углубился в лесные дебри, меня снова охватили воспоминания. Прошло всего четыре года, и я отлично помнил колотушки Майры.

–Но, что в мести глупой женщине?– так старался я себя убедить, а между тем шагал в сторону деревни. Тот путь, который у меня тогда занял два дня, сейчас я проделал в несколько часов и нисколько не устал.

Но, тем не менее, вошел в деревню только к вечеру, все жители были уже дома и с крылечек наблюдали за огромным воином, неторопливо идущим по улице. Я помнил одну старую бабку, которая иногда сдавала комнату в доме приезжему купцу, и пошел туда в надежде, что она еще жива. Действительно старуха была еще о-го-го, она сразу взяла быка за рога и назначила такую цену, что пришлось повернуться и пойти обратно. Остановился лишь тогда, когда услышал цену в четыре раза ниже первой. После этого бабка, глядя на меня с некоторым уважением, показала мне жалкую комнатенку с топчаном и пуком соломы на нем и пригласила поужинать, чем бог послал. А послал ей бог всего ничего – чечевичную похлебку и такую же кашу, так, что когда я вытащил из сумки зажаренный кусок дичи, у нее заблестели глаза.

Разговорить ее было просто, она и сама была рада развязать язык, найдя внимательного слушателя.

Я узнал, что четыре года назад сына кузнеца утащили в лес кверксы, после этого кузнец запил, начал бить свою жену, и, наконец, нечаянно зашиб ее до смерти. После чего взял и повесился. Двух старших дочек забрали к себе откуда-то взявшиеся родственники. А младшая девочка, сейчас живет у старосты из милости.

Живет в собачьей конуре и догрызает кости,– прямо сказала бабка. После этих слов меня так затрясло, что как я не старался, бабка это заметила.

–Да ты не переживай так добрый человек, девчонка хоть под крышей и как-то но накормлена, а так пропала бы совсем.

Но я уже вставал и шел к дверям:

–Не удивляйся бабка, сейчас заберу эту девчонку и приду, а ты пока еще каши свари.

Я привычной дорогой шел к дому старосты. Когда я подошел к крыльцу тот торопливо выскочил на улицу и, поправляя штаны, заюлил:

–Что уважаемому воину нужно от бедного старосты.

–Мне нужна девчонка, которая живет у тебя конуре.

Староста попытался выпрямиться и что-то сказать.

–Ты что! Еще спорить со мной хочешь, сейчас все здесь разнесу, веди быстро к конуре!– рявкнул я.

От моих слов староста съежился и мелкими шагами засеменил к будке, про которую, я и сам все знал. Бедный пес, учуяв запах кверкса, забился в самый дальний угол и тихо скулил, но, тем не менее, прикрывал своим телом мою сестру и даже попытался слегка рыкнуть, когда я вытаскивал ее за ногу.

–Бедная ты моя сестренка,– подумал я,– единственный у тебя защитник -собака.

Но Майе, то, что ее вытащил из конуры какой-то злой дядька, совсем не понравилось, и она с удовольствием царапала мне лицо своими коготками. Было интересно смотреть за ее разочарованным грязным лицом, когда она увидела, что ее старания ни к чему не привели.

Я взял ее под мышку и пошел обратно к старухе. Там уже вовсю на очаге в горшке пыхтела каша. Мы усадили грязнулю за стол и та, перестав реветь, схватила деревянную ложку и принялась наворачивать горячую дымящуюся пищу.. Тем временем бабка Воря изучающе рассматривала меня.

Пришлось даже спросить:

Что бабка смотришь, как будто знакомого увидала?

–Да вот мил человек, думаю все, чего это ты так о душе бесприютной встревожился, кто она тебе будет -никто. А ты вон канитель, какую развел. Небось, завтра одевать девку будешь.

–Ее прежде чем одевать, от грязи собачьей неделю надо отмывать, – потихоньку успокаиваясь, буркнул я.

–Так давай-ка я завтра баньку то истоплю, девку намою да и тряпки у меня кое-какие есть, а встанет это тебе всего ничего и она назвала цену, за которую можно нарядить невесту.

–Бабка, не шути со мной, знаю я все цены, так, что хочешь заработать, топи баню, и тряпки давай только чистые и не рваные, поняла?

Тем временем моя сестричка уже не могла больше шевелить ложкой, ее живот округлился, а глаза спали. Я взял ее на руки, и под удивленный взгляд бабки понес ее с собой, прижав к груди, и вместе с ней заснул, несмотря на жуткий запах собачатины, так нетерпимый теперь моим носом.

Проснулся я рано, запах стоял жуткий, я задыхался, выскочил во двор и вдохнул полной грудью свежий, утренний воздух, бабка, которая уже затопила баню и сидела на завалинке, понимающе засмеялась:

–Что совсем угорел от собачьего духа, ну ничего сейчас я ее от всей вони отпарю, да ототру.

Я посидел на улице подождал, когда будет готова баня, и лишь потом взял на руки, еще спящую девочку и понес к бане. У дверей я снял с нее драное -предраное платьишко, больше на ней ничего не было, и голышом передал в заскорузлые бабкины руки. Тряпье с удовольствием отправил в кучу мусора. Потом присел рядом с баней и слушал жуткий визг, впервые за три года моющейся девчонки. Через час двери отворились, и оттуда вышла запыхавшаяся бабка вся мокрая с крупными каплями пота на лице и моя ненаглядная сестренка, теперь уже было видно, что это не звереныш, а девочка, волосы у нее были роскошные ярко-рыжие, как когда-то, у ее матери. Ей сейчас должно было быть всего семь лет, и что делать дальше с ней я не представлял, но не оставлять же ее в этой деревне, а когда доберусь до цивилизации то наверно, что-нибудь придумаю.

Пока мы с бабкой Ворей занимались приведением в порядок сестренки, в деревне под подзуживание старосты, лишившимся будущей посудомойки, или еще кого-то, нарастало народное возмущение. И когда мы втроем сидели за столом и мирно пили отвар из какой-то сладкой травы, на улице послышались возмущенные крики, о том, что всякие хрен знает кто, сильно много на себя берут и сейчас получат по башке.

Я взял мечи и вышел во двор, но, тем не менее, сельчане не здриснули, а продолжали стоять, направив на меня вилы и прочие сельхоз орудия.

Мне очень не хотелось драться или магичить и привлекать раньше времени внимание к своей особе, поэтому я пока довольно мирно спросил:

–Ну, и чо вам надо мужики?

–Дык ты это, сожрал девчонку, али уже надругался над ней, давай признавайся, а то сейчас мы на твоих кишках тебя и повесим,– раздались недружные выкрики крепко поддавших крестьян

Тут на улицу вышла бабка, держа за руку, отмытую и одетую в чистое платьишко Майю. Мужики разочарованно посмотрели друг на друга:

–Так это, мы звиняемся, нам тута староста страстей наговорил, а так мы даже и ничего. Слушай, ты кто там есть, заходи сегодня в забегаловку, отметить такое дело надо. Уж не знаем, зачем девчонка эта тебе нужна, но видим, что в хороших руках будет,– сказал самый здоровый, заросший дремучей бородой мужик.

Тем временем Майя вырвалась от бабки и подбежала ко мне прыгнула на руки и заговорщицки прошептала:

–Франек, я ведь знаю – это ты.

Ну что тут будешь делать, вырос, взрослым стал, лицо магически изменили, а сестренка узнала на второй день.

Ну и ладно, даже если будет болтать, все равно ей никто не поверит. Так, что, пожалуй, сегодня еще побудем здесь вечер, а завтра в путь, в столицу. Остравии, Траест.

Вечером в забегаловке я хорошо укушался, спасибо моему организму, который перерабатывал всю эту дрянь достаточно быстро, поэтому к бабке я попал на своих ногах. Но выпил и чокнулся я, по крайней мере, со всеми жителями деревни.

–

Утром мы поели, попрощались с нашей хозяйкой и я, посадив Майю себе на загривок, оставил свою родную деревню теперь уже наверно навсегда.

Да это я, конечно, хорошо придумал, взять девчонку семи лет с собой. Ее рот не закрывался вообще. Она спрашивала меня обо всем, на что падал ее взгляд, через два часа мой язык был, как деревянный. А она была свежа, как роза, и говорила и говорила. Наверно все ее молчание в течение трех лет в собачьей будке, прорвалось таким словесным поносом.

Когда мы остановились на первом привале, я долго объяснял ей, что я ей не брат, а опекун, и что меня зовут Ален де Фебри, и что она должна запомнить это и никогда ни при каких обстоятельствах не говорить, что я, ее брат Франек. Майя хитро улыбнулась, и с этого времени я слышал от нее только опекун Ален.

Пока мы сидели на траве, мимо нас проследовало три телеги с товаром, тремя охранниками и купцом, я попросился в попутчики, купец, оценив мои габариты, о чем-то поговорил с охранниками и взял меня также в охрану за еду, а Майю посадили на телегу. Потом уже улыбающийся старшой объяснил, что внешность у меня больно выдающаяся, был бы я грабителем, о таком было бы давно известно. Этот небольшой караван двигался до ближайшего городка Имела, где купец хотел все распродать с вернуться обратно к фронтиру. Мне это было все равно, и я приступил к своим обязанностям, включив все свои органы чувств на полную мощность.

Путешествие проходило вполне безопасно. Но вот на третий день я ощутил, что за ближайшим поворотом нас ждет засада человек пятнадцать притом с луками. Я немедленно доложил о своих соображениях старшему, а тот купцу. Мне естественно не поверили, и продолжали движение, как на параде, я же взял Майю на плечи и шествовал в аръергарде процессии, думая, что если мне никто не верит, то почему я должен за кого-то переживать. Все произошло, как я предполагал. Залп стрел, и наш небольшой отряд лежит на земле. Вот только защитный купол вокруг меня не дал шанса ни одной стреле. И мы с Майей продолжали идти, как ни бывало по старой проселочной дороге навстречу засаде. Снова десяток стрел попытался пробить мою защиту, и бессильно упал на землю. За деревьями послышались крики:

–Маг! Бежим!– раздался топот, и все стихло. Мы с сестрой благополучно прошли место засады и опять вдвоем продолжили свое путешествие.

Через два дня мы достигли городка Имела, где я рассказал о нападении на купца, сказав, что нам с Майей удалось убежать, пока разбойники грабили повозки. На меня посмотрели недоверчиво, но ничего не сказали. Здесь уже царила какая никакая цивилизация, так, что я довольно успешно начал играть роль нового графа де Фебри. И пока это вполне удавалось. Недаром я просмотрел столько шпионских передач Герхоса из дворцов всех владык мира. Но званию графа надо соответствовать, поэтому пришлось жить в гораздо более дорогом трактире, чем мне хотелось. Из-за этого настроение было никуда. Денег у меня конечно, имелось немало, Герхос не поскупился, но им тоже надо счет знать. Из-за этого плохого настроения, я опять влез в историю. Когда мы с Майей сидели за столом в трактире, какая-то пьяная кампания ввалилась туда и по закону подлости все свои претензии они почему-то высказали мне, как самому здоровому из присутствующих.

А так, как я был совсем не в настроении о чем-то договариваться, поэтому просто встал, вынул мечи и превратил всю кампанию в мясной фарш. На следующий день в магистрате, видимо узнав, кто я такой, прибежала целая делегация с извинениями. Хотя по их рожам, было видно, что они бы с удовольствием меня четвертовали. А уж, какие взгляды они кидали на Майю, маленькая девочка им не давала покоя, они все откровенно считали, что я держу ее для плотских утех. Я не собирался им ничего объяснять. Мне хватило и того, что никто не будет предъявлять мне претензий за все, что я натворил в трактире.

Но все равно пришлось задержаться в городке, потому, что надо было соответственно приодеться, купить ящера, а теперь еще и непредвиденные расходы на одевание Майи.

Себе одежду и ящера я, слава богу, выбирал сам, а вот ходить выбирать женские тряпки, мне было не по себе, казалось, что все смотрят на меня, показывают пальцем и говорят:

Он больной, ему нравиться покупать женское белье,– тем более, что я в этом ничего не понимал, Герхос почему-то не уделил этому моменту времени в моем образовании.

Поэтому я попросил жену трактирщика взять Майю и прикупить ей небольшой гардероб для приличной девочки.

–Боже! Какой же я был глупец! Это небольшой гардероб стоил больше чем все мое снаряжение вместе с ящером.

Вечером, когда мы сидели за ужином, к нам подошла девушка, которая второй день, как появилась здесь. Она попросила разрешения сесть с нами, и начала разговор, что вот мужчине с маленькой девочкой в пути тяжело, и было бы неплохо, если бы с ними была женщина, которая облегчит эти заботы. Понятно, вместо заботы об одной малышке, мне хотят навесить заботы еще об одной, только слегка постарше. Тем не менее, я внимательно выслушал ее рассказ, тем более, что девушка была очень даже ничего. Если бы она знала, что за маской опытного воина, всего лишь юноша девятнадцати лет, хоть и натасканный самым великим магом современности. Мне все же казалось странным, что юная девица так легко собирается в леса с незнакомым мужчиной, но, когда я попробовал внимательней ее разглядеть, то понял, что свой настоящий облик она ловко скрывает под личиной простушки, а ее настоящее лицо было такое, что я на некоторое время потерял дар речи.

–Понятно,– думал я, – магичка с небольшим даром, поэтому думает, что сможет справиться с любыми неприятностями. Она была так хороша под личиной, что я не хотел брать ее с собой,

Влюблюсь и будет мной вертеть, как хочет,– думал я. У моего учителя вместо вечерней сказки для меня всегда была какая-нибудь истории, о том, как молодого мага облапошила юная красавица и, похоже, вбил он мне боязнь красавиц на уровне инстинктов.

Когда девушка, представившаяся Амелией, ушла, Майя заныла:

Ален, она такая красивая, давай мы ее возьмем с собой. Ты с ней ночью будешь спать, ведь так все взрослые делают.

Я улыбнулся:

–А ты что же будешь делать?

–Ну, пока вы будете заниматься любовью, я отодвинусь, а потом мы все вместе будет спать, чтобы не замерзнуть.

–А если она не захочет этого?

–Как это не захочет, да ты самый лучший, самый красивый, если бы я была большая, я бы обязательно это сделала.

Майя, а ты помнишь, что по-настоящему я твой брат.

–Ну, ты мне брат, только по отцу, а вообще ты же сам сказал, что ты мой опекун и все,– хитро улыбнулась маленькая семилетняя женщина.

–Все Майя, закончили говорить глупости, мы никого с собой брать не будем.

Малышня надулась и не разговаривала со мной весь вечер.

А наутро, когда мы вышли, собравшись в дальнюю дорогу, нас ждала улыбающаяся Амелия верхом на большом злобном ящере. Я посмотрел на хитрую мордашку своей сестры и махнул рукой. Самое интересное я услышал, когда ненароком подслушал на следующий день на привале разговор Майи с Амелией.

Майя спрашивала:

–Амелия, я же сказала Алену, что ты с ним будешь спать, а ты этого не делаешь, ты меня обманула?

–Майя, ты же девочка, ты должна знать, что так просто девушки не спят с мужчинами.

–Ха, как это не спят, когда я жила у старосты, в сад, где я ночевала в собачьей будке, его сыновья приводили девушек, и все считали, что так должно и быть, а на меня они даже внимания не обращали. И никто не говорил, что так нельзя. Так, что давай, сегодня, ты должна это сделать. Ты с нами поехала, он тебя охраняет, денег у тебя нет, поэтому сегодня вечером раздевайся и залазь к нему под одеяло.

Я сидел и еле сдерживался от смеха. Вот бы у каждого парня были такие сестры заботливые. Придется все-таки провести с ней воспитательную беседу.

Некоторое время царило молчание, потом пораженный голос Амелии спросил:

–Майя, это правда? Ты действительно жила в собачьей будке?

–Конечно, зачем мне врать,– послышался обиженный голос сестренки,– спасибо Алену, он забрал меня у старосты, и сказал, что когда мы приедем в Траест, сделает меня знатной дамой.

На этом разговор закончился. Видимо девушка обдумывала, почему я так вожусь с этой девчонкой.

Однако ночью, когда ко мне под одеяло залезла обнаженная Амелия, мне было уже не до смеха, и пришлось делать все так, чтобы она не догадалась, что случилось такое событие у меня в первый раз в жизни. Спасло от позора, видимо, только то, что сама Амелия не очень понимала сути этого процесса. А сбоку за нами следили любопытные глазки Майи.

Наутро она ходила довольная до ушей:

Вот видишь, Амелия меня послушалась, и теперь у нас будет по настоящему хорошее путешествие.

–Это еще почему?

–А потому,– выдала моя сестра,– что все получается у тех людей, которые любит друг друга и не ссорятся.

Прошло уже несколько дней нашего, действительно, неплохого путешествия. Майя, затащив ко мне в постель Амелию, быстро потеряла интерес к подглядыванию, и устав за дневные переходы спокойно спала всю ночь. Зато Амелия разошлась не на шутку. Видимо я в определенные моменты начинал терять полный контроль над собой и начинал непроизвольно магичить, усиливая эффект оргазма и теперь, по-моему, наша спутница только и думала о наступлении вечера. О себе она по-прежнему ничего не говорила, а мне не хотелось вытаскивать все из нее магией, тем более, что наверно, ничего интересного я от нее не услышу.

Но все хорошее когда-нибудь кончается, так же случилось у нас, мы втроем ехали по лесной дороге, до главного тракта, ведущего к столице, оставалось около полудня пути, там было практически безопасно, когда из кустов с обеих сторон вышли несколько человек известной профессии.

Я быстро поставил защитный купол над нами и уловил, удивленный взгляд Амелии, направленный на меня.

Самый здоровый оборванец, с улыбкой сказал:

–Ну, ребята сегодня живем, не было ни одной а сегодня целых две бабы появилось, старшую оставим, пусть нас развлекает в землянке, а соплюху продадим с прибылью, есть тут на таких желающие. Да и ящеры нам пригодятся.

–Эй, на дереве пристрелите мужика!– крикнул он, подняв голову вверх.

И умер, нож, брошенный Амелией, воткнулся ему в горло и, пробив кости позвоночника, вышел сзади из шеи, это было хорошо заметно, когда он без звука упал лицом вниз, а острие ножа торчало у него из шеи на несколько сантиметров. Свистнули стрелы и беззвучно сгорели, уткнувшись в защитный купол.

Раздались крики:

–Маги! Бежим!

И в долю секунды на дороге не осталось ни одного человека.

Мы, с Амелией улыбаясь, вопросительно глядели друг на друга.

Наконец, она сказала:

–Что-то я не слышала, что у сына графа де Фебри имелись магические способности?

–Но Амелия, по крайней мере, ты знаешь, кто перед тобой, а даже этого не знаю, судя по твоему броску, ты наверняка не простая городская девушка. Давай-ка признавайся, кто ты есть?

Говоря эти слова, я лихорадочно перебирал память молодого де Фебри и не находил там Амелии.

Она заметила мои старания и насмешливо улыбнулась.

–Не старайся вспомнить, ты меня знаешь, но никогда не видел. А про тебя я впервые услышала в трактире, после того, как ты там поработал мечами. Я подумала, что раз вы с девочкой путешествуешь вдвоем, ты не будешь очень приставать ко мне, если я напрошусь с вами в дорогу. Я же понятия не имела, что устроит эта маленькая проказница. Но я на нее не в обиде, было очень здорово. Спасибо вам за все.

Она начала говорить заклинание и вокруг нее появилось кольцо портала, надо сказать слабоватое, она очень много говорила лишних слов. Но на всякий случай я сделал вид, что восхищен таким талантом. Амелия заметил мои потуги, довольно улыбнулась и исчезла в закрывшемся окне.

Майя с восхищением смотрела на месте, где исчез портал:

–Вот это да с нами была настоящая магиня, а мы даже ничего не заметили!

Ален, а почему она убила этого страшного дядьку ножом , а не магией?– начала она снова свои бесконечные расспросы.

–Майя, но я то не маг ведь, чтобы все знать, я не знаю, может, ножом было проще всего,– устало ответил я.

И так под постоянные расспросы Майи мы вскоре вышли на большую дорогу, соединявшую столицу с большим приморским городом. Я шел и размышлял, кто же такая эта Амелия, и как она ловко перевела все стрелки на бедняжку Майю, будто девочка семи лет смогла уговорить ее залезть ко мне в постель, нет, это было проделано совершенно с другими целями, но какими?

Мы доехали до ближайшей деревни и перекусили в трактире, и там же ожидали прибытия дилижанса, на котором я надеялся, мы без проблем доедем до Траеста. Когда мы сидели за столом и болтали, к нам подсел по виду достаточно богатый тип средних лет дал конфету Майе и потом обратился ко мне:

–Молодой человек, я по вашей экипировке понял, что вы воин-профессионал, вы не могли бы рассказать, что за отношения у вас этой девочкой?

Я сидел и не понимал, зачем какому то человеку нужно это знать.

–Простите, а почему вы интересуетесь?

–Что вы, что вы я не хотел вас обидеть, если эта девочка ваша родственница никаких вопросов. Но если это не так, то я мог бы предложить вам приличную сумму за нее.