Текст книги "Война Жреца. Том II (СИ)"

Автор книги: Александр Якубович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 8. Осколки

К вечеру события поскакали с огромной скоростью, практически сорвались в галоп. Началось все с того, что к моему кабинету, в котором я занимался отчетами по продажам земель и ценных бумаг займа – это я не доверял никому другому, считая, что на первых порах должен работать над этим лично – подошел мальчик-посыльный. С запиской.

Советник Натт приглашал меня к себе на беседу.

Я покрутил в руках кусочек пергамента. Обычная записка, написанная мелким, убористым почерком, содержала исключительно приглашение для Нарха Тинта посетить консульство Гонгорского Королевства для обсуждения текущих вопросов. Понятное дело, Кашире не было до меня никакого дела, он тут прибыл с официальным визитом ко двору. Оставался только жрец Единого.

На сборы много времени не ушло. Я закончил работу, потом взял посох – для верности – и двинулся прочь из дворца.

Очевидно, сейчас мы находились в холодной стадии и мне вряд ли что-либо угрожало. Если бы меня хотели убить, то для этого понадобился бы скорее меткий стрелок, чем жрец Единого под видом гонгорского посла.

Консульство соседей находилось довольно далеко от цитадели и представляло собой небольшой двухэтажный дом на самой границе верхнего и среднего города. Двое бойцов у ворот молча пропустили меня, даже не спросив записку – скорее всего, были предупреждены заранее.

В узком дворе я моментально попал в лапы юркого слуги, который быстро провел меня в здание, а там – на второй этаж, где и оставил у высокой массивной двери с круглой медной ручкой.

– Входите! – послышалось изнутри.

Я схватился за кругляш и потянул на себя. Дверь довольно легко поддалась и мне открылся вид на помещение, которое было сейчас рабочим кабинетом советника Натта.

Комната удивительно напоминала ту, что я занимал сейчас во дворце. У дальней от двери стены – письменный стол со всеми необходимыми принадлежностями, у стены камин, столик для вина и закусок, пара кресел для посетителей и небольшой не то топчан, не то диван с противоположной от камина стены. Освещалось помещение сейчас естественным светом, который лился из окон с распахнутыми ставнями, но под потолком я заметил и несколько бензиновых ламп.

– Я рад, что вы приняли мое приглашение, Антон.

Итан Натт прямо сейчас сидел за письменным столом, разбираясь с какими-то бумагами. На миг все это показалось мне фикцией, потому что ну какие дела могут быть у жреца? Но Натт быстро меня осадил:

– Даже слугам Единого приходится заниматься бумажной работой. Особенно, когда они так далеко от родного Кватта.

Будто мысли читает. Но я совершенно точно знал, что Натт не являлся менталистом. Ни сейчас, ни в наши предыдущие две встречи.

По Бланду я помнил жреца весьма жестоким, почти истеричным. Он был более похож на животное, что жаждало крови проклятых магиков и иноверцев, чем на человека. Сейчас же передо мной сидел весьма спокойный мужчина в хорошем камзоле, а его принадлежность к культу нового бога выдавала только небольшая брошка на груди, которая была выполнена в форме простого кольца и символизировала новую веру.

Натт оторвался от бумаг и встал со своего места. Подойти и поприветствовать гостя.

– Рад видеть, что истинный правитель Клерии откликнулся на мое приглашение. Вина?

Все было настолько странно и сюрреалистично, что я решил просто принять правила этой игры. Так что да, я согласился на вино, а сам занял одно из двух кресел.

Жрец Единого налил вина в два кубка, один протянул мне, со вторым уселся в свободное кресло.

– Советник Натт… – начал я.

Но жрец моментально меня перебил:

– О! Антон! Между нами можете просто называть меня брат Итан. В крайнем случае – советник Итан, но какой я советник?

Мужчина улыбнулся и пригубил вина.

– Хорошо, брат Итан, – с нажимом сказал я, – просто хотелось бы уточнить, что я даже не клериец. Сейчас я – подданный Ламхитана. И уж точно я не правитель Клерии.

Жрец только фыркнул в кубок.

– Давайте оставим это для простолюдинов или знати. Или для кого-нибудь еще, господин Тинт. Мы оба знаем, кто сейчас управляет этой страной, не прибедняйтесь.

От этих слов мне стало немного не по себе, но на самом деле, в чем-то жрец был прав. Страной сейчас управляли я и Арман де Шонц-Вилен. От лица Сании и с ее одобрения, но все же.

– А почему вы пришли один? – спросил Натт. – Я видел в большом зале рядом с вами вашу… спутницу.

– Вы приглашали только меня, – ответил я жрецу.

– И то правда. Но я был уверен, что вы всегда вместе. Было бы любопытно заглянуть в лицо своему врагу.

– Считаете богов врагами Кватта?

Я уже не таился. По Итану было видно, что жрец все знает и понимает. Вопрос только, откуда это знание?

– Почему же именно Кватта? – удивился Итан. – Я считаю богов врагами человечества.

– Удивительное утверждение.

– Ничего такого. Я просто сформулировал ваши давние мысли в чуть более жесткой форме, – парировал Итан.

От его слов я чуть было не впал в ступор.

– Что вы знаете о моем боге, Антон? – продолжил жрец, не дождавшись моей реакции на предыдущую реплику.

– Что он – психопат, который утопит Таллерию в крови, а от дыма костров будет не продохнуть, – ответил я.

К моему удивлению Итан только рассмеялся.

– Ох! Да! Он предупреждал меня, что вы примерно такого мнения о нашем деле.

– Кто, он?

– Наш Спаситель, очевидно, – удивился Итан.

– Что-то я не заметил, чтобы он кого-нибудь спасал, – кисло заметил я, перекидывая ногу через колено и поудобнее устраиваясь в кресле.

Это будет долгий и сложный разговор, я это чувствовал.

Ищейки прямо сейчас рядом с Итаном не было, я это проверил еще на подходах к консульству, но мысли жреца были закрыты от меня. Как будто бы заключены в какой-то кокон. Так что придется общаться по старинке – словами.

– О! Я же говорю не о Таллерии. Этот мир еще только ждет спасение, – сказал брат Итан и опять пригубил вина, – вы заметили, что всем богам приписывается сотворение всего сущего? Что у вас… на родине, что тут, на Таллерии…

Не подать виду, что Итан знает мою тайну, мне стоило очень много. Сейчас жрец бил меня кузнечным молотом – вываливал все новые и новые порции информации, которая была сокрыта ото всех. О моем происхождении знал только Орвист и Кай, из покойников – еще старик Илий. Все остальные – это исключительно боги.

– Для религий – это нормально. Религия – инструмент объяснения мира, хотя сам я предпочитаю научный подход, – ответил я жрецу.

– Говорите, наука? Вы знакомы с мифом о Первородных, Антон?

– Когда-то слышал, – честно ответил я.

– Позвольте напомнить.

Жрец встал со своего места, одернул камзол и начал декламировать:

– Сначала была Геора-Матерь. Она создала мир, но он был пустой и безжизненный. Она населила мир растениями, животными, птицами и рыбами, но все еще оставалась одна. Опечалилась мать, что совсем одна, и родила от неба и звезд двух сыновей: Пала и Фора. Старшему Палу подарила Мать солнце и небо, чтобы правил он новым миром вместе с ней при свете дня. Фору же Мать подарила луну, звезды и покой тьмы, чтобы правил он с ней в ночи и мир. Но недолго радовалась Мать, видела она, что воинственный Пал и спокойный Фор тяготятся тем, что просто помогают Матери следить за миром. И привела Матерь в мир людей, явилась им и сказала, что старший ее сын, Пал, будет покровительствовать храбрецам днем, а мудрый Фор – следить за покоем людей ночью. И возрадовались сыновья, ибо полюбили они людей. Воин Пал стал богом Солнца и дневного Света, покровителем отважных воинов и людских правителей. Жнец Фор – берег в ночи сон людей, собирая последний долг перед тройкой первородных богов с умирающих. И стало так и будет так вечно.

Все время, что Итан пересказывал миф, который когда-то поведал мне Илий, он в упор смотрел на меня, даже не моргая.

– И что вы думаете, господин Тинт? Могло ли случиться так?

– Насколько мне известно, миры создаются несколько иным способом, – ответил я, намекая на эволюцию.

Итан только довольно крякнул и вернулся в свое кресло.

– Знаете, самое удивительное в том, что люди максимально слепы. Я тоже был слеп, пока Единый не открыл мне истину. О каких Первородных может идти речь, если боги питаются верой людей? Вам ли не знать, Антон. Вы удивительный человек. Я бы сказал – величайший, из когда-либо ступавших по этой земле и, мне кажется, после вас других не будет.

– От чего же я такой великий? – меня немного коробило от этой сладкой лести, но я не подавал виду.

Итан только коварно оскалился, от чего его лысая голова стала похожа на злобный череп.

– Ну как же, Антон. Вы единолично силой своей веры создали нового бога! Это поразительно! Там где молятся тысячи, причем годами! Собирая силу, разлитую вокруг нас и оформляя эту силу в идею, что потом может стать богом, вам потребовалось лишь несколько секунд и один поцелуй.

В комнате повисла тишина. Я крутил в руках кубок, размышляя над словами жреца, он же следил за моей реакцией.

– Я вижу, Единый открыл вам многое, брат Итан.

– Именно так.

– Но тут он ошибается. Я не создавал бога, я только стал Истинным Жрецом и вернул Лу к жизни, только и всего.

– Вы же понимаете, что воскресить человека или бога невозможно?

– Но вы же сидите прямо сейчас передо мной. И поверьте, – я добавил в голос мрачности, – я знал, что делал в две предыдущие наши встречи.

Внезапно Итан рассмеялся.

– О да! Вы умелый воин, хотя чего еще ожидать от правителя Клерии? Вы и вправду меня убили. Дважды. И каждый раз мой бог возвращал меня. Но те две версии – они на самом деле умерли.

Мне вспомнился фильм «Престиж». В котором иллюзионист раз за разом убивал самого себя. Это Итан имеет в виду?

– Нельзя вернуть с той стороны человека в первозданном виде. Все равно что-то потеряется, а что-то – наоборот, будет добавлено. Антон, вы не воскрешали свою маленькую богиню скорби, вы ее буквально создали заново. Причем очень быстро и почти такой же, какой она и была. Точнее, такой, какой она была в ваших глазах. Ведь творец всегда действует на свое усмотрение, не так ли? И в этом, кстати, я преклоняюсь перед величием вашего духа, честно.

– Брат Итан, вы утверждаете, что я буквально создал для себя карманного бога? – усмехнулся я.

Но вот жрец Единого был абсолютно серьезен.

– Я не просто утверждаю. Я констатирую факт, господин Тинт. На берегу порта Миллер вы силой своей веры вернули эту маленькую богиню в мир людей и богов. Только вы. И дело было не в этом вашем рабском договоре с Георой или в том, что вы стали Истинным Жрецом, как вы это называете. Вы буквально сотворили ее силой своей веры, выйдя за границы человеческого. Вы и сами это знаете, – жрец демонстративно кивнул на мою стальную руку, на которой сейчас не было каких-либо отметин и рун, но которая продолжала служить мне протезом.

За счет каких сил?

– Вы знаете, почему воинство Единого держит в осаде Пантеон все эти годы? – внезапно сменил тему Итан, вырывая меня из размышлений.

– Добраться до Источника?

– Что вы знаете об Источнике?

– А что должен?

– Ну, например, что он вообще такое? – будто дотошный преподаватель, не унимался Итан.

– Насколько мне известно, Источник – это средоточие силы богов, – ответил я.

Итан только покачал головой.

– Отнюдь. Источник – это просто средоточие силы. Средоточие жизни, если можно так выразиться.

– Это вам тоже поведал Единый? – с насмешкой спросил я.

– Он мне это показал, – серьезно ответил Итан. – И моя задача сейчас – показать это вам, господин Тинт.

– Вы думаете, я поверю посланнику кровожадного бога, который несет миру только боль, войну и разрушения?

– Война – это такой же политический инструмент как грамоты и переговоры, вы сами это знаете, Антон. Это просто последний способ разрешить возникшие противоречия, только и всего, – ответил Итан.

– Когда одна сторона не может, а другая – не хочет жить по-старому? – перефразировал я.

– Именно. Так вы не знаете, что такое Источник на самом деле? – уточнил Итан.

– Я уже озвучил свою версию, – ответил я.

Брат Итан молча встал со своего места и налил себе еще вина. Я от добавки отказался – мой кубок был еще наполовину полон.

– Источник на самом деле есть ядро силы, и у каждого мира он есть, точнее, каждый мир обзаводится источником, когда в нем появляется разумная жизнь. Когда в мир приходит человек.

– Хотите сказать, что в каждом мире обязательно живут люди? Это противоречит тому, что я знаю о происхождении человечества, – спокойно ответил я.

Итан внезапно развернулся ко мне на пятках, а в его глазах плясали лукавые огоньки.

– У меня есть вопрос, Антон! Скажите, вы сказали, что знаете путь происхождения людей. Не поделитесь, раз уж у нас такой откровенный разговор?

– Хорошо, – спокойно кивнул я, – в моем мире это было обусловлено миллионами лет эволюции. Мы, мое человечество, находило кости и кучу свидетельств развития от простейших форм жизни до сложных организмов, венцом чего стал человек.

– Да… Понятно. Ну что же, Антон. Вот вам задачка, – Итан все еще улыбался, – вы видели на Таллерии обезьян?

– Чушь, где-то они есть или должны быть, – фыркнул я, – хотя я и задумывался, как два мира сумели пойти по одному и тому же пути развития в плане эволюции.

– Ладно, – Итан улыбнулся, – путешествие человечества по сфере миров – это немного другая тема, думаю, мы обсудим ее после. Вопрос в том, что Источник – создан для живых, а не для богов.

– Вы считаете, боги не являются живыми? – спросил я.

– Как чистая энергия может быть живой? – с удивлением ответил Итан. – Я видел лик Единого, вы – истинную форму своей богини. Там нет ничего человеческого или живого.

– Я бы мог поспорить с вами на тему того, что есть жизнь, – лениво ответил я, пригубив вина, – некоторые мыслители считали, что жизнь, само существование – это лишь и только процесс мышления. Боги мыслят, следовательно – они существуют.

Итан устал потер глаза, будто бы разочаровался во мне.

– Вы так защищаете этих паразитов, Антон, я прямо удивлен…

– Сказал мне жрец одного из этих паразитов, – вернул я подачу.

– Единый – Спаситель. И Спаситель не только этого мира. Если захотите – сами увидите, – сурово ответил Итан.

Мне удалось его зацепить, видно, что достал до мягонького.

– И каким же образом я могу это увидеть? Знаете, становиться одним из вас мне не прельщает, – ответил я.

– А это и не требуется. Просто прикоснитесь к моим воспоминаниям. К тому знанию, что показал мне мой бог.

– А если он солгал? – спросил я.

Итан только горько улыбнулся.

– Значит, это была самая идиотская ложь, которую можно встретить во всех мирах разом. Поверьте, Антон, о таком лгать не имеет смысла.

Жрец внезапно подался вперед и протянул крепкую сухую ладонь, будто бы приглашая пройти с ним. Я отставил на подлокотник кубок и внимательно посмотрел в глаза дважды убитого мной жреца. В них больше не было того фанатичного света, как в нашу первую встречу, не было и той ярости, что я заметил во время боя в большом зале дворца, когда он и еще несколько последователей культа пытались убить Санию и Кая.

В глазах лысого жреца была только печаль. И я почему-то в этот момент ему поверил. Слишком откровенный разговор у нас сейчас состоялся.

Я потянулся к жрецу левой рукой и положил свои пальцы в ладонь Итана. Мужчина внезапно крепко сжал руку и, рванув меня с кресла к себе, чуть ли не прорычал мне в лицо:

– А теперь смотри, Антон Тинт. Надеюсь, ты достаточно силен, чтобы принять истину, – сказал жрец и внезапно кокон с его сознания спал, а я провалился в колодец видений.

Единый говорил со мной через брата Итана. Единый рассказывал мне свою историю.

Глава 9. Апокалипсис

Сначала я узрел сферу миров. Огромный космос с разбросанными на разном удалении друг от друга точками – обитаемыми, мертвыми или только готовящимися принять жизнь мирами. Это был иной пласт пространства, не противоречащий тому, что я знал о вселенной. Просто межпространственный узел, объединяющий в себя группу планет и систем.

Как только я осознал, что есть сфера и как она устроена, Единый утащил меня в сторону одной из точек – ярко горящего мира, в котором бушевала магия.

Я смотрел историю отдельно взятой планеты, будто на перемотке. Это был обычный мир, который прошел стадии каменного, бронзового и железного века, мир, вышедший в средневековье и феодализм, но насыщенный магией и богами. Как и на Таллерии, боги рождались и умирали, одним – строили храмы и приносили жертвы, других – предавали забвению. Создавались государства, проливалась кровь, строились и разрушались целые империи. И весь этот процесс был пропитан магией и божественным вмешательством.

Единый показал мне истинную силу колдовства. Куда уж там фокусникам Таллерии, которые оперировали стихиями и были ограничены законами внутренней магофизики! Мир, что демонстрировал мне кровожадный бог, был наполнен истинными чудесами. Из воздуха создавались целые горные кряжи, а сила магии позволяла наделять разумом и волей предметы. Все устои мироздания, науки и здравого смысла буквально были стерты в пыль. Там господствовала Сила, великое волшебство, причиной которого был Источник.

Да, Единый показал мне Источник. Светящаяся сфера, горящая звезда из чистой энергии, которая обжигала, даже глядя на нее через чужие воспоминания. Она пульсировала и росла, как росло и мастерство колдунов этого мира, как росла и сила богов.

– В каждом мире есть свой источник, – это был брат Итан, который бесплотной тенью материализовался рядом со мной.

Я и сам сейчас был просто призраком, который парил в пустоте бездны и наслаждался видом бушующей стихии магии, заключенной в пылающем шаре.

– И все они такие? – спросил я.

– Нет, совершенно нет, – ответил жрец. – Естественная задача источника – породить жизнь. Это двигатель, который толкает вперед развитие живых существ. Как знакомая тебе радиация может привести к повреждениям и изменениям, так и сила источника – толкает жизнь вперед. По заранее заданному плану.

– Кто их создает? – спросил я. – И откуда ты знаешь о радиации?

– Этого не знает даже Единый, – пожал плечами Итан. – Возможно, это след истинного Творца всего сущего. А возможно – просто природная аномалия. Но задача источника только в одном – дать толчок развитию мира, а после угаснуть. А про радиацию и прочие знания твоего мира мне поведал Единый. Чтобы я мог говорить с тобой на твоем языке.

Это было любопытное утверждение. Если Единый обладал всеми знаниями моей родины, был всезнающим, то почему солдаты Кватта до сих пор не вооружены огнестрелом?

– Потому что все должно идти своим чередом. Люди сами дойдут до этих технологий, – ответил на мои мысли брат Итан и я понял, что мысли тут звучат так же громко, как и слова.

– Но мне кажется, что этот Источник угасать не собирается, – заметил я, поглядывая на бушующую сферу.

– Все верно, – кивнул жрец. – Этот Источник не угас. Боги и маги этого мира не позволили энергии Источника рассеяться по сфере, не позволили миру стать стабильным. Они вновь и вновь черпали из пространства, аккумулируя энергию, перегревая собственный мир, насыщая его магией.

Тут мы пришли в движение. Сначала вокруг была только бездна, но внезапно я увидел голубой шарик планеты с незнакомыми континентами, а после – и очертания гор и лесов.

– Избыток силы – это всегда плохо. Смотри, к каким уродствам он приводит, – сказал жрец, указывая на пещеру у нас под ногами.

Я молча стал смотреть. Сначала ничего не происходило, но после недра черного провала пришли в движение, и на свет показалась огромная шипастая голова на длинной шее. После нее – лапы, крылья, каплевидное туловище. Тварь была крайне похожа на мифического дракона, но в ней не было ничего благородного. Опасный, практически безумный ящер. Даже в видении я ощущал исходящие от него грязные эманации, будто бы он был чем-то болен или заражен. Дракон буквально фонил.

– Порождение силы Источника, – прокомментировал Итан, – тварь, что никогда не должна была существовать. Создание, что разоряет города и может уничтожать целые государства. Неуязвимое для магии и меча, питающееся плотью и той самой магией.

В это время зверюга тряхнула головой, открыла пасть и, издав леденящий душу крик, расправила крылья и вопреки всем законам физики взмыла в воздух.

– И так – повсюду, – резюмировал Итан.

После этого мы пришли в движение, а один пейзаж стал сменяться другим.

Мне показывали, во что превратился мир перегретого Источника. Мир, где слишком долго властвовали боги, что питаются силой пылающей сферы, мир, где люди слишком увлеклись колдовством.

Целый бестиарий пролетел перед моими глазами. Восставшие мертвецы, огнедышащие быки, огромные змеи, огненные птицы, болотные твари и степные чудища. Некоторым созданиям я даже не мог придумать названия – настолько уродливы и чужды они были. И от всех разило магией.

– Ну и конечно, магия изменила людей, – добавил жрец.

Мы переместились к ближайшему городу, и я увидел разношерстную толпу. Сначала казалось, что это совершенно обычные люди, но при ближайшем рассмотрении я понял, что большинство из них уже не принадлежало к человеческой расе. Некоторые – похожи на эльфов, но с белесыми глазами и вертикальными зрачками, с острыми, как пилы, зубами. Зеленокожие гиганты, вроде отдаленно похожие на фантастических орков, но по сути – изуродованные и оскверненные мутанты, которые с трудом контролировали себя. В этом не было ничего красивого или забавного. Все они были похожи на сильно больных глубоководных хищников, мутантов, что поднялись с морского дна на солнечный свет, хотя само их существование – насмешка над природой.

– Рано или поздно сила Источника уничтожает разумную жизнь. Перекачивая силой, видоизменяя без конца, превращая человека в опасного хищника с когтями и клыками, нарушенный естественный процесс извращает первоначальную задумку того, кто эти самые источники нам оставил. А может, извращает саму задумку природы. Но хуже всего – боги, – резюмировал брат Итан.

Вдруг земля дрогнула, и все твари на городской площади задрали головы. Где-то далеко, в небесах, разрывая ткань пространства между миром живых и бездной, сражались двое. Два титана, сошедшихся в последнем своем сражении за власть, гигантские, переполненные мощью фигуры из чистой энергии, рвали друг друга на части. Сражались за право обладанием Источником, за право питаться его силой и дальше.

– А вот так выглядит конец любого мира, когда боги сходят с ума, отравленные силой и властью, что дает Источник, – тихо сказал Итан, но я почувствовал, что это были слова Единого.

Удар. Еще удар. Одна из пылающих фигур вцепилась в голову противника и, сминая ее пылающими руками, стала впитывать чужую силу, будто старый алкоголик, прильнувший к так желаемой бутылке с водкой.

Вспышка, и одна из фигур взрывается, окончательно выведенная из стабильного состояния. Вся сила, что была накоплена неназванным богом, разлилась по пространству бездны и хлынула в разрыв пространства. По миру, методично, пошла волна белого магического пламени, что сжигало не только все живое – но саму материю, планету целиком, оставляя только безжизненный пылающий шар, превращая некогда цветущий край в огненный ад.

– И это произойдет с Таллерией? – спросил я.

– Это происходит везде, где есть достаточно сильные боги. Твой мир избежал этой судьбы по двум причинам. Он был слишком велик, и богов в нем было слишком много. Ну а после в мир пришел Единый. Но на Таллерии почти все верят в Семерых.

– И это приведет к тому, что они превратятся в это? – спросил я, намекая на две огненные фигуры.

Итан усмехнулся.

– Рано или поздно они станут жрать друг друга, потому что чем больше ты черпаешь из Источника, тем больше тебе хочется черпать. Сначала они перебьют малых богов, потом – друг друга. Пока не останется двое самых сильных, самых жадных до силы. Или один. Но рано или поздно он все равно разорвет пространство между бездной и реальностью, превратив мир в безжизненную пустыню. Это неизбежно.

– И что делает Единый?

– Он путешествует по сфере миров, истребляет богов, стабилизирует Источники и позволяет мирам жить самостоятельно. Как он уже сделал с твоим миром, – ответил Итан.

– Ценой жизни и мучений тысяч, – возразил я, вспоминая зверства Кватта в Шаринском Княжестве. – Он же сам и питается это силой. Тянет энергию из убитых магиков и богов, питается силой Источника.

– Что позволяет спасти миллионы, – ответил Итан. – После чего он уходит.

– А что помешает ему остаться и властвовать самому? Ты же говорил, что Источник – как наркотик. Чем больше тянешь его силы, тем больше хочется. Что помешает Единому осесть в той же Таллерии после истребления Пантеона? Что помешает ему стать безумным богом, что разорвет пространство между бездной и миром людей?

Это был очень и очень хороший вопрос. Вся эта история о нестабильности Источника была правдой. Он и в самом деле должен был излучать силу не только на мир, к которому привязан, но и за пределы пузыря мироздания, в пустоту Сферы. Но боги и маги устраивали локальный парниковый эффект, накапливая силу Источника в самом мире, а она, в свою очередь, циркулируя по кругу, только перегревала ядро этого реактора.

Но что помешает Единому убрать конкурентов и самому присосаться к этой батарейке? Мой мир был мертвым, это сказала Геора. Там не было магии, следовательно, Источник был истощен или вовсе уничтожен, поэтому Единый там и застрял – не способный прорваться за границы пространственного пузыря и выйти в пустоту Сферы Миров, чтобы продолжить свой путь. Да и продолжить ли вообще? Может, он реально был моим местным божеством, которое посасывало силу бракованной «звезды», пока это было еще возможно? Эти же мифы о магии, драконах и прочих магических тварях взялись не на пустом месте, так ведь?

– Он не останется здесь, – покачал головой Итан, – Единый не станет безумным богом.

– И почему ты в этом так уверен? Тебе Единый пообещал? – едко спросил я.

– Потому что он уже – безумный бог, – ответил жрец. – Те двое, что раскололи пространство надвое и сошлись в смертельной схватке, что мы видели. Победитель – Единый. Он уже уничтожил свой родной мир, а когда осознал, что произошло, этого было уже не исправить. После этого он встал на тот путь, что совершает теперь между мирами. Путь убийцы богов. Путь Спасителя разумных рас и цивилизаций, способных силой своей воли творить чудеса. Способных создавать своей силой богов и покорять другие миры.

Даже если эта история и была правдой, в мотивацию пришлого божества верилось с трудом. Любовь к человечеству, когда ты уже хлебнул безграничной власти и уничтожил целый мир? А сколько еще миров Единый погрузил в религиозные войны и утопил в крови? Сколько костров разжег?

– И что Единому нужно от меня? Вступить в его воинство? – спросил я у жреца.

Картина вокруг расплывалась, я чувствовал, как мы постепенно возвращаемся в реальность.

– У моего бога хватает воинов, Антон, – сказал брат Итан уже из своего кресла, выпуская мою ладонь из своих пальцев. – Ему нужно, чтобы ты, как человек, способный оперировать силой, изменил поток Источника. Направил его прочь от богов Пантеона, на Единого. Или за пределы этого мира, в Сферу.

– А чего же он сам этого не сделает? Он же бог.

– Не все доступно богам, – покачал головой Итан.

Я встал со своего места, обтягивая камзол и перехватывая посох, который оставил стоять рядом с креслом.

– Это все очень интересно, но я, пожалуй, воздержусь. То, что ты показал мне, брат Итан – история на многие тысячи лет. Конец света из-за безумия Георы или Пала наступит ни завтра, ни даже при моей жизни. Так что спасибо, но титул Спасителя Миров меня не прельщает, – сказал я холодно и двинулся в сторону двери.

– Поверь мне, Антон, это не предложение, а требование, – бросил мне в спину Итан, – и ты согласишься помочь нам низвергнуть богов.

– Как я понял, это должно делаться добровольно, – сказал я, уже держась за круглую медную ручку, – а я что-то не горю желанием. Удачи в делах желать не буду, сами понимаете.

После чего я дернул дверь и вышел прочь из кабинета жреца.

Меня колотила мелкая дрожь. Видения, что показал мне жрец Единого, были очень яркими и реалистичными. Даже если Единый на самом деле ступил на путь убийцы богов и спасает миры от их безумия, восстанавливая обычный ход вещей и закрывая или стабилизируя Источники силы, это ничего не меняло. Потому что его методы – это боль, война, убийства и костры, на которые тащат всех, кто так или иначе может быть виновен в «парниковом эффекте» – способен управлять разлитой в пространстве силой, то есть способен к магии.

Если я понимал хоть что-то, то показанный мне конец мира – это перспектива многих тысяч лет. Сам же я осознавал, что те же техногенные общества, как в моем родном мире, за счет освоения ядерного оружия подходят к черте намного раньше, чем отсталые феодально-магические цивилизации. Так что тут еще с какой стороны посмотреть на спасение.

Кроме того, я четко ощущал, что Единый что-то скрыл от меня. Он был паразитом. Он питался силой захваченных Источников, скорее всего, выпивал их досуха, а после – продолжал свой путь. Превращение мира из магического в мертвый – который в итоге станет техногенным, скорее побочный эффект утоления его жажды, нежели сама цель путешествия между мирами. К тому же он был заперт в моем мире. Как? Не рассчитал силы, когда лакомился Источником у меня дома, либо же кто-то сумел дать отпор безумному божеству с комплексом мессии-спасителя, да запер его в мире, откуда он не мог выбраться самостоятельно? А опрометчивое заклинание Георы разрушило эту тюрьму и позволило ослабевшему божеству выскользнуть из своей темницы и снова отправиться в путь?

И если он голодал столетиями, то о каком гуманизме может идти речь? Голодный хищник – самый опасный хищник. А то, что Единый был по сути своей охотником, который потрошил Источники множества миров, чтобы утолить собственный голод, я почти не сомневался. И как мне поступить?

Самым правильным решением было бы послать к чертям Итана с его откровениями и продолжить воевать с Кваттом. Империя не всесильна, даже при поддержке гонгорцев. Я бы даже сказал, Кватт сейчас ходит по очень тонкому льду, потому что активные боевые действия на протяжении десятилетий могут вывести из себя Токонскую Империю. И если этот спящий гигант проснется, а в недрах империи появится достаточно честолюбивый и талантливый полководец, мало не покажется никому. Объединение кочевников центральной и восточной части с выученными легионами юга превращали токонцев в непобедимую машину, которая надает по шее даже объединенной армии всей остальной Таллерии. Плюс, в последние годы я все больше узнавал об этом государстве и слышал, что у имперцев были собственные школы магии, а их колдуны достигли определенных высот в боевом применении заклинаний, да таких, что шаринцы нервно курят в сторонке. Так что Токонскую Империю никто не задирал, но вот активное шевеление северного соседа в лице Кватта способно раздразнить даже этого медведя. Вместо этого весь мир предпочитал активно торговать с империей, покупая у нее вино и ткани, и поставляя в огромное государство сырье и прочие товары, на которые был спрос в густонаселенных южных районах государства.