Текст книги "Вор (СИ)"

Автор книги: Александр Шульга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава XII. Часть I

1824 год

– Лозарг.

– Да, мама.

– Не отходи от меня далеко!

– Я буду рядом.

Десятилетний мальчишка ловко проскальзывал между людьми в неумолимо текущем течении толпы, оставляя недалеко позади свою мать.

Начало сентября. Всё ещё жарко. Солнце пекло без капли жалости. Так же безжалостно текло время, смывая прошлое и вваливая свою массивную волну в узенькую дверь будущего.

– Лозарг, куда же ты?

– Я рядом, мама, – отвечал малец, поворачиваясь на мгновение, а потом снова отворачиваясь, протискивался между идущими людьми, которые его даже не замечали.

Эмма О́бри – так звали мать Лозарга. Ей было тридцать четыре. Рыже-коричневые волосы с атласным отливом всегда с блеском переливались, отражая падающий на них свет. В прекрасных голубых глазах всегда была доброта, несмотря на то, что она была женой вора. Кожа, мягко-светлого цвета, дополняла необычный цвет волос. Над тонкими багровыми губками свисал аккуратный заострённый носик. Уши были украшены золотыми серёжками – такие носили только богатые люди. Коричневато-серое платье почти касалось земли. Рукава были чуть ниже локтей. Небольшой вырез обнажал шею, на которой висело ожерелье из рубинов, с гранатом в центре. Такие украшения тоже, более характерны для богатых кровей. Впрочем, это ожерелье больше походило на семейную реликвию, которую передают из поколения в поколение.

Искушение было велико, и Лозарг всё-таки отбежал от матери дальше, чем обычно. Он подошёл к углу улицы, и стал возле стены одного дома. До этого места будущий вор ещё никогда не добегал. Он стал осматривать всё сверху донизу́. И дома, и улицу, и идущих по ней людей. Ничего не упускал своим взглядом. На втором этаже одного дома, он заметил стоящую возле, открытого настежь, окна девочку, примерно, его возраста. Взгляд остановился на ней. Лозарг не хотел смотреть ни на что другое, кроме неё, и ничего больше не замечал. Девочка плавно и не спеша поглаживала свои распущенные волосы, разглядывала, стоящие напротив неё, здания, но временами опускала свой взгляд на улицу и разглядывала идущих людей. Это была Полина. Случайно она заметила, выглядывающего из-за угла, Лозарга. Их взгляды встретились. Полина улыбнулась, а замеченный Лозарг спрятался за угол. Выглянуть повторно он не хотел, боясь быть замеченным снова.

– Лозарг, – послышался сзади голос матери.

– Иду, мама.

Эмма стояла недалеко от Лозарга, и когда он подбежал, они пошли обратно.

Штаб Феникса располагался под землёй, слева от небольшого собора. Вход в убежище находился в подвале малонаселённого дома. Дверь открывалась только изнутри. Спустившись в подвал, Эмма трижды постучала в дверь. Сработал механизм. Николо Фуко́ открыл дверь, за ней лестница, вела ещё глубже вниз. Коридор был пространным, а на обоих стенах висели светильники. Коридор оканчивался ещё одной дверью. Николо, сопровождающий Эмму с сыном, отомкнул её ключом. За дверью был дворец. Огромная колоннада с балконом, обрамляла, стоящий в центре просторного зала, фонтан в виде золотого феникса на пьедестале, раскинувшего крылья, и окружённого у подножья водой. Вокруг статуи, на зеркальном мраморном полу и на воде, лежали лепестки роз, и сверху сыпались новые, как будто ниоткуда, но их количество не увеличивалось. Эмма с Лозаргом, зайдя за колонну, перешли в комнату намного меньше. Потолок был в два раза ниже, чем в зале, голые стены ничем не украшены. В этой комнате стоял стол с различными угощеньями. Лозарг решил пообедать. Эмма пошла дальше, через небольшой коридор, в другую комнату. Там был Гаспар. Их поцелуя Лозарг не видел. В этой же комнате находились три дверных проёма. Два рядом – это комнаты Эммы с Гаспаром и Лозарга, а третий – вёл в пространную площадку для тренировки. Там находились различные деревянные манекены, стойки с оружием и защитные приспособления, вроде бочек и ко́робов. Это всё находилось в левом северном крыле, а в правом северном находились ещё пятнадцать пространных комнат, склад с оружием и хранилище тайн Ордена.

Этой ночью Лозаргу не спалось. В любые его размышления вмешивалась мысль о той, незнакомой ему девочке, которую он видел днём. Временами в его слух врывались странные звуки, доносившиеся из спальни его родителей. Лозарг не мог понять, вздохи это или стоны, или может быть что-то другое. Эти непонятные звуки рушили все цепочки мыслей юного лорда.

Покои Гаспара и Эммы были очень хорошо отделаны. Багрово-красные обои украшали великолепные пейзажи. Над, убранной красным шёлком, кроватью нависали, как грозди винограда, такие же шёлковые красные полотна, подобные им были и шторы, закрывающие дверной проём. Пол покрывал бархатный персидский ковёр. На против кровати стоял дубовый стол с резными ножками, рядом с ним похожий стул. Тусклые светильники наполняли комнату слабым светом, который мгновенно приобретал красный оттенок. Казалось, что в комнате растворили кровь. На огромной кровати, залитой коралловым светом, лежали, свившись, два обнажённых тела. Рыжеватые волосы Эммы будто горели от этого тусклого света. Гаспар целовал её в шею, в губы, ласкал её, глядя в, наполненные красными огоньками, голубые глаза. И каждый раз, когда он смотрел в них, всегда вспоминал, как она ему досталась.

Глава XII. Часть II

Гаспар украл Эмму у её родителей, когда ей было двадцать четыре. После долгих и близких отношений, Эмма попросила родителей отдать её за Гаспара, но родители ей отказали, потому что ни разу не видели её будущего мужа. «Я украду тебя» – сказал Гаспар. В ответ – радостная улыбка. И на следующее утро семья О́бри не обнаружила своей дочери. Семья была весьма состоятельная, но Эмма, зная, чем занимался её возлюбленный, зная, что он является «нечистой силой», выбрала его, а не «каких-то мальчиков богатеев».

Гаспар, в противовес Эмме, был из бедной семьи. Мать его, умерла при родах, и отец воспитывал Гаспара один. Отца легендарного вора звали Кристо́ф. Семья постоянно голодала. Питание добывалось охотой, которая не всегда оказывалась удачной, и собиранием грибов и ягод. В одиннадцать лет Гаспар окончательно осиротел. Кристо́ф с сыном пошёл в очередной раз в лес, собрать грибов и ягод. Они проходили больше двух часов, но так ничего и не собрали. После ещё одного часа поисков, Кристо́ф понял, что они забрели в неизвестное ему место. Попытки выйти из леса ни к чему не привели. Вдруг послышался рёв – это был медведь. Осознав, что убежать не удастся, Кристоф помог Гаспару взобраться на сосну, а сам, достав из запазухи нож, бросился на медведя. На глазах у Гаспара, медведем был растерзан его отец. Подойдя к дереву, зверь поставил на него передние лапы и стал принюхиваться. От страха Гаспар полез на самый верх. С макушки сосны был виден город. Запомнив направление, в котором ему нужно идти, Гаспар стал ждать, когда медведь уйдёт. Солнце начало опускаться, зверь ушёл. Гаспар медленно спустился с сосны. Подойдя к разорванному трупу отца, он заплакал, схватил лежащий в луже крови нож и бросился бежать. Перед городом он спрятал нож в запазуху и пошёл бродить по улицам, в надежде найти себе пропитание. Уже смеркалось, но Гаспар ничего не добыл. Голод терзал всё сильней и сильней. Под одним домом сидел нищий старик с хлебом в руках.

– Малец, – позвал он Гаспара. Тот обернулся, – что ищешь?

– Поесть, – ответил Гаспар.

– Присядь со мной, я дам тебе еды.

Гаспар уселся на изорванную подстилку, рядом с нищим. Тот преломил свой хлеб и дал половину Гаспару.

– Меня зовут Стефа́н, – начал нищий, – а как твоё имя?

– Гаспар.

– У тебя есть родители?

– Нет.

– И дома нет?

– Дом есть, но возвращаться в него я не хочу, – голос Гаспара звучал спокойно, но по щеке, одна за другой, сбегали слёзы.

– Ты очень сильный, – заметил старик, даже не глядя на мальчика, – лицо в слезах, а голос и не дрожит.

Гаспар удивился.

– Умение терпеть, – продолжал он, – даёт силу. Я терплю и в этом моя сила. Я хочу есть, я хочу спать в тёплой кровати, я хочу хорошую одежду, но у меня ничего этого нет, и я терплю… Но есть вещи, которые стерпеть нельзя… В слезах нет ничего постыдного. Разве ты можешь сдержать кровь из раны? Так и слёзы. Это тоже кровь, но кровь душевная, кровь, текущая из раненой души. И эта рана может не заживать долго и болеть всё сильнее. Нет ни одного лекарства, ни одного снадобья, которое могло бы залечить эту рану… Не знаю, заживёт ли твоя… На-ка, надень, а то прохладно, – Стефан протянул Гаспару чёрную шапочку. Тот надел и его голова утонула в ней. Шапка наползла на брови, – тебе есть где ночевать?

– Нет.

– Ничего – у меня хватит места, – улыбнулся старик, – пойдём, уже темно.

Стефан привёл Гаспара на просторный чердак, где через сорок четыре года арестуют его и ещё шестерых воров. В углу, под окном была вымощена постель из тряпок. На полу валялись обломанные доски и щепки. На против кровати под стеной стоял трухлявый стул, усыпанный крошками. В грязное окно просачивался свет – светила убывающая луна.

– Ложись тут, – Стефан указал на тряпки в углу, а сам достал из-под стола гору ветоши и вымостил себе постель рядом.

Гаспар заснул быстро. Когда он проснулся, старик сидел за столом, уперев сложенные руки в серую бороду.

– Куда ты собираешься идти, – спросил Стефан, когда Гаспар встал с постели.

– Я не знаю. Мне идти некуда.

– А питаться чем будешь?

– Что подадут…

Старик вздохнул.

– Так ты и дня не проживёшь.

– Что же мне делать, – с надеждой спрашивал Гаспар.

– Идём, я научу тебя.

Стефан вывел мальчика на крышу. Изорванный и изношенный плащ старика трепал ветер, а грубый шарф развевался как флаг. Облезшие кожаные сапоги утратили свой былой блеск и не отражали солнечных лучей.

– Крыши, это то место, где обитают птицы и воры. Дозорных здесь нет. По крышам бегать умеют лишь немногие. А тех, кто умеют, тяжело догнать даже на земле.

– И зачем мне уметь бегать по крышам? – не понимал Гаспар.

– Чтобы выжить.

– Выжить?

– За каждый день твоего существования тебе придётся бороться. И чтобы остаться в живых, тебе придётся воровать, грабить и, если нужно, то и убивать.

– У меня есть нож, – заявил Гаспар.

– Но умеешь ли ты им пользоваться?

– Нет.

– Сейчас важно другое. Иди за мной… – Стефан разбежался и прыгнул на соседнюю крышу, которая была на пол-этажа ниже.

Гаспар медленно подошёл к краю и посмотрел вниз. Высота была большая, но расстояние между крышами было меньше, чем полметра.

– Давай, ты крепкий, у тебя получится, – призывал старик.

Гаспар боялся. Какой-то невидимый барьер останавливал его. Сердце билось чаще.

– Если не прыгнешь – не сможешь выжить! – кричал Стефан. Его слова задели Гаспара. Он страстно хотел жить.

Медленно отступая от края, Гаспар чувствовал, что каждый шаг делает его живым. Отойдя достаточно, он закрыл глаза и прошептал: «Отец, я живу…». Резко открыв глаза, Гаспар рванул к соседней крыше. Он оттолкнулся достаточно сильно и перелетел на другую крышу. Выполнить кувырок при приземлении у Гаспара не получилось, и он покатился по прямой крыше, прямо к ногам Стефана.

– Ну как? теперь страшно? – спрашивал он, улыбаясь и глядя на, лежащего у его ног, Гаспара. Тот помотал улыбающейся головой.

Гаспару пришлось выполнить ещё несколько таких прыжков. Затем Стефан научил Гаспара обращаться с ножом и показал несколько воровских приёмов. Мальчик учился быстро и без особого труда. Так и прожил он со стариком на чердаке три года, и продолжал совершенствовать свои умения. Гаспар стал на столько умелым вором, что даже пробирался в квартиры, когда их хозяева были дома. За всё прошедшее время его ни разу не поймали и даже не заметили.

Стефан видел в мальчике человека, который был бы способен принять все его тайны и оберегать их, а когда придёт время, передавать эти тайны другим.

В свои четырнадцать Гаспар обладал невероятной силой. С кошачьей ловкостью он в несколько секунд взбирался на крыши зданий.

Однажды, все надежды старика чуть не рухнули. Гаспар лежал на тряпках, поглядывая в потолок, а Стефан начищал за столом нож. Гаспар спросил:

– Почему мы всегда берём чужое? Зачем воровать? Другие люди честным трудом зарабатывают эти деньги, – старика поразили слова его ученика.

– Понимаешь, Гаспар, мы не можем работать, – отвечал Стефан, повернувшись к нему.

– Почему? – мальчик приподнялся на постели.

– Таким, как мы не доверяют. Мы можем быть либо рабами, которым достаются крохи, либо ворами, которым достаются куски… Только ты не забывай, у кого мы воруем. Мы крадём у богачей. У них денег слишком много. Всех их они никогда не потратят, а мы сможем на них пропитаться.

– Они зарабатывают их честно?

– Честные люди не бывают богаты. Богатые люди не бывают честны.

Вопросов больше не последовало.

Спустя какое-то время, Гаспар понял, что его учитель был прав, и больше никогда не ставил под сомнение свою деятельность.

Мальчик даже не подозревал, что проживёт со стариком ещё четырнадцать лет, на этом же самом чердаке. Но несмотря на прошедшие почти полтора десятилетия, Стефан ни капли не постарел, он остался прежним, но Гаспар этого не заметил. За прошедшее время, ученик вора окреп и возмужал. Ему удалось раздобыть себе особую одежду. Черный кожаный жилет, перетянутый на поясе ремнём, сидел отлично. Застёгнутые на три ремня, наручи прилегали к рукам. В каждом из блестящих кожаных сапогов были спрятаны великолепные ножи. Свои отросшие волосы, вор сплёл красной шёлковой лентой в хвост.

Глава XII. Часть III

Прошло ещё десять лет, а Гаспар всё ещё жил на чердаке со своим учителем. После прошедшей декады у Гаспара стали появляться подозрения.

– Учитель, почему ты больше не стареешь, – спросил он.

Стефан вздохнул и отодвинул дряхлую рубаху на груди. Там был медальон из белого золота с изображением феникса.

– Видишь этот медальон? – спросил старик, – это символ моего бессмертия, – Гаспар вытаращил свои глаза на учителя, – пойдём пройдёмся… это длинная история.

Они вышли на улицы города. Людей было не много, а погода была благоприятной для прогулки.

– Я родился в тысячу пятьсот пятьдесят втором, – начал старик, – обрёл бессмертие в тысячу шестьсот двенадцатом.

– Бессмертие? – удивлялся Гаспар, – разве это возможно?

– Да… Мне было шестьдесят лет, когда я потерял все деньги и всё, что у меня было, а было у меня немного. Я скитался по Сент-Этьену две недели, в поисках пищи. Сил не было, денег тоже. Я забрёл в дом чернокнижника. Он не выгнал меня и согласился дать мне еды. Пока он ходил за едой, я стащил у него чёрную книгу в кожаной обложке и сунул её себе в мешок. Дом у него был роскошный: кругом меха и шелка разных цветов. Я спросил его: «Откуда у простого чернокнижника такое богатство?» На что он мне ответил: «Мой господин Асмодей покровительствует мне». Я не понял и спросил: «Кто это такой?» Ответ меня удивил: «Это демон». Маг засмеялся. Я с испугу выскочил из дома. Отойдя от него подальше, я достал из мешка книгу. На обложке был начертан странный символ: перевёрнутая пятиконечная звезда, а в ней голова козла. Увидев меня с книгой в руках, люди стали разбегаться и кричать: «Ученик Лафара! Ученик Лафара!», кто-то кричал: «Будь ты проклят!», кто-то: «Он призовёт бесов, спасайтесь!» Мне пришлось скрыться оттуда. Лишь уединившись, я смог открыть книгу. Она была написана на латыни, а этот язык я знал не хуже, чем родной. На первой странице была надпись: «Вызов и подчинение демонов». Из книги я узнал, что можно вызвать любого духа ада и поговорить с ним, можно позволить им войти в своё тело и говорить с другими. Как это сделать было подробно написано в книге. Я решил рискнуть, но было одно условие – моя душа отойдёт сатане. Я захотел обменять земные блага на свою душу. Как написано в книге, я пошёл в лес и начертил на земле пентаграмму. Дождавшись полуночи, я вызвал демона из самых глубин ада, он предстал передо мной в виде фыркающего жеребца, поднимающегося на дыбы, но когда я дочитал заклинание, он принял облик человека. Демон говорил хриплым голосом:

– Моё имя – Самиги́на. Чего ты хочешь, сын человеческий?

– Дай мне силу, чтобы выжить, – сказал я.

– Я могу обучить тебя наукам и тайному мастерству… но силы я дать тебе не могу, – ответил демон.

– Тогда я хочу получить тайное знание.

– В этом знании и есть сила, – прохрипел Самигина, – это проклятье со священным символом. Получив его, ты сможешь становиться бесплотным, а потом вновь воплощаться. Ты будешь быстрее ветра, сильнее тьмы сынов человеческих, но взамен – ты должен отдать душу моему господину Люциферу.

– Я согласен.

Тогда Самигина подошёл ко мне и вонзил в мою грудь руку и, почти сразу же, вынул её – так он забрал мою душу. Незаметно для меня в руке, которая побывала в моей груди, появился медальон, а в левой какой-то пузырёк с синей жидкостью.

– Этот медальон из белого золота, на нём изображён символ Самого Христа – феникс. Поэтому серебро тебе не страшно, но берегись креста и Библии, церкви и крестного знамения, ибо они могут погубить тебя. А теперь пей, – демон бросил мне пузырёк, и я выпил синюю жидкость. Она была сладкой до тошноты, – теперь собери сухих веток для костра, – я удивился, но быстро выполнил. Когда я нагромоздил целую кучу, Самигина просто поднял руку и ветки вспыхнули, – заходи в огонь, – приказал демон.

– Я же сгорю.

– Так надо.

Я вошёл в огромное полыхающее пламя. Я не чувствовал боли. Постепенно я превратился в пепел и перестал видеть своё тело, но всё остальное я видел.

– Воплотись, человек, – сказал демон.

Я увидел растелившийся по земле дым, и в дыму был я.

– Овладей до конца этим мастерством и будешь непобедим. Каждому, кто достоин, ты можешь передать его, вот сыворотка, – Самигина бросил мне пузырёк, – а теперь отпусти меня.

– Vaderetro, – сказал я и он исчез.

После этого я продал книгу какому-то богатею и забыл за неё.

– Значит, ты можешь быть бесплотным? – заинтересованно спросил Гаспар.

– Да. Я могу пройти сквозь любую стену, мимо любой стражи; я могу пройти даже сквозь человека.

– Ты переда́шь мне это мастерство?

– Ты думаешь, что достоин его принять? – с лёгкой иронией спросил Стефан.

– Достоин.

– Хорошо. Тогда в полночь совершим ритуал.

Ночь спустилась на город стремительно. Тонкий серп месяца уныло весел на, усыпанном звёздами, небе, зная, что этой ночью на одну проклятую душу станет больше.

– Учитель, тебе придётся опять вызывать демона?

– Нет, сейчас это не нужно, нужны только дрова для костра, – старик нёс в руке горящий факел.

– Не нужно – пошли в мой дом.

Выйдя из города, идущие свернули. Дом Гаспар был не далеко. За двадцать четыре года он сильно обветшал. Доски прогнили. Крыша прохудилась. Дождавшись полночи, Стефан протянул своему ученику тот самый флакон:

– Выпей.

– Так что же это? – спросил Гаспар, поднеся склянку ко рту и остановившись.

– На самом деле это не сыворотка, это слёзы феникса.

Гаспар в один глоток осушил флакон. Напиток был настолько сладким, что у него потемнело в глазах от тошноты, и он пошатнулся, но удержался на ногах. Стефан рассмеялся и бросил факел в дом. Огонь постепенно расползся и объял все доски, все брёвна.

– Теперь войди в пламя, – старик махнул рукой на дом.

Гаспар вошёл. Вместо жара, он почувствовал холод. Его тело начало превращаться в пепел и рассыпаться. От Гаспара осталась лёгкая дымка. Перед домом вспыхнул дым, в дыму из мелких искорок появился Гаспар.

– Теперь я могу покинуть этот мир, – улыбнулся Стефан, – ибо я знаю, что мне есть достойная замена.

Старик снял медальон, но с шеи он не исчез, а как бы, удвоился.

– Возьми, – он протянул медальон своему ученику, – и никогда не снимай его. Те, кто достойны, да примут с ним силу.

Стефан достал из внутреннего кармана флакон с белой жидкостью и выпил его.

– Что это?

– Это конец, Гаспар. Я теперь отправлюсь к своему господину.

Начиная с ног, Стефан распался на мелкие искорки и рассеялся в воздухе.

Придя на чердак, Гаспар обнаружил на столе кувшин. По запаху он определил, что там слёзы феникса. Рядом с кувшином стояло около двадцати пустых флаконов. Наполнить удалось только восемь – на остальные не хватило. Пустые флаконы рассыпались и превратились в горсть пепла.

Глава XII. Часть IV

Первые пару лет без учителя, Гаспар провёл в постоянных скитаниях по многолюдному городу. Он искал тех людей, которые были бы достойны принять дары, оставленные Стефаном.

В один зимний день Гаспар медленно шёл по проулку, но перед выходом из него остановился. Мимо него прошёл отряд жандармов. Выйдя, Гаспар увидел, как один из них ударил ногой, лежащего под стеной, нищего и замерзающего человека. Отряд одобрил поступок своего сослуживца.

– Хороший удар, Анри. Может стоит с ним покончить?

– Ему и так недолго осталось – пусть насладится жизнью, – ответил Анри, которому суждено будет арестовать Орден Феникса.

Когда жандармы ушли, Гаспар подошёл к нищему и протянул ему руку. Это был Артур. Из окровавленного рта кровь капала на белый снег. Рядом лежал, выбитый жандармом, зуб. Артура ужаснул вид Гаспара и, с трудом приподнявшись, он сказал:

– У меня ничего нет. Не трогай меня.

– Я протянул тебе руку помощи, а не погибели.

Артур принял помощь и встал.

– Как твоё имя, – спросил Гаспар.

– Артур. Артур Левен.

– Иди за мной.

Гаспар привёл его на чердак, дал тёплой одежды и еды.

– Почему ты мне помогаешь?

– Потому что когда-то так помогли мне.

– Я могу остаться здесь переночевать?

– Да… ты можешь остаться здесь навсегда.

– Ты вор?

– Да.

– Я пробовал воровать, но у меня не получилось и меня очень сильно побили. Каждая попытка что-то украсть оборачивалась всегда одним и тем же… Люди лишь из жалости бросали мне недоеденные куски…

– Я научу тебя воровать. И если ты будешь достоин того, я посвящу тебя в свои тайны.

Целый год Гаспар обучал Артура своему искусству. Плоды ученья давались Левену с некоторым трудом.

Когда Артур овладел определёнными навыками, Гаспар решил проверить его верность. Ночью они пробрались в дом аристократа, взяли самые дорогие драгоценности, но, когда Артур собрался уходить, Гаспар остановил его и повёл за собой, в глубь дома. Воры вошли в комнату этого господина. Встав прямо перед его кроватью, Гаспар прошептал:

– Убей его.

– За что? – удивился Артур, – мы взяли у него драгоценности и деньги.

– Возьмём ещё и жизнь.

– Неужели он заслуживает такого наказания?

– Он несправедливо осудил двадцать человек, которые были ни в чём не виновны, а их повесили. Он отбирает последние крошки у бедных, а сам живёт в роскоши. А теперь подумай: заслуживает ли он такого наказания или нет?

Артур не раздумывая достал из сапога клинок и опустил его в грудь спящему аристократу. Белая спальная рубаха обагрилась. Левен с отвращением стряхнул с ножа кровь.

– Теперь уходим, – скомандовал Гаспар.

Артур не жалел о своём поступке и считал, что сделал доброе дело, избавив людей от мучителя. Днём, когда Левен начищал свой нож, Гаспар спросил его:

– Хочешь стать бессмертным?

– Разве это возможно?

– Возможно всё, если ты в это веришь.

– Я верю! – бодро заявил Артур.

– Тогда в полночь ты обретёшь бессмертие.

Назначенное время наступило быстро. Гаспар с Левеном пошли в лес. Хоть ночь и была светлая, Гаспар взял с собой факел. До полуночи оставалось меньше часа. В лесу стояла полная тишина. Сквозь пышные кроны деревьев на просторную полянку проливался свет не полной луны.

– Собери дров для костра.

– Зачем нам костёр? – испуганно спросил Артур.

– Увидишь.

Вид Гаспара пугал Левена. Капюшон, скрывающий половину лица, тусклый свет от факела и плащ, свисающий с плеч почти до земли, делали вора похожим на злого колдуна, чернокнижника. Артур собрал дров и уложил их. Гаспар бросил в кучу факел. Ветки затрещали. Он достал флакон с той жидкостью, которую ему оставил учитель, и протянул её Артуру:

– Выпей.

– Что это?

– Твоё бессмертие, – улыбка скользнула по лицу Гаспара.

Левен робко протянул руку и, взяв флакон, осушил его. В глазах у него помутнело, голова пошла кругом, ноги подкосились и Артур упал на колено.

– Какой сладкий яд ты мне дал, – откашливаясь, говорил он, – зачем? я хочу жить.

– Так живи, – муть в глазах прошла, голова перестала кружиться и Артур встал, – это был не яд, это слёзы феникса.

– Это же миф. Феникса не существует.

– Что бо́льший миф, как не наша жизнь? – сквозь улыбку сказал Гаспар. Артур его слов не понял, – теперь вступи в костёр.

– Что? Нет, – отшатнулся Левен, – я не хочу умирать.

– Ты должен обновить своё тело в огне, или оно умрёт раньше, чем пройдёт вечность. Ты – бессмертен, а тело – нет. Пока́ – нет. Чтобы это исправить ты должен сгореть.

– Я поверю тебе, но, если я умру, ты, да будешь проклят на вечно.

– Проклятого, дважды не проклинают, – улыбнулся Гаспар.

Колеблясь, Артур подошёл к костру. От пламени веяло холодом, морозным холодом. Он вошёл в самый центр. С ним произошло то же, что и с Гаспаром – он обратился в пепел, а потом снова воплотился.

– Что ты чувствуешь?

– Силу, – ответил Левен.

– Помни: восставший из пепла в пепел и обратится.

Артур согласно кивнул.