Текст книги "Вор (СИ)"

Автор книги: Александр Шульга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава IX. Часть I

50 лет назад

Первый день декабря в этом году оказался необыкновенно тёплым, но ночью температура падала. Ночь, окутавшая тихий город Сент-Этьен, подходила к концу. Под её покровом, по улице двигалась группа людей. Кроме них никого не было. Подойдя к одному дому, неизвестные поднялись на самый верхний этаж – под крышу. Их было восемь человек. Все были покрыты капюшоном и их лиц не было видно вовсе. Войдя на чердак, они скинули с себя капюшоны. В их убежище находился только стол, стоявший посредине и имевший на себе какие-то чертежи, и, лежащие вокруг него, тряпки, судя по всему, являющиеся своеобразными кроватями. Первым к столу подошёл мужчина лет тридцати пяти, с длинными, собранными на затылке волосами и лёгкой щетиной, был очень похож на Лозарга. Он положил на стол мешок, все остальные обступили его.

– Как будем делить, Гаспар, – обратился к нему один из стоящих, у которого один глаз был повреждён – левый.

– Как всегда, Луи – поровну, – ответил тот, расшнуровывая мешок. Луи Бенар был слеп на один глаз, и поэтому уточнял всё, и даже то, что не имело отношения к проблеме со зрением. Таким уточнением и оказался вопрос о разделении добытого.

Группой, собравшихся людей, были воры. Это был тот самый, легендарный Орден Феникса.

Гаспар начал раздавать золотые монеты и драгоценности.

– Постойте, – удивился он, – а где Артур?

Воры осмотрелись.

– Куда он делся? – спросил, продолжая осматриваться Фульк Горе́н, имевший четыре шва на своём гладко выбритом подбородке.

– В последнее время он стал часто пропадать, – заметил Хильпери́к Дане́, у которого на правом, покрытом плащом, плече был серповидный шрам, а голова и лицо покрыты равномерной щетиной.

– Он как-то странно стал себя вести, – заявил хриплым голосом Люк Дела́ж, выбритая голова которого имела по кольцу в ушах и одно кольцо в левой ноздре.

– Мне кажется, что не стоило принимать Левена в Братство, – как бы возражая, сложив на груди руки, сказал об Артуре Николо Фу́ко, чьё лицо украшала аккуратная козлиная бородка и тонкая косичка, свисающая от правого уголка лба до щеки.

Розовеющая макушка солнечного диска робко высовывалась из-за крыш домов. Первые, посланные солнцем, лучи не достигали места своего назначения – их беспощадно поглощала тьма.

– Ладно, братья. Давайте оставим Артура, а когда он явится, потребуем от него объяснений, – решил Гаспар, и все остальные с ним согласились.

– Может, стоит исключить его из ордена, – предложил Фу́ко, – даже несмотря на то, что в нём он был вторым.

– Если это будет необходимо, – сказал Гаспар.

Добытое было разделено.

– Что будем делать завтра, – хрипящим голосом спросил Делаж.

– Может нам отправиться в другой город, – сразу же вмешался с предложением Фульк.

– Я не знаю, – тихо ответил Гаспар, – нужно на время прекратить наши дела. И, найти и обустроить, постоянное убежище, чтобы не было нам так беспокойно.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Бенар, – но где нам обустроиться?

– Над этим нужно подумать, – ответил глава, – нужно подумать, – повторил он задумчиво и склонился над, лежащим на столе, чертежом.

Где-то рядом послышался шум шагов. Это кто-то поднимался на чердак. Шаги становились слышнее. Многочисленный топот поспешно приближался к чердаку. Гаспар, повернув голову к двери, послушал, а после произнёс:

– Это Артур… – и повернул голову обратно к чертежу.

Все остальные, недоумевая, переглядывались и не могли понять, что происходит.

– Это не Артур… – догадливо сказал Фуко, покачивая головой.

– Так кто же это? – с небольшим испугом спросил Хильперик.

– Сейчас увидите, – спокойно ответил Гаспар и, оторвавшись от чертежа, выпрямился и повернулся к двери.

Едва он успел повернуться, как в дверь вбежали жандармы и завопили:

– Именем революции и республики, вы арестованы!

Первые четыре были одеты в синие застёгнутые плащи с тремя белыми полосами на груди, в чёрных, с белыми каймами, двууголках, и с ружьями в руках. Они направили свои штыки в горло ворам, чтобы те не убежали. Один из них направил штык в горло Гаспару. Сразу же, за этими четырьмя, вбежали ещё четыре жандарма в такой же одежде, но застёгнутые немного по-другому и без белых полос, с обнажёнными саблями в руках. Их они направили в горло остальным ворам, которые даже не шевелились от удивления. Жандарм, которому не на кого было направлять своё оружие, стал напротив двери, приготовившись встретить кого-то, кто старше званием. Сначала, в дверь вошли два кирасира в блестящих чёрных ботфортах, в металлической сверкающей кирасе и в шлеме с пышным гребнем. Их сабли находились в ножнах. Кирасиры стали по обе стороны двери. И только теперь вошёл жандарм, руководящий этой операцией, и бывший выше званием всех остальных. На голове у него была чёрная двууголка, но без белой каймы. Плащ у него был без рукавов, с красным подбоем. На груди у него были три белые полосы. Из-под плаща виднелись жёлтые штаны и чёрные сапоги. Левой рукой он держал саблю в ножнах. Следом за ним вошёл Артур с опущенной вниз головой. Жандарм окинул воров взглядом и улыбнулся. На его лице, в отличие от всех остальных, не было бакенбард. Оно было чисто выбрито. Его сверкающие зелёные глаза были налиты какой-то странной жаждой и, в то же время, радостью. Бледная кожа щёк слегка побагровела. Тонкие губы едва шевелились. По гладкому лбу, на половину скрытому двууголкой, стремительно пробежала капля холодного пота.

– Ну что ж, – начал он, подходя к главе ордена, – неуловимый Гаспар оказался в руках правосудия? – с насмешкой, не переставая улыбаться, спросил жандарм.

– Но на долго ли, Анри, – спросил в ответ тот.

– Откуда тебе известно моё имя? – улыбка постепенно сошла с лица жандарма.

– Мне многое известно, но, увы, не всё. Если бы мне было известно всё, то сейчас бы здесь никого не было, – голос Гаспара звучал спокойно и невозмутимо.

– Зато мне́ известно, что здесь уже больше никогда никого не будет. А знаешь почему? – Анри сделал паузу, – потому что на рассвете вас казнят, – последнее слово он сказал с какой-то особой злобой, – и никто не сможет этому воспрепятствовать.

– Мне ничего не стоит убить тебя, но я не хочу, чтобы род Дельма́с прервался. И поэтому я, со своими соратниками, покорно проследуем в тюрьму.

После короткой паузы Анри резко повернулся и вышел. Его лицо покраснело, глаза горели ненавистью, а по виску струился пот. Жандармы скрутили руки ворам, при этом не упуская возможности ударить их, и вывели с чердака. Через час семь членов Братства Феникса были в тюрьме.

– Всё-таки нужно было их всех перерезать, – с улыбкой сказал Николо Фуко.

– Зачем нам лишняя кровь? – спокойно возразил Гаспар.

– Камера мне не нравится, – начал жаловаться Хильперик Дане, – здесь прохладно.

– Конечно, привык спать в тёплых постелях с чужими

жёнами, – засмеялся Люк Делаж.

– Не переживай, мы здесь не на долго, – сказал Гаспар…

Рассвет был уже близок. Солнце уже начинало подниматься из-за горизонта. Оно изливало свои первые робкие лучи в камеру с ворами.

– Уже светает, – заметил предводитель, стоя у небольшого окошка, – нам пора. Луи, проверь, не идёт ли кто.

Бенар молча кивнул и, прильнув ухом к двери, начал прислушиваться.

– Всё тихо.

– Тогда идём, – скомандовал Гаспар.

Он весь вспыхнул мелкими красными искрами, напоминающими тлеющую золу, и, растворившись, превратился в густую голубовато-серую дымку, плавающую в воздухе, словно в воде. Пройдя сквозь тюремную стену, дымок устремился вниз. Через мгновение он врезался в землю. Сразу же, вокруг него поднялась пыль, как вспыхнувший дым, но на плитке, которой была вымощена земля, столько пыли не было. В пыли, из тех же мелких искорок, появился Гаспар, упирающийся руками в землю и стоящий на одном колене, как будто приземлившись после прыжка. Вслед за Гаспаром, из такой же вспыхнувшей серой пыли, поочерёдно появились остальные члены ордена. С этой стороны тюрьмы охраны не было, что и дало возможность ворам уйти незамеченными. Используя свою невероятную способность они в одно мгновение обходили любую охрану, проходя сквозь стены и даже сквозь самих солдат. Покинув город, братство отыскало в лесу пещеру, в которой и решили укрыться до некоторого времени.

Пришло время казни. Солнце почти поднялось над Сент-Этьеном. Анри Дельмас, в сопровождении двух охранников и пятнадцати жандармов, поднимался к камере, в которой находился Гаспар, и его соратники. Перед дверью камеры была круглая площадка, по периметру которой стояли солдаты с ружьями. По обе стороны двери, стояли два кирасира.

– Гиньон, ключи, – не поворачиваясь, протянул руку к охраннику Анри.

Отперев и войдя в камеру, жандарм обомлел и побледнел. Его глаза лезли на лоб, а челюсть отваливалась от изумления. Пройдя по пустой камере с, расставленными в стороны руками, Дельмас вышел.

– Где они?! – заорал он на кирасиров, – где воры?! – его лицо побагровело.

Все начали заглядывать в камеру, и все менялись в лице.

– Кто-нибудь входил к ним? – спрашивал Анри кирасиров. Те отрицательно мотали головой.

– У кого есть ключи от камеры?! – взволнованно ходил жандарм.

– У меня и у Лабулэ́, – ответил Гиньон.

– Где он?!

– Я здесь, – послышался голос поднимающегося Эрсана Лабулэ, начальника охраны.

– Где ты был этой ночью?! – накинулся на него Анри. Все его вопросы были наполнены яростью.

Опустив голову и потупив глаза, тот ответил:

– Я провёл эту ночь со своей женой.

– Где были ключи от камеры? – жандарм не останавливался.

– Всё это время они были со мной, и сейчас они у меня, – тихо отвечал начальник охраны, который ночью должен был быть на своём посту. Дельмас остановился, глубоко вдохнул, и медленно выдохнул.

– Куда они делись?! – завёлся он опять, – как вы могли их не заметить?!

– К камере никто не подходил, и с ними никто не разговаривал, – оправдывался один кирасир.

– А может, вы попросту уснули на своих постах?! – кирасиры и несколько солдат склонили головы, – Кавелье́ ко мне, – крикнул Анри, и один, их сопровождающих его жандармов побежал вниз, – за свою оплошность, вы предстанете перед судом!

– Мы… – едва открыл рот один из солдатов, как его сразу же прервал Дельмас своим криком.

– Молчать!.. Мы выслеживали эту прокля́тую шайку полгода! А вы упустили их за одну ночь!!! Где Артур? – спросил он, успокоившись, у другого охранника.

– Он отправился в Лион, – ответил тот.

– Сегодня там будет Праздник света… – Анри говорил спокойно, – будет много людей… Вот, что, Марсель, – обратился он к охраннику, – возьми с собой ещё одного человека и отправляйтесь в Лион, предупреди Артура о том, что Гаспар сбежал… Ему грозит опасность… И вряд ли у нас получится его защитить, – увидев, поднимающегося Леопольда Кавелье, Дельмас сказал ему: – снаряди три отряда – обыщите весь город. Десять человек отправь в их убежище на чердак, пусть дежурят там день и ночь, – Кавелье ушёл. Анри демонстративно плюнул и покинул площадку, вслед за Кавелье.

Глава IX. Часть II

Оставив своих соратников в пещере, Гаспар один направился в Лион, чтобы свершить месть над Артуром. Когда он подошёл к городу, солнце уже село. Был вечер. Но Лион горел, горел сотнями тысяч огней – это начался Праздник света. В окнах, в дверях, на балконах, на прилавках, на витринах и даже на крышах домов стояли свечи и светильники, наполняя светом, переполненный людьми город. Словно тысяча маленьких звёздочек опустилась на каждую улицу Лиона. Здания походили на подсвечники. Народ ликовал, приветствуя славный праздник в память о великом спасении. Один из лионцев вышел из дома, впервые за три дня, и, в изумлении, спросил случайного прохожего:

– Почему сегодня празднуется Праздник света? Разве сегодня восьмое декабря?

– Да, именно восьмое декабря, – ответил гражданин.

– Ох, – воскликнул лионец, – едва не пропустил столь важный праздник, – и, войдя обратно в дом, вынес четыре зажжённых свечи и поставил их на окна своего дома.

Многие люди продолжали выносить свечи и светильники, и ставить их на окна и балконы. Только лишь на одном балконе не было ни свечей, ни светильников. И их уже ни кто не вынесет, ни сейчас, ни потом, ни в следующем году. Это был балкон Артура. Дверь на нём была открыта, за ней стоял столик, за которым сидел предатель и писал письмо. Перед ним стояла небольшая свечка, а рядом лежала кожаная сумка. В тёмную комнату лился бледный лунный свет.

Гаспар пробирался сквозь плотную, как морская толща, толпу. Осознав, что он теряет время, Гаспар свернул в переулок. Убедившись, что никого рядом нет, он сделался бесплотным дымом и поплыл сквозь толпу. Через минуту Гаспар уже сидел на перилах балкона с обнажённым клинком в руке. Артур его не заметил. Спустя мгновенье Левен был сбит со стула.

– Ты… сбежал?.. – едва не задыхаясь, он запинался от страха и пятился по полу назад, – разве… вас не… казнили?

– Зачем ты нас предал? – строго спросил Гаспар, сжав покрепче свой кинжал, и, подходя ближе к Артуру.

– Не убивай… – взмолился предатель.

– Предав однажды – второй раз тебе не поверят, – ответил Гаспар, продолжая подступать всё ближе и ближе, – ты, был подобран умирающим на улице, – говорил он, – тебе было дано пропитание, я дал тебе кров, тебе был дан бесценный дар!.. И что я получил взамен?.. Предательство, и осуждение на смерть! За что? За то, что сжалился над тобой? Такой оплошность я больше не допущу, – Гаспар был совсем близок к Артуру.

– Возьми деньги… возьми всё… только не убивай!.. я никому не скажу… – едва не плача молил он, прижатый самим собой к стене.

– Не за деньгами я сюда пришёл, – Гаспар задул свечу на столе, и его глаза засветились в темноте белыми огоньками, – а за твоей жизнью, и за тем даром, который я тебе дал, – он занёс кинжал над левым плечом, и голова предателя упала на пол. Из мёртвого тела забила кровь. Забрав со стола письмо, Гаспар растворился, и дымкой исчез из комнаты.

Прошло около часа. Город всё ещё шумел. Марсель, посланный жандармом Анри, поднимался на третий этаж. Войдя в квартиру Левена, он проследовал в комнату, где на полу был разлит лунный свет. В квартире было темно. Его нога не успела переступить порог комнаты, как зацепилась о что-то круглое. Не разобрав, что это, Марсель легонько пнул предмет, чтобы разглядеть его на свету. Посыльный с трудом удержался на ногах, когда разглядел в предмете голову Артура; его вовремя подхватил сопровождающий. В глазах Марселя потемнело. Сердце билось с такой силой, что, казалось, вот-вот пробьёт грудь. Придя в себя, посыльный прошёл в комнату. Взглянув на обезглавленное тело, он сразу же отвернулся от него. Заметив на столе сумку, Марсель осмотрел её, и обнаружил там деньги, данные Артуру за предательство Братства Феникса.

– Ему они уже не пригодятся, – сказал он и повесил сумку на плечо, – возвращаемся, – скомандовал Марсель своему сопровождающему.

На «Холме Света» никогда не происходило ничего подобного.

Гаспар вернулся в пещеру под утро, и нашёл своих соратников спящими вокруг горящего костра. Сверху, в пещере была дыра, в которую выходил дым, и вливался свет. Подходя ближе, он, по неосторожности, наступил на сухую ветку, которая звонко хрустнула. Воры мгновенно пробудились и поприветствовали своего предводителя.

– Артур мёртв, – отчитался Гаспар.

– … и честь ордена восстановлена, – подхватил его Николо Фуко.

– Надо было оставить его подыхать на той улице, – со злобой сказал Люк Делаж.

– Довольно, – поднял руку Гаспар, – он за всё поплатился… когда я пришёл, он писал кому-то письмо.

– Что́ было в том письме? – спросил Дане.

– Сейчас узнаем, – Гаспар сел на камень и достал лист с письмом и начал читать его вслух. Содержание письма было таким:

«Господин Анри,

Меня одолевают дурные мысли. Страх не покидает меня. Мне кажется, что Гаспар убьёт меня, и вам не удастся его казнить. Так и будет.

Я хотел уйти от этого Ордена, хотел освободиться от него, но, увы, это невозможно. Лишь только смерть может разорвать узы Братства. Я хотел попросить вас выслать мне людей для охраны, но я знаю, они не успеют и ничем мне не помогут.

Время близко.

Я искренне сожалею о том, что совершил и возвращаю вам деньги, которые вы мне дали. Если моё письмо пришло до казни, то попросите Гаспара простить меня. Впрочем, я не уверен, что казнь состоится, или письмо придёт раньше её.

Вам, я хочу сказать, что когда-то я лежал полумёртвый на улице, а вы, проходя мимо, сильно ударили меня ногой. После этого, я лишился двух зубов.

Не осудите меня за признание. Я страстно влюблён в вашу жену и всегда желал её. Жалею лишь о том, что не пришёл к ней ночью.

Простите меня.

P. S. Деньги, которые я вам возвращаю, отдайте…»

На этом письмо оборвалось. Дочитав, Гаспар бросил его в огонь.

– Интересно, кому он хотел отдать деньги? – спросил хриплый Люк.

– Артур был влюблён не только в жену жандарма, – отвечал Гаспар, – он ещё ухаживал за дочерью сапожника – Луизой. Ей он и хотел передать деньги.

– Что теперь, Гаспар, – спросил Луи.

– Вы́, что думаете, – обратился тот к братству. Ни у кого ответа не нашлось, – я предлагаю уйти в городские подземелья. Навсегда.

Воры начали переглядываться.

– А выходить на верх можно будет? – спросил Хильперик.

– Можно, только ночью и очень тихо. Но прежде, чем мы уйдём в катакомбы, нужно будет совершить последнее дело в городе… Очень важное…

Глава IX. Часть III

Следующий день, после Праздника света, был не менее суетным, чем день самого торжества. Приезжие возвращались из Лиона в свои города. Участники праздника делились своими впечатлениями, а те, кому не довелось побывать в Лионе, слушали с большим интересом.

Вместе с возвращающимися, в Сент-Этьен прибыл и Марсель со своим сопровождающим. Время близилось к полудню. Анри сидел в своём кабинете. Внезапно вошёл кирасир.

– Марсель Маноду́ прибыл из Лиона, – сказал он.

– Пусть зайдёт

Кирасир вышел.

– Плохие новости, – сказал, входя, Марсель.

– Он мёртв? – ни капли не удивляясь, спросил жандарм, встав. Он подошёл к окну и сложил руки за спиной.

– Да. Ему отрубили голову, – с робостью в голосе, ответил Маноду.

– Ты заметил что-нибудь необычное в его комнате? – продолжая разглядывать что-то в окне, спросил Дельмас.

– Нет. На столе было потухшая свеча, и рядом с ней вот эта сумка, – Марсель протянул сумку Анри, – в ней деньги, которые заплатили Артуру за предательство.

– Ну что ж, – Дельмас бросил сумку на стул, – мы сделали всё, что могли. А сейчас идём, – он взял со стола свою двууголку и надел её.

Анри вышел, и за ним следом Марсель. Когда они спускались по лестнице, к ним подбежал Леопольд Кавелье.

– Обыскали всё, что можно – их нигде нет, – сказал он.

– Это уже бесполезно. Вот новый приказ. Распорядись, чтобы на крышах, вокруг площади, поставили стрелков. Слишком много возмущений в народе. Могут попытаться сорвать казнь.

Кавелье побежал выполнять приказ. Анри и Марсель вышли на площадь. Народу собралось много. Толпа ликовала, ожидая, когда выведут приговорённых к смерти. Виселица была уже оборудована десятью петлями. Приказав Маноду следить за обстановкой, жандарм поднялся по ступеням на деревянную платформу и стал рядом с петлями. Увидев его, толпа стихла.

– Приведите осуждённых! – крикнул он.

Люди расступились. Через аллейку толпы вели десять человек. Марсель внимательно следил за всем происходящим вокруг. Он заметил, как на крышах, один за другим, появились солдаты с ружьями, около одиннадцати человек. Солнце слепило глаза Маноду, но не пекло. Повеяло прохладой. Тучи начали затягивать чистое небо.

Гремя цепьми и стуча оковами, приговорённые подошли каждый к своей петле. Среди них была одна женщина. Анри подали лист бумаги. Он начал зачитывать приговор:

– Именем революции и республики! Эрсан Лабулэ, Кампо́ Дело́не, Леду́ Креспе́н, Паулина Лабулэ, Жан Бона́р, Арма́н Антре́г, Жак Дело́не, Филипп Куапе́ль, Морис Бенуа́, Леон Дефоссе́. Вы обвиняетесь в измене и приговариваетесь к смертной казни через повешенье! – Дельмас опустил лист и толпа загудела, как пчелиный рой.

Когда он ещё читал приговор, с солдатами на крышах что-то случилось. Они попадали, как чем-то поражённые. Так же, как и появились – поочерёдно, они и упали. Марсель заметил это, и очень сильно встревожился. Им овладел непонятный страх. Он хотел крикнуть Анри, но кричать было нельзя. Между тем, небо полностью посерело и затянулось тучами.

– Ваше последнее слово! – обратился Дельмас к приговорённым.

– Четверо человек засвидетельствовали – я был ночью дома, – заговорил Кавелье, пытаясь доказать свою невиновность, – ни я, ни моя жена, не причастны к этому преступлению!

– Я нечего не знаю об этих свидетелях! – отвечал Анри.

– Да одумайся же ты! Ты губишь невиновных! А вместе с нами, губишь наших детей!

– Если вы невиновны, пусть Бог остановит руку палача! – после этих слов Анри, мороз внезапно покрепчал, у людей на ресницах и бровях появился иней; повалил снег. Мелкие хлопья быстро покрывали крыши белой пеленой. Своим полотном они уже успели укрыть трупы мёртвых солдат, лежавших на крышах. Анри поднял правую руку вверх. Когда он её опустит, палач дёрнет рычаг и десять петель мёртвой хваткой сожмут шеи десяти невиновных человек. Толпа молчала в ожидании. Дельмас зачем-то выдерживал какую-то паузу. Снег продолжал идти. Он окрасил весь город в непорочный белый цвет, хотя город глубоко увяз в своих грехах. Когда Анри держал руку поднятой, над толпой появились голубовато-серые дымки́. Никем не замечаемые, они стремительно летели, сквозь снеговой столп к виселице. Дельмас резко махнул рукой, опустив её вниз. Палач дёрнул рычаг. Дно мгновенно провалилось под приговорёнными. Едва петля начала затягиваться, верёвка над головами лопнула, и осуждённые свалились под деревянный короб, гремя своими цепьми, с оборванными петлями на шее. Толпа взорвалась. Началось всеобщее смятение. Народ зашевелился. К площади спешили солдаты.

– Кирасиров сюда! – вопил Анри.

Спасённые выбрались и, растворившись в толпе, убежали. Солдатам не удалось пробиться сквозь толпу, чтобы задержать беглецов, на которых кроме грязной робы ничего не было.

Никто этого не заметил, но перед тем, как верёвка с петлями лопнула, сквозь неё пронеслись струи голубовато-серого дыма, незаметные в снегу. А после, на крыше дома возле площади, появились, как будто из снега, семь человек в чёрных одеяниях, в плащах и капюшонах, с острыми, как бритва, кинжалами в руках. Их не заметил никто, даже наблюдательный Марсель, столь внимательно следивший за обстановкой на площади. Сейчас всех волновало то, как могло произойти столь невероятное происшествие. Также внезапно, как и появился, Орден Феникса исчез. И никто их не видел. Но они не отправились в своё убежище. Гаспар приказал соратникам на время где-нибудь укрыться, а сам, бесплотной дымкой, направился в кабинет Анри. Пройдя сквозь закрытое окно, Гаспар воплотился и, забрав сумку с деньгами, исчез. Снег усиливался, покрывая тёмный город белым, как свет, полотном. Улицы были уже истоптаны разнообразными следами.

Заполучив деньги, Гаспар проник в сапожную лавку, которая была сегодня закрыта. Он оставил на столе сумку и исчез. Рядом он положил записку:

«Луиза Лефе́вр, твой возлюбленный – Артур, мёртв. Эти деньги он получил за предательство великого братства. И он хотел бы, чтобы после его смерти они достались тебе, как и все его сбережения. Их ты найдёшь в Лионе. В квартире на третьем этаже, в доме возле Розовой башни. На двери этой квартиры выцарапана птица.

Феникс»

Анри, войдя в свой кабинет, не заметил пропажи сумки с деньгами. Он положил на стол лист с текстом приговора и вышел. Голова Анри шла кру́гом. Два необъяснимых происшествия подряд как следует потрепали его нервы. Дельмас злился по каждому пустяку. Любая глупость могла привести его в ярость. Молодые солдаты, попадавшие под горячую руку жандарма, получали строжайшие выговоры, но сами не понимали за что. Небольшой отбойный молоток непрестанно и упорно колотил у Анри в виске. Он ничего не ел со вчерашнего вечера. Невероятное желание поесть внезапно затмило его разум. Дельмас, и без того спешивший домой, пошёл ещё быстрее. Это стоило ему адских усилий. С каждым шагом, молоток в его виске молотил сильнее, но реже.

Часть людей покинула площадь. Снег всё шёл и шёл – остановить его некому. Анри прошёл сквозь редеющую толпу, но даже не заметил людей. Он смотрел в, покрытую хрустящим снегом, землю. Дельмас не слышал ничего, кроме боли и голода. Его синий плащ побелел. На брови и ресницы налип снег. Иногда, сквозь боль и голод, в голову жандарма протискивались мысли о, всё тех же, необыкновенных происшествиях. Любые попытки понять случившееся, заканчивались тем, что он не находил ни одного разумного объяснения, и его разум снова затмевали боль и голод. Они выплёскивались на него, как до времени сдерживаемая волна.

Анри не заметил, как дошёл до своего дома. Его квартира была на втором этаже. Перед тем как войти, Дельмас стряхнул подтаявший снег с плаща и, сняв двууголку, отряхнул и её. Войдя, он снял с себя всё обмундирование и прошёл за стол. Квартира была хорошо отделана. Стены, покрытые бардовыми обоями с чёрными узорами, украшали миниатюрные картины, но среди них была одна большая – портрет Анри. На нём он был изображён в своём синем плаще, двууголке и опирающимся одной рукой на саблю. Стол стоял посередине комнаты, в ней семья Дельмас проводила трапезы. Ножки стола были украшены сложнейшей резьбой. В этих узорах можно было разглядеть головы львов, орлов и даже человека. Окна украшали пышные красные шёлковые шторы.

Анри сел на мягкий стул и пододвинулся к столу. Его жена сидевшая за этим же столом, встала и ушла в другую комнату. Через минуту оттуда вышла прислуга, всего два человека. Они несли блюда своему господину. Когда стол был накрыт, Дельмас принялся есть. В его распоряжении был говяжий антрекот, свиной баллотин, нарезанный свежий багет, от которого исходил пар, как, почти от всех остальных блюд. Рядом с баллотином стоял жюльен из грибов и, заключительным блюдом был дарн де сомон, который так любил Анри. Когда голодный жандарм принялся за еду, пришла его жена и села рядом. Её каштановые волосы, были сплетены на затылке. Надо лбом красовался позолоченный ободок. Уши украшали золотые серёжки в форме капель. Рукава её синего платья покрывали руки от локтей до плеч. На груди был небольшой вырез. В её карих глазах отражался Анри. Узкий подбородок венчали аккуратные губки.

– Да ты бледен, – заметила она, глядя на мужа.

– Вся эта канитель с ворами меня очень сильно утомила, – ответил Анри, оторвавшись от антрекота.

– Что же случилось?

– Прямо перед казнью эта шайка сбежала, – с недоумением ответил жандарм, – как им это удалось – неизвестно. Скорее всего им помогли. Подозрения пали на начальника тюремной охраны, его жену, двух кирасиров и на шестерых солдат, – Анри принялся за дарн де сомон, заедая его багетом, – около часа назад их должны были казнить… Но казнь была сорвана. Петли оборвались, а приговорённые сбежали. У меня нет ни одного разумного объяснения тому, как это могло произойти.

– Тебе нужен отдых, – заботливо сказала жена Анри.

– Да, милая Евгения, – с доброй улыбой отвечал жандарм, – мне нужен только отдых…

По мере того, как Дельмас насыщался, боль прекращалась, а голод вовсе исчез. К лицу прилила кровь. Анри успокоился.

– Я пойду посплю, отдохну, – сказал он, вставая из-за стола, – будить меня только по очень важному поводу, – наказал Дельмас и отправился в свою спальню.

Он заснёт, проснётся и будет жить дальше. И умрёт Анри Дельмас, так и не узнав, кто освободил приговорённых, и как сбежали семь воров, именующих себя – Братство Феникса.