Текст книги "Дело о Короле оборотней (СИ)"
Автор книги: Александр Петровский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 6
По завершении Ритуала Преображения, выполненного с соблюдением всех прописанных в законодательстве условий, включая пожирание конкретного человеческого ребёнка с пентаграммой на плече, в Вервольфе впервые за очень долгое время появится пара, имеющая право претендовать на трон. Но это ещё не королевская чета – чтобы стать таковой, она должна пройти Ритуал Коронации, что не так-то просто, если кто-то влиятельный станет мешать.
Сила, заинтересованная создавать помехи монархистам, очевидна – это президентская ветвь власти. Юридические основания у Президента безупречны – будет совершено убийство, и хоть убитый и не гражданин Вервольфа, в соответствии с Большим двусторонним договором, подданные любого из этих государств на территории обеих стран находятся под защитой их законодательства и правоохранительных систем. Иными словами, подданных Империи запрещено убивать на территории Вервольфа, и если кто-то это всё-таки совершит, по законам Вервольфа будет считаться преступником. То же самое верно и для граждан Вервольфа на имперской территории.
Но одной юриспруденции для подавления бунта недостаточно. Ещё нужны какие-нибудь силовые структуры, готовые выполнить президентский приказ. Такая структура в Вервольфе есть – это Президентская гвардия. Более того, в её состав входят так называемые эльфийские полки, укомплектованные людьми. Тем, кто не знает или забыл, напоминаю, что существует немало людей, живущих в Вервольфе и имеющих его гражданство, некоторые из них – даже в третьем поколении. Есть там и город под названием Эльф-сити, населённый в основном людьми. Достаточно многие из людей выбрали военную карьеру, мне известны имена двух генералов-людей, а их, наверно, больше. Оба эти генерала служат в Президентской гвардии Вервольфа.
Разумеется, мне неизвестны ни численный состав эльфийских полков, ни их вооружение, ни боевые качества. Но можно уверенно утверждать, что любая воинская часть без особого труда справится с охраной монархистов, которая с военной точки зрения представляет собой ничто иное, как сброд, хоть и вооружённый. Знают ли об этом монархисты? Без сомнения. Раз они затеяли Ритуал Преображения, значит, имеют какие-то планы обороны и какую-то военную силу, согласную эти планы исполнять. Вероятнее всего, эта сила – армия Вервольфа, вся или какая-то её часть. Армия сильнее гвардии, даже если Президента поддержат не только эльфийские полки.
За силовую поддержку монархистам придётся чем-то расплачиваться, и не деньгами, по крайней мере, не только деньгами – военные Вервольфа строго придерживаются своего неписаного кодекса чести, и за одни деньги не изменят данной присяге. Но известно, и вовсе не скрывается, что армия страстно желает войны с Империей. На это есть немало причин, описывать их в этой статье ни к чему. Армия считает, что война с Империей будет для Вервольфа победоносной и почти бескровной, и для этого у них тоже есть некоторые основания.
В то же время Президент, как и большинство населения, желает сохранения мира, понимая, что в случае войны, независимо от её исхода, слетит с поста и хорошо, если останется жив. При победе Империи он будет казнён, и неважно, своими или чужими. При победе Вервольфа он непременно будет свергнут набравшими сумасшедшую популярность генералами. И он это прекрасно понимает. Так что в его стойком миролюбии можно не сомневаться.
Что Империя сможет противопоставить внезапно ставшему агрессивным Вервольфу? Спецслужбу? Это смешно. Будь у нас нормальная спецслужба, оборотень, не скрывающий желания сожрать подданного Империи, хоть сына губернатора провинции, хоть кого угодно, не дожил бы до момента, когда у него появится такая возможность. И даже просто сносная спецслужба сорвала бы операцию монархистов – просто не дала бы похитить мальчика в третий (!) раз. Но у нас нет даже сносной спецслужбы. Увы.
На части имперской армии, расквартированные в Приграничье, просто невозможно смотреть без слёз. Это, в основном, кавалерия, причём их лошади впадают в панику от одного только вида и запаха волков, чего у оборотней, как вы понимаете, недостатка нет. Причём наши кавалеристы не обучены воевать в пешем строю, и когда лошади разбегутся, их всадники превратятся в сброд ещё менее боеспособный, чем охрана монархистов.
На мой взгляд, причиной столь бедственного положения в силовых структурах является кадровая политика имперской бюрократии. Там считают, что военные и агенты спецслужбы не должны служить там, где родились и выросли. Основания для такого мнения, не стану скрывать, существуют, например, агент спецслужбы с большей охотой станет работать против незнакомцев, чем против друзей и родственников. Но достаточно мельком взглянуть, во что превратились спецслужба и армия, чтобы понять – выгоды от такой кадровой политики никак не перекрывают потерь.
В качестве противоположного примера предлагаю пограничников. Их командующий вытребовал право комплектовать пограничные части по собственному усмотрению, и на заставах служат люди, а в Приграничье и оборотни, которые родились и живут в ближайших городках и посёлках. Они отлично знают местность и не падают в обморок при виде оборотней в волчьей форме. Но пограничники, конечно же, не противники для регулярной армии, на них в этом деле рассчитывать не стоит.
И что, всё так плохо, Империя без шансов? Нет. Даже наоборот. Все как-то забыли, что численность имперской армии в двадцать раз превышает всё население Вервольфа. Конечно, никто не бросит всю армию воевать в Приграничье, но и Вервольф оставит какую-то часть войск на других границах и во внутренних гарнизонах. К тому же флот Империи намного сильнее военно-морских сил оборотней. Умение перекидываться в волка преимущества на море не даёт. Рано или поздно флот прорвёт береговую оборону, и имперская морская пехота высадится на побережье Тёплого моря, превратив процветающий курорт в выжженную пустыню.
Есть у нас и провинциальная гвардия Приграничья. Гвардейская кавалерия, по крайней мере, не испугается одного оборотня. Но численность гвардии невелика, в серьёзную силу она превратится только если губернатор успеет провести мобилизацию резервистов, а Вервольф, конечно же, по мере сил постарается этому помешать. Зная нашего губернатора, можно уверенно предположить, что ничего он не успеет.
Поддержат ли Вервольф союзники после того, как претендентом на трон будет публично съеден человеческий ребёнок? Официально – скорее всего, нет. Никому не нужно пачкаться об эту мерзость. Но фактически поддержка, несомненно, будет. В некоторых странах ненависть к Империи пересилит естественную брезгливость к людоедству, особенно если ненависть подкрепляется экономическими интересами. Вервольф не окажется отрезанным от поставок стратегически важных товаров, в том числе и непосредственно оружия. Возможно даже участие в боях на стороне оборотней воинских частей союзников, но под флагом частных добровольческих отрядов.
Сделаю прогноз. Если Ритуал Преображения пройдёт успешно, то Вервольф, скорее всего, получит себе короля. Свежеиспечённый король, подстрекаемый генералами, с очень высокой вероятностью затеет войну с Империей. В войне, в конечном итоге, победит Империя, за счёт больших размеров и практически неисчерпаемых ресурсов, но крови прольются полноводные реки, а разрушения будут ужасающими. От Приграничья мало что останется, да и мало кто. Короче говоря, войну нужно предотвратить любой ценой, чтобы потом не расхлёбывать её саму и её неизбежные последствия – голод и эпидемии.
* * *
Дилижанс остановился. Я выглянул в окно и увидел имперскую погранзаставу. Пока я читал, мы добрались до границы и теперь ждали своей очереди на пограничный и таможенный контроль. Четверо пограничников, по двое от Империи и Вервольфа, и наш таможенник досматривали дилижанс имперской туристической компании «Паутина», я на таком оба раза ездил на Люпус-бич. Таможенник отрастил бороду почти до пояса, по моде Таёжной провинции, откуда его, скорее всего, и прислали. Выглядел он как клоун из балагана, но честно старался грозно сверкать глазами и наводить ужас.
Два волка тщательно обнюхивали туристов, один из них – полукровка, явно наш пограничник. Человек и девушка-оборотень в человечьей форме так же тщательно обыскивали дилижанс. Насколько я видел, всё, что они нашли – три бутылки крепкого спиртного. Один из туристов выписал чек, оплачивая таможенную пошлину, обозвал таможенника вшивым таёжным лешим, и их дилижанс тронулся, набирая ход не то на курорты Тёплого, не то в Эльф-сити, а может, и куда-нибудь ещё. Из двенадцати туристов только один был оборотнем-полукровкой, и я не понимал, что нового для себя он хочет увидеть в Вервольфе.
После них мы ждали, пока пропустят в Империю встречный дилижанс «Квадратной Луны». Там тоже кучерами были мужчина и женщина, они переругивались с нашими, слегка недовольными, что пришлось уступить дорогу, но настоящей злости в ругани не было. Они явно хорошо знали друг друга, и вскоре вместо несерьёзных оскорблений стали обмениваться новостями. В основном они рассказывали друг другу, кого из общих знакомых они встретили на дорогах Империи, Вервольфа, а может, ещё каких-нибудь стран.
– А у нас очень странный эльф, – услышал я слова женщины-кучера с нашего дилижанса.
– Конечно, – откликнулась женщина со встречного. – Только что прошла эльфийская «Паутина», мог же на ней. Зачем ему «Луна»?
– Хорош трепаться! – прервал их имперский пограничник-человек. – Валите отсюда по быстрому, не задерживайте!
Теперь наш дилижанс стал на досмотровую площадку, пассажиры вышли, и нами тут же занялись. Оба пограничника-волка почему-то здорово заинтересовались одним нашим попутчиком, хотя в тех плавках, что были его единственной одеждой, даже собственный хрен толком не спрячешь. А двое остальных занялись мной и Томой. Неудивительно, я среди пассажиров был единственным человеком, а с ней все они были хорошо знакомы.
– Что, Тамара, нагулялась по Империи? – весело спросил наш пограничник. – Визу хоть не потеряла? А то пять лет каторги – не шутка. Будешь в Тундре отрабатывать ездовой собакой.
– Как каторга? – испуганно пискнула одна из наших попутчиц. – Нам говорили, за это штраф!
– Вам – штраф, а ей – каторга в тундре, – заявил он, теперь уже серьёзным тоном и с серьёзным выражением лица.
Каторги в Империи не было уже лет двести, если бы не классические пьесы о романтической любви принцесс и безвинно осуждённых каторжан, о ней бы уже давно все забыли. Но несчастную путешественницу этот шутник изрядно напугал. Хотя чего ей бояться? Имперская виза, медная брошь с выгравированным солнцем и номером, никуда не делась, висела у неё на плавках и сверкала под яркими лучами настоящего солнца. У Томы была точно такая же, только с другим номером, само собой.
Пассажиры-оборотни сдали свои визы имперским пограничникам, Тома пошла к командиру заставы Вервольфа по своим делам, я смотрел, как два волка нюхают всё того же пассажира, поглядывая с недоумением друг на друга, а пограничница в человечьей форме крутилась вокруг меня и тоже выглядела растерянной. Волки вдруг рванули к открытому багажнику дилижанса, мне показалось, что наперегонки. Забег выиграл чистокровный, наш полукровка отстал от него на полкорпуса. Имперский таможенник тоже туда бежал, но не так быстро.
– Серебро! – радостно взревели оба волка.
Таможенник порылся в чьей-то сумке и достал из неё три вилки, на вид – из нержавеющей стали, но внутри, похоже, действительно серебряные, раз их владелец и его спутница горестно завыли. Зато пограничники и таможенник ликовали – контрабанда будет конфискована, а все они получат премию, и наши, и из Вервольфа. Но девица-оборотень от меня не отстала и учинила мне допрос. Я не понимал, в чём дело. Других, и людей, и оборотней, пропускали беспрепятственно.
– Ваше имя? – резко спросила она.
– Станислав.
– Подданный Империи?
– Да.
– Удостоверение личности с собой?
– Вот, – я показал лицензию частного сыщика.
– Житель имперской провинции Приграничье?
– Да. В лицензии указано.
– Вижу. Это о вас писали газеты имперского Приграничья в связи с похищением сына губернатора?
– Да, – отпираться не было смысла.
– Цель поездки?
– Туризм.
– Рая, чего ты к нему прицепилась? – поинтересовался её напарник, уже перекинувшийся в человечью форму и натянувший форменные плавки. – Что с ним не так?
– Запах, – коротко ответила девица.
– Я ничего не учуял.
– Ты – мужчина.
– Погоди. Он же эльф!
– Да. Причём единственный на весь дилижанс.
– Это не преступление. Заканчивай. Для отказа оснований нет.
– Мы имеем право не дать визу без объяснений, – заупрямилась девица.
– Имеем. Но не откажем.
Я приколол к шортам вервольфовскую визу, тоже брошь, только с изображением волчьей головы вместо солнца, и дождавшись Тому, сел в дилижанс.
– Всё, Стас, я больше не пограничник, – похвасталась она. – Мой контракт с пограничной стражей разорван по взаимному согласию сторон. Или просто по согласию, не помню, как оно точно звучит. Нельзя же до бесконечности пребывать в неоплачиваемом отпуске!
Я не знал, хорошо это для неё или плохо, поздравлять надо или сочувствовать, а потому решительно сменил тему – подробно описал ей странное поведение пограничников Вервольфа, её бывших коллег, и попросил объяснений, потому что сам абсолютно ничего не понимал. Я не впервые пересекаю границу через контрольный пункт, дважды ездил на Люпус-бич, и пограничники никогда ко мне не цеплялись.
– Не повезло, – расстроилась Тома. – У этой сучки Раисы сегодня выходной, не знаю, как она на посту оказалась. А нюх у неё слишком хорош. Не хуже, чем у меня.
– И что она во мне вынюхала?
– Ты на вид эльф, а пахнешь, почти как человек. Или, говоря по-вашему, ты выглядишь, как человек, но от тебя несёт оборотнем.
– Никогда мне такого не говорили, – удивился я. – Хотя с оборотнями дела имел, в Приграничье их хватает. И на Люпус-бич дважды ездил, каждый раз пограничный досмотр проходил.
– Твой запах как следует распознает только ищейка, причём обязательно женщина. Говорю же, не повезло. Раиса – отличная ищейка, и всё поняла.
– Что она поняла? – я-то ничего не понимал, не то что Тома и Раиса.
– Твой запах сражает женщину с хорошим обонянием наповал. Я растаяла, постояв полминутки рядом. У меня даже течка началась за неделю до срока. Или ты думаешь, что я отдаюсь каждому встречному эльфу, а потом мчусь за ним в Империю?
– Ты говорила, что растаяла от того, что я тебя гладил, – напомнил я.
– От этого – тоже. Но раньше я никогда не позволяла прикасаться к себе незнакомцам, ни людям, ни эльфам. Вы, эльфы, часто западаете на будущего партнёра с первого взгляда, а у меня получилось с первого вдоха.
Из наших попутчиков одна пара безутешно плакала, горюя об утерянном контрабандном серебре, и не обращала внимания ни на что больше, оборотни второй пары читали газеты и ругались, обсуждая прочитанное. Насколько мог судить, ни те, ни другие не подслушивали, хотя с оборотнями ни в чём нельзя быть уверенным.
* * *
Ночью мы почти не спали, и под мерное покачивание дилижанса я уснул, положив голову Томе на плечо. Сколько удалось поспать, не знаю, проснулся от вопля кучера «Всё, свернули с трассы!». Я едва глаза успел открыть, а остальные пассажиры, и Тома тоже, уже избавились от одежды. На их плавках и лифчиках были шнурки, которые можно развязать, потянув за кончик. Даже двое, пребывающие в трауре по трём серебряным вилкам, тоже не замедлили обнажиться, не переставая лить слёзы. У другой женщины на грудях глубоко отпечатались края лифчика, она недоумённо посмотрела на это безобразие, и перекинулась в волчицу и обратно, теперь грудь выглядела, как новенькая.
Тома фыркнула, а потом пояснила, что на международных трассах действуют имперские правила приличия, чтобы туристы оттуда путешествовали с полным комфортом, не впутываясь в ненужные неприятности. Ведь эльфы, без разницы какого пола, увидав чьи-то неприкрытые половые органы, считают, что им предлагают случку, и тогда начинаются всякие безобразия, как-то драки между туристами или избиения туристов местными жителями. А если ещё и полиция вмешивается… Что удивительно, если женщина одета хотя бы в самый крошечный купальник, ничего не скрывающий, заставляет большинство эльфов-мужчин вести себя нормально.
Тома вернулась к газетной статье, читала она медленно, наш шрифт ей хорошо знаком, но всё равно непривычен. Конечно, на границе она прочла содержимое десятков тысяч имперских удостоверений личности и тому подобных документов, но длинный текст – совсем другое дело. Смотреть, как обнажённая красавица с умным видом читает газету, было приятно и возбуждающе, но из головы не шла другая красавица – Раиса. Чего она ко мне прицепилась? Не заметил я, чтобы у неё досрочно началась течка от моего волшебного запаха, так неотвратимо поразившего Тому.
А если выбросить из головы все эти выдумки о запахе, который у меня со времён последней поездки на Люпус-бич наверняка не изменился, а тогда никого не заинтересовал, что ей могло во мне не понравиться? Кто я такой, она наверняка знала ещё до того, как спросила имя – последнюю неделю обо мне писали едва ли не в каждом номере местных газет, в провинциальной, наверно, тоже разок упомянули. И фотографий моих там немало тиснули. А главное, рассказали, что я связан с Томой, а уж её-то Раиса отлично знает.
В тех же газетах она вычитала, что я уже дважды срывал похищения монархистами мерзкого Олега. Его наверняка перевезли через границу, или перевезут в самое ближайшее время. Трудно догадаться, что я еду за ними? По-моему, нет. Вот ей это и не нравится. Может, она монархистка, а может, просто не желает, чтобы на территории её страны имперец убивал её сограждан. Мне бы тоже не понравилось, если бы у меня под окнами оборотни из Вервольфа устроили эпическую битву с какой-то местной бандой.
Почему же тогда командир патруля отменил её решение и выдал мне визу? Тут мне тоже всё понятно. Если бы мне не дали визу, я бы раздобыл её у контрабандистов, они охотно торгуют таким товаром, и пересёк бы границу нелегально, не впервой. А может, въехал бы в Вервольф далеко отсюда, с изменённой внешностью и под чужим именем, результат тот же самый. И чем это для них лучше?
Но это не значит, что силовики Вервольфа оставят нас с Томой в покое. Наоборот, на границе нас можно было только нагло убить, на глазах массы свидетелей, в том числе имперских пограничников. А здесь, на их собственной территории, нас защищает только закон. Тома говорила, что оборотни законов не нарушают, но я не сильно ей поверил. Что бы там ни говорил Вася, они – тоже люди, а среди людей всегда найдутся те, кто на закон плюёт. Те же контрабандисты – далеко не все подданные Империи. И вряд ли пожирание человеческого ребёнка соответствует законодательству, но монархистов это не останавливает. Так что на силу закона я бы не полагался.
Скорее всего, нас попытаются арестовать где-нибудь в глуши. Может быть, предъявят какие-нибудь бредовые обвинения. Или не бредовые – ведь я, незаконно проникнув на территорию Вервольфа, пристрелил оборотня, а Тома помогла мне тихо вернуться в Империю. Убитый, несомненно, был преступником, прикончил я его, когда он почти загрыз официальное лицо – сержанта-пограничника, так что обвинение с меня снимут и даже визу не аннулируют. Но будет это дней через десять – как раз когда мальца сожрут по Ритуалу Преображения. И даже собственные законы им нарушать не придётся. Обидно только, что я заранее это не предвидел, вроде ж очевидно всё.
Мне по работе приходилось преследовать беглецов. Надеюсь, способов ухода от погони знаю больше, чем здешняя полиция и Бюро расследований. Если в Вервольфе такое законопослушное население, как говорит Тома, то в этом деле они никакие не профессионалы. Самое большее, что они могут, это попытаться перехватить нас, пока мы едем в дилижансе, а потом, если нам удастся уйти, выслеживать по чекам, которыми мы будем расплачиваться – в Вервольфе, как и в Империи, наличные давно не в ходу, это вам не королевство Тортуга, что на одноимённом острове в Тёплом море.
Раз такое дело, мы должны путешествовать так, чтобы наши чеки не помогали нас найти. Например, договориться с кем-нибудь, чтобы он пока платил за нас, а через десять дней дать ему чек на вдвое большую сумму. Можно ли доверять случайному сообщнику? Что, если за сведения о нас обещано солидное вознаграждение? Как поступит законопослушный оборотень, когда об этом узнает? Я бы не полагался на его верность нам. Да и вообще, это слишком сложно.
У меня на уме было совсем другое. Я наклонился к Томе и шёпотом на ушко кое о чём спросил, одновременно слегка сжав ей грудь. Она сладострастно застонала и сквозь ставшее неровным дыхание ответила:
– Подходящее место найдётся на вокзале.
– Хочется пораньше, – уже не шепча, хриплым голосом сказал я.
– Милый, в любой деревне мы найдём то, что тебе нужно, – Тома почти замурлыкала и переложила мою ладонь на другую грудь. – Вот, смотри, как раз подъезжаем. Там наверняка есть!
Тома резко вскочила, открыла дверцу и попросила кучеров высадить нас прямо здесь. Дилижанс остановился.
– Случиться захотелось? – недовольно поинтересовался кучер-мужчина. – А на ходу нельзя? Там всего половина мест заняты, неужто негде?
– Он – эльф, стесняется, – пояснила Тома.
– Десяти минут вам хватит?
– Не нужно ждать, мы сами доберёмся.
– Как хотите, – хмыкнул кучер, выдал нам наши сумки, и вот мы остались на дороге, сплёвывая пыль, поднятую уехавшим дилижансом.
Тома тут же разулась, упаковала сандалии вместе с купальником в сумку, и мгновенно перекинулась в волчицу.
– Пошли! – рявкнула она. – Теряем время!
Я взял обе сумки и зашагал вслед за ней. Деревня была совсем рядом с дорогой, мы собирались именно туда, но Тома побежала к небольшой рощице чуть в стороне. Когда я с сумками туда доплёлся, она лежала на мягкой траве в тени деревьев, уже перекинувшись обратно.
– Тебе десяти минут хватит? – ухмыляясь, повторила она вопрос кучера.
– Как насчёт потерь времени? – мрачно осведомился я.
– Ты мнёшь груди женщине с течкой, а потом удивляешься, что у неё возникла острая потребность в случке? – изумилась Тома. – Долго будешь стоять столбом?
– Мы вышли здесь не за этим, – напомнил я. – Пошли в деревню.
– Задержка за тобой, милый. Как только, так сразу и пойдём. Мне совсем не хочется подавлять дикое желание, это до добра не доведёт. А времени, если ты прав, у нас действительно немного. Только это ты его тянешь, а не я.
* * *
В деревню я пришёл с волчицей. Мне казалось, что на перекидывание тратится уйма сил, я видел, как тяжело оно давалось тому же Бобу. Но он – полукровка, может, всё дело в этом. Тома меняла форму легко и непринуждённо, её это ничуть не утомляло. Вот и сейчас она, обнаружив, что в траве прячется немало колючек, неприятных для босых человеческих ног, предпочла принять волчью форму, а не доставать из сумки обувь.
– Эльф! – изумлённо воскликнула обнажённая крестьянка, пропалывавшая огород вместе с двумя маленькими мальчишками-оборотнями.
Её сыновья тут же побросали тяпки, перекинулись в волчат и недобро на меня уставились, у одного даже дёргалась верхняя губа, но он всё же не оскалился. Крестьянка молча на меня смотрела, пару раз пыталась что-то сказать, но так и не сказала.
– Здравствуйте! – поприветствовал их всех я, и чуть не улыбнулся, но сумел вовремя остановиться.
– И тебе не хворать, эльф, – откликнулась она. – Шёл бы ты мимо.
Я посмотрел на Тому, она демонстративно отвернулась. Похоже, решила, что переговоры лучше вести мне. Конечно же, мы покинули дилижанс не ради секса, что бы там ни думала об этом Тома. Раз уж полиция сможет отследить все наши расходы, я решил тратить деньги так, чтобы это ничего им не дало. И нашёл, как мне показалось, неплохой способ для этого.
– Я бы купил у вас пару верховых лошадей, – сказал я. – Вы можете мне их продать?
– А платить чем будешь?
– Чеком на Торговый банк Вервольфа.
– А как я проверю, что твой чек хоть чего-то стоит?
– Принюхайся! – рявкнула ей Тома.
– Он эльф! – напомнила крестьянка. – Их чеки годятся только задницу подтирать!
– Дочь королевы! – пискнул один из волчат.
– Ей поверите? – спросил я.
– Ей – да, – но в голосе крестьянки всё же слышалось сомнение. – Но ты же – эльф?
– Я из Империи. Там таких, как я, называют людьми.
– Нет. Люди – мы. А вы – не такие. Значит, эльфы.
– Не спорь! – прорычала мне Тома. – Эльф!
– Я, пожалуй, приму твой чек, эльф, – решилась крестьянка. – Раз с тобой дочь королевы, а сам ты…
– Мало времени! Лошади! Продавай!
Выяснилось, что в этом хозяйстве лошадей нет, но женщина знает, где их можно купить, и за небольшую долю готова стать посредником. Тома не очень внятно пролаяла, что согласна, крестьянка сказала сыновьям присмотреть, чтобы я тут ничего не натворил, перекинулась, и две волчицы куда-то умчались, оставив меня на солнцепёке, а чековую книжку Томы – в её сумке.
Я пожаловался на жару, и волчата отвели меня в тень. Я сел на землю, упёршись спиной в стену не то дома, не то сарая, а они переглянулись, и тот, что чуть постарше, принял человечью форму.
– Ты вправду эльф? – спросил он. – Из Эльф-сити?
Мои попытки объяснить, что я не из Эльф-сити, а из Империи, с треском провалились. Маленькие оборотни никогда не слышали не только об Империи, но и вообще ни о каких странах, они считали, что Вервольф – название целого мира, и населён этот мир людьми-волками, кроме крошечных эльфийских анклавов, самый крупный из которых – Эльф-сити.
– Ладно, парни, считайте, что я из того анклава, что называется Империя, – предложил я.
– Служил? В армии! – пролаял младший, волчонок.
– Служил, но не в армии, а в гвардии, – честно ответил я.
– Эльфам в армию нельзя, – солидно пояснил брату старший. – Их можно убить любой палкой или железякой, какой с них толк в бою? Вот и служат в президентской гвардии. Эльфийские полки это называется. Помнишь, вчера?
Младший помнил. Оказывается, вчера мимо деревни по дороге проскакал большой военный отряд эльфов, но они были одеты совсем не так, как я. Я им объяснил это тем, что уже не на службе, ушёл в отставку. Они меня засыпали вопросами, что я делал, когда служил, и я рассказал им о работе шифровальщика. Неожиданно оказалось, что они оба умеют писать, даже младший, уже перекинувшийся в человечью форму. Писали они, конечно же, готическим алфавитом, имперского не знали совсем, так что показать им первый шифр я смог очень легко – просто написал фразу нашими буквами, а для них составил таблицу из двух алфавитов.
Вскоре земля вокруг сарая была исчёркана самыми разными надписями обоими шрифтами, а я показал им более сложную систему шифрования – когда подставляется не та буква, что напротив нужной, а следующая в таблице, причём смещение с каждой новой буквой увеличивается. К моему удивлению, старший мгновенно всё понял, и объяснил брату лучше, чем это смог бы сделать я. Теперь я уже не мог так просто прочесть то, что они выцарапывали на земле, а когда разок ошибся с дешифровкой, они тут же показали мне, что я сделал не так.
Я уже стал показывать, как работает шифр, когда на подстановку влияет не номер буквы в сообщении, а предыдущая буква, но тут примчались верхом их мать и Тома, и мне пришлось выписывать чек. Кроме лошадей, мы купили ещё еды и фуража на десять дней, и хотели купить карту, но карт в этом доме не нашлось, а хозяйка уверяла, что и во всей деревне ни у кого их нет. Тома заявила, что не заблудится и без карты, пришлось ей довериться, а что оставалось?
Перед тем, как мы уехали, мальчишки заставили меня проверить, правильно ли они поняли последнюю систему шифровки, что я им показал. Оказалось, правильно. Они просили ещё, но времени не было, да и хозяйка, хоть и в человечьей форме, но рявкнула не хуже волчицы, что ерундой они смогут заняться и позже, а сейчас им нужно закончить прополку.
– Дядя эльф, приезжай к нам ещё, – крикнул кто-то из мальчишек, когда я влез в седло.
– Там видно будет, – ответил я, и они понукаемые матерью, побежали полоть огород.
– Ты так здорово с ними управился, – удивилась Тома. – У тебя точно своих не было?
– После мерзкого Олега мне уже никто не страшен. А эти – вообще милашки и умнички. У нас далеко не каждый взрослый такое поймёт.
Наши клячи плелись по каким-то еле заметным тропкам, неся нас в сторону Темпл-сити, если Тома верно определила направление. По её словам, дороги шли от города к городу, и если ехать по ним, наш путь куда сильнее отклонится от прямой линии, чем самые извилистые тропинки. К тому же основные дороги, особенно международные трассы, иногда патрулируются полицией и жандармерией, а на тропинках их не встретишь.
Я переоделся оборотнем – всё с себя снял, кроме мокасин и пояса с кинжалом, и повязал косынку на голову, чтобы скрыть волосы. Тома сказала, что вблизи всё равно любой разглядит во мне эльфа, но если невнимательно смотреть издали, могут и перепутать. Мне было неудобно – кожу припекало солнцем, а голая потная задница в седле дарила незабываемые неприятные ощущения, но я стойко всё терпел. И при этом ещё и слушал потрясающие новости – мимо деревни вчера в сторону границы проскакал эльфийский отряд под знаменем президентской гвардии. Тот тип, что продал нам лошадей, даже решил, что мы с Томой не то из того же отряда, не то из другого, что идёт следом за первым.
Но меня куда больше волновало другое – странная реакция женщин-оборотней на мой запах. Причём раньше ничего подобного не было – когда я ездил на Люпус-бич, и пограничницы Вервольфа, и тамошние дамочки никак не выделяли меня из остальных мужчин. Никто не орал «Эльф, возьми меня, не могу дальше без тебя жить!». Женщины из дилижанса тоже мной не интересовались. Да и Раиса хотела меня арестовать, а не перепихнуться. Значит, секс тут ни при чём. Что же тогда?
Мать этих шустрых волчат сказала, что примет мой чек, потому что со мной дочь королевы, а сам я… кто? Что Тома не дала ей договорить? Как ни глупо звучит, но я, судя по всему, так называемый сын короля. Именно поэтому мне подчинилась монархистка на постоялом дворе, и поверила здешняя крестьянка. Вроде всё сходится. Теперь понятно, почему Тома так бурно проявила симпатию ко мне, и продолжает проявлять – принцесс и должен привлекать запах принцев, раз они много веков образовывали королевские пары. Природную тягу не смогли перебить даже запреты республиканской власти, тем более что люди под запрет не попадали.
Оставалось понять, почему раньше оборотням мой запах был до одного места, но и этому я быстро нашёл объяснение – до последнего времени монархисты сидели тихо, и остальным оборотням до всей этой королевской крови совершенно не было дела. Ну, пахнет какой-то эльф из Империи, как древний король Вервольфа – странно, конечно, но кому этот курьёз на самом деле интересен?
