Текст книги "Дело о Короле оборотней (СИ)"

Автор книги: Александр Петровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Последнее. Баба, что метила на пару с тобой в монархи, не захочет причинить нам неприятности? – спросил я. – Мало ли, обещали трон, а в последний момент на помойку выкинули…

– Нет такой женщины, – решительно заявил вождь. – Никому я трон не обещал.

– Даже Тамаре? – хмыкнул я. – Не отвечай, не надо. Нет её, и хорошо. Теперь слушай, как оно всё происходило на самом деле. Я имею в виду ту самую версию для полиции.

* * *

Я не поверил Францу, что у него не было на примете будущей королевы. Несомненно, была, аж до момента, пока не вмешалась Тома. Но с этим оборотни разберутся без меня. Скорее всего, отвергнутую претендентку убьют. Умрёт Тома или её предшественница, мне безразлично. Тома мне была очень симпатична, но она выбрала шанс на корону, а не меня, и теперь пусть выпутывается сама. Франц, думаю, отдаст предпочтение той, что выбрал сам, а не той, что навязалась ему угрозами.

А вот то, что Арина умерла естественной смертью, и что она дочь королевы – очень возможно. Но почему она предала губернатора, пусть даже ей пообещали, что с мальцом будут обращаться хорошо? И нарушили обещание, кстати. Какое дело старухе до восстановления монархии в Вервольфе? Разве что у неё есть дочь или внучка, причём от оборотней, тогда дело очень даже есть – если Арина и её дочь родили от оборотней, то внучка вполне может претендовать на трон. И тогда это её Франц поманил короной Вервольфа. А оборотни в доме губернатора бывают, Жорж подтвердит.

Но обо всём этом можно будет подумать потом, сейчас главное – так рассказать придуманную историю похищения Олега, чтобы Франц и Тома не пытались меня убить. Да и о Вике нельзя забывать. В прошлый раз доверился Томе – оказался связанный в подвале. Глупо считать, что её племянница на такое не способна, особенно после того, как она завела меня вместо подземного хода в спальню вождя. Уже набрал воздух, собираясь начать длинную речь, но Тома меня опередила.

– Племяшка, а как ты из верёвок выпуталась? – спросила она.

– Перекинулась, – ответила Вика. – Больно было, но я перетерпела.

– Но как…

– Позже это обсудите, если не пропадёт желание, – прервал я разговор родственниц. – А сейчас слушайте и запоминайте, как следует, чтобы мы в полиции врали одинаково. Разумеется, мальчишку похитили неизвестные никому из нас люди, и уж тем более никто из присутствующих не имеет к этому ужасному преступлению ни малейшего отношения. Более того, частный сыщик из Приграничья Станислав, то есть, я, и невеста вождя Рода Тамара активно препятствовали мерзким преступникам. Тому есть много свидетелей.

– Чтобы придумать такой примитив, мне не нужны никакие частные сыщики, с этим я и сам бы прекрасно справился, – недовольно буркнул Франц.

– Конечно, – не стал спорить я. – Может, продолжишь? Как ублюдок оказался в твоём доме? Я тебя внимательно слушаю.

– Ладно, – махнул рукой Франц. – Продолжай ты.

– Как долго он в твоём доме и сколько времени в карцере? Держали ли его в других домах?

– Держали. А сюда притащили прошлым вечером. Он плохо себя вёл, ругался матом, всем это надоело, и его отправили в карцер.

– Ну, вот. Похитили его какие-то дурачки, неспособные понять, что Ритуал Преображения – чистое самоубийство для сына королевы. Мы с Тамарой и Викторией рассказали об этом всем, и до похитителей дошло, что пацана лучше вернуть живым. И они анонимно вернули, в смысле, передали своему вождю так, что он не знал, кто именно передаёт ребёнка его охранникам. Сам придумаешь, как это было?

– Всё-таки сам? Хорошо, придумаю.

– Я выследил тех, кто перевозил Олега в дом вождя, и собрался подключать полицию. Но Тамара, невеста вождя, категорически заявила, что вождь Франц кристально порядочный оборотень, и не может участвовать ни в чём противозаконном.

– Хорошая шутка, – фыркнула Тома.

– Но до конца она меня не убедила. Я счёл, что она ослеплена сексуальной привлекательностью своего жениха, и не может объективно оценивать его порядочность и законопослушность. К тому же её племянница Виктория считает Тамару дурой, а кому это знать, как не близкой родственнице? Поэтому я подстраховался, оставив письма в курьерской конторе на случай, если я не выйду из дома Франца до определённого времени.

– И почему же ты не вышел до определённого времени? – поинтересовался Франц.

– Я влюбился в Тамару и даже в мыслях не мог допустить, что с ней будет случаться кто-то другой. У нас, людей, это называется ревностью. Дело закончилось безобразной дракой, вмешались охранники, и меня пришлось связать, потому что я вырывался и обещал убить. Виктория сражалась на моей стороне, её тоже связали. Но потом ты, Франц, сжалился над нами, и выпустил нас из подвала. Я очень сожалею, но к тому времени письма с неправедными обвинениями вождя Франца уже ушли. Готов заплатить штраф за ложный вызов.

– Красивая история, – признал Франц.

– Неважно, красивая или нет. Неважно даже, поверят ли в неё копы. Скорее всего, как раз не поверят, не идиоты же они, в конце концов. Но им не будет стыдно написать это в своих отчётах и рапортах, а знают ли они, как всё было на самом деле, нам плевать.

– А что получу я? – недовольным тоном спросила Вика. – Вождь и Томка получат корону, Стас – рекламу и гонорар, а что мне? Радость, что Томка будет королевой? Так меня это совсем не радует. Я тоже хочу, чтобы мне хоть что-то приятное перепало. Чем я хуже остальных?

– Ты получишь случку с эльфом, – насмешливо ответила ей Тома. – Ты же всегда мне завидовала и хотела то, что есть у меня. Всё в твоих лапках, племяшка. Я тебе не мешаю. Даже совет добрый дам. Если Стас не захочет с тобой, такой красивой, случаться, припугни его разглашением того, что знаешь. Это называется «шантаж». Правда, не забывай, что шантажистов-любителей частенько убивают, но это, я считаю, оправданный риск.

Вика пискнула, я обернулся и увидел, что огромный оборотень схватил сзади её за локти и уволакивает в коридор. Я кинулся на помощь, но сделал только шаг и остановился – ещё три оборотня, двое из них полукровки, вошли в комнату и навели на нас арбалеты со стрелами, сверкающими в лучах факела серебром. Они сразу же опустились на одно колено, а два их товарища, оба полукровки, целились в нас поверх их голов. Вдобавок три огромных волка тоже забежали внутрь и оскалились.

– Замрите! – прорычал один из них.

Мы замерли, а что нам оставалось? Даже сомнений не возникло, что эти ребята стрелять умеют. Тем более, на таком расстоянии труднее промахнуться, чем попасть.

– Полиция? – тихо спросил Франц.

– Нет, имперцы, – так же тихо возразила Тома.

Конечно, имперцы. Из пяти тех, кто в человечьей форме, чистокровный только один, правда, я толком не разглядел того, что утащил Вику. Среди волков тоже один полукровка. К тому же в боевых отрядах Вервольфа женщин примерно половина, а здесь одна, чистокровная волчица. Но это и не спецназ гвардии Приграничья – там почти все молодые ребята, а эти куда старше.

– Нам понравилась история Станислава, – вовсю улыбаясь, сказал их командир. – Пусть так и будет.

Если и оставались какие-то сомнения, что этот отряд из Империи, то тут они и исчезли, ведь оборотни из Вервольфа избегают показывать зубы. А ещё мне показалось, что у этого типа знакомое лицо. Мы встречались когда-то давно, но память у меня хорошая, в моей профессии без неё никак.

– Узнал? – спросил он.

– Да, – кивнул я.

Когда я служил в гвардии, он был моим инструктором по рукопашному бою с оборотнями. Но с тех пор прошло уже больше десяти лет.

– А меня? – пролаял волк, тот, что чистокровный.

– Нет, я плохо распознаю тех, кто в волчьей форме. Но раз ты говоришь, что мы знакомы, ты тот, с кем я говорил в парке, когда служил в полиции.

– Точняк, Стас. Ты был констеблем.

Угадал я, это Жорж. Теперь понятно, кто они такие и что им нужно, но непонятно, кто им позволил проводить спецоперацию в Темпл-сити, да ещё и с серебряным оружием.

– Вам, наверно, нужен мальчишка, – сказал Франц. – Он…

– Мы знаем, где он был, – прервал его командир. – Сейчас он у нас. Вы добровольно передали его людям губернатора ближней провинции, если говорить по-вашему. То есть, людям его отца. Ваши охранники все живы, уходя, мы их отпустим. Станислава забираем с собой, девушку, что была с ним – тоже, если она захочет.

– Конечно, захочу! – откликнулась Вика, её уже никто не держал. – Томка всё время жалуется, что я ей всё время мешаю, так вот – ухожу, чтобы не мешать.

– Скройся уже куда-нибудь с глаз моих, – напутствовала её Тома. – И возвращайся как можно позже, хорошо?

* * *

Пока мы шли по коридорам дома вождя, шагавшая рядом Вика постоянно пыталась потереться об меня тем местом, где у неё уже скоро вырастет левая грудь. Я не знал, как на это реагировать, и усиленно делал вид, что ничего не замечаю. Я знал, что у оборотней так принято, женщина этим всего лишь показывает, что испытывает дружеские чувства к своему спутнику, и вовсе не обязательно хочет от него секса, но мне было неприятно – напоминало о Томе, хоть её грудь прикасалась ко мне куда выше, чем у этой девочки. Чтобы отвлечься, я заговорил с Жоржем, он уже принял человечью форму и шёл рядом со мной с другой стороны.

– Жорж, как вы узнали, что Олега держат в этом доме? – спросил я.

– Никак, – ответил он. – Мы за тобой следили. Я даже не сомневался, что ты в конце концов отыщешь пацана. Правда, вторую курьерскую контору мы тоже зевнули. Всем было бы проще, если б ты обошёлся без неё. Теперь в тебя вцепится Бюро расследований, и даже местный президент тебя от этого не спасёт.

– Переживу как-нибудь, – отмахнулся я. – Расскажи лучше, как вы протащили в Темпл-сити столько серебряного оружия, и кто вам позволил шастать с ним по улицам?

– Тут, Стас, всё очень просто. Мы не какая-то там банда разбойников, а взвод президентской гвардии, причём официально. Это штатное оружие гвардейцев. Мы просили другое, без серебра, но у них другого нет, ничего не поделать.

– Вы пошли служить в гвардию Вервольфа? – удивился я.

– Не совсем так. Слыхал о совместных учениях двух гвардий?

– Да.

– Вот нас на время учений призвали как резервистов. А уже здесь был обмен взводами – наш в гвардию Вервольфа, а их – в нашу. Причём, заметь, у полка, куда нас временно перевели, пункт постоянной дислокации – Темпл-сити. И полк этот он не эльфийский. Эльфийские сейчас не здесь.

– Стало быть, вы отсюда пойдёте в казармы?

– Да.

– А Олега в Империю повезу я? У него наверняка нет визы, придётся или обращаться за помощью в имперское посольство, или переходить границу нелегально. С характером этого мальчика нелегальный переход выглядит не таким простым делом.

– Нет, Стас. Гадёныша повезу я. И не в Империю, а к родителям.

– Разве его родители не в Империи?

– Нет. Они и здешний президент с супругой, или как тут жёны называются, сопровождают на марше гвардейские части, направляющиеся на совместные учения. Я повезу пакет нашему генералу, а заодно прихвачу и это чудо. А ты переночуй в гостинице, причём имени не скрывай. Утром тебя там непременно побеспокоит Бюро. Сам виноват, нечего было письма им слать. Дальше сам выкручивайся.

– Я побуду с тобой, – заявила Вика. – При мне они не посмеют применить жёсткие меры. Я ведь дочь королевы всё-таки.

– Это уже не моё дело, – ответил Жорж.

Мы тем временем вышли во двор. Возле ворот стояли несколько оборотней, в основном полукровки, а с ними человеческий мальчишка. Когда он заговорил, не осталось сомнений, что это Олег.

– Я – король, – сообщил он. – А вы все – быдло! А конкретно ты – педераст! И ты педераст, притом вонючий! А ты – вонючий и грязный.

– Жорж, ты не против, чтобы засранцу вернули кляп? – спросил кто-то из бойцов.

– Валяйте, – разрешил тот.

– А, Жорж! – обрадовался мальчишка. – Ты грязный вонючий…

Судя по тому, что Олег замолчал, кляп занял своё законное место.

– А что такое «педераст»? – спросила Вика.

– Имперское ругательство, – пояснил я. – Мальчик воспитывался среди отбросов общества, вот и ведёт себя, как босяк.

– Но он же сын губернатора!

– Да. Я же и сказал – отбросы общества. Разве приличный человек может стать губернатором?

– Точно, – согласился Жорж. – Приличные становятся или охранниками, или, в крайнем случае, частными детективами.

– Вы серьёзно? – не поверила Вика.

– Я похож на шутника?

– Многие люди совсем не те, на кого похожи. И с эльфами то же самое.

– Мир так и норовит нас обмануть, – буркнул я, лишь бы не молчать.

Ответить никто не успел, мы подошли к воротам, Жорж взял мальца за руку, а когда тот попытался другой рукой вытащить кляп, шлёпнул по ней ладонью. Мне показалось, что совсем слегка, но мальчишка заплакал, и мне его даже стало жалко. Тут он увидел меня, и попытался что-то сказать. Я догадался, что именно, и жалость к нему куда-то делась.

Ворота кто-то уже открыл, и мы направились к трём стоящим неподалёку большим фургонам зелёного цвета, расписанным символикой гвардии Вервольфа, каждый запряжен четвёркой тяжеловозов. Но так просто пройти к ним нам не дал полицейский патруль – женщина и волк.

– Доброй ночи, гвардейцы! – поздоровалась она. – К нам поступил сигнал, что в доме Франца происходит что-то противозаконное. Вы тут тоже по этому делу?

– В общем, да, – туманно ответил командир.

– А вы точно из здешнего полка? Я не помню, чтобы там хоть один полукровка был, уж не говоря о десятке.

Я поразился не то её смелости, не то глупости. Каким бы умелым бойцом ни была эта женщина-коп, ей с напарником никак не выстоять против дюжины бойцов. Зачем же она показывает, что обман разоблачён? Сейчас их схватят, и… Но копов никто не стал хватать. Командир откуда-то извлёк лист бумаги и протянул ей.

– Подпись командира полка знаете? – уточнил он. – И мэр города тоже завизировал.

– О, так вы – имперцы? – уточнила женщина, возвращая документ.

– Не все, но большинство. Я – да.

– По вам и так видно. Но я думала, в армии Империи одни эльфы.

– Про армию ничего не знаю. Мы не армейцы. Мы из гвардии Приграничья, по-вашему – ближней провинции.

– Эти два эльфа – тоже с вами? Даже ребёнок? Кстати, почему у него кляп?

– Кляп у него потому, что когда он говорит, хочется, чтобы он поскорее замолчал.

– Если вы не возражаете, я бы хотела немного послушать, что он скажет.

– Немного – можно, – командир махнул рукой Жоржу, и тот выдернул кляп.

– Вы как, скоты, обращаетесь с королём? – обиженно заорал Олег.

– Перед нами Его Величество? – изумилась полицейская. – Но Вервольф пока что республика.

– Что ты можешь в этом понимать, тупая вонючая шлюха?

– Заткнись! – рявкнул её напарник.

– Ты тоже вонючая сука, к тому же блохастая! А я – король, я тебя не боюсь!

– Он, вообще-то, мужчина, – неуверенно возразила женщина-коп.

– Тогда он грязный вонючий педераст!

– Педерасты – это кто такие? – мрачно осведомился волк.

– Тёмный ты, – фыркнула она. – Педераст – это мужчина, который случается с мужчинами. Только это у эльфов бывает, у людей – никогда.

– Бывает, бывает, – возразил ей командир. – Чего только не увидишь в казарме.

– Ты – педераст из казармы, – обрадовал его Олег, а потом обратился к женщине: – А ты – шлюха из борделя!

– Мне кажется, я послушала маленького эльфа вполне достаточно. Вы собираетесь его увезти отсюда подальше? Не могу не одобрить такое желание. И хотя в Темпл-сити обычно не принято детям, даже эльфийским из Империи, затыкать рот кляпом, городская полиция в нашем лице не возражает против этой крайней меры против именно этого ребёнка.

Копы отсалютовали и ушли, гвардейцы, и люди, и волки, отсалютовали им вслед. Я задумался, чем бы мне помог этот патруль, если бы я не смог выбраться из подвала и если бы не пришла подмога от гвардии. Получалось, что ничем, хоть копы и славные ребята.

– Стас, Стас! – настойчиво звала меня Вика, дёргая за локоть.

– Чего тебе? – поинтересовался я.

– Ты же имперский эльф, да ещё и в гвардии служил. А ты случался с эльфами-мужчинами?

– Он тебе не скажет, – ответил за меня Жорж. – Даже если занимался этим – постесняется признаться. У нас это скрывают, кроме разве что тех, кому совсем уже всё равно, что о них нормальные люди подумают. Это в основном в столицах и крупных городах, а Стас – из небольшого городишки. У них там фу быть такими.

– А как они случаются? У мужчин же нет…

– Заткнулись все! – рявкнул командир. – Ну, вы и тему нашли! Это гвардейский взвод, в конце концов, или марш извращенцев и извращенок?

– Извращенцы – это, наверно, педерасты? – Вика чувствовала себя вправе не исполнять приказы офицеров гвардии, потому и спросила, но ей всё равно никто не ответил. – А извращенки тогда это женщины, которые с женщинами? Но как они… У нас же нет…

– Виктория, замолчите, пожалуйста, – теперь командир просил. – У вас есть взрослая тётка, Тамара, спросите у неё. В нашем присутствии обсуждать извращения не нужно. Хорошо?

– Хорошо, – смирилась она. – А Томка точно знает, как… Ой, простите, молчу.

Мы с Викой сели в один фургон, Жорж с Олегом – в другой. Я понадеялся, что больше никогда его не увижу. Мне хватит и одной не в меру озабоченной девчонки…

Глава 10

Оказалось, в Вервольфе тоже есть гостиничная сеть под названием «Интурист». Возле одной из таких гостиниц нас с Викой и высадили из фургона. Швейцар в плавках и кепке подбежал к нам, высматривая чемоданы, не нашёл и уставился на нас с подозрением. У стойки портье к нам подошёл огромный оборотень с таким же взглядом, но тут же выражение его лица сменилось на радостное, он уверенно заявил, что с нами всё в порядке, и портье без лишних вопросов принял мой чек и сдал мне двухместный номер по сумасшедшей цене.

В номере я первым делом полез под душ. Здесь можно было даже задёрнуть непрозрачную шторку, оборотни не стесняются публично мыться, но гостиница всё же больше для имперцев. Я задёргивать не стал – не от Вики же прятаться, всё, что можно было увидеть, она у меня уже видела. Потом в душ пошла она, и стала под струями воды принимать самые соблазнительные позы. Явно кому-то подражала, и нетрудно догадаться, кому – своей тётке. Хотя, может, и матери. Но тело Вики в любых позах сохраняло подростковую угловатость, так что соблазнить она могла только любителей секса с малышнёй.

В моём городе таких немного, и если они попадаются, хоть гражданам, хоть полиции, им даже не удаётся дожить до суда. Здесь же такого и быть не могло – с четырёх лет дети становились полноправными гражданами… или не полноправными? Здешние законы я знал не очень. Но Вика по ним уж точно имеет полное право на случку с заезжим эльфом, и сейчас непременно попробует это право реализовать.

Пока она тщательно полоскала интимное место, я уселся на кровать, которую иначе чем ложем любви и не назовёшь, и принялся ругать себя за глупость. В Вервольфе больше делать нечего, пора возвращаться в Империю. Проще всего это сделать, имея на руках визу. Ничего не мешало настоять, чтобы нас с Викой отвезли не в дорогущую гостиницу, а к ней домой, она бы и дорогу показала. Там бы я забрал свои вещи, и в первую очередь визу, потом как-нибудь добрался бы до вокзала, а дальше в дилижанс, и домой. Даже ночью дилижансы отправляются отсюда по несколько рейсов в час. Вместо этого я перебрался в «Интурист», да ещё и с озабоченной малолеткой, что в сексуальном плане совершенно меня не интересует.

– О чём задумался, милый? – игриво поинтересовалась усевшаяся рядом Вика, прижимаясь ко мне мокрым телом.

– Не могу понять, почему вышибала сперва хотел нас вышибить, а потом решил, что мы ценные клиенты, – соврал я.

– Ой, какой он смешной в этих штанишках, – фыркнула девчонка. – Это имперская мода?

– Нет. Просто у нас в публичных местах принято прикрывать детородные органы. Кроме особых публичных мест.

– Каких?

– Специальные пляжи и бассейны, общественные бани, стриптиз-заведения, может, что-то ещё, но немного. Только не спрашивай, почему так.

– Хорошо, не буду. А вышибала нас зауважал, когда понюхал меня. Он – самец-ищейка, а я – дочь королевы. Все, кто из Рода – уважаемые клиенты. А теперь, когда я объяснила тебе то, чего ты не мог понять, самое время приступить к случке.

Она разлеглась на ложе любви, широко раздвинув ноги, а руки положила под голову. У человеческих женщин такое поведение считалось бы бесстыдным, но оборотни Вервольфа напрочь лишены стыда, по крайней мере, в вопросах, связанных с сексом.

– Мне казалось, ты девственница, – сказал я. – А ведёшь себя, как опытная соблазнительница.

– Про девственность тебе Томка сказала? – мрачно уточнила Вика.

– Не помню, может, и говорила, а может, я сам додумался. Я же сыщик, не забыла? Наблюдательность и способность делать из наблюдений выводы – необходимые умения для любого сыщика, что занимается расследованиями. А я иногда занимаюсь. Так это правда?

– Даже не знаю, как тебе ответить. И правда, и нет. В человечьей форме – ни разу. А волчата взрослеют быстро. В три года уже почти все пробовали, а в четыре мы вообще совершеннолетние и делаем, что хотим. А хотим сам знаешь чего. Да и чем ещё в школе на переменках заниматься? Тебе это так важно?

– Совсем не важно, – честно ответил я, Вика меня не интересовала ни как женщина, ни как девушка. – А что вы делаете, когда залетаете? Или вы не залетаете?

– Что такое «залетать»?

– Залёт – это нежелательная беременность.

– Нашёл, о чём беспокоиться! – фыркнула она. – Тебе Томка не говорила?

– Мы с ней это не обсуждали.

– И правильно! Нечего тут обсуждать. Перекинулась – и никакой беременности. У нас нежелательных не бывает. Слушай, только сейчас додумалась. Эльфийки же так не могут. Как они с этим справляются? С залётами.

– Точно не знаю, я же не эльфийка. Справляются как-то. Но не так запросто, как вы. У нас целая индустрия, продающая неосторожным женщинам свои услуги по избавлению от залётов. Эта операция у нас называется «аборт».

– Надо же, даже слово отдельное придумали! Стас, как же это получается, что вы настолько не похожи на нормальных людей, почти ничего общего, а от таких союзов рождаются полукровки, и нормально живут?

– Стало быть, не так уж мы и отличаемся. Вика, а с другими расами у вас бывают полукровки? В Империи – сколько угодно.

– О полукровках слыхала только с эльфами, а когда была маленькой, подружка рассказала мне одну страшную историю, про девочку, что очень хотела случаться с кентаврами. В конце, когда её мечта исполнилась, её на кусочки разорвало. Но это же, наверно, выдумка, да?

– Понятия не имею, – признался я.

– Ты не только об этом понятия не имеешь. Ты даже не понимаешь, что сейчас должен сделать со мной.

– А тебя на кусочки не разорвёт?

– С чего бы это? Ты же эльф, а не кентавр. А если понимаешь свой долг, но не хочешь его исполнять, я буду вынуждена прибегнуть к шантажу. Только перед этим мне нужна твоя консультация, как сыщика.

– Этого – сколько угодно, – меня распирало от смеха, но пока удавалось его подавлять.

– Ты говорил, что шантажиста-любителя могут убить, а я в этом деле вовсе не профессионалка. Как от этого защититься? Оставить письма в нескольких курьерских конторах, как ты вчера сделал?

– Можно и так. А можно оставить письмо у своего адвоката, нотариуса или банкира, лучше у всех троих, а на конверте крупным шрифтом написать «Вскрыть в случае моей смерти или исчезновения». Только сейчас тебе это не нужно. Уйма народу видели, что мы с тобой вошли в эту гостиницу, и если ты из неё не выйдешь, мне и без всяких разоблачающих писем придётся ой как туго.

Вика долго молчала, и я забеспокоился. Я уже знал, что от этой незлой, да и в общем неплохой девушки можно ожидать чего угодно, то есть, разнообразных неприятностей. И когда она тщательно обдумывает, как ей поступить, получается хуже всего. Хоть мы с ней знакомы совсем недолго, причина и следствие чётко просматриваются. А сейчас я видел у неё на лице упорную работу мысли, она даже ноги не только свела, но ещё и скрестила. Мне бросилось в глаза, что хоть грудь, в женском смысле, у Вики пока отсутствовала, её ножки были очень ничего, совсем не девчоночьи. Мне даже захотелось их погладить. Пришлось напомнить себе, что она ещё ребёнок, хоть и занималась на школьных переменках всякими непотребствами, чтобы избавиться от дурацких желаний.

– О чём задумалась, Вика? – спросил я, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Да вот, думаю, – откликнулась она.

– Это и пугает.

– Не бойся. Я уже почти всё додумала. Если бы ты меня сейчас не хотел, потому что устал, ведь день у нас был тяжёлый, то предложил бы мне отложить случку до утра. Мы бы тогда поспали, а потом с рассвета до полудня случались.

– Ты слишком высокого мнения обо мне. Я не могу полдня непрерывно.

– Какая разница? Дело же не в этом. Может, ты никак разрыв с Томкой не переживёшь, а может, я тебе не нравлюсь как партнёрша для случки. Но хуже всего, что мне и шантажировать тебя нечем. Если я всем расскажу, как всё было с эльфёнком на самом деле, тебе ничего не будет.

– Ну, не совсем…

– Но если я сделаю чуть по-другому, то всё же получу Томкиного мужчину. Тут главное не ошибиться, а то убьют.

Я прилёг рядом с ней, она ещё долго что-то рассказывала, наверняка в её рассказе был какой-то смысл, но от меня он напрочь ускользал. Потом Вика заявила, что прямо сейчас это и сделает, встала с кровати и ушла. Я обрадовался и уснул, надеясь уже утром покинуть гостеприимный Темпл-сити.

* * *

Толком поспать мне не дали. Кто-то деликатно похлопал меня по плечу, я открыл глаза и увидел двух оборотней в человечьей форме, как обычно, мужчину и женщину. Хлопал по плечу мужчина, а его напарница показывала освещённое ярким пламенем факела своё удостоверение с фотографиями её обеих форм. Волчья морда выглядела куда симпатичнее её человечьего лица. Спросонья я довольно долго читал готические буквы, там было написано, что она агент Бюро расследований, приписана к городскому представительству в Темпл-сити.

– Я не вижу в документе вашего имени, – сообщил я ей.

– Агенты Бюро не разглашают своих имён, – сказала она. – Меры безопасности. Я считаю, что это глупо, но таковы инструкции.

Мельком глянул и на удостоверение мужчины. Там было написано абсолютно то же самое. Сам он был, как и большинство оборотней, мускулистым красавцем, и желание набить ему морду и уйти из гостиницы увяло, даже толком не оформившись. Смотреть на него не хотелось, я перевёл взгляд на заострившиеся соски женщины, и подумал, что туда тоже смотреть не надо.

– Стало быть, Бюро расследований, – произнёс я вслух название их конторы. – И что же вы расследуете в моём номере? Или вы здесь не по делу, а просто так?

– Разумеется, по делу, – заявил агент-мужчина. – Мы получили письмо с невнятными обвинениями против Франца, вождя Рода, подписанное неким Станиславом, подданным Империи. Сопоставление подписи на этом письме и на некоторых чеках показало, что имя, скорее всего, подлинное. Та же подпись и на чеке, которым вы оплатили проживание в гостинице. Вы Станислав?

– Да. А теперь, когда вы убедились, что меня не убили, как я опасался, мне можно спать дальше?

Я отлично понимал, что в покое меня не оставят ни прямо сейчас, ни в ближайшие часы. Наверняка им нужно добраться до мерзкого Олега, а вот зачем – тут не угадаешь. Может, хотят убедиться, что с ним всё в порядке. Может, хотят отобрать его у Жоржа, чтобы самим вернуть губернатору или имперским властям. Но ещё я не исключал, что их цель – убить мальчишку. Я толком не разбирался в политических течениях Вервольфа, и даже не знал, кто эти двое – монархисты или республиканцы, и действуют ли они по приказу начальства или на свой страх и риск.

Они спросили, знаком ли я с отставным сержантом пограничной стражи Тамарой, её сестрой Ниной и племянницей Викторией, а также вождём королевского Рода Францем. Я признал знакомство с Францем и Томой, а насчёт Нины и Вики сказал, что мне представили женщин с такими именами, но насколько они подлинные – понятия не имею. Вот тут они и перешли к Олегу, предыдущее было разминкой. Я честно ответил, что последний раз видел его несколько часов назад, вблизи дома Франца, живым и невредимым, рядом с двумя патрульными полицейскими и взводом гвардейцев.

Но их, конечно же, интересовало не где Олег был раньше, а где он сейчас. Я подумал, что Жорж – идиот, зачем он сказал мне, куда собирается везти малолетку? Чего не знаешь, того не выдашь. Или он через меня пытается передать своим преследователям ложные сведения, и меня потому и доставили в эту гостиницу, чтобы я побыстрее попал в лапы спецслужбе Вервольфа? Я не стал гадать, а просто ни словом не упомянул ни о Жорже, ни о том, куда повезут Олега – в Империю или к частям нашей провинциальной гвардии, что сейчас проводят поблизости учения.

Агенты Бюро поняли, что я что-то недоговариваю, а может, обиделись, что я они стоят, а разговариваю с ними лёжа, и взяли меня под арест. Сказали, что они вправе арестовывать кого угодно без судебного ордера на срок, не превышающий неделю, но я могу проконсультироваться с любым адвокатом из тех, кто имеет лицензию на работу с делами, связанными со спецслужбой. Законов Вервольфа я не знал, пришлось поверить на слово. Адвоката я тоже не потребовал, считаю, что от незнакомого адвоката больше неприятностей, чем помощи. Тем более, раз он в любой момент может потерять кормящую его лицензию, боюсь, работать он будет не на моей стороне.

Сбежать я, наверно, мог, пару возможностей мне предоставили, но куда бежать? Так что я не сопротивлялся, и спокойно доехал до тюрьмы. Тома говорила мне, что тюрьмы в Вервольфе ужасны, эльфу там и полсрока не пережить, но я лично убедился, что не все они такие. Та, куда привезли меня, была просто роскошна, и больше походила на виллу богача. Комфортнее даже «Интуриста», один бассейн с проточной водой чего стоит! Что уж говорить о трёхкомнатной камере – со спальней, столовой и гостиной. А кормили куда лучше, чем в любом ресторане, где я успел побывать.

В спальне я спал, в столовой ел, а в гостиной подвергался допросам. Агенты, каждый раз новая пара, три дня пытались у меня выпытать, куда делся Олег. Мне казалось, все они понимают, что я им ничего не скажу, но обязаны спрашивать снова и снова. Они угрожали то пытками, то переводом в обычную тюрьму, то пожизненным заключением здесь. Пытались шантажировать сперва сексом с несовершеннолетней, которую я притащил с собой в гостиницу, то её убийством, ведь она в гостиницу вошла, и исчезла, а волчица, что вышла из гостиницы – неизвестно кто, и мне не доказать, что это та же самая девушка. Я в ответ молчал и улыбался, а они злились.

На третий день агенты, хоть и оформили протокол допроса, на самом деле меня не допрашивали, а вместо этого играли со мной в карты, и даже немного выиграли. Они явно чего-то ждали, и дождались. Заявился незнакомый пожилой оборотень, явно старше по должности всех предыдущих, и заявил мне, что Бюро расследований Вервольфа потеряло ко мне интерес, и теперь я буду депортирован в Империю. Въезд в Вервольф мне запрещён на срок до пяти лет от момента пересечения границы. Я попросил уточнить, сколько это «до пяти лет». Он ненадолго задумался и ответил, что в моём случае этот срок составит два дня.