Текст книги "Дело о Короле оборотней (СИ)"
Автор книги: Александр Петровский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Что вы все на меня смотрите? – возмутился Борис. – Неужто, дурачьё, думаете, что это я им помогал?
Я влепил ему неплохой удар в грудь, он бы упал, если бы я его не придержал за рубашку. А потом прислонил его к стене, и начал лупить уже двумя руками, стараясь причинить невыносимую боль, но при этом ничего не сломать и не отбить. Полицейские называют это допросом третьей степени, они его используют куда чаще частных сыщиков, но и нам иногда приходится. Тома смотрела на всё это безразлично, первая леди плакала, губернатор и телохранители отвернулись, а Вася застыл на месте, пытаясь время от времени что-то произнести, но так и не смог. Как я и ожидал, Борис продержался недолго. Сперва что-то замычал, потом, когда я остановился, заплакал и начал просить родителей, чтобы они его защитили от избиения.
– Признавайся! – потребовал я и в очередной раз вполсилы ударил его в живот. – Во всём! А не то…
Кто убил Арину, меня вовсе не интересовало. Даже если лично Борис. Это дело полиции или спецслужбы. Меня наняли в очередной раз найти мальчишку, а для этого не помешало бы допросить связника похитителей. Да, у них наверняка был связник. Борис должен был кому-то сообщить, что Олега привезли к матери, и он, Борис, попробует вытащить его в парк. Мальчишку же могли отправить прямо в столицу, а то и прикончить по пути, Вася именно это и хотел сделать. Связник, скорее всего, торчал в «Интуристе», и не сбежал, когда мальца выкрали на постоялом дворе и повезли в Вервольф. На всякий случай он остался на месте. Так может, он до сих пор там? Допросить бы его, глядишь, узнали бы что-нибудь новое.
– Я всё скажу, – сквозь рыдания выкрикнул Борис. – Мама, папа, простите меня!
– Ближе к делу! – потребовал я и снова его ударил, на этот раз совсем слабенько, ему теперь и этого было достаточно.
И он заговорил. Всё выложил, без остатка. О том, как он был счастлив раньше, когда родители его любили и уделяли ему внимание. Да, он так и сказал – уделяли внимание. А потом родился Олег, и всё изменилось. Теперь всё внимание, а с ним и любовь, доставались младшему брату. Старший получал лишь крохи, остатки. И тогда он задумал убить малыша. Но задумать легко, исполнить – гораздо труднее. Так исполнить, чтобы не попасться. Потому что если попадётся, родители не простят. И он решил, что нужно не убить, а сделать так, чтобы родители разлюбили младшего. Для этого он рассказал Олегу, что все взрослые – сволочи, и их родители – тоже. А ещё – научил мальчишку материться.
– Вот оно всё было, – закончил Борис, и зарыдал громче прежнего.
– Дальше! – потребовал я.
– А это всё. Честно-честно! Мама, папа, я больше не буду!
– В парк зачем попёрся? Да ещё и без телохранителей?
– Олег пристал, как банный лист, просил, чтобы я ему показал, где Арину нашли. И чтобы без посторонних, потому что так надо. Мы и вышли тихонько чёрным ходом, и в парк. А там на меня напали. Это правда! Не бей меня больше, пожалуйста! Очень тебя прошу!
Я больше не придерживал этого засранца, и он упал на землю, не прекращая рыданий. Хуже всего было то, что я ему поверил. И теперь сам удивлялся – как я мог подумать, что это пустое место могло спланировать третье похищение? Около полудня я передал Олега матери, а Вася отвёз их в этот дом. Борис, узнав, что брат вернулся, должен был быстро составить план, написать записку связнику и отослать её. Потом – уговорить Олега куда-то пойти, туда, где их ждали монархисты, это необязательно парк. Дальше – вернуться домой и рассказать какую-нибудь хрень о нападении. Затем об этом сообщили Васе, и он попёрся искать нас на пляже. И нашёл. Мы только разок успели скупаться, правда, плавали долго. Времени на всё про всё если и хватает, то едва-едва!
Скорее всего, не было никакой переписки. И не тот брат был сообщником похитителей. Я же своими ушами слышал, что Олег рвётся туда, где, как он думает, станет королём. Перед тем, как отдать его мне, женщина сказала ему, что он должен делать – выбраться в парк, там его будут ждать. Ждали, и дождались. Ладно, а как быть со вторым похищением? Допустим, уложить няню в постель старшего брата малец мог. Сказать ей, что тот по ней сохнет, и она с удовольствием отдастся сыну хозяина. А Борис перед ней не устоит, потому что балбес. Но малыш не мог отправить записку, да и написать её – тоже, вряд ли он вообще умеет писать. Откуда же монархисты знали, с какого постоялого двора его похищать?
– Губернатор, кто выбирал, на каких постоялых дворах останавливаться? – спросил я.
– При чём тут это? – удивился он. – Я выбирал, конечно же!
– Вспомни второй ночлег. Почему остановились там, а не где-то в другом месте?
Губернатор морщил лоб, честно пытаясь вспомнить, но у него не получалось.
– Олега укачало, – неожиданно ответил Жорж. – Стас, это его работа? Но он-то откуда знал, что нужно остановиться именно там? Как они ему об этом сказали? Читать-то Олег не умеет.
Хороший вопрос. И есть ещё один такой же – кто и когда надул в уши малолетнему идиоту, что он – король оборотней? Ведь когда я вытаскивал его из Вервольфа, он уже полным ходом болтал эту чушь. Неужели тот наёмник, ныне покойный, что его похитил?
– Жорж, когда малец начал нести хрень о своих правах на престол?
– Я точно не знаю, – неуверенно произнёс оборотень. – С полгода где-то, а может, и раньше, я ведь в основном шефа охраняю, а не его.
– В Столице? Не в имперской, понятно, а провинциальной.
– Да. Это точно.
Выходит, не наёмник. Тогда кто и как? Кто может поболтать с пятилетним ребёнком так, чтобы этого не заметили ни няня, ни телохранитель? Может, собака? Оборотень в волчьей форме вполне мог выглядеть собакой, но… не в Приграничье. Тут мы запросто отличаем, где зверь, а где оборотень. Тогда кто? Доктор? Гувернёр? Кто-то из слуг?
– Чего застыл? – зло спросила Тома. – Это незачем. Его везут. Знаю, куда.
– Молодец! – похвалил я. – А теперь скажи, кто мог спокойно передавать ему инструкции, и чтоб никто ничего не заметил?
– Очень просто! Другие дети!
Я посмотрел на Жоржа, но неожиданно ответил Борис.
– Олег подружился с Вадимом, это ребёнок-оборотень! Там, в Столице! А потом он был здесь! Олег меня задолбал рассказами о нём. Вадим то, Вадим сё…
– Точно, – кивнул Жорж. – Я иногда охранял Олега. Его и няньку. Он играл с другими детьми, среди них были и оборотни. И там, и тут. Но были это одни и те же, или разные, я не знаю. Я следил за взрослыми.
– Четыре года – взрослый! – сказала Тома. – Не щенок!
– Это у вас там так. Здесь по-другому.
– Дурак! Волчонок оттуда. Дело сделал. Ты смотрел не туда!
– Что ж, Ваши Превосходительства, Борис оказался не таким гадом, как мы о нём думали. На этом позвольте откланяться.
– Вот что бывает, когда человеческие дети играют с личинками нелюдей, – подбил итог Вася.
Когда мы вернулись к карете, гвардейца-кучера на месте не оказалось. Тома принюхалась и показала нам направление. Писающий мальчик подтверждал, что его подразделение получило своё прозвище не просто так.
* * *
Вася приказал гвардейцу отвезти меня и Тому, а потом вернуться за ним, до такой степени ему было противно находиться в одной карете с оборотнем. Как он собирался терпеть рядом Жоржа, понятия не имею. Наверно, просто забыл о нём. В карете волчица положила голову мне на колени, я гладил её и почёсывал за ушами, а она пару раз ткнулась мордой в то самое место. От калитки до двери дома она зачем-то прошла на задних лапах, давалось ей это непросто, пришлось её поддерживать за переднюю. А едва мы переступили порог, тут же приняла человечью форму, я только почувствовал, как шерстинки втянулись в кожу, и вот я уже держу под локоток обнажённую красавицу.
– Не смотри на меня так, Стас, – хищно улыбаясь, промурлыкала она. – Я понимаю, у меня течка, я излучаю желание, и это на тебя действует. Но есть вещи поважнее случки.
За всё время нашего знакомства это был всего второй раз, когда Тома посчитала что-то важнее секса. Впервые это случилось по ту сторону границы Вервольфа, но тогда она была на службе, и ей надо было срочно сдать смену. А сейчас… Наверно, если бы она действительно хотела заняться чем-нибудь другим, она бы что-нибудь надела.
– И что для тебя сейчас важнее секса? – поинтересовался я.
– Завтра мы едем в Вервольф. Я думаю, ты должен знать, что происходит, зачем мальчишка понадобился монархистам, и что случится, если они сделают то, что хотят. Василий считает, что это нужно держать в секрете, но он идиот, – Тома села на диван и закинула ногу на ногу, и я усомнился, действительно ли она собирается что-то рассказывать, а не соблазняет меня таким извращённым способом. – Возьми стул, сядь напротив и попробуй не думать о моих прекрасных ногах и том, что между ними.
Я принёс с ледника пару кувшинов вишнёвого сока, плюхнулся на стул и попробовал не думать о том, что она перечислила. Это было непросто, но возможно. В конце концов, последние дни недостатка в сексе я не испытывал, даже наоборот, подумывал, что Тома слишком страстная для меня.
– Привыкай, – сказала она. – В Вервольфе ты будешь видеть обнажённых женщин куда больше, чем на диком пляже. У нас одежду носят только если холодно, а сейчас разгар лета. В местах вроде Люпус-бич многие женщины носят купальники. На пограничных переходах, например. А там, куда мы едем, самая закрытая летняя одежда – пояс с оружием и шляпа от солнца.
– Нашла чем пугать. Я часто хожу на пляж, и как-то не бросаюсь на голых женщин.
– Там эльфийки, Стас, – она скривилась от отвращения. – До настоящих женщин им очень далеко. Но ты не переживай, я буду рядом, и от глупостей тебя удержу.
– Слушай, если ты будешь рядом, с чего бы вдруг меня потянуло на других оборотней? Ты вроде собиралась мне рассказать о мерзком Олеге, а не о голых бабах из Вервольфа, неотразимых на вид и на запах. Тем более, одну из них я вижу прямо перед собой. Ты говорила, что его сожрут. Кто, когда, где и зачем?
– Хорошо, переходим к мальчишке. Тот, кто его сожрёт, а это будет один из сыновей королевы, станет королём. Пожирание произойдёт через девять дней, примерно в полночь, в городе Темпл-сити, на алтаре храма Фенрира, в присутствии всех представителей королевского рода, которые пожелают присутствовать. Я ответила?
– Чтобы стать королём Вервольфа, нужно сожрать пятилетнего ребёнка? – не поверил я.
– Не совсем так. Ты что-нибудь знаешь о монархии Вервольфа?
– Только то, что у вас давно республика. Монархии давно нет. Или за последнее время что-то поменялось?
– Ясно. Ничего не знаешь. У нас официально до сих пор монархия, только трон пустует. И пока некому его занять, правят избранные народом президенты. Так гласит закон, а в Вервольфе закон превыше всего.
– Дурацкий закон, – оценил я.
– Согласна. Все согласны. Но отменить его нельзя. Никакой закон отменить нельзя, даже самый дурацкий. Изменить тоже нельзя. Можно принимать новые, но только такие, что не противоречат уже действующим.
– Как это нельзя отменить? А если он устарел?
– Считается, что закон не может устареть.
– А если он с самого начала хреновый?
– Вот это единственный случай, когда законы изменяются. Если статьи закона противоречат друг другу, обе они вычёркиваются. Отменяются. И точно так же, если статьи из разных законов. Запоминай, это важно.
– Запомнил. У меня хорошая память, иначе какой из меня сыщик?
– Отлично. Теперь дальше. Трон в Вервольфе занимает пара. Не один человек, вроде вашего Императора, а пара, он – сын короля, она – дочь королевы. И они должны быть связаны союзом. Ты помнишь, кто они такие?
– Ты говорила репортёрам, что это прямые потомки короля и королевы по мужской и женской линиям.
– Верно. Прямые потомки Первой Королевской Четы.
– А сыновья королевы кто такие? Один из которых собирается сожрать губернаторского ублюдка. И я не уверен, что будет правильно ему мешать.
– Сыновья королевы – это мужчины, прямые потомки королевы по женской линии. Они по запаху почти такие же, как дочери. Я же говорила тебе, что потомки Первой Четы пахнут не так, как остальные?
– Ты говорила о себе. Эти сыновья тоже пахнут не так, как все?
– Да.
– Для полноты картины скажи пару слов о дочерях короля.
– Их нет. Дочь принца – обычная женщина.
– Ясно. Так каким образом пожирание малолетнего гадёныша делает сына какой-то там матери королём?
Тома ненадолго задумалась.
– Пожалуй, лучше будет рассказать тебе всё сразу, а не отвечать на твои вопросы. Ты пока не знаешь, о чём спрашивать.
– Рассказывай, как считаешь нужным, – согласился я. – Только покороче.
– Последние несколько королей были не очень хороши, мягко говоря. И наследники трона – ничуть не лучше. Народ восстал, армия его поддержала. Дворец был окружён, а в нём – королевская чета и многочисленная гвардия, преданная королю. Штурм привёл бы к огромным потерям, у гвардии серебра хватило бы на постройку такого же дворца.
– Есть такое боевое действие, называется «осада».
– Ничего бы не дала осада. Дворец строился как крепость, способная держаться несколько лет. Там свой источник, а подвалы забиты едой. Короче говоря, начались переговоры, и королевская чета согласилась сдаться, чтобы избежать кровопролития. Генерал, командующий восставшими, потребовал, чтобы королей больше никогда не было. И тогда перед отречением от трона король подписал закон, запрещающий случку сыну короля и дочери королевы.
– Какое им всем дело до чужого секса? – удивился я.
– Нужно было исключить возможность создания новой королевской четы, – пояснила Тома. – По законам Вервольфа брачный союз без предварительной случки не заключается. Те пары, что имели право занять трон, отреклись от притязаний на него вместе с королём и королевой, а новых пар больше не возникает из-за запрета. Первым президентом, конечно же, стал тот самый генерал.
– Ты говорила, что тебе запрещён секс с принцем, – припомнил я.
– Да, мне и всем таким, как я. Категорически запрещён. Зато разрешён с любыми эльфами и гномами. Вот я и польстилась на эльфа, – она облизнула губы и призывно посмотрела на меня. – Но это ещё не всё. Ты спрашивал, почему нужно сожрать ублюдка, чтобы стать королём. Сейчас расскажу, – она допила сок и улыбнулась. – В горле пересохло от разговоров, хочется уже кое-чего другого.
– Давай, заканчивай побыстрее, – попросил я и налил ей сока из второго кувшина.
– Ну, слушай. Задолго до того, как свергли последнего короля, Вервольфом правил один не то подлец, не то сумасшедший. Очень переживал, что после него кто-то займёт трон. Чтобы этого не случилось, он под разными предлогами перебил всех сыновей короля. Кого казнили непонятно за что, кого убили неизвестные разбойники, а кто и умер от непонятных болезней.
– Знакомое дело. Я же в провинциальной разведке служил, шифровальщиком. Через меня много донесений и приказов проходило. Немало их было как раз о «случайных» смертях. Так это провинциальный уровень, а представь, что творится на имперском!
– Ты сейчас не выдаёшь секреты? – обеспокоилась Тома.
– Да какие это секреты… Все всё знают, разведка Вервольфа – тем более. Да и срок истёк давно. Так что, перебил он всех возможных наследников, но монархия сохранилась?
– Скажем так, её сохранили. В те времена никто и думать не смел о бунте против короля. Считалось, что бунтовщиков съест Фенрир, это бог у нас такой. Терпели этого мерзавца на троне ещё и потому, что были уверены – плохой король лучше, чем вообще без короля. И вот ждали, ждали и дождались смерти королевы. Правят пары, а не отдельные люди. Он утратил право на трон, но продолжал называть себя королём. И тут на него напал один из сыновей королевы. Не той, что умерла, а вообще.
– Я понял. Продолжай.
– Его мать король убил, и он хотел отомстить.
– Ты говорила, он убивал принцев, а не принцесс, – напомнил я.
– Он убивал и тех, и этих. Только мужчин извёл полностью, а женщин – нет. И вот мститель застал его врасплох в храме, убил и сожрал. Не кривись, времена такие были. Империя твоя тогда тоже не была образцом гуманизма. В общем, на трон садиться некому, нет ни одной подходящей четы. А король срочно нужен. Тогда собирается Совет рода, это все принцы и принцессы, только принцев почти не осталось, только сыновья королевы. Совет вправе принимать законы, если трон пустой. И они решили, что лучшим королём будет мститель, тем более, он уже был в союзе с дочерью королевы. Но такая чета не может претендовать на престол.
– Я так понял, никакая не могла, раз он всех принцев перебил. Но, Тома, как понять, что лучший правитель – каннибал?
– В те времена людоедство не считалось чем-то плохим. В общем, Совет рода принял тогда закон, что если сын королевы сожрёт того, кто не король, но называет себя королём, в определённую дату и определённое время, в храме Фенрира города Темпл-сити, а трон в это время будет свободен… то он получает все права сына короля.
– Ни хрена себе список условий! – присвистнул я. – Это для того, чтобы такое пореже повторялось?
– Конечно. Считалось, что эти условия никогда не будут выполнены. Тем более, что я не назвала ещё одно, последнее. Назвать, или сам догадаешься? Попробуй, ты же сыщик. С логическим мышлением у тебя всё должно быть замечательно.
– У съеденного на плече было родимое пятно в виде пентаграммы, – ни секунды не сомневаясь, выпалил я.
– Верно. Причём именно на левом. Теперь понял? Сын королевы, состоящий в союзе с дочерью королевы, сожрёт мальца, и по закону образует чету, имеющую право претендовать на трон. И вот тут ему потребуется вооружённая поддержка, потому что сейчас Фенрира уже никто не боится. Убьют запросто, а он этого, понятно, не хочет.
* * *
Следующий рассвет мы с Томой встретили, ожидая на вокзале международный дилижанс, что ехал до какого-то мелкого городишки в Вервольфе. Есть и прямой дилижанс до Темпл-сити, но он идёт кружной дорогой и с долгими остановками на всех туристических достопримечательностях, так что с пересадкой получится куда быстрее.
Провожали нас Вася и Алла. Девушка смотрела на меня со слезами на глазах, явно считая, что из поездки я не вернусь. Моё чутьё тоже подсказывало, что это вполне возможно, но я старательно отмахивался от его предупреждений. А Вася всячески напоминал, что если мне не удастся вернуть мальчишку в семью, ради блага Империи я должен любой ценой его прикончить. Спецслужба оказала мне всю возможную поддержку – Вася продиктовал мне адрес имперского консульства в Темпл-сити, который я бы запросто узнал сам, спросив в городе любого полицейского.
Говорил он непрерывно и очень нудно, ненадолго умолк лишь раз, когда Тома повернулась к нему. Доблестный агент сжал губы и демонстративно стал смотреть в другую сторону. Она сплюнула ему под ноги и пробормотала в его адрес какое-то ругательство, достойное мерзкого Олега, давая понять, насколько ей противно находиться рядом с ним. Алла попыталась что-то сказать в защиту шефа, но глянула Томе в глаза, и решила промолчать.
Вася продолжал бубнить что-то своё, а я, чтобы отвлечься, стал рассматривать Тому. Оделась она обычно – всё тот же купальник, за него и взгляду не зацепиться, такой крохотный, а вот сандалии я видел на ней впервые, причём не смог понять, как они держатся на ногах. Никаких ремешков, единственный штырёк без шляпки между пальцами, и всё. Но не спадали, держались надёжно.
– Своим горящим взглядом, Стас, ты мне ноги сожжёшь, – насмешливо бросила она мне, даже не знаю, как заметила, вроде смотрела в другую сторону. – Я уж как-нибудь потерплю, но если будешь так смотреть на других женщин – беды не миновать.
– Загрызут? – спросил я, только чтобы не молчать.
– Не они. Я. Даже не сомневайся.
– Ты сучья нелюдь! – неожиданно выкрикнула Алла, заревела в голос и убежала, закрывая лицо руками.
– Она тоже ревнивая, – фыркнула Тома. – Хотя, раз пахнет рыбой, должна иметь холодную рыбью кровь. – А она в тебя влюбилась. Видать, Василий её не совсем удовлетворяет.
– Малолетка же! – напомнил я.
– Василия это не остановило.
Вася, наконец замолчал, отвернулся от нас и стоял, тяжело дыша и сжимая кулаки. Уши у него покраснели, невидимое мне лицо – наверняка тоже. Мне показалось, что он собирается затеять драку, но не знал, со мной или с Томой. В любом случае, не очень хорошая идея – кругом полно людей, как всегда на вокзале, есть среди них и оборотни, к тому же рядом прогуливается полицейский патруль из двух констеблей. Чуть какая-нибудь заварушка с нашим участием, и всё, наш дальнейший путь проляжет уже не в Вервольф, а в полицию.
– Едет наш дилижанс, – нараспев произнесла Тома. – Драк не затевать!
И действительно, подкатил огромный экипаж, запряжённый четвёркой крупных лошадей. На дверце нарисованный волк выл на квадратную луну, а под ним красовалась надпись «Транспортная компания Квадратная луна, Вервольф», причём в двух экземплярах – нашими буквами и готическим письмом. Кучеров было двое, мужчина и женщина, на нём были плавки, на ней – купальник, примерно такой же, как на Томе. Он спрыгнул на землю и умчался в здание вокзала, его напарница степенно спустилась, открыла дверь и выпустила приехавших пассажиров, четверых людей-мужчин и троих оборотней.
– Короткая стоянка, не выходим, – крикнула она в дверь дилижанса и пошла к багажнику выдать вещи приехавшим, а заодно и положить туда наши.
Лица пассажиров-людей были мне знакомы, я даже вспомнил имя одного из них, а они все знали, что я Станислав, потому что моя физиономия уже несколько дней не сходила с газетных страниц. Каждому я ответил, что поживаю я неплохо, а об остальном говорить не могу – профессиональная тайна. Едва они разошлись по своим делам, женщина-кучер взглянула на билеты, забросила в багажник наши сумки, и сказала, чтобы мы садились в дилижанс, отправление скоро. Запирая багажник, она бормотала себе под нос «Неожиданный запах от эльфа, но какое мне дело?». Я бы ещё её послушал, но тома поволокла меня внутрь.
Тем временем за работу принялась обслуживающая бригада – трое, одеты одинаково, и у каждого на спине символ квадратной луны. Двое занялись лошадьми, а третий тыкал маслёнкой в каждую щель на экипаже. Все люди, не оборотни. Неудивительно – транспортники Империи в Вервольфе тоже нанимают местных, а не тащат земляков за многие вёрсты. Я раньше никогда не ездил дилижансами оборотней, но особой разницы с имперскими не увидел.
В дилижансе сидели четверо оборотней, две пары, все в обычной для них пляжной одежде. Не для дикого пляжа, для обыкновенного. Один из мужчин поклонился Томе, она в ответ небрежно кивнула. Женщина, что была с ним, уставилась на меня с удивлением, это было необычно, я знал, что оборотни редко показывают эмоции посторонним. Она беззвучно шевельнула губами, но я немного умел читать по губам, и прочитал «Эльф?». Непонятно, что её изумило. Только что из дилижанса вышли четверо людей, что такого необычного, если вместо них зашёл ещё один? Мы, в конце концов, на территории людей, нас тут куда больше, чем оборотней, даже если к ним добавить полукровок.
В салон дилижанса заскочил кучер-мужчина с двумя кипами городских газет и сеткой, набитой бутылками с ледяным соком. Мы с Томой, как и остальные пары, купили по одной газете, но сок покупать не стали – прихватили из дома свой. Кучер не проверял чеки, сумма того не стоила, сунул их себе в плавки и полез на козлы к напарнице. Ничего особенного, да только мы уже не только тронулись, но и набрали немалую скорость. Я бы так лазить не рискнул. Хотя что ему грозит, даже если сорвётся? Перекинется в волка и обратно, и снова все кости и разорванные кишки целы. Разве что сразу насмерть убьётся, тогда всё.
Пока я думал о технике безопасности для оборотней, Тома развернула газету и фыркнула, сразу возмущённо и восхищённо. Я глянул, что её так взбудоражило, оказалось, её собственные фотографии. Фото было два, на обоих мы с ней стояли рядом, и на втором она была волчицей, но на задних лапах. Кто-то вчера снял очень удачный кадр. Сходство волчьей и человечьей форм Томы было схвачено великолепно. Остальные пассажиры, тоже развернувшие газеты, уставились на нас и зашептались, я смог разобрать только «Станислав» и «Тамара».
Посмотрел ту газету, что досталась мне. Фотографии здесь были другие – мы с Томой на диком пляже. На всех трёх фото видно, что обнажённые, но, как дань приличиям, ни на одном кадре нет ни наших причинных мест, ни задниц, ни сосков Томы. Сравнил свою фигуру на фотографиях с фигурами мужчин-попутчиков, и в очередной раз не смог понять, что такого Тома во мне нашла, чего нет в её соплеменниках. Ведь для пограничников Вервольфа люди даже не экзотика, они нас видят помногу каждую смену.
Статья, растянувшаяся на несколько полос, меня неимоверно удивила – так хорошо ни один из наших писак никогда не работал. Что стиль, что содержание – городские так не умеют. Глянул подпись, и всё стало ясно – автором был тот провинциальный репортёр, что недавно брал у нас интервью. Об освобождении Олега на постоялом дворе он писал так, будто лично там присутствовал, причём сразу во многих местах. Мне даже показалось, что он поговорил и с похитителями, настолько правдоподобно он восстановил все их действия и их возможные причины. По крайней мере, указал, что похитительница повела себя так, будто частный сыщик Станислав – принц оборотней, то есть, беспрекословно ему подчинилась, хотя её положение вовсе не было безвыходным.
Следующее похищение было описано не так подробно, автор извинился, сообщив, что пока многое не знает, и тем не менее, высказал предположение, что сообщником похитителей был сам Олег. Написал, что доказательств против пятилетнего ребёнка у него нет, но никаких других объяснений происходящему он, репортёр, не видит, и готов извиниться, если ошибся. Я не сомневался, что извинения не понадобятся. Дальше он описывал, зачем оборотням понадобился именно этот ребёнок, и мне показалось, что автор слушал и стенографировал рассказ Томы – получилось едва ли не дословно. Но этого не могло быть – когда она рассказывала, номер уже полным ходом печатался.
Завершалась статья прогнозом, что произойдёт, если Олега действительно сожрут. Не рискну судить, насколько прогноз вышел верным, в таких случаях говорят «жизнь покажет», но я не увидел утверждений репортёра, которые можно уверенно назвать чушью.
