Текст книги "Затерянные в тоннелях. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Неверов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 63 страниц)

Осталась одна дверь. Веник подбежал к ней, уже протянул руку, чтобы потянуть на себя, как рядом грохнуло.

"Граната!" – догадался он и это была его последняя мысль.

Дверь бросилась ему навстречу, ударив по голове и сбивая с ног уже бесчувственного парня.

Эпилог

День подходил к концу. Веник лежал на кровати в знакомой избе. Фил и Заяц недавно покинули комнату, и теперь Борода рассказывал о своих приключениях.

– Это я виноват, – перебил толстяка парень, глядя в дощатый потолок. – Если бы я на "Боровицкой" не сглупил, то ничего бы не было.

– Ну, ты не скажи! – с жаром возразил толстяк. – Я ведь тоже тогда в штаны наделал. Признаюсь, о тебе даже и не вспомнил, бежал как угорелый. Потом уже в тоннеле осмотрелись, а тебя нет. И назад нельзя, не пускают. Вот тогда решили, как дойдем до Кольца, разделиться. Шуруп в Альянс двинется, а мы трое в другую сторону, на "Киевскую". Там ведь человек Мартына был. Думали, найдем его, он нам поможет на Диаметр пробраться, а там и...

– Так что там с Шурупом? – перебил его Веник. – Куда он делся?

– А фиг его знает! – Борода пожал плечами. – Говорят, пропал без следов. Там всего одна станция от "Добрынинской", а он словно растворился. Я так думаю, что он к себе в бункер, ну к Доку этому, как и его Мирра, сбежал.

– Да ну, – не согласился Веник. – Не думаю, чтобы он сбежал. Вспомни, как он рвался в Метро. Вряд ли...

– Ну не знаю, – покорно согласился товарищ.

– Так что дальше-то? – спросил Веник.

– Ну, а потом все просто было. "Октябрьскую" мы спокойно прошли. А вот на "Парке" нас тормознули. Я и подумать не мог, что там этот Рекун чертов. Скрутили, как лохов, даже вспоминать стыдно.

– Ну и что? Они вас допрашивали?

– Да они и так все про нас знали. Просто месили, отморозки ведь. Я уже отчаиваться стал, а как ты появился, так мне крышу и снесло. Знаешь, Веня, ведь я знал, что ты нас не бросишь!

Толстяк с умилением посмотрел на парня.

– Так что потом-то было? – спросил тот.

– Да ничего. Как я выскочил, автомат у одного выдернул и за тобой рванул, но куда там! Только до лестницы добежал, а там как рванет. Я вниз, а навстречу шобла Рекуна. Вот я их и положил. Знатно покрошил, они там как одуревшие были. Да я и сам тогда одурел. Единственное, что хорошо, так что я Рекуну лично в глотку дуло сунул!

– Ну, а потом что?

– А что потом? Потом драпали. В тоннель. Там дрезина была. Тебя и еще нескольких посадили и на "Октябрьскую" рванули. Дальше уже ехать нельзя было, так мы пешочком двинулись. Правда, там вода уже почти по пояс и течение неслабое, но мы еще успели. Мне тут уже, Рашевский рассказывал, что и после нас люди приходили. Ну, а потом уже легче стало, мы, после "Свободы" считай, пешком и не шли, а только ехали.

– Так это вы меня что, с "Октябрьской" до "Таганской" на руках несли что ли? – сообразил наконец Веник. – Стоило возиться...

– Ну, ты, Веня, ерунды-то не говори! – прикрикнул на него толстяк. – Я бы тебя и не туда на закорках поволок! Да и не трудно было. Там целая толпа ведь с "Парка" рванула. Фил вон сообразил как носилки соорудить. Несли попеременно, так что не сильно устали.

– Так, а с тем товарищем моим, ну с Серафимом?

Толстяк неопределенно махнул рукой.

– Да говорю же я, не знаю! Да, был там такой белобрысый. Он тебя и вынес наверх из подвала на "Парке". Потом мы тебя с ним несли, а вот тут... – Борода задумчиво почесал голову. – Я, признаться, помню, как мы с ним к "Таганской" подходили. А потом куда-то отстал он. Мы, со "Свободы" на мотовозе уже без него ехали. И тут я его не видел.

Веник вздохнул, не зная, что и думать. Исчезновение Серафима его совсем не радовало.

– Ясно, – задумчиво проговорил парень. – А тот, Дубровский, с ним что?

– Это с бородкой который? Ну, это крутой мужик. Он ведь тоже тебя тащил и вообще. Он сейчас все время у Полковника. Чего-то они там обсуждают все время. У них там ведь Новый Совет образовался. Там ажнак пятнадцать человек! Тебя сразу, единогласно, избрали туда!

Веник поморщился.

– Мне-то это зачем?

– Ну, ты не говори! – наставительно заметил товарищ. – Пока ты лежишь, Фил там за тебя, пока временно. А ты полежи, подумай.

– Да чего там думать! – махнул рукой парень и свесил ноги с постели, собираясь подняться. На него тут же, не пуская, навалился толстяк.

– Ты чего, Веня? Лежи-лежи.

– Да ну тебя! Я что, раненый что ли?

Он осторожно поднялся на ноги. Поддерживаемый товарищем, они вместе вышли из комнаты и вышли из дома. На крыльце, тихо переговариваясь, сидели два старика – Дед и Артур. Оба при виде парней быстро поднялись на ноги.

– Здорово, Веня, – приветствовал его Дед, осторожно потрепав за руку. – Как ты там?

– Нормально, – кивнул тот.

– Мне вон, Артурыч, про твои подвиги рассказывает.

Дед Артур улыбнулся парню.

Постояв немного со стариками, Веник вместе с толстяком дошел до калитки и встал там, облокотившись на хилый заборчик.

На улице то и дело взад-вперед сновали люди. Одни шли целеустремленно, другие просто осматривали хутор. Почти все они двигались осторожно, стараясь не смотреть вверх, на непривычное небо. Кусты рядом затрещали и оттуда выбрались двое мальчишек, которые, играя, обследовали неизвестный и новый для них мир.

– Здрасьте, – приветствовал один из них Веника.

Парень рассеянно кивнул и тут узнал мальчишку. Это был тот самый мальчуган, который привел его в лазарет на "Смоленской".

"– Интересно, – подумал Веник. – Он-то как здесь оказался? Хотя, вон, мастеровые Аркаша и Илья с "Арбатской" выбрались, почему бы и ему не выбраться. Наверняка и на "Смоленской" оказались разумные люди, которые не стали дожидаться, пока их зальет".

Мальчишки перебежали дорогу и скрылись в кустах на другой стороне улицы.

По их стороне, мимо изгородей, таща какой-то мешок, шли двое. Когда они приблизились, Веник с небольшим удивлением увидел, что это тамбуровский уголовник Сухарь и рыжебородый подручный бандита Гусара с "Марьино". При виде парня они угодливо улыбнулись и кивнули Венику.

Тот кивнул в ответ.

"– А эти-то тут как оказались?", – только и подумал он.

– А где Васек? – спросил товарища Веник.

– Да тут же, в лазарете. Его задело немного, но ничего серьезного. Я был у него уже, скоро поправится.

– Надо сходить к нему.

– Сходим, – серьезно кивнул толстяк. – Смотри, кто идет.

По улице, со стороны штаба, к ним направлялись трое. Веник сразу же узнал советника Рашевского. Двое вооруженных парней следующих за ним, по-видимому, являлись его телохранителями.

– Здравствуй-здравствуй, – улыбнулся советник, пожимая двумя руками руку парню. – Ну как, получше уже?

– Да, нормально.

– Ничего, отдыхай сколько надо. У нас великие дела впереди!

Рашевский начал что-то рассказывать про устройство беженцев, про быстро возникший палаточный городок рядом с хутором, про открытие каких-то мастерских, про создаваемые огороды, но Веник слушал все это вполуха. Прислушался он только, когда советник сделал серьезное лицо.

– А знаете, – сказал тот. – Будьте осторожны. Мы, конечно, пытались фильтровать беженцев, кучу народу уже изолировали, но скажу прямо, есть тут среди нас и преступники!

– Это кто? – поинтересовался Борода.

Советник оглянулся по сторонам и понизил голос.

– Сегодня у нас уже два ЧП!

– А? – немного удивился Веник.

– Утром убили Бастрыкина! Он из охраны Альянса, и занимался как раз фильтрацией беженцев и всех, кто выходил на поверхность. Ты может видел его на "Римской"? У него пальца нет.

– Не знаю такого, – соврал парень, вспомнив мужика, который "тепло" встретил его на "Римской". – А второй кто?

– А второго ты знаешь, это Костюхин, бывший комендант "Дубровки". Мы его главным судьей назначили, а вот час назад его нашли... Убитым.

– О! – удивился Веник. – А его-то за что?

– Да кто же знает? Нашли тут, в развалинах. И почерк один и тот же. Обоим шею сломали.

– Шею??? – не удержался и воскликнул Веник, сразу подумав о Серафиме.

– Да, – кивнул Рашевский. – Так что, будьте осторожны! Мы патрули уже организовали и посты выставили, но вы, все-таки будьте осторожны! На ночь запирайтесь!

– Будем! – кивнул Борода.

Советник еще раз пожелал выздоровления Венику и, вместе с телохранителями, удалился быстрыми шагами.

Парни вернулись в дом. Начало темнеть. Вернулись Фил с Зайцем и все сели ужинать при свете керосиновой лампы. По предложению Веника, дед Артур пока тоже устроился вместе с ними.

Как только они поели, во входную дверь постучали. Заяц сходил и открыл дверь. Вернулся он не один. В комнату вступил Дубровский.

Веник обрадовался ему:

– Хорошо, что вы здесь.

Тот тоже улыбнулся, пожимая руку парню:

– Я не один.

В комнату шагнул бывший ангел. Борода и Фил кивнули пришедшим, как старым знакомым, представив их Деду.

У Веника сразу же отлегло от сердца. Он с удовольствием смотрел на товарища. Дубровский же говорил Деду:

– Значит, вы здесь главный?

– Да какой там! – отмахнулся тот. – Раньше я, может, и был главным, а сейчас... Какой из меня главарь!

– Ну, это ты зря! – заметил ему Борода.

Одна мысль пришла Венику в голову. Он поднялся из-за стола.

– Ты куда собрался? – насторожился толстяк.

– Да вот, надо поговорить с этими господами, – кивнул он на Дубровского и Серафима.

– Ты сиди, Веня, – сказал Дед. – Мы выйдем.

– Не выдумывай! Пойдемте, – кивнул Дубровскому Веник.

Они зашли в одну из небольших узких комнат с двумя кроватями. За окном солнце уже скрылось за горизонтом. На фоне заката виднелись темные кусты.

– Слушай, Серафим, а ты где раньше был-то? – сразу спросил товарища Веник. – Я тут не знал что и думать.

– А... – поморщился тот. – Не мог сразу придти. Были проблемы...

– А зачем ты этих двоих убил?

Дубровский тоже с интересом посмотрел на бывшего ангела.

Тот развел руками.

– Да тут все просто. Этот Бастрыкин... У меня были дела с ним... Раньше. А тут, как только мы на "Таганскую" вернулись, он меня сразу узнал и тормознул. Сказал, чтобы я выбирал, или он меня к стенке ставит, или я по его указке пару человек тут грохну. Ну, я согласился, конечно, а сам решил, что по любому, лучше ему башку открутить.

– А Костюхин?

– А это вообще песня, – ухмыльнулся Серафим. – Встречаю его сегодня, а он про тебя спрашивает. Прикинь, этот хрен собирался тут снова тебя судить. Кричал, что не намерен тебе тринадцать убийств прощать.

– И что? – удивился Веник.

– Да ничего. Я сказал, что готов против тебя показания дать, задурил ему голову, завел в развалины, а там уже все просто оказалось.

– Ну, ясно, – пробормотал Веник и посмотрел на Дубровского. – А вы как устроились? Какие планы у вас?

– Да какие тут планы? Я ведь здесь не надолго. Скоро уйду.

– Куда? – чуть не воскликнул Веник.

– Пока не знаю.

– Но почему? Вы же видите, что нужны здесь!

Бородач кивнул.

– Все так, да только перспективы этого Альянса мне не нравятся.

– В каком смысле?

– В том, что знаю я, как этот мир устроен, и знаю, что с вашим Альянсом дальше будет. А будет это "Диаметр номер два"!

– В каком смысле? – не понял Веник.

– Да в том, что слишком много народу из-под земли сюда вылезло. Рано или поздно, боссы этого мира вами заинтересуются. Уничтожать они вас вряд ли будут, но вот взять под контроль попытаются. Уже в ближайшее время начнут появляться их агенты. Потом, среди местных наверняка куча пособников Института, которые снова с радостью начнут служить старым или новым хозяевам. Начнут идиотские законы продвигать, толерантность проповедовать... Постепенно они займут все командные посты и вместо комфортной жизни люди получат дебильную власть и прочий маразм. Закончится все это печально.

– Не закончится, – уверенным голосом сказал Веник.

Дубровский удивленно посмотрел на парня.

– Я об этом и хотел поговорить с вами. Знаете, когда я первый раз попал в Альянс, то подумал, что это мой новый дом. И единственное, что мне хотелось, это просто спокойно жить и работать. У меня тогда это не вышло и сейчас тоже не получится. И все из-за идиотов и вредителей в руководстве. Поэтому я тут один путь вижу – самим все это взять под контроль. Очистить руководство от гадов и не давать появиться этой заразе снова.

Бородач и Серафим с интересом смотрели на Веника.

– Помните, что говорил нам Максим Павлович на "Каширской"? – убежденно говорил парень. – Почему бы нам самим не претворить в жизнь его план? Разве мы сами не сможем сделать все как надо и по справедливости?

Дубровский провел рукой по бородке и сказал:

– Вообще-то я тоже вспоминал этого Палыча. План у него хороший и своевременный. Признаюсь вам – то золото, оно в полной сохранности, там, в тоннеле. Я только сегодня разговаривал с Полковником и хотел рассказать ему об этом, но не решился.

– Почему это? – спросил Серафим.

Бородач пожал плечами.

– Еще рано. Хотя Полковник мне и нравится. Он тот, кто нужен, но здесь многое будет зависеть от всех, кто окажется во главе этого дела. Не хотел бы я, чтобы этим золотом начали распоряжаться всякие мозгляки и дурные личности вроде этих Костюхиных.

– Они и не будут, – твердо сказал Веник. – Хватит нам уже в задних рядах стоять! Тут, – он кивнул на дверной проем, – мои друзья. Они самые близкие мне люди. Если мы объединимся, то получится отличная команда. Наверняка среди вышедших и других достойных людей немало. Находя толковых людей, да еще с вашей помощью, мы сможем большие дела делать.

– Какие, например? – Дубровский с интересом посмотрел на парня.

– Да разные. Мало ли зла в мире? Если тут территория беззакония, как говорит Полковник, то почему никто за двадцать лет не попытался это изменить? Кто помешает нам попробовать? Ты с нами, Серафим?

Он посмотрел на товарища.

– Я с тобой, конечно же, – кивнул тот. – Только не пойму, о чем ты?

– Ну, как, о чем? Не ты ли говорил, что будешь наказывать виновников всего этого? Сперва у себя сделаем как надо, затием в округе. А потом видно будет. Может, мы так и во всем мире порядок наведем! Сделаем его чище и лучше! Действовать будем решительно – без всяких воплей о правах человека и прочей мишуры.

– Так ты что, – усмехнулся бывший ангел. – Собираешься создать что-то вроде Ангелов?

– Почему вроде? – в ответ улыбнулся Веник.

– Что за "ангелы"? – спросил Дубровский.

– Да были такие ребята, – пояснил ему парень. – Они делали примерно то, чем и я хочу заняться, но только убивали не тех, кого следует. Мы же это дело возродим, но только по уму все сделаем.

– Ну, Серега, – пробормотал Серафим. – Ты меня не перестаешь удивлять. Это надо же, ты и собираешься Ангелов возродить!

– А почему нет?

– Н-да...

– Читал я что-то про "ангелов" в оперативных сводках, – задумчиво проговорил Дубровский.

– Да, – кивнул Веник. – Они много чего натворили и много кого зря убили. Но мы-то такой ерундой заниматься точно не будем!

– А теперь они где? – поинтересовался Дубровский.

– Нету, положили их всех, – сказал парень. – Почти всех...

Веник усмехнулся и посмотрел на Серафима.

– Ну что же, – сказал Дубровский. – Сразу скажу, звучит это все странно, но вы двое, едва ли не единственные разумные люди, кто мне в Метро встретился. Я тут уже второй день здесь с народом общаюсь и вижу, какой мусор сейчас в Новый Совет лезет, поэтому может быть, не так уж вы и не правы. Возможно, из этой затеи, что и выйдет.

– Так ты с нами? – спросил его Серафим.

– А ты?

– Я давно уже с Серегой. Куда он, туда и я.

– Хорошо, – кивнул бородач. – Не буду ничего обещать, но, по крайней мере, попробую вам помочь на начальном этапе. А там видно будет.

– Спасибо и на этом, – сказал парень.

Они все вернулись в большую комнату, где сидели остальные. Веник услышал, как дед Артур говорил:

– ...пока тут все тихо. И как-то спокойно у меня на душе. Даже странно. А вот что дальше будет, это уже вопрос!

– А дальше, – отвечал ему Дед. – Дальше мы сами думать будем. Может, тут останемся, а может, еще куда рванем. Страна у нас большая... была.

– Так ты что, Дед, – спросил Веник. – Думаешь уходить отсюда?

– С чего ты взял? – откликнулся тот. – Просто думаю, что надо смотреть, что тут выйдет из всех этих Новых Советов. Если тот же идиотизм, что и в Альянсе, то и думать нечего, рвать нам отсюда надо.

– Верно, – кивнул Борода. – Лучше бродяжничать, чем под дураками жить.

– Нет, парни, – уверенным голосом сказал Веник. – Никуда мы отсюда не пойдем, а если кто уйдет, так это идиоты и прочий сброд из Совета. Мы же будем порядок в мире наводить. А начнем мы с вами вот с чего...

Все в комнате с интересом прислушались к тому, что начал говорить им парень.

За окном, на хутор и палаточный лагерь беженцев уже спустилась ночь. Вышедшие из подземного мира люди укладывались спать. Некоторые из них стояли на улице и, глядя в темное небо близорукими глазами, таращились на странные звезды, каждая из которых так похожа на свет в конце тоннеля.

Конец