Текст книги "Рождение Повелителей - Часть 2"

Автор книги: Александр Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава II. Прощальный поцелуй

15 Ноября 1484, Нимфея

Северная граница Южной Короны

Немо лежал безчувств… Постепенно полная мгла в сознании северянина стала преображаться, появился светлый туннель, по которому шел, точнее летел, Немо. Северянин не чувствовал земли под ногами, он не видел своего тела. Ему казалось, что он – крошечная песчинка, которую несет ветер, которая бессильно подчиняется силе воздушных глубин. Беспомощность длилось недолго, впрочем, как и туннель. Когда узкий проем выхода был уже позади, Немо увидел перед собой сидящего на коленях очень огромного, не людских размеров, человека. Неизвестный широко раскинул в стороны руки, запрокинул вверх голову, словно в непонятной мольбе к небесам. Человек не двигался. Только теперь Немо заметил, что может сам спокойно передвигаться, но земли под ногами все так же не было. Теперь северянину казалось, что он не песчинка, а маленький, почти бестелесный, мотылек.

Немо вспорхнул нечувствуемыми крыльями и подлетел к лицу человека, что за странное сходство с приемным отцом? Вылитый Гефест!

Немо почувствовал толчок, который вмиг отбросил его в сторону. Над самой головой человека появилось светло-голубое облачко. Что за странный до боли знакомый цвет?! Из облачка лился свет, – такого же светло-голубой, успокаивающий, мягкий – быстро обволакивая плотной пленкой – плоть человека. От сидящего не осталось и силуэта, и маленького воспоминания, что он когда-либо был.

Странные видения оборвала вспышка, исходившая из светлого облачка. Стало колоть в глазах, завывать в голове, мозг, казалось, скоро лопнет от напряжения. Немо потянула назад исполинская, скрытая от всех и вся, Сила… он очнулся…

Первое, что почувствовал, пробудившись от удивительных видений, Немо – это беспощадная, режущая головная боль, которая сильно отдавала в висках. Голова напоминала чугунный колокол. Едва заденешь его и раздастся такой звон, что те, кто не успел скрыться, рискуют потерять слух. Боль накатывалась пульсирующими потоками, с каждым ударом сердца становилась все больнее и больнее, если так будет продолжаться, то он снова потеряет сознание.

Немо зарычал, как раненный зверь, зашипел, как змея и снова провалился в мир видений…

Перед северянином сидел все тот же, расставивший в стороны руки, человек. Свет, который накрыл его непроглядной сетью, растворялся, исчезая на глазах. Следом за мягким сиянием исчезло и светло-голубое облачко.

Человек встал, зашагал вперед. Немо, как привязанный, последовал за ним, не отступая от поводыря ни на шаг.

Неизвестный зашел в темную комнату, освещаемую красным светом. Воздух стал сухим и сжатым, раскаленным до предела. Немо шагнул в комнату за поводырем. Тут же со всех сторон его обдало жаром. Он был в кузнице. Кузнец взял огромный молот, сунул бесформенную железную массу в доменную печь. Когда железная масса неизвестного сплава раскалилась и обмякла, мастер вытащил ее и стал делать свой нелегкий труд. Зазвенел молот о наковальню. Кузнец был неутомим. Он работал, как не работает никто. Шли мгновения, а в мире видений – часы, кузнец все сильнее и сильнее грохотал о наковальню молотом, постепенно превращая бесформенную массу сплава в прекрасный и изящный Шлем – Славу Ондала.

Немо понял, что наблюдает второй день работы смертного кузнеца, предка Гефеста, о котором говорил Малах.

Кузнец закончил свою работу, повернулся и, глядя точно в глаза северянину, протянул к рукам Немо готовый продукт своих стараний…

Немо очнулся… его почти нежно теребили крепкие мозолистые руки Гефеста.

– Немо, очнись… очнись сынок! – откуда-то из глубины сознания северянина доносился знакомый голос кузнеца.

Немо открыл глаза, перед ним навис силуэт его приемного отца. Гефест был взволнован, глаза горели, как два маленьких фосфористых огонька, все мышцы на лице кузнеца напряглись в каком-то жалком подобии улыбки.

– Где я? – не своим голосом выдавил из себя Немо, голова болела, как в минуты первого пробуждения, в висках слышались отзвуки ударов Ордуастровского молота. Северянин лежал не в силах пошевелиться.

– Ты дома, не переживай! – взволновано твердил Гефест, – Все позади, ты в безопасности, лежи и набирайся сил.

– Что произошло? Как я попал сюда? Как мне удалось выстоять перед гвардейцами? – задавал за вопросом вопрос Немо.

– Когда я и Малах пришли в палаточный городок, куда ты так стремглав устремился, – переходя на тихий шепот, стал рассказывать кузнец. – Ты лежал в самой куче людей, но все они были без сознания, как и ты. Вскоре они пришли в себя. К ним вернулся рассудок, злая Сила отпустила их, подобно тому, как произошло это у ворот. Но с тобой было хуже, ты совсем ослаб, и не приходил в себя. Нам пришлось перенести тебя домой, к нам домой, Немо. – совсем еле слышно закончил Гефест.

– Что произошло там, у палаточного городка? – сквозь сильно стиснутые зубы выдавил из себя Немо, головная боль обострилась, в висках забило с неимоверной силой, еще чуть-чуть и северянин снова провалиться в мир теней.

– Малах! – что есть мочи крикнул кузнец,

Тем временем Немо совсем скорчился в клубок от нестерпимой боли, лицо превратилось в страшную гримасу, северянин так сильно сжал зубы, что они стали трещать, челюсти сомкнулись в болезненный оскал, что есть мочи северянин защурил глаза, вцепился руками в белую простыню своей кровати. Тело изогнулось в болезненной агонии, из-за сомкнутые в звериную улыбку зубы, вырвался тихий приглушенны вопль.

– Малах, ну где же ты? – неистово завопил Гефест, но старого знахаря все не было и не было.

Тело Немо расслабилось в мнимом облегчении, и боль снова ударило в голову северянина с новой первобытной силой. Немо снова изогнулся от боли, теперь уже сомкнутые зубы северянина не мешали его истошному и душераздирающему воплю.

– Борись! – прикрикнул вошедший Малах. – Ты сам должен справиться с этой болью.

– Сам? – бешено воскликнул Гефест. – Помоги же ему! Чего ты стоишь без дела?

– Борись! – вторично приказал Малах.

И Немо боролся… он направил всю свою силу на борьбу с невидимым врагом, бой был неравный, но боль понемногу утихала. В висках уже не грохотал молот, голову уже не сжимало исполинскими тисками, мышцы стали контролируемы и боль окончательно отступила…

Но на большее у Немо не хватило сил. Он снова погрузился в темные облака прошлого…

Сознание снова отправило Немо к Ордуастру…

Кузнец встал перед северянином непобедимой каменной глыбой, теперь Немо чувствовал ноги, чувствовал, как они касаются земли. Северянин уже не был той мельчайшей песчинкой, бестелесным мотыльком – он был сам собой, высокий и светлолицый, на которого загар не ложился даже в теплой южной стране, даже в жаркой стране востока; темно-карие глаза Немо смотрели в упор в глаза Ордуастра, черные вороньего цвета волосы северянина развивались по чистому первозданному ветру. Немо и Ордуастр стояли посреди чистого зеленого поля, окрест них возвышалась высокая трава, чуть выше колен (хотя и северянин и Смертный Кузнец были далеко не маленького роста). На удивление в поле не было ни одной живой души, кроме двух высоких людей.

– Ты избранный… – тихо начал говорить Ордуастр – Ты смог использовать Силу Шлема, которой его наделили Верховные Духи – Повелители. Ты избранный… – повторил Ордуастр. – Тебя ждут великие дела, великие свершений, но никогда не поддавайся темной стороне. Она всегда была сильнее, но жить тьме не дольше света. Ты воин, так будь же им! – заключил Ордуастр, поворачиваясь к Немо спиной и растворяясь, оставляя после себя только светлое облачко голубоватого оттенка.

– Стой! – запоздало крикнул Немо.

Северянин просто опешил от того, что услышал, и от того, как исчез Ордуастр. Но, возможно, это всего лишь сон? Сон в трех действиях? Непохоже! Нет, это больше чем просто сон! Видения! Пророческие, или нет, но видения! Прошлого? Кто знает, кто знает, но рассказывать это кому бы то ни было пока Немо не хотел.

– Стой же! – продолжал кричать северянин. – Кто ты, и кто я? Что мне надо делать, если я избранный? Я ничего не знаю, расскажи мне больше! – Немо поднял голову высокого в небо, глаза его устремились в чистые небесные просторы. Он молил их, а может кого-то еще? Но тот кто-то все же ответил на вопросы Немо.

– Я – все, и я – ничего, ты – избран мною, чтобы исполнить пророчество и перетянуть канат Судьбы на свою сторону. – говорил чистый и прозрачный голос, казалось что его можно даже пощупать, почувствовать на прикосновение, голос лился отовсюду и в то же время из ниоткуда. Что же все это? Сон? Видения? Фантазия? Что?!

А голос тем временем продолжал:

– Ты сам должен решить, что тебе надо делать. Делай то, что подскажет тебе душа и сердце. Ты избран, чтобы повелевать, но не как король и не как воевода, а как сильный мира сего, в жилах которого течет не простая кровь. Если ты запутаешься, то всегда можешь спросить совета у Малхазтофея. Больше я не могу говорить, мне и так приходиться тратить много сил, чтобы привести тебя сюда и сказать хотя б эти несколько слов. А теперь прощай! – пропел мелодичный красивый голос и утих.

Земля под ногами зашевелилась, поднялся неистовый ветер, готовый, поднять северянина высоко над землей, как ничтожную песчинку. Ноги Немо соскользнули с поверхности, ветер подхватил северянина и понес куда-то назад, затем вспышка… уже порядком надоевшего светло-голубого света.

И Немо вновь дома перед испуганным Гефестом и, как всегда, спокойным Малахом.

– Немо, что с тобой! – взволновано провопил Гефест, как только его сын открыл глаза.

– Все в порядке… – отрешенно ответил Немо.

– Ты жив и это главное! – трепетным голосом продолжал кузнец.

– Мало того, что он живее из всех сильнейших, он еще и сильнее из всех живущих, – загадочно выговорил Малах.

– Как ты себя чувствуешь?! – не обращая внимания на слова знахаря, спрашивал Гефест.

– Отлично! – привставая с кровати сказал Немо, но Гефест не дал встать. Его руки тяжеленными гирями опустили и без того слабое тело северянина в спальное ложе.

– Лежи! – отчаянно воскликнул кузнец. – Тебе нужен отдых, ты потерял слишком много сил!

– Но больше обрел, – по-прежнему загадкой говорил Малах.

– Отец, я чувствую себя хорошо, как никогда, – обижено прохрипел северянин.

Боль в голове действительно не беспокоила, грохот в ушах ушел без следа; Немо чувствовал себя, словно он не терял сознания, а просто крепко спал.

– Все равно лежи! – невозмутимо гаркнул на сына Гефест. – Не хватало, чтобы ты снова сорвался не зная куда, атакуя один сразу сотню! О чем ты думал?! – негодующе сказал Гефест.

– Стой! Чего ты рвался в палаточный городок?! – перековеркал Немо, – Найти Анадель, мне надо скорее ее найти!

Он не забыл для чего рвался через непроходимый заслон воинов наместника, для чего не последовал совету Гефеста и Малаха и не стал ждать следующего утра. Он помнил все и хотел как можно быстрее претворить свои желания в действительность. Найти Анадель! Снова обнять ее, приголубить, целовать и целовать! Быть с ней рядом всегда и больше никогда, – никогда! – не оставлять одну.

На дворе уже во всю играло солнце. Немо пролежал без сознания всю ночь… утро; время, время уходит без следа. Память заиграла в мыслях северянина быстро сменяющимися картинами: ворота заперты… бой… на дворе города уже вплотную насела ночная мгла… Немо беспомощной тенью метается по Нимфеи в поисках возлюбленной… новый бой… бесконечная рубка… удар… мрак… он лежит в черной бездне безчувственным и безосознанным телом…

Время упорхнуло пестро-едкой бабочкой. Надо спешить, скорее найти Анадель. Найти, чтобы больше никогда не расставаться.

Немо был слаб, несмотря на мнимую бодрость. Но лежать беспомощным грузом на своей теплой и мягкой кровати он не мог. Северянин готов снова ринуться в бой, перебить хоть весь город, хоть все известные и неизвестные ему города, но он найдет свою возлюбленную!

Немо не знал, что вспышка первозданного света, которую источила Слава Ондала, когда северянин пробивался через окруживший со всех сторон заслон обезумевших воинов наместника, пролетела весь город, окутав его светло-голубым облаком. Немо не знал, что это сияние из глубины самого мироздания заставило потерять сознание не только его, а весь город! Пусть на остальных она действовала несколько иначе. Воинам наместника возвращала рассудок, но на зараженных, она не подействовала никак, сила болезни была слишком мощной, слишком сильной, чтобы вспышка смогла погасить или хотя бы оттянуть неминуемую гибель больных…

Но всего этого Немо не знал, он даже не знал, где сейчас Анадель. Но скоро узнает это! Он не будет лежать беспомощным кулем в своей комнате!

Ловкой кошкой Немо спрыгнул с кровати, увиливая от рук Гефеста, который все же не хотел никуда отпускать своего сына, и вылетел за дверь. Но не прошло и пары секунд, как он снова вернулся в комнату и застыл в дверном проеме.

– Где Анадель?! – взволновано выкрикнул в глубь комнаты Немо, но ответа не последовало; Гефест вообще застыл с непонятным удивлением на лице, Малах же с привычной ему в последнее время маской спокойствия стоял молча. – Где Анадель?! – вторично спросил Немо, но опять не услышал ничего в ответ, потом быстрым взглядом посмотрел на старого знахаря и уже в третий раз повторил свой вопрос. – Где Анадель?!

– Не знаю… – тихо ответил Малах, – Но точно знаю, что она еще жива, жизненная сила еще не ушла из ее тела, но искра жизни почти угасла… – не оставляя своего загадочного говора, ответил Малах; Немо не стал ждать пока долгая реплика знахаря закончиться и снова скрылся за дверью, но вторично вернулся уже с другим вопросом.

– Где Ястреб?! – опять обращаясь вглубь комнаты, спросил северянин.

– Во дворе у коновязи… – выходя из оцепенения, отчеканил Гефест; Немо убежал, и на этот раз уже не возвратился.

– Что с ним? – недоумевающее высказал кузнец. – Полчаса назад мучился в болезненной пытке, еле сдерживая по-видимому смертельно-жуткую боль, еще пять минут назад лежал без сознания, а теперь вылетел, словно и не было ничего! – совсем не веря собственным размышлениям говорил Гефест. – То ни жив, ни мертв, то носится, как угорелый! – через пару секунд добавил кузнец.

– Он зачерпнул Силу… – снова загадкой говорил Малах, – Сначала она заставила мучиться тело. Но, когда разум одолел боль, Сила нашла носителя, поселилась в душе нашего Немо… Шлем… такого я еще никогда не видел, чтобы Ондал делился часть своей силы со смертным.

– Я тебя не понимаю! – дерзко рыкнул Гефест, – Какая Сила?! Эта Сила мне уже порядком поднадоела, я знаю многое, но того, что говоришь ты, понять не могу!

– Поймешь, – многообещающе ответил старый знахарь, – Придет время, и ты все поймешь.

– Заладил ты со своим временем! – недовольно буркнул кузнец, – Время, время, все ждешь, когда же оно придет, а настает это Время и ты уже не рад, что оно пришло!

– На все воля Суммариму! – сказал все, что мог ответить Малах.

– Не надо сюда только Сумма впутывать! – отчеканил Гефест. – И без него сплошные недомолвки, его загадок мне хватило с самого детства!

– Так было необходимо, – понизил и без того тихий голос Малах.

– Надо помочь Немо, сколько можно твердить о Судьбе?! – укоризненно выговорил Гефест. – Его Судьба в его руках! – передразнил он уже не первый раз сказанную реплику Малаха. – Если ему не помогать, то Судьба может стать не милосердна к нам!

– Хорошо… – задумчиво, вскользь сказал Малах. – Но чем мы сможем ему помочь?

– Если мы будем стоять здесь и крутить круг без точила, то лучше не станет! – огрызнулся Гефест. – Пойдем за ним и поможем, чем сможем!

– И чем же? – иронично полюбопытствовал старый знахарь. – И ты случайно не знаешь, куда он вообще отправился?

– Узнать не мудрено – в палаточный тенты. Ты не слышал? Он ищет Анадель, а другого места, где она может быть нет и в помине, – настаивал на своем кузнец. – Надо спешить. Хватить сидеть без дела! – хватая Малаха за руку и выталкивая его из комнаты, прикрикнул Гефест, знахарь не сопротивлялся…

Вскоре два старых друга отправились вслед за Немо.

Немо выскочил во двор, быстро оседлал своего верного коня и молнией вылетел на городские улицы. Несмотря на то, что над городом уже нависло яркое дневное солнце, улицы были пустынны, словно всех жителей выгнал из города непонятный страх. А ведь так и было: страх заставил горожан попрятаться по домам, заставил сидеть там и ждать… ждать непонятно чего.

Немо летел, как угорелый. Мелькали улицы, дома. Конь с непревзойденным мастерством влетал в очередей поворот на полном скаку и северянин не переживал, что в следующий поворот с такой скоростью скакун может и не войти. Черный Ястреб был сущей находкой! Немо не знал, где искать Анадель, но рассудок вел его в палаточный городок в южной части Нимфеи. Поворот, еще один, длинная улица, а в конце узкого прохода – целительные тенты. Немо у цели, но Анадель надо еще найти, а, может, ее и вовсе нет в палаточном городке? Что тогда? Где искать ее тогда? Искать ее прах на центральной площади? Или обыскивать каждый дом?

Немо спешился, и быстрым бегом побежал в тент, который был ближе всех остальных, не забывая обнажить меч. "Мало ли что, но если воины наместника снова полезут в драку, то я буду готов на все сто!" – подумал Немо, открывая подолы палатки. Он ужаснулся от увиденного… тент был просто набит людьми, они лежали на полу, на подстеленных под них одеялах. Но ужасало не это – люди умирали, умирали на глазах, их тела были покрыты кровоточащими язвенными ранами, больные отчаянно хватались за ниточку жизни, но она рвалась, и человек умирал от невыносимых мук. Нимфейцы бились в агониях. Северянин слышал их истошные крики. Под ногами лилась темно-бардовая кровь. Повсюду носились целители, но пользы от них было не больше, чем от только что вошедшего Немо.

Северянин окинул взглядом палатку, пронесся молнией по тенту. Но, когда он не обнаружил среди зараженных Анадель, быстро вынырнул из тента. Впечатления были не на высоте. Немо хватит их на месяца, годы… перед глазами стояли лица умирающих, а сколько их уже погибло? Северянин выбежал в палаточный городок, подобных тентов было не меньше двух десятков, заглядывать в каждый совсем не прельщало, но выбора нет, надо найти Анадель. А если она уже почти умерла, если агония настолько затуманила ее разум, что она даже не узнает своего любимого? Что тогда?! Что?!

Немо рысцой проскочил добрую дюжину тентов, везде его ждала одна и та же картина: смерть, страдания, муки, агонии, боль и еще раз смерть! Северянин не задерживался ни в одной из палаток. Быстрым взглядом высматривая: нет ли Анадель? Он быстро, будто за ним гонится смерть бежал все в следующую и следующую палатку, но невесты нигде не было…

И вот он ее нашел. Она лежала, как и все, на простом шерстяном одеяле. В этой палатке мертвых было уже больше, чем живых. Целители не успевали выносить трупы, а на смену старым приходили новые. Здесь смерть уже взяла не малую жатву. Но Анадель была еще жива…

Немо быстрым прыжком, словно ловкая пантера, подпрыгнул к Анадель. Все что он смог выдавить из себя в этот момент, это дикий звериный стон. Несколько собравшись, он все же сказал пару слов, но под ситуацию они клеились не сильно.

– Анадель, любимая! Как ты себя чувствуешь?! – задыхаясь от волнения, сказал он.

– Немо… ты вернулся? – тихо, еле дыша, простонала девушка. – Я и не надеялась… что ты придешь.

– Я здесь… я вернулся… я с тобой! – задыхаясь от собственных слов, ответил Немо. Глаза налились влагой, сдерживать приступы рыданья не хватало сил, северянин не сдерживался, плакал.

– Почему ты плачешь? – спросила Анадель.

– Я… я рад, что, наконец, нашел тебя. Я люблю тебя, люблю больше жизни!

– Ты вернулся… я увидела тебя перед смертью… – хриплым голосом шептала гадалка.

– Ты не умрешь, что я не допущу! – рыдая вопил Немо.

– Теперь… я могу умереть спокойно… – с невыносимой болью говорила Анадель, каждое слово давалось ей нелегко, с огромной режущей и ноющей болью в груди.

– Нет, ты не можешь умереть… теперь, когда я тебя нашел! – жалобно стонал Немо. – Ты обязана… обязана жить!

– Ты рядом… теперь мне не страшна никакая смерть… ты здесь… рядом. – продолжала твердить свое Анадель, будто и не замечая слов Немо.

– Ты должна жить, должна! Я не могу без тебя! – Немо не мог смериться с тем, что Анадель погибает. – Я не могу без тебя!

– Пообещай мне… – кашлянула Анадель, из ее рта вырвалась мутная багряная кровь.

– Все! Все, что захочешь, только не умирай… прошу: не умирай! – молил девушку северянин о том, в чем она была бессильна.

– Продолжай жить… не грусти обо мне… не губи свою жизнь из-за меня… продолжай жить… – захлебываясь в крови, которая так и не перестала идти изо рта, говорила Анадель.

– Я сделаю все, что захочешь, только не умирай! – не переставая рыдать, говорил Немо; в этот момент в палатку вошли два силуэта, северянин не обратил на них никакого внимания, только потом, когда они подошли вплотную к нему, Немо различил в них Малаха и Гефеста.

– Немо… – тихо сказал кузнец, ложа руку северянину на плечо.

– Не бойся Анадель! Здесь Малах, он тебя непременно вылечит… в этом деле он непревзойденный мастер… Малах тебя вылечит… ведь так?! – поворачивая голову назад и глядя прямо в глаза старому знахарю сказал Немо. Но Малах ничего не ответил, он даже не моргнул, просто спокойно стоял и смотрел в заплаканные глаза Немо. Теперь северянин понял: спасти Анадель не удастся, она умрет лютой и болезненной смертью, а ему, Немо, придется жить. Жить зная, что он ничего не смог сделать для спасения возлюбленной…

– Прощай Немо… не забывай меня… – тихим, посмертным голосом сказала Анадель.

– Анадель… я тебя никогда не забуду… ты будешь вечно в моей памяти… – вытирая с губ девушки капельки крови, ответил северянин.

Немо последний раз в жизни прикоснулся к ее губам в чистом и нежном поцелуе… прощальном поцелуе. Когда их уста разъединились, Анадель тихо простонала и из ее рта с новой силой хлынула кровь. По ее хрупкому, ослабевшему от болезни телу прошла мелкая дрожь, девушка несколько раз всхлипнула, напряглась всеми мышцами до предела, дернулось в посмертной конвульсии, и через миг мышцы расслабились… из ее тела навсегда ушла жизнь.

Она умерла…

* * *

Суровая и жестокая реальность, в которую никак не мог, вернее, не хотел верить Немо. Но она умерла… ее больше нет… больше никогда Немо не сможет насладиться ее красотой… нежным прикосновением ее желанных губ… это конец.

Немо сидел перед Анадель все еще не в силах поверить в ее смерть. С двух сторон ему на плечи положили руки верные друзья, которые выручали его с самого детства. Они спасли, вылечили, воспитали и научили Немо всему, что он знает, а теперь единственное, что они могли сделать – это всячески поддержать, но как?! Немо впал в отчаяние, то, для чего он так рвался в Нимфею, погибло! Смысл жизни иссякал. Была любовь, было счастье, за которое хотелось держаться, которое вселяло надежду в будущее, добро, ласку, любовь… любовь…

Ее нет!!! Она мертва! Вместе с ней умирает огонек в душе Немо. Кроме злобы уже ничто не живет в нем. Любовь, это теплое чувство смогло растопить ледник в сердце юноши, а теперь новыми глыбами там нарастали обиды на все сущее.

Целители, как коршуны, налетели на мертвое тело Анадель, пытаясь забрать ее и придать, как и всех умерших, быстрому погребальному огню.

– Пошли вон стервятники! – взбесился Немо. – Она никогда! Вы слышите никогда не будет гореть в братском погребальном пламене. – северянин нервно нащупал эфес своего меча, еще одно движения кого-нибудь из целителей, и его голова слетит с плеч. – Стоять на месте! Предупреждаю в последний раз!

Два целителя стояли в замешательстве, не в силах сделать и шага в сторону сумасшедшего Немо. Служители переглянулись и разошлись по сторонам, оставив северянина и тело его возлюбленной в покое.

– Я сам придам ее огню. Там, где нам было радостно вместе, там, где я впервые познал любовь, – шептал над телом возлюбленной Немо, слезы нескончаемым потоком катились к полу, руки предательски дрожали, сердце сжалось в болезненный комок, отягощала грудь мертвым грузом.

– Мы поможем, – тихо отозвался Гефест.

Немо взял девушку на руки и понес ее в сторону ворот. За ним, как верные смотрители побрели Гефест и Малах. Никто и не подумал о том, чтобы седлать лошадей. Жуткой процессией они пешком шли к выходу из города.

Степь была на удивление спокойной. Ни малейшего дуновения ветра, спокойная и умиротворенная тишь. Казалось, что вся природа скорбит, рыдает и плачет вместе с Немо.

Северянин стоял с каменным, словно у древней статуи, лицом, на нем было нельзя различить ничего, ни грусти, ни радости, ни скорби. Страшная и ужасающая маска была накинута на бледное лицо Немо, на котором отражались языки пламени. Перед лицом северянина полыхал огонь, в котором лежало тело его возлюбленной. Анадель находила свой покой в страшном огненно-рыжем пламени погребального костра. Гефест и Малах стояли поодаль, не мешая и не нагоняя своим присутствием грусть на Немо, все, что могли сейчас сделать друзья – это не лезть со своими соболезнованиями и утешениями.

Огонь уже догорал, от Анадель остался лишь пепел, который будет все время напоминать северянину о самой девушке. Немо бережно собрал прах своей возлюбленной в небольшую деревянную шкатулку. И плотно запечатал замком, который сделал самолично в кузнеце Гефеста, этот замок сможет открыть только он сам и никто больше.

Немо недолго постоял, осматривая шкатулку, будто проверяя свою работу на прочность и изысканность резьбы. Встряхнул головой и быстро поспешил в город, в степи больше нечего было делать, впрочем, как и в Нимфеи, но находиться перед остатками Костра, Немо просто не мог. У него уже вторично выступали слезы, сдерживать их он не мог, не хотел, не знал: как? Он оплакивал самое дорогое, что было в его жизни. Теперь душа пуста, в ней нет ни тепла, ни холода, ни любви, радости, лишь вечная боль и ненависть вновь ожила в сердце.

Гефест и Малах брели сзади, неловкое молчания заходило в душу черным призраком, застывало тяжелым грузом в груди, обволакивало сердце.

В голову лезли мрачные мыли.

Что делать дальше? Жить прежней жизнью? Работать в кузне, ездить на Восточные торги, и каждые четыре года учувствовать в турнире? Каким все это теперь кажется глупым, для чего все это? Чтобы жить? А для чего тогда жить? Видеть и чувствовать боль утрат? Горечь потерь? Жизнь теперь приносит только страдания, только боль, для чего же тогда жить дальше?…

Но Немо обещал Анадель жить дальше, и он исполнит свое обещание…

Три спутника прошли городские ворота, Гефест и Немо пошли в сторону дома, Малах – в палаточный городок ухаживать а больными, всячески успокаивать их боль и страдания, ускорять приход беспробудного сна.

Над городом опустился ночной мрак, улицы погрязли во мгле ночи, над головой плотной пеленой стали грозовые тучи, миллионы маленьких капель зависли в темных облаках, готовые в любой момент сорваться вниз и окатить город водяным градом.

Немо и Гефест подходили к дому, когда в один миг с неба сорвалась капель, в одно мгновение покрывая мокрой пленкой все вокруг.

Отчий дом не согрел, не вселял радость и уверенность. Мой дом – моя крепость… без нее дом – даже не мой…

Немо не выходил из своей комнаты, он все смотрел и смотрел, как Нимфею окутывает непроглядной пеленой низвергшиеся с неба капли дождя, слушал монотонный перестук по крыше, и думал о своей любимой, держа перед собой заветную шкатулку, которая хранит ее прах.

Анадель больше нет, но есть воспоминания о ней, воспоминания полные прекрасных и чудесных моментов.

Девушки больше нет, но есть обидчики по вине которых она умерла. И теперь кто-то сполна ответит за смерть Анадель. Месть близка. Немо не забывает обид, и его обиды со временем не становятся меньше, а только разгораются все с большей и большей силой. Обидчик умрет, и умрет в страшных муках! Он ответит за гибель единственного луча света в темной жизни Немо!