Текст книги "Тайны пропавшей цивилизации"

Автор книги: Александр Богданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

С чего начинается Родина

«О России петь – что стремиться в храм»…

И. Северянин

Если бы иностранец, желающий понять Россию не поверхностно, а постигнуть ее глубоко, попросил меня познакомить его со страной, то начал бы я с того, что усадил его в Калининграде в скорый поезд и прокатил бы до Владивостока (замечу: не до самой крайней точки России – Берингова пролива). И поехали! Сутки, двое, пять, десять, двадцать. В одном купе, безвылазно. Чего бы я достиг? Достиг бы я почти самого главного: дал ему прочувствовать; российское пространство. Человек неискушенный тут же усмехнется: зачем же мучиться, достаточно прочитать в справочниках (свои справочники иностранцы искренне считают самыми правильными), что Россия занимает 17 миллионов квадратных километров, население 145 млн. человек, плотность населения 9 человек на квадратный километр, 80 процентов живут в городах, средняя продолжительность жизни – 78 лет, из каждой тысячи новорожденных умирает 26, и т. д. и т. п. Да, все это можно прочитать. Но не все здесь точно, а точнее все неточно. Да и разные это вещи: понимать и прочувствовать, ведь, как известно, умом Россию не того…

Пришлось мне во время службы в армии «прокатиться» от Хабаровска и до Бурей, что затерялась в дальневосточной тайге и заснеженных сопках. Ехали шесть суток. Шумной толпой рассаживались по вагонам в Хабаровске и совершенно тихие, даже, можно сказать, подавленные (словно из храма выходили) сошли в Амурской области. Что же произошло с нами за эти дни? Позже я неоднократно вспоминал пережитое и размышлял: «Что повлияло на солдат?» Сегодня я могу определенно говорить о феномене «психологического прессинга пространства». Никакая фантазия не может воспроизвести переживания человека, перед глазами которого долгое время бежит необжитая, дикая земля. Бежит, бежит и бежит… «И здесь, казалось, тишина с начала мира воцарилась». А когда мелькнет вдали одинокий огонек, то сердце готово оборваться: Боже великий! как же здесь люди могут жить?!! И все это – моя Родина… Через несколько суток в душе рождается чувство страха перед Ее Величеством Бесконечностью…

Все наше русское подсознание пронизано огромными пространствами. Просторы называются у нас не иначе как вольными. Попробуйте перевести это словосочетание на любой другой (неславянский) язык, сохраняя внутреннюю суть – не получится. Ни одно другое понятие не сравнится с русской волей. Свобода? Нет, не то. А именно воля. В этом слове наличествует свобода духа, его раскрепощенность, а также незримо присутствует неограниченное пространство. И сейчас я убежден, что характер русский – от просторов родной земли, от воли-вольной. В тесной хрущевской квартире не может развиться здоровое русское мировосприятие, нужна воля. Каждый народ чувствует рамки своей страны, русский народ их не чувствует, потому что никогда, подобно народам Европы, не жил на маленьком клочке земли, не укреплял свое родовое, а затем национальное ядро. В течение веков человеческая масса, позже назвавшая себя единым именем «русские», продвигалась все дальше и дальше по неведомым и необжитым землям согласно логике распространения цивилизации. И не виден был край, где должно было кончиться продвижение… Екатерина Вторая (умная была немка) поняла это чувство русского народа сразу. «Россия, – говорила она, – не страна. Это вселенная». Екатерина, став императрицей, с превеликим удивлением обнаружила, что никто, даже из государственных мужей, не знает границ империи.

В то время считалось: где живут русские, там и Россия. А русские дошли до Великого океана, распространились по Аляске, ползли по земле дальше и дальше… Я не знаю, как далеко продвинулись бы русские в глубь североамериканского континента, если бы не царь Александр Третий. Он понял все, пора остановиться, иначе не удержим территории. И 18(30) марта 1867 года продал полуостров Аляску Соединенным Штатам Америки за кругленькую сумму в семь миллионов двести тысяч долларов золотою монетою… Кто знает, может, еще немного – и русские могли бы совершать кругосветные путешествия, не выходя за границы своего государства.

Таким образом, за двадцать суток путешествия я создал бы в душе иностранца чувство (!), не понимание разумом, а чувство огромного пространства страны, чувство, приобретаемое русским человеком с молоком матери.

Чувство пространства напрямую связано с русским восприятием времени, которое по всей логике должно было бы быть такое же огромное и объемное. Но в том и заключается парадокс, что время в нашем восприятии сжимается. Есть ощущение мгновенности жизни. Только в России старики говорят у последней черты: «Как и не жил – будто одно мгновенье». Европеец ощущает течение жизни в каждой ее минуте, он живет здесь и сейчас, русский же всегда только еще собирается жить, он в вечном ожидании. А текущую жизнь русский проводит в спешке, без вкуса; он ее просто не замечает. И здесь нет никакой вины русского народа – такое восприятие жизни совершенно типично для динамических, нарождающихся, развивающихся наций (см. Лев Гумилев. «Этногенез и биосфера земли») Совершенно точно способность русского не уметь наслаждаться текущей минутой жизни отражена в смешном и горьком замечании немцев: Die Deutschen trinken fur den Vorgang, die Russen – fur das Ergebnis(Немцы пьют ради процесса, русские – для результата). Но сами русские не подозревают о такой особенности своего восприятия и совершенно не задерживают свое внимание, например, на строках своего же национального поэта Александра Блока: « Для вас века – для нас единый час…»

Таким образом, в истории народов существуют разные восприятия времени: линейное, восходящее, объемное, спиральное, пространственно-временной континуум, а есть особое: русское, динамически-пространственное.

После того как у моего иностранного друга появится русское чувство пространства и времени, я предложу ему прожить по месяцу в двенадцати разных населенных пунктах России. Сам я имею богатый опыт по этой части, знание русской жизни не является у меня плодом праздной спекуляции. Смею вас уверить: в Смоленской области уклад жизни и нравы совершенно не такие, как, например, в Нижегородской, а люди в Москве не такие, как в Питере, в Хабаровске было ощущение, что попал в чужую страну (вроде бы говорят по-русски, а не русские). Самарец и вятич – два разных человека, тверяк и краснодарец – две разные «нации». Русские неоднородны. Я бы даже сказал так: в настоящее время под словом «русские» скрывается множество народностей. Сами русские считают себя славянами, и, никто (!) не знает, что из 123 народов, образовавших русский этнос, только 13 являются славянскими. Поэтому прежде чем хвастаться русской чистокровностью, то нужно понимать, что «чистая русская кровь» получилась в результате исторического смешения более сотни кровей.

Да что Россия! Жителям одного города я предложил психологический тест. Нужно было прослушать фразу и тут же описать свои ощущения визуальные и слуховые, возникшие при восприятии этой фразы: какая картина встала перед глазами, какие были позы персонажей, что они делали, цвета, запахи, звуки… А строка была из Лермонтова: «Араб горячил вороного коня…» Боже правый, чего только я не услышал!

Конь был всех цветов радуги, горячили его и плеткой и чуть ли не в бане, место действия – от пустынных песков до заповедных муромских лесов.

Не все просто и с самим понятием «русский». Если верить европейским справочникам, то по численности русские составляют 80 % населения страны. Марк Твен говорил, что есть разные уровни лжи: ложь обыкновенная, ложь наглая и далее идет статистика. Последнее утверждение попадает под статистику. Но чтобы разобраться в этом вопросе, необходим краткий экскурс в историю.

Если мы заглянем в прежние труды по этнографии, то мало узнаем о «русском» народе; речь там идет о малорусах, великорусах, белорусах. А слово «русский», понимается как общий термин для обозначения всех культурных ветвей, населявших Российскую империю. Напомню, в царской России понятие «национальность» для государства не существовало, люди в анкетах указывали свою религиозную принадлежность: православный, магометанин и пр. Как правило, русскими считались православные, но у аристократии были свои критерии, чисто культурного толка. С возникновением СССР каждая из русских ветвей объявлена самостоятельным народом. Малая Русь стала Украиной, Белая – Белоруссией, а та часть страны, которую этнографы считали заселенной великорусами, не получила названия «Великороссии», а после большевистского захвата власти стала называться РСФСР, то есть «Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой».

И вся эта мешанина народов, не выделявшаяся в царской России по религиозному признаку, была закреплена в законах и паспортах как русские. Такое разделение хоть и прижилось в речи, но не явилось национально-образующим фактором, то есть нацией великорусы не стали.

Я – человек академического образования, но до сих пор не могу определить, кто я по этническим корням: мои деды и бабки представляют собой белорусско-великорусскую «кашу».

Когда Сталин выразил благодарность за победу в войне, он сказал: «Спасибо ему, русскому народу!» Сталин ни в коем случае под русскими не разумел только великорусов, а украинцев, белорусов и других сознательно хотел унизить. Конечно же нет. Для него, выросшего при царе, русские понимались не в узконациональном смысле.

Я не говорю ничего необычного или требующего доказательств; все, о чем я пишу, лежит на поверхности и доступно любому. Нужно лишь однажды взять книги и хотя бы что-то почитать, по этому вопросу.

Русский народ почти неуловим при статистическом методе изучения. К русским может быть отнесен всякий, кто принимал участие в развитии русской культуры. По «корням» Фонвизин, Тургенев, Брюллов, Тон, Клодт, Фет – немцы, Жуковский – турок, Суворов и Айвазовский – армяне, Багратион – грузин, Пушкин – эфиоп, Лермонтов – шотландец, Даль – датчанин, Куприн – татарин, Фаберже – француз, Репин – еврей, но все они называли себя русскими. У немцев нет сомнения, что Екатерина Великая была немка, но сама она говорила: «Я – русская». И она не лукавила. Даже в самоназвании «русские» отражена качественность, признак, а не результат; именно поэтому это единственное название национальности, выраженное не существительным, а прилагательным. Проанализируйте, можно ли сказать «немецкий человек», «французский человек»?.. Получается смешно, а вот «русский человек» – вполне обычно.

Эту группу при желании можно рассортировать по кровной принадлежности (что, кстати, сейчас и делают: каждая национальность старательно выискивает «своих» среди знаменитых русских и зачисляет в свой национальный депозит. Дальше всех пошли эфиопы, недавно они потребовали отдать им тело Пушкина.)

Если говорить о русских как о представителях культуры, то можно верить европейскому справочнику, а если брать фактически, по крови, то русских окажется в два раза меньше.

Почти все дети в Советском Союзе от смешанных браков записывались русскими.

Сегодня они тратят массу энергии на то, чтобы изменить запись в паспорте и доказать, что они немцы, евреи, чехи, поляки и т. д. Такова реакция народа на насилие в национальном вопросе. Но вывод звучит неожиданно и парадоксально: русских в огромной России меньше, чем немцев в небольшой Германии. А ведь Европа до сих пор думает, что русских, как саранчи, великое множество. Пусть думает, это не страшно. Но тем не менее в России уже много лет не наблюдается прироста населения, смертность превышает рождаемость. А вот это уже страшно.

Причина лежит в отсутствии внутринациональной комплиментарности; нет чувства, что вымирают не чужие люди, а твоя родня – твоя родная кровь. Но ведь если народ не чувствует себя единой нацией, то вымирание русских можно рассматривать только как исторический процесс. Поэтому патриотизм для меня – не лирическое чувство, а идеология государственного мышления, необходимая для того, чтобы выжить, сохранить себя, свой народ и свой ареал.

А народ не почувствовал себя единым этносом по причинам, изложенным выше: русские не были нацией в собственном смысле; у русского народа были другие исторические задачи, он выполнял свою великую историческую миссию – заселял пространство до Тихого океана.

Государства как такового тоже не образовалось, потому что государство не успевало образоваться – его образование сбивала скорость распространения народов дальше на восток.

Конечно же, если бы Россия исторически сложилась страной не таких сверхгигантских территорий, – то тогда много веков ранее наступил бы конец расползанию русских (или, правильнее, россиян, – как угодно читателю) по 1/6 части земного шара и их растворению в гигантских пространствах от Калининграда до Чукотки. В таком случае русские давно бы уж обратли внимание на укрепление своего национального ядра и национальной культуры. Но, повторю, РУССКИМ ВЫПАЛА ИСТОРИЧЕСКАЯ СВЕРХЗАДАЧА: СОЗДАТЬ НЕ УЗКОНАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО, А ГОСОБЪЕДИНЕНИЕ МИРОВОГО ПОРЯДКА. Россия – это Замысел Божий!

Поэтому как можно скорее мы должны осознать, что Россия – не страна одних только русских, это страна в равной мере принадлежит русским, украинцам, белорусам, татарам, башкирам, мордве, карелам, лезгинам, якутам и многим другим нациям, живущим на этой земле.

 
Хватает Волге широты и сини,
А вместе с Камою она еще синей,
И для меня бы не было России
Без маленькой Удмуртии моей.
 

Флор Васильев

Однако я возвращаюсь к своему иностранному другу и продолжаю «лепить» его русскую половину души. В первую очередь я отобрал бы у него (несмотря на все его протесты) книги Соловьева, Бердяева, Ильина, Трубецкого и прочих «русистов» и как последний скиф сжег бы их в печке. Я не знаю того народа, который они описывают. Более того, их книги вредны, потому что поддерживают старые не соответствующие действительности мифы. Мне не понятно, например, когда эти мифы рассказывают о загадочной русской душе. Что имеется в виду? Непонятная для европейца способность русского совершать нелогичные поступки? Как подметил еще Достоевский: « Русские по большей части лишены практицизма и элементарной житейской мудрости». Да, в русских генах не заложена программа скрупулезного просчитывания дальнейших последствий от каждого его действия. У русского человека эмоциональный импульс опережает рассуждение. Мы думаем на уровне чувств. Но это уже относится к психофизическим особенностям нации и не может рассматриваться умозрительно.

Возможно, было бы что-то положительное, откажись мы от порывистой эмоциональности, а, может быть, что-то и потеряли бы.

Написал и подумал: а не затеряется ли эта мысль среди прочих. На всякий случай повторю: МЫ ДУМАЕМ НА УРОВНЕ ЧУВСТВ. Вся Россия мыслит на чувственном уровне – так мыслят женщины. И когда говорят, что у России женское лицо, то это есть не полная правда. Женщина – это прекрасно, быть женщиной почетно и ответственно. А у России – «бабье» лицо. Англия или Франция живут крепким рациональным мужским умом, а Россию мотает в разные стороны, как блажную бабу. Если вы это поняли, то и российские загадки вам откроются, будут ясны все «необъяснимые» поступки наших царей. Станет понятно, что в российской истории были великие мужи, но мужчин как социальной группы не было вследствие того, что Россия была не государством, а полувоенным государственным образованием, жившим по законам военного времени с самого начала своей истории.

К слову, почти все русские города возникли не в результате естественного развития финансовых, промышленных и гражданских отношений, а были основаны князьями – представителями военной, государственной силы. И это не удивительно, ведь Русь времен расцвета пути «из варяг в греки» представляла собой не унитарное государство и даже не конгломерат унитарных княжеств, а объединение городов, расположенных вдоль торгового пути. Города решали финансово-хозяйственные задачи. Объединенные торговыми, финансовыми, хозяйственными и духовно-религиозными интересами, они не могли не объединиться.

Наш замечательный историк Николай Иванович Ульянов в статье «Русское и великорусское пишет»:

«Давно замечено, что государство в России шло впереди народа. Не поляне, древляне, вятичи и не великоруссы, малоруссы и белоруссы, а русские учредили православную церковь в России – первую носительницу культуры. Не великоруссы, не малоруссы, а русские собирали землю! Это русские повернули Россию лицом к Европе, русские выработали образованный слой населения, это они создали литературный язык, литературу, музыку, театр, науку.

Государство в Европе, в полном смысле слова, было надстройкой над обществом; в России само общество – создание государства. Иначе и быть не могло в стране первобытной, с населением редким, состоявшим из звероловов и примитивных хлебопашцев, рассеянных по необъятному пространству. Государству самим фактом его существования уготована была здесь роль двигателя всяческого успеха – хозяйственного, культурного, военного и политического. Надплеменной, наднациональный его характер сохранялся во все времена и при всех трансформациях. Инициатива насаждения культуры исходила всегда от него, от государства».

Столыпин хотел создать класс крепких хозяев-мужиков (фермеров), да напоролся на преграду непредвиденную, смешную по своей глупости, но непреодолимую: бабы не захотели выходить из нищих общин, терять свой «клуб» – деревенский колодец и выезжать на хутора. Ведь хождение за водой было ритуалом – бабы в полдень встречались у колодца и обсуждали новости. Возможность почесать язык им оказалась дороже возможности стать богатыми. Все, реформы провалились. О, страшна русская женщина в своих не от рассудка идущих желаниях. Даже Ленин понимал это и прямо писал: « Революция в России победит только в том случае, если ее поддержат женщины».

Но есть враг куда более опасный, существующий в русской душе в течение веков: русские не чувствуют ценности жизни. Точнее, жизнь не является самой большой ценностью – «жизнь – копейка, судьба – злодейка…» Но это не чисто русское «изобретение», такое восприятие характерно для всех «расползающихся» народов. Чтобы нация почувствовала вкус к жизни, ценность жизни, надо, чтобы хотя бы несколько поколений пожили в сытости. Не буду развивать этот тезис, ограничусь только тем, что сказал.

Христос заповедал: «Люби ближнего как самого себя». Русские слышат только первую часть заповеди Бога, совершенно не слыша вторую. Для Христа самоценность, любовь к себе была абсолютной, как само собой разумеющееся, как доминанта в этом мире. Но русские могут жалеть только других, переживать за кого-то, но пожалеть самих себя и в голову не придет. Несмотря на слабость русской интеллигенции порассуждать о raison d'etre, [18]18
  О смысле жизни ( франц.).


[Закрыть]в массе своей русский относится к себе безжалостно, как к своему худшему врагу. В конце позапрошлого века Чехову пришлось горько осознать: «Мы, русские, не любим жить».

Если спросить русскую женщину, для чего она живет, то ответ будет почти всегда: ради детей. Чувствуете это «ради»? Перевожу: «Если бы не дети, то и жить незачем». Мужчина ответит (средняя продолжительность жизни мужчин, к слову, ныне около 59 лет): «А хрен его знает. Живу и живу. Смерти не хочу, но если уж помирать, так с музыкой».

Но парадокс заключается в том, что русский человек, в душе все-таки желая себе счастья, видит его вне себя. Для русского человека счастье – что-то существующее отдельно от человека, вне его и от него совершенно не зависящее. Как в песне из знаменитого кинофильма – «счастье вдруг в тишине постучалось в двери…» Вот сейчас откроется дверь, и тебе внесут счастье. И при всем том нет такого русского, который не знал бы древнегреческую сентенцию: «Каждый человек кузнец своего счастья». И русский совершенно искренне не понимает: для того, чтобы почувствовать себя счастливым, надо ЗАСТАВЛЯТЬ себя чувствовать себя счастливым, крепить свою любовь к жизни и понимание ее ценности, а это тяжело. Легче шляться по сомнительным местам (типа религиозных сект), где-нибудь да пригреют – вот оно и счастье. Если кто по прочтении моей книжки задумается над этой темой, то легко поймет, что быть несчастным – доступно каждому.

«Хочешь быть счастливым – будь им!» (Козьма Прутков). Счастье – это чувство морального удовлетворения. Американцам чуть ли не насильно на государственном уровне долго вбивали в голову: « Don't worry, be happy!» (He нервничай, будь счастливым!), « No problems!» (Никаких проблем!), « Take easy» (He принимай близко к сердцу!), « Live and let live!» (Живи сам и дай жить другим!). Казалось бы, так просто.

Да, в Америке есть и бедные, и богатые. Но ведь и в бедности можно жить, радуясь жизни. Тому немало примеров от Диогена Синопского до хемингуэевского старика.

Здесь я хочу сделать небольшое отступление

На первой странице я писал, что я атеист, и понятие Бога не входит в мое мировоззрение, но сейчас нам, русским, не прожить без этой субстанции, потому что за ней следует понятие «совесть». А для моей страны сейчас это важно.

А.Ф. Лосев рассуждал: «Существует только Космос, вне его нет ничего. Выше него ничего нет, он никому не подчиняется. Он сам творит себя, устанавливает законы, сам же им подчиняется и выполняет их. Так что же это, если не Бог?»

Совесть – это тоже Бог, только маленький, сидящий в человеческой душе. Совесть сама устанавливает себе свои законы, в данном случае духовно-нравственные, сама же исполняет их и сама же карает себя за их неисполнение. Кто-то может сказать: но это же в первую очередь чувство. Да, но набор наших чувств определен совокупностью всех наших человеческих факторов: психических, физических, гормональных, генных, а также внеличностных, то есть средой, куда входит и общая историческая культура народа.

Поэтому «размеры» и качество совести у всех разные, а механизм побуждения один – божественное начало в человеке. Именно поэтому бессовестный человек воспринимается людьми (подсознательно) как дьявольское отродье.

Таким образом, совесть – нечто подобное механизму и, как всякий механизм, требует обслуживания – смены масел, чистки деталей, так и совесть нуждается в постоянном очищении, или, если угодно, в корректировке. Такой корректировкой может быть покаяние для верующих, постоянный самоконтроль и размышление о жизни, своем месте и роли в ней для тех, кто любит жить разумом, или какой-то другой механизм контролирования жизнедеятельности.

Свобода совести – это возвращение духовно-нравственных ценностей, которые мы потеряли.

А действительно, свободен ли человек абсолютно в выборе, например, своего «набора» чувств, желаний, мыслей?

А если человека поселить в пустыне, где нет общества, исчезнет ли категория совести из его жизни или продолжит существовать без изменений? А сохранится ли такое понятие, как свобода, или вне общества человек будет принужден действовать зависимо от диктата окружающих обстоятельств, то есть станет зависим от самой логики выживания? Закон парадокса: свобода действительна только в условиях несвободы.

Свобода – это возможность волеизъявления, реализации желаний. А кто «дает» нам набор желаний? Вот мы и подошли к тому, что понятия свободы и совести – зависимые части одного большого целого. Эта несвобода свободы хорошо видна в высказывании Гегеля: «Наша свобода ограничена свободой других людей». Понятно, что это высказывание широкого плана, но я бы добавил отдельной строкой: наша свобода ограничена так же и уровнем прогресса. Коэффициент свободы вычисляется из пропорции: хочу – могу.

Мы готовы очень строго судить людей, которые знают меньше нас. И чем выше уровень нашей образованности, тем больше раздражают люди, дающие нам без нужды советы, «встревающие» в наши разговоры. Невежество вызывает в нас раздражение. Может, это и правильно. Но все наши возможности на этом свете, включая возможность мыслить, ограничены многими факторами: возрастом, полом, физическим состоянием, здоровьем, мировоззрением… Например, сила дана нам в молодые годы, и никому не придет в голову упрекать старика в его немощи. Так и сила ума – растет, развивается, достигает высшей точки и затем спадает. Но тут уже мы не склонны прощать слабость ума. А почему?

Нужно понять, что человек не обязан быть умным. Его к этому не обязала Природа и Бог, его создавший. Образованность – требование хода прогресса общества, развития цивилизации и прочее, но не требование природы человека. Человек вообще может родиться безумным, но для природы он все равно останется человеком.

Личное дело каждого – развиваться духовно или нет. Конечно, лучше, если человек осознает необходимость постоянного духовного становления, чтобы жизнь была полной.

Но опять повторю, что это его личное дело.

У каждого из нас разный кругозор. Само собой разумеется, что образованность профессора выше, чем образованность фермера или рабочего, но вправе ли мы отказать им в уважении? Нет. Мы ценим в них достоинства Человека. Многим тяжело отказаться от соблазна усмехнуться над невежеством ближнего, но без понимания того, что ум – не товар для показа, а предмет личного использования, все разговоры будут бессмысленны. У кого нет потребности разобраться, кто он, зачем он здесь, какова цель его жизненного пути – значит, не надо и трогать человека, пусть живет и строит свою жизнь, как сам хочет, это его право на свободу. Но дело в том, что злой и необразованный тоже пойдет голосовать, и от него будет зависеть и моя жизнь.

И что еще любопытно: «шариковы» – ребята без комплексов, им и в голову не может прийти, что кто-то лучше их мыслит, знает о жизни больше, чем видят очи. Нет, они, конечно, понимают, что знания нужны, но знание, по их представлениям, есть обладание информацией по схеме «знаешь – не знаешь», и не более того. «Мой сын знает английский». Замечательно, что он знает английский, но что ему это дает? Ведь должна быть какая-то коннотация знаний. Ведь знание только тогда приносит пользу, когда оно является частью культурного и духовного мира. И попробуй, скажи такому, что он с его духовным убожеством и неразвитой мыслью мог бы прекрасно прожить и без знания английского…

Немцы в доверительных беседах нередко говорят без злорадства: «Ваш народ страшно необразован и некультурен». Я всегда ужасно обижаюсь, а в последние годы даже прекратил общаться с иностранцами. Но черт с ними, с иностранцами, самого себя-то обманывать ведь не будешь: глянем, что у нас в любезном отечестве творится!..

Достаточно выйти на улицу города… Сердце кровью обливается. Да еще свою некультурность мы возвели в ранг национального достояния и бравируем: «Что русскому здорово, то немцу – смерть!» И обижаемся люто, коли кто про нас что нехорошее скажет.

А за что обижаемся? Горбатый – это факт, хромой – это факт, лысый – это факт, некультурный – это оскорбление. Почему? Быть некультурным не оскорбительно, а услышать о себе правду оскорбительно? Нет, некультурный – это не оскорбление, а констатация факта. Некультурность – это оскорбление Человека вообще, в принципе.

Культура народа определяется по его отношению к образованию. Историческая ошибка русского народа как раз и заключается в том, что он привык к некультурности, признал ее своей национальной особенностью и перестал понимать цену образованию. Поэтому второй безусловный компонент для нормальной нашей жизни – это образование.

Соседка спешит домой и на ходу бросает сидящим у подъезда женщинам: «Бачок в туалете сломался, сейчас мастер должен прийти».

И я с горечью думаю: это сантехнику советов давать не будут, потому что он для них мастер, мы для народа не мастера. У нас каждый мнит себя врачом и педагогом. Мои советы, опыт никому в этой стране не нужны, ни на бытовом, ни на государственном уровне. И нищенская зарплата педагога – тому подтверждение.

После Второй мировой войны Япония лежала в руинах; общая картина последствий обычной войны дополнялась последствиями атомной бомбардировки, всеобщей нищеты, голода, бушующего полиомиелита. Люди жили в землянках, не было продовольствия…

Все ждали, как распорядится первое послевоенное правительство имевшимися незначительными деньгами, как накормит страну… И вдруг колоссальная часть этих денег была пущена на образование! Японцы за голову схватились, решив, что в правительство пришли идиоты. Но прошло несколько десятилетий… И теперь скажи мне, уважаемый читатель: «Где сейчас Япония и где сейчас мы?»

Я убежден: возрождение России начнется с уважения к образованию. Образованность породит самосознание, то есть культуру, а культура породит самоуважение. Не умея уважать себя, нельзя уметь уважать других. Самоуважение породит национальную гордость – чувство повышенной самоценности, вытекающее из представления сопричастности к добрым и полезным делам. Гордость же породит чувство национального величия. И тогда можно будет говорить о Великой России. Таково мое видение величия страны. Не нужно бояться чувства национального величия, если оно базируется на культуре. Древнегреческий мудрец Солон говорил: « Человек представляет собой то, что он сам о себе думает». И когда-нибудь – я абсолютно в этом уверен – мы будем думать о себе возвышенно. Да, культурная нация знает себе цену, но в мании величия ее не упрекнешь, ибо культурный человек обычно диалектик.

Впрочем, мания величия – это все-таки лучше, чем мания ничтожности.

Я уже рассуждал о личности, напомню о ней же. Все находится в наших руках, вся наша жизнь. Если мы не способны создать в своей семье устои жизнеутверждения, уважения каждого члена семьи, то нам ничто и никто не поможет. Если мы не сумеем создать в семье атмосферу благоговения перед знаниями, то сама по себе она не возникнет. Все в этом мире глубоко личностно, как и разум. Ум всех людей планеты, взятый вместе, не поможет тому, у кого его нет.

Много горя выпало испытать России в двадцатом веке. О революциях я не говорю, тут все понятно. Хотя… не всем и не все.

Вставка по необходимости

«Немецкий глагол verstehenочень точно отражает, что значит «понимать». Stehenзначит «стоять», а приставка ver– выражает переходность. Таким образом, понимать – значит стать на позиции противной стороны, как бы влезть в ее шкуру».

Я ни разу не слышал, чтобы еврей плохо отозвался о Ленине. Вот, казалось бы, интересно: коммунистическая власть не дала еврейскому народу в СССР ничего хорошего, а они не только не проклинают ее основателя, но, напротив, относятся к нему достаточно благожелательно.

Вопрос, без всякого сомнения, интересный. Вот и попытаемся, чтобы понять, стать на позиции рядового еврея.