Текст книги "Нефритовый Стержень Империи, или Трудно быть Магом"

Автор книги: Александр Важин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Я задумчиво посмотрел на свои испачканные тапочки, сплюнул и подошел к Фигану, где умостился рядом, так же откинувшись на руки. Юркас тихонько уселся позади нас.

– Сочувствую, – сказал я, чтобы как-то начать разговор.

– Чему это? – подозрительно скривился Фиган.

– Неудобствам седельного способа перемещения.

– Барзул! – дернулся гном. – Дери пещерный медведь этих проклятых тварей с копытами!

Я понимающе кивнул.

– Мне они тоже не нравятся.

Какое-то время мы молчали, глядя на отблески солнца на воде.

– Сочувствую, – я сорвал травинку и тоже начал жевать.

Гном удивленно посмотрел на меня.

– У магов положено повторять два раза?

– Я теперь про другое. Мне жаль, что ты лишился бороды.

В ответ Пройдоха громко рассмеялся. Он начал дергать ногами и похрюкивать, перекатываясь с боку на бок.

Я терпеливо ждал, когда он прекратит корчиться внезапно нахлынувшего веселья.

– Смехун-травка попалась? – холодно осведомился я.

Гном не сразу перестал смеяться и лишь спустя несколько минут слегка утихомирился и попытался принять серьезный вид. Странно, что он во время приступа смеха умудрился не проглотить травинку.

– Говорят, что ты великий маг.

– Говорят, – подтвердил я.

– Он и есть Великий Маг, – вставил Юркас.

Фиган обернулся, зыркнул на моего ученика, выплюнул былинку. Достал из кармана резную трубку с серебряным обручем.

– Когда-то, в далекой древности, которую забыли даже седые камни, – начал Пройдоха, раскуривая люльку, – мы, гномы, кроме искусных добытчиков руды и знатных кузнецов славились своими поделками из золота, драгоценных камней и прочих металлов. Даже из простого железа гном руками мог изготовить столь изящную вещицу, подобную которой не могли сделать даже маги с помощью своего колдовства, – безбородый сделал длинную затяжку, закрыл глаза и выпустил струю вонючего дыма. – И вот когда-то, на беду всего нашего племени, мастер Двабур взял заказ от Срединного Мага Фабриссиуса по прозвищу Сквалыга.

– Это прозвище ему дали дварфы, – заметил Юркас.

– Не смей называть гномов дварфами! – взбеленился Фиган, его ручищи сжались в кулаки.

– Э-э, давайте жить дружно, – я примирительно поднял руки. – Юркас, не мешай человеку… э-э… гному рассказывать.

Ученик надулся и замолчал.

Гном пробурчал что-то насчет тупых неучей-колдунишек, потом продолжил.

– Сейчас уже неизвестно, что именно делал Двабур для мага Фабриссиуса. Но когда пришла пора расплаты, мастер обсчитал колдуна на пару медяков. Обычное дело, между прочим, ничего плохого здесь нет. Если вещь стоящая, то и можно заплатить за нее поболее.

– И что дальше? – нетерпеливо спросил я.

– Что-что? Ничего хорошего. Фабриссиус крепко обиделся, заперся у себя в башне, что-то там колдовал неделю. И после этого на Подгорное Племя пало Проклятие.

– И что это за проклятие?

– Бороды, чеши их Урзхад! – Фиган вскочил, несколько раз нервно пыхнул трубкой. – Проклятые бороды. У всех гномов с тех пор появилась эта окаянная поросль на лице, густая, жесткая и длиннющая.

– Ну и что?!

– Как что? Как-то что?! А ты представляешь каково это: прокладывать шахту, постоянно путаясь в бороде? Ее ведь приходится постоянно подвязывать. Волосы все время пачкаются, в них заводятся насекомые. А куда ее девать, когда стоишь у раскаленного горна и во все стороны летит горячая окалина? Ты хоть раз был в гномьей кузне? Запах паленого волоса разносится по всей пещере.

– А вы бриться не пробовали? – спросил я.

– Пробовали, – махнул рукой гном. – Каждое утро длинная борода отрастает снова.

Рассказанная Фиганом история поразила меня.

– Соболезную, – покачал я головой.

Гнома махнул рукой и снова присел на берег.

– В общем, с того времени пришло в упадок знаменитое искусство гномов-мастеровых. Да, мы все еще лучше других прокладываем шахты, рубим камень и плавим железо, но мы больше не можем делать чудесные тонкие вещи. Только…

В реке раздался громкий плеск, и в воду упала скинувшаяся рыба. Наверное, клев здесь был бы отменный. Если, не дай Бог, придется задержаться в этом мире, то после успешного завершения Миссии можно будет предаться простым радостям вроде рыбалки на берегах нетронутых цивилизацией рек.

– Учитель…

– Юркас, сказано тебе – не мешай. И что же было дальше? – продолжал допытываться я.

Ответ гнома заглушили поочередно скинувшиеся рыбины. Да уж, по ним явно большая сковородка плачет.

– Учитель!

– Да помолчи ты! Фиган, продолжай.

– Барзул! – выругался гном, пятясь назад.

На него падала выпрыгнувшая из воды зубастая рыба.

Пройдоха успел выставить ногу и подошвой отбросить рыбину в сторону. Она шлепнулась на траву и, клацая зубами, запрыгала ко мне.

Ударом сапога Фиган отправил серебристый снаряд обратно в реку.

– Учитель, жги их! Это шмагия! – заорал Юркас.

Из водной глади одновременно вылетели десятки рыбин, словно их кто-то выбросил невидимой катапультой. И все они летели прямо в нас.

Откуда только у меня взялась сноровка, но на лошади я оказался быстрее всех. Моему примеру последовали другие и мы без промедления помчались через мостик. Конраду даже не пришлось никого уговаривать с места в карьер набирать скорость.

А река пенилась и бурлила, выбрасывая из своих вод обезумевших обитателей, и все они норовили наброситься на нас. Испуганные кони мчались по скользким бревнам под настоящим рыбным дождем. Караси, окуни, судаки, щуки массово вылетали из воды, норовя упасть на голову, вцепиться в тело человека или лошадиный круп.

Моего умения управляться с лошадью не хватило, чтобы вырваться вперед. В этой безумной скачке меня обогнал даже гном. И когда раздался треск, мерзко заскрежетало и бревна переправы разломились, это случилось прямо перед копытами Ежевички.

Я едва успел осадить кобылу.

Из пролома, раздвигая гнилые доски и бревна, показалась гигантская башка сома. Громадная рыбина с распахнутой усатой пастью вырастала надо мной, немигающие глазки буравили нас с лошадью плотоядным взглядом.

Мимо пролетали рыбы помельче, я едва успевал уклоняться от лязгающих щучьих зубов. Но от всех снарядов увернуться не получалось и один из хвостов пребольно заехал прямо по глазам, отчего все вокруг потеряло резкость.

Несколько больших окуней повисли на крупе лошади, и Ежевичка крутилась перед преградой, норовя спрыгнуть в бурлящую от серебристых и бурых тел воду.

Почти ничего не видя, я пытался развернуть лошадь и вернуться на берег. Ежевичка не слушалась и крутилась на месте. И тут мне в голову звонко шлепнул большой карп, мгновенно оглушив меня. Не успел я придти в себя, как на плечи сзади шлепнулось что-то змееобразное, обвилось вокруг шеи и начало сжимать мускулистое кольцо.

Потемневшим взором я смотрел, как приближается громадная, обросшая водорослями и ракушками сомья пасть. По размерам разверзшейся глотки было ясно, что тварь заглотнет меня с ногами и не подавится.

Ежевичке хотелось жить не меньше меня. Когда ей под хвост уцепился рак, она взбрыкнула и резво помчала вперед. Задыхаясь, я отпустил поводья и уже почти не видел, как неуклюжая ранее лошадь сделала прыжок прямо на сома.

Задние копыта оттолкнулись от бурой башки.

В последний момент громадная рыба мотнула головой, отправляя нас с Ежевичкой в свободный полет. Где-то на полпути к спасительному берегу мы разделилась, продолжив парение каждый по отдельности.

Мне еще раз повезло, когда Ежевичка приземлилась в паре метров от меня, а не четырьмя копытами сверху.

Я же шлепнулся на прибрежный куст, лишь слегка забив себе многострадальную задницу.

Не видя ничего, кроме цветных кругов перед глазами, задыхаясь, я катался по земле, пытаясь двумя руками снять душащее меня живое кольцо.

Пальцы скользили по гладкому круглому телу. Слава Богу или местному Кра, у меня еще хватило рассудка отпустить левую руку и шарить вокруг в поисках острого предмета. Пальцы судорожно хватали сухой камыш, тонкие веточки, пока не залезли в карман халата, где и наткнулась на зажигалку. Уже мало что соображая, я поднес зажигалку к шее и чиркнул кремнем.

Мой нос уже не различал запаха обожженной плоти – моей шеи и тела змеи. Но давление ослабло, потом вовсе исчезло.

Я мог дышать!

Судорожно хватая ртом драгоценный воздух, я сел, потирая руками пострадавшую шею. Перед глазами постепенно прояснялось.

Вокруг уже собрались мои спутники.

– Учитель, ты сразил его!

В вытянутой руке восхищенный Юркас держал мертвого вьюна.

– Убираемся! – прокричал Конрад.

Мне помогли взобраться на Ежевичку. Набирая скорость, лошади понеслись по тракту.

Лишь отскакав на значительное расстояние от речки с обезумевшими обитателями, мы собрали лошадей в кучку.

Конрад гарцевал на Аспиде, заставляя жеребца подниматься на дыбы, хоть эти спецэффекты были абсолютно лишними.

– Шкарасам! Нас обнаружили!

– Что… это было? – прохрипел я, массируя шею.

У меня не осталось сил даже для употребления Изначальной Речи.

– Шмагия, – ответил Юркас.

– Но ведь мы не видели шамана поблизости? – то ли спросил, то ли уточнил эльф.

– Он может пока находиться далеко, – пояснил ученик, краснея от того, что знает больше, чем такие важные люди как знатный эльф. – Он послал свою Силу через Магию Воды, дабы управлять речными тварями. Слава Творцу, расстояние не позволяет шаману использовать родственную воде Магию Крови.

– Кр…крови? – поперхнулся я.

Только этого нам сейчас не хватало.

– Он может заставить кровь бурлить фонтаном в наших телах и литься наружу через глаза! – безжалостно изрек Юркас. – Да ты знаешь побольше моего, Учитель. Как ты ловко экономил силы, лишь по нужде использовал малое пламя.

– Как он нас выследил? – удивился Нэндил.

– Бу-Йилдрая из прихода Танцующих-на-Костях – это самый сильный шаман у орков. Про нас ему сказывают птицы и рыбы, змеи и лисицы, даже букашки.

Я заметил движение и глазами проводил кузнечика, который спланировал прямо над нами. Насекомое заложило круг и уселось прямо на зеленый плащ эльфа, чей конь стоял рядом с Ежевичкой.

Не мешкая, я протянул руку и резво прихлопнул потенциального шаманского соглядатая. Чтоб у него глаза повылазили, у этого вездесущего Бу-Йидлрая.

От раздавленного кузнечика на безукоризненно чистом плаще Нэндила осталось мерзкое пятно. Перворожденный недовольно покосился на мокрую отметину, явно готовясь сказать пару слов по-эльфийски. Его отвлек лишь сочный хлопок, с которым Фиган прибил об седло трепещущую рыбу, запутавшуюся в складках его мешка.

– Даже облака могут указать шаману наш путь… – добавил Юркас.

Я вскинул голову и задумчиво посмотрел на редкие тучки, проплывающие над головами. Пожалуй, до них я не дотянусь, хотя даже Срединные Маги умели движением рук очищать небосвод.

Мы двинулись дальше. Нужно было что-то срочно решать с тем, что наш отряд оказался под колпаком у темного шамана.

Облачка над головами постепенно начали собираться в стаи, которые вскоре превратились в одну большую тучу. В округе потемнело, из небес хлынул проливной дождь с громом и молниями. Было ли это происками шамана Бу, или так совпало, но мы промокли до нитки, продолжая скачку по желтым камням тракта. По пути не попадалось подходящего укрытия, вдоль дороги тянулись монотонные поля, и даже редкие деревья как на подбор были с чахлыми кронами.

Дождь утих лишь к вечеру, когда мне уже стало казаться, что я прилип к разбухшему от влаги седлу. Слава тутошнему богу дождя Сыруму, что мы скакали по твердым кирпичам, а не месили копытами грязь.

Впереди через тракт перекинулась большая радуга и мы скакали прямо к ней, надеясь проехать прямо под этой пестрой аркой.

Стук копыт позади заставил меня настороженно обернуться. В небольшой фигурке всадника я признал Наварро, который отлучился еще перед происшествием с рыбами.

– За нами следят! – доложил он, осаживая коня возле Конрада.

– В курсе уже, – ехидно сказал я и закашлялся, потирая пострадавшее горло. – Рыбки и птички всякие.

– Человек! – воскликнул Наварро

– Ты его видел? – нахмурился Конрад.

– Нет, очень ловкий! Чувствую, идет кто-то по нашему следу! На глаза не попался!

Нэндил закивал, наверное тоже что-то чуял.

Я раздраженно заерзал в мокром седле. Тоже мне провидцы нашлись, ощущения к делу не пришьешь. Меня в этот момент больше интересовал другой вопрос. Где это Шут пропадал в то время, когда мы попали в рыбью засаду? Но вслух высказывать свои подозрения я пока не решился.

На ночевку мы остановились прямо на природе, съехав в сторону от тракта, на котором поблескивали лужи. Небольшая рощица стала нашим прибежищем на ночь.

Седло смачно чавкнуло и неохотно отпустило мою филейную часть.

– Юркас!

– Да, Учитель.

– Давай-ка мне кофейку организуй.

– Ща.

Парнишка торопливо распаковал дулльский чайник, развел костер и принялся готовить кофе.

Горячий цикориевый напиток немного смягчил першение в глотке и прогнал ощущение вселенской сырости из тела. Еще осталось высушить халат и тапки – и жизнь наладится.

Мы кружком сидели возле костра, протянув к нему ноги с влажной обувью. Гном даже разулся и сейчас с наслаждением шевелил пальцами ног возле самого огня.

– На ночь надо выставить дозоры, – сказал Нэндил, глядя на пламя.

– Я постерегу! – тут же вызвался шут.

– Не кричи, Наварро. Ты первую половину ночи, я вторую, – решил Конрад, завернулся во влажный еще плащ и сразу же заснул.

Пока я подсыхал у костра, Юркас успел приготовить для меня "постель" из нарубленных веток. Я уселся на сырой лапчатке, ерзая и пытаясь найти место, где не так сильно колется. Наконец мне удалось свить некое подобие логовища, в котором я свернулся калачиком и попытался уснуть.

Несмотря на дикую усталость это оказалось не так просто. Ощущение сырости не способствовало хорошему сну. К тому же в голову лезли настырные мысли, в которых я пытался переварить события минувшего дня. А что если прямо сейчас из темноты на меня смотрят совы, куницы, а может даже кабаны или медведи, которые только и дожидаются, чтобы я уснул, после чего по приказу шамана ринутся на людей. С дерева прямо мне на лицо упадет безумная белка, вопьется острыми зубами в нос…

Тьфу ты, лезет в голову всякий бред! А может и не бред, может Бу-Йилдрая на самом деле сейчас курит зелье и прядет руками, призывая зверье?

Я поднялся, сел и, чтобы отвлечься, стал смотреть на огонь.

Остальные, кроме Конрада, тоже не спешили укладываться. Юркас стоял неподалеку и с надеждой смотрел на меня: не соизволю ли я поучить его чему-нибудь. Великий Маг сегодня не в настроении, пусть извиняет.

Гном сидел в круге света и, как обычно возился с железками, которыми был набит его огромный мешок.

А Нэндил…

Сначала эльф долго умывался из большой фляги. Потом выставил перед собой батарею бутылочек, из которых принялся натирать лицо мазями да благовониями. Густой запах душистых трав доносило даже до меня. Закончив эти процедуры, Перворожденный достал иглу с крючочком. Неужели он собирается штопать одежду? Может зубастая рыба в каком-то месте порвала его безукоризненный плащ? Мои предположения не оправдались. С помощью иглы Нэндил начал тщательно чистить ногти на руках. После этого он минут пять втирал молочного цвета крем в ладони, а весь процесс вечернего туалета занял у него не менее получаса.

Но даже после этого Око Орла не улегся спать. Из кожаного чехла он достал изящный гребень из белоснежной кости, которым начал расчесывать и без того гладкие волосы.

Да уж. Если так прихорашивается эльф, тогда можно лишь представить, что делают с собой эльфийки?

Мирная картина у костра, где Перворожденный буднично расчесывал золотистые пряди, прогнала прочь мои страхи перед диким зверьем вкупе с шаманом. Поскольку овечки, равно как и другие животные, в голову не лезли, то я начал считать количество взмахов белого гребня. Последним числом, которое я запомнил, было двести сорок семь.

А Нэндил все продолжал упражняться в чесотке…

Проснулся я оттого, что мне прямо в ухо попала колючая ветка. Тихо выругавшись, я переменил позу. Но сон уже улетучился, ночная прохлада забралась под халат и подняла меня на ноги. Етить его налево, когда же я высплюсь-то?!

У слабо тлеющего костра восседала одинокая широкоплечая фигура.

Возле Воителя валялись две пустых бутыли с вином. Третью он держал в руке, время от времени отхлебывая "Медвежью слезу" и хмуро глядя на язычки пламени.

Я подошел и сел на бревно рядом.

– Все в порядке?

– Ты бы шел спать, маг, – не поворачиваясь сказал Конрад. – Завтра опять будешь ныть всю дорогу.

– Ты всегда такой приветливый?

Я подбросил пару веток в костер, отчего огонь стал еще меньше, язычки пламени лишь приноравливались к новой пище.

Знал бы Конрад, с кем разговаривает, может быть, вел бы себя по-другому.

Пару минут мы сидели молча, дым от костра щекотал ноздри. Э-эх, сейчас бы сигаретку!

– Я просто магов того, не очень… – пробормотал Конрад и глотнул вина прямо с бутылки.

Что-то его на выпивку в одиночку потянуло. Мог бы и мне предложить, за знакомство так сказать.

– Хочешь поговорить об этом?

– Не хочу. Тем более с магом. Давай договоримся так – ты делаешь свое дело, я свое. И расходимся, – он сделал очередной глоток.

– Так дела не делаются. Ты знаешь, что такое команда? Для успеха нашей Миссии мы должны стать партнерами. Теми, кто не только выручает друг друга, но и дополняет один другого, как меч и ножны, как гном и боро… нет, это неудачный пример. В общем, чтобы в тот момент, когда придет трудная минута…

– Вот! Вот оно! – Конрад вскочил, на его лице заиграли желваки. – Ты брось свои магически проделки!

– А что я такого сказал? – искренне удивился я.

– Точно такие же дурацкие фразы постоянно звучат у меня в голове! – он постучал пальцем по черепу. – Временами такое чувство, что я сам себе не принадлежу, – Конрад начал взволнованно ходить вокруг костра. – Думаю одно – говорю другое. Собираюсь пойти туда – а что-то внутри гонит в противоположную сторону. Постоянно ищу опасностей, а на самом деле мне так хочется покоя, домашнего уюта и тихого угла. Чтобы так сесть у очага, взять в руки вышивку, поработать иглой, рождая на белоснежной ткани причудливые узоры.

Он резко закрыл рот ладонью, словно стесняясь произнесенных слов, но потом снова уселся на бревно и его руки стали показывать, как он мог бы вышивать. Потом его правая кисть ударила по левой, заставляя прервать воображаемую вышивку.

Не подозревал, что у него такие душевные проблемы, с которыми справиться под силу только хорошему психоаналитику. Или это эльф на него дурно влияет?

– В последнее время мне вовсе не хочется думать о миссиях и предназначениях, нет желания проводить время в драках и походах. Знаешь, какой я нервный? – он снова подскочил на ноги. – Иногда мне кажется, что кто-то меня толкает на дурацкие поступки, кто-то вкладывает сторонние слова в мои уста. Ощущаю себя балаганной куклой-марионеткой, к которой привязаны веревочки, за которые дергает кто-то невидимый мне. Знал бы, кто – башку бы снес не раздумывая, – Конрад стукнул кулаком по ладони. – Слушай, Аватар, – вдруг прищурился он, – ты же вроде великий маг? Не можешь посмотреть в магическое зеркало и сказать мне, кто такое со мной вытворяет?

Я постарался придать своему лицу абсолютно невинное выражение и покачал головой. Конрад сел и отвернулся к огню, протянув к пламени руки.

– Я не могу расслабиться ни на минуту. Каждый встречный для меня – враг, от каждого я ожидаю удара в спину. Знаешь каково это – постоянно просыпаться от чувства гнетущей опасности, или от лязга клинков, или уже связанным веревками или магическими путами? Меня часто будят ударом ноги по почкам. Ты знаешь, как я плохо сплю? Просыпаюсь оттого, что таракан шуршит лапками по полу!

Он швырнул в костер ветку, отчего в воздух взметнулись стаи искр, освещая его измученное лицо.

– Я постоянно зализываю кровавые раны, чтобы завтра снова ринуться в бой и получить еще более страшные увечья. Я излазил глубокие пещеры и мрачные склепы, сражался с людьми и разными тварями. Я не молюсь богам, потому что знаю, что никто из них мне не поможет, а верить я могу лишь своему клинку. Доколе?

Он обхватил голову руками.

– И я всегда один… – тихо произнес Конрад.

Мне стало его жалко. Я пододвинулся поближе, протянул ладонь и погладил по черным волосам.

Железная хватка сжала мое запястье, и я невольно вскрикнул. Мне показалось, что еще мгновение – и кости треснут, словно тоненькие веточки.

– Ты чего удумал, маг?! – в голосе Конрада зазвенела привычная сталь.

Он отбросил мою руку, отчего я едва не свалился с бревна.

– Да так, ничего, – буркнул я, держась за запястье.

– Спать иди, – пробасил Воитель, закутался в плащ и ушел в темноту.

Как обычно, мы с гномом тряслись в седлах последними в нашей кавалькаде.

Лошади мчались по тракту из желтого кирпича, который за эти дни уже изрядно успел намозолить глаза.

Конраду приходилось постоянно придерживать Аспида, возвращаться назад и, яростно сверкая глазами, подгонять нас. Вернее сказать, он пытался подгонять. Мы с Пройдохой не обращали на его попытки внимания, ведя мирную беседу.

– Выходит, ты смог избавиться от Проклятия?

Гном важно кивнул.

– Круто. И что теперь?

– Теперь, между прочим, я лучший мастеровой на всей Адре.

Мне казалось, что Фиган сейчас до того раздуется, что лопнет от самодовольства.

– Только никто об этом не знает, – поддел я его.

Он слегка сбросил самодовольный вид, порылся в переброшенной через плечо малой сумке.

– Вот, видишь это? Моя придумка.

Гном держал в руках продолговатый железный цилиндр с выпуклостью на одном конце.

– Знаешь, маг Аватар, как это называется?

Я молча покачал головой.

– Это – фо-ра-ник.

– Может, фонарик? – решил поправить его я.

– Я придумал, и я лучше знаю, как он называется, – надулся гном, но быстро вернулся к моему просвещению. – Видишь – нажимаю кнопочку – он светит?

– Здорово, – восхитился я. – Точно сам придумал?

– А то как же, – еще больше заважничал гном, выпячивая лысый подбородок.

– А от чего он работает?

– От солнца.

– Это как? – не понял я.

Фиган всем своим видом показал презрение к Великим Магам, которые не понимают элементарных вещей.

– Солнечные лучи попадают вот в это отверстие, – начал пояснять он, – проходят через систему линз и преобразуются в направленный свет.

– Через аккумулятор?

– Через что?

– Ладно, – махнул я рукой. – Как твой фонарик работает, когда темно?

Гном задумался, закусил губу.

– А-а, Урзхад, об этом я как-то не подумал.

– А кто такой Урзхад? – решил узнать что-то новое я.

Ответить мой собеседник не успел. В очередной раз подскакал Конрад и в этот раз ладонью хлопнул коня Фигана по крупу. Рыжий обиженно заржал и прибавил ходу.

– Барзу-у-у-л! – донесся крик уносящегося вперед гнома.

Я легонько сжал ногами бока Ежевички. После того, как она спасла мне жизнь, я обращался с лошадкой очень бережно.

Гнома я догнал не скоро.

– Слушай, Фиган, есть дело… – начал я.

– Ну, есть дело – готовь деньги, – выдал тот типичный для гномов ответ.

– Если я правильно понял, то теперь ты самый лучший мастер среди всех гномов?

– У меня тройная цена против обычной.

– Убедительно. А ты можешь сделать самодвижущуюся повозку? – с надеждой спросил я.

Гном задумчиво почесал безволосый подбородок.

– Самодвижущуюся?.. пожалуй, вряд ли. А вот хорошую пролетку для лошади – запросто.

– Сделай мне.

– Пятнадцать золотых. Треть – вперед.

– У меня денег нету. Но это пока. Я потом отдам.

– Согласен. Я потом сделаю.

Вот, в этом все их племя. Без личной выгоды и палец о палец не ударят, не говоря уже о том, чтобы помочь ближнему.

– Слушай, гноме, ты ведь помнишь о том, что я – Великий Волшебник?

– Ну, – насупился Пройдоха.

– А ты помнишь, что сделал один из Магов с вашим народом?

Гном не ответил, лишь помрачнел еще больше.

– Если ты такой несговорчивый, то я могу тебе помочь и запросто верну твою пропажу. Для меня это раз пальцами щелкнуть.

Теперь Фиган выглядел совсем испуганным, его мясистые губы отчаянно шевелились, очевидно проговаривая про себя крепкие гномьи проклятья.

– И борода у тебя будет расти не только снаружи, но и внутри, – дожимал я гнома. – Во рту. Представляешь, как здорово? Глотаешь пищу – а в горле она продирается сквозь жесткую щетину. Удобно, даже у твоего Урзхада такого нет.

Пройдоха сглотнул. Видно, представил, как у него во рту топорщатся волосы.

– Я сделаю, маг, – выдавил Фиган. – Как только доберемся до ближайшей деревни, в которой есть кузнец. И если Око Орла позволит мне задержаться.