Текст книги "СССР против США"

Автор книги: Александр Окороков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

16 мая 2007 года президент Украины В. Ющенко издал Указ об увековечении памяти «семьи Стецько».

Еще одной из «национальных организаций», активно сотрудничавших с американской разведкой, была украинско-американская организация «Prolog Research and Publishing Inc.». Она была создана в 1952 году при непосредственном участии ЦРУ, сначала базировалась в Филадельфии, потом в Нью-Йорке и, наконец, в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Появился «Пролог» в качестве продолжения отношений, установленных между ЦРУ и его предшественниками – Центральной группой по разведке (CIG) и УГВР (Украшська головна визвольна рада), еще на ранних этапах холодной войны.

Информация к размышлению УГВР – Украшська головна визволъна рада (Украинский главный освободительный совет) была образована в июле 1944 года на учредительном собрании, которое прошло в одном из карпатских сел. Инициаторами его создания выступили главное командование УПА и главное командование ОУН (б). Целью этого представительско-государственного политического органа было объединение всех сил, выступавших за создание самостоятельного украинского государства. Президентом УГВР был выбран бывший член Центрального совета Кирилл Осъмак, а главой Генерального секретариата и министром военных дел – главнокомандующий УПА полковник Роман Шухевич.

Для того чтобы представлять УГВР за границей, в Европу была направлена группа парламентариев. На Западе члены этой группы наладили сотрудничество с выпущенными из нацистских концлагерей членами ОУН (б), в частности, со Степаном Бандерой.

В ноябре 1946 года ЦРУ была начата операция «Белладонна», главными исполнителями которой стали две украинские националистические группы – УГВР и Организация украинских националистов, возглавляемая Степаном Бандерой, группа ОУН – Бандера

В аналитическом обзоре операция «Белладонна», составляющем 25 страниц текста, указано, что первый контакт анонимного офицера американской разведки с УГВР был установлен в Риме в апреле 1946 года при содействии представителей Украинской греко-католической церкви в Ватикане. В документе отмечалось: «…контакт был установлен с УГВР с целью получения разведданных в отношении СССР и советских операций внутри страны и за рубежом. При этом с самого начала понималось, что украинцы рассматривают себя не как агенты, а как сотрудники американцев и что их нижестоящим агентам не следует знать об американских аспектах их работы. На этой основе контакты поддерживались с представителями УГВР на наивысшем уровне (Иван) Гриньох, (Юрий) Лопатынськый и (Мыкола) Лебедь»[281].

Автор отчета «Белладонна» дал свою оценку украинским организациям, которые действовали в то время на Западе.

«После тщательного изучения украинского вопроса и сравнения информации из нескольких источников в Германии, Австрии и Риме, источник полагает, что УГВР, УПА (Украинская повстанческая армия) и ОУН – Бандера являются единственными большими и действенными организациями среди украинцев и что большая часть других организаций является маленькими эмиграционными группами без большого влияния и контактов с Родиной. УГВР – организация, имеющая поддержку молодого поколения и украинцев внутри страны, а также имеет установленный авторитет ее лидеров, Гриньоха и Лебедя. Некоторые другие группы имеют завистливые взгляды в отношении комплекса УГВР, поскольку организация является независимой и мощной и всегда отказывала в сотрудничестве с немцами, поляками и русскими».

Справка Лебедь Микола (псевдоним – Максим Рубан, клички: Черт, Скиба, Ярополк) родился в 1909-м или 1910 году в селе Жидачевского уезда. Окончил Львовскую гимназию. С 1925 года – член Украинской военной организации, затем ОУН, с 1930 года – подреферент Юнацтва Краевой экзекутивы ОУН. В 1934 году был арестован за соучастие в убийстве министра Б. Перацкого. После освобождения в 1939 году служил украинским комендантом немецкой разведшколы в Закопане, был основателем и первым шефом разведки Службы безпеки (СБ) ОУН. После ареста С. Бандеры – проводник (руководитель) ОУН (б) на Украине, с 1943 года – референт загрансвязей. Вел активную террористическую деятельность против сторонников других украинских националистических лидеров (в первую очередь А. Мельника и В. Боровца) с целью консолидации всех национальных сил под руководством С. Бандеры. В 1944 году был генеральным секретарем иностранных дел УГВР. С 1945 года – референт СБ Заграничных частей ОУН. В 1946 году ушел в оппозицию к Бандере, возглавлял УГВР, с 1948 года – проводник ОУН в ФРГ. С 1949 года – проживал в США, сотрудничал с ЦРУ, являлся шефом издательства организации «Пролог». Неоднократно посещал Украину в 1990-е годы, был делегатом Всемирного съезда украинцев в Киеве (1992). Умер 18 июля 1998 года в Питтсбурге (США).

Гриньох Иван (псевдонимы: профессор Данылив, Пристер, Герасимовский, Всеволод, Диброва, Коваленко, Костецкий, Орлов) родился в 1907 году в семье крупного землевладельца в селе Павлив на Львовщине. Окончил гимназию и духовную семинарию. По рекомендации митрополита Шептицкого был направлен в Австрию для изучения Закона Божьего. В этот период во время поездки в Берлин познакомился с лидерами украинского националистического движения Коновальцем и Мельником. В 1932 году вернулся во Львов и получил назначение в Галич Станиславого воеводства. Примерно в тот же период познакомился и сошелся с Бандерой. Во время похода Красной Армии в Западную Украину бежал в Польшу, где попал в поле зрения немецкой разведки. С началом формирования батальона «Нахтигаль» (март 1941 г.) стал его капелланом. Был капелланом 201-го батальона СС, главным капелланом 14-й Ваффен-гренадерской СС дивизии «Галичина», работал в пропагандистском ведомстве Розенберга. Га-уптман. В 1942 году был отправлен во Львов для контроля за оуновскими звеньями на Западной Украине. Активно сотрудничал с шефом СБ Лебедем. В качестве его доверенного лица и уполномоченного ОУН вел в 1944 году переговоры с немцами о сотрудничестве. Затем в качестве представителя украинских националистов был командирован в «Абверкоманду-202» для подбора и подготовки разведывательно-диверсионных групп. Член центрального провода (руководства) ОУН. Был награжден двумя немецкими крестами. После капитуляции Германии некоторое время находился в Мюнхене (американская зона оккупации), а затем переехал в США. Активно сотрудничал с ЦРУ.

Далее в отчете «Белладонна» отмечалось: «Они решительные и способные к действиям, но имеют психологию преследуемых. Они готовы пожертвовать своей жизнью или совершить самоубийство в любое время в борьбе за свое дело или чтобы предотвратить посягательство на свою безопасность, и они также готовы убивать, если они вынуждены это делать. Они намерены продолжать выполнять свою работу и с нами, и без нас, и если это необходимо – против нас. Они не ищут никакой собственной прибыли или выгоды».

Оуновцы предпочли «выполнять свою работу» в сотрудничестве с американской разведкой. И уже в конце 1946 года ГУББ МВД при ликвидации Дрогобычского и Луцкого надрайонного провода ОУН были захвачены сентябрьские директивы ОУН, в которых ставились разведывательные задачи: приступить к сбору данных о ходе демобилизации Советской Армии, количественном составе вооруженных сил, насыщенности войсковыми частями территории Западной Украины, политико-моральном состоянии Советской Армии, состоянии работы военных заводов, дислокации складов стратегического сырья и т. п.[282]. В конце 1947 года в Польше был перехвачен эмиссар 34 ОУН, шедший в Украину с инструкциями по реорганизации действий ОУН/УПА от американской разведки. Кроме инструкций, он должен был передать информативное письмо Шухевичу в котором обещалась столь ожидаемая в подполье ОУН/УПА скорая война западных стран против СССР. Интересно, что в 1949 и 1951 годах сотрудниками советской госбезопасности были захвачены проекты обращений ОУН и УГВР, которые планировалось огласить «украинскому народу» на второй день войны «цивилизованного мира» с «коммунистической империей».

Однако к началу 1950-х годов стало ясно, что борьба УПА оказалась тщетной. Тем не менее США продолжали поддерживать связь с УГВР, сменившей имя на закордонне представныцтво, или ЗП УГВР.

Именно тогда и была создана организация «Prolog Research and Publishing Inc.», фигурировавшая в документах ЦРУ под кодовым названием «Aerodynamic» (аэродинамический), которое впоследствии было изменено на «QRDynamic». За время своего 36-летнего существования она мобилизовала на борьбу за украинскую свободу и независимость сотни людей, большинство из которых не знали о связи организации с ЦРУ. Организация имела ежемесячное издание «Сучаснють», публиковала ежемесячный обзор прессы Советской Украины, ежеквартальный русскоязычный журнал «Форум», а также издала свыше 100 книг по украинской истории, политической мысли, литературе, мемуары о сталинских чистках на Украине в 1930-е годы и подпольной борьбе УПА. Агенты «Пролога» привозили на Запад многочисленные статьи самиздата из Украины, которые впоследствии перепечаты-вались и тайно распространялись снова на Украине. Организация сыграла ключевую роль в освобождении архиепископа Иосифа Слепого из советского ГУЛАГа и была инсТрумэнтом в вербовке ряда высокопоставленных лиц Советского Союза. Сотрудники «Пролога» в рамках программы ЦРУ были вовлечены в помощь движению «Солидарность» Польши и сопротивлению в Чехословакии во время и после разгрома Пражской весны 1968 года воинскими частями Варшавского договора. «Пролог» также снабжал литовские организации в США копиями самиздата «Летописи» Литовской католической церкви. Одновременно на протяжении всей своей истории «Пролог» обеспечивал ЦРУ текущими политическими разведданными в отношении течений на Украине и роли Украинской ССР в составе СССР[283].

Итак, психологическая войн против «традиционного Российского государства» не только продолжалась, но и набирала все большие обороты. И связано это было отнюдь не с ошибкой американских политиков, подпавших под влияние «недобросовестных консультантов», и не «по недомыслию», как казалось (или хотелось, чтобы казалось) многим эмигрантам, а с тем, что для «сильных мира сего», как сказал Фолькман, национальный вопрос в СССР был лишь удобным средством разложения геополитического противника.

Поэтому американцы активно поддерживали сепаратистские политические организации (например, Антибольшевистский блок народов, Грузинский национальный комитет, Комитет Азербайджанского национального объединения, Объединение армянских борцов за свободу и др.), для которых борьба с большевиками означала одновременно борьбу с русскими. Создавали и финансировали различные эмигрантские центры, такие, как Совет освобождения народов России (1951 г.), Центральное объединение послевоенных эмигрантов (1952 г.), Координационный центр антибольшевистской борьбы (1952 г.) и др.

Важным пунктом программ большинства этих организаций было записано «признание безусловного права народов на самоопределение».

Постепенно стала складываться и научная историческая школа – советология, идейным центром которой стал Гарвардский университет. Среди наиболее значительных работ, в которых большевизм рассматривается как непосредственное продолжение русской исторической традиции, следует назвать монографии «Россия при старом режиме» Ричарда Пайпса, «Русская идея и 2000 год» Александра Янова, книги и статьи Збигнева Бжезинского, Роберта Таккера, Валерия Чалидзе и других. Определенной вехой в процессе формирования России, а не СССР в качестве врага стал выход в 1976 году сборника статей «Самосознание»[284].

Параллельно велась работа и в научно-исследовательских центрах по проблемам антикоммунизма. К началу 1980-х годов, в разных странах, по данным генерал-майора КГБ В. Широнина, обоснованием антикоммунистической стратегии занималось свыше 400 различных центров. Только в США изучением СССР были заняты 170 университетов и исследовательских центров[285]. В ФРГ таких центров насчитывалось более 100, десятки в других странах НАТО и Японии[286].

Наибольшую активность работа по децентрализации советского общества получила в конце 1970-х – начале 1980-х годов, когда с политической арены стали уходить участники Великой Отечественной войны, связанные друг с другом такими понятиями, как фронтовое братство, чувство локтя и т. п.

В начале 1980-х годов 3. Бжезинский представил американскому госдепартаменту «План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР». «Данный доклад, – указывал он в сопроводительном письме, – не является просто еще одним аргументом о пороках советской системы, это практическое руководство к действию».

Бжезинский писал: «Децентрализовать империю (советскую) – значит вызвать ее распад… любая значительная децентрализация – даже исключительно в экономической сфере – усилит потенциальные сепаратистские настроения среди граждан Советского Союза нерусской национальности. Экономическая децентрализация будет неизбежно означать политическую децентрализацию».

Свои выводы и расчеты Бжезинский делал на демографических тенденциях, которые показывали ослабление главенствующей роли великороссов. Так, в семидесятых годах статистика свидетельствовала, что русские перестали составлять большинство советского народа. В 1980 году среди восемнадцатилетних в СССР было 48 % русских, 19 % других славян, 13 % мусульман, 20 % – «прочих». Дальнейшее уменьшение процентной доли русских, по мнению Бжезинского, было неизбежным и к 1990 году понизится до 43 %. Поэтому, рекомендовал он уже в тот период, с течением времени надо сделать нерусские народы политически более активными и всячески поощрять это из-за рубежа.

В рамках реализации этого плана начала получать финансовую и методическую поддержку оппозиция внутри СССР. Стали внедряться в сознание народов СССР убеждение в их национальной исключительности, а также отношение к русским как к оккупантам и душителям их свободы. В эмиграции при поддержке различных «общественных» организаций, развернули активную работу многочисленные национальные комитеты и союзы.

Пример тому – 5-е совещание национально-демократических движений в СССР, прошедшее 28–29 января 1989 года в г. Вильнюс. В совещании приняли участие представители национальных движений Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии, Украины, крымских татар, Грузии и Армении, а также редактор московского журнала «Гласность» Сергей Григорьянц. Совещанием была принята «Хартия свободы порабощенных народов», в которой отмечалось; «Мы считаем неприемлемым для народов, представителями которых мы являемся, не только совместное существование в рамках империи, но и федеративное или конфедеративное устройство»[287]. На совещании также было принято Обращение к русской интеллигенции, где, в частности, говорилось: «Мы удивлены, что, за редким исключением, представители демократического движения в России, русской интеллигенции в целом до сих пор не нашли в себе мужества четко высказаться по национальному вопросу, осудить проводившийся русским советским правительством геноцид и духовное угнетение как преступление против человечества… (выделено А.О.).

Информация к размышлению Обращение к русской интеллигенции Господа!

В истории государства, насильственным путем объединившего наши народы, наступил драматический момент, когда неравноправное сосуществование наций поставило их перед опасностью полного исчезновения. Нам трудно привести другой пример, когда в такие исторически непродолжительные сроки правящий режим привел бы в состояние руин культуры столь многих народов.

Сегодня Советский Союз остается единственной в мире империей, где планомерно насаждаются великодержавные методы ассимиляции, где народы лишены всякой возможности самостоятельно решать свои политические и культурные национальные проблемы. Советское государство унаследовало от царской России, охарактеризованной даже В.И. Лениным как «тюрьма народов», принцип подавления прав порабощенных народов и на протяжении десятилетий претворяло в жизнь преступную идею так называемого слияния наций, которая на самом деле служила прикрытием для грубой, насильственной русификации.

В последние десятилетия в качестве мощного средства укрепления имперской структуры использовалась искусственная миграция населения с исконно русских земель на территории советских республик и наоборот – в форме организованного набора рабочей силы на так называемые стройки коммунизма (пресловутый БАМ и пр.).

Уличающим примером может служить публикация в независимой литовской газете «Возрождение» (№ 1 (14) от 6 января 1989), согласно которой, существует секретное государственное предписание поддерживать численность коренной нации в столицах республик на уровне не более 40 процентов от общего количества населения города, а в самих республиках – не более 60 процентов.

В самой РСФСР политика ассимиляции национальных меньшинств поставила на грань этнического исчезновения эвенков, нанайцев, чукчей, мордву, удмуртов, коми и другие народы.

За годы осуществления шовинистической политики – в мирное время! – правящий режим уничтожил десятки миллионов ни в чем не повинных граждан. Страх и сила стали единственным цементирующим средством сохранения империи. Огромные жертвы понесли не только подневольные нации, но и сам русский народ, используемый режимом как инструмент угнетения, инструмент ассимиляции.

Дальнейшие попытки со стороны великодержавных кругов в руководстве СССР сохранить систему национальной подчиненности господствующей русской нации приведут к обострению межнациональных отношений. К разжиганию вражды и ненависти.

Мы, представители национально-демократических движений народов, проживающих на территории СССР, считаем, что настало время, когда обещанное нужно предоставить. Право наций на самоопределение, декларируемое правящей Коммунистической партией с самого начала ее существования, должно стать реальностью.

Мы удивлены, что, за редким исключением, представители демократического движения России, русской интеллигенции в целом до сих пор не нашли в себе мужества четко высказаться по национальному вопросу, осудить проводившийся русским советским правительством геноцид и духовное угнетение как преступление против человечества.

Факт очевиден – система рухнула. Строить здание нужно на новом фундаменте. Мы предлагаем строить его на фундаменте демократических ненасильственных принципов.

Мы призываем всех настоящих русских патриотов, включая находящихся вне России и чувствующих потребность вернуться в нее, активно, решительно и самоотверженно приступить к построению своего демократического национального государства. В этом стремлении вы всегда найдете наше благожелательное отношение.

В итоговом документе Венской встречи представителей государств – участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), принятом к выполнению тридцатью пятью государствами Европы, США и Канады, заявлено, что, «исходя из принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой и согласно соответствующим положениям Заключительного акта, все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне и осуществлять по собственному усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие».

Мы считаем в дальнейшем нетерпимым то положение, когда подписанные советским правительством международные документы в действительности им игнорировались. Документы СБСЕ мы рассматриваем как гарант справедливого решения национальных проблем.

Мы выражаем надежду, что русская интеллигенция, демократические движения России, все русские патриоты поддержат признанную всем международным сообществом идею национальной независимости.

Вильнюс, 29 января 1989 года[288].

Наконец, нельзя не сказать о ведущейся с конца 1980-х гг. идеологической кампании по «демифологизации» истории, целью которой является разрушение важнейших для русского национального самосознания образов и символов.

Сначала «независимые» историки и журналисты начали сметать с пьедестала героев – борцов за свободу трудового народа. Лихие красные командиры времен Гражданской войны стали превращаться в антигероев. В рамках рыночной экономики утратили актуальность трудовые подвиги Стаханова и Ангелиной. Затем они добрались до героев Древней Руси и России. Так, Александр Невский стал сатрапом Золотой Орды, готовым ради сохранения своей княжеской власти на любые подлости. Стенька Разин и Емельян Пугачев оказались бунтовщиками и разбойниками, народовольцы – террористами, авторы Октябрьской революции, которых не успели признать врагами народа при жизни, стали таковыми после смерти.

После этого наступил черед обобщенного символа Великой Отечественной войны.

Сначала за образ войны взялись диссиденты. Потом, с конца 1980-х годов, подтачивание и разрушение этого символа в течение целого десятилетия стало почти официальной государственной программой. Ведущие западные политики, а потом и политики новой России пошли по пути снятия проблемы вины с тех, кто развязал войну и активно участвовал в военных преступлениях. В 1985 году Г. Коль и Р. Рейган демонстративно посетили кладбище в г. Битбурге, на котором были похоронены эсэсовцы. Затем, в 1993 году, был открыт Центральный мемориал ФРГ с памятником «жертвам войны и насилия». В равной степени – охранникам из СС и жертвам концлагерей. В том же году произошел обмен посланиями между Г. Колем и Б. Ельциным по случаю 50-летия Сталинградской битвы. В них уже не употреблялись понятия агрессора и обороняющейся стороны и даже не говорилось о победе и поражении. Все стали одинаковыми «жертвами войны» и «павшими в Сталинграде»[289].

С тем чтобы не допустить усиления России на международной арене, западными спецслужбами психологической войны были предприняты (и предпринимаются) масштабные действия по пересмотру утвердившихся представлений и о самой Второй мировой войне, и о решающей роли СССР в победе. Одной из составляющих этой операции стало, например, создание «музеев оккупации» и «научно-исследовательских» учреждений, изучающих вопросы, связанные с «советским геноцидом». С конца 1990-х годов «музеи оккупации» стали расти буквально как грибы. В настоящее время они открыты во всех бывших союзных республиках, которые начали выстраивать свою национальную идентичность на противопоставлении СССР и России. В Литве – это Музей геноцида, в Латвии – Военный музей, в Грузии – Музей оккупации, на Украине – Музей советской оккупации Украины в Киеве.

Спектр «научно-исследовательских центров» еще более велик.

Так, например, в Польше с 1998 года действует Институт национальной памяти – Комиссия по расследованию преступлений против польского народа (ИНП), являющаяся государственным учреждением, которое занимается изучением деятельности органов госбезопасности Польши в период 1944–1990 гг., органов безопасности Третьего рейха и СССР в целях расследования преступлений по отношению к польским гражданам.

В Словакии с аналогичными целями создан Национальный институт памяти. В Румынии в 1993 году – Национальный институт изучения тоталитаризма. В Чешской Республике с 1995 года функционирует Управление по документации и расследованию преступлений коммунизма. В 2007 году был также создан Институт изучения тоталитарных режимов, который исследует «времена коммунизма» (1948–1989 гг.) и нацистской оккупации Чехословакии.

В Латвии действуют Комиссия историков при президенте страны и Институт иностранного членства, в круг основных задач которого входят обеспечение официальных лиц государства тезисами для «оккупационной» риторики и представление международной общественности тематики «преступлений против человечества» в Латвии» в период советской и нацистской оккупации (1940–1991 гг.). К числу структур, занимающихся изучением «новейшей истории страны», относятся также Центр документации последствий тоталитаризма при Бюро по защите Конституции и Правительственная комиссия по установлению числа жертв «тоталитарного коммунистического оккупационного режима СССР» и мест их массового захоронения, обобщению информации о репрессиях и массовых депортациях, подсчету ущерба, причиненного Латвийскому государству и его жителям.

В Литве в начале 1990-х годов создан Центр исследования геноцида и сопротивления, который получил статус департамента при Кабинете министров страны. В его составе функционирует Департамент специальных расследований, осуществляющий исследования проявлений геноцида и преступлений против человечества, фактов преследования жителей Литвы в годы советской «оккупации». Указанный Центр дает юридическую оценку деятельности обозначенных им организаторов геноцида, а также работе по сохранению памяти о борцах за свободу и жертвах.

Однако самые многочисленные структуры по исследованию периода так называемой советской оккупации находятся в Эстонии. К ним относятся: Эстонская международная комиссия по расследованию преступлений против человечности при президенте республики, Центр исследований советского периода, Эстонское бюро регистра репрессированных, Фонд Кистлер– Ритсо, а также Государственная комиссия по расследованию репрессивной политики оккупационных сил. Последняя подготовила «Белую книгу о потерях, нанесенных народу Эстонии оккупациями», которая послужила основой для масштабной антироссийской пропагандистской кампании, а также для выдвижения требований к России «возместить ущерб, нанесенный оккупацией». В ноябре 2007 года в республике создан Институт памяти. В мае 2008 года начал работу Фонд расследования преступлений коммунизма, считающий своей миссией «безоговорочное осуждение коммунизма как преступной идеологии».

В Украине одной из первых ревизионистских структур стала Правительственная комиссия по изучению деятельности ОУН – УПА. В г. Львов действует Центр исследований освободительного движения, занимающийся реабилитацией членов ОУН – УПА. По оценке независимых западных экспертов, явно выраженную антироссийскую позицию занимают такие академические учреждения, как Институт украиноведения, Институт этнонациональных исследований и этнополитики, Институт философии. Именно этим учреждениям принадлежит большинство исследований «голодомора» 1933 года, введение в символическое поле «новых героев эпохи» (Шухевич, Бандера, Коновалец, ОУН – УПА, отряды «Нахтигаль», дивизия СС «Галичина»).

По инициативе Президента Украины В. Ющенко 31 мая 2006 года постановлением Кабинета министров Украины был образован Украинский институт национальной памяти (УИНП). Он, как и другие подобные структуры, работает над двумя основными ревизионистскими концепциями украинской истории. Первая из них – концепция о «голодоморе» как политике советской власти, направленной на уничтожение самой идеи независимого Украинского государства и украинцев как народа посредством раскулачивания, коллективизации и депортации. Вторая – о так называемом украинском освободительном движении 20—50-х годов XX века. При этом особое внимание уделяется деятельности ОУН – УПА, членов которой изображают национальными героями Украины[290].

Ряд стран Восточной Европы и «ближнего зарубежья» под психологическим и даже экономическим давлением со стороны Вашингтона и ПАСЕ активно продвигают тезис о равной ответственности «двух тоталитарных режимов» за развязывание войны. В связи с этим следует напомнить мнение директора иерусалимского Центра Симона Визенталя Э. Зуроффа о том, что литовцы, латыши и эстонцы, приравняв зверства гитлеровцев к действиям представителей коммунистических режимов, фактически свели на нет собственные преступления в годы Второй мировой войны. По словам Э. Зуроффа: «Маневр стран Прибалтики состоит в том, чтобы разговорами о «геноциде», устроенном коммунистическими режимами, закрыть тему ответственности прибалтов за истребление еврейского народа во времена нацистской оккупации»[291].

В связи с вышесказанным показательна статья Александра Минкина «Чья победа?», опубликованная в эмигрантской газете (США) «Новое русское слово» 3 ноября 1989 года. В этой статье автор ставит под сомнение итоги войны, центральную роль советского народа в победе. Причем делает это оскорбительно, бездоказательно, оперируя фальсифицированными данными. При этом Сталина он пытается представить даже большим злом, чем Гитлер. «И Гитлер, и Сталин – убийцы. Убивать плохо. Кто хуже?.. Кто больше убил?» – спрашивает А. Минкин. И дальше, для ясности: «На счету Гитлера – все погибшие в немецких лагерях и во Второй мировой войне на стороне Германии (каждый отвечает за себя). На счету Гитлера, таким образом, 6 ООО ООО евреев, 4 500 ООО немцев и еще столько-то румын, венгров, австрийцев и т. д. Страшная цифра 15 ООО ООО… На счету Сталина – 20 ООО ООО крестьян, 30 ООО ООО жертв войны, еще 20–30 миллионов – лагеря и расстрелы. Итого: 70–80 миллионов. Есть разница?»[292]. Вопрос провокационный, тем более что приведенные Минкиным цифры подтасованы.

На сегодняшний день принято считать, что от рук фашизма погибли:

26 500 тыс советских граждан

410 тыс граждан США

380 тыс граждан Англии

665 тыс граждан Франции

6025 граждан Польши

12 314,24 тыс граждан Дании, Норвегии, Бельгии, Нидерландов, Чехословакии, Югославии, Греции, Албании, Китая, Австралии, Новой Зеландии, Канады, ЮАС, Индии и Бразилии.

Итог – всего от немецких пуль и снарядов погибли более 46 миллионов человек.

Потери стран оси составили 11 182 тыс человек, в том числе 5800 тыс немцев, 1050 тыс румын, 567 тыс венгров и 420 тыс австрийцев[293].

Что же касается жертв сталинского режима, то приведенных Минкиным «округленных» до неузнаваемости цифр нет ни в исторических источниках, ни в каких-либо статистических данных. Так, например, в справочнике В. Эрлихмана «Потери народонаселения в XX веке», опубликованном в 2004 году, приводится цифра 10 050 тыс человек, погибших в СССР в период «коммунистического террора»[294]. Заметим – за 82 года, с 1917-го по 1999 год. Если взять среднеарифметическое – примерно по 122,6 тыс. в год. Для сравнения упомянем, что, например, по данным того же справочника, только в одном 2000 году, уже в период «демократических преобразований», только в России и в Украине покончили жизнь самоубийством около 71,5 тыс человек. Умерли от отравления: в России – 59 500 человек, в Украине – 13 933[295]. Наглядное, но, возможно, не совсем убедительное сравнение. Приведем еще одно.

Крупнейший специалист по «жертвам сталинских репрессий» Виктор Земсков приводит следующие цифры заключенных, находившихся в ГУЛАГе в «страшные годы», в 1937 году – 1 196 369 человек, из которых 87 % составляли уголовники, в 1938 году – 1 881 570 человек (81 % уголовников), в 1947 году – 1,7 млн заключенных (40 % уголовников – лагеря наполнились полицаями, бандеровцами и т. п.), в 1950 году (на 1 января) – 2 561 351 человек (77 % уголовников)[296].