Текст книги "Страж Границы"

Автор книги: Александр Тимьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Я рубил по рукам, тянущимся ко мне со всех сторон, по лицам, обращающимся в слюнявые животные морды, по самым телам, стараясь разрушить их как можно скорее. А всё же много народу жило в этой деревне! Очень скоро меня сомнут, так что надо прорубаться к остальным бойцам. Но для этого придётся повернуться спиной к нескольким десяткам зомби, чего делать совсем не хотелось. А придётся, не то меня схарчат.

Я рывком вскочил на спонтанную баррикаду из нескольких лавок, коротко огляделся, оценивая обстановку. Ловкач с Хаиме остались у дверей и ведут огонь из карабинов, не смотря на приказ. Толку от обоих в рукопашной мало и они, отлично зная об этом, продолжали стрелять. Шольц с Глостером прикрывали их, работая мечом, Шольц, и боевым топором с широким лезвием, Глостер. Мастера Велита, продолжавшего магическую дуэль с перерождающимся некромантом, и Снорри, стрелявшего из арбалета в прислужников, защищал от зомби один только вахмистр Деребен. Сгорбившись и задрав руки над головой, он крутился, как заведённый, а вокруг него падали твари, обезглавленные и с отрубленными конечностями.

– Деребен! – крикнул я. – Танцуем в паре!

Я прыгнул к нему, приземлившись в опасной близости от свистящего клинка. Поймав паузу, шагнул вперёд, встав плечом к плечу с Деребеном. И закружился наш парный танец смерти. Нам, конечно, было далеко до эльфийских танцоров, вроде Кадаира, которые могли в мелкий фарш нарубить всех этих зомби в считанные секунды, да и нас в придачу. Но тварям вполне хватило и нас. Мы крутились, защищая друг друга и прикрывая гнома с магом, сражающихся с некромантом и его прислужниками, а вокруг нас разлетались во все стороны головы и конечности мертвяков, отсечённые нашими клинками. Меч Деребена был зачарован на остроту, и легко резал мёртвые тела, тем более, что никакой защиты на них не было.

Прислужники некроманта напоминали уже ежей, из тел их торчали заговорённые болты, разлагавшие плоть, источающую гной пополам с протухшей кровью. Но нити и канаты силы, тянущиеся от них, пульсировали прежней силой. Как будто, ни сталь, ни чары не могли повредить связанным с колдуном людям, точнее пародией на них.

– Да что ж вас ничего не берёт-то! – скрипел зубами Снорри. – Болты на вас переводить только! Командир! – обернулся он к нам, заряжая арбалет. – Кончал бы ты баловать! Зомбей мало осталось, с ними и без тебя справятся! А ты тварей руби мечом своим! Руби!

– Правильно, сэр Галеас! – поддержал его мастер Велит.

– Выхожу из танца! – предупредил я вахмистра и рванул к прислужникам некроманта.

Тот, заметив мой порыв, попытался накрыть Плащом праха. Но сработали защитные амулеты, правда большая часть их рассыпалась в пыль, исчерпав себя полностью. А в лицо мне порывом ветра бросило тучу серой пыли. Я едва успел закрыть нос и рот локтем да глаза зажмурить. Это помогло несильно, пыль таки попала на лицо, я закашлялся, плюнул на пол, из глаз полились потоки слёз. Пришлось остановиться, перейти на шаг, протереть глаза, отплеваться от пыли. Некромант же не думал останавливаться, отбиваясь от атак мастера Велита, он неуловимым движением пальцев перехватил один из канатов, тянущихся от него к прислужнику. Из тела того ударили зелёные лучи, само оно начало распадаться прахом, а изнутри его как будто выбирался кто-то. И это мог быть только призрак.

Я выдернул левой рукой из кобуры пистоль, пальцев сдвинул пупочку смены огня и почти не целясь, вдавил спусковой крючок в рукоять. Из короткого ствола его вырвался серебристый луч. Он врезался в оформляющегося призрака, разрушая саму суть его. Призрак стал похож на некое грязное полотно, которое треплет и рвёт порывистый ветер. Довольно быстро от него не осталось и воспоминаний, а тело прислужника окончательно рассыпалось прахом. Я отшвырнул пистоль, ставший теперь совсем бесполезным – никакому артефактору не восстановить его свойств, я выжег из него всю магию до капли.

Некромант предпринял новую атаку на меня, швырнув пять Костных копий разом. Защитных амулетов не хватило бы и на одно такое, так что осталось полагаться только на меч. Да на возможную помощь мастера Закерия. Я рухнул на колено, пропуская два копья над головой, третье с четвёртым отразил широким взмахом меча, так что он закрутились, полетев куда-то в сторону от меня. Но последнее было моим. Оно ударило меня в грудь, сгорая защитные амулеты сумели лишь на секунду задержать его. Кусок кости длинной в метр врезался в правую сторону груди, с треском проломив кольчугу, глубоко погрузился в моё тело. Боль была просто дикая, сила удара была такова, что меня отбросило едва не под ноги к Деребену. Я попытался подняться, однако надо мной успели столпиться несколько зомби, почуявших запах свежей крови, которой я обильно орошал сейчас каменный пол осквернённой церкви.

– Снорри! – прорычал мастер Велит. – Болты! Он перерождается!

Зомби, топтавшиеся надо мной, изрубил в куски вахмистр Деребен. Он же помог мне подняться на ноги. Я только протянул руку к торчащему из меня копью, однако прикосновение к нему отозвалось такой болью, что из глаз хлынули слёзы, а все внутренности скрутило в тугой узел. Я едва удержался на ногах, колени подогнулись.

– Не трогай его, – через плечо бросил мастер Велит.

А как драться? Умник нашёлся. С этой бандурой в плече. В общем, ломать это копьё надо или вынимать, само собой оно, как многие заклятья, рассеиваться не хотело.

– Деребен, помогай! – прохрипел я вахмистру. – С зомби ребята и без нас разберутся.

Поднятых некромантией тварей в церкви почти не осталось. Их было-то с полсотни от силы, считая стариков и малых детишек, так что сейчас команда, занявшая оборону у входа в церковь, вошла в помещение и теперь, что называется, зачищала его, выискивая и добивая зомби под перевёрнутыми лавками и телами других тварей. Ну и редких мертвяков, что ещё шатались по церкви.

– Давай же, вахмистр! – рычал я. – Время дорого!

– Но ведь… – растерялся Деребен. – Мастер…

– Твою мать! – заорал я. – Рви уже это чёртово копьё!

Вахмистр коротко глянул на мага, но тот был занят схваткой с некромантом, потом на меня. Я уже ничего не стал говорить, все слова, похоже, были написаны на моём лице. Потому Деребен воткнул меч в тело лежащего у нас под ногами зомби, ещё раз глянул на меня и только после этого схватил обеими руками Костяное копьё. Боль снова скрутила меня, колени подогнулись, на ногах я удержался только из-за того, что Деребен крепко держал в руках копьё. Не смотря на это, я нашёл в себе силы толкнуться назад, сдёргивая себя с костяного штыря, в тот же момент вахмистр рванул второй конец его на себя. Я упал навзничь, прямо на труп какого-то несчастного крестьянина с отрубленными руками и головой. Очень хотелось свернуться калачиком, забыть о боли, агонии боя, некроманте, обо всём. Только лежать, тихо поскуливая, как собака.

Но надо вставать. Я рывком поднялся на ноги, превозмогая боль, рвущую на части половину груди и плечо, хорошо, хоть левое. Перехватив меч поудобней, я скомандовал:

– Деребен, руби прислужников!

И вместе с вахмистром ринулся на врага. Хотя ринулся, это громко сказано, я едва ковылял, задыхаясь от боли, держась на одном только природном упрямстве да силе воли. Деребен сильно опередил меня. Он обрушил на прислужника свой меч, молниеносными ударами расчленяя его. Я добрался до своего, но бил не так быстро, нарочно наваливаясь на него всем телом, чтобы клинок, разъедающий плоть нежити, в какую успел уже обратиться прислужник, как можно глубже погружался в их тела. Я даже не рубил, а скорее резал его, и под клинком моего меча он распадался на зловонные куски разлагающейся плоти.

Мы подступали к кафедре, за которой стоял некромант. Лишённый подпитки от зомби и прислужников, он продолжал трансформацию в лича, судя по пляшущим вокруг него искажениям пространства. Снорри поднял арбалет и всадил в некроманта болт чёрного металла. Тот ударился в невидимую уже защиту колдуна, вспыхнул и рассыпался. Однако тут же в него вонзился второй – из арбалета сержмена Шольца, предпочитавшего это оружие новомодным разработкам наших артефакторов. Болт вошёл в грудь некроманта, засветился красными и синими рунами, но не взорвался как прочие. Некромант закричал от боли, правда, хвататься за болт не спешил, он вскинул левую руку, складывая пальцы в колдовскую фигуру, но заклинание бросить не успел. Ещё один болт, на сей раз сложного карабина Хаиме, вошёл в его ладонь, пришпилив к каменной стене. Всегда поражался мощности его оружия. Но и тут некромант не растерялся. Похоже, жест был больше для отвода глаз. Заклинание он бросал с пальцев правой. Чёрная нить протянулась от его пальцев к моему раненному плечу. Боль скрутила меня ещё сильней, я почувствовал, что из тела моего уходит жизнь. Быстро вытекает, как вода из пробитого бурдюка.

Ловкий ход. Жизни стража вполне хватит на его перерождение в немёртвую тварь. Но и мы не лыком шиты! Я поймал пальцами нить и перехватил насмешливый взгляд некроманта…

Мы стояли на утёсе, глубоко выдающимся в бурлящее море. Утёс был антрацитово-чёрным, как будто представлял собой цельный кусок этого дорогого угля. Небо над нами серело, по нему гуляли чуть более тёмные тучи, солнца не было вовсе. Море, плескавшееся у подножья утёса, я мог только слышать, но не видеть, так что цвета его не знал, однако, скорее всего, оно мало отличалось от общей палитры.

– Так вот каков мир некромантов, – сказал я стоящему напротив меня колдуну.

Тот ничуть не изменился. Только фуражка вновь сидела на его голове. Отвратные некросимволы сверкали серебром с прозеленью.

– Лезть сюда без подготовки, – усмехнулся некромант, – верх глупости.

Он вскинул руку – и угольная поверхность утёса обратилась острыми шипами, устремившимися ко мне с умопомрачительной скоростью. Я оттолкнулся обеими ногами, взлетел пару саженей и приземлился на бритвенные края лезвий. Два быстрых паса ладонями – в пальцах появились два тяжёлых метательных ножа. В следующую секунду оба вонзились в грудь некроманту. Тот постоял немного, покачнулся и рухнул с утёса, полетел вниз, к бушующему невидимому морю, раскинув руки.

– Кто сказал, что я не подготовлен? – усмехнулся я, глядя на тающие краски некротического мира.

Глава 3

Круг-без-смерти – легендарное место в глубине Основы, где нельзя сотворить ни одно заклятье некромантии. Однако все наложенные действуют. Именно поэтому Круг-без-смерти стал ареной для дуэлей и мирных переговоров между личами. И если первые случались достаточно редко – не слишком-то полагались полуистлевшие колдуны на свои, пускай и увеличенные магией, физические кондиции, не привыкли они драться без колдовства; то переговоры в Круге происходили с завидной регулярностью. Из самих Пустошей Некеха приезжали на колесницах, запряжённых лошадиными костяками, тамошние жрецы-личи, чтобы прекратить разрушительные войны между некрополями. В последний раз в Круге вели переговоры Лионель д'Арси и Гаштаг Мёртвый герцог. После атаки д'Арси на крепости пограничников Гаштаг посчитал, что сосед достаточно ослаблен, и земли его теперь можно захватить. И пошёл войной. Однако он сильно недооценил соседа. Д'Арси, хоть и потерял большую часть своей армии в стычках со стражей, оставался куда более сильным магом, нежели Мёртвый герцог. В первом же бою он перехватил контроль над изрядной частью войска противника, внеся хаос в его ряды. К тому же, д'Арси через своих агентов за границей – а были у него и такие – успел нанять несколько отрядов самых бесшабашных и жестоких наёмников, готовых служить кому угодно лишь бы деньги платил. А деньги у д'Арси откуда-то водились, никто не знает откуда, но денег у него было довольно много. В итоге, войну Мёртвый герцог проиграл и, чтобы сохранить армию достаточную для отражения атак других соседей по Медвежьему углу, отступил к своим владениям. Вот о мире после этой небольшой войны и договаривались два лича в Кругу-без-смерти.

Но в этот раз собрание здесь было совершенно не бывалое. Со времён тысячелетней давности, когда к Кругу приехали жрецы-личи Пустошей Некеха пяти некрополей, меж которыми жестокая война шла больше двадцати лет. И вот теперь к Кругу приехали все пятеро личей Медвежьего угла.

Первым приехал верхом на адском коне Гаштаг Мёртвый герцог. Бывший аристократ ещё Срединной империи он выступил в Поход славы на границу по просьбе тогдашнего магистра западной стражи. В те времена подобные походы не были редкостью, рыцари и лорды наоборот стремились на границу, дабы завоевать себе побольше славы в борьбе с природным врагом всех разумных рас. В том походе Гаштаг был тяжело ранен в сражении с кровавыми рыцарями, его приняли за убитого и оставили лежать на поле боя, что, конечно, дело невиданное, да только слишком уж жарко пришлось тогда панцирной хоругви стражей и рыцарям империи. Однако герцог оказался крепче, чем казалось всем. Он выжил, преобразившись в чудовищную помесь человека с нежитью – кровавого рыцаря небывалой силы. Оказалось, что Гаштаг обладал невеликим магическим талантом, развивать который смысла не было при жизни, но перерождение сделало его равным личу. Не самому сильному, но всё же. Сила и отвага, помноженные на немалый полководческий талант позволили ему достаточно быстро обрести свой лен в Медвежьем углу.

Не прошло и пяти минут, как явился второй лич из Медвежьего угла. В своей колеснице, захваченной в Пустошах Некеха, но запряжённой жуткими конями-мороками, вместо лошадиных костяков, ехал древний некромант, больше тысячи лет как переродившийся в лича, по имени Карнут. Он был могущественным жрецом у себя в Пустошах и заправлял большим некрополем, где-то в глубине их. Однако как только Карнут переродился и стал полноправным властителем города мёртвых, то подвергся нападению завоевателя Сехесетепа, покорявшего Пустоши железной рукой. Карнут, как бы ни был силён даже по более чем высоким меркам Пустошей Некеха, не мог противостоять армии Сехесетепа, в которой было несколько равных ему по силе личей, а сам немёртвый завоеватель наголову превосходил всех их. Талантов Карнута хватило на то, чтобы выжить в чудовищной битве в выжженных солнцем саваннах, где давно уже нет ничего живого. Он долго полз на восток, к горам, благо, не нуждался ни в пище, ни в чём бы то ни было. Обосновался Карнут в Медвежьем углу, в самом дальнем конце его и стал медленно копить силы для войны со слабейшим из хозяев тамошних ленов. Не прошло и двух лет, как в битве с ним сгинул лич Махмуд-бей, принявший вызов Карнута на поединок в Кругу-без-смерти. В гордыне Махмуд-бей отправился на бой в одиночку, а Карнут напал на него по дороге с сильным отрядом неведомой дотоле нежити. Махмуд-бей перебил почти всех стражей гробниц, но пал под ударом громадного меча костяного гиганта, развалившего Махмуд-бея напополам.

Третьим, немногим позже Карнута, прилетел на кожистых крыльях высший вампир, ничуть не уступающий в некротической силе личам. Известный под именем Влад фон Валах, он был, наверное, самым загадочным обитателем Медвежьего угла. Единственный пришелец из иных миров среди лордов нежити, он был вампиром прирождённым, то есть и в своём мире он пил кровь, получая за это сверхчеловеческие силы. В своём мире Влад прожил достаточно долгую жизнь, приобретя колоссальный опыт и знания. Он с показной охотой пошёл в услужение к всё тому же Махмуд-бею. Благодаря уму и сноровке, а также громадному запасу терпения, Влад со временем добился положения кого-то вроде доверенного лица при личе, стал сенешалем его замка и хозяином достаточно обширных владений. Влад сумел внушить своему хозяину, что по природе своей, он не может контролировать иную нежить, а потому не опасен для Махмуд-бея. Правда вскрылась после гибели лича, новый хозяин его земель встретил неожиданно ожесточённое сопротивление со стороны достаточно большого количества нежити. Оказалось, что область, в которой заправлял фон Валах с младшими личами, слугами Махмуд-бея, совершенно неподконтрольна Карнуту. А область эта составляла едва ли не половину всех владений сгинувшего лича, а, надо сказать, лен Махмуд-бея был воистину огромен и не только по масштабам Медвежьего угла. Так, благодаря своей хитрости и коварству, Влад фон Валах сделался хозяином своего лена.

Четвёртым, как и Мёртвый герцог, верхом, только не на адской лошади, а на бронированной конском костяке, прискакал Король умертвий. Он и сам не помнил своего имени, знал лишь, что правил некогда народом лихих всадников, именующих себя Людьми равнин. На могучем скакуне по имени – вот ведь причуда памяти, своё имя забыл, а конское помнил – Хижрут, что на языке Людей равнин означает Обогнавший ветер, он мчался впереди орд своих людей. Они сжигали поселения, убивали сотни врагов, грабили, но никогда не брали в полон ни мужчин, ни женщин, ни детей. Люди равнин должны быть сильны, только тогда они смогут брать у других всё, что им нужно. Все прочие же – слабы, их кровь только ослабит Людей равнин. Жил его народ не одними только набегами и грабежом. Когда им нужно были новые сабли и мечи, лучшего качества, подковы на лошадиные ноги, вместо стёршихся во время скачки, наконечники и древки на копья и стрелы, новые доспехи из кожи и стали, красивая одежда и золотые украшения, вот тогда они всем табором приезжали на какую-нибудь ярмарку в большой город, поднимая над крылатыми шлемами, знаменитыми на многие личи вокруг, крашенные белым лошадиные хвосты – знак мира и торговли. И, не смотря на мрачную и жестокую репутацию Людей равнин, а быть может, именно благодаря ей, города отворяли ворота, хотя не раз и не два их створки вылетали под ударами окованных медью таранов Людей равнин. И гордые всадники проезжали крепкие стены, на которые, быть может, всего месяц назад карабкались с мечами наголо под градом стрел и потоками кипящего масла и горящей нефти. Они торговали, сбывая награбленное, обменивая его на нужные товары, и им продавали всё, отлично зная, что большую часть они пустят против продавцов. Блеск злата и серебра ослепляет представителей всех разумных рас. Король умертвий хорошо помнил момент своей смерти. Они схватились с закованными в сталь и бронзу легионерами первого Срединного императора. Сбившись в плотные квадраты когорт, они ощетинились длинными копьями, а когда бесстрашные всадники подлетели почти на расстояние удара, первые ряды обращённых к врагу фронтом когорт швырнули короткие дротики. Тяжёлые наконечники пробили кирасу на груди вождя Людей равнин, разорвали прочную кольчужную бармицу на лице. Но он не вылетел из седла, до самого конца сражения сидя в нём, как будто был жив и управлял битвой. Люди равнин выиграли тот бой, однако он стал началом их конца. Слишком многие сложили головы, а в их честь сложили великий курган, под которым похоронили вождя, а на поверхности – всех погибших вместе с лошадьми. Из-за войн Срединный мир сократился, и курган этот оказался на территории нежити. И Люди равнин поднялись из могил. И вождь верхом на костяке Хижрута, Обогнавшего ветер, повёл их вперёд. Был ли у него магический талант при жизни или же пребывание в кургане, в окружении колоссального количества некротической энергии, привело к его перерождению в лича, однако умерший вождь Людей равнин восстал могущественным Королём умертвий. И с тех пор кочевал с ордой мёртвых всадников по землям нежити.

Последней приехала громадная карета, запряжённая четвёркой мороков, чем-то напоминающая катафалк. На козлах сидела сгорбленная фигура, ловко управляющаяся с жуткими лошадьми, поперёк колен её лежал обнажённый меч с зеленоватым клинком. Это был ни кто иной, как Лионель д'Арси, коварный и сильный лич, сумевший быстро оправиться после поражения от стражи. И, более того, именно он выступал в этот раз инициатором этого сбора. Он выбрался из своей кареты-катафалка, как всегда элегантно одетый по последней моде, через своих агентов он даже заказывал одежду у лучших портных бывшей столицы Срединной империи, всё ещё остающейся законодательницей мод по всему миру. Впечатление портило лишь лицо лича, вернее его остатки – запавший нос с провалившейся переносицей, лопнувшая местами пергаментная кожа, безгубый рот с повыпавшими зубами и, конечно, горящие белым пламенем глаза. На голове д'Арси носил длинный парик белоснежных волос. Как и Гаштаг, д'Арси также был аристократом империи, на не столь воинственным, как герцог, да и жил существенно позже. Быть может, от этого и происходит жестокая ненависть Мёртвого герцога к Лионелю. До земель нежити Лионеля д'Арси довела кривая дорожка тёмных ковенов и занятие магией смерти. Даже высокое положение и связи в высшем свете империи не спасли его от опалы и обвинений, грозящих даже ему мучительной смертью под клещами умелого профоса. Лионель предпочёл бежать через границу. Благодаря немалым деньгам, оставшимся у него, д'Арси сумел просочиться через кордоны имперской таможенной охраны, а после этого миновал и стражу, каким уж образом, известно только ему одному. Но, видимо, сходным образом попадали его агенты на противоположную сторону. Лионель, опираясь на сильную агентуру по ту сторону Бегучих гор, быстро добился положения хозяина лена в Медвежьем углу.

По традиции все, прибывшие в Круг-без-смерти, вошли в него одновременно. В этот раз не было гарантов, которыми выступали соседи на переговорах и поединках. Их было ровно столько, сколько сторон присутствовало в Кругу, а армии их стояли на границах соседей, готовые к отражению возможной предательской атаки. Все гаранты давали клятву своей силой, что их солдаты не вступят в бой с армией хозяина лена, на чьей землей стоят, по той поры, пока спор не разрешится, а после этого покинуть эти земли, не неся никакого вреда. Но в этот раз нужды в гарантах не было, все пятеро хозяев Медвежьего угла собрались в Кругу-без-смерти. Однако в этот раз негласный протокол встреч в Кругу был нарушен. И весьма сильно. Из кареты-катафалка выбрался человек – именно человек! – в чёрной форме, украшенной черепами и свастикой. Он поправил фуражку, чтобы чётко сидела, как на параде, и вступил в Круг вслед за Лионелем.

– Что тут делает этот смертный?! – первым возмутился ненавидящий Лионеля Мёртвый герцог.

– Герлах фон Бок, – спокойно ответил д'Арси, – здесь по моему приглашению. И он давно уже не смертный. Он – мой младший лич, просто ещё не утратил смертного облика, как мы. – Лионель, наверное, улыбнулся, однако понять это по остаткам его личности было невозможно.

– Пускай его, – отмахнулся Карнут, – какое нам дело до этого младшего лича. Лучше объясни нам, Лионель, с какой целью ты собрал нас тут? Что можешь предложить ты нам?

– Новую войну, – коротко ответил Лионель д'Арси.

– На стражу опять хочешь пойти, – сказал Гаштаг, – они тебе весьма основательно плюх накидали, не хватило?

– Каждому из нас, в одиночку, со стражей не справиться, – ничуть не смутился его словам Лионель д'Арси. – Но если объединимся, то сокрушим крепости.

– Я видел множество рассветов и закатов над нашей землёй, – жутким "замогильным голосом" произнёс Король умертвий, – и не раз объединялись водители мертвецов, но никогда не могли сокрушить стражей перевалов.

– Раньше не объединялись больше троих личей, – сказал ему д'Арси, – оставляя при этом основательную часть своих войск для охраны ленов от соседей.

– А ты предлагаешь нам не просто объединить силы, – насмешливо сказал Мёртвый герцог, – но и забрать с собой в поход все свои силы. Чтобы ты смог без проблем захватить наши лены.

– Я не так глуп, Гаштаг, – отрезал Лионель. – Без клятвы из Круга никто из нас не выйдет, и ты это понимаешь не хуже меня. Или ты готов рискнуть своей сутью, испытывая Круга-без-смерти.

Если какую другую клятву сильный лич мог и обойти, пожертвовав, правда, изрядной толикой собственной силы, то любая клятва, данная в Кругу, почиталась нерушимой. Сама суть лича разрушалась, если он нарушал её.

– Наших объединённых сил, быть может, и хватит, чтобы сокрушить стражей, – произнёс Влад фон Валах, из-за своей полузвериной формы, а особенно длинных клыков, говорил он не очень разборчиво. – Пускай даже Срединной империи больше нет, однако из баронств придут люди на помощь страже. Такую армию, как можем собрать мы, объединившись, скрыть не выйдет никоим образом, а люди в баронствах не настолько глупы, чтобы отмахнуться от такой угрозы, которую представляем для них мы. В прошлые годы стоило страже кинуть клич, как из-за гор приходило ополчение. А вот достанет ли у нас сил справиться ещё и с ними, я не знаю.

– Проблема с Загорными баронствами я беру на себя, – встрял Герлах фон Бок.

– Тебе, смертный, никто не разрешал говорить, – осадил его Карнут. – Ты, хоть и стал личом, да ещё так быстро, что, вообще-то, дело небывалое, и в этом надо разобраться, но ровней ни одному из нас не стал.

– Не затыкай моего миньона, – спокойно сказал Лионель д'Арси, – он здесь по моему разрешению и может говорить, что и когда хочет.

– Довольно нам ругаться, – когда говорил Король умертвий, остальные предпочитали молчать. – Поясни нам, младой собрат, что ты можешь поделать со смертными владыками из-за гор?

– Люди слабы, – с усмешкой сказал фон Бок, – и их легко купить. Даже тех, кто может купаться в золоте.

– И чем же можно купить таких? – спросил у него, как будто проверяя, фон Валах.

– Люди смертны, – констатировал очевидное фон Бок, – о чём вы так часто говорите, господа личи. И именно на этом их так легко поймать. Даже самый богатый и щедрый из властителей, который кидался деньгами и дарил своим любовницам горы бриллиантов за ночь, просыпается по ночам в холодном поту, лишь только во сны его проникнет мысль о смерти. Ведь сколько не наживи богатств, на тот свет ни злата, ни бриллиантов не унесёшь. Пообещай бессмертие любому из них – и он будет твой с потрохами.

– Ты умён и мудр не по годам, – произнёс Король умертвий, – однако берегись своего сюзерена, он хитёр и постарается избавиться от тебя, если подумает, что ты можешь стать опасным ему.

Иногда гордый предводитель Всадников смерти – конных умертвий, вёл себя словно наивный ребёнок. Дитя степей, которых не осталось на картах, не привык кривить душой или скрывать своё мнение от других.

– Бессмертием можно купить любого смертного, – выдал глубокомысленную сентенцию Гаштаг.

– План хорош, – поддержал его фон Валах. – Но куплены ли продажные?

– Они готовы продаться нам, – ответил фон Бок.

– Тогда я принесу клятву, – сказал звероподобный вампир, складывая руки на груди и накрыв их крыльями, стало похоже, что он завернулся в плащ из человеческой кожи. – И выступлю в поход с Д'Арси.

– Я – также, – поддержал его Гаштаг, легко переступивший через неприязнь к Лионелю.

– Мои всадники поскачут с вами, – заунывно пропел Король умертвий ритуальную фразу его народа.

– Без меня, – вклинился диссонансом скрипучий голос Карнута. – Я не собираюсь уничтожать свою армию в этом бессмысленном походе.

– Хочешь напасть на наши лены, пока мы будем воевать со стражей, – обернулся к нему Гаштаг, – как напал на Махмуд-бея по пути на дуэль с тобой.

– Я не такой дурак, как ты, Гаштаг, – фыркнул уроженец Пустошей Некеха. – Я принесу клятву в Кругу вместе с вами, ибо отлично понимаю, что вы в таком случае первым делом навалитесь на меня и мой лен станет призом для тех, кто вернётся с войны со стражей.

– Вот и договорились, – подвёл итог встрече Лионель д'Арси. – Осталось оговорить текст клятвы.