Текст книги "Кровавый янтарь (СИ)"

Автор книги: Александр Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Суть предназначения

Глава одиннадцатая. Кто виноват…

Есть двери, которые лучше не открывать, и есть тайны, о которых лучше не знать, ведь именно знание порой приносит больше зла, чем действие.

Знание породило порох, атомное оружие. Знание толкнуло человечество к роковой черте. Знание заставило советских специалистов пойти на эксперимент, в ходе которого произошла самая знаменитая техногенная катастрофа, и знание не пошло людям на пользу. Вместо того чтобы усилить контроль за атомными электростанциями, начали снаряжаться экспедиции в зараженные земли. А потом появилась Зона.

Есть двери, которые лучше не открывать. Не потеряла актуальность за сотни лет легенда о ящике Пандоры, ведь на протяжении веков ничего не изменилось. Знание было тем, к чему человечество стремилось, даже если знания эти вели нас к хаосу. Есть тайны, которые лучше не знать, и лучше бы человеку понять это, пока ещё не поздно.

Мы посылаем в глубины космоса послания для разумных рас, но, ни на миг не задумываемся о том, что встретить нас могут не добрые самаритяне, а грозные воители, или даже существа совсем иные, чем те, которых мы видим на Земле.

Мы стараемся разработать вакцины от болезней, но сами не подозреваем, что тем самым уменьшаем шансы на выживание для будущих поколений. Пройдут столетия, и простой грипп эволюционирует следом за вакциной от него. Настанет предел человеческих возможностей, и тогда банальный грипп станет неизлечимым, неконтролируемым.

Есть двери, которые лучше не открывать, потому что за одной из этих дверей может оказаться бездна преисподней. Мы ведём мир к свету, но, сами того не ведая, всё быстрее приближаемся к той двери, за которой тьма и смерть.

Задумайтесь на мгновение, сопоставив все факты, а не было ли на Земле когда-то высокоразвитой цивилизации.

Гиперборея, Атлантида, Му – называйте её как хотите, но все факты говорят о том, что эта цивилизация была, и шла она по близкому нам пути развития…

Древние люди открыли дверь…

Они начали войну, в которой сами же и проиграли, запустили ядерный смерч, после чего цветущие сады превратились в серые земли, подобные нынешней Зоне. А потом пустоши занесло песком, и пустыни скрыли былые шрамы планеты. Ушли в прошлое народы, населявшие наш мир задолго до кроманьонцев. Всё прошло. Осталась лишь тяга человека к вершинам науки.

Так что будет, когда эта вершина окажется достигнута? Быть может там не будет ничего, о чём так грезят сейчас все учёные мира. Быть может, там найдутся руины былого…

Менялось всё. На протяжении тысяч лет оставалась неизменной лишь одна истина – человечество обречено с момента своего появления.

Как только дарвиновская обезьяна освободила передние конечности, начал тикать таймер, фиксируя обратный отсчёт для всех нас.

Скоро таймер остановится, и уже ничто не спасёт человеческую расу, как спасло когда-то…

А быть может, таймер уже остановлен, и процесс гибели мира запущен. Быть может, смертельные вирусы уже разъедают наши тела и умы, а из глубин космоса несётся флот враждебной планеты?

Конечно же, я утрирую, но что такое Зона, как не последнее предупреждение человечеству. Последняя попытка образумить его. Окрик идущему во тьму человеку.

Услышим ли мы этот окрик – другой вопрос…

* * *

Росток. Зона поиска Спама.

Лагерь Последнего дня.

За одно мгновение перед Монголом промелькнула целая вечность, и из общего фона вырвался первый поход к центру. Он вспомнил, как был разочарован Монолитом, и как расстроенные, они, едва скрывая слёзы, пинали камни саркофага и проклинали Зону.

Зачем они прошли сквозь ад? Тогда они взяли на память небольшие камни, лежащие у подножья базальтовой громады. Эти камни, названные осколками, чуть было не привели человечество к смерти, поставили его на грань гибели…

А ведь Монгол не думал тогда о доходе, который принесли бы камни, продай он их. Тогда всё его существо занимало отчаянье… такое же отчаянье, как в лаборатории, где его предал сын… такое же отчаянье, какое он чувствовал сейчас. Он убил – казалось бы, незаметный факт для Зоны, и всё же…

А может и впрямь Зона превращает людей в подобные монолиту камни – бесчувственные, холодные. Мы мним себя центром мирозданья, как тот же Монолит…

Мы поклоняемся лидерам и богам, как сектанты поклоняются своей святыне…

– Туда… – Радист встретил Монгола у ворот комплекса. – Они у здания.

Сталкер кивнул и шагнул в ворота. Тела он увидел сразу. Огромное количество трупов, которые были сложены штабелями, даже Монгола повергло в шок. Он скользнул взглядом по туше кровососа, которую долговцы даже не пытались убрать в общую массу тел, после чего присел на корточки и принялся изучать следы.

С потрясающей чёткостью в голове возникали картины боя. Вот в лагерь вламываются бойцы Заречного. Вот бой завершается…

Монгол провёл ладонью по примятой траве…

А потом была драка мутанта и человека. Двух мутантов и человека…

– Командир, там этот, как его, ну командир их… – Связист указал в сторону здания. – Он с тобой говорить хочет.

Монгол кивнул. Медленно, заторможено достал из кармана ПДА, долго глядел на треснувший дисплей, после чего проговорил:

– Наружу всех.

Этой фразой он словно открещивался от всего человеческого, вновь становясь непоколебимым роботом, которого так боялись и уважали военсталкеры.

* * *

Ждал сталкер не долго. Минуты через три разведчики вывели из здания скрученных в бараний рог долговцев.

– Я не стану разбираться, кто открыл огонь – все были хороши. – Начал Монгол, не утруждая себя знакомством с пленниками. – Меня в данном случае интересует местонахождение Спама. Вы ведь знаете, где он?

– А ты заодно с ним? – Прапор несколько секунд глядел на собеседника, пытаясь вспомнить его, но изуродованное шрамами лицо человека не оставляло шансов на узнавание.

– Меня зовут Монгол. – Заметив на себе взгляд пленника, пояснил сталкер. – Я был направлен сюда по приказу «Службы внешней разведки». Моя задача – найти и доставить в Москву сталкера с позывным «Спам». Где он?

– Ушел. – Прапор усмехнулся. – Он не один был. С ним ещё несколько человек было. Мы подумали, что…

– Что мои люди и есть те, кто помогал Спаму?

– Ну, да. – Прапор кивнул. – Сюда сегодня отправился небольшой отряд со Свалки. Ребята добрались до лагеря сектантов без происшествий, нашли кучу трупов, заняли позицию. Потом связь пропала. Разом, словно все ПДА в один момент отключились. Когда мы подоспели, сообщники Спама уже всех постреляли.

– Да-а. А куда Спам пошел?

– Мы ребят отправили за ним. Один на растяжку налетел, и пришлось погоню свернуть.

– Здесь налетел? – Монгол указал на пятно выжженной травы посреди двора.

– Да нет. Это первый отряд налетел, а наш парень на холме возле Милитари нарвался. Там гадёныш этот ПДА оставил и гранату замаскировал, причём так умело, что мои ребята ничего не заметили, пока не вляпались.

– Понятно. Мне только одно не ясно – с чего вы взяли, что Спам предатель? Я просто пока сюда добирался, почитал сообщения в Сети…

– «Служба жизнеобеспечения» никогда не бросается такими словами.

– Конечно, не бросается. – Монгол вновь поглядел на экран миникомпьютера. – А как тебе новость, что Заречный жив, и только Спам, которого крупно подставили, знает его местонахождение и может рассказать, что случилось?

– И ты думаешь, я тебе поверю, Монгол? – Прапор усмехнулся.

– Но ты ведь поверил в то, что я из СВР.

– Про разведку ты бы не смог придумать, а вот историю про Спама, которого якобы подставили, в новостной сводке уже часа три как крутят. Пишут, что нашлись очень крутые ребята, которые не верят в его виновность, и готовы перед всей сталкерской братией за Спама ответ держать.

– Значит, не веришь?

Прапор отрицательно покачал головой, и дёрнул вверх скрученные пластиковыми наручниками запястья.

– Мне в таком положении ни во что не верится. Пусть твои «орлы» меня развяжут, и мы это дело обмозгуем.

– Развяжите его. – Монгол отправил ПДА в карман, и помог Прапору освободиться от наручников.

– Отойдём. – Предложил долговец, когда путы были сняты.

Монгол согласно кивнул, и они отошли к гаражам. С минуту оба стояли, глядя друг на друга, после чего Прапор, не выдержал:

– Думаешь, я тебя не узнал, Азат? – Он сплюнул, и исподлобья взглянул на собеседника. – Я тебя помню, но даже то, что ты для меня сделал, не искупит и сотой доли того, что ты сегодня натворил. Ты моих ребят положил, а за это тебе, как и Спаму твоему, кишки выпустят. Это ты своим провожатым объясняй про «закон джунглей». Ты ведь понимаешь, что теперь Долг вас на куски порежет. И плевать они хотели на звания и клички. Тебя не выпустят.

– Выходит, положение моё ничем не лучше положения Спама?

– Лучше. Про то, что Спам убивал долговцев знают все, а вот то что ты моих парней расстрелял, я по старой дружбе расскажу не сразу.

– Но всё-таки расскажешь?

– Расскажу, Монгол. Ты видно совсем крышей поехал, если думаешь, что я пойду против клана…

– А что если я тебя прямо сейчас убью и закопаю за воротами?

Спокойный, и в то же время грозный бас Монгола заставил Прапора поёжиться. Когда-то Хусаинов спас ему жизнь, и долговец позволял разговаривать со своим спасителем на равных. А что если спаситель решит забрать должок таким вот способом? Что если разом решит все проблемы, связанные с Прапором?

– Ты не такой человек, чтобы убивать. К тому же, ты теперь не сталкер.

– И кто же я?

– Ты ушел из Зоны и стал простым человеком. Теперь ты больше наёмник, чем кто-либо другой. Ищи своего друга и убирайся из Зоны, Монгол. Это не обстоятельства толкнули моих ребят в твою сторону, а Зона. Она не хочет тебя видеть. Делай дело и проваливай.

Азат спокойно выслушал слова собеседника.

Последней фразы он уже не слышал. Он-то тешил себя надеждой, что хотя бы здесь его встретят как своего, но он оказался чужим и во внешнем мире, и в Зоне. Везде чужой, отовсюду гонимый, прямо как Спам, который сейчас бежит ото всех.

Монгол внезапно почувствовал неодолимую тоску, словно утопленные в бездне памяти воспоминания вынырнули вновь, тревожа умирающий рассудок…

– Мне нужно, чтобы охоту на Спама прекратили. – Отчеканил он.

– Невозможно. Это уже не просто дело клана. Это дело чести каждого сталкера.

– Мне нужно, чтобы командир Долга приказал остановить охоту! Кто у вас сейчас за главного? Соловей?

– Соловьёв на «большой земле». Он уехал, как только дал Спаму задание убрать Стекольщика, а пока на его месте…

– Стоп! – Монгол взмахнул обеими руками. – Что ещё за история про заказ?

– Обычное дело – убрать предателя. Этот Стекольщик работал на вояк с Периметра, вот Соловей и решил его убрать.

– А Спам выполнил заказ?

– Нет. – Прапор покачал головой. – Точно не выполнил. У них уговор был особый – доставить голову Стекольщика.

– Голову? – Переспросил Монгол.

– Ну, это у нас в Долге так зовут доказательство выполнения задания. Скажем, валишь ты предателя, а «головой» будет его пушка. У Стекольщика этого знатная винтовка была. «Натовская».

– «Натовская», говоришь? А какая точно?

– Не знаю. – Прапор замялся. – Я в западных стволах не разбираюсь. «Калаш» с закрытыми глазами разберу и соберу, а вот западные стволы не знаю. Знаю, что такой же ствол у Лукаша был, но тот его по пьяни в болоте утопил.

– Понятно. Понял, что за ствол. А Спам не выходил на связь в процессе выполнения задания?

– Нет. Он как взял заказ, так и ушел. Мы его больше не видели. Только потом, когда на Агропроме бойня была, наш боец Ворон прислал сообщение, что, мол, Спам здесь.

– А Ворон где?

Прапор тяжело вздохнул и указал в сторону горы трупов.

– Там он. Мы трупы, когда начали собирать, его и нашли. А ещё там Шива.

– Сам Шива? – Удивился Монгол.

За сегодняшний день это был первый подобный сюрприз. Шива мёртв – эта мысль заставила Монгола воспрянуть духом. Как там говорил Шмелёв? Главная проблема? Вот теперь главная проблема устранена.

– Сам. – Прапор усмехнулся. – Он, и половина его головорезов. Другая половина полегла на Агропроме.

– А кто тогда устраивает налёты на блокпосты и базы?

– Сообщники Спама. В смысле, люди Спама.

– Спама? – Монгол улыбнулся. – Спам отличный боец, неплохой врач. Он умеет ориентироваться на местности. Он весьма неглуп, но возглавить отряд, и уделать на этом поприще долговских командиров – это не про него. Спам одиночка.

– И, тем не менее, его прикрывали.

– Кто? Если все пошли против него, союзников у него не осталось.

– А «крутые знакомые»?

– Ты думаешь, тут поработали «крутые» сталкеры? – Монгол обвёл рукой пространство двора.

– А есть другой вариант?

– Есть. Его могли просто вести.

– Кто? – Прапор с досадой махнул рукой. – Ну, кто его мог вести?

– Те, кто подставил…..

– Опять ты за своё. – Прапор сплюнул. – Ты, Монгол, целиком картины не видишь…

– Вижу. – Сталкер кивнул. – Вот смотри: ребят твоих от связи отрезали – значит у того, кто это сделал, была «глушилка» – это раз. Идём дальше: из каких стволов нападавшие стреляли?

– Из западных. – Буркнул Прапор, вникая в ход рассуждения.

– Это два. Ты головой подумай: у Спама и вояк наверняка наши стволы. У кого в таком случае натовские волыны?

– У Свободовцев?

– Узко мыслишь. – Монгол махнул рукой. – Помнишь, ты мне рассказывал про Стекольщика и его «голову».

– Ну. «Натовская» винтовка… Ты думаешь, это он?

– Почти уверен. Я эту сволочь отлично знаю. Если кто против него идёт – он убивает. Мой друг Бром повздорил со Стекольщиком ещё когда «Сто рентген» работал. А потом Брома нашли с перерезанным горлом. Никто вслух не говорил, но кроме Стекольщика у парня врагов не было. Смекаешь, к чему клоню?

– К тому, что этот ублюдок Стекольщик продал всех, а теперь устроил охоту на Спама? Может, скажешь, что и глушилку он припёр?

– А кроме него некому. Такие устройства только у вояк на Периметре есть, а если он на вояк работал, всё проясняется.

– Ну, допустим. А Спама тоже он подставил?

– Здесь всё сложнее….

– Я так и думал. – Прапор повернулся к разведчикам. – Твоя теория гроша ломаного не стоит.

– Но Заречный жив.

– Не в Заречном дело. Этот генерал давно уже свою смерть ищет. Дело в другом – твой друг Спам предал всех. Если даже ты прав, и он не причём, в этом надо ещё всех убедить. Сложное это дело разубеждать всех сталкеров разом. Ты понимаешь, в чём штука, Монгол: сталкеры впервые все заодно действовать стали. Даже Долг и Свобода перемирие объявили.

– Дела-а… – Азат глубоко вздохнул. – Дай мне поговорить с командиром.

Прапор отрицательно покачал головой.

– Боишься, что тебя посчитают предателем, если со мной общался?

– Боюсь. – Долговец кивнул. – Ты пойми, Монгол, Зона изменилась. Здесь теперь ни за что расстрелять могут. Такое было в самом начале, когда Зона только появилась, и вот теперь…

– Смерть не самое страшное. – Прошептал Азат. – Мои люди сейчас уйдут. Дай мне час.

– Это можно. – Согласился Прапор. – Но ты учти, что через час я вместе со всеми тебя гнать буду, и если нагоню – убью.

– Это понятно. – Монгол кивнул, и в этот момент ПДА, снятый с тела убитого долговца принялся вибрировать…

* * *

Случайностей не бывает в принципе. Если что-то случается, то это кому-нибудь нужно.

Порой жизнь так закручивает сюжет, что никакому писателю и не снилось. Сейчас произошло примерно то же самое. Не успел Монгол договорить, как заверещал ПДА долговца. Что это, если не судьба.

– «Входящая линия» – Сообщил металлический голос оператора, и из динамика раздался хриплый, надрывный бас:

– Внимание! Говорит генерал Воронин. Всем сталкерам Долга срочно прибыть на базу. Это не шутка. Всем прибыть на базу! Срочно!

Бледный как полотно Прапор развернулся к Монголу. На его лице читался не то ужас, не то неуверенность.

– Воронин? – Правое веко Прапора задергалось. – Воронин мёртв.

– Да ты что? Заречный ведь тоже….

– Перестань паясничать! – Прапор выхватил ПДА из рук Монгола и несколько раз прослушал сообщение.

…Говорит генерал Воронин…срочно прибыть на базу…

– Это судьба. – Наконец выпалил долговец. Зона даёт тебе шанс уйти, Монгол.

– А я думал, что она даёт шанс тебе. Шанс понять, кто прав, а кто виноват.

– Может быть. – Прапор отдал сталкеру ПДА. – Сейчас я возвращаюсь на базу. Узнаю, что там к чему, а ты пока ищи своего Спама. Думаю, времени у тебя до ночи. Успеешь?

Монгол кивнул. Конечно, он успеет. Нужно лишь связаться со Светланой, которая найдет необходимую информацию.

– Монгол…

Азат развернулся к пересекшему двор Прапору.

– Прикажи, чтобы нас пропустили.

– Пропустите их! – Монгол махнул разведчикам. – У нас есть дела поважнее.

* * *

Республика Беларусь.

Минск. Дом семьи Соловьёвых.

Кто он? В прошлом полковник, который так и не расстался с майорскими погонами. Уволенный солдат, которому не нашлось места в мирное время. Сталкер.

– Обещал ведь ещё в прошлом году. – Николай Евсеевич отставил кружку в сторону и поглядел на сына.

– Батя, ты же знаешь, какая сейчас ситуация.

– Это тебя не извиняет. – Старик провёл ладонью по столу, сметая крошки. – Мать уже думала, что убили тебя.

– Связь выбросом нарушило. Батя, ну тебе ли объяснять.

– Верно. – Отставной генерал Николай Соловьёв кивнул.

Потомственный офицер, он отлично понимал, как важно для сына выполнять свой долг.

С того самого дня, как Воронин впервые пришел к нему в дом и предложил боевому товарищу принять его сына в сталкерский клан, он знал, какой выбор сделает Костя. Обрисовав сложившуюся в Зоне отчуждения ситуацию, Воронин предложил Константину – сыну Николая Евсеевича влиться в ряды клана.

Вышвырнутый со службы полковник согласился.

– А Воронин как? – Вспомнив о друге, спросил Соловьёв-старший.

– Погиб. – Соловей вздохнул. – Меня поэтому и не отпускали, а как времена спокойные пришли, я сорвался домой. Думал к матери на день рождения успеть, но автобус задержали на границе. И подарок забыл купить.

– Матери главный подарок – что ты живой. Что там у вас в Долге творится?

– Мы на грани. Плохой из меня командир получился.

Соловей вздохнул.

Всё началось с гибели Воронина. Когда генерал пропал всё начало разрушаться. Хантеры разорили дальние заставы, а свободовцы отвоевали большую часть Милитари. А ведь при Воронине территорию эту практически полностью удалось подчинить. Всё рушилось.

– Не в том дело. Ты помнишь Римскую империю. Кстати, они тоже в красное одевались.

– Может быть. – Соловей кивнул. – Просто я думал, что Долг – это дело моей жизни. Я думал, что защищаю людей от зоны, а теперь я разрушаю свой мир …

Он замолчал, услышав мерное жужжание закреплённого на запястье ПДА. Закатав рукав рубахи, он прочёл: «Входящая линия».

– Что-то случилось?

– Не знаю. Сейчас посмотрим. – Соловей нажал на кнопку ответа.

– Внимание! Говорит генерал Воронин. Всем сталкерам Долга срочно прибыть на базу. Это не шутка. Всем прибыть на базу! Срочно!

– Погиб? – Николай Евсеевич перегнулся через стол. – Ты поедешь?

– Да. – Соловей кивнул. – Поеду, иначе всё рухнет…

Глава двенадцатая. Пьеса сыграна

Озеро Янтарь. Убежище Адепта.

За три месяца до прихода Спама в Зону

Когда человек пытается доказать себе собственную значимость, когда приходит момент подвести итог, и встретиться со своими страхами лицом к лицу, он делает пожалуй главный выбор в своей жизни. Возникновение государств в «Новом свете», экспедиции за Урал и долгие месяцы битв за Сибирь – всё это попытка найти себя, убежать от обыденности.

А ведь если подумать – что останется после меня? Дети, которые когда-нибудь умрут? Запись в архиве? Что будет напоминать потомкам, что жил вообще такой, ну, к примеру, гражданин Петров? Обидно ведь осознавать, что после смерти от тебя не останется ничего. Никто не вспомнит…

А вот о тех, кто осваивал Америку, кто шел в Сибирь по приказу Великих князей и царей, помнят. О них знают все, и из книги в книгу кочуют легендарные образы Ермака, Льюиса, Кларка. Они живут в веках, и пока будет существовать человечество, их имена будут помнить. Так будут помнить тех, кто водрузил знамя над Рейхстагом, кто полетел на Луну, тех, чьими потом и кровью политы земли Вьетнама, Афганистана, Сомали…

Так будут помнить того, кто впервые дошел до Монолита, но вот в чём ирония судьбы – никто не вспомнит смельчаков, которые шли рядом. Легенды будут рассказывать о Дмитрии Шухове, который в одиночку дошел до центра Зоны, а о том, что за этот рейд заплатили своими жизнями пятеро, не скажет никто. Не будут портить легенду, как не скажут о том, кто шел бок о бок с Семецким, со Спамом…

Никто никогда не узнает имени того, кто всегда был вторым номером. Знают лишь победителей, а сотни и тысячи тех, кто волею Зоны оказался в аутсайдерах, никогда не будут упомянуты в легендах…

И, тем не менее, они идут – сталкеры со всех концов Зоны. Они стремятся в центр, чтобы снискать славу героя, не понимая, что публике уже не важно, кто дошел до центра и вернулся….

А они будут идти и гибнуть в аномалиях сотнями, десятки их сцепятся на привалах друг с другом за грошовый хабар, и многие умрут. А потом пройдёт выброс, и отсчёт начнётся снова – новая кровь, новое представление.

Но есть и те, кто страшнее искателей славы. Эти гладиаторы современности идут в Зону, прячась от своих страхов. Одних преследуют враги, других – воспоминания. Именно они чаще всего становятся убийцами – психи, трусы. Таких людей во внешнем мире держат за решетками камер, а здесь их отпускают на вольные хлеба…

Но есть ещё и третий тип людей, живущих в зоне – прагматики, не верящие ни в наживу и славу, но и не боящиеся собственной тени. Они и есть те самые с сталкеры – убеждённые в своей правоте, они составляют кланы, словно коммуны, в которых пытаются выстроить свои, человеческие правила. Они пишут кодексы и уставы, выбирают командование.

Артур был сначала беглецом, потом искателем славы, и уж потом стал прагматиком…

Потом он не жаждал славы и денег. Он просто дышал воздухом зоны, слышал шум ветра, и наслаждался каждым мгновением, прожитым на этой земле. Забавно, но когда он бежал из внешнего мира, врачи давали ему от силы месяц, но он прожил годы. Раковая опухоль исчезла, словно её и не было. Он сделал главный выбор в своей жизни, и был этим вполне удовлетворён.

– Ну и где он? – Напарник покосился на часы. – Опаздывает.

– Ему простительно. – В тон собеседнику отозвался Артур, и поправил капюшон дождевика.

Холодные струи хлестнули по лицу, и где-то за горизонтом свирепо заурчал гром.

– Греби, давай.

Напарник послушно обхватил весло, и вновь оттолкнулся от остовов автомобилей. Попутно он старался разглядеть на берегу фигуру человека, но струи дождя, словно полог кулис, скрывали от него землю.

– Дерьмовая погодка, а, Артур?! – Ободряюще просипел он, но задумавшийся сталкер лишь отмахнулся в ответ.

Человек, которого они ждали, пришел лишь час спустя. Говорил преимущественно Артур, а незнакомец внимательно слушал.

– Всё сделали, как вы просили. Стены крепкие, вооружение – в общем, всё как договорились. Оплата, надеюсь, будет – как условились?

– Подробнее.

– Установили заслоны, обшили забор толстым металлом, окопали всё. Получилось круче, чем в бункере Гитлера…вот как-то так. – Закончил свой монолог сталкер.

– А туда не сунутся? – Незнакомец отвел Артура в сторону, чтобы напарник ничего не смог услышать.

– Кто сунется? Там радиация такая, что зомби дохнут.

– Значит, гарантируешь, что никто не решит искать там Монолит, или что там они все ищут.

– Счастье…

– Что? – Собеседник Артура словно не заметил, когда разговор перешел в иную плоскость.

– Счастье, говорю, они ищут, но там не будут. Им Монолит подавай, а посреди озера что искать?

– Уединения. – Незнакомец улыбнулся. – Как мой хозяин.

– Ваш хозяин не пожалеет. – Артур похлопал незнакомца по плечу, но тут же понял, что сделал это напрасно.

Кожу обожгло, словно сталкер прикоснулся не к человеку, а к ледяной глыбе.

– Если всё так, как мы условились… – Ответил Темный, с пренебрежением глядя на стоящего перед собой человека. – Если всё именно так, то проблем возникнуть не должно.

Он протянул Артуру стальной кейс, и тут же спрятал руки обратно в рукава.

– Вот и здорово. Приятно иметь с вами дело. Если вашему хозяину потребуется моя помощь…

– Не потребуется. – Возразил Темный сталкер.

В его монотонном голосе не слышалось ни одной человеческой нотки, словно говорил не человек, а робот…

Кто был этот странный заказчик в балахоне, напарник Артура так и не узнал. Он просто работал, строил убежище на островке посреди озера, и не спрашивал, кто платит за заказ, да и Артур не слишком откровенничал…

– Эй! – Артур внезапно встрепенулся, нагнал человека в балахоне и протянул ему сложенный вчетверо листок.

Темный сталкер развернул записку, несколько секунд вглядывался в расплывчатый текст, после чего что-то ответил и исчез, растворился в тумане…

* * *

Припять. Убежище Харона.

Зона контроля Монолита.

Незнакомец несколько секунд смотрел в сторону оконного проёма, словно свирепый ночной ветер отвечал ему, рассказывая о недавней трагедии.

– Ты знаешь, где теперь пульт управления Радаром? – Прохрипел он. – Скажи мне, Харон.

Он обращался к наёмнику…

Но как он его увидел в чернильной тьме комнаты? Как сумел вычислить замершего противника. Человек бы, определенно, не смог это сделать. Тогда кто же он?

Харон потянулся к пистолету, но опережая его неосторожное движение, незнакомец обернулся лицом к наёмнику, и вцепился противнику в горло. Харон захрипел, чувствуя, как тяжелеют руки, выронил пистолет, и повис над полом.

– Пульт управления! – Голос незнакомца теперь звучал откуда-то снизу.

– На… станции… – Харон дёрнулся, пытаясь освободиться. – У… Лёвы…

Несколько мгновений державший его человек молчал, обдумывая услышанное, после чего пальцы незнакомца разжались, и Харон оказался на полу.

– Живи. – Прохрипел незнакомец, и растворился во тьме.

* * *

За два часа до рассвета.

Тёмная долина. Рейдовая зона.

Из всех мест Зоны Сатир не любил именно Тёмную долину. Во-первых, потому, что она и впрямь была тёмной, а во-вторых, потому, что здесь он впервые убил человека. Такие ощущения не проходят бесследно, и груз былых грехов спустя десятки лет тянет людей к месту боя. С Сатиром всё было наоборот – он стремился убежать.

Свободовец вновь взглянул на вечернее небо, и протянул напарнику ПДА.

– Кирюху? – Сугроб почесал подбородок. – Ну, не знаю. Мне рассказывали, что его завалили беспредельщики из «Жизни», но…

– А я видел, как его прикончили. – Сатир вновь прочёл сообщение. – Скольких нужно оставить?

– Четырёх, чтобы прикрывали путь на Свалку и одного с рацией для связи.

– Хорошо. Оставь часовых и связиста, а остальных поднимай. Мы идём мстить.

* * *

За два часа до рассвета.

Граница Свалки и Тёмной долины.

Запах прелой листвы и гнилья долетел с запада, со стороны Отстойника. За годы, проведённые в зоне, Щелкунчик так и не привык к этому, как говорил Серый, дыханию Зоны.

– Ну? – Щелкунчик положил дробовик на сеть арматуры, и вопросительно кивнул.

– Минута. – Мартелл поднёс бинокль к глазам, и увидел, как багровые всполохи автоматных очередей разрывают полутьму лагеря диггеров.

Выходит, Хмурый был прав. Мартелл мысленно укорил себя за то, что не поверил лидеру Чистого неба. Хотя, проверить стоило в любом случае – не самим же лезть под пули.

– Их человек пять. Идут со стороны Долины. Ещё двое свободовцев на холме. Снайперы, наверное.

– Посмотрим. – Сталкер принял бинокль из рук товарища, и внимательно оглядел странную процессию. Пятеро свободовцев действительно перемещались сейчас в сторону лагеря диггеров. Минута, и до него долетело эхо винтовочных залпов, а потом тишину разорвала канонада. Над лагерем взметнулось пламя, на фоне которого то и дело возникали фигуры людей.

– Не врал. – Подвёл итог Мартелл.

– Кто не врал? – Щелкунчик отложил бинокль, и поглядел на друга. – Кто не врал?!

* * *

Милитари. Тропа вдоль деревни кровососов.

Зона контроля группировки Свобода.

К моменту, когда нас впервые засекли, отряд из четырёх человек проделал путь через весь Рыжий лес и две трети Милитари. Засекли по нашей же глупости. Засекли, и не выстрелили. Голубоватый луч прожектора вспорол мглу, но традиционной в таких случаях пулемётной очереди не последовало.

– Уснули они там, что ли? – Я поглядел на базу Свободы через прицел «винтореза».

Тихо. Даже слишком тихо, и ни единого огонька.

– Пропускают. – Предположил Маг.

– Эти не пропускают. – Я отрицательно покачал головой. – Там случилось что-то.

Пак кивнул. Он уже заметил шлейф густого дыма, едва различимый на фоне чёрного полога небес.

– Как думаете, что там? – Подал голос молчавший до этого момента сталкер в серой штормовке.

– Что бы это ни было, этим ребятам сейчас гораздо хуже, чем нам.

– Согласен. – Пак похлопал попутчика по плечу. – Пошли, нам надо двигаться…

Теперь мы шли вдоль заброшенной деревни, которую сталкеры между собой именовали «деревней кровососов», а наемники и вовсе прозвали «землей аномалий».

Сотни раз я проходил мимо это злополучного места, но сегодня впервые ощутил на себе пристальные взгляды обитателей полусгнивших хибар. Быть может, Зона лишила меня покровительства, но они всё еще боятся…

– Тебя что-то беспокоит? – Не оборачиваясь, проговорил кореец.

– Я не был с вами до конца честен… – Начал я давно назревший разговор.

Мысленно я уже, наверное, раз сто прокрутил в голове примерную беседу со стариком.

– О чём ты? – Пак обернулся, останавливая остальных бойцов.

– Я видел во сне то, о чём говорил Маг.

– Апокалипсис?

– Вроде того.

– Вроде того? Можно конкретнее?

– Ну, я увидел нечто странное. Это можно назвать и…

– Бредом. – Перебил меня подоспевший Маг. – У всех время от времени сносит крышу. В зоне это не редкость.

– Я видел то, чего не могло быть.

– Видел? Ты был прав, Пак, это он. Избранный.

– Вот почему вы вытащили меня, а Серого бросили умирать? Избранный был вам нужен, а простым сталкером решено было пожертвовать.

– Некогда было думать. – Пак резко развернулся, вновь останавливая группу. – Надо было спасать того, кого еще можно было спасти.

– А Серый?

– Он был при смерти. – Буркнул кореец.

И в этот момент мне вспомнился крик Серого. При смерти? Ничего подобного. Серый был ранен легко. Но почему Пак говорит, что не смог его спасти?

– Это ложь! – Наконец отозвался я.

– Ложь? – Пак пропустил Мага вперед, и пристально поглядел на меня. – С чего ты взял, что я лгу?

– Я слышал голос Серого.

– А что еще ты слышал? – Рассвирепевший старик метнулся ко мне, схватил за грудки и развернул спиной к деревне. – Подумай, может быть, подействовала бурда, которую ты себе вколол. От этой дряни может быть всё что угодно. Слух, например, теряться, или зрение. Глюки бывают.

И в этот момент я вспомнил перестрелку около проёма подземки. Я слышал эхо одного выстрела, но Стекольщик стрелял дважды. Пак лгал? А, может быть, он говорил правду…