Текст книги "Кровавый янтарь (СИ)"

Автор книги: Александр Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Ворота? – Связист покрутил указательным пальцем колесо прокрутки, пытаясь нащупать свободную волну. – Отзовитесь, база…

Делал он это зря. Стекольщик положил на траву перед собой небольшую «радиоглушилку» и улыбнулся. Спам, говорите? Ну, ну. Этот Спам мне за всё ответит.

Он выпрямился во весь рост, фиксируя на ПДА отведённое «глушилке» время, и вышел к воротам.

Связист, закрывший половину лица бинтами, видеть его не мог, и поэтому даже не вскрикнул, когда человек в форме военсталкера спрыгнул с забора в его сторону, занося над головой нож…

* * *

Стекольщик действовал по отлаженной схеме – вырубил рацию, нейтрализовал наиболее опасного противника, и, откатившись в траншею к развороченной туше кровососа, принялся ждать. Как он успел понять, в здании было ещё три человека, которые сейчас обшаривали помещения в поисках беглого Спама.

Ну, чтож, тем неожиданней будет его визит.

Сталкер отправил кинжал в ножны, и, стянув с плеча винтовку, вошел в комплекс.

Огромное серое здание воскрешало в памяти наёмника воспоминания о детстве. Как раз в таком вот, сером бетонном коробе, он жил когда-то вместе с родителями.

Эх, если бы всё можно было вернуть, переиграть обратно. Пусть даже одной единственной мыслью зацепиться за край иллюзорной жизни, в которой родители до сих пор рядом.

Чечня. Это слово отдалось в его голове нестерпимой болью. Он вспомнил, как старушка, живущая когда-то по соседству, всплеснула руками, как он сам прочел начертанную фразу, и как всё естество вскипело жгучей яростью. «Не бегите, Русские. Нам нужны рабы». Примерно так звучал призыв боевиков. А потом была перестрелка в доме, где он, тогда ещё новичок спецподразделения разведки, вступил в схватку с четырьмя здоровенными бородачами.

Он помнил это как сейчас. Вот так же, как тот долговец, держал рацию главный ваххабит. Так же потирал он изрезанную шрамами щёку.

Стекольщику вспомнились родители, к которым однажды нагрянули вооруженные люди, и которых убили, потому что их сын был русским офицером.

Он помнил, как искал тех убийц, помнил как сейчас. Помнил, и никогда не забывал. А вот детство, где все они вместе он никак не мог вспомнить. Казалось, те крупицы светлых воспоминаний из него выбили боевики, наносящие удар за ударом.

Вот таким же был дом, в котором ваххабиты устроили свой штаб, расстреляв его семью. В такой же дом он входил, расстреливая не успевших ничего понять людей. В тот день последнее человеческое умерло в нём, а из глубин души вознеслось всепоглощающее зло, роднящее его со многими здешними старожилами…

Дверь распахнулась. Застрекотал «калаш», после чего пять раз ушли в дверной проём тройные очереди, и всё стихло.

Тогда ему не позволили добить раненых боевиков. Чтож, он сделает это сейчас.

Стекольщик шагнул в комнату, на полу которой лежали раненые Долговцы. Двое были мертвы, а третий пытался ползти.

– Джихад! – Стекольщик оскалился, поймав на себе взгляд сталкера. – Возмездие, а не джихад, парень!

Он трижды выстрелил раненому долговцу в лицо, после чего несколько минут стоял над телом, приходя в себя. Такие затмения находили на него не часто, но когда это случалось, он терял над собой контроль. Стекольщик грустно улыбнулся.

Казалось, теперь усталость его не мучила, руки не ломила, а голова была ясной, словно наёмник только что проснулся.

– Спам! – Выкрикнул он, и эхо разнесло его слова по пустым комнатам, рикошетя звук от каждой стены.

Троекратно повторившись, эхо стихло.

– Спам, где же ты!? Я пришел за твоей головой!

На этот раз что-то шевельнулось в дальнем конце коридора, и Стекольщик напрягся.

Сначала он принял увиденное за очередной приступ галлюцинаций, но по прошествии нескольких секунд, всё оказалось реальным.

По коридору в его сторону шла, мягко ступая по замусоренному полу, огромная химера.

– А я-то думал, что кроме идиота, бросающегося аномалиями, Зона не может ниспослать мне ничего! – Сталкер закинул винтовку за спину, и шагнул к дальней стене.

Химера вошла в комнату. Мутант несколько секунд глядел на покойников, переводя взгляд то на изрешечённых пулями людей, то на сталкера с размозженной головой.

– Жри трупы! – Стекольщик отбежал к дальнему концу просторной комнаты, и замер так, чтобы между ним и химерой находился прикрученный к полу стол. – Я невкусный.

В глазах сталкера полыхнуло пламя преисподней. Он отпрыгнул к стене, но химера уже перешла в стелс-режим. Сталкер остановился, водя стволом «ГЛОРКА» из стороны в сторону. Он пытался уловить хотя бы какой-то звук, колыхание воздуха или дыхание смертоносного мутанта. Но в комнате было тихо.

Стекольщик извлёк из ножен свой кинжал, обхватив его правой рукой. Левая рука с пистолетом рассекла воздух, и он выстрелил, как ему показалось, услышав шаги.

Всполох огня осветил пустые стеллажи, и в следующее мгновение пуля попала в цель. Всё-таки интуиция у Стекольщика была потрясающей.

Химера взревела, и, отпружинив от стены, набросилась на жертву. Одновременно с этим, издав хищное рычание, сталкер отпрыгнул в сторону, и мутант налетел на стол.

Упав на пол, Стекольщик несколько раз выстрелил химере в висок.

Пригнув голову к полу, монстр замер на несколько мгновений, дожидаясь, пока кровообращение восстановится. Эти секунды оказались для Стекольщика шансом на спасение. Несколько мгновений, и он уже достиг двери.

Химера подняла безразличный взгляд на беглеца, когда тот схватился за дверной косяк, и молниеносно атаковала. Глаза мутанта сверкнули багрянцем, когда мощные лапы взметнулись вверх. Но противник был под стать чудовищу. Стекольщик присел, провёл подсечку, лишив мутанта равновесия на долю секунды, и выскочил в коридор…

* * *

Стекольщик пришел в себя только на улице, пытаясь отдышаться. Мельком взглянул на таймер ПДА. До отключения «глушилки сигналов» оставалось семь минут.

Стекольщик пересёк двор, держа под прицелом дверной проём комплекса. Около растерзанного кровососа сталкер остановился, сел на корточки и поднял с земли небольшую фотографию, сложенную вчетверо. Изображение было сильно повреждено, заляпано кровью, но Стекольщик всё же сумел разглядеть лица трёх из шести изображенных на нем людей – женщину и двух молодых парней. В одном из них он с трудом узнал Спама.

Сталкер действительно был мало похож на того улыбчивого паренька в белой рубахе и шортах.

– Спам. – Стекольщик перевернул фотографию и прочел надпись на обороте:

«Семья Вестовых: Саша, Кирилл, тётя Люда и Семёновы. Москва 2018»

– Вестов. – Сталкер скомкал и отбросил фотографию. – Вот мы и познакомились, Спам…

Пальцы Стекольщика сжались на прикладе винтовки. Он снова почувствовал азарт, с каким играл в кошки-мышки со своим противником…

* * *

Настоящее время. Неподалёку от Барьера.

Зона контроля группировки Свобода.

В баре «Респиратор» всегда многолюдно. Сама идее поставить бар на Барьере могла ещё месяц назад показаться бредом, но предприимчивые свободовцы смекнули, какой будет выгода. Даже слоган оказался на редкость завлекательным – «оттянись в аду».

Надо сказать, я не раз бывал в этом баре после его открытия, но лишь чтобы встретиться с информаторами.

После истории с Синоптиком, свободовцы объявили на меня охоту, и во время прошлых визитов мне приходилось ждать, пока все представители этого клана покинут заведение. Только после этого я заходил внутрь, но и тогда проводил там не больше пяти минут.

Сейчас бар служил для меня ориентиром. Он находился по правую руку, километрах в четырёх, и, продвигаясь через аномальные поля, я старался не упускать маячащий вдали шпиль антенны, увенчивающий здание бара…

Выстрелы со стороны комплекса раздались вновь. Если бы я не знал, откуда доносится звук, то, как и прочие ходоки, не замечал бы их.

В зоне привыкаешь к постоянному рокоту стволов. Я тоже привык, но звуки «ГЛОРКа» воскрешали в памяти недавнюю беседу в Тёмном лесу. Мне вспомнилось, как Стекольщик признался в убийстве Артура, и желание дать бой усилилось.

Ведь я же могу сейчас вернуться на тропу и прикончить его прежде, чем он меня раскусит. Могу? Конечно, могу, но для этого надо слишком много сил…

В этот момент недалеко от меня, за частоколом елей, ожила рация.

– Говорит генерал Заречный. – Вещал голос из динамика, но обладатель рации не отвечал.

Я несколько мгновений стоял, вслушиваясь в дребезжание помех, после чего лег на землю и, выставив перед собой «винторез», пополз на звук.

– Митяй, да раздолбай ты этот патефон! – Голос раздался совсем рядом, и человек в чёрной куртке и респираторе прошелся между деревьев.

– Главный сказал ждать. – Собеседник первого показался из-за дерева. – Скоро этот вояка сам обратно вылезет. Ждать надо.

– Ждать-то надо. Мы тут часа три торчим. Давай вниз. – Первый хантер, а то, что это именно мародёр, я уже не сомневался, шагнул назад, едва не задев меня.

Я вжался в траву, направляя ствол «ВСС» вверх, на незащищённую голову противника.

– Ломанёшься, и прощай! Тебя зеленые на раз-два порешат. У них это знаешь как отлажено…

– Да ладно! – Первый обречённо вздохнул и направился к напарнику.

Вновь зашипела рация, выдавая в эфир всё то же сообщение.

– Блин, Митяй! – Мародёр аккуратно поднял рацию из травы и, оглядев её со всех сторон, положил обратно.

Я аккуратно переместился за ближайшее дерева, стараясь не попасться мародёрам на глаза, и, заняв позицию за стволом изогнутой сосны, вскинул оружие.

С этой точки прекрасно просматривалась вся поляна и уходящий вертикально вниз тоннель, обложенный кирпичом. Посреди поляны лежал расстрелянный боец с нашивками военсталкеров – «ВС» на комбезе.

Видимо, Заречному и остальным посчастливилось уйти в этот подземный бункер, не без потерь конечно. Бандиты же решили держать осаду.

Я снова вернулся к мыслям о генерале, который обязательно оправдает меня перед всей Зоной, и выстрелил.

Тот, кого крикливый напарник называл Митяем – невысокого роста крепыш с «Абаканом», даже не дёрнулся.

Получив пулю в грудь, он словно бревно рухнул в траву рядом с военсталкером.

Переведя ствол «винтореза» правее, я снова нажал на курок, и второй хантер свалился рядом с первым.

Выждав немного, чтобы убедиться, что поляна чиста, я спустился к покойникам и поднял заветную рацию.

– Говорит Спам, приём. – Произнес я в трубку, переключившись на передачу.

Тишина.

Я повторил, но уже более громко…

Снова тихо.

Казалось, что так жаждущий связаться со своим подчинённым генерал совсем потерял к нему интерес.

– Приём, генерал. Это Спам. Мне необходима помощь. Приём.

– Как слышите меня… – раздалось в ответ.

Я уже было обрадовался, и собрался ответить, но в это время говоривший продолжил:

– Как слышите меня, генерал. Говорит капитан Сергеев. Приём, генерал…

Я озадаченно взглянул рацию. Неужели, хантеры её испортили? А может, просто в подземелье нет радиосигнала?

Заткнув приёмник за пояс, я оглядел тела мародёров и убитого ими военного сталкера, отправил в пустевшую до этого времени кобуру пистолет Макарова, и подошел к лазу.

Отсюда вниз вела лестница, опускающаяся на десять ступеней к небольшой площадке. Уже с площадки уводили в стороны просторные лестничные пролёты.

Луч фонаря вырвал из полумрака небольшую табличку с надписью:

«СТРАТЕГ. ЭВАКУАЦИОННЫЙ ВЫХОД».

Закрепив оружие, я глубоко вздохнул и приготовился к спуску, но в это время внизу загрохотали автоматы, и совсем рядом, в метре подо мной кто-то отчётливо проговорил:

– …Держите вход, я иду вниз.

Глава девятая. Город изгоев

Территория завода Росток.

Зона контроля группировки Долг.

– Мне кажется, что это плохая идея. – Американец нагнал идущего впереди Монгола и схватил его за плечо. – Вы не соблюдаете план.

– Пожалуйся в НАТО. – Сталкер отдёрнул руку и подмигнул идущим следом разведчикам.

– Вы разве не понимаете, что нам нужно совсем в другую сторону.

– Понимаю. – Монгол достал из кармана ПДА, и показал его Кэммерли.

На экране виднелось небольшое послание:

«ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ! Спам засечён в лагере «Последнего дня». Принимайте координаты».

– В лагере «Последнего дня»? – Брэд развёл руки. – Вы должны были предупредить нас, что у вас есть ПДА и вы меняете свой путь сообразно этому.

– У меня нет жучков. Мой ПДА чист. – Сталкер спрятал миникомпьютер.

– Мой тоже! – Американец со злостью пнул валяющийся в траве камень. – Вы не можете командовать в таких условиях! Я вернусь и потребую, чтобы Малышев принял командование на себя.

– Малышев контролирует всё с Периметра. – Отозвался Монгол, перепрыгивая через поваленное дерево. – А я контролирую обстановку в оперативном режиме.

– Оперативном режиме?! – Кэммерли хотел сказать что-то ещё, но успокоился, видя тщетность подобных попыток. – Так мы идём в этот «лагерь».

– Именно. – Монгол кивнул.

– Но может понадобиться помощь…

– Помощь понадобится тем, кто решит нас задержать. – Рявкнул проводник. – А тем, кто будет стрелять в моём направлении, поможет только гробовщик.

Сталкер скользнул пристальным взглядом по американцу и заметил, как Кэммерли стиснул зубы, сдерживая ярость. Ну, чтож, друг мой, терпи. То ли ещё будет…

* * *

Настоящее время. Лесная поляна.

Вход в бункер.

– Генерал? – Я отодвинулся от лаза, чтобы не попасть под перекрёстный огонь, и, сложив руки рупором, выкрикнул. – Полковник пилотов, вы там? Это Спам.

Несколько секунд внизу молчали, после чего сиплый голос произнёс:

– Чем докажешь, что ты Спам?

Я пошарил по карманам, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь вещь, способную подтвердить мою личность.

– Ну? – Нетерпеливо произнёс всё тот же вояка. – Говори! Чем докажешь?

– Хотя бы тем, что я перестрелял ваших преследователей.

– Кого? – Переговорщик шаркающей походкой подошел к люку. – А ты покажись. Спама я в лицо знаю.

– Знаешь? – Я замешкался. – Тогда ты назовись.

– Меня сталкеры Компасом звали в былые времена. Спам должен был помнить.

– Помню, конечно. – Я облегчённо вздохнул. – А особенно хорошо я помню, как мы с Доктором тебе лицо штопали. Раны-то затянулись?

Человек внизу закопошился, стягивая с лица маску.

– Покажись, братишка.

Я тоже снял респиратор и заглянул в лаз.

– Ты Санёк и сам не лучше выглядишь. – Донеслось снизу, и в следующее мгновение военсталкер включил фонарь, освещая своё лицо. – Рад тебя видеть, друг.

Вот так бывает – старый друг несколько часов проводит с тобой бок о бок, а ты даже не догадываешься о том, что он был рядом.

– А уж я как рад ты не представляешь…

Моя реплика осталась недосказанной. Из глубины бункера вновь раздались выстрелы, и грохот шагов стал приближаться.

– Все наверх! – Кричал Серый. – Быстро наверх, пока другие не пришли.

– Кто? – Приглушенно спрашивал полковник Пилотов.

– Контролёры…

Вскоре все они собрались под жерлом лаза.

Объяснив в двух словах моё воскрешение, Компас подошел к лестнице и прокричал:

– Спам, помоги раненых вытащить.

Я кивнул, и тут же снизу начали вылезать один за другим военные сталкеры. Потом вскарабкался по лестнице измождённый Кир, растянулся на траве бледный как полотно Серый. Затем лаз покинули генерал Заречный и Компас. Последним начал восхождение к дневному свету полковник Пилотов.

– Там контролёр был. – Прошептал генерал, глядя на меня обезумившим взглядом.

Он хотел сказать что-то ещё, но внезапно конвульсивно дёрнулся и повалился на землю с прострелянной головой.

Меня окатил фонтан крови, и уже потом слух резануло эхо выстрела… второго выстрела.

Стоящего между мной и стрелком Компаса развернуло, и я увидел на груди у сталкера кровавое пятно.

Натовская винтовка громыхнула опять, посылая бронебойный патрон в следующего противника.

– Снайпер! – Закричал не успевший покинуть лаз Пилотов, и тут же в сантиметре от него, кроша кирпичи, ударила тяжелая пуля.

Стрелявший вновь нажал на курок, и на этот раз попал. Полковник Пилотов опрокинулся назад, и рухнул в лаз.

Ещё выстрел и ещё труп. Только теперь, когда засевший на моей недавней позиции стрелок начал срезать спутников генерала, я понял, что сам того не ведая оказался в позиции мишени. Сверху эта территория просматривалась как нельзя лучше, и стрелявший мог убить всех до того, как его обнаружат.

Упал ещё один военный сталкер, и вместе с этим ещё одним свидетелем в мою защиту стало меньше.

Мне на мгновение показалось, что никто не ответит загадочному снайперу, но в это время застрекотали «калаши» и «ВАЛы» в руках пришедших в себя бойцов, накрывая кусты свинцовым шквалом.

– Вон он! – Рявкнул кто-то неподалёку, и я увидел бегущего между деревьев человека, облачённого в комбез военсталкера.

Стрелок преодолел полсотни метров и снова залёг в траве, скрываясь от пуль. Сделано это было так быстро, что никто не различил истиной цели маневра. Даже я понял всё слишком поздно, когда наступательная граната без осколочной рубашки взмыла над поляной.

Она рванула сзади, причём довольно далеко от меня, но всё же волна горячего воздуха не оставляла шансов остаться на ногах. Я упал в траву, осыпаемый комьями земли.

Опять…

В который раз я выживаю, когда, казалось бы, выжить нельзя. В который раз…

А может смерть по ошибке вычеркнула меня из своего списка, посчитала давно почившим? Может…

Я опустил руку в траву рядом с собой, где должен был лежать «винторез», но оружия не было.

Я перевернулся на бок, прополз несколько метров по-пластунски, выудил свое оружие из-под окровавленного покойника и выстрелил в сторону ели, из-за которой не так давно удачно застрелил двух мародеров.

«G-36» ответила с противоположной грани лощины, срезая одного из последних бойцов Заречного.

Я поискал глазами выживших. Таковых было трое – израненный Кир, укрывшийся за телами боец «ВС» и Серый.

Сталкер неотрывно смотрел на меня, знаками показывая позицию снайпера. Да я и сам понял, откуда велся огонь.

Перекатившись в сторону, так, чтобы оказаться за бруствером тел, я вновь вскинул винторез. Два выстрела прозвучали одновременно.

Сначала я увидел, как выпущенная мной пуля врезается в ствол дерева за плечом Стекольщика, а потом услышал свист ответного залпа и ощутил жар пролетающей в сантиметре от головы пули.

Но я не удивлялся. Я начинал привыкать к такому положению дел.

Всё что произошло потом, заняло лишь несколько секунд – мы со снайпером одновременно вскочили на ноги и потянулись к пистолетам.

Снова раздались выстрелы, но, как и в прошлый раз, результата это не принесло.

Мы вновь залегли в укрытие, перезаряжая оружие.

Как будто и не было всего, что произошло до этого. Словно поединок странного снайпера и изгоя-одиночки начался на пустой поляне. Словно не было смертей, а два стрелка просто дурачились, не причиняя друг другу вреда.

– Кто же ты?! – Выкрикнул я, не в силах молчать.

Снайпер слегка приподнялся из-за своего укрытия, сорвал маску и прокричал:

– А мы знакомы, товарищ Вестов.

Я тоже приподнялся, чтобы видеть противника и оцепенел, глядя на довольно ухмыляющегося Стекольщика.

– Живучий ты, парень. – Наёмник аккуратно, чтобы я не заметил, достал из кармана запасной рожок для винтовки, перезарядил «G-36» и передёрнул затвор. – Но мне даже весело. Я как будто второй раз Артура убиваю.

Мозг окатила ярость. Я, не обращая внимания на крики выживших, поднялся во весь рост, и шагнул к противнику.

Мгновение растянулось, превращаясь в вечность. Я метнулся вперёд, вскидывая «винторез», но винтовка Стекольщика вознеслась над травой немного раньше. А потом я услышал его смех – смех охотника, заставившего зверя покинуть укрытие.

– Ты такой же, как твой наставник. Ты такой же. – Стекольщик усмехнулся и нажал на курок.

Громыхнул выстрел, но вместо ярко белой вспышки на меня наваливалось что-то тяжелое, и уже потом долетел крик:

– Сп-а-а-м!

Это был Серый. Он кинулся ко мне, не вняв предупреждением, и упал, накрывая меня собственным телом. Застучали пули по бронепластине его костюма, и в лицо мне ударила струйка горячей крови.

– Он про…сил те…бя спас…ти… – Прошептал сталкер, сдавливая мою руку.

– Кто просил? Кто просил меня спасти?

– Ар…тур… – Выпалил Серый, прежде чем в спину ему врезалась очередная пуля.

Сталкер выгнулся дугой, закричал, и, шагнув вправо, упал, держась за прострелянную поясницу…

Что такое обстоятельства? Это когда человек оказывается в определенных условиях, в которых он вынужден поступить так, как не поступил бы в других случаях.

Обстоятельства сейчас работали против меня. Я снова лежал в окружении трупов, лишенный всяческого шанса на спасение. «Винторез», который мгновение назад был у меня в руках, снова лежал далеко, на простреливаемой площадке.

– Скажи, Санёк. – Пророкотал с холма голос Стекольщика. – А ты когда в последний раз на «большой земле» был?

– Давно. Я оттолкнул тело Серого, высвобождая ноги и откатился к лазу, готовясь скользнуть вниз.

– Как давно?

– Лет пять назад… – Я прыгнул к лазу, но в этот момент передо мной возник Стекольщик.

Спрыгнув с холма, он нанёс удар ногой в лицо, повалил меня на траву и ударил вновь.

– А я, парень, хотел сегодня на «большую землю» выбраться. Нет же. Вместо этого я бегаю за тобой по чертовой Зоне! Я мог сейчас отдыхать в лучшем кабаке Киева, а вместо того я ползаю в грязи!

Он перехватил мою руку.

– Где флешка!? – Стекольщик встряхнул меня вновь. – Говори, где она!

Противник принялся шарить по карманам, но в этот момент на гребне холма хрустнули ломающиеся ветки и кто-то громко проговорил:

– А ну отпусти его, пока мои ребята тебя не зажмурили.

Стекольщик обернулся, глядя на спускающегося к нему человека.

Я не видел идущего к нам незнакомца, но выражение лица у Стекольщика было такое же, как у вороны, которая сказала «кар», и выпустила сыр. Сыром был я, и он меня упустил.

– У тебя две минуты, чтобы свалить отсюда. – Вновь проговорил незримый союзник. – Я жду….

…жду… жду… жду…

Слова незнакомца отразились эхом, и я почувствовал, как погружаюсь в бездну…

Я снова видел темные стены иллюзорного коридора, уходящие к клубящемуся чёрному своду, сотканному не то из дыма, не то из тьмы, какой её представляют верующие. Только теперь произошли небольшие изменения – вместо стоящих вокруг фигур, я видел поблёскивающие, сырые стены. Пронизывающий ветер то и дело проносился по коридору, заставляя меня дрожать от холода.

От холода ли?

Я обернулся, когда очередной порыв ветра принёс с собой запах горелой плоти, но в темноте ничто не подавало признаков жизни. Я шагнул вперёд, и в этот момент ощутил, как пол под ногами начинает вибрировать.

Кошмар был настолько реалистичным, что делая очередной шаг, я всем телом ощутил, колыхание пространства. Казалось, коридор дышал, как сердце огромного мутанта он колыхался, пропуская через себя холодный ветер.

– Что происходит? – Я развернулся, и зашагал в обратном направлении, прикрываясь ладонью, чтобы поток воздуха не хлестал по глазам. – В чём дело?…

– Жду… – Отозвалось эхо под чёрными сводами, и на том месте, где я стоял секундой ранее, разверзлась огненная бездна.

Со стороны это выглядело так, словно участок пола ушел вниз, уступая место яростному пожарищу.

Багровые языки огня тем временем перекинулись на стены, которые вопреки всем законам химии, вспыхнули, словно порох.

Два снопа искр осыпались со стен на пол коридора, и огненная волна рванулась в мою сторону.

Я побежал…

Вы никогда не задумывались, почему, когда мы видим сон, то не запоминаем его в деталях, но помним, что были разбужены на самом интересном месте?

Я думал об этом много раз. Засыпая в Зоне, утро я встречал, получив во сне изрядную долю кошмаров. Иначе просто не могло быть. Мне даже подумалось, что это Зона генерирует кошмары, чтобы сталкеры не расслаблялись…

А способна ли зона на такое?

…Я упал, не добежав до ближайшего ответвления метров десять, поскользнулся и рухнул лицом вниз, ударившись головой о базальтовые плиты, которыми был вымощен пол. Меня накрыл огонь…

Сквозь собственный крик я различал потрескивание горящего костюма, чувствовал, будто это было наяву, запах тлеющего пластика…

– Не дай ему открыть! – Рявкнул в моей голове чей-то голос, перебивая все прочие мысли. – Не дай ему открыть Радар…

А потом меня словно окунули в ледяную воду.

– Эй, парень… – Звучало надо мной. – Ты в порядке?…

– Он жив, Порох?

– Жив. Зона его хранит…

* * *

Глаза открылись с трудом, словно створки ракетной шахты, впуская в недра сетчатки мягкий солнечный свет. Я лежал на застеленной пледом тахте, свесив ноги. Обстановка была домашней, и мне даже подумалось, что за мгновение до того, как я открыл глаза, ангелы зашвырнули меня в рай. Не в ад – в аду я прожил несколько лет, а именно в рай – в тот мир, в реальность.

Забавно. Когда-то я считал внешний мир сущим адом. Всё познаётся в сравнении, и вот теперь я готов был поклясться, что именно так выглядит рай. По крайней мере я больше не чувствовал боли в плече.

– Он очнулся. – Донеслось откуда-то слева. Заскрипела входная дверь, и передо мной возник человек в сером комбезе. – Пак, он очнулся.

Вновь заскрипела дверь, и я увидел невысокого, коренастого азиата – скорее всего корейца.

– Давно очнулся?

– Только что. – Человек в сером указал на меня. – Доктор сказал, что он проспит до утра, а он вот…

Собеседник прошел к тахте, и сел на приставленный к ней табурет.

– Меня зовут Пак. – Азиат протянул мне руку. – Ты был без сознания несколько часов.

– Где?… – Я приподнялся с постели.

– Где ты находишься. Это хотел спросить?

Я кивнул.

– Ты не говори ничего. У тебя после лекарств в горле пересохло. Доктору пришлось постараться, прежде чем он вывел из твоего организма остатки…наркотиков…

Пак потупил взгляд.

– Наркотиков? – Я закашлялся. – Обезболивающее. Это было обезболивающее.

– Армейская бурда, чтобы не чувствовать страха, боли, и неделю не спать? – Кореец поморщился. – Эту штуку уже года два как делают из запрещенных препаратов. Такая гадость после одного применения способна здоровье подорвать.

– Я колол, чтобы рана на шее…на плече…

– Рану мы с помощью артефактов залатали. – Пак открыл тумбочку, и протянул мне графин с водой. – Вот, попей.

Я принялся жадно глотать живительную влагу.

– Ты спрашивал, где находишься. – Кореец внимательно смотрел, как пустеет графин. – Ты в лагере клана «Жизнь».

Я едва не поперхнулся, услышав последнюю реплику.

Клан Жизнь на протяжении последних трёх лет был прибежищем обожженных зоной ходоков, полумутантов и прочего сброда. Даже у хантеров упоминание об этом клане было запрещено, а если в разговоре и проскальзывало его наименование, ничего кроме отвращение оно не вызывало.

– Ты не бойся так, сталкер. Всё, что ты про нас слышал – это глупые домыслы. Если бы мы были теми, кем нас выставляют сталкеры, то не спасли бы тебя. Логично?

Я отставил графин и кивнул.

– Не всё в нашем мире так, как мы считаем, так что не спеши судить о нас, пока всё не узнаешь, например, как мы тебя спасли.

– Так как вы меня спасли?

– Мы с Порохом, Шахтёром и Джигитом мимо шли. Случайно.

– В Зоне случайностей не бывает.

– Бывают. – Пак улыбнулся. – Мы возвращались с заставы Свободы. Пощипали тамошних обитателей, а когда возвращались, услышали выстрелы. Мы-то подумали, что это Свободовцы стреляют из «джи», а им «калаши» наши отвечают. Так на поляну набрели. Остальное ты знаешь.

– А что стало с тем сталкером, который хотел меня убить?

– Человек он не простой, раз расстрелял стольких вояк, и не был ранен. – Пак многозначительно покачал головой. – С таким человеком мы вчетвером связываться не решились. Использовали эффект неожиданности, но, сам понимаешь, вчетвером без хорошего оружия мы бы его не уработали.

– Да всего раз выстрелить… – Я попытался возразить. – И он готов…

– Ты вон сколько стрелял. – Раздражено ответил Пак. – И не забывай, что мы тебя вытащили, можно сказать, с того света. Мы тебе одолжение сделали, а ты нас ещё и попрекаешь…

Он махнул рукой, словно открещивался от ранее сотворённого.

– Мы к тебе по-человечески, а ты вот как.

– Я просто хотел узнать, что случилось с убийцей стольких людей.

– Узнал?

– Узнал. – Я кивнул.

– Вот на этом и закончим, потому что мне не хотелось бы портить наше знакомство ссорой.

– Мне бы тоже. Вы скажите, если что нужно. Я помогу, чем смогу. Вы только скажите, что нужно, и…

– Хватит. – Кореец остановил меня. – Нам от тебя ничего не нужно.

– Но если что – обращайтесь. – Я замер на полуслове, понимая всю абсурдность собственных слов.

Понял это и Пак. Он несколько секунд смотрел на отставленный графин, после чего проговорил:

– Одевайся. Я буду на улице, если захочешь поесть.

* * *

Был близок вечер. Как и говорил Пак, я пробыл без сознания несколько часов.

Где сейчас Стекольщик, которому люди корейца дали уйти?

Где отряды Долга и Свободы, направленные на мой перехват?

Где группа, которую должны были выслать за телами Заречного и остальных?

Я словно выпал из жизни на эти несколько часов, и теперь контроль над ситуацией был утерян…

Пак сидел на перевёрнутом ящике, уплетая «натовский» спецпаёк.

Кореец протянул мне две банки тушенки, когда я сел рядом. Он не говорил ничего, словно ожидая, что я начну разговор первым.

– Скажите, почему вы меня спасли? – Наконец проговорил я, прерывая затянувшееся молчание. – Так Зона велела?

– Зона? – Кореец удивился. – Ты считаешь, что ещё нужен Зоне? Наивный… Мы вытащили тебя, потому что ты такой же как мы – отверженный беглец, изгой, которому нет места в обыденной жизни.

– Вы? – Я вскрыл одну из банок и принялся уплетать консервы.

– Ну да. – Кореец улыбнулся. – С остальными познакомишься позже.

– Изгои? – Повторил я свой вопрос. – В смысле, «одиночки».

– Нет. Не одиночки. – Пак протянул худые ладони к костру. – Именно изгои. Везде есть те, кого принято считать отбросами общества – прогнившими насквозь бродягами. Так сталкеры пытаются идеализировать свои пороки. А всё потому, что они считают себя выше нас. Они решили, что сами вершат свою судьбу, и в этом их главная ошибка. Они всё ещё думают, что Зона их не подчинила, а как раз наоборот, они – доблестные фронтирмены пришли и подчинили зону, освоили её как Америку и Сибирь.

– А как всё на самом деле?

– На самом деле мы единственные, кто не смирился с её волей. Нас она назвала избранными, а потом выкинула на обочину жизни. Мы – ненужные ей игрушки.

Пак сдвинул в сторону шарф, и я увидел на горле Корейца небольшие прорези.

– Это что?

– Результат купания в озере. – Пак усмехнулся. – Жабры. Дефект, которым Зона наградила меня после того как я стал ей не нужен. Её откупные. Она и тебя наградила. Верно?

– Не понимаю, о чём вы.

– Ты видишь будущее. – Уверенно заявил Пак. – И в этих видениях ты видишь конец существующего порядка. Верно?

– Я вижу лишь выброс.

– Выброс. – Пак кивнул. – Наш Маг раньше видел то же, что и ты. А потом он увидел того, кто окунет мир в пучину хаоса. Того, в чьём сердце нет места добру и состраданию.