Текст книги "Доставить живым или мертвым"

Автор книги: Александр Ольбик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

На раздумье не было времени и он, чертыхаясь, стал заводить "фордик", на ощупь соединяя обнаженную проводку. Подал машину назад и, не разворачиваясь, докатил до ступенек, которые с набережной сбегали к реке. Сделал небольшую дугу и, направив машину в самый створ спуска, выскочил из "фордика" и побежал от реки в кромешную темень. Напоролся на какой-то строительный хлам, упал и, закрыв голову руками, стал считать...Он слышал всплеск, урчанье водоворота, в который уходил "фордик", слышал оглушительную тишину, и когда досчитал до тридцати четырех, все вокруг него сдвинулось, завибрировало и ему казалось, что земля сорвалась со своей оси и спасенья уже не будет...Огромный фонтан воды взвился над Доном и тяжело вернулся в свое лоно.

"Полдела сделано", – неизвестно кому доложил Олег и вытащил из кармана "моторолу". Он опять зажег фонарик и трясущимися от напряжения пальцами нажал на 02. Ему ответил грубый голос и когда Воропаев сказал в трубку, что скоро может начаться захват и подрыв АЭС, его послали куда подальше. Дежурный УВД, задерганный звонками, связанными со взрывами в городе, и чехардой, которая творилась в Управлении, вышел их себя, что говорило о его непрофессионализме. Но поскольку Воропаев не отключался, на другом конце связи переиначили и уже другой голос, с нормальными модуляциями, негромко сказал: "Если у вас, действительно, есть для нас полезная информация, говорите и не тяните время." "С кем я говорю?" – спросил Воропаев. "С майором Ковалевым и мне тоже хотелось бы узнать ваше имя..." "Запоминайте: вам звонит бывший боец московского ОМОНа Воропаев Олег Александрович, которого восемь месяцев назад похитили в Чечне...А сейчас я вместе с бандой Саида Ахмадова в вашем городе и должен был,..– голос у него сорвался, -должен был взорвать водозабор, но в последний момент передумал и вышел из игры. Тех, кто не захотел последовать моему примеру, можете найти у водозабора, они там отдыхают..." "Олег, только не кладите трубку"...– голос майора Ковалева загустел, в нем слышались умолительные нотки и адское нетерпение. "Я почти все вам сказал...разве что не упомянул о парапланах, на которых смертники предпримут сейчас налет на АЭС... Майор, если вы знаете, где раньше была армейская автобаза, вы все свои проблемы решите одним махом...У меня к вам личная просьба..." "Я слушаю, говорите". "Если попаду к вам в руки, прошу об одном: поместите в одиночную камеру, мне никого не хочется видеть..." "Олег, где вы? Я, майор Ковалев, даю вам слово офицера разобраться по совести, вы можете мне доверять..."

Но для Воропаева эти слова были лишней, необязательной риторикой и он отключил связь...

15. Воронеж защищается.

...Когда Костиков услышал от дежурного майора УВД Ковалева о звонке "омоновца Воропаева", началась бешенная раскрутка ситуации. Слово "парапланы", о которых говорил Воропаев, и о чем Костикову нашептал его агент, поставило все на свои места. Конечно же, речь шла о готовящемся беспрецедентном террористическом акте.

Костиков, прежде чем связаться с Москвой, вызвал к себе старшего лейтенанта информационно-вычислительного отдела Лену Федосееву и дал задание – в течение пяти минут представить ему дислокацию бывшей армейской автобазы. И действительно, буквально через шесть минут на его стол легли данные о бывших воинских объектах, среди которых значились три автобазы. Но какая из них является сейчас очагом опасности? Чтобы не гадать, он связался с командиром вертолетчиков и обозначил точки, где необходимо незамедлительно произвести аэрофотосъемку.

В кабинет вошел адъютант и доложил, что в приемной ждет командир оперативно-штурмовой группы Титов.

– Немедленно его сюда! – Костиков подошел к стене и отдернул шторку, закрывавшую карту Воронежской области.

– Вот и наступил этот час "Ч", о котором мы с тобой так много и нудно внушали своим людям, – Костиков пальцем обвел контуры АЭС, затем показал места расположения трех объектов, на одном из которых, возможно, сосредоточились террористы. – Твоя группа готова?

– Как обычно, готовность номер один. Но куда бежать, Игорь Эдуардович?

– Об этом не беспокойся...Где твои орлы?

– Здесь внизу, во дворе Управления.

– Тогда гоним, у нас нет времени на дебаты.

Из ворот Управления они выехали на штабном "мерседесе", следом за ними выкатился "урал"-фургон, в котором находилось двадцать спецназовцев. Впереди маячили два уазика с разведкой.

Город лежал во тьме, лишь фары редких встречных машин выхватывали из нее отдельные участки улиц, которые тут же снова погружались в темень.

– Шеф знает о ЧП? – спросил у Костикова Титов.

– А какой смысл ему докладывать? У него инфаркт, от таких известий можно Богу душу отдать.

– Как по-твоему, кому надо было заваривать этот судный день?

– Если информация верна, во главе банды стоит некто Саид Ахмадов. Приближенный к Барсу человек. Именно эта сволочь в 1995 году уничтожила роту спецназа юстиции.

– Под Ведено, что ли?

– В том районе, в ущелье.

Из машины Костиков попросил поддержки у РУБОПа – занять дислокацию по периметру АЭС. И отправить группу к водозабору, выяснить обстановку. Если слова Воропаева подтвердятся по этому пункту, значит, парень знает, что говорит.

Когда они подъезжали к мосту через Воронеж, запищала рация. На связи была Федосеева. Сообщила: из информационного Центра МВД России, куда она обратилась с запросом, ответили, что, действительно, в Чечне несколько месяцев назад пропал без вести омоновец Олег Воропаев, о котором пока ничего не известно. Однако самое важное, но и самое тревожное сообщение пришло от вертолетчиков: на бывшей воинской автобазе, которая находится на территории совхоза "Заря", наблюдается необычные приготовления. На площадке между двумя зданиями тепловизором зафиксированы предметы, напоминающие парапланы, на крыше хорошо просматривается человек, вооруженный автоматом, возможно, это часовой...Других людей не обнаружено...

Костиков, пока слушал доклады, вспотел. Не возвращая трубку на место, обратился к водителю:

– Витя, все меняется, рули сейчас за город...– И к Титову: – Они, вероятно, на бывшей автобазе, в районе совхоза "Заря"...– И снова поднес трубку к уху: – "Первый" вызывает "магнолию"...Слышь, Санек, маршрут меняется – совхоз "Заря", одиннадцатый километр...На развилке подашь в лесополосу и проведи разведку на ближайших подступах к базе...Нет, никаких огневых контактов, мы должны их если не спеленать, то хорошенько зажарить им яйца...

Это был разговор с командиром разведки, находящемся в первой машине.

– Витя, тормозни, – попросил Титов. – Я пересяду в "урал".

"Мерседес" просигналил сзади двигающемуся крытому "уралу", и Титов, бросив "будем держать связь", вылез из машины. В "мерседесе", кроме шофера, остались два спецназовца и адъютант, к которому и обратился Костиков.

– Если, действительно, на крыше человек с оружием, значит, мы едем не зря, но я не думаю, что они настолько благодушны, что в такой тьме надеются на бдительность одного человека...

– Конечно, нет. Там, небось, на каждой березе висит по фугасу, и за каждым деревом сидит снайпер с оптическим прицелом ночного видения.

Костиков снова связался с разведкой.

– "Магнолия" это первый...Пожалуйста, смотрите в оба, там могут быть груши и тирольские стрелки. Поняли? Где вы сейчас? – спросил Костиков.-Подъезжаете? Желаю удачи, действуйте...

Когда на душе тревожно, когда впереди неизвестность и перспектива нарваться на засаду, время бежит очень быстро. Пятнадцать минут, которые они затратили на дорогу, пролетели как одна минута. Вот уже и указатель, на котором в свете фар легко считывается слово "Совхоз "Заря". Значит осталось до базы не более пяти километров. Проехав еще пару километров, они остановились. Подождали "Урал". Разговор с Титовым был короткий: его спецназовцы делятся на три группы и берут в кольцо базу.

Тут же, в фургоне, они развернули крупномасштабную карту и определились, кто на какой позиции будет находиться к моменту штурма. А знать о начале операции даст Костиков, выпустив красную ракету. Еще договорились, что стрелять только трассирующими, чтобы обозначить свои позиции и не перестрелять друг друга.

– Конечно, мы не знаем, сколько там рыл, но желательно всех взять живьем...Если не удастся – уничтожать без сожаления, – Костиков волновался. Он обернулся к Титову и обнял его, – Береги себя, старик, и помни, что, возможно, сегодня ты делаешь мировую историю.

– Не преувеличивай, Игорек, это будет обыкновенная дрючка бандитов...

Стоящий рядом сержант спецназовец попросил у Костикова разрешения обратиться к своему командиру. Получив его, подошел к карте.

Сержант:

– Резервный боезапас...патроны, гранаты, гранатометы будут в этом квадрате...Это в метрах трестах от объекта, северная точка. Вихров! -позвал кого-то сержант. К нему подошел высоченный спецназовец в маске. -Костя, возьми трех человек и скомплектуй запасец. И заодно прихвати с собой двадцать сан-пакетов.

Из-за фургона появился адъютант Костикова и сказал, что его вызывают по рации.

Докладывал старший опергруппы, посланной на вертолете в район водозабора. Выслушав его, майор мысленно поблагодарил неизвестного ему Воропаева: опергруппа обнаружила на берегу Воронежа тела двух неизвестных в камуфляже. Люди с южным загаром или "пиковая масть". При себе у них ничего, кроме запасных пистолетных обойм, маленького зеркальца и пачки сигарет, не было...

Из "мерседеса" Костиков видел смутные движения бойцов, спрыгивающих из фургона на землю. Они очень напоминали тени в мире теней, которые лишь на миг проявившись, сливаются с мраком, тонут в ночном тумане.

Костиков, взяв с заднего сиденья автомат и подсумок с магазинами, тоже вышел из машины, за ним – адъютант. Но прежде чем захлопнуть дверцу, тот сказал водителю: "Витя, отправляйся в Управление и жди звонка". Офицер связи вместе с радистом и тремя десантниками остались в фургоне. Несколько бойцов заняли круговую оборону...

Через минуту штабная машина направились в обратную сторону, в кромешную тьму, в которой жил своей тревожной жизнью большой российский город по имени реки – Воронеж.

16. Москва. Ночное совещание в резиденции Путина.

Информация из Воронежа пошла по двум каналам – в ФСБ РФ и Платонову. Последний тут же связался с Патрушевым, с которым согласовал свои действия. По экстренной связи снесся с адъютантом президента и попросили соединить их с Путиным.

Президент еще не спал. Он досматривал информационную программу "Вести", в которой выступали два губернатора – Аяцков и Руцкой. Речь шла об укреплении вертикали власти и его поразила чудовищная невежественность саратовского главы. Когда корреспондент задал вопрос о государственной символике и, в частности, о российском гимне, тот в своих рассуждениях трижды, как чумной, вместо слово "триколор" повторял бессмыслицу -"трикол"...Корреспондент один раз его поправил, второй, но когда Аяцков, восхваляя достоинства старого советского гимна, сказал , что он написан на слова Александрова, Путин выключил телевизор. Его натура, стремящаяся к ясности и точности выражений, вынести такого безобразия не могла. Он только подумал: "И такие... – он не нашел подходящего определения, – управляют целыми областями, миллионами людей..." Но подумав так, он устыдился, ибо понимал, какую роль эта губерния и ее глава играют в общем "каталоге" российских регионов. Далеко не последнюю роль...

Он был в ванне, когда раздался звонок. К телефону подошла Людмила, она тоже не спала, на кухне по телевизору досматривала бразильский сериал. Она принесла трубку в ванну и, он, вытерев руки о висящее на сушилке полотенце, взял трубку...Какие-то нехорошие токи исходили от нее и, когда он услышал голос Платонова, сказал себе: "В такую позднь просто так не тревожат президента".

Разговор был короткий: глава антитеррористического Центра сообщил о нависшей угрозе над Нововоронежской АЭС со стороны террористов...

Президент так и не успел принять холодный душ...

...В ворота резиденции с небольшими интервалами стали въезжать машины силовиков, министра обороны и членов Совета безопасности, главы МЧС Сергея Шойгу, заместителя министра атомной энергетики и других лиц. Сам секретарь Совета безопасности Сергей Иванов перед этим находился на дне рождения своего друга и потому, когда он зашел в помещение, все отчетливо почувствовали винно-гастрономические запахи, на чем, впрочем, никто не заострил внимания.

Многие были одеты не по протоколу: например, министр МВД Рушайло приехал в спортивном костюме, а министр обороны, у которого было сонное выражения лица, в генеральских брюках и в мягком свитере...

Первым выступил Патрушев: рассказал о том, что ему сообщили из Воронежа его подчиненные.

Выслушав его, Путин пессимистично бросил: "Все-таки мы проморгали, дали бандитам возможность изготовиться к прыжку..." Это выражение не было свойственно президенту, но оно как никакое другое соответствовало ситуации.

Патрушев однако прибыл не с пустыми руками. Рассказал о розе ветров, которая в настоящий момент доминирует над Воронежем, и что в случае взрыва реакторов и выброса радиации, ее начнет сносить на северо-запад, в сторону Смоленской и Витебской областей...Скорость ветра четыре метра в секунду. Воронеж погружен во тьму, но несмотря на это, все службы города приведены в готовность номер один...

Столь бодрый доклад главы ФСБ вызвал раздражение у президента и он, не скрывая этого, резко спросил:

– А время? Сколько его у нас осталось – час, два, сутки или счет идет на минуты?

– К сожалению, этого пока мы не знаем, – Платонов отвлек внимание главы государства на себя. – Известно место дислокации...вероятность довольно большая, что именно с бывшей армейской автобазы они выдвинуться к АЭС, причем не исключается, что это будет воздушный налет. Но я думаю, времени у нас нет. Не хочу быть пророком конца света, но вполне возможно, что сегодня ночью...

В разговор вмешался главком ВВС Корнуков:

– Если речь идет о мотопарапланах, то каждый из них может взять на себя от силы сто килограммов взрывчатки...Судя по аэроразведке, о которой нам рассказал Патрушев, на этой базе сосредоточено три параплана...Ну хорошо, допустим, пятьсот килограммов тротила они смогут поднять в воздух и допустим самое страшное – смогут его сбросить на реакторы...– Корнуков посмотрел в сторону заместителя главы атомной энергетики. – Однако о прочности реакторов АЭС не мне судить...

С места поднялся зам главного атомщика. Седовласый человек, с кое-как зачесанными на пробор волосами. Тоже одет не " по форме", звонок его буквально вытащил из постели и потому в спешке и нервотрепке он прибыл в резиденцию в пижаме и домашних тапочках.

– Резерв прочности несущих конструкций, – он провел по лицу ладонью, словно снимая остатки сна, – вполне достаточен для того, чтобы выдержать падение тяжелого бомбардировщика. Но я боюсь, чтобы это не было какой-то хитростью со стороны возможных террористов, ведь кроме самих реакторов на АЭС много дополнительных конструкций, которые весьма уязвимы...

– Например? – Путин взглядом как бы торопил атомщика с ответом.

– Это наши резервные электроподстанции, насосная, гидросистема, фрагменты которой не все проходят на безопасной глубине...И еще вопрос: по договору с МАГАТЭ, о каждом инциденте мы должны сообщать в его штаб-квартиру...

– Это мы потом обсудим. Сперва надо самим как следует уяснить ситуацию, – президенту слова атомщика явно были неприятны.

Он дал каждому собравшемуся в этот беспокойный вечер по полминуте для подведения итога. Маршал Сергеев, тоже еще находящийся в инертном состоянии, сказал семь слов: "Я могу выслать в Воронеж бригаду ВДВ..." Рушайло заверил президента, что РУБОП по согласованию с ФСБ и антитеррористическим Центром уже задействован в обеспечении охраны атомных объектов, и в том числе. Нововоронежской АЭС.

С места поднялся Платонов:

– Товарищ президент, я должен покинуть совещание, меня в Быково ждет самолет.

– И меня тоже, – с места поднялся Шойгу, собирая со стола бумаги.

– Держите меня в курсе, – бросил им вслед Путин и перевел взгляд на Патрушева.

Директор ФСБ тоже был лаконичен:

– Мы сделаем все возможное, чтобы отвести беду, – он хотел было рассказать, какая напасть свалилась на воронежское УФСБ с внезапной болезнью его начальника, но в последнюю минуту сдержался. Понимал, жалобы в столь критическую минуту были бы более чем неуместны.

Однако лапидарная констатация президента не удовлетворила.

– Меня интересуют конкретные ваши действия, – сказал он.

– Мой адъютант сейчас на связи с воронежскими товарищами...Одну минутку... – Патрушев поднялся и вышел в приемную. Вернулся с молодым подполковником. – Геннадий Алексеевич, доложите о последней информации из Воронежа, – обратился он к адъютанту.

И адъютант сжато и ясно доложил, что опергруппа УФСБ блокировала бывшую автобазу, где сосредоточены боевики, и вскоре приступит к зачистке. И подчеркнул: товарищ Кулик в больнице, у него инфаркт, но его замещает боевой офицер майор Костиков, который тоже находится в составе этой группы. Он заверил, что ситуация находится под контролем...

Президент что-то записал на листке, лежащим перед ним.

– А что у нас с Волгоградом? – вдруг спросил Путин, глядя по обыкновению на сложенные перед ним крест на крест ладони. Это его манера, когда идет крутой разговор при широком круге присутствующих, он старается не смотреть ни на кого в отдельности, но только до той поры, когда начинает озвучиваться ответ.

Реплика Патрушева.

– Этим делом занимается следственный отдел УВД Волгограда. Разумеется, вместе с нашим Управлением.

Взгляд президента лег на Рушайло. А тот уже и сам поднимался с места.

– Да, следствие проходит по линии МВД, хотя все оперативные мероприятия скоординированы с УФСБ. Уже обозначены фигуранты и сейчас ведется поиск человека, напрямую задействованного в готовящемся теракте. Вопрос нескольких часов. Слава Богу, Волгоград не Воронеж...

Все поняли, за что глава МВД воздавал хвалу Богу – в Волгограде не было столь чудовищно опасного объекта как АЭС...

– Плохо, господа офицеры! Ничего конкретного ни по одному направлению вы мне не сообщили. Все кругом да около...Но учтите, если мы проморгаем захват АЭС или еще какого-то крупного объекта, народ нам этого не простит. Мы станем посмешищем для газет, а защищать законность, а тем более проводить реформы в карикатурно представленном виде нам будем невозможно... Все, можете быть свободны.

Когда силовики покинули резиденцию, Путин через своего адъютанта вызвал на связь Воронеж. Ему нужна была информация из первых рук и потому первым на проводе оказался Костиков.

17. Волгоград. Сбор террористов.

Когда уже начало темнеть, когда приовражье и дальние редкие опушки стали обволакиваться клочьями тумана, во двор вошли двое человек. Сергей в это время сидел на чурбачке и курил. При виде гостей он панически вскочил и заметался по двору. Подбежал к открытой двери в горницу и как-то пискливо крикнул: "Эй, Михайло, тут пришли...Слышь посторонние люди..."

Однако это были далеко не посторонние. Выйдя на крыльцо и увидев гостей, Михайло криво ухмыльнулся, спустился к ним и обнял того, который был в сером пиджаке и джинсах и с большой кожаной сумкой в руках. Чернявый, с коротко подстриженными волосами.

– Привет, Булдин, – сказал Михайло и пожал гостю руку. – А это кто? – он зырнул на второго, практически безусого юнца, на котором нескладно висела старая кожаная тужурка.

– Ваха, скутерист. Сегодня у него смертельный номер, – сказал Булдин.

– Ахмадов об этом ничего не балакал...

– А когда ты с ним в последний раз говорил?

– Да только что, полчаса назад, он мни дзеленькал.

– Звонил, что ли? По телефону всего не скажешь.

Юный гость стоял в нерешительности, поддерживая правой рукой, что-то скрытое под курткой. В какой-то момент, видимо, отвлекшись, отжал руку и на землю упал короткоствольный автомат АК-105. Парень засмущался, нагнулся, желая как можно быстрее исправить промах, и в это время у него из-за пазухи выпала осколочная ручная граната.

Булдин по-чеченски прикрикнул на него и юнец, вконец засмущавшись, стал суетливо поднимать с земли оружие. Тонкими пальцами смахнул с автомата сухую серую пыль, а гранату, словно яблоко, протер о полу куртки и засунул во внутренний карман.

– Ничего, обтешется, – сказал Булдин и протянул Михайло пачку денег. – Здесь три тысячи долларов, аванс за работу...Когда выходим?

– Если ничего не изменится, выедим в два тридцать ночи...А на чем вы сюда добирались? – вопрос Михайло хоть и был задан спокойным тоном, однако Сергей в нем уловил подозрительные нотки.

Булдин замешкался с ответом. Михайло не поленился и вновь спросил о том же.

– Я говорю, добирались на чем?

Вместо Булдина ответил его молодой напарник.

– На лошади. Один колхозник до перекрестка подвез.

В голове у Михайлы от такой информации шарики в голове застучали с удвоенной силой. "Значит, – подумал он, – эти смоленые курвы наследили?"

– Ладно, – сказал он Булдину, – можете пройти в горницу, там дви канапки.

Гости вошли в дом и Булдин, достав из сумки пистолет "ПМ" и гранату, положил их на коврик рядом с диваном. Не снимая пиджака, улегся на диван, вскинув ноги на лакированные, старинной конфигурации подлокотники. Ваха сел у стола и грохнул на него автомат. Сказал что-то Булдину и тот кивнул в сторону сумки. Пацаненок подошел к ней и из-под коробок с патронами вытащил полбуханки хлеба и в вощенной бумаге бастурму. Длинным, тонким лезвием нарезал мяса и предложил Булдину. Тот отказался.

– Я сейчас вернусь, – сказал Михайло по-прежнему сидевшему на пеньке Сергею, а сам вышел за ворота.

Он обошел хату, подошел к машине, укутанной уже подвялившимися ветками вишен, затем поднялся на взгорок и долго смотрел в низину, где горели два огонька. Сизый туман превратился в парное молоко и недвижно висел, словно вата на новогодней елке. Он прислушался, ему показалось, что где-то поют, причем поют его гуцульскую песню, отчего на сердце Михайлы стало томительно печально. Но нет, это была не песня, это неспокойный хор цикад развлекал мир своим довольно виртуозным бельканто. К нему примешивался задумчивый хор лягушек и удары удода.

Михайло еще раз прошел вокруг сада и дома, и шаги его были бестелесно тихи, а дыхание словно сдавленное непонятным гнетом, когда и самому кажется, что жизни в груди больше нет...

Потом, ближе к полночи, взошла стареющая луна и покрыла сад с его ранеными вишнями, белые стены мазанки и дальние перекаты каким-то нечетким сиянием.

На попоне, кинутой под деревом, спал Серега.

Михайло, расстелив под грушей полушубок, в полглаза дремал, присушиваясь своим телом к малейшему звуку, которым одаривала ночь подлунное пространство. В один из моментов он почувствовал, как будто какая-то тень скользнула по его прикрытым векам, взбаламутив сознание тревогой. Он открыл глаза и взглянул на попону, на которой должен был спать Сергей. Но она была пуста и только сухой прошлогодний лист тихонька шевелился на ее крапчатом узоре. Михайло вскочил и шарахнулся за угол сарая: в метрах тридцати от него, в свете падающей к горизонту луны, увидел удаляющуюся фигура своего помощника. В ней нельзя было обознаться: спотыкающаяся походка, сутулая, как бы падающая вперед спина и нелепое порхание рук. Украинец не стал его окликать, легким бегом настиг Серегу и, дернув за плечо, обронил на землю.

– Не надо, – беглец заслонился руками, сквозь перекрест которых сверкал безумным страхом Серегин глаз. – Не надо меня убивать, Михайло, я все сделаю...

Однако Михайло не собирался его щадить. Раз за разом он бил ногами по Серегиной груди, стараясь носком угодить в поддых, бил в то место, откуда исходил страх и при этом люто бросал слова: "Я те побежу, сученок, я те побежу..." Учил Серегу жизни до тех пор, пока у самого не заныли пальцы ноги. Затем Михайло развернулся и пошел к хате. А на сталью сереющей тропке продолжал лежать и корчиться в страданиях бомж Серго Орджоникидзе.

Он вернулся на попону, когда было далеко за полночь. Он улегся на бок, скорчился, словно эмбрион в чреве матери, и, всхлипывая, упал в полудрему. А вскоре тырчком ноги под ребра его разбудил Михайло. "Пора, москаль, процювати...Ослободи машину," – сказал он и пошел в хату будить чеченцев.

Но "чечня" еще спала крепким предутренним сном. А когда Михайло вошел в горницу и на двери стукнул крючок, спящий на диване Булдин бросил руку к лежащему на коврике пистолету и наставил его на Михайло. Однако тот, не обращая внимания, на угрожающий жест Булдина, включил в комнате свет и негромко сказал: "Хватит лежачи, через сорок хвилин надо видижджати..."

Булдин окликнул своего молодого товарища, но Ваха спал мертвецким сном.

А в это время Серега, в полуобморочном состоянии, откидывал от ЗИЛа ветки вишен и проклинал свою бедолацкую жизнь. Он смотрел на небо и решал -где, в каком месте ему лучше дать деру, но тут же, услышав шаги на крыльце, снова впал в прострацию. Каким-то механическим жестом он пошарил рукой по земле и нашарил то, что искал. Это был небольшой булыжник, не более полкилограмма, который он вытер о брючину и спрятал в карман. Это было безотчетное, пожалуй, интуитивное действо, подсказанное инстинктом жизни...

Михайло с Булдиным вышли во двор, где у них состоялся тихий разговор.

– Сейчас должен позвонить Ахмадов, даст отмашку...а ты, когда приедем к водохранилищу и выгрузим мешки, уберешь москаля...Он знатный свидак...

– Я могу это сделать хоть сейчас, – с неброской готовностью ответил чеченец и ощупал карман, куда он бросил пистолет.

– Нет, он нам нужен, как раб...Твой пацан слаб в коленях, а мы вдвоем с тобой не справитимся...

И действительно, где-то в начале третьего запищал мобильный телефон и Михайло буквально сорвал с пояса трубку. И первое, что он в ней услышал, были затяжные автоматные очереди и глухие разрывы гранат. И послышался тяжелый, с одышкой голос Саида: "Миша, нас тут немного предали, ведем бой... Слышишь? – наступила пауза, в которой еще отчетливее зазвучало свидетельство боесоприкосновения. – Ты меня слышишь? Твоя задача та же, взрывай все по плану и да будет Аллах с тобой..." И Ахмадов отключился, оставив в большом замешательстве этого, казалось бы, лишенного нервных окончаний гуцула...

И чтобы снять нервное напряжение, Михайло вытащил кожаный кисет, в котором была анаша, и скрути себе цигарку.

Во дворе появился заспанный, с всклоченными волосами Ваха. Он по-детски зевнул и стал зашнуровывать потрепанные кроссовки.

За баранку уселся сам Михайло. Он подал машину назад, подминая хрупкое собрание цветов палисадника, и, брошенный под колеса куст зрелой вишни, немного отъехал от хаты. В кузов залезли Булдин с Вахой, а забитый Сергей приютился на потертом кожаном сиденье ЗИЛа.

Ехали с выключенными фарами. Еще не зашедшая за горизонт луна была неплохим помощником: дорога хорошо просматривалась за сто метров вперед и Михайло уверенно вел машину.

– Ты не молчи, кацап, суфлируй, где сворачивать.

Серега взбодрился, ему этот человеческий разговор внушал надежду.

– Поедем в объезд?

Михайло ответил молчанием. Значит, согласен.

– Тогда рули прямо до мостка, возле него свернешь на полевую дорогу, – Сергей знал маршрут к водохранилищу на зубок. Но для него лучше бы держаться поближе к шоссе, где его могли бы отбить гаишники.

Где-то далеко, может, в километре от них, небо прочертили два луча, исходящих от автомобильных фар. И среди сполохов белесого света они увидели отчетливые синие просверки. Без сомнения, где-то по степи мчались милицейские машины...

...И они, действительно, мчались: два газика и микроавтобус "Газель", в которой находились десять бойцов РУБОПа. Они направлялись в сторону хутора Соломинки: радиоперехватчики УФСБ зафиксировали частоту волны мобильника Михайлы, когда тот дважды за вечер разговаривал с Саидом. Они поймали не только частоту, но и записали весь разговор между двумя тергруппами. Вычислить квадрат приема связи для технарей из ТО не представляло особых проблем...

Когда на гривке проявился белеющий контур мазанки, командир группы захвата Гордеев распорядился машинам остановиться. Из них выскочили люди в масках, которые пригнувшись и, таясь за кустами боярышника, стали брать в обхват одиноко застывшую под звездами хату. Несколько человек залегло в метрах пятидесяти от сада, другие вошли в него и скрылись в темном вишняке. В подкрадывании к цели они были тихи и как бы бесплотны, но в жилье ворвались с грохотом и диким криком: "Всем оставаться на местах! Стреляем без предупреждения!"

Но спецназовцев ждало разочарование: их встретило безлюдье и противный, навязчивый запашок анаши. Однако осмотр логова дал немало. Свежие следы протекторов ЗИЛа, остатки еды с обрезками бастурмы, что само по себе еще не улика, но в контексте имеющейся информации, факт примечательный. На подоконнике обнаружили рассыпанную алюминиевую пудру – она высыпалась, когда мешки, через окно грузили в машину. На втором диване, где спал Ваха, осталось три патрона от пистолета ТТ, в саду – подстилки, усыпанные семечковой шелухой и несколько окурков, в которых определенно присутствовали следы анаши...

К Гордееву подошел боец в камуфляже и протянул булыжник, который держал двумя пальцами.

– Здесь, по-моему, следы крови, – сказал боец, не выпуская находку из луча карманного фонарика. – Возможно, где-то тут надо искать труп...или трупы.

Гордеев взял камень на ладонь и внимательно осмотрел его округлые бока.

– Если это тот ЗИЛ, который вчера пропал вместе с водителем, то это не исключается, – Гордеев поискал кого-то глазами. – Петров, Саня, сообщи Вронскому, чтобы его группа выезжала сюда...И пусть прихватят с собой проводника с собакой, тут для него, кажется, есть работа... И дай заодно сводку в ГИБДД, чтобы перехватили ЗИЛ...

* * *

И все же шоссе им миновать не удалось. Чтобы выбраться в район водохранилища, а вернее, каскада ГЭС, нужно было с полевой дороги свернуть на север, чтобы через пару километров выехать на магистраль. Другой дороги в сторону искомого объекта у них не было.

Когда они приближались к дебаркадеру, где еще совсем недавно Серега пил водку со сторожем, Михайло заметил силуэты двух людей, метнувшихся из светлого пятна, какое представлял собой дебаркадер, в темноту. Михайло понял – их тут уже ждут.

Человек поднял руку, давая знак остановиться, другой рукой направил в их сторону ствол зажатого под мышкой автомата. Здесь для Михайло двусмысленностей не было. Он нажал на газ и всей мощью лошадиных сил, которые пыхали под капотом ЗИЛа, обрушился на заслонившего дорогу человека. Серега закрыл глаза, а когда снова их открыл, увидел на стекле клок волос, с которого стекают темные струйки крови...И помимо воли бомж сполз с сиденья, его охватил ужас, который вызвал чудовищный в желудке спазм. Его стало рвать одной желчью, и он чувствовал, как в этом горьком выплеске исходит его душа и кончаются последние силы.