Текст книги "Красные нити (СИ)"

Автор книги: Александр Скок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

Вечером в аэропорту я встретил Эмму. На вид ей едва восемнадцать. Хрупкая, с серыми глазами, с чуть припухшими губами, с аккуратным светлым каре. Лицо ее безупречно, как у древнегреческой статуи, и от этого хотелось любоваться им. В ее чертах таилась тень невинности, чистоты и скромности. Мне казалось, что я столкнулся с инопланетянкой. Эмма была явно не с нашей планеты, здесь таких красивых, как она, нет. Положив ее сумку в багажник, я повез ее в отель. Капли дождя бились в окно, дворники скрипели, радио играло тихо, и мы молчали. Это молчание висело в воздухе, создавая неловкость, которую я не переносил. Поэтому я и решил прервать его:

– Как долетела?

– Хорошо, – едва слышно ответила она.

– А у нас тут дождь. И холодина. Мы тут вдвоем, я и Николай. Он самый настоящий офицер ФСБ. Кстати, знаешь, чем в Усинске зима отличается от лета?

– Чем? – скромно поинтересовалась Эмма.

– Зимой куртки застегнуты, а летом расстегнуты, – усмехнулся я.

Она кивнула, не удостоив меня даже слабой улыбки, а я-то ждал другой реакции. Хотя бы смешка. Я закусил губу, чувствуя, как глупо началось это знакомство. Идиот, тупица! Лучше бы вообще молчал. Эмма приоткрыла окно. Я скользнул по ней взглядом: черная кофта, цепочка с кулоном на шее, узкая юбка чуть ниже колен, черные туфли и колготки. Лицо бледное, губы подкрашены бледно-красной помадой, глаза голубые, как льды Антарктики. Веки чуть припухшие.

Я ответ взгляд на дорогу, помолчал немного, но все же решил продолжить разговор:

– Профессор сказал, ты физик? – спросил я.

– Да. Окончила физмат МГУ.

– Круто! Тогда ты нам точно поможешь! Писарский говорил, зачем тебя сюда отправил?

– В общих чертах. Дома больше не исчезали?

– Нет, вроде. Как думаешь, что с тем домом случилось?

– Пока ничего не могу сказать. Но исчезнувший дом – плохой признак. Раньше таких случаев не было.

– Раньше? Что ты имеешь в виду?

– Наша планеты больна.

– Чем?

– Потом объясню, – ответила Эмма и погрузилась в загадочное молчание, а затем сменила тему:

– А что за история с именем?

– Есть девушка, пару недель назад пересекались. Недавно обнаружил, что ее имя совсем другое. Для меня она всегда была Софией, а теперь она Катя. Поднял документы, ну там ЗАГС, налоговая, пенсионный – везде числится Катей. И она точно не меняла имя, проверял.

Эмма слушала внимательно, не перебивая. Ее глаза, словно осколки ледников, смотрели прямо сквозь меня, и, блин, я таял. Это был взгляд человека, который знал много и одновременно умел скрывать свои знания.

– Любопытно, – наконец произнесла она. – Будет интересно разобраться в этой истории.

– А мне-то уж как интересно! – усмехнулся я. – Начал думать, что у меня едет крыша.

– Я так не считаю.

– Спасибо, ты дала мне надежду, что все не так плохо.

Дальше мы ехали почти молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами.

Приехали.

Я поднял сумку Эммы в ее номер и спросил, нужна ли ей моя помощь.

– У меня к тебе будет небольшая просьба, – сказала она, начав разбирать сумку. Она бережно выкладывала на кровать какие-то приборы, записи, провода. Наблюдая, как она достает из сумки очередное неизвестное мне устройство, я предложил:

– Могу смотаться за пиццей. Ты есть хочешь?

– Почему бы нет. Заодно установишь вот это где-нибудь на высоте, – протянула мне штуку, напоминающую домашнюю антенну. Я с интересом осмотрел прибор.

– Что это? – спросил я, разглядывая устройство.

– Датчик магнитного поля.

– Куда нужно установить?

– Желательно в самой высокой точке города. Крыша дома вполне подойдет.

– Хорошо. А зачем тебе датчик магнитного поля?

– Нужно собрать кое-какие данные.

– Для чего, если не секрет?

– Все вопросы и ответы потом, хорошо? – Эмма скромно улыбнулась и отложила на стол стопку тетрадей с записями:

– После того, как установишь, нажмешь вот эту кнопочку на корпусе. Это все, что нужно сделать. Сможешь?

– Проще простого.

– Вот мой номер телефона, – она торопливо записала цифры в блокнот, выдернула лист и протянула мне. – Как установишь датчик, позвони.

Не задавая лишних вопросов, я вышел из номера и направился на улицу. Огляделся, подбирая подходящее место для установки устройства. Ближайший девятиэтажный дом оказался идеальным местом, и я направился к нему.

Спустя минут пятнадцать я позвонил Эмме, сообщив, что ее поручение выполнено. На этот раз от пиццы она отказалась, сослалась на то, что ей нужно работать. Ну я и не стал настаивать.

Свободный вечер посвятил тренировке контроля телекинеза, закрывшись в номере и отключив телефон. Я очень хотел снова вернуть свою способность и очень надеялся, что вся проблема именно в контроле... Положив на стол ключ от номера, долго смотрел на него, пытаясь сдвинуть с места. Но все попытки было неудачны. Телекинез никак себя не проявлял. Где-то спустя два часа, когда лоб покрылся испариной, я стал злиться сам на себя за то, что ничего не выходит. Окончательно выбившись из сил, пошел в ванную комнату, ополоснуть лицо холодной водой. Выйдя из ванной, решил, что на сегодня с тренировкой окончено, продолжу завтра. Нужно было перекусить в кафе при отеле.

***

Телефон выдернул меня из сна. Звонили так, будто от этого зависала чья-то жизнь. Я зажег светильник и, скосил взгляд на экран. Чижов.

– Да, – выдавил я, едва открыв рот.

– У тебя есть другой номер Николая? – голос Чижова был напряжен до предела, как натянутая струна.

– Нет, а что случилось?

В ответ он тихо выругался.

– Выйди на улицу, я уже рядом. Это срочно. – И короткие гудки.

Я тяжело вздохнул, уронив телефон на тумбочку. Несколько мгновений лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как сон снова начинает затягивать меня в свои сети. Но вскоре что-то внутри дернуло, и я, рывком встал с кровати. Оделся и просмотрел на время: 00:45. Зачем Чижову Денисов в такой час?

Накинув куртку, я вышел на улицу и заметил его машину. Он уже ждал. Моросил дождь, я рванул к машине, бросился на переднее сиденье джипа и захлопнул за собой дверь. Чижов был на удивление бодр, как будто ночи для него не существовало.

– Короче, расклад такой, – начал он без предисловий, – только что выяснили: Безруков готовил покушение на Николая. Встреча у них через пятнадцать минут в гаражном кооперативе. Там все и случится, – Чижов выдохнул на одном дыхании и резко дал по газам, разрывая ночную тишину рычанием мотора.

Я машинально потер лоб, пытаясь согнать с себя липкую паутину сна и хоть как-то осмыслить услышанное. Дождь бился в стекло, словно барабанная дробь, перед решающим сражением. Дворники лениво чертили свой вечный маршрут: влево-вправо, влево-вправо.

– Покушение? Ты уверен в этом? – наконец, спросил я.

–Уверен, – коротко кивнул Чижов, не отрывая взгляда от дороги. – Николай велел установить наблюдение за подозреваемыми. Наружка засекла, как Безруков катался в свой гараж. Потом его заметили в лесу с охотничьей «Сайгой», пристреливал. А сегодня днем купил левую симку на рынке, позвонил кому-то из машины, а потом выкинул телефон в урну и смылся. Прослушка в его тачке засекла, что это был разговор с Николаем, – Чижов говорил спокойно, но я чувствовал, что за его словами таится напряжение.

– Ну, мы и прикинули палец к носу, – продолжил Чижов. – Тут все ясно, как день: Безруков пристреливал «Сайгу», потом назначил встречу с Николаем ночью, на окраине гаражного кооператива. Тут и дураку ясно – дело к убийству идет.

– Зачем ему это?

– А черт его знает, что него в башке творится.

– Почему Денисова не предупредили?

– Запись из тачки Безрукова только вечером достали, когда к ней доступ появился, а прослушали минут десять назад. Мы ведь не можем все в онлайн-режиме мониторить, работаем по старинке, на диктофон, не как вы. Я сразу пытался дозвониться до Николая, но он вне сети. Похоже, уже на месте, в кооперативе, а там связь, как с Луной.

Остатки сна разлетелись, как осколки стекла, когда осознал, какая угроза нависла над напарником.

– Гони, блин! – выдохнул я сквозь зубы.

– Успеем. Нормально все будет... нормально, – отозвался Чижов, но голос его чувствовал неуверенность в этом. Он резко надавил на газ, и мы понеслись вперед, прорываясь сквозь серые сумерки полярной ночи.

Я выхватил телефон, набрал номер Денисова. Абонент не в сети. Холодок пробежал по спине, словно чье-то ледяное дыхание – что-то подсказывало мне, что дело пахнет бедой.

Мы въехали в гаражный кооператив, когда на часах было 00:58. Драгоценные минуты утекали сквозь пальцы, пока мы метались в поисках нужного гаража. В полумраке все они казались одинаковыми, как безликие тени. Номера на воротах едва различимы, словно кто-то намерено стер их. И только когда нашли нужный, стрелки уже показывали 01:13.

Вышли наружу, огляделись. Вокруг были серые сумерки. Слева и справа тянулись черные, зловещие силуэты гаражей, как монолиты из другого мира, а в ямах, похожих на лунные кратеры, собирались мутные лужи, в которых пузырились дождевые капли. Ни машины Денисова, ни его тела. Я еще раз попытался дозвониться до Николая, но телефон молчал, словно отрезанный от мира.

– Смотри, здесь недавно кто-то был, – пробормотал Чижов, присев на корточки посреди дороги. Его голос прозвучал тихо, но в мертвой тишине гаражей он раздался, как выстрел. Я подошел, взглянул на следы шин. Кажется, свежие, хотя я был далек от того, чтобы считать себя экспертом.

– Значит, он уехал, – произнес я, больше для себя, чем для Чижова. – Может, Безруков передумал?

– Не все так просто, – тихо сказал Вадим, словно размышляя вслух. – Он мог сделать свое дело, а потом отвезти машину Николая в лес, чтобы концов не нашли.

– А тело?

– Тоже есть варианты, – вздохнул Чижов. – В багажнике увез, где-нибудь в лесу закопает, а машину потом сожжет. Поищем гильзы, – предложил он.

Я не стал возражать. В этом мертвом месте казалось, что другого выхода у нас все равно не было.

Часом ранее…

Денисов притормозил у тротуара и, заглушив мотор, взглянул на часы. 00:12. Вокруг ни души. Справа – многоэтажный жилой дом, его бетонные стены холодно взирали на мир, внизу тянулся тротуар, озаряемый тусклым, едва живым светом фонарей. Слева – гаражи, погруженные в сумерки, словно черные зубы, торчащие из темноты. Все вокруг выглядело мертвым, застывшим, как декорация к забытому спектаклю.

К точке встречи Денисов ехать сразу не собирался – это было бы слишком просто, слишком наивно. Разведка первым делом, и если все будет чисто, можно будет ехать. Он выскользнул из машины, осторожно прикрыл дверь, чтобы не разносить по ночи лишние звуки. Подняв капюшон ветровки, Денисов направился к темной массе гаражного кооператива.

Зайдя на территорию кооператива, Николай начал осторожно лавировать между ямами, залитыми мутной водой, будто пересекал минное поле. Каждый шаг давался с трудом: номера гаражей мелькали в полумраке, и приходилось сверять их, поворачивая не пересечениях, словно блуждая по лабиринту. На очередном перекрестке он остановился и бросил взгляд вдоль бесконечного ряда гаражей. Ближайший к нему – семьдесять шестой, за ним – семьдесять седьмой. Далеко впереди, в туманных очертаниях, виднелась граница кооператива, и Денисов понял, что нужный гараж находится где-то там, в конце этой длиной улицы. Но спешить он не собирался.

Он всматривался в сумерки, стараясь уловить хоть малейший намек на движение. Место встречи казалось тихим, но тишина эта была обманчива. Все в этой истории вызывало у Денисова тревогу: и странный звонок, и анонимный «доброжелатель», и само место встречи. Слишком много совпадений, слишком много неизвестных. Аноним вполне мог оказаться убийцей Смогржевского, решившим убрать всех, кто осмелился заново поднять это дело.

Взглянул на часы. 00:30. Времени оставалось не так много. Николай сменил направление, решив обойти нужное место стороной, и вышел на пустырь. Нужно было оценить территорию с другой стороны, найти выгодную позицию для наблюдения. Медленно и осторожно, как тень, он двигался по пустырю, стараясь не выдать себя ни звуком, ни движением.

Мокрый бурьян поднимался местами выше колен, цепляясь за одежду, будто пытаясь задержать. Брюки тут же промокли и стали ледяными, неприятно прилипая к коже, холод пробирался внутрь, но Денисов не обращал внимания на дискомфорт. Остановившись, он осмотрелся. Нужный ряд гаражей был прямо по курсу, но на приличном расстоянии. Сначала разведка. Опустившись на одно колено, Николай вытащил из кармана бинокль, купленный сегодня днем в магазине для охоты специально для этой ночи. Он осторожно прильнул к окулярам, пристально всматриваясь в место встречи.

Там все было тихо. Никаких движений, ничего подозрительного. Казалось, что ночь замерла в ожидании. Но Денисов знал, что за этой мертвой тишиной могло скрываться что угодно. Он взглянул на часы. 00:52. Время шло, но место встречи оставалось мертвенно-спокойным. Еще чуть-чуть – и он узнает, что приготовила ему эта ночь.

– Подождем, – пробормотал Денисов себе под нос, поежился от холода и, слившись с шумом дождя и серым мраком полярной ночи, застыл.

В 01:01 на крыше гаража, стоящего напротив девяносто второго, что-то мелькнуло. Денисов напряг зрение, прищурился, крутанул колесико регулировки фокуса на бинокле, стараясь не упустить ни единой детали. Взгляд его впился в ту точку, и вскоре снова что-то промелькнуло. На этот раз он отчетливо разглядел чью-то голову. Не оставалось сомнений, что на крыше кто-то лежал.

– А вот это уже интересно! – тихо произнес Николай.

Вдруг по рядам гаражей скользнул свет фар, и к девяносто второму подъехала белая машина с желтой шашечкой такси на крыше. Денисов быстро перевел бинокль на номер и запомнил его, вычеканив в памяти, как на табличке. Марку авто тоже отметил, фиксируя каждую мелочь.

Таксист вышел из машины, он открыл капот, задержался на мгновение, а затем направился к гаражу. Створка ворот открылась, и он скрылся внутри. Спустя пару минут таксист снова появился, стал возиться с мотором, а затем, закрыв капот, быстро сел в машину, развернулся и уехал, оставив кооператив в той же гнетущей тишине, где теперь остались только Николай и аноним.

Все указывало на то, что появление такси – чистая случайность.

Денисов зациклился на мыслях о том, то делать дальше. Вариантов было несколько, но каждый из них таил в себе опасность. Может, стоило пойти и во всем разобраться? К тому же ноги уже успели совсем замерзнуть, стали как чужие, едва ощущались от долгого сидения в мокром бурьяне. Ветровка почти вымокла. Можно было бы залезть на крышу, застать анонима врасплох, допросить его на месте – но этот план полон рисков. Незнакомец мог оказаться вооруженным, готовым к любому повороту событий, или же у него на уме было что-то еще более темное, возможно даже убийство. Лезть на рожон сейчас Денисов не собирался.

Он принял решение исключить всякий риск и просто ждать. Нет, лучше следить. Рано или поздно аноним покинет свою точку, и тогда Николай будет идти за ним след в след, как охотник, не упуская свою добычу.

В 01:10 человек на крыше встал в полный рост и начал внимательно осматриваться по сторонам. Денисов мгновенно перевел бинокль на его лицо – и узнал Безрукова.

– Во как! – тихо воскликнул эфэсбэшник.

Безруков начал спускаться с крыши, за плечом у него болталась «Сайга». Денисов уже видел картину целиком и прищурился. Засада. Если бы он поехал к девяносто второму гаражу, Безруков без колебаний открыл бы огонь. Точка у него выбрана идеально.

Когда Безруков скрылся за углом гаража, Денисов, не теряя ни секунды, распрямился и рванул за ним, как волк, готовый настигнуть свою добычу.

Проследить за ничего не подозревающим Безруковым оказалось проще простого. Как только он скрылся в своем гараже, Николай бесшумно подошел к приоткрытым воротам и занял позицию, готовясь к следующему шагу. Безруков наверняка сейчас прятал оружие – Денисов успел разглядеть, что это была охотничья «Сайга».

Пока ждал, Николай обдумывал, как можно прижать этого мерзавца. Аргументов хватало. Только за эту ночь Безруков заработал себе на приличный срок – за подготовку к убийству Денисова. Покушение на убийство это называется. К тому же следовало проверить, есть ли у него разрешение на «Сайгу»…

Спустя несколько минут из гаража донесся металлический перезвон связки ключей. Через мгновение на улице появился Безруков, полностью погруженный в поиски нужного ключа от ворот гаража.

– Эй, стрелок!– тихо, но резко шикнул Николай.

Безруков вскинул голову, и в этот момент Денисов молниеносно подпрыгнул, развернулся в воздухе и ударил его ногой в лицо. Удар был точным и сильным – Безруков моментально свалился обратно в гараж.

Николай вошел следом, усадил его на диван, затем включил свет. Безруков с разбитым носом сидел, пытаясь сообразить, что произошло.

А дальше – допрос. Затем и мы подоспели, Чижов вспомнил, что у нашего злодея тут был гараж. Я с облегчением выдохнул, когда увидел, что Денисов жив.

Безруков стал уходить в «несознанку», мол, ничего не знаю, ничего не было, убийство не готовил, это вы все придумали. Но «Сайга» была найдена довольно быстро, и Денисов доходчиво объяснил негодяю, что будет, если оружие нелегальное. Затем Чижов включил запись прослушки – момент назначения встречи – и дал понять, что Безрукова «слушали» все это время. Ну, тот и поплыл. Конечно же, всячески юлил, уходя от ответов, думая, что он хитрее Николая. Но Денисов быстро поймал его на противоречиях в ответах, и тогда Безруков сдался. Он признался во всем: и в том, что хотел убить Николая, и в том, то писал Смогрежвскому письма с угрозами. В убийстве Смогржевского не признался, но этого и не нужно было. Нам и так все было предельно ясно, к тому же, тут любой, даже самый глупый следователь понял бы все сразу. Вызвали в гараж наряд полиции и следователя, которого хорошо знал Чижов, чтобы тот все оформил по закону…

Когда все было оформлено, рано утром Безруков был отвезен в ОВД, а мы поехали в отель отсыпаться.

Глава 6

Вечером следующего дня я снова был в своем номере и тренировал телекинез. На этот раз по упражнениям, которые прислал Писарский. Профессор считал, что мой мозг должен найти кнопку, с помощью которой мог включать сверхспособность. И этой кнопкой могло быть все, что угодно. Хоть щелчок пальцами, хоть шевеление ушами, хоть зажмуривание глаз. Главное, чтобы мозг уловил четкую взаимосвязь между одним из этих действий и телекинезом. Одно активирует другое. Я выбрал зажмурить глаза. Это будет моей кнопкой.

На этот раз тренировка прошла более успешно. Я смог активировать телекинез целых два раза и сдвинуть с места книгу. Самое главное, что во второй раз способность активировалась, как только я зажмурил глаза. Это радовало. От тренировки меня отвлек телефон. Звонила Эмма.

– Я нашла аномалию. Магнитное поле в городе превышено в сотни раз! – сказала она.

– И что из этого следует?

– В магнитном поле такой мощности нет ничего хорошего ни для людей, ни для животных. Однозначно могу сказать, что оно рукотворно. В природе такого сильного поля не существует.

– То есть, кто-то его создает?

– Да.

Почему-то я сразу вспомнил, как мой карман с мелочью тянулся к стене технического помещения НИИ.

– Кажется, я знаю, кто это может быть… – произнес я и пересказал, как мой карман притягивался к стене.

– Источник поля – там, – сказала Эмма.

– Мы получили информацию, что НИИ хочет повторить эксперимент Теслы. Сильное магнитное поле может быть с этим связано?

– Да. Какой именно эксперимент?

– Вроде бы по передаче энергии в пространстве. Для этого там даже вышка есть.

– Откуда ты это знаешь?

– Допросили чувака, который раньше работал в этом НИИ.

– Хм… Это надо обдумать. Вообще-то я по-другому поводу звонила. Мне нужно поговорить с тобой насчет твоих воспоминаний, связанным с именем Софии.

– Так… и что там?

– Это не телефонный разговор. Тебе не трудно приехать ко мне в отель?

– Уже еду.

Спустя час я шагнул в номер Эммы и тут же почувствовал тревогу – дверь была не заперта. Плотно закрыл ее за собой, замер, как статуя. Увиденное повергло меня в шок: в комнате царил полный беспорядок. Полумрак давил на глаза – шторы были наглухо задернуты. Мелькнула жуткая мысль, что произошло плохое. Эмму похитили? Или еще хуже – убили? Неужели Кочетков? Он, сука, кто же еще! И его ЧВК. Страшно представить, что головорезы сделают с Эммой…

На полу валялись листы с пометками, пустые винные бутылки, опустошенные коробки из-под пиццы. Разбросанная одежда и бежевые кружевные трусики у ванной комнаты. Воздух пропитан табачным дымом. Казалось, здесь недавно шумела безудержная вечерника, как будто рок-звезда после концерта решила отдохнуть. Или банда бойцов ЧВК порезвилась с Эммой… Я прошелся по номеру. Стол был завален неизвестными мне приборами.

– Игорь это ты? – раздался голос Эммы из ванной комнаты.

Я с облегчением выдохнул.

– Да!

– Заходи.

– Можно?

– Нужно!

Вошел.

Эмма лежала в пенистой ванне и… работала. Ноутбук стоял на дощечке, перекинутой через края ванны, которая, казалось, была откручена от стенки тумбочки. Зарядное устройство опасно свисало с бортика, готовое в любой момент сорваться и упасть в воду. Рядом стояла бутылка вина и пепельница, полная окурков. В воздухе висел сизый сигаретный дым. На запотевшем зеркале виднелись какие-то расчеты, словно она пыталась решить важную задачу, находясь в этом импровизированном офисе.

В тихом омуте черти водятся. Я выпал в осадок. Не ожидал увидеть Эмму с такой стороны. Я остолбенел и почувствовал неловкость, какую-то совершенно дикую неловкость. Хорошо хоть, пена скрывала ее обнаженное тело. Мой взгляд непроизвольно скользнул по ее плечам, замер на ямочках у основания шеи, затем медленно пошел ниже, пока не уперся в пену. Я отвел взгляд в пол, чувствуя, как краснею и тяжелеет в паху. Потерев шею, пробормотал:

– Давай, я подожду, пока ты выйдешь?

– Давай лучше здесь, – ответила она и, поднеся к губам тонкую сигарету, затянулась.

Я опустил крышку унитаза и сел. Посмотрел на свои ладони и начал их медленно тереть друг об дружку, стараясь избегать взгляда на Эмму. Ее ямочки на плечах так и манили мой взгляд.

– Что ты хотела мне рассказать? – спросил я, потирая ладони, словно смог бы стереть с них свое смущение.

Она смотрела на меня, и я чувствовал это. Кажется, она поняла мое состояние, и это ее забавляло. Эмма ухмылялась озорно и мило. Я понял, что она была пьяна. Ванная, голая Эмма, алкоголь и я. Все условия для спонтанного секса. Поднял на нее взгляд.

– Ты такой забавный, – хихикнула она и затянулась.

– Правда? – хмыкнул я, пытаясь скрыть смущение за сарказмом.

Эмма кивнула на бутылку вина.

– Выпьешь?

– На работе не пью.

Она потянулась к бутылке и сделала глоток прямо из горлышка, затем вернула ее на место, сунул сигаретку в уголок рта и начала стучать клавишами.

– У тебя какой допуск к гостайне? – неожиданно спросила она.

– Не знаю.

– Ты работаешь в ФСБ и не знаешь, какой у тебя допуск?

– Нет, – я пожал плечами. – Просто один раз подписал бумажку о неразглашении.

– Будем считать, что этого достаточно. То, что ты сейчас услышишь, – большая тайна. В конце восемьдесят девятого года началась активная инверсия магнитных полюсов, то есть их дрейф. У меня к тебе первый вопрос. Что ты о них знаешь?

– По ним компас ориентируется и птицы во время перелета.

– И не только… Вопрос номер два. Что ты знаешь о теории мультивселенной?

В ответ я пожал плечами. Она стала объяснять:

– Простой пример: утром ты выбрал пить кофе, а не чай. Но ведь мог выбрать и чай. В какой-то ветви времени ты выбрал именно его. И если взять эти две реальности и представить их как одну прямую линию, то твой выбор между чаем и кофе делит эту линию на две. Теперь каждая реальность существует сама по себе. И твоя судьба в них может сложиться совершенно по-разному. Понимаешь?

– Вроде, – ответил я после недолгого размышления над услышанным.

– Каждое наше решение создает все новые и новые реальности. Миллиарды реальностей, существующих параллельно и никогда не пересекающихся, – это и есть мультивселенная, – пояснила Эмма. – Как думаешь, что мультивселенная имеет общего с дрейфом магнитных полюсов?

– Не знаю.

Слушать об этом, сидя на унитазе, было как-то комично.

Эмма продолжила:

– На первый взгляд, между ними ничего общего. Но это не так. Смена полюсов влияет на пространство. Истончает его. Где-то больше, где-то меньше. Истончает до такой степени, что в пространстве появляются тоннели в другие реальности.

– Как кротовая нора?

– Да, типа того. Только на ее другом конце есть выход в другую реальность. Если попасть в такую «нору», можно перейти в параллельный мир, – Эмма глотнула вина, давая мне времени обдумать услышанное.

– Это какая-то фантастика, – сказал я. – С трудом верю.

Она вернула бутылку на место и затушила сигаретку в пепельнице.

– Такого не должно быть, – тихо, но с убеждением произнесла она. – Поэтому я сказала тебе, что наша планета больна. Говорю как представитель научного сообщества: ты не так давно попал в такую «нору».

И многозначительно посмотрела меня.

Я опустил взгляд на кафельный пол, я туго начал что-что понимать… Сначала была София, потом вдруг стала Катя. В голове сложился пазл. Нет… этого не может быть! Чувство было такое, будто услышал от доктора смертельный диагноз, и сознание отказалось его принять. Бросил взгляд на Эмму – она смотрела на меня. Я замотал головой.

– Да ну! Этого не может быть!

– Может, еще как может, – кивнула Эмма. Потом, мягко добавила:

– Но не волнуйся, это не конец света. Ты даже не заметил, что перешел. Ты попал во вселенную-близнец. В твоем случае вся разница только в имени, и, возможно, есть еще какие-то мелкие различия, которые ты пока не заметил. Твоя жизнь продолжит привычный ход. Тебе повезло. Могло быть и хуже.

– Хуже?

– Да. Ты мог попасть в такую вселенную, которая полностью отличается от твоего привычного мира. Такого не пожелаешь даже врагу.

Я запустил пальцы в волосы и потер голову, пытаясь переварить услышанное. Я отказывался в это верить. Но Эмма ведь не стала бы меня так жестко разыгрывать? Внезапная смена имени эльфийки вполне объяснима переходом в другую реальность, в которой ее родители назвали Катей. Значит, теперь Рита не Рита, Денисов не Денисов? Все вокруг чужое? И моя квартира в Таганроге, по сути, не моя? Я закрыл лицо руками и, зажмурив глаза, стал слушать только тишину в голове. Хотелось в ней раствориться без остатка и навсегда. Наконец, тихо спросил:

– Теперь все вокруг чужие? Моя квартира, Денисов, Рита…

– Что есть свое и чужое? – спросила Эмма. – Плоть? Привычки? Где ориентир? Ты ведь даже не заметил разницы. – И с миг помолчав, добавила еще более серьезным голосом:

– Ты должен знать кое-что еще.

Ешкин крот! Что еще я должен знать?! Было ощущение нереальности происходящего. Странно обо всем этом слышать в прокуренной ванне сидя на унитазе.

– Перемещается через «нору» не тело, перемещается сознание. Именно сознание переходит между вселенными, – Эмма вбила последний гвоздь в крышку гроба моего психологического здоровья.

Воцарилось молчание.

Я нервно хохотнул. Ничего подобного я раньше не слышал. Когда-то смотрел передачи о йогах, уходящих в транс и блуждающих в астрале. Вот и все, что я знал о путешествиях сознания. Я всегда относился к таким передачам скептически.

Наконец, произнес:

– Поясни.

– Мы сами до конца не знаем. Нет технологий, чтобы разгадать эту тайну. Все, что нам известно: сознание перемещается в другую вселенную через «нору» в точно такое же тело. Ты же понимаешь, что твое тело теперь не совсем твое?

– Ага, – кивнул я, скорее для формы, чем собираясь дать понять, что понял. Чувствовал, как к горлу из живота подступал тяжелый комок.

Я сосредоточился на своих ощущениях. Никакой разницы. Тело как тело. Все привычное. Я посмотрел на ладони, покрутил их из стороны в сторону. Все те же линии. Даже шрам на указательном пальце левой руки был на месте. Усмехнулся. А затем на меня обрушилось многотонной глыбой ясное осознание, что тело – не мое. Захотелось помыться, достать внутренние органы, вымыть их с мылом в тазике и затолкать на место. Тяжелый ком встал где-то в горле, я икнул и понял, что вот-вот меня шторманет, как тогда в Сосновой роще. Все, что я смог, – рвануть с места к двери, толкнуть ее рукой, затем запнулся о порог и рухнул на четвереньки. Не успел подняться – меня вывернуло прямо на пол номера. Выворачивало сильно и громко. Думал, что желудок выйдет наружу.

Не знаю, сколько меня так… Вернулся в ванную и, подойдя к раковине, ополоснул лицо ледяной водой. Затем поднял взгляд на зеркало, но в запотевшем стекле была сплошная муть. Когда вернулся на унитаз, потер лицо руками, и вздохнув, поднял взгляд на Эмму.

– Почему именно я перешел?

– Просто ты угодил в «нору», – пожала плечами. – Да не переживай! Ты хоть знаешь, сколько людей перемещаются из реальности в реальности каждый день, сами того не замечая?

– Что, так много?

– Достаточно. В основном переходы происходят в реальности-близнецы, ну то есть, различий между реальностями мало. Поэтому нет всеобщей паники, и если кто-то и замечает несостыковки, то они настолько слабо влияют на жизнь, что их просто списывают на погрешность памяти. Никто не будет бить тревогу только потому, что на эмблеме марки машины появилась лишняя завитушка. Но... – вздохнула Эмма и стала прикуривать сигарету.

– Что, но?

Выпустив дым к потолку, произнесла:

– Иногда происходит так, что реальности слишком различаются. Есть люди, кому везет меньше, и они переходят в мир, который кардинально отличается от их мира. Процент таких переходов очень мал, но чем ближе переполюсовка, тем больше будет таких переходов. Главное – держись. Надо научиться жить в этой новой реальности, принять ее. Иначе можно сойти с ума.

– Когда я перешел? Ты может это узнать?

– А когда ты впервые заметил, что София стала Катей?

– Две недели назад. В Геленджике.

– Значит, тогда ты и перешел. Точное место установить будет сложно.

– Почему?

– Нужно оборудование, выезд в Геленджик, проводить замеры, расчеты… Никто этого делать не будет.

– Ведь можно создать карту «нор»! Уберечь людей от перемещений!

– А что это даст? Таблички поставить: не входить тут «нора», которая ведет в другую реальность? Кто поверит? – усмехнулась и помолчав, произнесла:

– Смена полюсов неизбежна. Она так же неизбежна, как осень после лета. Следовательно, неизбежно появление «нор». Мы уже больше двадцати лет живем с ними, каждый день кто-то попадает в них. Мы живем в этой бесконечной паутине реальностей, где каждый день может быть твоим последним в привычном мире. И нормально живем ведь.