Текст книги "Революционная Россия и военный вопрос: от Севастополя до Цусимы"

Автор книги: Александр Романика

Соавторы: Игорь Гребенкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава VI
«Сама жизнь подготовляла девственную почву к будущему посеву...».
Военные в революционном движении второй половины XIX в.

Вооруженные силы России имперского периода, будучи государственным институтом абсолютной монархии, не могли выступать самостоятельным участником политической жизни страны. Вмешательство в политический процесс дореформенной эпохи военных, по преимуществу представителей военной элиты – генералитета и гвардии, определялось местом дворянства в социальной иерархии Российской империи. Даже движение декабристов по форме мало отличалось от дворянских конфиденций XVIII века. Новый исторический этап – эпоха Великих реформ – предопределил развитие политической активности представителей самых разных социальных слоев и групп – крестьян и рабочих, буржуазии, интеллигенции. Среди них готовы были проявить себя и военные, в том числе в рядах наиболее радикальных течений, выступавших за общественное переустройство.

Крымская война и ее несчастный исход в известном смысле послужили поворотным пунктом в истории страны. В 1856 г. глава Третьего отделения А.Ф. Орлов сообщал: «Нельзя умолчать, что война чрезвычайно тягостна для России: рекрутские наборы, ополчение, остановившаяся торговля умножают нужды и бедность. И хотя русские готовы переносить и дальнейшие бедствия, но если бы правительство, сохраняя твердость и свое достоинство, достигло мира на условиях честных, то это было бы общею радостью в империи»[412]412
  Краткий доклад шефа жандармов А.Ф. Орлова Александру II 9 января 1856 г. с оценкой внутреннего политического положения России, вынуждающего заключить мир // Красный архив. 1923. № 3. С. 293.


[Закрыть]. Граф Орлов, действительно, имел основания для беспокойства. Данные Третьего отделения в 1855-1856 гг. отразили волнения рекрутов в ряде губерний[413]413
  См.: Селезнев К. Царская армия в Крымской войне // Борьба классов. 1936. № 3. С. 95.


[Закрыть]. Однако даже завершение войны не означало разрешения стоявших перед страной проблем. Были отмечены случаи, когда солдаты, возвратившиеся домой после окончания кампании, часто отказывались платить подати, выступали против власти помещиков[414]414
  См.: ВержбицкийВ.Г. Революционное движение в Русской армии (с 1826 по 1859 гг.). М., 1964. С. 290.


[Закрыть]. По меткому определению историка российской армии Л.Г. Бескровного, большим потрясением для народа стал «переход от героической борьбы за Севастополь, за которой следила вся страна, к крепостнической действительности»[415]415
  Бескровный Л.Г. Армия и флот России в начале XX в. Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986. С. 243.


[Закрыть].

Развернувшаяся общественная рефлексия и связанные с ней ожидания перемен объединяли наиболее образованные и передовые круги. Их порой радикальная направленность во взглядах и устремлениях оказалась близка и части офицерства.

Вовлечение в оппозиционное движение командного состава армии было связано также с ростом его профессионального самосознания. После Крымской кампании взгляды образованного офицерства были обращены к поиску достоинств и недостатков отечественного воинского уклада, необходимости преобразований. Порой затрагиваемые вопросы были не лишены политической подоплеки. Подобные настроения отразились в статьях журнала «Военный сборник», известного реформаторскими убеждениями многих публикуемых авторов.

В работе графа Д.Е. Остена-Сакена говорилось, что «в жизни государства являются исторические события, изменяющие... всю жизнь, заставляющие идти по другому пути, часто противоположенному тому, по которому они до того следовали»[416]416
  Остен-Сакен Д.Е. Общий обзор преобразований по части устройства вооруженных сил России с 1856-1860 год, часть первая // Военный сборник. 1861. № 1. С. 4.


[Закрыть]. По мысли автора, для России такой точкой стала Крымская война. Большинство военных склонны были видеть причины поражения не в случайности или действиях отдельных лиц, а в «несостоятельности общего плана обороны государства»[417]417
  Там же. С. 7.


[Закрыть]. Несмотря на цензурные ограничения, общественная обстановка в годы реформ допускала самый нелицеприятный разбор проблем государства. В публикациях военной печати звучала критика рекрутской системы: «.нередко общество уделяет войску самых ненадежных своих членов, и помещик сбывает туда неисправимых дворовых людей»[418]418
  В.-скаго С. Об офицерах армейских пехотных полков, по поводу статьи: «Степень образования офицеров в армии» // Военный сборник. 1859. № 10. С. 426.


[Закрыть]; «Когда объявляется рекрутский набор, по всей русской земле подымается плач. <.> С рекрутом обходились почти как с арестантом, брили голову, сопровождали под сильные конвои. Впереди судьба сулила ему мало утешений.»[419]419
  О. Обзор деятельности военного министерства в последнее пятилетие (1861-1865 гг.), финансовых его средств и нужд армии. (Статья первая) // Военный сборник. 1865. Т. 45. № 9. С. 197-198.


[Закрыть]. В статьях «Военного сборника» обсуждались недостатки оснащения армии, нравы и настроения военной среды, разоблачались плацпарадные традиции обучения солдат[420]420
  См.: Макеев Н.И. Н.Г. Чернышевский – редактор «Военного сборника». М., 1950. С. 69.


[Закрыть]. Внимание авторов привлекала и проблема образования и культуры офицеров и грамотности нижних чинов[421]421
  См.: С.В.-ч-й. Грамотность в войсках // Военный сборник. 1860. Т. 15. № 9-10. С. 307-321. Аполев М. Несколько мыслей об армейских пехотных офицерах // Военный сборник. 1860. Т. 13. № 5-6. С. 49-60. П. Ч-ов. Несколько слов на статью М. Аполева // Военный сборник. 1861. Т. 20. № 7-8. С. 485-496.


[Закрыть].

Ярким проявлением критических настроений, немыслимых еще недавно, в условиях николаевской армии, стал «протест 106 офицеров». Весной 1862 г. в ответ на публикацию в «Военном сборнике» статьи флигель-адьютанта князя Э.Л. Витгенштейна (переведенной к тому же с немецкого), где он высказывался за применение телесных наказаний в армии, в гражданской печати появилось открытое письмо к редактору журнала П.К. Менькову, подписанное 106 офицерами. В нем говорилось: «Нам неприятно видеть, что дикие рассуждения иностранцев о том, что нужно и чего ненужно русскому офицеру и солдату, переводятся и находят место в журнале, которого редакция вверена вам... конечно, не для того, чтобы распространять в нашем военном сословии невежество и проводить взгляды, доказывающие возмутительное непонимание духа русского солдата и потребностей общества»[422]422
  Цит. по: Лемке М.К. Эпоха цензурных реформ 1859-1865 годов. СПб., 1904. С. 138-139.


[Закрыть].Таким образом, представители передового офицерства заявляли о стремлении выйти из установленных уставом и традицией корпоративных рамок и активнее участвовать в общественной жизни.

Подобные частные инициативы офицеров вызывали крайнее неудовольствие властей. На военного министра Д.А. Милютина большое впечатление оказало посещение А.И. Герцена полковником Н.Я. Ростовцевым, который оправдывал его желанием объяснить идеологу русской эмиграции подлинную роль своего отца, генерал-адьютанта, графа Я.И. Ростовцева в реформе 1861 г.[423]423
  Милютин Д.А. Воспоминания. М., 1999. С. 366.


[Закрыть]. В итоге Н.Я. Ростовцев был уволен со службы (возвращен лишь к концу 1860-х гг.).

Тем не менее участие офицеров-интеллигентов являлось одной из примет общественного движения 1860-х гг. Среди близких знакомых Н.Г. Чернышевского были профессора Николаевской академии Генерального штаба Н.Н. Обручев и В.М. Аничков[424]424
  См.: МакеевН.И. Указ. соч. С. 56.


[Закрыть]. С демократическими кругами сближается профессор Михайловской артиллерийской академии, полковник П.Л. Лавров – будущий патриарх революционного движения. Как вспоминал Н.В. Шелгунов, в период после Крымской войны «офицеры принимали очень деятельное участие в движении идей и даже поступках»[425]425
  Цит. по Дьяков В.А., Миллер И. С. Революционное движение в русской армии и восстание 1863 г. М., 1964. С. 15.


[Закрыть]. Это признавал и Д.А. Милютин, отмечавший, что «между молодыми офицерами было немало увлеченных теми либеральными теориями, которые открыто проповедовались в то время и в печати, и со школьной кафедры, и в кружках, собиравшихся около пропагандистов революции»[426]426
  Милютин Д.А. Воспоминания... С. 361.


[Закрыть]. Военный министр приводил характерный случай, когда один из революционно настроенных студентов пропагандировал в казармах Гвардейского Саперного батальона. Когда агитация была раскрыта, несколько офицеров укрывали его и уничтожили улики[427]427
  Там же. С. 362.


[Закрыть]. Всего, по данным Д.А. Милютина, 130 офицеров в 1862 г. проходило под следствием за политические преступления[428]428
  Там же. С. 365.


[Закрыть].

Одной из форм работы демократической интеллигенции среди народных масс являлось создание, по преимуществу в крупных городах, школ, имевших целью, наряду с начальным образованием, пропаганду политических знаний. Одну из них в 1860-х гг. возглавлял поручик П.В. Михайлов, которого Третье отделение характеризовало «нигилистом с противоправительственным направлением». Средства для его школы собирались среди офицеров, в частности слушателей Михайловской артиллерийской академии. П.В. Михайлов был близок к «Земле и Воле» и кружку Н.А. Ишутина, тесно контактировал с ишутинцем И.А. Худяковым, поддерживал связи с петербургскими офицерами, сторонниками независимости Польши[429]429
  См.: Виленская Э.С. Революционное подполье в России (60-е годы XIX в.). М., 1965. С. 340-344.


[Закрыть]. воскресной школе учительствовал слушатель Николаевской инженерной академии поручик Я.А. Ушаков. В 1862 г. он был арестован за распространение среди рабочих прокламации «Молодая Россия» и выпусков журнала «Колокол» и осужден к каторжным работам[430]430
  Пустарнаков В.Ф. Шахматов Б.М. П.Н. Ткачев – революционер, публицист, мыслитель // П.Н. Ткачев. Сочинения в двух томах. Т. 1. М., 1975. С. 12.


[Закрыть].

Огромное впечатление на демократическую общественность оказало восстание 1863 г. в Польше и участие российских войск в его подавлении. Многие противники самодержавия были уверены, что русские военные с симпатией относятся к борьбе повстанцев. Так, Н.П. Огарев в прокламации писал: «Гораздо ближе, чем кажется, время, когда русский солдат и русский офицер, который вчера стрелял в своих, поймут, что гораздо честнее и благороднее и гораздо выгоднее выслужить толстые эполеты, освобождая Познань и Галицию, чем безумствуя в должности дворового опричника на плохих харчах у отяжелевшего барина»[431]431
  РГВИА. Ф. 801. Оп. 88. Д. 11. Л. 9.


[Закрыть]. М.А. Бакунин утверждал: «Верность русского войска надломлена сочувствием славян к славянам, влечением русского сердца к братскому польскому сердцу»[432]432
  Бакунин М.А. Воззвание к славянам русского патриота Михаила Бакунина, члена славянского съезда в Праге // Собрание сочинений и писем. Т. III. М., 1935. С. 334.


[Закрыть]. Подобные надежды возлагали на армию и некоторые предводители сопротивления, в частности офицер Генерального штаба штабс-капитан Я. Домбровский[433]433
  См.: СидоровА.А. Польское восстание 1863 года. Исторический очерк. Спб., 1903. С. 158.


[Закрыть].

Правительственные круги были обеспокоены настроем и боеспособностью частей, расквартированных на западных окраинах. Еще в 1861 г. Третье отделение докладывало: «Во всех войсках, расположенных в западных и юго-западных губерниях, замечается очень сильный упадок дисциплины как между офицерами, так и между нижними чинами»[434]434
  Цит. по Зайончковский П.А. Военные реформы 1860-1870 гг. в России. М., 1952. С. 41.


[Закрыть]. Западные губернии традиционно давали наибольшее число побегов новобранцев[435]435
  Селезнев К. Указ. соч. С. 94.


[Закрыть]. В условиях развернувшегося восстания 1863 г. набор рекрутов в западных губерниях был сорван. Новый набор был отложен до нормализации обстановки в крае[436]436
  Записка военного министра в Западный комитет о срыве рекрутского набора в Литве и Беларуси в результате восстания 1863 г. // Документы и материалы по истории Белоруссии. Т. II. Минск, 1940. С. 544.


[Закрыть]. Минский и Виленский генерал-губернатор М.Н. Муравьев, известный особой жестокостью при подавлении польских выступлений, настаивал: «Необходимо, чтобы как в западных губерниях, так и в Царстве была одна система, то есть строгое преследование крамолы, возвышение достоинства русской национальности и самого духа в войске»[437]437
  Цит. по: Тихомиров Л.А. Варшава и Вильна в 1863 г. // Северный вестник. 1897. № 12. С 66.


[Закрыть].

Сопротивление патриотов и страдания населения вызывали сочувствие солдат и офицеров, поэтому среди них не были исключением случаи неповиновения и протестов[438]438
  См.: Тун А. История революционных движений в России. М.; Пг., 1924. С. 43.


[Закрыть]. Распространенным явлением стали побеги и контакты с революционерами офицеров польского происхождения[439]439
  См.: Милютин Д.А. Воспоминания... С. 364.


[Закрыть]. Вместе с тем состав «Комитета русских офицеров в Польше» свидетельствует о том, что он не носил исключительно национального характера и протестные настроения были распространены и среди русских военных[440]440
  См.: Дьяков В.А., Миллер И.С. Указ. соч. С. 266-378.


[Закрыть]. Польские события стали поводом для представителей офицерства заявить о своей гражданской позиции. Так, будущий видный деятель «Народной воли» М.Ю. Ашенбреннер отказался от перевода в гвардию, чтобы избежать участия в подавлении восстания.

Войска и население оказались под воздействием пропаганды повстанцев и их российских единомышленников. Например, среди военных Варшавского гарнизона активно распространялись материалы «Колокола», призывавшие объединиться с повстанцами[441]441
  Белявская И.М. А.И. Герцен и польское национально-освободительное движение 60-х годов XIX в. М., 1954. С. 115.


[Закрыть]. Подпоручик Олонецкого полка Ц. Ясевич пря-Военные в революционном движении второй половины XIX в. 165 мо заявил начальству, что «в настоящее время не стоит читать других газет, кроме “Колокола”»[442]442
  Цит. по Дьяков В.А., Миллер И.С. Указ. соч. С. 107.


[Закрыть]. В губерниях Центральной России распространялись подложные манифесты об отмене «власти царя и господ», предоставлении свободы Польше. В одном, циркулировавшем в ходе Казанского заговора, в котором принимали участие в том числе и офицеры, говорилось о «распущении армии и возвращении солдат на родину с безвозмездным наделом их землею из казенных дач. Об отмене личных податей и рекрутских повинностей и об учреждении представительного образа правления»[443]443
  Козьмин Б.П. Отзвуки польского восстания 1863 г. в центральной России // Красный архив. 1923. Т. 4. С. 275.


[Закрыть].

Несмотря на то, что отношение военных к подавлению восстания не было совершенно безропотным, в целом русская армия сохранила дисциплину и подчинение властям. Отчасти это оказалось обусловлено тем, что лидеры польского движения определяли его как исключительно национальное, направленное против российского господства, а значит и собственно против русских. В действиях восставших национальные мотивы нередко выливались в проявления шовинизма. Очевидец многих событий восстания литератор Н.В. Берг писал: «Нужно было войскам все терпение русского человека и привычку повиноваться власти, чтобы выдержать эти сцены (насмешки и провокации) героически спокойно, не ринуться на дерзких и не наказать их»[444]444
  Берг Н.В. Записки о польских заговорах и восстаниях. М., 1873. С. 287.


[Закрыть]. Борьба принимала ожесточенный характер из-за упорства и партизанской тактики инсургентов. Военный министр Д.А. Милютин утверждал, что «войска были крайне озлоблены на мятежников за их бесчеловечные жестокости, которые они совершали над местными жителями и над попавшими в их руки русскими солдатами и офицерами»[445]445
  Цит. по Айрапетов О.Р. Царство Польское в политике Империи в 18631864 гг. // Русский сборник. XV. Польское восстание 1863 г. М., 2013. С. 91.


[Закрыть].

Характеризуя в целом роль военных на раннем этапе народнического движения можно констатировать, что оно выразилось в приобщении отдельных представителей офицерства к идейным воззрениям радикалов, установлению связей и участию в деятельности их объединений, в некоторых случаях в создании кружков и групп в военной среде, особенно среди армейской молодежи – учащихся военных учебных заведений и молодых офицеров. Этот путь вполне отвечал духу разночинного состава движения, к которому присоединялись выходцы из самых разных кругов образованной части общества. Так, среди наиболее видных деятелей «Земли и Воли», наряду с учеными, литераторами и публицистами, оказались чиновник министерства юстиции И.И. Шамшин и офицер Генерального штаба Н.Н. Обручев.

Важным прецедентом этого периода борьбы стало возникновение «Комитета русских офицеров в Польше» – первой революционной организации, основанной собственно военными и в расчете на участие в ней военных. Исследователи указывают на 1861 г. как начало ее деятельности[446]446
  Дьяков В.А., Миллер И.С. Указ. соч. С. 20. Лейкина-Свирская В.Р. А.А. Потебня // За нашу и вашу свободу. Герои 1863 года. М., 1964. С. 127; ЛинковЯ.И. Указ. соч. С. 309; Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 255.


[Закрыть]. Польский революционер О. Авейде описывал уже сформировавшуюся к 1862 г. организацию. Она состояла исключительно из офицеров, поддерживала контакты с «Землей и Волей»[447]447
  См.: Белявская И.М. Указ. соч. С. 112.


[Закрыть].В записной книжке Н.П. Огарева значились фамилии 64 офицеров, участников «Комитета», А.А. Слепцов упоминал о 200 членах[448]448
  См.: Линков Я.И. Указ. соч. С. 309, 368.


[Закрыть], историки В.А. Дьяков и И.С. Миллер приводят список из более 220 персон[449]449
  См.: Дьяков В.А., Миллер И.С. Указ. соч.


[Закрыть].

Знакомый с очевидцами работы «Комитета русских офицеров в Польше» М.Ю. Ашенбреннер писал, что его основатели «пришли к признанию необходимости и практической осуществимости организации военной силы для борьбы с существующим строем в России»[450]450
  Ашенбреннер М.Ю. Воспоминания // Былое. 1907. № 4. С. 17.


[Закрыть]. В первую очередь, деятельность «Комитета» была направлена на объединение противников самодержавия в военной среде, подготовку и распространение агитационных материалов в армии. Наиболее успешно пропаганда велась в учебной команде Варшавской стрелковой бригады, возглавляемой И. Арнгольдтом. Состав бригады ежегодно обновлялся, что позволило революционерам распространить свое влияние на значительное число солдат[451]451
  См.: Там же. С. 18.


[Закрыть]. Активно распространялись, по данным Третьего отделения, прокламации «Что надо делать войску?» и листовки «Великорусс»[452]452
  См.: Лейкина-Свирская В.Р. Указ. соч. С. 132; ГАРФ. Ф. 95. Оп. 1. Д 9. Л. 4.


[Закрыть]. Агитация проходила и в соседних частях.

Издавались также собственные воззвания, в которых поднимались традиционные для российских демократов темы недопустимости подавления войском народных протестов, важности просвещения военных, необходимости решительных действий, сближения офицеров, солдат и крестьян для борьбы с царизмом. Например, в воззвании «Русским войскам в Польше» звучит характерная мысль: «Братья! Время восстания Польши приближается; вас сегодня хотят сделать палачами поляков. Но не будьте ими: если вы и победите поляков, ваши победы покроют вас позором, вам придется краснеть вашей храбрости»[453]453
  Восстание 1863 года. Материалы и документы. Т. I. М., 1963. С. 387.


[Закрыть]. Авторы прокламаций утверждали, что восстание при поддержке армии не ограничится освобождением Польши и приобретет всероссийский размах. Восставшие пройдут «спокойным строем через всю землю русскую», после созвав Земский собор для «общего союза и разумного устройства»[454]454
  Цит. по: ДьяковВ.А., МиллерИ.С. Указ. соч. С. 93.


[Закрыть].

Известие о существовании «Комитета русских офицеров в Польше» стало важным событием для российских революционных демократов. Н.И. Утин считал работу А.А. Потебни «основой для пропаганды между русским войском, для убеждения его в подлости и преступлении воевать с поляками по приказанию петербургского правительства, насильственно захватившего Польшу»[455]455
  Дьяков В.А., Миллер И.С. Указ. соч. С. 308.


[Закрыть]. По существующему в историографии мнению, многочисленные корреспонденции «Колокола», связанные с оппозиционными настроениями офицеров, были вызваны именно активной работой «Комитета»[456]456
  Там же. С. 155.


[Закрыть]. Помимо пропагандистских усилий, организация вела подготовку к вооруженному выступлению против самодержавия. Были установлены контакты с А.И. Герценом, Н.П. Огаревым и М.А. Бакуниным, «Землей и Волей», польскими революционерами[457]457
  Белявская И.М. Указ. соч. С. 111-112. ФедоровA.B. Общественнополитическое движение в русской армии 40-70-е гг. XIX века. М., 1958. С. 110. Дьяков В.А., Миллер И.С. Указ. соч. С. 104-141. Лейкина-Свирская В.Р. Указ. соч. С. 127. Очерки революционных связей народов России и Польши. 1815-1917. М., 1976. С. 156. Бескровный Л.Г. Указ. соч. С. 255.


[Закрыть]. В этом состояло отличие «Комитета» от петербургских офицерских кружков, занимавшихся преимущественно политическим самообразованием.

Андрей Афанасьевич Потебня

Члены «Комитета русских офицеров в Польше» участвовали в подготовке так и не реализованного восстания Я. Домбровского, намеченного на лето 1862 г. Предполагалось, что повстанцы при содействии революционно настроенных офицеров – членов «Комитета», завладеют важными объектами в Варшаве, после чего получат поддержку войск. Последнее было вызвано убеждением в том, что военные недовольны самодержавными порядками и с симпатией относятся к делу инсургентов[458]458
  См.: Очерки революционных связей народов России и Польши... С. 157-158.


[Закрыть].

Несмотря на определенные успехи, работа «Комитета» продлилась недолго. В 1862 г. А.А. Потебня, совершив неудачное покушение на наместника в Царстве Польском А.Н. Лидерса, вынужден был перейти на нелегальное положение. В это же время за «смущение солдат против правительства», хранение «зловредных брошюр» был арестован и осужден ближайший соратник Потебни В.Т. Каплинский[459]459
  ГАРФ. Ф. 95. Оп. 1. Д. 9. Л. 4; Костин Б. Мы, на смерть идущие, вам клянемся. // Факел. М., 1990. С. 83.


[Закрыть]. Арестован и осужден к ссылке за «покушение возбудить нижних чинов к неповиновению через подбрасывание к ним возмутительных воззваний» близкий к «Земле и Воле» подполковник А.А. Красовский[460]460
  РГВИА. Ф. 801. Оп. 111. Д. 12. Л. 1-2.


[Закрыть]. По доносу была раскрыта деятельность группы «Комитета» во главе с поручиком И. Арнгольдтом. Обвиненный в публичных антиправительственных выступлениях и прокламациях, призывах солдат к неповиновению при подавлении польского восстания И. Арнгольдт по приговору суда был расстрелян[461]461
  Линков Я.И. Указ. соч. С. 322.


[Закрыть]. За сочувствие заговорщикам преследованиям подверглась группа молодых офицеров во главе с поручиком П.И. Огородниковым. Расправа над революционерами оказалась и в центре внимания европейской демократии. Гарибальди писал А.И. Герцену: «Верю вам и знаю, что народ русский так же благороден и несчастен, как и все другие народы, и что он неповинен ни в виленских истязаниях, ни в варшавских виселицах; ...я вспоминаю, что многие офицеры предпочли Сибирь и смерть преступному палачеству в Польше»[462]462
  Цит. По: Макеев Н.И. Указ. соч. С. 23.


[Закрыть].

После арестов ряда участников организации и с началом польского восстания основная активность в «Комитета русских офицеров в Польше» исходила от А.А. Потебни, в частности усилились его контакты с эмигрантским крылом отечественной демократии[463]463
  Лейкина-Свирская В.Р. Указ. соч. С. 140-143, 146-148, 153-154.


[Закрыть]. Исследователями отмечалось участие членов «Комитета» в неудачной экспедиции польских эмигрантов, организованной Т. Лапинским в поддержку восстания[464]464
  ДьяковВ.А., МиллерИ.С. Указ. соч. С. 188. Рудницкая Е.Л. Герцен, Огарев, Бакунин и польское восстание 1863 г. // Литературное наследство. 1985. Т. 96. С. 369.


[Закрыть]. Находясь на нелегальном положении, А.А. Потебня пытался распространять среди военных агитационные материалы, формировать революционные отряды и погиб в бою в 1863 г. На его смерть откликнулся Н.П. Огарев: «Память Потебни – ничем лучшим не могу почтить. Он погиб ради этой новой жизни, уверенный, что его смерть послужит примером и заветом»[465]465
  Огарев Н.П. Надгробное слово // Избранные социально-политические и философские произведения. Т. I. М., 1956. С. 647.


[Закрыть]. После смерти А.А. Потебни и неудачи польского выступления «Комитет» прекращает свою деятельность.

«Комитет русских офицеров в Польше» стал первым объединением военных в русском освободительном движении со времен тайных обществ декабристов. М.А. Бакунин рассматривал его как корпоративное явление, как одну из первых серьезных попыток создать военно-революционную организацию после выступления на Сенатской площади[466]466
  См.: Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997. С. 288.


[Закрыть]. Возникнув на волне общественной активности эпохи отмены крепостного права, «Комитет» определенно имел общие генетические и идеологические основы с революционно-демократическими кружками и обществами российского студенчества и интеллигенции, был связан с эмигрантским центром. Его члены -профессиональные военные, офицеры, наряду со своим идейным единством с освободительным движением осознавали значение роли армии и выбора военных в случае массового народного возмущения.

Подавление восстания в Польше, свертывание деятельности общества «Земля и Воля», разгром кружка Н.А. Ишутина привели к временному спаду активности революционно-демократического направления. Его участникам и идеологам предстояло определиться и адаптироваться в реалиях нового пореформенного периода общественного развития. Часть передового офицерства увидела в реформах Д.А. Милютина разрешение насущных проблем военной системы. Отмена телесных наказаний, изменения в комплектовании армии, профессионализация офицерства так или иначе перекликались с взглядами и программными заявлениями демократов по военному вопросу. Одобрение происходивших преобразований встречалось в выступлениях офицеров на страницах военной печати: «Войско уже живет новою жизнью. Если эта перемена не кажется такой резкой и великой, какой она есть в сущности, то потому, что она совершилась не как отдельное, случайное явление, а в строгой последовательности и соответственно коренному преобразованию быта всего народа»[467]467
  Погоский А. О грамотности в войсках // Военный сборник. 1866. Т. 49. № 6. С. 251.


[Закрыть]. Сам Д.А. Милютин, подробно описывая в дневнике обсуждение и принятие нововведений, признавался: «Армейские офицеры понимают то, что сделано и что делается для облегчения их тяжкого положения. Они ценят это и выражают свою признательность с трогательной наивностью»[468]468
  Милютин Д.А. Дневник. Т. 1. М., 1947. С. 154.


[Закрыть].

Вместе с тем важнейшим результатом реформ как части процесса модернизации являлось превращение армии в целом и офицерства в частности из закрытой корпорации, подконтрольной воле властей, в социальную группу, прочно связанную с жизнью общества и его интересами. Новый этап революционной борьбы, развернувшийся в начале 1870-х гг., неизбежно привлекал в ряды движения представителей офицерства, которые в силу своей принадлежности к наиболее образованной части общества тяготели к демократической интеллигенции. Распространенным явлением в армейской среде становятся объединения, видевшие свою цель в «возвышении нравственного и умственного уровня офицерской массы»[469]469
  Форсова В.В. Александр II и военная реформа // Вестник РАН. 1995. Т. 65. № 9. С. 831.


[Закрыть]. Народоволец, морской офицер Э.А. Серебряков писал, что под влиянием реформ возрос интерес офицерства «к политическим и философским наукам. Где в одиночку, где целыми кружками офицеры занялись серьезным чтением. Кое-где полковые библиотеки стали пополняться хорошо подобранными книгами, и спрос на нелегальную литературу все возрастал и возрастал, и понемногу офицеры стали ознакомляться с революционными взглядами того времени»[470]470
  Серебряков Э.А. Революционеры во флоте // Былое. 1907. № 4. С. 100.


[Закрыть].М.Ю. Ашенбреннер, заставший, еще будучи кадетом, николаевские порядки, отмечал, что с приходом перемен «явились хорошо воспитанные офицеры», имели место случаи «сближения учителей и учеников», совместного изучения современной литературы (например, работ Н.Г. Чернышевского)[471]471
  Ашенбреннер М.Ю. Воспоминания // Былое. 1907. № 4. С. 4.


[Закрыть]. Критические оценки действительности становились естественными для нового поколения военных: «Сама жизнь подготовляла девственную почву к будущему посеву освободительных идей в общественных слоях, наименее доступных литературным и иным влияниям»[472]472
  Ашенбреннер М.Ю. Военная организация Народной Воли и другие воспоминания (1860-1904 гг.). М, 1924. С. 46.


[Закрыть].

Новая система комплектования вооруженных сил создала предпосылки для изменения социального облика. Устав о всеобщей воинской повинности способствовал привлечению в ряды армии выходцев из всех слоев общества, лиц с разным образовательным и культурным уровнем, разными убеждениями. При подготовке реформы в правящих кругах высказывалась идея оградить армию от проникновения политически вредного элемента. Засвидетельствовать благонадежность каждого новобранца предстояло полиции. Однако от этого замысла пришлось отказаться, так как он противоречил самому принципу всеобщей воинской повинности. В итоге решено было ограничиться особым надзором за «политически неблагонадежными» и отправкой их в периферийные гарнизоны[473]473
  ГАРФ. Ф. 94. Оп. 1. Д. 291. Л. 2.


[Закрыть].

В начале 1870-х гг. под впечатлением Нечаевского дела народническая молодежь и интеллигенция отвергали идею организации и политической борьбы, что ставило военных среди участников движения в один ряд со всеми остальными. Ситуация стала заметно меняться во второй половине 1870-х гг., когда провал «хождения в народ» и жестокие репрессии властей вынудили народническое движение вновь обратиться к жестким организационным формам. «Земля и Воля» последовательно развивала контакты в военной среде, которые были окончательно реализованы уже во времена «Народной воли» созданием военно-революционной организации. В 1880 г. ее ядро преимущественно составляли морские офицеры:

Николай Михайлович Рогачев

лейтенанты Н.Е. Суханов, А.П. Штромберг, Ф.И. Завалишин, И.К. Разумов, А. Гласко и Э.А. Серебряков, мичман Н. Юнг, подпоручики А.К. Карабанович и А.А. Прокофьев[474]474
  Селиванов В.И. Моряки-народовольцы. М., 1931. С. 40.


[Закрыть]. С ними был связан «артиллерийский» кружок, наиболее видную роль в котором играли поручик Н.М. Рогачев и штабс-капитан Н.Д. Похитонов. Народовольцы наладили также контакты с мичманом В.П. Дружининым, вокруг которого еще в 1878 г. в Кронштадте образовался тайный кружок военных. Третье отделение докладывало о встречах на даче у морского офицера Костомарова[475]475
  ГАРФ. Ф. 109. Оп. 165. Д. 379.


[Закрыть]. Участники военной организации вели агитацию, распространяли в Кронштадте воззвания «Народной воли». Офицеры-народовольцы участвовали в подготовке побега С.Г. Нечаева, который так и не был реализован, неудачей окончилась также попытка создания собственной типографии[476]476
  Показания Ф.И. Завалишина... С. 220.


[Закрыть].

Пропаганда велась в военных учебных заведениях. Н.Д. По-хитонов, Ф.И. Завалишин и Н.Г. Синягин инструктировали молодых офицеров по поводу организации новых кружков, обсуждали взаимосвязь и зависимость последних от Центрального кружка, а также ответственность и обязательства лиц, вступающих в организацию. Прокламации «Народной воли» были обнаружены в Константиновском артиллерийском и Военно-топографическом училищах, военных учебных заведениях Москвы, Одессы, Риги и ряда других городов[477]477
  См.: Волк С.С. Указ. соч. С. 324-325.


[Закрыть].

Руководители организации «Народная воля» подготовили ряд программных и уставных документов, позволяющих судить о взглядах революционеров на роль и задачи военного компонента движения. Особое место среди документов принадлежало Программе военно-революционной организации, определявшей ее внутреннюю структуру и иерархию. Согласно Программе, местные кружки подчинялись местной центральной группе, главным же органом становился Военный Революционный Центр. Таким образом, военная ветвь «Народной воли» в значительной степени обособлялась от основной организации, что выглядело определенным новшеством на фоне идейных построений А.И. Герцена, Н.П. Огарева и Н.Г. Чернышевского, выступавших за создание боевого союза армии и народа для борьбы против самодержавия. Программа военно-революционной организации не исключала возможности общего выступления всех сил и групп «Народной воли», но Военные в революционном движении второй половины XIX в. 177 допускала самостоятельную и даже ведущую роль военных в политическом перевороте: «исключительно военное восстание, с целью захвата верховной власти, для устройства народного представительства»[478]478
  Программа военно-революционной организации «Народной воли» // Революционное народничество 70-х годов XIX века: сборник документов и материалов. Том II. М., 1965. С. 196.


[Закрыть]. В этом просматривались принципы документа «Подготовительная работа партии», в котором утверждалось, что в интересах революции необходимо использовать любые средства и обстоятельства. В «Уставе центрального военного кружка», «Уставе местного офицерского кружка» и «Инструкции местному военному кружку» нашли отражение специфические цели и задачи военных групп «Народной воли»: деятельность по «организации в войске силы для активной борьбы с правительством»[479]479
  Устав Центрального военного кружка «Народной Воли» [Электронный ресурс]. URL: http://narovol.ru/document/militaryustav.htm (дата обращения 17.02.2017).


[Закрыть], «ниспровержение существующего государственного устройства в России вооруженною рукою[480]480
  Устав местного военного кружка «Народной Воли» [Электронный ресурс]. URL: http://narovol.ru/document/militaryustavregion.htm (дата обращения 17.02.2017).


[Закрыть].

Разделение военной и гражданской ветвей «Народной воли» было вызвано и рациональными соображениями, связанными с интересами внутренней безопасности партии. В случае крупных провалов в одной из ветвей оставалась возможность сохранения другого боеспособного крыла организации. По этой причине военные кружки народовольцев особенно тщательно конспирировались.

Военно-революционная организация «Народной воли» должна была сосредоточить свою деятельность исключительно среди офицеров. Предполагалось, что связанный с ней командный состав будет продвигаться по службе, занимая все более высокое положение в армейской иерархии, и его влияние позволит в решающий момент восстания повести за собой солдат[481]481
  См.: Подготовительная работа партии... С. 869.


[Закрыть]. Если А.И. Герцен, Н.П. Огарев и Н.Г. Чернышевский выступали за безусловное единение офицеров и солдат в широком народном движении за демократические преобразования, то народовольцы не ожидали от солдат сознательного участия в общей борьбе. Овладеть армией революционеры рассчитывали через своих единомышленников-офицеров, которым предстояло в нужный момент отдавать правильные приказы. В Программе военно-революционной организации говорилось: «Та тяжелая, господствующая в нашей армии дисциплина, которая уничтожает в солдате во время официального и даже частного разговора его с офицером самый человеческий образ, лишает офицеров возможности деятельной пропаганды между нижними чинами, и потому в нашу организацию могут входить только офицеры»[482]482
  Программа военно-революционной организации «Народной воли». С. 197.


[Закрыть]. В этих положениях сказывался негативный опыт агитации среди темной крестьянской массы, полученный во время «хождения в народ», и установки на возможно более скорый революционный переворот, не допускавшие длительной подготовительной работы. На новом этапе борьбы задача политического просвещения солдат отводилась рабочим, офицеры же должны были «ограничиться приобретением популярности и уважения среди солдат, что легко достигается гуманным обращением с ними»[483]483
  Там же.


[Закрыть]. Все же программа действий «Народной воли» в рядах армии включала работу над повышением культурного уровня солдат. В частности, важной задачей считалось распространение научной и общественно-политической литературы, участие в формировании полковых библиотек.

Усилия пропагандистов и организаторов партии дали свои результаты. По сведениям, приводимым в исследованиях Л.Н. Годуновой, на начало 1881 г. насчитывалось 7 военных кружков, а к середине 1882 г. – 50 с общей численностью до 400 офицеров[484]484
  Годунова Л.Н. Военная организация партии «Народная воля» // Вопросы истории. 1973. № 9. С. 123.


[Закрыть]. Тяжелый удар военно-революционной организации «Народная воля» был нанесен предательством бывшего штабс-капитана С.П. Дегаева. Многое раскрыл следствию и арестованный Ф.И. Завалишин. В первой половине 1883 г. произошли массовые аресты среди офицеров в Кронштадте и по всей России[485]485
  Спандони А.А. Страница из воспоминаний // Былое. 1906. № 5. С. 16.


[Закрыть].

Кульминация революционной активности начала 1880-х гг. имела отклик в военной среде вне связи с деятельностью конкретных народнических организаций. Документы Третьего отделения и Департамента полиции позволяют обнаружить случаи индивидуальных протестов военных, заявлявших о симпатиях к революционерам и неприятии властей. Например, офицер Люблинского полка Дерибацкий прилюдно поддерживал народовольцев в намерении «взорвать» царя. Критикуя общественные порядки в России, он утверждал, что «одни получают много и ничего не делают, да еще и казну обворовывают, другие делают много, получают мало»[486]486
  ГАРФ. Ф. 109. Оп. 165. Д. 341. Л. 3.


[Закрыть]. Политическое звучание приобретали отдельные случаи дезертирства солдат. Бежавший со службы солдат Двинского полка Калинин, будучи пойман, заявил, что «кому угодно будет служить, только не царю» и «лучше отправится в тюрьму»[487]487
  ГАРФ. Ф. 102. Оп. 77. Д. 177. Л. 2.


[Закрыть].В 1882 г. жандармское донесение сообщало о подозрении должностных лиц в Уральском казачьем войске в «крамольных идеях» и «составлении революционного общества с целью низвержения государственного строя»[488]488
  ГАРФ. Ф. 102. Оп. 78. Д. 115.


[Закрыть].