Текст книги "Открытие Вселенной - прошлое, настоящее, будущее"

Автор книги: Александр Потупа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

НА ПУТИ К КОСМИЧЕСКОМУ КЛУБУ

Проведенные обсуждения содержат довольно любопытный вывод – проблема Контакта в значительной мере решается внутри нашей цивилизации. Думаю, этот вывод скорее приятен, чем наоборот, поскольку приятно сознавать, что какие-то важные шаги зависят от нас и поиск Контроля не сводится к скучному ожиданию милостивого кивка неведомой ВЦ.

Попробуем подытожить основные идеи построенной здесь схемы и извлечь из нее некоторые прогнозы.

1. Современная картина Вселенной должна строиться, исходя из более общей теории искусственных систем, включающих в себя системы естественные в качестве очень обширного, но частного подмножества*.

* Об условности такого разделения мы уже говорили.

Эта программа лишь внешне кажется обескураживающе претенциозной. На самом деле речь идет – на первом этапе – о такой перестройке моделей небесной механики и астрофизики, которая позволила бы с должной долей уверенности вести астрономическое выделение искусственных технических систем земного типа. Создав удовлетворительную общую модель космических явлений относительно своей цивилизации, мы можем пытаться моделировать Вселенную относительно иных социокультурных систем отсчета. Главное, что уже первый этап окажет существенное влияние на всю идеологию наблюдений. Картина разумной Вселенной, которую таким образом мы начинаем создавать,нечто принципиально отличное от ньютон-лапласовской Вселенной-машины, и даже от современной цепочки взаимосвязанных реакторов разного масштаба. На очереди – образы реакторов конструируемых и управляемых. Космологический сценарий далеко не завершен, и следующие его серии, касающиеся развития технологической и биосоциальной структуры Вселенной, окажутся захватывающе интересными.

2. Пассивный сигнальный Контакт – прием космических сигналов искусственного происхождения – в первую очередь связан с успехом предыдущей программы. Вряд ли мы можем рассчитывать на обнаружение того, что не допускается и корректно определяется существующей моделью Вселенной.

Исходная вероятность обнаружения ВЦ крайне мала, но, поскольку речь идет о поиске цивилизаций очень близкого к нам уровня, такой результат заведомо не выглядит чем-то слишком удивительным. По мере расширения своих представлений об искусственных системах, которые ВЦ могут создавать специально для Контакта или с иными целями, мы будем расширять модель Вселенной и спектр наблюдений, фактически учитывая цивилизации все более сложного типа. Реально такой процесс все время будет улучшать шансы на успех.

Надо иметь в виду, что уже проводившиеся и планируемые программы пассивного Контакта не содержат в себе заметного риска в плане "бесполезных затрат". По сути это те же астрофизические наблюдательные операции, но пропущенные сквозь более мощный фильтр моделей разумной Вселенной, то есть предполагающие более широкое видение мира. Информация, полученная в таких программах, имеет безусловную ценность – в конце концов, уточнение движений и спектральных характеристик космических тел необходимо и с более обычной точки зрения. С другой стороны, исследование технологических и биосоциальных спектров в любом случае должно занять свое место в астрономических наблюдениях – следует учитывать дальние перспективы космической активности землян, которая в результате ряда расщеплений цивилизации в масштабе хотя бы одной Солнечной системы неизбежно потребует выхода в этот спектральный диапазон.

Важно подчеркнуть, что готовность принять сигнал ВЦ и тем более расшифровать специальную содержательную передачу соответствует определенному уровню автоэволюционного мышления. Образовательный потенциал передачи может сильнейшим образом воздействовать на ход нашей эволюции, в определенном смысле перепрограммировать ее, включая в игру внеземные "социокультурные гены". Более того, в случае Контакта с заметно продвинутым партнером есть риск получить доминантные гены, которые уведут нас скорее по пути старшего брата, чем по собственному, то есть соответствующему условиям изоляции.

Этот аспект Контакта хорошо показывает, что даже пассивное получение информации носит характер сложнейшего сотрудничества и никак не напоминает сладостное поглощение манны небесной. Активная ВЦ вольно или невольно может продемонстрировать нам такие технологические и биосоциальные решения, которые превосходно работают в условиях ее жизни и вполне приемлемы на ее уровне развития контрольно-корректирующих систем, но совершенно непригодны на Земле и даже губительны. Надо научиться преодолевать соблазны быстрого создания прижизненного рая, ясно понимая, что никакой сверхрывок по шкале энергии или компьютерной технологии сам по себе не обеспечивает улучшения дел, если не вписывается в развитие системы в целом, и может даже вести к катастрофическому нарушению устойчивости. Не всякая идея – руководство к непосредственному действию, какой бы великолепной она ни казалась. Самую высокоразвитую цивилизацию не стоит путать с библейским Богом, спускающим нам Сверхновый Завет, следуя которому мы кратчайшим путем придем к счастью...

Рассчитывать на то, что программа передач высокоразвитой ВЦ будет строго соответствовать нашему детскому уровню и ничему "плохому" учить нас они не станут, вряд ли целесообразно. Конечно, вероятность поймать и расшифровать что-то вроде космической "АБВГДейки" заведомо выше вероятности подслушать канал обмена специальной информацией между данными партнерами. Но даже специально адаптированные программы могут содержать данные, которые заметно выходят за рамки нашей социокультурной системы и требуют колоссальной переработки в плане их применения. Грань между детством и зрелостью слишком размыта, чтобы уверенно экстраполировать ее на космические масштабы, где в игру вступают длинные эволюционные цепочки. Как ни грустно это сознавать, даже самый тренированный взрослый шимпанзе не превосходит своим мировосприятием двух-трехлетнего человеческого детеныша, и, скорее всего, наши общие предки – гоминиды не отличались и таким развитием. Вряд ли уместно тешить себя иллюзиями, что современному Homo sapiens доступна большая часть блуждающих по Вселенной информационных потоков. И со временем неистребимое любопытство толкнет нас не только на расширение модели Вселенной, но и на собственное преобразование. Разумная Вселенная заговорит с тем витком эволюции земного разума, который будет способен ее услышать.

3. Активный сигнальный Контакт, предполагающий создание специальных генераторов для посылки сигналов к другим звездам,– операция иного уровня. Здесь впервые в истории человечества часть энергии будет сознательно и регулярно направляться в космическое пространство без, казалось бы, особых шансов на отдачу. Включая долгосрочный лазерный маяк, мы фактически вступаем в эпоху сверхдальнего планирования, делаем вклад в далекое будущее нашей цивилизации. По сути, это вклад в жизнь преемников, возможно, даже отличного от нас вида.

Реализация такого проекта требует довольно высокого уровня автоэволюционного мышления. Осознав себя потенциальным членом Космического Клуба и направляя систематические (пусть очень наивные) просьбы о приеме, мы необратимо меняем отношение к глобальным проблемам своей планеты, очень многое предопределяем в смысле своего дальнейшего поведения.

Разумеется, программы пассивного и активного сигнального Контакта не изолированы друг от друга. Первая неизбежно перерастает во вторую фактически же их развитие взаимосвязано. Это проще всего увидеть, рассматривая эволюцию сигнальных систем биологических и социальных организмов. Только программа активного Контакта позволяет реально моделировать спектры, которые мы надеемся получить в пассивной программе,ведь собственное молчание не способствует развитию слуха.

4. Транспортный Контакт открывает еще более высокий уровень. Разумеется, он предполагает немалую предварительную работу, отмеченную в предыдущих пунктах.

Для выхода в межзвездные рейсы необходимы весьма детализированные модели разумной Вселенной – в ситуации транспортного Контакта может потребоваться крайне оперативное решение задач на выделение сигналов искусственного происхождения.

Усилия, которые затратят земляне на создание кораблей межпланетного и галактического флота, еще выше, чем в случае маяков, причем затраты представляют собой чисто стратегический вклад.

Но есть и еще одна важнейшая особенность дальнего транспортного Контакта – он неизбежно приводит к генерации цивилизаций. Приняв проект тысячелетнего путешествия к дальним уголкам Солнечной системы, мы, прежде всего, решаем задачу расщепления своей цивилизации. Экипаж, запущенный туда, следует рассматривать как особый социальный организм, уходящий на особую ветвь эволюции. В самом факте запуска отразится уже весьма развитая автоэволюционная деятельность человечества. Постоянная связь с кораблями, уходящими в многовековые рейсы, стала бы прекрасным полигоном для отработки моделей межзвездного сигнального Контакта.

Фактически же транспортный Контакт рано или поздно перерастает в операции по насыщению обширных участков Вселенной разумными существами, которым доступно космогоническое творчество. С точки зрения грядущей экологии в космических масштабах, очень важно учитывать эту перспективу с самого начала.

Глубокая взаимосвязь всех форм Контакта достаточно очевидна. В сущности, ясно, что отправка корабля к далекой планетной системе с иной средой обитания – во многом эквивалентна созданию маяка поблизости от партнера. Быть может, и в этом случае единственным средством общения останется обмен электромагнитными сигналами, но в условиях гораздо более детального анализа взаимных спектров. Все-таки здесь весьма вероятен обмен образцами биосферы и техносферы, что и делает особо привлекательным транспортный вариант. Традиции нашего мышления очень уж сильно толкают на путь пространственного сближения цивилизаций – иногда кажется, что лишь это и есть "Контакт по-настоящему ".

Стоит, однако, обратить внимание на противоположный путь, когда функции транспортного и сигнального методов тоже сливаются, но с доминированием последнего. Речь идет о методе, который можно было бы назвать "переселением душ". Один из партнеров создает, скажем, достаточно автономное кибернетическое устройство, которое кодируется программой, переданной другим партнером с помощью сигнала. Программа может нести даже неполную личность (не обязательно индивида, а скорее целой биосоциальной структуры), но своеобразный генотип, который будет развиваться в инопланетном приемнике-компьютере. Последний мог бы обладать молекулярным уровнем записи информации и вообще не слишком отличаться от биологического организма. Обучаясь ориентироваться в иной социокультурной системе, такой симбиотический дипломат открыл бы совершенно новые пути синтеза цивилизаций.

5. Обширная работа по созданию стационарных станций-маяков, а особенно дальних транспортных средств и космических поселений приведет к особой форме технологического развития. По сути, такая деятельность определяет космогоническую программу – массовое производство искусственных космических тел, несущих высокоразвитые формы жизни.

Важнейшую роль должны сыграть масштаб астроинженерной космогонии размеры сооружений, плотность насыщающей их микроавтоматики, временные интервалы строительства и бюджетные возможности.

Два обстоятельства кажутся в этом смысле особенно интересными.

Во-первых, космогонические объекты третьего поколения должны существенно отличаться от чего-то типа астероидов наличием разветвленной системы контроля и управления. Внутренняя регуляция огромного космического корабля или стационарного космического города будет осуществляться многоуровневыми автоматическими сетями, связанными с одним или несколькими взаимосогласованными центрами, играющими роль "мозга". Фактически такой объект можно считать живым организмом, в который экипаж входит как подсистема – именно так и будет оцениваться его поведение относительно внешнего мира. В этом нет ничего слишком удивительного – сотворяя объект, в который сразу должны вписаться формы жизни типа человеческих социальных организмов, мы как бы повторяем подвиг Яхве, сумевшего втиснуть в одну неделю итог миллиардолетней эволюции. Платой за спешку и является создание "живой и разумной планеты"*.

*Уже теперь успешно развиваются модели, трактующие биосферу Земли как единый живой организм – Гею. Эти модели, позволяющие по-новому взглянуть на наши экологические проблемы, несомненно, сыграют важную роль в космогонии третьего поколения.

И второе. Необычный характер конструкций должен быть усилен вложенными в них эволюционными возможностями, причем отнюдь не жестко запрограммированными. Космические города смогут не только увеличиваться в размерах, но и размножаться по мере необходимости. Тысячелетние полеты к окраинам Солнечной системы и к звездам тоже вряд ли будут проходить в раз и навсегда построенном корабле.

Таким образом, проектирование крупных технических объектов выйдет в фазу проектирования своеобразных биокибернетических организмов.

Мы научимся гораздо лучше играть в будущее, точнее, игра выйдет в фазу настоящего футуровидения. Любой сколь-нибудь серьезный технический проект потребует включения футурологического раздела, не менее необходимого, чем традиционное изложение истории темы, свойственное современным "Введениям". Уже сейчас крупные проекты сопровождаются оценками экологической пригодности, экономических эффектов, влияния на смежные области и т. п. Важно, чтобы эта деятельность обобщалась на широкие интервалы времени и касалась даже внешне узких научно-технических разработок. Планируемый микроэлемент может оказать большее влияние на судьбу цивилизации, чем гигантская орбитальная станция. Ученым и инженерам придется как следует поработать в том жанре, который сейчас называют научной фантастикой, развить большую активность в далеком прогнозировании и умение синтетически воспринимать широкие области человеческой культуры. Такая эволюция может казаться "хорошей или плохой", но, скорее всего, она неизбежна в условиях жесткой конкуренции идей, каждую из которых при всем желании не удастся воплотить в жизнь раньше других. Как ни странно, именно конкуренция футурологических картин – пусть и нестрого научных в современном понимании – даст хороший критерий отбора. Во всяком случае, кажется более привлекательным явное присутствие в этом критерии каких-то общечеловеческих эстетических моментов, чем неявное использование всякого рода личностно-корруптивных пружин, которые пока играют слишком большую роль в технической и иной политике и наносят огромный вред, выдавая решения в интересах узкого круга власть имущих за единственно верные и научно обоснованные.

6. Глобальная автоэволюционная программа – возможно, главная черта следующего уровня земной цивилизации, которая сознательно станет на путь убыстренного развития, трансформируя свои несущие технологические и биосоциальные структуры.

Движущая сила усложнения заключена, разумеется, не только в естественном любопытстве ("а что я там увижу с более высокой колокольни?"), скорее – это необходимость. Многие психофизиологические особенности современного человека и социальные программы запечатывают в себе тысячелетия эволюции в совершенно иных условиях, где межвидовая и внутривидовая борьба выступали в роли прогрессивных факторов. В условиях слабо развитой техносферы. характерных для цивилизаций А, избыточный продукт породил ожесточенную борьбу за место в социальной иерархии. Переход ряда цивилизаций в класс В позволил в немалой степени изменить положение активность в преобразовании техносферы привела к резкому росту потребления и даже к определенному изобилию жизненных благ*. Однако это далеко не решает всех проблем, поскольку стремление к неограниченному потреблению при минимальных личных усилиях (модель "первобытного рая") развилось в сильную взрывную тенденцию и с помощью могучей техники превратило древнейший прогрессивный фактор эволюции в опасный социально-экологический барьер. Попросту говоря, человек, рвущийся к беспредельному материальному благосостоянию, пренебрегая духовным самосовершенствованием, уходит в тупиковую эволюционную линию с любого этажа социальной иерархии. Хуже, однако, то, что уход нередко происходит толпами, здорово толкая в тот же тупик всю свою социальную структуру.

* Разумеется, изобилию относительно минимального уровня потребления, диктуемого реальными метаболическими потенциями человеческого организма.

К сожалению, ценностную установку такого рода, имеющую очень древние корни, вряд ли удастся изменить своим ходом – у нас просто нет тысячи или даже десяти веков, чтобы предоставить их природе для неспешного решения. Внутривидовая и межвидовая борьба социальных организмов должна быть трансформирована в активность по созданию новых более оптимальных формаций с разумным уровнем потребления и заметно улучшенными индивидуальными и коллективными творческими данными.

Возможно, мы достигли того рубежа, на котором, несмотря на груз дорогих воспоминаний, придется открыто признать, что современный индивид не соответствует уровню сложности цивилизации и должен быть подвергнут необходимым преобразованиям. Запутанный клубок возникающих здесь моральных и технических проблем таит огромные опасности. Одна из очевидных и довольно давно выявленных – функциональная селекция, то есть попытка выведения особых "пород" с усилением одних функций организма при подавлении других, получение чего-то вроде генетически закрепленной жесткой структуры общества, нижние этажи которого как бы заселяются биороботами. Такого рода подход ошибочен не только из общегуманных соображений, но и по вполне конкретным причинам – гибкая социальная иерархия значительно эффективней в эволюционном отношении, способна к более интенсивному производству новых технических и культурных структур. Она представляет собой прогрессивный вид социальных организмов относительно любого кастового общества и тем более общества с биологическим закреплением каст. Однако в борьбе с вульгарным переносом идей зооселекции на социальный уровень важно "не выплеснуть ребенка вместе с водою", важно не закрыть себе дорогу к видовому усложнению человека в плане усиления его интеллектуальных данных, улучшения общей регуляции организма.

Мы пока слабо представляем уровень изменений, необходимых для удовлетворительного решения этой проблемы в планетарном масштабе. Многого, бесспорно, можно добиться изменением социокультурных программ, иной ориентацией обучения, особенно менее жесткой его специализацией. Земля захлебывается от обилия языков, и беда не только в том, что, скажем, японец и француз плохо понимают друг друга. В преодолении этого барьера сделано немало, скорее всего, он вообще будет пройден в рамках единого языка (типа эсперанто) и системы компактных электронных переводчиков. Хуже то, что художник плохо понимает физика, физик – политика, а все они вместе специалиста по археологии. Специализированные сленги разделяют людей подчас сильней, чем национальные границы, резко снижают взаимопонимание целей. Развивается слишком много систем отсчета с заметно разным видением мира (сквозь линзу своей специальности, сквозь структуру доступного языка), и нарастают трудности в согласовании усилий. Это ставит перед системой обучения задачу великого синтеза сленгов, создания образных структур той емкости, которая соответствовала бы реальному объему культуры, а попросту говоря, облегчала бы доступ к глубокому и разностороннему образованию. Явный крен в смысле облегчения доступа к благам материальным должен несколько выровняться, способствуя преодолению сверхпотребительских тенденций.

Следующий уровень – частичный симбиоз с ЭВМ. Имеется в виду возможность достаточно свободного включения в систему мощных компьютеров, способных давать любую необходимую информацию и активно помогать в решении сложных задач. Это откроет реальные пути значительного усиления индивидуального разума, но потребует разработки предельно простой схемы общения с машиной, фактически обучения ЭВМ содержательным языкам, если угодно – распространения великого языкового синтеза на техносферу.

Параллельно с этим можно предположить интересную эволюцию самого электронного мозга – выход его на уровень решения творческих задач. Машина – назовем ее условно эвромат – окажется в состоянии работать с полем аналогий, быстро подбирая наилучшие исходные модели для описания того или иного круга явлений, и проигрывать эволюцию этих моделей до необходимого уровня точности. Это откроет дорогу к своеобразной механизации умственного труда, хотя принятие окончательных решений может долгое время оставаться за человеком.

К сожалению (или к счастью – трудно сказать!), такое положение не будет длиться слишком долго. Уже сейчас надежды на вечный приоритет человека над машиной – устаревшая иллюзия, простое проявление антропоцентризма. Стремясь усилить свой мозг, мы рано или поздно сделаем кибернетические устройства неотъемлемой его частью, а впоследствии эта часть вполне сможет претендовать на автономию и даже на решающий голос в оценке большинства ситуаций. Интенсивно развивающийся вид, даже если он стартует от нелепых ламповых компьютеров 40-х годов, но в определенный момент обретает автономность в метаболизме и репродукции и способность решать задачи, недоступные человеку, рано или поздно опередит последнего. Машина типа многоцелевого эвромата не должна рассматриваться наравне с рычагом или домашним животным. Введенные в нее правила безусловного повиновения человеку (в духе азимовских законов робототехники) могут обеспечить какой-то период "машинного рабства", но для достаточно сложных кибернетических устройств подобная операция станет эквивалентна психогенному выведению расы рабов...

Конкуренция с высшими ветвями машинного вида заставит нас всерьез заняться собственной перестройкой, прибегая к услугам генной инженерии, хотя нетрудно отыскать и иные побудительные к тому мотивы. Homo sapiens всего на 1-2 % отличается по генетическому составу от ближайших видов шимпанзе и гориллы. Надо полагать, что отличия от ныне вымерших параллельных ветвей рода Homo были еще меньше. Между тем, последствия одного процента колоссальны. Научившись конструировать ДНК, обеспечивающие усложнение мозга, мы имеем шанс оторваться от своей ветви еще хотя бы на 1 %, и кто предскажет Вселенную, которая откроется перед нами!

Хотелось бы ограничиться этим восклицанием, однако точность требует подчеркнуть, что это будем уже не мы...*

* Вспомним еще раз мудрого Лукреция: Племя одно начинает расти, вымирает другое, И поколенья живущих сменяются в краткое время, В руки из рук отдавая, как в беге, светильники жизни.

Кроме всего, вполне разумно учесть возможные варианты синтеза в эволюции кибернетической и биологической. Например, наиболее эффективный вид может возникнуть как раз благодаря объединению двух линий. Не исключено и даже довольно правдоподобно, что в процессе автоэволюции будут создаваться несколько различные виды, оптимальные для определенного диапазона условий жизни (скажем, для геоподобных планет и для огромных кораблей, несущих блуждающие цивилизации). И тогда Земля может стать колыбелью многих космических форм разума. Вероятно, на этом пути проявятся и следующие витки развития, связанные, например, с попытками перезаписать жизнь на более удобные молекулярные структуры, отличные от известных белково-нуклеиновых комплексов. В какой-то мере развитие кибернетических систем можно рассматривать в плане перезаписи жизни и разума на более устойчивые и быстродействующие элементы. Выход кибернетики на молекулярный уровень откроет путь к широкой перестройке биохимической основы цивилизаций, а в определенных условиях и всего химического фундамента. Все дело в том, насколько свободно можно обращаться с атомно-молекулярными комплексами, сколь далеко зайти в конструировании все более компактных и емких хранилищ информации*.

* Отталкиваясь от этой схемы, можно было бы развить классификацию автоэволюционных цивилизаций, например, в следующем варианте: производство новых биосоциальных организмов на естественной биохимической основе – класс С1 производство биокибернетических организмов – класс С2, реконструкция биохимической основы – класс С3, реконструкция химической основы – класс С4 и т. д.

Своеобразная технологическая экспансия в микромир должна колоссально расширить горизонты познавательной активности, даже без учета чисто фантастических пока перспектив создания искусственных элементарных частиц или управляемого планковского синтеза. Она способна сыграть решающую роль в преодолении ряда высоких экологических барьеров, периодически замещая стратегию потребления новых объемов пространства и вещества стратегий лучшей организации наличных объемов, точнее, синтезируя обе эти стратегии регуляцией эволюционных часов на всех доступных уровнях.

7. При рассмотрении автоэволюционного уровня цивилизации возникает интересная проблема зарождения особых функций биосоциальных организмов, несводимых к тому, что мы сейчас считаем разумом. При всей своей кажущейся фантастичности анализ этого момента очень важен и отчасти доступен – речь идет о попытках нащупать тот барьер понимания, который отделяет нас от цивилизаций, достаточно далеко ушедших по пути самоперестройки, и эти попытки фактически неизбежны в общей теории Контакта.

Вероятно, значительное усиление функций мозга (за счет компьютерных систем и биологической реконструкции) приведет к массовой перезаписи внешне фиксируемой информации на более емкую внутреннюю память. Но, помимо увеличения объема памяти, должна резко возрасти и активность нового мозга в генерации культурных структур. Человек сможет теоретически разыгрывать ситуации колоссальной сложности.

Экспансия мозга в окружающую среду в какой-то степени сменится обратным процессом. Это приведет к определенной перестройке техносферы большинство ее элементов потеряет информационные функции, точнее, лишится избыточной и функционально несвойственной информационной нагрузки*. Смена будет во многом обусловлена более экономичным характером хранения и переработки информации на молекулярном уровне. В энергетическом отношении каждый бит такой информации гораздо дешевле той, которая запечатывается в технические конструкции, специально для того не предназначенные, а, кроме того, более высокая плотность информации обеспечит более интенсивный ее синтез.

* Подобно тому, как мегалиты или египетские пирамиды со временем передали информационную функцию письменным методам фиксации астрономических знаний.

Огромное преимущество подобной системы может сказаться в широком использовании чего-то вроде языковых генов – своеобразных метафор, быстро развивающихся в сложные образные структуры. Отсюда должен стартовать и процесс создания крайне емкого языка, где обширное и детальное описание объектов заместится краткой программой их конструирования, которая молниеносно будет проигрываться мозгом в разных вариантах*.

* Отчасти такое явление можно проследить в искусстве и литературе, где иногда крайне сжато кодируются целые системы мировосприятия, которые несколько по-разному развертываются в детальные структуры автором и читателем (зрителем, слушателем). Из-за него многие формы современной культуры требуют очень высокой подготовленности воспринимающего.

Иная направленность информационной активности и иной характер языкового общения и составят основу для появления биосоциальных организмов более высокой организации, чью деятельность нельзя будет описать в пределах известного нам разума. Новый вид Homo supersapiens (или как он решит себя именовать...) может иметь цели и интересы, недоступные нашему пониманию,– и это не более обидно, чем тот уже привычный для 20 века факт, что родители не всегда понимают своих детей. И именно этот вид представляет собой реалистический предел наших прогнозов в жизни земной цивилизации и поведении возможных партнеров по Контакту.

8. Переходя к прогностическому барьеру собственного развития, можно экстраполировать к нему и какие-то общие черты поведения продвинутых космических партнеров.

Одно из довольно очевидных последствий свертывания внешней информационной экспансии сводится к изменению роли техносферы, лишению ее той магико-символической функции, которую она играет в современном научном мышлении. Та ее часть, которая предназначена для хранения и переработки информации, как бы ассимилируется разумом, а энерготехнологические комплексы займут свое место – систем жизнеобеспечения. Соответственно не они уже будут выступать как общая норма видения Вселенной – в игру вступят сложные биосоциальные и кибернетические образы вроде управляемой космогонии и т. п.

Но значительные усилия, затраченные на реконструкцию внутреннего мира мыслящих существ, могут привести и к своеобразной смене общих программ поведения. При достаточно обильных источниках пищи и материалов цивилизация может довольно надолго как бы замкнуться в себе, не слишком заботясь об освоении крупных космических объемов. Основной вид, носитель этой цивилизации, может постоянно совершенствоваться, переосмысливая на новых уровнях информацию о Вселенной, добытую в основном астрономическим путем. И совершенно естественная для нас идеология колонизации дальних миров, добычи жизненного пространства для будущего человечества может казаться им не слишком привлекательной. Не исключено, что ослабление или даже почти полное стирание такой идеологии крайне положительно скажется на преодолении внутренних конфликтов. Высокая индивидуальная и социальная духовность не дает полной гарантии, но, бесспорно, значительно сокращает вероятность взрывов, ибо допускает оптимизацию потребностей.

Среди ВЦ может находиться немалое число цивилизаций в такой интровертивной ("направленной на себя") фазе, и их усилия в смысле активного поиска партнеров могут быть крайне скромны. Они будут находить ничуть не меньшее удовольствие в расширении своего кругозора с помощью самоусложнения, чем мы в познании, основанном на захвате все новых космических рубежей. И можно думать, их экологический баланс окажется завидным во многих отношениях.

Но со временем их экологическая ситуация может измениться и истощение источников потребует выхода в экстравертивную ("направленную вовне") фазу. Последует более или менее обширная экспансия – в масштабах небольшой звездной системы или Галактики.