Текст книги "Сонеты 64, 63, 100 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда"
Автор книги: Александр Комаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Столь характерную особенность отметил и выделил критиком Джордж Уиндхэм (George Wyndham) при написании Шекспиром сонетов, приобщив к ним «Идею Красоты» Платона. Но, как ни странно, он оказался единственным кто обнаружил эту характерную связь из всех участвовавших в дискуссии. К примеру, при рассмотрении строки 3 сонета 31: «And there reigns Love, and all Love's loving parts», «И там царствует Любовь, и Любви нежности во всех частях», которая указывала на исходный первоисточник: «Where love reigns, there's no need for laws», «Где царствует любовь, там нет надобности в законах», или «Там, где царит любовь – нет законов», ныне крылатая фраза, которая была изложена Платоном в I веке д. н. э., как основной тезис его философского труда «Идея Красоты». («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Впрочем, отроду не читавшие и не имеющие никакого понятия об трудах стоиков, а также мельчайших деталях хитросплетений древнегреческого мифа, могут совсем неверно понять «шекспировские» сонеты 100—124. Входящие в обширную группу, сонеты 100—124 изначально включали в себя малые подгруппы, опосредованно связанные общей темой, включающей литературный образ всепожирающего и неуловимого Времени.
И так, вплоть до сонета 125, открывающего читателю глубочайший литературный образ «воображаемого балдахина» поэта, который являлся при переходе «ab exterioribus ad interiora» – «от внешнего к внутреннему» его «extern the outward honouring», «экспансией чести наружного почитания» в первую очередь, как поэта и драматурга, а затем придворного аристократа.
В свою очередь в сонетах 108—114 автором отчасти затронута тема «extern the outward honouring», «экспансии чести наружного почитания», и выражение чувства глубочайшей благодарности юноше с упоминанием «the monarch's plague», «монаршей чумы», то есть льстивого публичного отзыва королевы после премьеры одной из первых пьес Шекспира, где он этот отзыв назвал «ядом» в сонете 114.
Там же поэт подтвердил неоценимую помощь и поддержку, оказанную «молодым человеком» следующей фразой: «mind, being crown'd with…», его «разум был увенчан с помощью…» юноши. Но после оглушительного успеха одной первых пьес стал: «Drink up the monarch's plague», «Испившим, монаршей чумы», то есть получил «льстивую публичную похвалу» самой королевы. Чтобы в риторическом вопросе строки 9 сонета 115: «Alas, why, fearing of Time's tyranny...», «Увы, отчего опасаясь тирании Времени...» вновь возвратиться к теме тирании всемогущего и стремительного Времени.
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 99, 1—8, 10—14
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«The forward violet thus did I chide:
Sweet thief, whence didst thou steal thy sweet that smells,
If not from my love's breath, the purple pride
Which on thy soft cheek for complexion dwells?
In my love's veins thou hast too grossly dyed.
The Lillie I condemned for thy hand,
And buds of marjoram had stol'n thy hair;
The Roses fearfully on thorns did stand» (99, 1-8).
William Shakespeare Sonnet 99, 1—8.
«Препровождающий фиалковый, поэтому упрекнул Я:
Сладкий вор, откуда ты украл твою сладость, что благоухала,
Если не от моей любви, пурпурной гордыни дыхание (алкая),
Что на твоих нежных щеках в лица оттенках обитало (исчезая)?
У моей любви венах ты тоже, чрезвычайно окрашенный.
Лилли, Я осуждённый от твой руки (увы),
И завязи сухого майорана твои волосы похищали;
Розы, наполненные страхом на шипах – стояли» (99, 1-8).
Уильям Шекспир, Сонет 99, 1—8.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.01.2023).
«And to his robbery had annex'd thy breath;
But, for his theft, in pride of all his growth
A vengeful canker eat him up to death.
More flowers I noted, yet I none could see
But sweet, or culler it had stol'n from thee» (99, 10-14).
William Shakespeare Sonnet 99, 10—14.
«И к его ограблению, захватившая твоё дыхание (за ним);
Но, от его кражи в гордыне во весь рост (впредь)
Мстительная червоточина до смерти заест его (спустя).
Цветов куда более Я заметил, хотя Я никого не смог разглядеть
Но сладость, или выборочность ей была похищена – у тебя» (99, 10-14).
Уильям Шекспир, Сонет 99, 10—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.01.2023).
Результаты сравнительного анализа прямо указывают на схожесть образов сонета 99 с образами поэтическими строк сборника «Календарь Шепарда»: «Апрель» (Edmund Spenser «The Shepherd's Calender») Эдмунда Спенсера, опубликованный в 1597 году. В своём сборнике Спенсер называл Елизавету I обозначивший её словом-символом, поэтическим псевдонимом «Cynthia», «Синтия». Впрочем, Ричард Барнфилд, когда писал поэтическое произведение «Синтия» с другими сонетами в 1595 года, по-видимому, подразумевал тоже самое.
Для ознакомительных целей и сопоставления читателем с сонетом 99 Шекспира, любезно прилагаю фрагмент перевода из сборника аллегорической поэзии Эдмунда Спенсера «Календарь Шепарда»: Апрель.
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by Edmund Spenser «The Shepherd's Calender»: April.
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
(A Note on the Renascence Editions text: This html edition (May, 1996) of The Shepherd's Calender is the second edition of that originally prepared in ASCII in 1993 by Risa S. Bear from the John C. Nimmo facsimile (London, 1895) of the British Museum copy of the first edition of 1579. A number of errors were found in the first edition and have been corrected; it is to be hoped that new errors were not introduced. Long «s» has been modernized, «vv» has been replaced by «w», and catchwords have been omitted. Sixteenth century usage of «i» for «j» and of «u» and «v» has been retained, along with the original spelling. Text found in the original in Greek has been transliterated within brackets. A few printer's errors have been emended, also within brackets. The poems, which were originally in black letter, have been romanized. «E. K.» is notes in the original and in most editions are arranged in hanging indent paragraphs; these have been reformatted and hyper linked to the poems. The editor gratefully acknowledges the helpful comments of Dr. G. William Rockett of the University of Oregon).
«See, where she sits vpon the grassie greene,
(O seemly sight)
Yclad in Scarlot like a mayden Queene,
And Ermines white.
Vpon her head a Cremosin coronet,
With Damaske roses and Dafadillies set:
Bayleaues betweene,
And Primroses greene
Embellish the sweete Violet».
Edmund Spenser «The Shepherd's Calender»: April.
«Видишь, где она сидит на зелёной траве,
(О, настоль приличествующее зрелище)
Вы одеты в алое, словно девственная Королева,
И горностаи белые.
Над её головой Сапфировая диадема,
В обрамлении Дамасских роз и Дельфийского набора:
Между ними лавровый лист,
И зелёные первоцветы
Украшающих нежнейший Фиалковый».
Эдмунд Спенсер «Календарь Шепарда»: Апрель
(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.09.2024).
(Примечание от автора эссе: «Календарь Шепарда» («The Shepherd's Calendar») – одно из первых крупных поэтических произведений Эдмунда Спенсера, опубликованное в 1579 году. Поэтический сборник содержал двенадцать пасторально поэтических эклога, пропорционально двенадцати месяцам года.
Содержание поэтического сборника было посвящено королеве Англии Елизавете I, а также фрагментам придворной жизни в подражание первому произведению Вергилия «Эклоги». Поэтический сборник стихов «Календарь Шепарда» был написан с использованием стиля «пасторального эклога», чтобы подчеркнуть непосредственную связь с античной поэзией эпохи Возрождения, а также со строками «отца английской поэзии» Джефри Чосера. На обложке поэтического сборника «Календарь Шепарда» Эдмунд Спенсер написал хвалебную эпитафию. В которой шевалье Филип Сидни удостоился всяческих похвал, по-видимому, за материальную поддержку выхода в свет сборника «The Shepherd's Calendar». Характерно, но в сборнике «Календарь Шепарда», «The Shepherd's Calendar» в описании придворных сцен, автор использовал в качестве слова-символа литературный псевдоним королевы Елизаветы I: «Cynthia», «Синтия». Текст поэтического сборника был задуман и написан на «раннем новом английском» в знак уважения и почитания поэзии Джефри Чосера.
Ранний современный английский или ранний новый английский (англ. «Early Modern English или «Early New English, ENE) – этап английского языка от начала тюдорского периода до английского Междуцарствия и Реставрации, или от перехода от среднеанглийского, в конце XV века, к переходу на современный английский примерно в середине-конце XVII века).
Рассматривая строки 3 сонета 35, критик Флей (Fleay) предложил версии идентификаций по творческим псевдонимам, в следующей трактовке: образ «Moon», «Луны», где «Синтия» – Елизавета («Cynthia» – «Elizabeth»), а образ «Sunny», «Солнечный» – (юноша) Саутгемптон (Southampton) (Cf.! S. 33, 14 and S. 34). («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Поэтический сборник «Календарь Шепарда» Эдмунда Спенсера вошёл в известную антологию Джона Боденхэма «Бельведер» (англ. Belvedere), наряду с пьесой «Антоний и Клеопатра» Уильяма Шекспира, а также поэтическим сборником «Аркадия графини Пембрук» Филипа Сидни и стихами Мэри Сидни.
В следующем после сонета 100, сонете 101 поэт в риторическом вопросе, направленном Музе, используя излюбленный «императив» упрекает её: «O truant Muse, what shall be thy amends for thy neglect?», «О, прогульщица Муза, каким будет твоё искупленье за твоё пренебреженье?».
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 101, 1—8, 10—14
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«O truant Muse, what shall be thy amends
For thy neglect of truth in beauty dyed?
Both truth and beauty on my love depends;
So dost thou too, and therein dignified.
Make answer, Muse: wilt thou not haply say,
«Truth needs no colour, with his colour fix'd;
Beauty no pencil, beauty's truth to lay;
But best is best, if never intermix'd?» (101, 1-8).
William Shakespeare Sonnet 101, 1—8.
«О, прогульщица Муза, каким будет твоё искупленье
За твоё, истиной в окрашенной красоте пренебреженье?
Обе, истина и красота от моей любви зависят, ты учти;
Столь поступающий ты, и в том – величавости черты.
Ответь, Муза: быть может, не скажешь ли, ты,
«Истине не нужен цвет, фиксируя с его окрасом иногда;
Красота не подтушёвка, красивую истину наложить,
Но лучший – есть лучший, нежели не смешивать пока?» (101, 1-8).
Уильям Шекспир, Сонет 101, 1—8.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.10.2021).
«Excuse not silence so, for't lies in thee
To make him much outlive a gilded tomb
And to be praised of ages yet to be.
Then do thy office, Muse; I teach thee how
To make him seem long hence as he shows now» (101, 10-14).
William Shakespeare Sonnet 101, 10—14.
«Оправданье не молчанье, а значит заложено тобой,
Чтоб поставить на него много, пережившего золочённую гробницу
И быть восхваляемым в веках ещё предстоит подчас.
Тогда исполни свою службу, Муза; Я научу тебя, как (тебе к лицу)
Сделать, чтоб он не казался таким далёким, как он покажется сейчас» (101, 10-14).
Уильям Шекспир, Сонет 101, 10—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.10.2021).
Рассуждая в контексте основных выводов об сонете 100, стоит отметить его связь с сонетом 101, согласно сюжетной линии в духе «Идеи Красоты» Платона. К тому же оба сонета входят в последовательность сонетов «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth», включающую в себя сонеты 1—126, в них автор, ввиду отсутствия поблизости «молодого человека» обратился непосредственно к Музе, в лице самого юноши.
Оба сонета, в тоже время входят в группу, состоящую из четырёх сонетов 100—103, в содержании которых повествующий полностью переложил вину за своё поэтическое молчание с себя на Музу, оправдываясь тем, что не писал вообще, а если бы написал, то не столько, сколько ему хотелось.
Критик Джордж Уиндхэм (George Wyndham) в дискуссиях, обсуждая сонет 100 подчеркнул влияние воззрений «Идеи Красоты» Платона, что группа сонетов 100—125 была раскрыта автором после продолжавшегося молчания, в ней поэт развил единственную затяжную атаку на «Закон Перемен» (Law of Change), следующим образом: «In its survey it goes over the old themes with a soft and silvery touch: Beauty and Decay, Love, Constancy, the immortalizing of the friend's beauty conceived as an incarnation of Ideal Beauty», «В этом своём обзоре (сонетов 100—125), он (Шекспир) обращается к древнейшим темам с мягким и серебристым прикосновением (к философским категориям) Красоты и её Увядания, Любви и Постоянства, увековечивающих красоту (юного) друга, задуманной, как одно из воплощений Идеальной Красоты». (Intro., pp. CXIII—CXIV). («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Некоторые критики при исследовании этой группы сонетов обратили внимание на характерные черты при их написании, дело в том, что автор при написании сонетов 100—103 широко использовал классический риторический приём «occupatio», это приём с предварительными декларированными, тематиками, которые не подлежат обсуждению, либо пояснению причин возникновения.
Позиция автора в сонетах 100—101 предложена в качестве, размерено расположенных вводных малых групп сонетов 100—101, 63—68, 19, 21, 105, и так далее. Развивающих идею, опирающуюся на «Идею Красоты» Платона с применением риторических составляющих, входящих в «антитезу». Подаваемой автором на контрасте образов при рассмотрении с различных позиционных риторических позиций. Где автор мастерски построил ряд «антитез» на контрастах основного образа персонифицированного всеразрушающего Времени в риторической форме с помощью литературного приёма, «императив» в обращении к Музе и сопровождающей её Рифме.
Краткая справка.
Музы (др.-греч., мн.ч. – «мыслящие») – богини в древнегреческой мифологии, дочери бога Зевса и титаниды Мнемозины, либо дочери богини Гармонии, покровительницы искусств и наук. Обитали на Парнасе. Кроме того, обителью муз считалась гора Геликон в Беотии, где били священные ключи, источники вдохновения – Аганиппа и Гиппокрена. Одно из первых упоминаний муз в классической литературе находится в «Илиаде» и «Одиссее» древнегреческого поэта Гомера (XXIV: 60).
Примечательно, но «шекспировские» поэтические образы сонетов были выбраны не случайно, строго следуя трактату «Идея Красоты» Платона, где гарантом философской основы труда философа и теурга должна была выступать Муза, как хранительница образа неземной «идеальной красоты» юного Саутгемптона, адресата последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» сонеты (1—126).
Ранее приводимое упоминание из архивированной дискуссии 1916 года, давало подтверждение, что большая группа сонетов 61—103, скорее всего была написана в первой половине 1590-х годов и представлена в 1609 году в неизданном виде. Совместно с двумя другими группами, 1—60 («...written mainly in the first half of the 1590s; revised or added to after 1600, perhaps as late as 1608 or 1609», «...написана в основном в первой половине 1590-х годов; пересмотрена или дополнена после 1600 года, возможно, в конце 1609 года, возможно, как ещё в 1608 или 1609 году») и 104—126 («...written around or shortly after 1600», «...написаны около или вскоре всего после 1600 года»). В совокупности, именно они составили самый большой подраздел, известный нам, как сонеты последовательности «Прекрасная молодёжь». (Shakespeare, William (2012). Hammond, Paul (ed.). «Shakespeare's Sonnets: An Original-Spelling Text». Oxford; New York: Oxford University Press).
Но, давайте возвратимся к семантическому анализу сонета 100, в нескончаемом поиске новых находок во вселенной творческого наследия поэта и драматурга. Хотя, неординарность сонета 100 заключается в том, что первое четверостишие состоит из двух риторических вопросов обращённых от первого лица к одной персонифицированных Муз, на том, всем известном Олимпе среди других греческих богов.
Итак, первое четверостишие сонета 100 включает в себя два риторических вопроса, каждый из которых вмещает по две поэтические строки. Для удобства рассмотрения текстов, обращённых к Музе в ходе семантического анализа, предлагаю воспользоваться «шекспировским» правилом «двух строк».
«Where art thou, Muse, that thou forget'st so long
To speak of that which gives thee all thy might?
Spend'st thou thy fury on some worthless song,
Dark'ning thy power to lend base subjects light?» (100, 1-4).
«Где мастерство твоё Муза, какому разучилась так давно, (впустую)
Говоришь о том, кто дарует тебе – твою мощь? (опять)
Растрачиваешь ты свою ярость на некую никчёмную песню,
Омрачаешь свою силу, одалживая основы тематик освещать?» (100, 1-4).
В строках 1-2, повествующий бард в форме «императива» обратился к Музе с риторическим вопросом: «Where art thou, Muse, that thou forget'st so long, to speak of that which gives thee all thy might?», «Где мастерство твоё Муза, какому разучилась так давно, (впустую) говоришь о том, кто дарует тебе – твою мощь?».
Конечная цезура первой строки была мной заполнена наречием в скобках «впустую», обозначающим признак действия, что разрешило проблему рифмы строки. Стоит обратить внимание на то, что при переводе на русский в конце строки 1, была проставлена запятая, таким образом, чётко обозначив, наречие заполненной цезуры первой строки соотносится к односложному предложению второй строки. И читается, так: «(впустую) говоришь о том, кто дарует тебе – твою мощь?». Конечная цезура строки 2 была мной заполнена наречием в скобках «опять», установившим рифму строки, по смыслу соответствующее тексту следующей строки 3.
Подстрочник первого и второго риторических вопросов сонета 100 служит подсказкой, что поэтический образ персонифицированной Музы из мифа прямо связан с юношей, адресатом сонета, это – во-первых.
Во-вторых, повествующий бард при обращении к Музе предъявляет несколько претензий в ироническом тоне. Из чего можно сделать заключение, что
Муза ранжирована автором сонета 100 на более низший ранг, чем сам юноша. Ввиду того, что претензии, предъявленные автором сонета в двух риторических вопросах первого четверостишия в обращении к Музе, в действительности были адресованы юноше.
Однако, в рамках ранжирования, Муза в конечном счёте, по замыслу автора «должна была, как бы передать эти претензии юноше». При том, что сонет 100, входящий непосредственно в последовательность сонетов «Прекрасная молодёжь», по умолчанию адресован юному Саутгемптону.
В таком случае, при вероятных издержках в творческом застое при длительном бездействии поэт возложил ответственность на персонифицированную Музу, но не на юношу, о котором поэт упоминал по касательной проявляя заботу, требуя у Музы об распаде Сатиром морщин «молодого человека» в третьем четверостишии.
«Spend'st thou thy fury on some worthless song,
Dark'ning thy power to lend base subjects light?» (100, 3-4).
«Растрачиваешь ты свою ярость на некую никчёмную песню,
Омрачаешь свою силу, одалживая основы тематик освещать?» (100, 3-4).
В строках 3-4, повествующий продолжил риторику в том же духе, как в предыдущих строках и задал второй вопрос: «Spend'st thou thy fury on some worthless song, dark'ning thy power to lend base subjects light?», «Растрачиваешь ты свою ярость на некую никчёмную песню, омрачаешь свою силу, одалживая основы тематик освещать?».
Оборот речи строки 3: «Spend'st thou thy fury», «Растрачиваешь ты свою ярость» контексте строки следует принимать более шире примерно, как: «растрачиваешь свою одержимость во вдохновении», что указывает на то, что во время написания сонета юноша был занят, вполне вероятно, верификацией песни, либо баллады другого автора.
Невзирая на это, строка 4 подтверждает предыдущее строки, лишь дополняя тем, что автор, которому оказывал творческое содействие юноша был неопытен на поприще литературы и поэзии в вопрошающей ремарке: «Dark'ning thy power to lend base subjects light?», «Омрачаешь свою силу, одалживая основы тематик освещать?».
Хочу отметить, что второе четверостишие представляет собой одно многосложное предложение, состоящее из нескольких односложных. В которых повествующий поэт использовал форму обращения «императив», не просит смиренно, а требует у Музы возвратиться и искупить свою вину, столь продолжительного своего творческого молчания.
«Return, forgetful Muse, and straight redeem
In gentle numbers time so idly spent;
Sing to the ear that doth thy lays esteem
And gives thy pen both skill and argument» (100, 5-8).
«Возвратись забывчивая Муза, и сразу же – выкупи (с честью)
За нежным перечислением Времени, так бездарно проведённом;
Спой на ухо, чтоб сделать твои напевы почитаемыми (во всём)
И придать твоему перу оба: навык и аргумент (словам)» (100, 5-8).
В строках 5-6, повествующий бард при помощи литературного приёма «императив» опосредованно обратился через Музу к юноше: «Return, forgetful Muse, and straight redeem in gentle numbers time so idly spent», «Возвратись забывчивая Муза, и сразу же – выкупи (с честью) за нежным перечислением Времени, так бездарно проведённом».
Поэт в деликатной форме, как будто обращаясь к Музе, намёками даёт знать юноше возвратиться к нему для совместного творческого сотрудничества. Искромётный юмор, присущий только Шекспиру, буквально пронизывает все строки сонета 100. Конечная цезура строки 5 была мной заполнена оборотом речи в скобках «с честью», органически вписавшимся в «шекспировскую» свободную строку. Характерно, но заполнение конечной цезуры строки 5, установило рифму строки.
«Sing to the ear that doth thy lays esteem
And gives thy pen both skill and argument» (100, 7-8).
«Спой на ухо, чтоб сделать твои напевы почитаемыми (во всём)
И придать твоему перу оба: навык и аргумент (словам)» (100, 7-8).
В строках 7-8, повествующий проложил лёгкое ироническое обращение к Музе: «Sing to the ear that doth thy lays esteem and gives thy pen both skill and argument», «Спой на ухо, чтоб сделать твои напевы почитаемыми (во всём) и придать твоему перу оба: навык и аргумент».
Аналогично звучащие на окончании слова на языке оригинала «doth» и «both» в строках 7-8, указывают на применение автором сонета литературного приёма «ассонанс», что подчёркивает иронический тон автора при прочтении этих строк.
Конечная цезура строки 7 была мной заполнена оборотом в скобках «во всём», установившим рифму строки. Конечная цезура строки 8 была заполнена словом в скобках «словам», также установившим рифму строки.
Третье четверостишие, представляющее собой многосложное предложение, в которое входят односложные. Форма «императива» характерная для «шекспировских» сонетов при обращении к персонифицированным мифологическим персонажам нашла широкое применение в строках 9-12 третьего четверостишия.
«Rise, resty Muse, my love's sweet face survey,
If Time have any wrinkle graven there;
If any, be a Satire to decay,
And make Time's spoils despised every where» (100, 9-12).
«Поднимись отдохнувшая Муза, милый облик обозри моей любви,
Коль Время располагает каждой морщинкой, высеченной там,
Если любой, то им к распаду – Сатиром быть,
И сделай добычу Времени повсюду быть презираемой» (100, 9-12).
В строках 9-11, повествующий поэт требует у Музы, чтобы она решила проблему морщин юноши, подключив содействии «бога Времени» и Сатира: «Rise, resty Muse, my love's sweet face survey, if Time have any wrinkle graven there; if any, be a Satire to decay», «Поднимись отдохнувшая Муза, милый облик обозри моей любви, коль Время располагает каждой морщинкой, высеченной там, если любой, то им к распаду – Сатиром быть».
Согласно сюжету мифа, Муза, будучи дочерью великого Зевса, главного бога Олимпа, вполне могла попросить Хроноса, чтобы он дал указание Сатиру убрать морщины с лица «молодого человека», адресата сонета. Автор сонета 100 связал и выделил содержание строк 10-11 с помощью литературного приёма «аллитерация», применив в начале каждой строки подчинительный союз «If».
Краткая справка.
Аллитерация – это повторение одинаковых или однородных согласных частиц или предлогов в начале стихотворной строки, придающее тексту особую звуковую выразительность, особенно в стихосложении. Подразумевается большая, по сравнению со средне языковой, частотность этих звуков на определённом отрезке текста или на всём его протяжении. Об аллитерации не принято говорить в тех случаях, когда звуковой повтор появляется, вследствие повторения морфем. Словарным видом аллитерации является тавтограмма.
В строке 12, повествующий продолжил «императив» предыдущих строк, значительно повысив планку требований в обращении к Музе: «And make Time's spoils despised every where», «И сделай добычу Времени повсюду быть презираемой». Автор сонета 100, искренне предлагает Музе втихомолку троллить «бога Времени», уподобившись современному китайскому производителю, заполонившим полки бутиков на всему миру некачественными подделками знаменитых брендов.
В заключительных двустишии традиционное прямое обращение от первого лица к юноше повествующим поэтом, полностью отсутствует. Юноша упоминается бардом по касательной, чтобы Муза даровала побыстрее ему славу и «предотвратила удар его косой (Хроноса), либо кривым клинком» Кайроса. Впрочем, автор сонета 100, одержимый идеей сохранения и увековечивания красоты и жизни юноши снова переносит «императив» обращения к Музе, следуя философским воззрениям «Идея Красоты» Платона.
«Give my love fame faster than Time wastes life;
So thou prevent'st his scythe and crooked knife» (100, 13-14).
«Даруй моей любви быстрее славу, чем Время транжирит впустую жизнь,
Так чтоб предотвратила удар его косой, либо кривым клинком» (100, 13-14).
В строках 13-14, повествующий бард продолжил обращаться к Музе, относительно славы и продолжительности жизни юноши: «Give my love fame faster than Time wastes life; so thou prevent'st his scythe and crooked knife», «Даруй моей любви быстрее славу, чем время транжирит впустую жизнь, так чтоб предотвратила удар его косой, либо кривым клинком».
Бард, буквально требует более ощутимой протекции от Музы, относительно юноши, но в этом требовании поэт указывает на черту характера присущую «молодому человеку», это то, что он «транжирит впустую (свою) жизнь». Повествующий требует, чтобы Муза предотвратила случайный или намеренный удар косой Хроносом, либо «либо кривым клинком» Кайросом.
(Примечание: для ознакомления читателем прилагаю критические дискуссии и заметки, имеющие прямое отношения к сонету 100, которые могут заинтересовать исследователей, занимающихся углублённым изучением наследия гения драматургии. По этическим соображениям, текст предоставленного материала в ходе перевода максимально сохранен, поэтому автор эссе не несёт ответственности за грамматические сокращения, стилистику и пунктуацию ниже предоставленного ознакомительного архивного материала).
Критические дискуссии и заметки к сонету 100.
Критик Эдвард Дауден (Edward Dowden) пояснил: «Написал о себе, что после перерыва в написании сонетов, во время которого Sh. стал занимался творчеством, – начал писал пьесы для публики, как я полагаю, вместо стихов для своего (юного) друга».
Критик Джордж Уиндхэм (George Wyndham) аргументировал следующим образом: «Группа сонетов 100—125 открывается после долгого молчания, ...и поэт развивает в ней единственную продолжительную атаку на Закон Перемен (Law of Change)», он продолжил: «In its survey it goes over the old themes with a soft and silvery touch: Beauty and Decay, Love, Constancy, the immortalizing of the friend's beauty conceived as an incarnation of Ideal Beauty», «В этом своём обзоре (сонетов 100—125), он (Шекспир) обращается к древнейшим темам с мягким и серебристым прикосновением (к философским категориям): Красоты и её Увядания, Любви и Постоянства, увековечивающих красоту (юного) друга, задуманной, как одно воплощений Идеальной Красоты». (Intro., pp. CXIII—CXIV).
Критик Батлер (Butler) высказал свою точку зрения: (Сонет, по-видимому, был написан) «...после значительного перерыва, в течение которого Sh. нашёл другие вещи, о которых можно было написать, но все же (как это могло бы показаться) не отойдя от драматургии». (С помощью темы молчания и оправдания, приведённых в следующем сонете. Cf.! S. 83-85. – Ed.).
В строке 1, рассуждая об обороте речи «so long», «так долго» критик Генри Чарльз Бичинг (Henry Charles Beeching) указал срок, дав ссылку на текст другого сонета: «Три года; (see S. 104, 3)».
Относительно строки 2 критик Тайлер (Tyler) сослался на сопоставление на со строкой другого сонета: Cf.! S. 78, 13.
В строке 3, говоря об обороте речи «thy fury», «твою ярость» критик Шмидт (Schmidt) комментируя дал для сравнения фрагмент из пьесы: «Восторженность воображения. (Cf.! L. L. L., IV, III, line 229: «What zeal, what fury hath inspir'd thee now?», «Какое рвение, какая ярость вдохновили тебя ныне?»).
Критик Генри Чарльз Бичинг (Henry Charles Beeching) дополнил: «...слово, заимствованное у классиков и используемое ими, как символ профетического вдохновения, заложенного в бесполезную песню».
Критик мисс Потер (Miss Porter) охарактеризовала тематические различия сонета, сравнив с предыдущими: «Последовательность сонетов (86—96), приведённая выше, соответствует описанию, как «затемняющая» силу и проливающая свет на «низменные темы», то есть на ложь и недоверие к любви».
По поводу содержания строки 8 критик Сидни Ли (Sydney Lee) предоставил фрагмент для сопоставления: Cf.! Ronsard, Amours, II, 12: «Ma plume sinon vous ne scait autre sujet», «Я чувствую, что ты одинок, но не уверен в себе» и т.д. (Приняв за «argument», «аргумент». Cf.! note on S. 38, 3).
В строке 9, обсуждая слово «resty», «отдохнувшая» критик Шмидт (Schmidt) комментировал и дал ссылку на фрагмент пьесы: «Застывшая от чрезмерного отдыха, вялая». (Cf.! Edw. III, III, III, line 161—162):
«And presently they are as resty-stiff
