Текст книги "Сонеты 64, 63, 100 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда"
Автор книги: Александр Комаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Сонеты 64, 63, 100 Уильям Шекспир, – лит. перевод Свами Ранинанда
Свами Ранинанда
**********************
Poster 2024 © Swami Runinanda: «William Shakespeare Sonnets 64, 63, 100»
William Shakespeare Sonnet 64 «When I have seen by time's fell hand defaced»
William Shakespeare Sonnet 63 «Aghast my love shall be, as I am now»
William Shakespeare Sonnet 100 «Where art thou, Muse, that thou forget'st so long»
Poster 2024 © Attic red-figure psykter «Reveling satyrs» (ca 490-480 B.C.) | The British Museum
______________________
«Towards old age, which, in an opposite way to childhood, walks near the gates of life, Shakespeare is less uniformly tender. He is no less disposed to laugh than weep over the fatuity of years that bring the philosophizing mind, but no true grasp of life. One thinks of Polonius, Falstaff, and Shallow and of such doddering old lords as Montague and Capulet, and as Leonato and his brother Antonio in Much Ado. It may be surprising to find Falstaff in this list; but I suppose, notwithstanding his creator's and our delight in him, Falstaff, as a philosopher, stands confuted; his duel with time is a drawn battle, won by the latter through sheer waiting. There are numerous examples of solitary and garrulous age in the plays totally unconnected with their motivation, but introduced for picturesque or choric effect, detached and wandering fragments of humanity that drift across the scene and shake their feeble heads».
«К преклонному возрасту в противоположность от детства, которое приближено к вратам жизни, Шекспир становится менее нежным. Он, тем не менее склонен смеяться, чем плакать, над бессмысленностью прожитых лет, которые приносят философствующий ум, только не дают подлинного понимания жизни. Невольно вспоминаются Полоний, Фальстаф и Шаллоу, а также такие дряхлые старые лорды, как Монтекки и Капулетти, Леонато и его брат Антонио из пьесы «Много шума из ничего» (Much Ado About Nothing). Может показаться удивительным найти Фальстафа в этом списке, но я полагаю, что, несмотря на восхищение его создателем и наше восхищение им, Фальстаф как философ остался под сомнением; его поединок со временем – это ничья, выигранная последним исключительно благодаря выжиданию. В пьесах есть множество образцов (действующих лиц) одинокого и словоохотливого возраста, совершенно не связанных с их мотивациями, но введённых (автором) для создания колоритного или рутинного эффекта, обособленных и блуждающих фрагментов человеческого рода, что бродят по сцене и раскачивают своими хилыми головами».
Пайер, Джеймс Френсис (J. F. Pyre 1871—1934) «Shakespeare's Pathos and Portrayal of Old Age»
В свете сменяющейся парадигмы сонетов Шекспира, некогда необоснованная совершенная замена Джона Керриган (John Kerrigan) слова «howers» в строке 1 сонета 5 Quarto 1609 года на «hours», оказалась нелепым шагом, хотя аналогичную замену можно было увидеть в содержании сонета 63.
Столь опрометчивая замена слов из сборника сонетов Quarto 1609 года привела к удручающим последствиям, снижению литературно-художественных качеств сонетов в результате «шекспировская» строка потеряла первоначальное звучание и, как следствие отчасти свою аутентичность, – во-первых.
Во-вторых, везде в тексте сонетов, где автор использовал необычайно яркие и колоритные поэтические образы из древнегреческой мифологии, вопреки авторскому замыслу они оказались утерянными из-за замены слов в последующих изданиях после Quarto 1609 года. Такая беспечность необдуманных замен слов способствовала созданию «вакуума метафорической образов» в текстах сонетах, таким образом лишившего слова-символы право на существование, вследствие чего, сюжетообразующие «аллюзии», подсказывающие об существовании ранжировании в иерархии космизма богов древнегреческих мифов, были до основания выкорчеваны.
В конечном счёте подавляющее большинство сонетов претерпело ущербную трансформацию, где аллегорические образы, изначально заложенные автором в слова-символы и несущие основной мифологический контекст были выхолощены до основания.
Тогда стало очевидным, что большая часть критиков и исследователей продолжавших предлагать версии интерпретаций сонетов, порой «вытянутые за уши», занимались их «подгонкой» под хронологию событий Шекспира из Стратфорд-на-Эйвоне (Stratford-Upon-Avon), сына ремесленника-перчаточника. Но главное, они не брали в расчёт и поэтому исключали прямое влияние философских идей Платона, в качестве базисной идеи в широком смысле слова при написании Шекспиром всех 154-х сонетов.
Столь упрощенческий подход исследователей не оставил ни одного шанса на существование в сонетах Шекспира аллегорических образов искомых слов-символов, как образов иерархии богов «платоновского» космизма, следуя сюжетам и принципам древнегреческой мифологии.
Таким образом, исключая сложившиеся взаимосвязи мифологических образов слов-символов из оригинального текста первого издания Quarto 1609 года, что никоим образом не принимало в расчёт значимость «платоновской теургии», к примеру, в рамках использования «Идеи Красоты» в качестве философского концепта в сонетах.
В данном случае, при ранжировании иерархии богов «платоновского» космизма из «Закона Герметизма» Платона, главенствующий постулат которого гласил: «Что вверху, то и в низу». При ознакомлении с философским наследием Платона, дошедшим до наших времён, буквально всё изложенное, из предлагаемых методологий его трактатов сводилось к реализации практик и ритуалов теургии.
Именно, поэтому в «пост платоновской теургии» философским воззрениям Платона выделялось особое, главенствующее значение, именно поэтому, он исторически утвердился, как основоположник «теургии».
Краткая справка.
Теургия, «Theurgy» – это последовательное выполнение ритуалов и обрядов, целью которых является восстановление трансцендентной сущности с помощью повторного прохождения Божественных «сигнатур» сквозь слои бытия. Образование было важнейшим условием для понимания схем «природы вещей», как составляющая часть представлений мироздания, предложенных Аристотелем, Платоном и Пифагором, а также халдейскими и дельфийскими оракулами. Работа теурга проходит по правилу «подобное к подобному»: на материальном уровне с помощью физических символов и магии; на более высоком уровне – с ментальными и чисто духовными практиками и мистицизмом. Начиная с нахождения Божественного в материи, теург в конечном счёте достигает уровня, где внутренняя божественная часть души объединяется с Богом. Ямвлих считал, что теургия является подражанием богам, и в своей главной работе «О Египетских Мистериях», где он охарактеризовал теургические ритуалы, как «ритуализованную космогонию», которая наделяет воплощённые души божественной ответственностью за созидание и сохранение космоса.
«Вне всякого сомнения, отроду не читавшие «Одиссею» и «Илиаду» Гомера, а также не имеющие никакого понятия о содержании древнегреческого эпоса лишались возможности оценить ключевое значение слов-символов «шекспировского» языка иносказания. По непонятной причине подавляющее большинство критиков и исследователей проигнорировали вполне очевидную характерную особенность пьес и сонетов Шекспира, где слова-символы изначально должны были служить, согласно замыслу автора, не только в качестве языка иносказания, но и идентификационными маркерами некоторых персон, с которыми бард был лично знаком, непосредственно из окружения поэта и драматурга» 2024 © Свами Ранинанда.
В-третьих, замена редакторами последующих изданий слов, взятых из первого издания Quarto 1609 года, свела на нет первоначальный замысел поэта, и как следствие, ключевую роль образов в общей сюжетной линии, буквально всех без исключения 154-х сонетов. К примеру, необычайно колоритного образа «seasons», «сезонов года»; персонифицированных «hovers», «парящих» Хорай, красочно украшенных девушек, юных дочерей Зевса и Фемиды, парящих в хороводе над землёй и олицетворяющих «времена года», взятых из древнегреческой мифа в качестве «аллюзии», а также описанных Гесиодом и Гомером. (Hesiod: «Works and Days» pp. 74—75), (Homeric «Hymn to Aphrodite» 6. Line 5—13).
«Не все редакторы вносили изменения, но Керриган (Kerrigan) делал это без объяснения причин. Когда такое слово, как «sinne», заменяется на «sin», или «atchive» на «achievement», или «howers» на «hours», значение не меняется, просто меняется написание. Но когда слова изменяются по смыслу, особенно когда оригинал полон смысла, где любое изменение в лучшем случае самонадеянность, в худшем случае потеря аутентичности». (Hyden Edward Rolling. «A New Variorum Edition of Shakespeare. The Sonnets» Philadelphia 1944).
Исследуя образ «cruel knife», «жестокого клинка» сонета 63 строки 10: «Against confounding age's cruel knife», который можно сопоставить с образом «crooked knife», «кривого клинка» сонета 100 обнаруживается следующее, что автор подразумевал один из атрибутов «бога Времени». Персонифицированного «бога Времени», получившего олицетворение одновременно в старом седовласом Хроносе и юном Кайросе, согласно содержанию сонета 126. Именно, при рассмотрении этого образа сонета обнаруживается ранжирование божеств во всеобщей космогонии мифологических образов.
Таким образом, следуя сюжету древнегреческого мифа, рассматриваемый образ «cruel knife», «жестокого клинка» а равной степени можно соотнести как к Кайросу, так и Хроносу, ибо оба обладали им в качестве атрибута.
Рассуждая в подобном ключе, не стоит забывать, что согласно сюжету мифа, «hovers», «парящие» Хораи из сонета 5 Уильяма Шекспира полностью подчинялись Хроносу, однако, но по истечению годового цикла им поглощались, но зато в заступающем году возрождались для повторения цикла.
В ходе семантического анализа обнаружилось, что слово-образ, раскрывающий необычайно красивый образ из греческого мифа персонифицированных «hovers», «парящих» Хорай из Quarto 1609 года как в сонете 5, так и сонете 63 был заменён одним из редакторов на безликое слово «hours», «часы», обозначающее единицу измерения времени, составляющую 60 минут, либо в упрощённом виде «циферблат» часов.
Рассматриваемая, по моему мнению неуместная замена на «hours», «часы» в контексте сонетов 5 и 63, по мере углубления в содержание первоисточника, а именно, в «Гимн Афродите» и «Орфический Гимн Хораям» показала полную несостоятельность действий, связанных с заменой слов из первого издания оригинала Quarto 1609 года. Сам факт, подобной замены слов-символов, имеющих столь ёмкую образную нагрузку текста оригинала Quarto 1609 года, был отмечен критиками в ходе архивных дискуссий, как существенная утрата образов древнегреческого мифа, нашедших своё место в сонетах поэта и драматурга «на все времена».
Профетические слова поэта и драматурга Бена Джонсона современника Шекспира, написанные в предисловии к «Первому Фолио», полностью сбылись, там говорилось о том, что Шекспир «was not of an age, but for all time», «был человеком не одной эпохи, а на все времена».
Реализовавшееся эпитафия Бена Джонсона является убедительным свидетельством неизгладимого влияния литературного наследия поэта, включающего сонеты и пьесы Шекспира на последующее развитие мировой литературы и драматургии.
В качестве примера могу привести строки 9-14 сонета 62, служащие подтверждением изначального авторского замысла, заложенного в основу сборника сонетов, что в них использовались античные поэтические образы и философские идеи. На самом деле, в своих сонетах Шекспир следовал традиционным классическим приёмам и мифологическим образам античной поэзии. Включая идеи и постулаты из трудов стоиков, основоположников древнегреческой философии.
Недопонимание сонетов Шекспира большинством критиков для меня служило маркером, указывающим на «белые пятна» в их исследовательской работе, в тоже время подсказывающим мне на что обратить особое внимание, как исследователю.
Как, к примеру, парадокс, возникший в ходе исследований, который формулировался, так: «за тебя, как против самого себя», «for you as against yourself» в группе сонетов 88-93 Шекспира, обнаруженный критиком Джеральдом Хаммондом, где как оказалось, были заложены философские воззрения трактата «Идея Красоты» Платона, как идейно философский фундамент, на основе которого были созданы сонеты последовательности «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth». (Gerald Hammond. «The Reader and Shakespeare's Young Man Sonnets». Totowa, N. J.: Barnes and Noble Books, 1981, pp. 243—247).
Краткая справка.
Платон (родился в 428 / 427 до н. э., умер в 348 / 347 до н. э., Афины) – древнегреческий философ, ученик Сократа (ок. 470—399 до н.э.), учитель Аристотеля (384—322 до н.э.) и основатель Академии. Он наиболее известен как автор философских трудов в беспрецедентном влиянии на последующую философскую мысль, является одной из главных фигур классической античности.
Опираясь на подтверждающие показы Сократа о том, что те, кого считают экспертами в этических вопросах, не необходимым пониманием для хорошей человеческой жизни, Платон выдвинул идею о том, что их ошибки происходят из-за того, что они не взаимодействуют должным образом с классом категорий, которые он назвал формами, главными примерами которых являются: Справедливость, Красота и Равенство. В то время как другие мыслители – и сам Платон в некоторых отрывках – использовали этот термин безо какого-либо точного построенного обоснования, Платон в ходе своей карьеры стал уделять особое внимание этим категориям. По его замыслу, они были доступны не только чувствам, но и разуму, и они были наиболее важными составляющими реальности, лежащими в основе существования воспринимаемого мира и придающими ему ту понятность, которой он обладает. В метафизике Платон предполагал систематическое, рациональное рассмотрение форм и их взаимосвязей, начиная с наиболее фундаментальной из них (Блага, или Единого).
В области этики и моральной психологии он развил точку зрения, что хорошая жизнь требует не только определённого рода знаний (как предполагал Сократ), но и привыкания к здоровым эмоциональным реакциям и, следовательно, гармонии между тремя частями души (согласно Платону, разумом, духом и аппетитом). Его работы также содержат дискуссии по эстетике, политической философии, теологии, космологии, эпистемологии и философии языка. Его школа поощряла исследования не только в узком философском понимании, но и в широком спектре направлений, которые теперь можно назвать математическими или научными.
Впрочем, в ходе исследования сонеты 62-65, входящие в малую группу вызвали нескрываемый интерес по ряду причин. Например, в сонете 62 при прочтении строк 12-14 в глаза бросался один из постулатов методологии трактата «Идея Красоты» Платона, но оказавшийся незамеченным большинством критиков и исследователей.
Сонет 65, завершающий группу 62-65, привёл к интересным находкам, которые убедительно подтверждали выводы, декларированные мной в предыдущих эссе, особенно в «Сонет 5 Уильяма Шекспира – отвергнутый образ мифа. Shakespeare's Sonnet 5, is a rejected image from the myth».
– «Дайте мне точку опоры, и Я переверну весть мир!», – некогда сказал древнегреческий геометр и философ Архимед Сиракузский.
Морфосемантический анализ строк 3-4 сонета 65, предоставил очередную «точку опоры» в унисон сменяющейся парадигмы сонетов Шекспира, полностью подтверждающий об верном направлении предыдущих исследований.
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 65, 3—4
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«How with this rage shall beauty hold a plea
Whose action is no stronger than a flower?»
William Shakespeare Sonnet 65, 3—4.
«Как с таким неистовством могла красоту удерживать мольба (моя)
Чьё воздействие не сильнее, нежели цветка? (увы)»
Уильям Шекспир, Сонет 65, 3—4.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 24.08.2024).
Исследуя природу происхождения «шекспировского» образа «flower», «цветка» строк 3-4 сонета 65, согласно сюжету, древнегреческого мифа «seasons», «сезоны года»; «hovers», «парящие» Хораи (Horai, Horae) охраняли врата Олимпа и способствовали плодородию земли, а также объединяли звезды и созвездия на ночном небе в положении привычном для человеческого взора при помощи незримых цепей.
Но, следуя подобной логике «вещей в себе» исходящей от античных времён, на основе современной науки астрофизики в качестве этих аллегорических «цепей» выступает – гравитация, сила притяжения небесных тел, а также «тёмная материя».
Впрочем, в «шекспировские» времена, такой термин, как гравитация» уже вошёл в обиход, именно поэтому поэт смело использовал новое, тогда модное слово в строке 8 сонета 49: «Shall reasons find of settled gravity», «Должны были найтись резоны устоявшейся гравитации».
Однако, следуя сюжету мифа, динамика смены «seasons», «сезонов года» аллегорически описывалась, как красивый ритуальный танец юных девушек – Хорай (Horai, Horae). Вне всякого сомнения, это даёт полное объяснение почему Уильям Шекспир в риторическом вопросе строк 3-4 сонета 65 использовал в сравнительной аллегории образ «flower» «цветка», ибо он являлся атрибутом «hovers», «парящих» Хорай. Их поэтический образ красиво вписывался и соответствовал описаниям мифа, где им были приписаны способности главенства над всем растущим, как отвечающих за установление основных характеристик внешнего вида и качеств разносезонных цветов и плодов, таких, как аромат и оттенки благоухания, особенности формы цветов и соцветий; а также продолжительность сохранности их свежести. К примеру, в «Трудах и днях» Гесиода (Hesiod) «Works and Days» светловолосая Хорай вместе с Харитой и Петой венчали Пандору – обладательницу «всех даров» гирляндами цветов. (Hesiod: «Works and Days» pp. 74—75).
Хотя, этот аргумент вполне подходит к таким сонетам Шекспира, как: 18, 35, 54,109, 130, говоря об «шекспировском» образе «rose», «розы», характеризуя связь этого образа с поэтического образа «seasons», «сезонов года»; «hovers», «парящих» Хорай (Horai, Horae), согласно тексту оригинала «howers» в Quarto 1609. К примеру, в строке 5 сонета 54, дискутируя об обороте речи: «canker bloomes», «цветение червоточины» критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone) дал следующее определение: «canker bloomes», «шиповник или червоточная роза»: – Confer! «Much Ado About Nothing», I, III, line 28): «I had rather be a canker bloomes in a hedge than a rose in his grace», «Я предпочёл бы быть шиповником в живой изгороди, чем розой в его милости». Из чего следует и вполне объясняет семантику, применяемого образа «canker», «червоточины» в сонетах Шекспира, который по смыслу равнозначен широко распространённому в «елизаветинскую» эпоху обороту «canker bloomes», «шиповник или червоточная роза». («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Помимо этого, во втором четверостишии сонета 64 можно обнаружить предчувствие поэта об возможной гибели юного Саутгемптона в боевой операции, подобной «Гравелинскому сражению», где автор в строках 12-14 сонета 64 с помощью «аллюзии» намекал читателю на причину, столь мрачного предчувствия. Профетический склад ума барда, ему подсказывал, что исторические события знакового характера будут обязательно повторяться с непреклонно математической точностью, согласно нумерологии дат прошедших событий, через некие промежутки времени.
Прямое обращение Шекспира в строках 9-14 сонета 62 отчасти намёком раскрывало главную творческую идею, описанную в виде мотивации, благодаря которой были написаны сонеты. Навеянные античными образами из древнегреческой мифологии, где бард написал об себе в строках 10 и 13-14 сонета 62: «chopp'd with tann'd antiquity», «нашинкованного с помощью «патины античности», «thee (myself) that... I praise painting my age with beauty of thy days», «тебя (самого), что Я восхвалял расписывал мой век с красотой твоих дней (спустя)». Примечательно, что строки 9-14 сонета 62 очередной раз доказали приверженность поэта к неуклонному следованию философским воззрениям «Идеи Красоты» Платона.
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 62, 9—14
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«But when my glass shows me myself indeed
Beated and chopp'd with tann'd antiquity,
Mine own self-love quite contrary I read
Self so self-loving were iniquity,
T' is thee (myself) that for myself I praise,
Painting my age with beauty of thy days» (62, 9-14).
William Shakespeare Sonnet 62, 9—14.
«Но когда моё зеркало показало меня самого, действительно,
Побитого и нашинкованного с помощью патины античности,
Моим родным себялюбием, вполне напротив – Я считаю,
Себя настолько Я полюбил, что являлось несправедливостью,
Тогда тебя (самого), что Я расхваливал, то для себя,
Расписывая мой век с красотою твоих дней (спустя)» (62, 9-14).
Уильям Шекспир, Сонет 62, 9—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 12.08.2024).
(Примечание от автора эссе: авторское сокращение начала строки 13 сонета 62: «T' is thee», могло означать «Then is thee», что переводится как, «Тогда тебя», помимо этого мной были зафиксированы и сохранены знаки препинания, согласно тексту, оригинала первого издания Quarto 1609 года, только ради единственной цели для сохранения авторского замысла, утерянного после замены некоторых слов и знаков пунктуации, исказившими изначальный замысел первого издания оригинального Quarto 1609 года). (Shakespeare, William (1609). Shake-speares Sonnets: Never Before Imprinted. London: Thomas Thorpe).
Признаю тот факт, что создавшееся положение дел с сонетами Шекспира предоставило мне весомый повод для мотивации, предусматривающей основательно пересмотреть все существующие версии путём создания новой научной парадигмы, а также написания обновлённой редакции сонетов 5 и 63, которые в новой редакции получили поэтическое звучание приблизительно в духе изначального авторского замысла, заложенного в первое издание оригинального текста Quarto 1609 года Томаса Торпа.
Хочу напомнить читателю, что замена слова «howers» из Quarto 1609 года на слово «hours», «часы» редактором Джоном Керриган в таких сонетах как 5 и 63 сводила на нет красивый космогонический образ «парящих» Хорай, танцующих в хороводе ритуального танца юных богинь, дочерей Зевса и Фемиды.
Поначалу утеря первоначального, настолько яркого и выразительного мифологического образа на первый взгляд могло показаться безвозвратно невосполнимым. И, тогда во мне стало закипать подспудное негодование, которое по прошествию времени дошло до апогея, что мотивировало меня на восстановление утерянных образов из сонетов Шекспира. Были найдены весомые аргументы, в виде оригинальных текстов «Гимнов Хораям», которые опровергали замену слов текста оригинала из Quarto 1609 года, отражающих образы персонифицированных «seasons», «сезонов года»; «hovers», «парящих» Хорай (Horai, Horae). Последующее написание очерка «Сонет 5 Уильяма Шекспира – отвергнутый образ мифа. Shakespeare's Sonnet 5, is a rejected image from the myth» знаменовало время окончательного развенчания не нужной замены слова «howers» из Quarto 1609 года на слово «hours», «часы», принижающей литературно художественные качества сонетов.
Таким образом, последствия замены были аннулированы путём полной реконструкции ключевого поэтического образа персонифицированных «seasons», «сезонов года» или «hovers», «парящих» Хорай, первоначально заложенных Шекспиром при написании сонета 5. Знаменуя, что время восстановления справедливости – наконец наступило!
Для сопоставления с обновлённой версией перевода, учитывающую смену парадигмы, привожу фрагменты сонета 63 предыдущего перевода, датированного 2021-м годом, в котором показана версия с заменой слов редактора Джона Керриган.
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 63, 1—6, 9—14
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«Against my love shall be, as I am now,
With time's injurious hand crushed and o'erworn;
When hours have drained his blood, and filled his brow
With lines and wrinkles; when his youthful morn
Hath travailed on to age's steepy night,
And all those beauties whereof now he 's king» (63, 1-6).
William Shakespeare Sonnet 63, 1—6.
«Наперекор моей любви так будет, как я теперь (чтоб),
От времени руки ранящей, раздавлен и изношен был;
Когда часы иссушат его кровь, и наполнят его лоб
В линиях морщин; когда его юношеского утра пыл
Пройдёт в страданиях до поры ночи сонной (на напасть),
И все красавицы те, чьих он король сейчас (всласть)» (63, 1-6).
Уильям Шекспир, Сонет 63, 1—6.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 24.11.2021).
«For such a time do I now fortify
Against confounding age's cruel knife,
That he shall never cut from memory
My sweet love's beauty, though my lover's life.
His beauty shall in these black lines be seen,
And they shall live, and he in them still green» (63, 9-14).
William Shakespeare Sonnet 63, 9—14.
«Для времени такого, Я укреплял (свой бастион)
Против жестокого ножа запутанных времён,
Которым он никогда не будет вырезан из памяти сих
Моей любви сладкой красотой – мой фаворит жизни (как укор)
Его красота видна будет в чёрных линиях этих,
И жить они будут, и он незрелый в них до тех пор» (63, 9-14).
Уильям Шекспир, Сонет 63, 9—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 24.11.2021).
Хочу обратить особое внимание на поэтический образ «The little Love-God «Маленького Бога Любви» строки 1 анакреонтического сонета 154, где Купидон – являясь «богом любви» предстаёт перед читателем во всей красе, следуя тексту мифа. Этот запоминающееся действующее лицо древнегреческой мифологии, которое нашло своё отражение, как мифологический образ в анакреонтической паре сонетов 153 и 154, где автор строго следуя поэтической традиции анакреонтической поэзии, которая воспевала радость беззаботной жизни и чувственных наслаждений под звуки лиры в культуре эллинизма древней Греции.
«Сам факт написания Уильямом Шекспиром сонетов 153 и 154 не только подтверждал его приверженность следовать классическим канонам анакреонтической поэзии, но и сонеты 153 и 154 служили базисом на который опиралась вся структура ранжирования поэтических образов космогонии персонифицированных богов из греческих мифов в сонетах всего сборника. Где поэтические образы космогонии богов были выделены «курсивом с заглавной буквы» в оригинальном тексте Quarto 1609 года как, к примеру, образ «Satire», «Сатира» сонета 100». 2024 © Свами Ранинанда.
При морфосемантическом анализе слов-символов сонета 100 оригинального текста первого издания Quarto 1609 года видно, что поэтические образы «Muse», «Музы», а также «Time», «Времени» были написаны с заглавной буквы. Этот факт указывал на то, что автор сонета рассматривал образы «Muse», «Музы» и «Time», «Времени» прежде всего, как персонифицированные образы во всеобщей космогонии ранжирования богов Олимпа. Именно, это подтверждает содержание строки 14 сонета 100, где поэт обратился к Музе: «So thou prevent'st his scythe and crooked knife», «Так чтоб предотвратила удар его косой, либо кривым клинком», Описание автора полностью соответствует атрибутам персонифицированного «бога Времени» Хроноса из мифа, будь то «коса» или «кривой клинок», то есть серп, следуя описанию мифа.
Эти же атрибуты читатель может встретить в строке 2 сонета 126: «Dost hold Time's fickle glass, his sickle, hour», «Удерживая Времени переменчивое зеркало, его серп, циферблат».
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 100, 1—4, 9—14
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«Where art thou, Muse, that thou forget'st so long
To speak of that which gives thee all thy might?
Spend'st thou thy fury on some worthless song,
Dark'ning thy power to lend base subjects light?» (100, 1-4).
William Shakespeare Sonnet 100, 1—4.
«Где мастерство твоё Муза, какому разучилась так давно, (впустую)
Говоришь о том, кто дарует тебе – твою мощь? (опять)
Растрачиваешь ты свою ярость на некую никчёмную песню,
Омрачающую твою силу, одалживая основы тематик освещать?» (100, 1-4).
Уильям Шекспир, Сонет 100, 1—4.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 04.08.2024).
«Rise, resty Muse, my love's sweet face survey,
If Time have any wrinkle graven there;
If any, be a Satire to decay,
And make Time's spoils despised every where.
Give my love fame faster than Time wastes life;
So thou prevent'st his scythe and crooked knife» (100, 9-14).
William Shakespeare Sonnet 100, 9—14.
«Поднимись отдохнувшая Муза, милый облик обозри моей любви,
Коль Время располагает каждой морщинкой, высеченной там,
Если любой, то к распаду им – Сатиром быть,
И сделай добычу Времени повсюду быть презираемой. (при том),
Даруй моей любви быстрее славу, чем Время транжирит впустую жизнь,
Так чтоб предотвратила удар его косой, либо кривым клинком» (100, 9-14).
Уильям Шекспир, Сонет 100, 9—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 04.08.2024).
В культуре эллинизма, равно как в поэзии, литературе, живописи и скульптуре Купидону не было выделено значимое положение. В сложной иерархии ранжирования божеств античного «политеизма», во всеобщем ранжировании богов Олимпа Купидон занимал далеко не первые места. Вполне понятно, поэтому, в эпоху эллинизма не было принято строить храмы, посвящённые «богу любви» Купидону. Несмотря на то, что образ «бога любви» Купидона получил широкое распространение в культуре и искусстве эпохи Возрождения древней Греции.
По мере исследования становилось очевидным то, что Шекспир в своих сонетах принял за основу космогонию образов мифологических богов древней Греции в качестве первостепенной идеи, включив туда же философские воззрения Платона из его труда «Идея Красоты», а также философские идеи Лукреция из трактата «О природе вещей» (лат. «De rerum natura»).
Рассматривая применение Шекспиром в сонетах постулатов «Идеи Красоты» Платона, критик Джордж Уиндхэм, единственный из всех критиков выделил характерные особенности, в качестве декларации её постулатов, к примеру, при рассмотрении строки 3 сонета 31: «And there reigns Love, and all Love's loving parts», «И там царствует Любовь, и Любви нежности во всех частях», которая указывала на исходный первоисточник: «Where love reigns, there's no need for laws», «Где царствует любовь, там нет надобности в законах», или «Там, где царит любовь – нет законов». Этот постулат, позднее ставший крылатой фразой, был изложен Платоном в I веке д. н. э., как один из основных тезисов философского трактата «Идеи Красоты».
