Текст книги "Сонеты 64, 63, 100 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда"
Автор книги: Александр Комаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Морфосемантический анализ сонета 64.
Анализируя сюжетную связь сонета 64 с сонетом 65, можно получить подтверждение, что заключительные строки сонета 64 дали импульс в рассмотрении Времени в контексте сонета 65, где приведённые философские категории обрели конкретную коннотацию.
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 64, 11—14
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«Ruin hath taught me thus to ruminate
That Time will come and take my love away.
This thought is as a death, which cannot choose
But weep to have that which it fears to lose» (64, 11-14).
William Shakespeare Sonnet 64, 11—14.
«Разрушенное научило меня, подобным образом размышлять,
Что Время ещё придёт и заберёт мою любовь прочь.
Такая мысль, как смерть, какую невозможно выбрать,
Но зато оплакивающая владеет тем, кого боится потерять» (64, 11-14).
Уильям Шекспир, Сонет 64, 11—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 04.08.2024).
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 65, 1—4, 9—14
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«Since brass, nor stone, nor earth, nor boundless sea,
But sad mortality o'er-sways their power,
How with this rage shall beauty hold a plea
Whose action is no stronger than a flower?» (65, 1-4).
William Shakespeare Sonnet 65, 1—4.
«Начиная с бронзы, ни камень, ни бескрайнее море, ни земля,
Но зато скорбная смертность излишне влиятельной их силы,
Как с таким неистовством могла красоту удерживать мольба (моя),
Чьё воздействие не сильнее, нежели цветка? (увы)» (65, 1-4).
Уильям Шекспир, Сонет 65, 1—4.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 24.08.2024).
«O fearful meditation! where, alack,
Shall Time's best jewel from Time's chest lie hid?
Or what strong hand can hold his swift foot back?
Or who his spoil of beauty can forbid?
O, none, unless this miracle have might,
That in black ink my love may still shine bright» (65, 9-14).
William Shakespeare Sonnet 65, 9—14.
«О, испугавшееся размышленье! Увы, там, где (давно)
Времени лучшее сокровище из сундука Времени лежащее скрытно?
Или какая сильная рука вспять сможет его скорую поступь удержать?
Либо кто его избалованную красоту – мог запрещать?
О, никто, разве что настоящее чудо, имеющее могущество,
Чтоб в чёрных чернилах всё же, моя любовь могла ярко засиять» (65, 9-14).
Уильям Шекспир, Сонет 65, 9—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 24.08.2024).
(Примечание от автора эссе: исследователям творчества великого драматурга не следует путать характерные для «елизаветинской» эпохи особенности авторского почерка при написании Шекспиром таких сокращений слов, как «o'er», которое является сокращением слова «over», «слишком» или «излишне» (o'er = over). К примеру, в строке 2 сонета 65: «But sad mortality o'er-sways their power», «Но зато скорбная смертность излишне влиятельного их могущества». (William Shakespeare Sonnet 65, line 2 from text Quarto 1609). (Shakespeare, William (1609). Shake-speares Sonnets: Never Before Imprinted. London: Thomas Thorpe).
Также очень часто в пьесах применялось слово «ere» – «прежде», «прежде чем». Например, слово «ere» можно встретить в пьесе Шекспира «Два Благородных Родича»: «Speak't in a womans key: like such a woman as any of us three; weepe you faile», «Не говорите в женском ключе: подобно настолько женщине как любая из нас троих; порыдайте, прежде чем вы потерпите неудачу»). (William Shakespeare and John Fletcher. «Two Noble Kinsmen». Act 1. Scene 1. Athens. Before a temple).
* la rage (фр. яз.) —
мн. rages
бешенство, гнев, ярость, исступление, неистовство.
Именно, в строках 3-4 сонета 65 поэт философски вопрошает в риторической форме, упоминая свою мольбу предыдущего сонета 64: «with this rage shall beauty hold a plea, whose action is no stronger than a flower?», «как с таким неистовством могла красоту удерживать мольба (моя), чьё воздействие не сильнее, нежели цветка?».
Характерный приём, когда Шекспир описывал персонифицированное божество Времени, получившее олицетворение в бородатом Хроносе и юном Кайросе, где автор объединил их в одном поэтическом образе в двух риторических вопросах строк 11-12 сонета 65:
«Or what strong hand can hold his swift foot back?
Or who his spoil of beauty can forbid?» (65, 11-12).
«Или какая сильная рука вспять сможет его скорую поступь удержать?
Либо кто его избалованную красоту – мог запрещать?» (65, 11-12).
При переводе сонетов Шекспира, содержащие литературные образы мифа ни в коем случае нельзя вырывать из исторического контекста, либо утрировать аллегорические образы древнегреческого мифа, принимая во внимание космогонию ранжирования богов и детали сюжета, от которых отталкивался автор, использовавший эти образы в качестве «аллюзии».
В ходе семантического анализа, рассматривая первое четверостишие сонета 64, хочу напомнить, что оно представляет собой многосложное предложение, состоящее из нескольких односложных. При этом, «шекспировское» правило «двух строк» вполне может послужить в подспорье при семантическом анализе.
Например, это связано с тем, что в строках 1-2 сонета 64, автор повествует об эпохе, в которую он жил и творил, но в строках 3-4 он переносится при помощи своего воображения в бронзовый век, взяв за основу при «Одиссеи» и «Илиады» Гомера в переводе на английский Голдинга, согласно мнению, большей части критиков. Дело в том, что автор буквально подсказывает об этой характерной особенности своего написания при помощи, таких слов-ключей строк 3-4, как «sometime», «когда-то» и «brass», «бронзы». Которые перемещают читателя во время событий последней Троянской Войны. (Несколько ниже будут представлены аргументы из первоисточника, ремарка от автора эссе).
Впрочем, подавляющее большинство переводчиков и исследователей творческого наследия поэта и драматурга, по не вполне понятной причине не смогли разобраться со столь элементарными подсказками авторского подстрочника. Исследователям было свойственно обходить своим вниманием «острые углы», либо запутываясь упрощать задачу, что в конечном счёте их сбивало с толку.
Недопонимание подстрочника сонета 64 исследователями, некогда скрываемого под аллегорическими образами, что в итоге приводило к выхолащиванию основных образов, к примеру, из древнегреческой мифологии, либо авторских идей, заложенных в качестве базиса при написании.
К ним можно отнести, как философские воззрения Платона, Аристотеля и Эпикура, а также образы, взятые из «Одиссеи» и «Илиады» Гомера в переводе на английский Артуром Голдингом, которые Шекспиром широко использовал при написании сонетов в качестве «аллюзии».
«When I have seen by time's fell hand defaced
The rich-proud cost of outworn buried age,
When sometime lofty towers I see down-razed,
And brass eternal slave to mortal rage» (64, 1-4).
«Когда Я увидел, как обезобразила Времени опустившаяся рука
Обильно горделивые расходы изношенного погребаемого века,
Когда высокомерные башни когда-то Я узрел рухнувшими вниз,
И бронзы извечно рабыни ярости смертельной (лязг и визг)» (64, 1-4).
Итак, автором сонета 64 в строках 1-2 описывалась «елизаветинская» эпоха: «When I have seen by time's fell hand defaced the rich-proud cost of outworn buried age», «Когда Я увидел, как обезобразила Времени опустившаяся рука обильно горделивые расходы изношенного погребаемого века».
Хочу напомнить читателю, что в сонете 64, также как и в остальных сонетах поэтический образ «Time», «Времени» необходимо рассматривать, как персонифицированный образ «бога Времени», получивший олицетворение в бородатом Хроносе и юном Кайросе одновременно, следуя древнегреческому мифу. Причина такого подхода заключена в содержании строки 14 сонета 100.
В строках 3-4, повествующий бард продолжил повествовательную часть, но зато мысленно перемещает читателя в античные времена «бронзового века»: «When sometime lofty towers I see down-razed, and brass eternal slave to mortal rage», «Когда высокомерные башни когда-то Я узрел рухнувшими вниз, и бронзы извечно рабыни ярости смертельной (лязг и визг)».
Применение поэтом повторяющегося временного наречия «When», «Когда» в начале строк и 1 и 3, является литературным приёмом «аллитерация», она указывает на выделение автором сонета содержания этих строк.
Характерной особенностью сонета 64, является повторяющаяся начальная часть каждого четверостишия «When I have seen…», усиливающая контрдоводы во всех трёх четверостишиях. Чтобы увязать с мотивациями поэта в строке 11, таким образом логически детерминировано завершить выводами заключительных строк.
Краткая справка.
Аллитерация – это повторение одинаковых или однородных согласных частиц или предлогов в начале стихотворной строки, придающее тексту особую звуковую выразительность, особенно в стихосложении. Подразумевается большая, по сравнению со средне языковой, частотность этих звуков на определённом отрезке текста или на всём его протяжении. Об аллитерации не принято говорить в тех случаях, когда звуковой повтор появляется, вследствие повторения морфем. Словарным видом аллитерации является тавтограмма.
Конечная цезура строки 4 была мной заполнена двумя словами в скобках «лязг и визг», что решило проблему рифмы строки, установив её.
Риторический приём с применением автором последовательности слов «sometime», «когда-то»; «I see», «Я узрел» и «brass», «бронзы» строк 3-4, подсказывал, что он мысленно перенёсся последней Троянской Войны, таким образом применив литературный приём «аллюзия».
Впрочем, в содержании античных эпических поэмах Гомера «Одиссея» и «Илиада», написанных дактилическим гекзаметром упоминание об башнях Трои и подготовке к решающему сражению: «…till you either take the towers of Troy, or are yourselves vanquished at your ships», «…пока вы также возьмёте башни Трои, либо сами будете побеждены в битве при ваших кораблях». Насколько известно, после взятия Трои, она была сожжена и разрушена до снования. Шекспир приёмом «аллюзия» перенёс своё воображение при помощи литературного приёма «инверсия», в античные времена сражения за Трою из-за Елены Троянской, которая была упомянута в строке 7 сонета 53. Таким образом, как будто фиксируя связь сонета 64 с 53-м.
Краткая справка.
Инверсия в литературе (от лат. «inversio», «переворачивание»; «перестановка») – нарушение обычного порядка слов в предложении и законов логики. В аналитических языках (например, английский, французский), где порядок слов фиксирован строго, стилистическая инверсия распространена относительно мало; во флективных, в том числе русском, с достаточно свободным порядком слов – весьма значительно. Инверсия смысловая риторическая, умозрительное возвращение во времени в сюжете повествования.
Поэтому для ознакомления и сопоставления читателем прилагая фрагмент перевода «Илиады» Гомера (Hom. Il. 7. 1—79), ниже:
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by Homer, «The Iliad». Book 7, line 1—79 with an English Translation by Samuel Butler
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
(Homer. The Iliad of Homer. Rendered into English prose for the use of those who cannot read the original.
Samuel Butler. Longmans, Green and Co. 39 Paternoster Row, London. New York and Bombay. 1898?).
Athena assented, and Helenos son of Priam divined the counsel of the gods; he therefore went up to Hektor and said, «Hektor son of Priam, peer of gods in counsel, I am your brother, let me then persuade you. Bid the other Trojans and Achaeans all of them take their seats, and challenge the best man among the Achaeans to meet you in single combat.
I have heard the voice of the ever-living gods, and the hour of your doom is not yet come». Hektor was glad when he heard this saying, and went in among the Trojans, grasping his spear by the middle to hold them back, and they all sat down. Agamemnon also bade the Achaeans be seated. But Athena and Apollo, in the likeness of vultures, perched on father Zeus' high oak tree, proud of their men; and the ranks sat close ranged together, bristling with shield and helmet and spear. As when the rising west wind furs the face of the sea (pontos) and the waters grow dark beneath it, so sat the companies of Trojans and Achaeans upon the plain. And Hektor spoke thus: – «Hear me, Trojans and Achaeans, that I may speak even as I am minded; Zeus on his high throne has brought our oaths and covenants to nothing, and foreshadows ill for both of us, till you either take the towers of Troy, or are yourselves vanquished at your ships. The princes of the Achaeans are here present in the midst of you let him, then, that will fight me stand forward as your champion against Hektor. Thus I say, and may Zeus be witness between us. If your champion slay me, let him strip me of my armor and take it to your ships, but let him send my body home that the Trojans and their wives may give me my dues of fire when I am dead.
In like manner, if Apollo grant me glory and I slay your champion, I will strip him of his armor and take it to the city of Ilion, where I will hang it in the temple of Apollo, but I will give up his body, that the Achaeans may bury him at their ships, and the build him a tomb (sema) by the wide waters of the Hellespont. Then will one say hereafter as he sails his ship over the sea (pontos), 'This is the marker (sema) of one who died long since a champion who was slain by mighty Hektor'. Thus will one say, and my fame (kleos) shall not be lost.
Homer, «The Iliad». Book 7, line 1—79 with an English Translation by Samuel Butler.
Афина согласилась, и Гелен, сын Приама, предугадал совет богов; он по этой причине отправился к Гектору и сказал: «Гектор, сын Приама, равный богам в совете, Я твой брат, позволь мне убедить тебя. Прикажи остальным троянцам и ахейцам занять свои места и вызови лучшего воина среди ахейцев на поединок один на один.
Я услышал голос вечно живущих богов, и час вашей гибели ещё не настал». Гектор обрадовался, услышав эти слова, и пошёл к троянцам, схватив своё копье за середину, чтобы удержать их, и все они сели. Агамемнон также велел ахейцам сесть. Но зато Афина и Аполлон, уподобившись стервятникам взгромоздились на высокий дуб отца Зевса, гордые своими воинами; и рядами воинов сомкнувшихся, ощетинившихся щитами, шлемами и копьями. Тогда, как усиливающийся западный ветер овеивал поверхность моря (понтос) и воды под ним, темнеют, так чтоб расположились отряды троянцев и ахейцев на равнине. И Гектор заговорил, таким образом: – «Послушайте меня, троянцы и ахейцы, чтобы я мог говорить то, что думаю; Зевс на своём высоком троне свёл на нет наши клятвы и соглашения и предвещает беду нам обоим, пока вы также возьмёте башни Трои, либо сами будете побеждены в битве при ваших кораблях. Князья ахейские находятся здесь, среди вас, и пусть тот, кто сразится со мной, выступит вперёд в качестве вашего защитника против Гектора. Таким образом Я говорю, и да будет Зевс свидетелем, между нами. Если ваш воин убьёт меня, пусть он снимет с меня доспехи и отнесёт их на ваши корабли, но пусть отправит моё тело домой, чтобы троянцы и их жены могли воздать мне должное огнём, когда я умру.
Точно так же, если Аполлон дарует мне славу, и Я убью твоего воина, Я сниму с него доспехи и отвезу их в город Илион, где повешу в храме Аполлона, но отдам его тело, чтобы ахейцы могли похоронить его на своих кораблях и построили ему гробницу (сема) у широких вод Геллеспонта. Тогда в будущем, плывя на своём корабле по морю (понтос), какой-то скажет: «Это знак (сема) единственного, кто умер давным-давно, чемпиона, убитого могущественным Гектором». При том, будет сказано, и моя слава (клеоса) не будет утрачена.
Гомер, «Илиада». Книга 7, строки 1—79, английский перевод Самуэль Батлер.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.08.2024).
Краткая справка.
«Илиада» (др. греч., лат.: «Iliad», «Илиада») – одна из двух главных древнегреческих эпических поэм, приписываемых Гомеру. Это одно из старейших дошедших до нас литературных произведений, которое до сих пор широко читается современной аудиторией. Также как «Одиссея», поэма «Илиада» разделена на 24 книги и написана дактилическим гекзаметром. В наиболее распространённой версии она содержит 15 693 строки. Действие поэмы разворачивается в конце Троянской войны (Trojan War), во время десятилетней осады города Трои коалицией греческих государств Микенской области. В поэме описываются важные события последних недель осады. В частности, в ней отображена и подробно описана ожесточённая ссора между царём Агамемноном и знаменитым воином Ахиллом.
Примечательно, но эту основную часть эпического цикла «Илиады» принято, чаще всего считать одним из первых значительных произведений античной литературы.
Эпические поэмы «Илиада» и «Одиссея», по всей вероятности, были написаны на «гомеровском греческом», литературной смеси ионического греческого с другими вблизи распространёнными диалектами, датированных около конца 8-го или начала 7-го века до нашей эры.
Ранее во времена античности и средневековья авторство Гомера редко подвергалось сомнению, но современная наука в основном исходит из того, что «Илиада» и «Одиссея» были написаны независимо друг от друга и что эти истории длительное время были сформированы, как часть давней устной традиции. Поэма была реализована профессиональными декламаторами Гомера, известными как «рапсоды» (rhapsodes).
Важнейшими темами поэмы являются клеос (слава), гордость, судьба и гнев. Несмотря на то, что поэма известна в основном своими трагическими и серьёзными темами, в ней также содержит фрагменты образцов комедии и смеха.
Античное поэтическое произведение специалистами описывается, как мужественный и героический эпос, особенно в сравнении с «Одиссеей». В ней содержатся подробные описания древних военных инструментов и тактики ведения боя, а также значительно меньше женских персонажей. Олимпийские боги также играют важную роль в поэме, помогая своим любимым воинам на поле боя и вмешиваясь в личные споры. Описание их в стихотворении сделало их более человечными для древнегреческой аудитории, дав конкретное представление об их культурных и религиозных традициях. Что касается формального стиля, то учёные часто исследуют повторы в стихотворении и использование сравнений и эпитетов.
Широчайшие познания Уильяма Шекспира греческой риторики и мифологии, устных и литературных традиций древних греков, касающиеся богов и мифологических героев, воззрений древнегреческих философов на природу, а также предыстория возникновения космизма, являясь исходным материалом, предоставляли неограниченные возможности для размаха творческого воображения и взлёта фантазии поэта и драматурга при написании сонетов и гениальных пьес.
Древнегреческие мифы легли в основу произведений Шекспира, включая такие классические произведения, как «Илиада» и «Одиссея» Гомера, «Труды и дни» и «Теогония» Гесиода, «Метаморфозы» Овидия и драмы Эсхила, Софокла и Еврипида. Это были завораживающие мифы, повествующие об сотворении богов и мироздания в целом, борьбе между богами за господство и триумфе Зевса, любовных похождениях и ссорах богов, а также влиянии богов, на мир смертных, включая их связь с природными явлениями, такими как грозы или смена времён года в их непосредственной связи с культовыми храмами или ритуалами.
Стоит отметить, что авторские переводы Артура Голдинга (Arthur Golding) с латыни на английский эпоса «Метаморфозы» Овидия, по определению большинства критиков оказали значительное влияние при написании сонетов Шекспиром, в частности при создании поэтических образов мифологии.
Характерно, что Артур Голдинг являлся английским переводчиком с латыни на английский более, чем 30-и произведений. Голдинг был одним из первых, кто перевёл «Метаморфозы» на английский язык, впервые опубликовал 22 апреля 1480 года, в тот же год, как Уильям Крэнстон, предположительно, ввёз печатный станок в Англию. Этот перевод был сделан в прозе и представляет собой текст дословного перевода с французского, известного как «Нравоучение Овидия», а не оригинала Овидия с латинского.
При внимательном прочтении выше предложенного фрагмента «Илиады» Гомера, а именно: «As when the rising west wind furs the face of the sea and the waters grow dark beneath it», «Тогда, как усиливающийся западный ветер овеивал поверхность моря (понтос) и воды под ним темнеют», читатель обнаруживает подсказку на тот факт, что «неожиданно изменяющееся направление усиливающего ветра», вполне может служить «природным явлением» влияющим на исход сражения. – «И, как в подобной ситуации не обратиться к вере во всесилие богов»?! (Nota Bene).
Продолжая в данном ключе и рассуждая об «природных явлениях», повлиявших на исход сражения, к примеру морского, такого как «Гравелинское сражение». При семантическом анализе последующих строк сонета 64, «непредсказуемо меняющегося направления усиливающего ветра» могло быть некой подсказкой на не предсказуемый исход морского сражения, послужившего «аллюзией» при написании строк 5-8 второго четверостишия сонета 64.
Краткая справка.
Аллюзия (лат. «allusio», «намёк») – стилистическая фигура, содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо крылатая фраза или цитата из классической поэзии. Аллюзией в литературоведении называют отсылку, намёк на общеизвестный факт, сюжет или фразу. С помощью аллюзий авторы наполняют свои произведения новыми смыслами, переосмысляют мифологию, историю, литературу, теософию и философию, вступая в полемику с прошлым.
Ключевая фраза сонета 64: «state itself confounded to decay», «положение само собой запуталось – упадком», предоставляла намёк на знаковые исторические сражения, как в первом четверостишии, так и во втором. Дело в том, в елизаветинскую эпоху оборот речи, глагол «confound» широко используемым военными, так как служил в качестве идиомы, обозначающей: «запутать противника, чтобы его победить». Именно, поэтому мной под сонетом 64 была сделана сноска из-за ключевого значения рассматриваемого слова в расшифровке подстрочника. Несомненно, подобное истолкование глагола «confound», в данном случае, очевидно могло указывать на «аллюзию» с аллегорическим описанием неких боевых действий.
Стоит отметить, что некоторые критики указывали на непосредственное влияние поэзии Эдмунда Спенсера на содержание начальной части сонета 64. Не смею оспаривать их мнение, но не могу согласиться с такой точкой зрения. По-видимому, данное утверждение можно было бы перенаправить к строке 11 сонета 64: «Ruin hath taught me thus to ruminate», где в риторическом развороте она служит связующим звеном прагматической логики Шекспира для окончательных выводов, изложенных в заключительных строках.
По ходу семантического, были мной проставлены знаки препинания, а также учтены «шекспировские» слова-символы оригинального текста Quarto 1609 года, что существенно облегчало задачу поэтапного раскрытия подстрочника. Хочу отметить, что второе четверостишие представляет собой одно многосложное предложение, в которое входят несколько односложных.
«When I have seen the hungry Ocean gain
Advantage on the Kingdom of the shore,
And the firm soil win of the watery main,
Increasing store with loss and loss with store» (64, 5-8).
«Когда Я увидел изголодавшийся Океан, достигший (того)
Преимущества для Королевства берегового,
И твёрдая почва, выигравшая у водного – в основном,
Наращивала сохранённое с утерянным и потерю с запасом» (64, 5-8).
В строках 5-6, повествующий использует иносказательную аллегория при помощи слов-символов: «When I have seen the hungry Ocean gain advantage on the Kingdom of the shore», «Когда Я увидел изголодавшийся Океан, достигший (того) преимущества для Королевства берегового». Конечная цезура строки 5 была мной заполнена местоимением в скобках «того», установившее рифму строки. Семантически это местоимение связует строки 5 и 6 и дополняет по смыслу первое слово «advantage», «преимущества» строки 6.
В строках 7-8 поэт продолжил повествовательную часть по всем признакам событий исторического значения для Англии: «And the firm soil win of the watery main, increasing store with loss and loss with store», «И твёрдая почва, выигравшая у водного – в основном, наращивала сохранённое с утерянным и потерю с запасом».
Подстрочник строк 7-8, по имеющимся в сонете поэтическим образам, скорее всего имеет отношение к знаменитому «Гравелинскому сражению» у побережья Англии, завершившимся полным разгромом Испанской Армады. Когда непредвиденный усиливающийся ветер с подветренный стороны и течения помогли англичанам разорвать боевое построение фрегатов испанцев разбросав их по морю.
Биографические записи королевского архивариуса Обри Берла (Aubrey Burl) подтверждали, что Эдуард де Вер, 17-й граф Оксфорд (Edward de Vere, 17th Earl of Oxford) принимал участие в разгроме Испанской Армады в качестве командного состава, и поэтому ему было известно, не понаслышке мореходство и военное дело.
Краткая справка.
Битва при Гравелине (1588) или «Гравелинское сражение» – морское сражение, состоявшееся 27 июля (8 августа) 1588 год между английским и испанским флотами к северу от Гравелина. Закончилось поражением испанской Непобедимой Армады, состоявшей из 130 кораблей (среди них 28 военных кораблей: 20 галеонов, 4 галеры, 4 галеаса, остальное – торговые суда, вооружённые для участия в походе). В этом сражении отличились английские адмиралы Дрейк, Хокинс, Фробишер. Командующие: герцог Медина Сидония (Испания), Чарльз Говард, лорд Эффингэм (Англия).
Медина Сидония направился к острову Уайт, рассчитывая найти там удобную стоянку и дождаться известий от герцога Пармского, командующего сухопутными силами вторжения. 29 июля англичане заметили с берегов Корнуолла приближение Армады. 30 июля Западная эскадра английского флота, вышедшая из Плимута, зашла Армаде в тыл, и на следующий день атаковала её. У Плимута испанцы понесли первые потери, но не от вражеского огня: «Розарио», флагманский корабль Педро де Вальденса, столкнулся с «Санта-Каталиной» и потерял мачту, а через некоторое время на «Сан-Сальвадоре», где находилась казна флота, по неизвестной причине произошёл пожар. Казну и оставшихся в живых членов экипажа удалось снять, но корабль пришлось оставить. На рассвете 1 августа отставший «Розарио» был захвачен Дрейком, такая же участь вскоре постигла и обломки «Сан-Сальвадора».
Чарльз Говард тем временем разделил свой флот на четыре отряда, которые поочерёдно обстреливали испанские корабли. Испанцы сохраняли предписанный им королевской инструкцией боевой порядок (в форме полумесяца, с транспортами посередине), поэтому англичане старались не подходить к ним слишком близко. После нескольких стычек им удалось отогнать испанский флот от острова Уайт, при этом они израсходовали почти все боеприпасы, не причинив испанцам существенного вреда.
Но Медина Сидония не догадывался о том, что англичане испытывают затруднения с боеприпасами. Их беглый огонь убеждал его в обратном. Он принял решение двигаться к берегам Фландрии, на встречу с герцогом Пармским, от которого он так и не получил известий.
Пятого августа Армада двинулась к Кале. Западная эскадра последовала за ней. Комендантом Кале в то время был Жиро де Молеон, католик, симпатизировавший испанцам и ненавидевший англичан. Гавань Кале была слишком мала для такого огромного флота, но позволила испанским судам встать на якорь под прикрытием береговых батарей, где они были в относительной безопасности от английских атак, и пополнить запасы воды и продовольствия. Дальше, в сторону Дюнкерка, испанский флот двигаться не мог – выяснилось, что голландцы убрали все бакены и другие навигационные знаки к востоку от Кале, как раз там, где начинаются банки и отмели, и что англичане и голландцы курсируют в районе Дюнкерка, готовые перехватить транспорты Пармы.
Говард решил воспользоваться затруднениями испанцев. В ночь с 7 на 8 августа, англичане пустили в сторону тесно сбившихся испанских кораблей восемь брандеров. Это вызвало панику среди испанских капитанов – вероятно, что они приняли обыкновенные брандеры, гружёные хворостом, смолой и соломой, за начинённые порохом «адские машины», с которыми они уже встречались во время войны в Нидерландах. Пытаясь избежать столкновения с пылающими брандерами, многие испанцы перерубили якорные канаты. Лишившись якорей, они уже не могли сохранять боевой порядок у Кале, испанский строй распался. Сами брандеры не причинили испанцам никакого вреда, но многие корабли Армады пострадали от столкновений с соседними судами. Говард не мог в полной мере воспользоваться замешательством противника – не хватало пороха и ядер. Англичане ограничились атакой на потерявший управление галеас, дрейфовавший у входа в бухту.
Испанский адмирал остался на месте с четырьмя большими галеонами. Он был готов принять бой, рассчитывая задержать англичан и дать время перестроиться остальным кораблям Армады. На следующий день, 8 августа, англичане получили подкрепления и боеприпасы – к Говарду присоединилась эскадра лорда Сеймура. Они решились, наконец, помериться силами с Армадой в открытом бою, тем более что численное преимущество теперь было на их стороне. Атаку возглавил Дрейк. Его корабли открыли огонь с дистанции 100 метров. За ним последовал отряд Фробишера.
В этом сражении, произошедшем между Гравелинской отмелью и Остенде, сказалось преимущество английской артиллерии. Англичане по-прежнему избегали абордажных схваток, обстреливая противника, но теперь уже на близкой дистанции, где их пушки причиняли испанским кораблям значительные разрушения, и сосредоточив огонь на отдельных, оторвавшихся от строя кораблях. Испанская артиллерия была не столь эффективна. Выяснилось, что испанские чугунные ядра, в силу какого-то технологического дефекта, разлетаются на куски при ударе об обшивку, не пробивая её, что пушки, установленные на переоборудованных торговых судах, при полном бортовом залпе причиняют, за счёт отдачи, больше вреда им самим, нежели противнику.
