Текст книги "Если ты умер[СИ]"

Автор книги: Александр Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

На безымянной высоте.

Добраться до холма было проще всего, но вот тяжелые орудия по снегу даже волы оказались неспособны втащить. Поднимать их на холм пришлось буквально на руках расчетов. Оборудование позиции так же оказалось делом не самым легким. Промерзшая земля плохо поддавалась даже ударам ломов, и лишь к обеду удалось подготовить достойную площадку. Установив орудия, артиллеристы выставляли прицелы. Хотел бы я им помочь, но ввиду особенностей зрения различение одиночных целей на таком расстоянии для меня было почти невозможно. Первый выстрел лег не слишком удачно, перелетев через стену и проделав основательную дыру в какой-то постройке. Не повезло ее хозяину, ничего не поделать. Впрочем, если не удастся выбить Орден – он не получит вообще ничего из своей собственности. Если даже там еще что-то осталось, времени на мародерство у них было в достатке.

Пока обустраивали позиции, рядом с орудиями развели и костры, на которых замечательно обосновались котлы с водой. Откупоривший бутыль с уксусом солдат понюхал горлышко, скривился и отлил немного в воду. Подумал мгновение, и плеснул еще чуток, затем размешал, и смочив в воде банник прошелся им по каналу ствола. Зарядили пушку следующим ядром, и введя поправки дали залп. Попадание заметили аккурат под зубцами башни. Я удовлетворенно хмыкнул, несладко придется сейчас обороняющимся.

– Беглый огонь!

Тут поднялись и остальные расчеты, принявшись за дело. Командиры расчетов взялись за знакомое дело, звучала команда:

– Заряжай!

И неслись помощники с картузами с порохом, забивая их в ствол прибойником, канонир пробивал шилом оболочку порохового заряда через затравочное отверстие, и пока двое его подчиненных забивали ядро и пыжевали заряд, он отмерял порох для затравки, более мелкий и предназначенный исключительно для этой цели.

– Це-е-ельсь!

И канониры вращали винты вертикального наведения. К сожалению, по горизонтали наведение осуществлялось вручную, перемещением самого орудия.

– Огонь!

Секундная пауза, пока с шипением прогорал затравочный порох, а затем гулкое рявканье орудий било по ушам. Ветер, забиравшийся под одежду и студивший солдат, пока что работал на них, относя облака дыма в сторону. Заблаговременно отошедшие расчеты снова брались за банники, вычищая тлеющие остатки полотняных картузов. И снова, залп за залпом, ядра врезались в стены, пролетая вдоль которой больше вреда приносило не оно само, а каменные осколки разбитых зубцов, по замыслу строителей долженствующие защищать солдат, сейчас разили не хуже картечи. После того, как в очередной раз ядро ударило в порядком покалеченную предыдущими попаданиями башню, строение, пережившее несколько сотен лет и пару осад, не выдержало, похоронив под завалами обороняющихся.

Я подозвал ученика мага, переданного нам для связи, и через него передал команду на открытие огня мортирам. Их боезапас лишь на четверть состоял из обычных, чугунных ядер, которые использовались для корректировки огня. Все остальные – специальные, даже не знаю как их назвать. Косматыми метеорами взмывшие в небо одноразовые ядра-артефакты упали внутрь стен, превратив одну из казарм, где укрывались от обстрела и холода несколько смен отдыхающих защитников стен, превратился в полыхающий факел, мгновенно став погребальным костром для пары сотен человек. Сейчас вот в дело пошли умножители кинетической энергии – с виду обычные ядра, разве что очень творчески оформленные, но вложенная в них энергия давала потрясающий результат. Правда, из-за этого пришлось оторвать от дел пару магов, артефактора и одного боевого. Зато результат того стоил. Ударившие в ворота снаряды разрушили их полностью, превратив в груду обломков, вместе с частью стены. Чуть ближе к нам, заметно было, как это каменное укрепление пошло трещинами, угрожая вот-вот рухнуть в ров.

– Эгей, ребята! Кажется, что наши ребята готовы войти в город! – оповестил всех маг-наблюдатель.

– Готовы, значит? Ну что же, тогда стоит поддержать их огнем.

Действительно, противник счел потери от артобстрела неприемлемыми и отошел вглубь города. А мы сейчас наблюдали, как наши соратники перебираются через завал и рассредоточиваются на Предвратной Площади. Через мага я передал расчетам мортир приказ подобраться поближе к стенам, чтобы при возможности поддержать огнем наших штурмовиков. Хоть эти орудия и достаточно дальнобойны, но вот с точностью попаданий у них не слишком хорошо, так что чем ближе они будут, тем лучше. И все бы хорошо, но что-то не давало мне покоя, потихоньку давило на переносицу изнутри, как будто кто-то очень не любящий меня уставился в затылок. Несколько раз я уже оборачивался, пытаясь понять, что же не так. Однако, ощущение не пропадало… Уже подумывая, что неплохо бы обзавестись каким-нибудь транквилизатором, действующим на покойников, боковым зрением заметил странное поведение поземки. В одном месте поля она как будто искривлялась, огибая невидимое препятствие. Подозвав мага, я осведомился у него, что бы это могло значить. Судя по тому, как он побледнел – явно ничего хорошего. Пришлось его встряхнуть, так что он даже зубами клацнул.

– Что. Это. Такое?

– Маги. Много. Идут под индивидуальным полем каждый, так что не фонят почти, скорее всего инквизиторы.

Дальше я уже не слушал, отряду противника осталось преодолеть не более полукилометра, так что самое время было подготовить им достойную встречу.

– Орудия, развернуть на восемь часов! Шрапнелью заряжай!

Стрелять по пехоте ядрами – не лучший вариант. Для разрушения укреплений они подходят отлично, но в поле – не слишком то эффективны. В отличие от картечи. Сноп круглых пуль буквально выкашивает ряды наступающих, но вот незадача, дальше полутора сотен метров картечь не добивает, слишком мала начальная скорость, слишком мал вес… слишком много этих 'слишком'.

Флак, заметивший суету, лично почтил нас своим присутствием, правда не для того чтобы ободрить.

– Какого хрена вы творите? Наши бойцы в городе, кажется кто-то обещал, что противник и носа не сможет высунуть? Что здесь вообще происходит?

Не помню, когда это я такое говорил, конечно, но спорить сейчас не время и не место.

– Сударь, взгляните-ка вон туда, – я махнул рукой на заснеженное поле, – что вы видите?

Догадываясь, что в вопросе скрыт какой-то подвох, адъютант герцога добросовестно пялился на белую равнину, с гуляющей поземкой. Ждать, пока он сумеет обнаружить противника, смысла не было, время поджимало, так что я просто ему элегантно намекнул:

– Видите как метет поземка? Обратите внимание, сударь, на некоторую странность в ее поведении вон там. Не замечаете ничего необычного?

Как бы мне не нравился старый служака за узость мышления и неприятие новшеств. Всякую мою инициативу он воспринимал в штыки, не потому что она была действительно плоха, а просто потому, что я был не совсем достойным союзником, на его взгляд. Но несмотря на эти разногласия, свое дело он знал туго, так что уже через несколько секунд загремели приказы батальону кавалергардов, который всерьез собирался встретить противника и умереть.

Противник, естественно, не остался безучастным. Он уже безнаказанно подошел на достаточное расстояние, так что маскировка сменилась фасетчатым полем, накрывшим ряды наступающих войск. Даже на глаз, здесь было не менее двух тысяч бойцов, а ведь среди них и магов большинство. Если они до нас доберутся, плохи наши дела.

Первое орудие выбросило сноп белого дыма, и шрапнельная граната полетела в сторону противника.

– Слишком высоко взяли, – пробормотал канонир.

Если бы не выставленный противником щит, снаряд перелетел бы над отрядом, совершенно бессмысленно. А тут, он внезапно как будто влип в патоку, замедлившись в несколько раз. Хлопнуло, догоревший пороховой заряд добрался до взрывчатки в сердцевине шара. Ни пламени, ни грома и молний, доля взрывчатого вещества была совсем невелика, ровно столько, сколько потребуется для разрушения чугунной оболочки и разбрасывания вокруг свинцовых дробин, во множестве засыпанных между корпусами снаряда. Пожалуй, если бы этот снаряд разорвался у них под ногами, вреда было бы меньше. Обрушившиеся на головы и плечи инквизиторов осколки и картечь превратили поле в гигантскую мясорубку. Впрочем, не зря те являлись элитой. Мгновенно оценив новую опасность, бойцы инквизиции рассредоточились на несколько метров друг от друга, резко понизив результативность огня. Дав лишь один залп, я приказал артиллерии отходить за реку. Кажется, пришла пора рукопашной.

Флак, впрочем, так не считал.

– Ты что здесь забыл, нечисть потусторонняя? Давай, проваливай отсюда, мы постараемся их удержать хоть немного. Спасай свои струлялки, да отходи.

Не знаю, что здесь можно было бы сказать. Поэтому я только кивнул, и уже шагнув в сторону реки, полуобернулся и бросил Флаку свой револьвер.

– Вам это пригодится, сударь. Постарайтесь не дать себя убить, живым вы стране нужнее, чем я.

Впервые, я увидел, как адъютант герцога улыбается. В казалось бы простой мимический жест он умудрился вложить столь многое, что даже не верилось. Там и долг, и верность стране, совсем не равноценные вещи, кстати говоря, порой они вступают в конфликт, но сегодня они выступали единым фронтом, сложились с любовью к родным, ведь у него же наверняка есть где-то семья, просто должна быть. Единственное, я так и не обнаружил в его глазах ненависти, Флак просто шел делать свою работу.

– И еще, постарайся их подманить поближе к реке. Если сможешь, мы их немного проредим.

Затем я двинулся вдогонку к нашим артиллеристам, уже благополучно переправившим пушки на другой берег, и сноровисто двигавшимся от места боя. Не успел я и десяти шагов сделать по льду, как поверхность реки буквально взорвалась, погребая меня под толщей ледяной воды. Тяжелые доспехи тянули вниз, да и плотность моего тела не слишком способствовала положительной плавучести. В общем, ко дну я пошел как топор. Впрочем, поскольку дыхание мне не слишком требовалось, то эта досадная мелочь лишь немного затянула движение к берегу, до которого пришлось добираться пешком. Плотная окружающая среда затрудняла движение, но шаг за шагом, монотонно я продирался вперед, пока не врезался лбом в ледяную корку. Похоже, что с этой стороны взломать его никто не удосужился. Однако, сегодняшний бой был богат на смерти, и сила переполняла меня. Легкий толчок и в ледяном крошеве вылетаю из воды как пробка из бутылки шампанского. Оглянувшись, я обнаружил, что половина реки оказалась как будто перемолота блендером, лишая даже малейших шансов перебраться батальон кавалергардов.

Пушки ушли еще не слишком далеко, так что настиг я их буквально через две сотни метров, куда они успели укатить за время моего вынужденного купания.

– Разворачивайтесь, немедленно!

– Здесь? Но у нас же нет подготовленных позиций! – остолбенел канонир.

– Я знаю. И что вам придется корректировать прицел после каждого выстрела, я тоже знаю. Но расстояние невелико, а нашим ребятам нужна помощь, так что полагаюсь на вас. И побыстрее, там сейчас очень жарко.

Сведение счетов.

Несмотря на убеленные сединой виски, Флак не был старше графа Ольтира, более того – они были одногодками. Вместе выросли, вместе обучались владению клинком. Только вот происхождение Флака не давало ему шансов занять высокое положение при дворе. Все изменилось, когда его величество, Император, скончались. Герцог, не забывавший верных людей, произвел старого друга в свои адъютанты. Несмотря на не слишком аристократическое происхождение, а попросту, будучи безотцовщиной, Флак стал правой рукой своего в прошлом друга, а сегодня командира.

Несколько лет они потратили на приведение провинции в божеский вид. Наладили быт соотечественников, в одночасье оказавшихся на лоскутном одеяле раздробленных княжеств. Восстановили в некоторой степени производства. Даже бандиты, промышляющие в городах и на дорогах, стали действовать с оглядкой, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания стражи, продажность которой резко сократилась, не до нуля, понятное дело, но это стало значительно дороже. В целях укрепления добрососедских отношений с соседней провинцией герцог посватался к младшей дочери рода Усилла. Со свадьбой так же тянуть не стали. Уже через год, появилась на свет и дочь. К сожалению, роды прошли не лучшим образом, и наследника герцогу впоследствии зачать так и не удалось, несмотря на помощь лучших лекарей с просторов былой империи.

Флаку же как-то не слишком везло. С одной стороны он был как моряк – в каждом порту, в произвольный момент времени, обязательно находилась ждущая его дама. С другой, постоянного места приписки он себе так и не нашел, болтаясь в жизни как судно лишившееся такелажа. Может даже где и дети были, кто знает. А затем пришла война. Орден нависал над горизонтом как грозовая туча, которая всем своим видом разрушала надежды на 'вдруг пронесет?'. Не пронесло. Вятильцы хорошо подготовились к бою, не отдавая ни одной пяди земли просто так. Но, как говорится – сила солому ломит, так что, несмотря на ожесточенное сопротивление, им приходилось отступать. И что с того, что потери противника превосходили их собственные в несколько раз? Орден мог себе позволить подобный размен.

А теперь, над его надеждами на свободную и независимую родину вновь нависла все та же, казалось бы отступившая, угроза. Флак усмехнулся, отметив, что он что-то слишком развеселился в последнее время. Да, для себя он уже все решил. Он не выбирал кем и где родиться, но только от него зависело, как он проживет свою жизнь и достойно ли завершит ее. Без излишнего пафоса, спровадив нежданного союзника, он задумался. Боялся ли он его? Не совсем так. Флака грызло уязвленное самолюбие, какая то нежить дала делу спасения его Родины как бы не больше, чем он сам. Однако, когда встал выбор между победой и жизнью, он не колебался.

Провалившуюся под лед фигуру он даже не заметил, подготавливая своих бойцов к столкновению. Кавалергарды составляли элиту войск Империи и обладание даже одним батальоном – резко поднимало престиж провинции. Но создать и подготовить такой отряд было делом не только дорогим, но и требующим весьма серьезного обучения. Аттестации на соответствие проводились каждые пять лет, и если отряд не соответствовал, то элитного звания лишался. Перед развалом государства, Вятиль как раз успел в очередной раз подтвердить право называться элитой, и даже если впоследствии планка и упала, то война вновь подтянула бойцов на должный уровень.

Сейчас же, стоя перед катящейся на их ряды лавиной многократно превосходящего противника, Флак был совершенно спокоен. Может он и не герой, может и не вышел из него любящий отец, но свой долг – он выполнит до конца.

– Солдаты! Я не буду юлить перед вами. Скорее всего это наш последний бой. Не звали мы врага на нашу землю. Не хотели чужих благ. Но и за свое отечество не дадим пощады. Покуда, последний из них не вернется в тот ад, из которого выполз! Не посрамим предков, братья!

– Не посрамим! – отозвались бойцы стройным хором.

Первые ряды инквизиторов были уже близко. Что ж, настал черед последнего боя, и уже не колеблясь, Флак снял с шеи цепочку, с запечатанным в цилиндр амулетом Аккумуляции. Блеклая на вид зеленоватая палочка, извлеченная из своего тубуса, обожгла пальцы холодом, пробравшим даже сквозь перчатки. На секунду, задержав дыхание, Флак разломил ее… и ничего не произошло. Как ему сказал Мбаи, вручая ее: 'На крайний случай, действительно крайний, когда выбор будет между помереть совсем, или немного помучаться перед этим. Благодаря этому – ты помучаешься чуть дольше.' Похоже, что это и была та самая ситуация, когда нужно продержаться немного подольше.

Подошедшие на расстояние выстрела из арбалета инквизиторы ускорились, разметав заклятьями снег, и разумеется, белая мгла накрыла кавалергардов. Впрочем, не так уж отсутствие обзора и помешало, все равно арбалетов ни у одной из сторон не было, да и неэффективны болты против щитов магов. Когда видимость восстановилась, противник был уже в десятке шагов. Выставив перед собой руки они снова осыпали ряды обороняющихся градом заклятий, к их удивлению огненные шары, ледяные иглы и прочие не слишком гуманные плетения рассеивались буквально в паре сантиметров от бойцов. Впрочем, Инквизиторы не были бы элитой, если бы позволили обескураженности завладеть своими умами. И пусть не сработала магия, честная сталь все еще была при них, как и численное превосходство. Защитные поля сжались до размеров среднего пехотного щита, повиснув вдоль предплечья на расстоянии ладони. В руки их выпорхнули из ножен длинные клинки, напоминающие каролинги, длинные прямые клинки обоюдоострой заточки. Доспехами же, традиционно, инквизиторы пренебрегали, разве что роскошные меховые шубы, оберегали их тела от холода. От других угроз они предпочитали защищаться иными методами, более полагаясь на скорость и магию, чем на грубую силу. Последние метры до рядов кавалергардов инквизиторы преодолели парой стремительных скачков и взлетел над полем тот самый особенный звук – врубающегося в тела металла, скрежета проламываемых доспехов и многоголосого стона, смешанного с боевыми кличами обеих сторон. Разумеется, многие бойцы кавалергардов не зря носили звание элиты, они попытались парировать удары и именно эта привычка подвела их. Клинки напитанные силой магов Ордена рассекали оружие воинов Вятиля, практически не встречая преграды на пути. И лишь достигая доспехов, их энергия внезапно пропадала, превращая разрушительный артефакт в самый обычный, добротный клинок. Оказавшиеся безоружными, бойцы первой шеренги взялись за кинжалы, забросив попытки парирования ударов, сосредоточившись на одной цели – добраться до противника. Принимая на свои тяжелые доспехи удар за ударом, многим из них удалось дотянуться до противника. Несмотря на то, что простой меч против доспеха далеко не лучший вариант, вятильцы все равно несли потери. На каждый их удар падало три, и поражение было лишь вопросом времени.

– Назад! Отходим к реке! – разнесся зычный рык Флака над основательно поредевшим отрядом.

Медленно, шаг за шагом отряд начал движение к водоему. Когда они поднялись на вершину холма, их осталось почти впятеро меньше, а не израненных не было вовсе. Посеченные доспехи с трудом, но выполняли свою роль, защищая тела воинов и затупив немало клинков. Стоило перевалить за гребень, как орудия начали постреливать, сбривая ядрами показавшихся на холме инквизиторов. К сожалению, серьезного урона такой огонь причинить не мог, а шрапнельные гранаты посекли бы и своих, но он дал небольшую передышку, позволившую им спуститься к самой воде, прикрыв тем самым свои тылы. Впрочем, противник не слишком торопился отступать, и снизился лишь темп давления. Догадываясь, что орудия опасаются задеть своих, инквизиторы старались держаться как можно ближе к противнику.

Внезапная атака стоила жизни бойцам прикрывавшим адъютанта герцога, мгновение и клинки ударили по доспеху Флака. Подоспевшие на помощь солдаты оттеснили нападавших, защитив своими телами старого вояку.

– Раз орденские бестии прорвались, недолго значит осталось. Эй ты, – обратился он к чудом уцелевшему магу-связисту, – передай О'Бурони, пусть чертов демон врежет всем, что у него есть. Когда еще у него будет мишень лучше чем сегодня? – и разразившись кашляющим смехом, достал прощальный подарок и тщательно выбирая цели начал опустошать барабан.

Схватка на часовой площади.

Накатывающийся вал солдат ордена выглядел устрашающе. Лавина бойцов с ревом летела на наскоро возведенные укрепления солдат Вятиля. Вот они пересекли уже половину площади и продолжали приближаться. Сагитт устроился в угловом доме, как раз выдающемся торцевой стороной на площадь, и сейчас, сжимая в побелевших руках цевье ружья, ждал, когда дистанция до рядов неприятеля сократится настолько, что можно будет открывать огонь. Два десятка бойцов Оведов обосновались на первом этаже, забаррикадировав остатками мебели окна и двери. Стрелки же заняли второй этаж и крышу, которая у данного здания была совершенно плоской и на удивление приспособленной для размещения на ней даже небольшой баллисты, не говоря уже о десятке-другом людей. Вообще, эти строения изначально замышлялись на случай бунтов в городе, десяток постов в таких мини-крепостях в ключевых районах города могли основательно проредить толпу даже без огнестрельного оружия, но и в нынешних условиях такая позиция оказалась не лишней. Решив, что противник приблизился достаточно, Сагитт через мага передал приказ всем своим людям:

– Беглый огонь!

Первый залп по атакующим получился практически слитным. Тяжелые пули прошивали тела ватажников в первых рядах потеряв в скорости, но обладая еще достаточной энергией чтобы травмировать сзади идущих. Приберегая заряды в револьверах, стрелки принялись заряжать ружья картечью. И пока их руки на автоматизме выполняли все необходимые действия, множество глаз неотрывно следило за накатывающимся валом противника. Первые потери совершенно не смутили наступающих, и тела погибших скрылись под ногами последующих шеренг. Ритм барабанов тем временем все ускорялся, а следуя ему и дробная поступь атакующих перешла в грохот океанской волны. В таком порядке удерживать строй становилось невозможно, и постепенно он начал нарушаться. Немало тому поспособствовали и стрелки. Перезаряжались они с разной скоростью, так что выстрелы вскоре грохотали практически непрерывно, вырывая из строя противника бойцов. Даже если рана оказывалась не смертельной, прошедшиеся по телу упавшего следующие ряды довершали начатое. Первыми удар на себя приняли защитники баррикад в переулках, но там развернуться было крайне затруднительно, и сдерживающие противника на подступах Оведы одновременно его подставляли под выстрелы стрелков. Поднявшийся на завал солдат мгновенно превращался в отличную, хорошо различимую на фоне неба, цель. И даже если ему везло, и он спускался не привлекши к себе внимания стрелков – то только для того чтобы немедленно погибнуть под клинками численно превосходящего противника. В таких условиях реализовать свое превосходство орден не мог, так что волей неволей ему пришлось втянуться на центральную улицу, где и ожидали основные силы Вятильцев. Отступив чуть назад, они заманили противника в огневой мешок, когда солдатам ордена грозила смерть не только спереди, но и с боков, из занятых стрелками зданий и даже крыш. На какое-то время ситуация замерла в шатком равновесии. Численное превосходство Ордена быстро таяло, но тут их командование разыграло свой козырь – магов. Да, они уступали в умении, но зато их по прежнему было много, не так безнадежно как раньше, всего лишь на уровне "больше чем нам нужно". И пока наиболее грамотная часть колдунов из перебежчиков, пробовала на зуб защиту Вятильских кудесников, остальные, воспитанные в духе Ордена, постарались проредить наиболее назойливых противников. Каковыми, разумеется, стали стрелки. Пробные заклятья разбились о защиту выставленную магом Оведов. Да, если разбить основную силу противника, разгром укрепившихся стал бы лишь делом времени, однако убедившись, что подобное радикальное решение им не по зубам, орденские маги переключились на не столь значимую, но тем не менее весьма назойливую угрозу. Теперь маятник качнулся в обратную сторону, маги не давали и носа высунуть никому из окон. При этом, сами они старались держаться поодаль, не наступая совместно с остальными войсками. Шаманская братия так и осталась с той стороны площади, недосягаемые для ответного огня стрелков.

– Передай Мбаи, что пусть они делают что хотят, но утихомирят этих недоумков!

Ворвавшийся в окно огненный шар растерял во время полета большую часть своей энергии, так что лопнув он опалил только остатки мебели у стены и оставил жирное черное пятно на стене. Занявшийся было огонь, бойцы немедленно затоптали. Тем временем, связист передал Мбаи пожелание Сагитта. Первое время ничего не изменялось, те же редкие выстрелы обороняющихся, все же умудряющихся подловить удачный момент, шелест летящих фаерболов, и треск их же, но попавших в цель, каковой становился чаще всего все та же, многострадальная стена. Но все эти звуки заглушались многоголосым криком и металлическим лязгов металла о металл, стоящими над полем боя, в которое превратилась самая широкая улица городка.

– Мбаи выбил защиту магов, и теперь ушел в глухую оборону, марксманы достали четверых, остальные спрятали свои задницы в непростреливаемые зоны. – доложил связист.

– Отлично! Эй, живее там, нашим ребятам не повредит поддержка! Огонь!

Воодушевленные бойцы схватились за револьверы, разряжая оные в гущу врагов, даже не слишком заботясь о прицеливании. В такой толчее почти наверняка ни один выстрел не пройдет даром. Оведы, получив поддержку шагнули вперед, тесня противника и снова замерло шаткое равновесие.

– Шарпшутерам! Не тратьте снаряды и внимание на простых солдат. Ваши цели маги и командующие!

Кивнув в подтверждение того, что приказ понят, маг-связист снова забормотал передавая послание группе обосновавшейся в башне.

Несколько десятков минут прошло в ожесточенном бою, Сагитту начинало казаться уже, что все, что есть в его жизни – это лишь цикл 'расстрелять барабан, спрятаться, перезарядиться, повторить'. Невесть сколько времени минуло с того мгновения, как ему пришлось взяться за оружие самому, поскольку бойцов стало не хватать. Солдаты Ордена могли быть какими угодно подонками, но трусами они не были никогда. Выстрел за выстрелом бойцы высовывались из окон, разряжая оружие. Но назад успевали скрыться не все. То метко пущенная стрела, то удачное заклятье убивало или выводило из строя одного вятильца за другим. Легкораненым поручили перезаряжать оружие, убитых разоружали и оттаскивали к стене, чтобы не мешали вести бой. Казалось, что этой бойне не будет конца.

Кровавая вакханалия продолжалась до тех пор, покуда среди Орденского воинства не начались проблемы с командованием. Шарпшутеры выполняли приказ в наилучшем виде. Любой, кто выделялся излишним роскошеством одеяний и не лез на передовую – получал пулю. Любой, кто проявлял инициативу, создавая вокруг себя какое то упорядоченное образование – получал пулю. Любой, кто просто выглядел чуть лучше чем другие – в отсутствие иных целей получал пулю. Так, огромное воинство, превосходящее своих противников численно в несколько раз, оказалось по сути очень агрессивной и хорошо вооруженной – но толпой. Организованные контратаки пресекались раз за разом. Попытки прорваться через баррикады так же оказывались безуспешными.

Когда отколовшийся от основной массы отряд окружил часовую башню, Сагитту оставалось только скрежетать зубами. Несколько магов тотчас попытались вскрыть полог, выставленный Мбаи, вокруг старого строения. За что немедленно поплатились, обзаведшись лишней парой вентиляционных отверстий, стоило им лишь обозначить себя. Прорываться же через магический полог вручную оказалось для бойцов задачей не из простых. Но не похоже было, что солдаты будут себя щадить. Оставлять такую высоту, которая фактически не давала поднять головы, было бы непростительной глупостью. Бросая на башню взгляд за взглядом в выдающиеся минуты передышки, Сагитт отмечал на ее камнях новые подпалины, что делало архитектурное произведение все более мрачным и угрюмым. Щит Мбаи становился все менее заметным, пропуская все больше ударов, пятнающих стены башни. Когда бой переместился из под ее стен внутрь, он даже не заметил. Просто в один миг увидел, что уже ворота отсутствуют, а выстрелы глухо грохочут уже внутри.

Впрочем, сейчас парня больше заботило то, что происходило непосредственно рядом с ним. Несмотря на проблемы с выбитым командным составом, противник не спешил сдаваться. Хотя и скоординированность их действий стремилась к нулю, порой одни отряды начинали контратаку, но другие не следовали их примеру, из-за чего смельчаки оказывались в котле, или же наоборот – из-за давления отряд отходил, оголяя фланги других отрядов, что немедленно стоило им множественных потерь, тем не менее, численность орденских рядов по прежнему оставалась неприлично велика.

Вдруг, как будто по рядам противника прошла коса самой Смерти, забирая души и иссушая тела, и солдаты не выдержали, дрогнули, ломая строй. Началось даже не отступление, а паническое бегство. Вслед им летели пули, в горячке боя вятильцы догоняли бегущих и рубили, кололи. Но и у них немного осталось сил, люди устали. Так что масштабного преследования никто не объявлял.

Скрипнули ступени лестницы. Сагитт обернулся и обнаружил своего командира. Жутко изуродованные латы, посеченные так, будто целое поселение дровосеков задалось целью превратить целый доспех в металлические опилки. Неизвестно, каким чудом оно держалось вместе, и почему командир при таких ранах был еще жив. Весь доспех был буквально залит обледеневшей на морозе кровью, а тяжелый палаш, казалось, стал продолжением его руки.

– Ну что, парень. Жутковатый видок, хочешь сказать? Ничего, ты сейчас выглядишь не лучше.

И правда, Сагитт оглядел себя – изодранная одежда, измазанная в пыли, пепле и чужой крови, которые в изобилии покрывали пол. Оттаскивая раненых или уворачиваясь от ответных выстрелов – было не до забот о чистоте, так что выглядел он и правда, не слишком опрятно. Вымученно улыбнувшись одним правым уголком рта, он ответил:

– Ничего, думаю, за победу мы заслужили баньку. Как думаете, шеф?