Текст книги "Фармацевт 4 (СИ)"

Автор книги: Александр Санфиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Разбудил меня полицейский, принесший завтрак. Омлет, кофе и круассан, слегка примирили с действительностью. Первым делом после завтрака я позвонил своему адвокату.

Роберто де Лука владелец небольшой адвокатской конторы неплохо помог мне при открытии врачебного офиса, убедившись в его профессионализме, я заключил с ним контракт на оказание юридических услуг. Как знал, что они вскоре мне понадобятся.

Адвокат не задержался и через полчаса мы уже беседовали с ним в моей камере.

После моего рассказа, Де Лука испытующе поглядел на меня.

– Сеньор Циммерман, я ваш адвокат и буду хранить молчание в любом случае, но вы должны честно признаться мне, это вы каким-то образом умертвили ваших похитителей? Поймите, от этого я буду строить линию вашей защиты.

В ответе я не сомневался ни на миг. Признаться сейчас, что я могу убивать людей силой мысли, было бы полным идиотизмом. Поэтому, честно глядя в глаза адвоката, я сухо сообщил:

– Роберто, отлично понимаю ваши сомнения, и твердо заявляю, к смерти этих лиц не имею никакого отношения.

– Хорошо, – кивнул адвокат, хотя в его глазах оставалось сомнение в верности моих слов. – Тогда я начну процедуру вашего освобождения под подписку о невыезде, Думаю, во второй половине дня мы сможем предоставить все документы следственному судье, чтобы завершить эту процедуру.

Воспользовавшись его телефоном я позвонил своей медсестре и объяснив ситуацию, попросил обзвонить пациентов и отменить прием. Та звонку не удивилась. Похоже, все жители Савоны были в курсе моего неудавшегося похищения. К вечеру в курсе будет не только Италия, но и вся Европа. Особую пикантность этому событию придаст участие в нем американцев, хотя вряд ли этот момент будет озвучен в новостях.

Ближе к обеду меня посетил комиссар Симонелли, и недовольным голосом сообщил, что получены предварительные результаты судебно-медицинской экспертизы. Признаков насильственной смерти у умерших не обнаружено, но окончательно выводы будут сделаны после дополнительных методов исследования.

Похоже, комиссар на такой результат не рассчитывал и надеялся сделать из меня главного преступника. Но не срослось.

Смысл его появления стал понятен немного позже, когда он сообщил, что вскоре меня конвоируют к следственному судье по представлению адвоката и скорее всего освободят под подписку о невыезде. А мне рекомендовал хранить молчание и никому не рассказывать об удостоверении федерального агента Фреда Уилсона.

Я с наивным видом поинтересовался, почему так. На это Симонелли раздраженно сообщил, что все, кому нужно знать уже в курсе, а остальным лишние знания ни к чему.

А еще через два часа появился адвокат и мы с ним в сопровождении двух полицейских покатили в суд.

Пожилой судья с каменным лицом выслушал представителя полиции, затем адвоката и вынес решение об освобождении из-под стражи. Скорее всего, самым весомым основанием его решения, оказались результаты судебной экспертизы.

Когда мы, вдвоем с Роберто, выйдя из дверей суда, спустились по нескольким ступенькамна тротуар, там уже стояла толпа журналистов и даже местное телевиденье.

– Доктор, вас действительно хотели выкрасть агенты ЦРУ? – раздался первый вопрос.

– Ничего не могу сказать по этому поводу, идет следствие, – лаконично ответил я.

– Вы основной подозреваемый в убийстве граждан Соединенных Штатов, почему вас выпустили на свободу? – крикнул следующий репортер.

– Меня отпустили под подписку о невыезде, – ответил я, мысленно потешаясь над комиссаром Симонелли, просившем меня не упоминать об американцах, а у самого в полиции все протекает со свистом.

Защелкали фотокамеры, адвокат Роберто под окулярами принимал фотогеничные позы, настал его звездный час, сегодня его узнает вся страна. Меня же известность нисколько не радовала, наоборот, мои дела становятся все хреновей и хреновей.

– Что вы намерены предпринять? Будете ли подавать иск против правительства Соединенных Штатов? – нарушила мои мысли симпатичная блондинка, явно корреспондентка женского журнала.

– Считаю, что участие граждан США в моем похищении – очередная газетная утка. Давайте дождемся результатов следствия и суда, – коротко ответил я и нырнул в машину адвоката, спасаясь от дальнейших расспросов.

Ближе к вечеру я, когда, наконец, добрался до дома, то обнаружил у ворот пикап, в который чета Моретти загружала какие-то вещи. Моя Пандочка, доставленная полицейскими, стоящая рядом, грустно дожидалась своего владельца.

Внутренний голос подсказал, что Джульетта и Витторе собираются экстренно съезжать.

– Джульетта, что происходит? – спросил я у женщины.

Та бросила в машину очередной тюк, уперла руки в бока и гневно выпалила:

– Как вам не стыдно спрашивать, сеньор Циммерман? мы с Витторе думали, что работаем у доктора с хорошими рекомендациями, а по факту оказалось, что живем с убийцей, хладнокровно отравившим двух человек!

– С чего вы так решили? – удивленно спросил я.

– Сегодня об этом пишут все газеты, – ответила Джульетта, продолжая грузить вещи в машину.

Витторе Моретти за спиной жены уныло развел руками, как бы показывая, что ничего не может поделать.

Мысленно я ухмыльнулся. Витторе далеко не первый мужчина сидящий под женским каблуком. Я сам бывал под ним в прошлой жизни.

– Джульетта, а как насчет неустойки? – спросил я.

– Какой такой неустойки? – удивилась женщина.

– Ну, как же, помните в договоре у нас прописано, что вы должны были предупредить меня за месяц до даты планируемого увольнения. Вы меня не предупредили, поэтому денег за декабрь этого года не получите.

– Не нужны нам ваши деньги! – запальчиво бросила Джульетта, однако интенсивность погрузки вещей у нее резко замедлилась.

Очередной тюк, поданный мужем, она проигнорировала и повернулась ко мне.

– Но, как же так, сеньор Циммерман? Вы не можете оставить нас без денег. Это очень некрасиво с вашей стороны.

Я пожал плечами.

– А с вашей стороны, красиво оставлять меня в такое время? Вашего нанимателя хотели похитить, только божественное провидение спасло его от смерти. И вместо того, чтобы поддержать добрым словом, помочь придти в себя после такого потрясения вы меня оставляете в одиночестве.

Джульетта машинально прикоснулась к крестику, висевшему у нее на шее.

– И правда, Витторе, мы об этом даже не подумали, – прошептала она, обращаясь к мужу. – Может, сеньор Циммерман ни в чем не виноват, а правосудие свершил Господь.

– Конечно, не виноват, – облегченно вздохнул Моретти и, покосившись на жену, понес тюк обратно в дом.

Помогать заносить вещи обратно я, конечно, не стал, Первым делом, добравшись до спальни, скинул с себя всю грязную одежду, побывавшую в багажнике и камере в полицейском участке, после чего отправился в душ. Стоя под горячими струями, в который раз вспоминал события последних суток и пытался понять, все ли сделал правильно. И чем дольше размышлял, тем больше сомневался в своих решениях.

Ну, а что теперь делать? Все уже сделано, ничего нельзя изменить. Куда-нибудь скрыться не получится, я слишком на виду. Возможно, и Новартис не захочет больше иметь дело с таким опасным сотрудником и разорвет контракт, ссылаясь на форс-мажор.

Приведя себя в божеский вид, я вышел в столовую. Джульетта с виноватым видом суетилась на кухне, собирая ужин.

Стол у нее уже был накрыт, так, что я поел без особого удовольствия, после чего вновь позвонил медсестре.

Та, узнав, что меня отпустили, явно обрадовалась, наверняка уже думала, что придется искать работу.

На завтрашний день у меня была небольшая запись, поэтому Мария заверила, что позвонит сегодняшним пациентам и пригласит их на завтра.

Джульетта не была бы итальянкой, если бы не устроила мне очередной допрос, почище, чем полицейские.

Пришлось рассказывать все подробности похищения. Притом некоторые вопросы Джульетты восхищали не по-детски. К примеру, какие у похитителей были прически и во что они были одеты. И какие носили кроссовки, или полуботинки.

Куратор из Новартиса сегодня не позвонил. Возможно, новости до него еще не дошли, но, скорее всего, у них идет коллегиальное обсуждение дальнейших перспектив сотрудничества в свете открывшихся обстоятельств.

Устав за день, как собака, я заснул сразу, как опустил голову на подушку. И не просыпался до звонка будильника.

Интермедия

Роберт Суон Мюллер, директор Федерального бюро расследований Соединенных Штатов Америки с утра пребывал в отвратительном настроении. Еще вчера жизнь, казалось, налаживается. С администрацией выбранного в прошлом году президента Обамы удалось разойтись краями и остаться на своем посту, поэтому будущее казалось довольно безоблачным.

Однако стоило ему появиться на работе, как помощник доложил о неприятностях в Италии.

Естественно, директор ФБР не был в курсе всех дел, что вели тридцать пять тысяч его сотрудников в Штатах и в подразделениях в более чем шестидесяти стран мира.

– Начальника оперативного отдела срочно ко мне, – приказал он помощнику, не отрываясь от монитора, где в утренних новостях из Италии рассказывали о похищении немецкого гражданина, врача-психиатра, проживающего и работающего в городе Савона. Притом делались прозрачные намеки, что ответственны за похищение американские граждане, находящиеся на государственной службе.

К тому же эти американские граждане в процессе похищения погибли по неясным причинам. А единственный свидетель их смерти, врач-психиатр, скорее всего, будет отпущен под подписку о невыезде. То есть завтра, или сегодня к вечеру вой поднимет уже американская пресса.

Джулиус Мэннинг, начальник одного из оперативных отделов в чьем ведении было отделение в посольстве в Риме и консульском отделе Милана, прибыл незамедлительно с довольно толстой папкой в руках и мрачной физиономией.

Не успел он усесться за стол, как раздался звонок по защищенной связи.

– Белый дом, – пояснил Мюллер Мэннингу и поднял трубку.

– О. мистер Реджи Лав! Добрый день! – воскликнул он и скорчил гримасу.

Мэннинг ответил начальнику такой же понимающей гримасой и негромко сквозь зубы произнес:

– Футболист, мать его.

– Да, да понимаю, мистер Лав, да, конечно, я понимаю обеспокоенность президента. Не волнуйтесь, передайте ему, что все под контролем, мы контактируем с МВД, полицией Италии, карабинерами и находимся в процессе решения этой проблемы. – Закончив разговор, директор швырнул трубку на телефон и рявкнул на Мэннинга.

– Джулиус, не молчи, быстро вводи меня в курс дела, кто там из наших напортачил, и с чего началась вся эта суета.

Открыв папку, Мэннинг начал методично озвучивать все, что в ней имелось.

Роберт Мюллер слушал подчиненного с явным скептицизмом.

Не дождавшись конца доклада, он прервал докладчика.

– В принципе мне все ясно, непонятно одно, кто и зачем санкционировал похищение этого русского немца, у нас, что нет других легальных путей для работы с такими яйцеголовыми?

Мэннинг беспомощно пожал плечами.

– Сэр, наш отдел работал по этому субъекту, но вопрос о похищении даже никогда не обсуждался. Никто от меня санкции на подобную операцию не просил и разрешения я не давал. Поверьте, я сам в недоумении. С руководителем отделения в Милане мы пока не можем связаться. Сам консул с моим помощником разговаривать отказался, наговорил кучу гадостей. Сообщил, что уже пишет жалобу в министерство юстиции.

Мюллер пристально посмотрел на подчиненного.

– Джулиус, по-моему, вы не соответствуете занимаемой должности, раз ваши подчиненные занимаются самодеятельностью, думаю, что мы подыщем вам другой фронт работы, где вы сможете проявить ваши деловые качества.

Но пока, заменить вас некем, идите, и чтобы через два часа план дальнейших действий лежал у меня на столе.

Когда озабоченный Мэннинг вышел, Мюллер тяжко вздохнул, представив объем работы, который нужно провести, чтобы ликвидировать последствия непонятной самодеятельности рядовых агентов.

– Может, это сработали русские? — мелькнула спасительная мысль . – А что вполне реально, на чем-то подловили и перевербовали наших парней, а потом устранили, чтобы устроить шумиху в Европе, типа смотрите, жители Евросоюза, американцы что хотят, то и делают, им законы не писаны. Именно так, от этой идеи и будет работать.

Сегодня надо договориться с посольством Италии о неофициальной встрече, а Мэннинга отправлю в Италию, пусть там разбирается со своими подчиненными, хотя, там, в Миланском консульстве осталось все два человека.

Самое интересное, что в своем предположении Мюллер не ошибался.

Между тем, в Риме, в посольстве Российской федерации, в кабинете военного атташе за столом с бутылкой джина разговаривали двое. В углу комнаты бесшумно работала портативная глушилка, Окна задернуты плотными шторами, чтобы нельзя было записать лазерным лучом с оконного стекла разговоры в кабинете. Хотя стекло тоже было непростым.

– Мда, Петрович, оплошали твои протеже, оплошали, – сочувственно сообщил атташе, полковник Миронов, третьему секретарю посольства Иванову Сергею Петровичу.

– Михалыч, Не сыпь соль на раны, – ответил Иванов, приподнимая рюмку джина. – Сутки думаю и ничего понять не могу, вроде все было сделано правильно. Меня терзают смутные сомнения, возможно, Уилсон был двойным агентом, закомпостировал мне мозги, а его руководство решило списать предателя в этой операции?

– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачал головой полковник. – Не вяжется это с реальностью. Сам посуди, зачем пендосам самим себе устраивать проблемы? Если внимательно почитать прессу понятно, что трупец твоего Фреда засветился с документами. Нет, тут какая-то более сложная комбинация.

Слушай, а может, этот докторишка сам расправился с твоими наймитами, а мы тут в высоких материях разбираемся?

Иванов пьяно ухмыльнулся.

– Михалыч, глупости не говори. Ладно, федеральный агент Фред Уилсон, тот мог только бабки в казино проигрывать, да девок менять, на чем мы его и подловили. Хотя он далеко не дурак и мужик тренированный. Но второй, боевик из Афгана, прошел огонь и воду, хрен бы его этот доктор завалил, он ведь, считай инвалид после одиннадцати лет комы.

Блин! Сейчас американцы будут носом землю рыть, разбираться что произошло. То, что погиб их служащий они, конечно, замнут, но разборки будут жестокими. Вычислят меня обязательно, оставаться здесь опасно, несмотря на дипломатический иммунитет.

В общем, Михалыч, завтра улетаю домой на встречу с клизмой. Провалил первую самостоятельную операцию, теперь понятия не имею, что решит начальство!

Полковник слушал пьяные признания собеседника с участливым видом, о том, что кто-то узнает, что Миронов полез не в свой курятник, он не переживал. Пустые слова к делу не подошьешь. Глушилка работает отлично, не раз проверено.

Его гораздо больше интересовал вопрос, для чего СВР понадобилось похищать вроде бы безобидного врача психиатра, эмигрировавшего из России еще на заре перестройки.

Но задать подобный вопрос он не решился. Давным-давно он понял простую вещь, меньше знаешь, крепче спишь. Он бы и сейчас предпочел выпить рюмашку коньяка в одиночестве на сон грядущий и улечься спать под бок к жене, утомленной ходьбой по фирменным бутикам и выбором брендов последней моды. А не сидеть в душном кабинете посольства, огражденного всеми достижениями электроники от прослушки и заниматься психотерапией, успокаивая тридцатилетнего мужика, ставшего третьим секретарем посольства благодаря мохнатой лапе в руководстве службы внешней разведки.

Иванов, скорее всего, загремит под фанфары на гражданку. Хотя, что ему? С такими связями уйдет в бизнес и через несколько лет он, полковник Миронов, возможно, будет служить у него начальником охраны.

А в это время в штаб-квартире СВР в Ясенево с раздраженным видом за широким столом сидел ее глава, Михаил Ефимович Фрадков. На другой стороне расположился начальник управления «С» товарищ Н.

– Что за самодеятельность? Товарищ Н? Вы, что, дебилы б…ь, себе позволяете⁈

Ты, сегодняшнюю прессу читал?

– Читал, товарищ Фрадков, – с виноватым видом ответил Н.

– Ты понимаешь, что во всем, что там произошло, как всегда обвинят нас? Пендосы отопрутся от всего, заткнут рот прессе, а мы останемся виноватыми.

Кстати, почему я был не в курсе этой операции? Как вообще такое возможно?

– Так получилось, – с понурым видом сообщил Н. – понимаете, в этом враче был очень заинтересован господин Р.

– Однако! – задумчиво произнес Фрадков. – Р. через голову, значит, решил прыгнуть.

– Понимаете, Михаил Ефимович, мы решили вас не беспокоить по столь малозначащему поводу. – пробубнил Н.

– Ничего себе, малозначащий! – воскликнул Фрадков. – С каких это пор ты решаешь, что малозначащее, а что нет.

Я понимаю, что отказать господину Р сложно. Но меня ты был обязан поставить в известность. Почему этого не случилось? Как я сегодня буду выглядеть перед премьером на Совете безопасности? Тот сто процентов спросит, что там за приключения в Италии происходят.

В общем, поступим так, я назначаю расследование по этому вопиющему случаю. До конца расследования ты отстраняешься от работы, дела передашь заместителю. Никуда не уезжай, иначе, сам понимаешь. И можешь, быть свободен, товарищ, пока еще генерал-майор.

Когда поникший товарищ Н вышел из кабинета, Фрадков вызвал помощника.

– Срочно Захарова ко мне и всю документацию по этому делу мне на стол. Не было, понимаешь, печали!

В роскошном особняке на Рублевке, его хозяин, господин Р, отложив все дела, безуспешно пытался связаться с товарищем Н. На его телефонные звонки отвечал лишь голос автомата.

– Абонент вне зоны действия сети.

– Милый, обрати, немного внимания на меня, – раздался у него за спиной усталый женский голос.

Обернувшись он увидел свою молодую жену. Растрепанная, с темными кругами под глазами, она ничем не напоминала ту юную особу, на которой он женился два года назад.

Мигрень выпила из нее все силы за последний год. Консультации и лечение у лучших московских специалистов не дало никаких результатов.

Летом этого года они отправились в Швейцарию, где также ничем помочь не смогли. Однако в беседе с одним видным специалистом, тот поделился воспоминаниями, что лет десять назад некий Циммерман, владелец сети гомеопатических аптек успешно торговал антимигренолом, очень эффективным препаратом от мигрени. Помогал тот практически со стопроцентным эффектом.

Вернувшись в Россию, господин Р обратился к товарищу Н с которым его связывали неформальные отношения. С его помощью довольно быстро выяснилось, что Циммерман жив и работает на концерн Новартис.

Узнав подробности биографии врача, Н, желая помочь своему приятелю, а, скорее всего, заработать, сам предложил план операции по похищению врача доставку на конспиративную квартиру и получение от него сведений по изготовлению лекарства.

В его изложении все происходило элементарно просто. Доктора усыпляли и вывозили в Албанию. Там получали от него необходимые сведения и отпускали на свободу, но это в самом благоприятном случае.

Циммерман, если он здравомыслящий человек, добровольно все расскажет и поедет домой. Ну а если добровольно не захочет, расскажет принудительно.

И стоить это будет для господина Р всего двадцать миллионов долларов– сущие пустяки для него.

Это были действительно пустяки и, Р согласился. А теперь сидел, схватившись за голову. Если верить хоть немного итальянской прессе, в похищении Циммермана участвовали американские граждане, в итоге погибшие в ходе его выполнения.

Р был далеко не дурак, иначе бы не вошел в первую десятку миллиардеров приближенных к президенту, и моментально сообразил чем это ему грозит. Его приятель Н, как только запахнет жареным, сразу его сдаст.

В принципе в этом не было бы ничего страшного, но у господина Р был уютный домик в Ницце, в нем жила его мама и сестра с мужем и детьми. Вилла во Флориде и большие квартиры в Лондоне и Нью-Йорке. В Монако в порту стояла его стометровая яхта Наутилус 101. Но если американцы докопаются, кто был заказчиком эпопеи, в которой погибли их люди, то со всем этим имуществом придется расстаться, как и с поездками по Мальдивам, Сен-Тропе и прочим Монако. А отдыхать придется в уютной трехэтажной вилле на северном побережье Черного моря. ЦРУ и ФБР дотянется до него везде кроме России.

– Утро добрым не бывает, – вспомнил я старую поговорку, когда нехотя поднимался из кровати. Тело ныло и болело, как будто вчера на мне пахали целый день.

Кряхтя, я добрался до столовой, где меня уже ждал горячий завтрак. Мысленно поблагодарив себя, что не дал уйти Джульетте, я уселся за стол и принялся за еду.

После завтрака быстро собрался и поехал на работу. Усаживаясь в машину, я несколько раз обернулся. Казалось, что за спиной стоит человек со шприцом.

Грустно улыбнувшись своим страхам, завел машину и отправился на работу.

Все-таки итальянцы особая нация. Я почему-то думал, что после газетных статей и телевизора у меня на приеме число посетителей упадет на порядок. Как бы не так. Ни один не отказался. Поэтому, когда я зашел в офис, в нем уже сидели два пациента ведущие оживленную беседу с размахиванием руками.

Увидев меня, оба радостно вскочили и начали поздравлять с удачным исходом моего позавчерашнего приключения. Судя по их поведению, трудно было представить, что еще пару дней назад они были в депрессии, а сейчас, похоже, их аффективное расстройство начало переходить в манию.

Тяжко вздохнув я прошел в кабинет, готовиться к приему больных.