Текст книги "Шеф-повар Александр Красовский (СИ)"

Автор книги: Александр Санфиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет -

Напевал я, шагая в училище. Весенний, майский ветерок обдувал мою слегка вспотевшую физиономию. Ровно год назад я неожиданно обнаружил себя в прошлом, в своем юношеском теле. Видимо, меня это событие так потрясло, что я решился на полное изменение своего будущего. В первой жизни в это время я готовился к сдаче экзаменов за первый курс медицинского факультета и был свободен, как птица в своих поступках.

А сейчас я, что ни говори, женатый человек, только что окончивший торгово-кулинарное училище и получивший специальность повар-кондитер третьего разряда. Впереди была целая жизнь, основные вехи которой я помнил, и это придавало уверенности в своем будущем.

Но кроме этого, уверенность придавала захоронка с деньгами, лежащая в кирпичной стене старого дома. Пусть пока лежит до нужных времен, есть, ведь не просит. После памятного визита следователя в начале января, никто больше моими приключениями не интересовался. В прокуратуру меня не вызывали, и через пару месяцев я решил, что все закончено, и выкинул все тревоги из головы.

А сейчас я торопился в училище, боясь опоздать на общее собрание, где нам должны были выдать удостоверения о профессиональном образовании, а главное сообщить, кто, куда будет распределен на работу.

Хотя большинство уже знало, где и кем будет работать. Половина сельских девчонок ухитрились выскочить замуж за городских парней и не особо переживали о распределении, главное, что они остаются в городе. Зато остальные очень не хотели возвращаться к себе домой, под контроль мам и пап, поэтому надеялись, что уедут, туда, где их знать никто не знает.

Я о распределении особо не думал. Все было решено еще зимой. Участие в конкурсе так просто не прошло. Не скажу, что меня рвали на части, но выбор имелся.

Долго я не думал и принял предложение директора ресторана «Привокзальный», больше известного по другому, народному названию. «Под шпилем».

В прошлой жизни я, будучи студентом, довольно часто бывал в нем и имел возможность убедиться, что готовят здесь отменно.

Но не это было главной причиной. Просто дойти до будущей работы пешком хватало 15 минут, без всяких троллейбусов и автобусов.

Голова у меня слегка побаливала. Видимо, вчера на отвальной в таксопарке я слегка перебрал. Не хотелось уходить по тихому, никто не знает, как повернется жизнь, поэтому я пригласил несколько человек, тех с кем успел завязать приятельские отношения, и мы хорошо посидели в закутке у кладовщика. Директора таксопарка я тоже не забыл и презентовал ему бутылку марочного коньяка.

Тот глянул на этикетку, покачал головой и сказал:

– Санек, хороший ты парень, жаль, что уходишь. Если вдруг работа не понравится, всегда можешь возвратиться к нам. Так и имей в виду.

Я улыбнулся.

Директор тут же спросил:

– Ты чего развеселился?

– Анекдот про Красную Шапочку вспомнил, – сообщил я в ответ. Само собой пришлось его рассказывать.

После того, как я рассказал анекдот, пожилой мужик смеялся до слез. Секретарше, зашедшей узнать, что за шум, он сквозь смех сообщил:

– Вера Константиновна, уйди от греха, а то, что имею то и введу.

Та, не поняв «тонкого» юмора, с гордым видом удалилась из кабинета. Ну, а я тоже заторопился, собравшиеся на отвальную мужики уже, наверно, били копытом.

С такими вчерашними воспоминаниями я подошел к училищу. В вестибюле было оживленно. Девчонки в полной боевой раскраске сновали туда сюда. На меня никто особого внимания не обращал.

За прошедшее время полноценного контакта с однокурсницами у меня так и не получилось. Не знаю, вроде я старался соответствовать возрасту, но ребята инстинктивно чувствовали разницу между нами, поэтому определенная дистанция оставалась до конца учебы. Хотя слушались они меня даже лучше, чем учителей. Зато с преподавателями дело обстояло иначе. К концу учебы некоторые даже начали обращаться ко мне по имени и отчеству. Вначале шутливо, а затем вполне серьезно. С другой стороны, я, собственно, был старше большинства учащихся, все же разница в четыре года в молодости много значит.

Вскоре всех собравшихся пригласили в актовый зал и, после небольшой речи директриса начала вызывать выпускников и вручать документы. Вызывали по фамилиям, поэтому до меня очередь дошла довольно быстро.

Получив, под аплодисменты зала, свои документы и направление на работу я уселся на место. Сразу уходить было неудобно.

Наверно сделал это зря. Потому что, как только закончилось собрание, меня в толпе выловила директриса и завуч.

– Александр Владимирович, у нас к вам есть предложение, пойдемте в преподавательскую комнату, там поговорим – сообщила завуч, недовольно глядя, на любопытные лица окружающих.

– Интересно, что им нужно? – гадал я, пока мы шли в учительскую.

– Александр Владимирович, вы не хотели бы остаться у нас в училище на работу, – с ходу спросила директриса, зайдя в кабинет.

– В качестве кого, если не секрет? – ошарашено проблеял я.

– В качестве преподавателя повара-кондитера, разумеется, – улыбнулась завуч. – У нас в этом году проблемы с Ниной Степановной, поэтому мы бы с удовольствием взяли вас на работу. Последние месяцы мы пристально наблюдали за вашей учебой. Вы серьезный, молодой человек, семейный, что немаловажно в нашем коллективе. Пользовались заслуженным уважением однокурсников и преподавателей, а главное – владеете предметом преподавания, как теоретически, так и практически, что и доказали сдав экзамены на одни пятерки.

– Наталья Владимировна, для меня ваше предложение очень неожиданно, – промямлил я. – Даже не знаю, что сказать. Я уже настроился на работу в ресторане, там меня тоже ждут. Можно я подумаю? Хотя нет, ведь речь идет о работе в следующем учебном году, ведь так? Давайте отложим этот разговор на осень. Хотя бы на август. Я начну работать в ресторане, а вы за это время, возможно, найдете на эту должность гораздо лучшего кандидата, чем я.

Женщины недовольно переглянулись.

– Хорошо, Саша, давай, так и поступим, – нехотя согласилась директриса, – в принципе у нас имеются кандидатуры, до которых по профессионализму и опыту тебе расти и расти, но вот смогут ли они работать с детьми, большой вопрос. А у тебя это получается само собой. Как будто ты уже оттрубил педагогом лет двадцать.

Мысленно я улыбнулся.

– Девицы, бегающие по танцам и мечтающие выскочить замуж, для Натальи Владимировны все еще остаются детьми. Хотя, я сам так же на них смотрю.

И насчет педагога она не ошиблась. Только не двадцать лет оттрубил, а все сорок. Чтобы успешно руководить большим коллективом, особенно женским, нужно иметь и педагогический талант. В жизни все гораздо сложней, чем в фильме «Интерны» пару серий которого я видел в первой жизни.

Выйдя на улицу, я остановился в нерешительности. В принципе, на сегодня дел у меня никаких не было. В таксопарке я уже не работаю. А в ресторане еще не работаю.

А не поехать ли мне на речку, хоть разик окунусь и то хорошо. – подумал я. Жара в конце мая стояла невыносимая, и я знал, что в этом году, как и в прошлом, все лето простоит сухая жаркая погода.

– Черт побери! Как нужен свой транспорт! – в который раз подумалось мне, в ожидании автобуса. В конце концов, через полчаса он подошел, и я отправился к маман.

Дома ее ожидаемо не было, зато имелся Пашка, лежащий на диване и зубривший какой-то учебник.

– О! Сашкец, привет! – радостно воскликнул он и с удовольствием кинул толстую книгу на пол. Пыли поднялось море.

– Привет, Пашка, чего учебниками кидаешься? – спросил я, улыбаясь.

– Заманала меня эта пропедевтика, чтобы ей пусто было! – в сердцах воскликнул брат. – вся группа кипятком писает. Нам пообещали, что экзамен сам профессор Фролькис будет принимать, а говорят, что он всех через одного режет.

– Так, когда вы пропедевтику сдаете? – спросил я.

– Через четыре дня, – уже спокойней ответил Пашка.

– Ну, так ты еще два дня может дурака валять, все равно то, что учил сегодня, ты к экзамену забудешь, – сказал я и тут же предложил ему отправиться на пляж вдвоем.

Брателло резко оживился и полез в шифоньер искать плавки. Не прошло и несколько минут, как мы переоделись и пошли на пляж. Несмотря на будний день народа там хватало. Куча ребятишек сидела в мелководной речушке, Лососинке, взрослые большей частью лежа загорали под палящим солнцем, и лишь немногие энтузиасты, собравшись в кружок, играли в волейбол.

– Сашкец! – окликнул меня Паша. – Смотри, машина торговая пришла, лоток выгружают. Ящики с бутылками. Давай, пойдем, посмотрим, вдруг пиво привезли.

Когда мы подошли к лотку, там уже выстроилась небольшая очередь. Мы оказались четвертыми, или пятыми, и с вожделением смотрели на запотевшие бутылки с пивом и лимонадом. Очередь за нами становилась все длинней.

А продавщица все тянула и тянула с продажей. Наконец, она закончила свои подсчеты и встала к прилавку. И тут к очереди подвалили три гопника. Самый старший из них безапелляционно заявил:

– Мужики, мы сейчас пивка возьмем без очереди, вы ведь не против?

Стоявшие впереди нас мужики молчали, зато мой брат молчать не стал.

Вообще, за последний год он раздался в плечах и даже перерос меня. Так, что когда он сообщил, что мы очень даже против, гопники, криво улыбаясь, отправились в конец очереди.

Мужики по прежнему молчали и только две женщины стоявшие сзади нас сопроводили нахалов «добрыми» словами.

Купив четыре бутылки пива, мы устроились поближе к воде.

– Искупавшись, улеглись на принесенное покрывало и болтали о всяких пустяках. А троица хулиганов расположилась неподалеку и выгружала из сумки несколько бутылок пива и водки.

– Блин, нажрутся, точно начнут приставать, – подумал я. Пашка, между тем сообщил, что главный в этой троице Семен Софронов, недавно пришедший из тюрьмы, где отсидел два года за драку. А один из его шестерок его бывший одноклассник Валерка Жуков.

Где-то в моей памяти эта фамилия застряла, но что с ней было связано, я пока вспомнить не мог.

Время шло незаметно. Ближе к четырем часам, когда кожу начало ощутимо пощипывать, мы собрались домой. Пиво в мочевой пузырь не стучало, потому, что мы уже не по разу сбегали в ближайшие кусты, откуда быстро выскакивали, отбиваясь от тучи комаров.

Мы медленно поднимались по дороге, когда из-за забора неожиданно появилась уже знакомая троица.

– Пацаны, мелочью не богаты? – лениво растягивая слова, спросил у нас Софронов.

Вместо ответа Пашка ринулся вперед с богатырским замахом. Софронов насмешливо следил за ним.

Я ловко придержал брата. Тот с недоумением глянул на меня.

– Ты что, Сашкец? Сейчас мы их уделаем, как бог черепаху.

– Парни, денег вам мы не дадим, – спокойно сообщил я – И не потому, что нет, а потому, что не хотим.

– Софрон, чо ты их слушаешь, это братья Красовские, у них отец мусор поганый, – крикнул один из гопников.

– Ну, все, – заорал Пашка и, вырвавшись из моего захвата, ринулся на этого парня.

Я тоже шагнул вперед, пытаясь понять, кто из двух оставшихся парней опасней для меня. В это время в руке Софрона сверкнула небольшая финка.

Скорее всего, он не собирался пускать ее в ход, а просто пугал, но мне уже было все равно.

Два приставных шага в сторону, уход за спину противника, захват и тот сам выложил ножик в мою ладонь, второго парня я тут же встретил совсем не айкидошным маваши в живот.

Пашка в это время повалил своего противника на землю, молотил по лицу кулаками, и кричал:

– Так, кто здесь мусор поганый!?

– Оставь, – дернул я его за рукав. – Ты ему всю рожу размолотил.

Брат поднялся, с удовольствием пнул в бок парня ощупывающего разбитое лицо.

Оставив за собой поверженных противников, мы продолжили путь домой, несколько пацанов, восторженно наблюдающих за дракой, провожали нас восхищенными взглядами.

– Пашка, пожалуй, недалеко ушел в развитии от этих мальчишек, потому, что вновь и вновь возвращался к драке.

– Нет, ты видел, как я ему врезал. Генка всегда гнидой был. Надо же, даже отца мусором обозвал. Ну, я сегодня ему за все рожу начистил.

Когда мы подходили к дому, братец вдруг вспомнил обо мне.

– Слышь, Сашкец, а ты как с двумя справился? Я ведь пока Генку метелил даже не заметил, что ты там делал.

Дома я переоделся вновь в цивильную одежду, умылся, после чего жирно смазал йодом Пашкин кулак, разбитый в кровь о зубы Генки Герасимова.

Брат с огорчением разглядывал распухающую на глазах ладонь и сочинял версию для мамы, что он такое сотворил со своей рукой.

Ждать маму я не стал, та сразу начнет вопить, что я отвлекаю брата от учебы и будет полностью права. Так, что я быстро попрощался и отправился в общежитие, надо было готовить ужин для своей второй половинки.

Глава 18

– Начинаю новую трудовую жизнь, интересно, как она пойдет? —

С легким мандражом думал я, шагая по шпалам на первую рабочую смену на железнодорожный вокзал. Позади остались два дня суеты и беготни, даже не предполагал, что у меня возникнет столько проблем для устройства на работу. Оказывается, ресторан на вокзале принадлежал Октябрьской железной дороге. Пришлось проходить ведомственную врачебную комиссию, где меня разглядывали так, как будто я должен был работать машинистом, а не поваром. Но сейчас все препятствия были преодолены, в отделе кадров лежала моя трудовая книжка, в которой под номером три был записан приказ о приеме на работу в качестве повара третьего разряда.

– Ага, а вот и наш молодой кадр появился, – с удовлетворением резюмировал директор ресторана Дмитрий Янович Галицкий, когда я зашел в его скромный кабинет. Вокзал был построен в начале пятидесятых годов и архитектор особо не заморачивался проблемами ресторана, поэтому в нем, кроме роскошного зала с колоннами гордиться было нечем. Все его цеха и подсобные помещения и близко нельзя было сравнить со столовой, где мы проходили практику. Хотя проходимость у ресторана была намного меньше, поэтому персонал как-то справлялся с работой и в таких условиях. Большим плюсом были высокие потолки, поэтому в варочном цеху и мучном особой жары не было.

Дмитрий Янович долго мной не занимался.

Высунувшись в дверной проем, он крикнул:

– Арсен Давидович, зайди ко мне.

Когда в кабинет боком зашел невысокий, но очень широкий в плечах армянин, свободного места практически не осталось.

– Слюшаю, Дмитрий Янович, – гулким басом прогудел он, вытирая мощные волосатые руки полотенцем.

– Вот, Арсен, ты все плакался, что помощника тебе не хватает, так что бери этого молодого человека и больше ко мне не приставай, усек?

– Усек, – кивнул повар и осмотрел меня с ног до головы.

– Слюшай, парень, это ведь ты торт Птичье молоко, придумал? – неожиданно спросил он.

– Я молча кивнул и ждал, что он скажет дальше.

Армянин, однако, попался не шибко говорливый, направившись к дверям, только буркнул:

– Идем со мной.

В горячем цеху он представил меня двум молодым женщинам. Те, раскрасневшиеся у плиты, с любопытством разглядывали меня.

– Давай я тебя Сандро буду звать, не возражаешь? – спросил армянин.

– Сандро, так Сандро, – ответил я и в свою очередь спросил:

– Арсен Давидович, какие у меня будут обязанности?

– Твоей обязанностью будет делать, что я скажу, – сообщил, ухмыляясь, шеф-повар. Девицы у плиты дружно захихикали.

– Что такое зира, знаешь? – неожиданно спросил он.

– Конечно, – недоумевающе ответил я.

– А они, когда пришли на работу, не знали, – кивнул Арсен Давидович в сторону женщин, – может, ты и что такое киндза знаешь?

– И киндзу знаю и что такое ткемали знаю, хмели-сунели знаю, пажитник знаю, – сообщил я, улыбаясь.

Мой собеседник слегка покраснел и хотел задать следующий вопрос. Но я его перебил, начав перечислять другие пряности, попутно объясняя, какие лучше пользовать из Узбекистана, а какие из Азербайджана, или из Ирана. На третьем рецепте армянского плова и выпечке лаваша шеф-повар сломался.

– Видели дэвочки, какой к нам специалист пришел, – наставительно сказал он. – Я все решил, теперь, Сандро, твоя обязанность заявку на специи составлять, как только они у нас появятся, ты плов готовить будешь.

А сейчас, давай переодевайся и вперед чистить картошку. У нас картофелечистка опять сломалась.

Я совсем не рассчитывал, что с первого дня займусь приготовлением фирменных блюд, и тем более, не покушался на обязанности шеф-повара, поэтому переоделся в тесной раздевалке и спокойно отправился в овощной цех, где меня ожидал огромный бак картошки.

Как я и рассчитывал через несколько дней все вошло в свою колею. Я познакомился с коллективом, коллектив со мной. Чистил картошку я недолго. Моему новому шефу не терпелось попробовать торт моего изготовления, поэтому вскоре я работал в мучном цеху.

Первый мой торт, испеченный в ресторане, до посетителей не дошел, его растащили по кусочкам мои коллеги. А вот директору ничего не досталось. За, что Арсен на следующий день получил от него втык.

Зато после того, как Дмитрий Янович унес небольшой торт домой, порадовать детей и супругу, о чистке картошки даже речи не могло идти.

Уже на следующий день мне дали задание передать свой опыт одной из поваров – кондитеров. Пожилая тетка лет пятидесяти внимательно смотрела, как я работаю и на следующий день попыталась сделать торт сама. Конечно, опыт у нее имелся большой, да и сложности в выпечке особой не было, поэтому все у нее получилось удачно с первого раза. На меня она поглядывала с чувством легкого превосходства. Дескать, погляди, как надо работать, сынок.

Но когда пришел момент дегустации, превосходство в ее глазах исчезло.

– Чего-то здэсь не хватает, – согласился с общим мнением Арсен Давидович.

– Сандро, ты точно все показал, никакого секрета не скрыл? – поинтересовался он у меня.

В ответ я пожал плечами и сообщил:

– Понятия не имею, о чем вы говорите, Арсен Давидович, никаких у меня секретов нет, все что знал, все рассказал.

Шеф-повар задумчиво разглядывал меня и молчал. Пауза уже стала неприлично затягиваться, когда он сказал:

– Знаешь, Сандро, завтра в меню у нас плов бухарский, и ты его будешь готовить. Сам признался, что можешь.

Дмитрий Янович, стоявший тут же среди дегустаторов торта поморщился и сказал:

– Слушай, Арсен, если парень умеет печь торт, это совсем не значит, что он плов сварит. Пусть поработает немного, освоится, опыта наберется. К нам народ специально идет плов попробовать, представляешь, если он его испортит? Пусть шницеля идет жарить.

– Есть у меня один мысль, товарищ директор, хочу его проверить, – ответил армянин. – А за плов не переживайте, все будет в порядке.

Через час мы с Арсеном уже почти кричали друг на друга.

– Малчишка! – кричал он мне. – Где я тебе шафран найду и киш-миш, скажи спасибо, что зира есть, да масла кунжутного бутылка.

– Арсен Давидович, – ну вы сами подумайте, какой же это плов бухарский, если в нем не будет шафрана? Куркуму класть? Или киш-миша не будет? И вообще, неужели, вы такой плов готовите в чугунном казане? Его ведь нужно в медном казане варить.

– Будэм дэлать в чугунном, отстань от меня, Сандро, утомил ты меня сегодня. – заявил армянин, держась рукой за левый бок, его акцент, видимо, от волнения, стал заметней. Наверно он уже не раз пожалел, что связался со мной.

– Хорошо, как скажете, товарищ начальник, – миролюбиво ответил я и закончил предъявлять свои требования, удивляясь про себя, каким же пловом они угощали посетителей раньше. Хотя понятно, что узбеки в наш ресторан заглядывают нечасто. А петрозаводчанам было все равно, бухарский, или не бухарский плов они едят. Главное, чтобы было больше мяса и меньше риса.

Вечером дома я был задумчив и углублен в размышления, что сразу заметила Люда.

– Санчик, ты чего сегодня грустишь?

В ответ я кое-как отбодался тем, что думаю о завтрашнем рабочем дне. Люда, узнав о чем конкретно, пренебрежительно махнула рукой.

– У тебя все получится, – сказала она без тени сомнения.

Вот именно, она нисколько не сомневалась во мне. А я как раз размышлял, действительно ли я такой хороший повар, или это все же работа того таинственного нечто, переместившего мое сознание на пятьдесят лет назад. И, похоже, это было действительно так.

На следующий день, когда я пришел на работу, Арсен встретил меня в дверях варочного цеха и протянул мне небольшой кисет.

– Держи, вымогатэль, от сердца отрываю, – сообщил он, раскрывая кисет с лежащим в нем ярко – оранжевым порошком шафрана. – Земляки из Индии с оказией привезли, – ответил он на невысказанный вопрос в моих глазах.

– Ничего себе, ради моей проверки такую пряность не пожалел, – подумал я. Вчера, когда спорил с шеф-поваром, совсем забыл, что сейчас семидесятые годы прошлого века, а не 2020 год, когда вопрос стоял только в цене.

Сейчас шафран в Советском Союзе был большой редкостью, собственно, почти, как и все специи, кроме черного перца и лаврового листа.

Получив нужные ингредиенты, среди которых не хватало только курдюка, я с воодушевлением принялся за готовку.

Арсен, обычно не отходивший от плиты, сейчас скромно стоял в уголке, дав мне полную свободу действий и двух помощниц.

Особенностью бухарского плова было то, что готовятся его компоненты отдельно друг от друга, поэтому на плите стояло сейчас три больших кастрюли. Одна помощница натирала морковь, а вторая тщательно чистила изюм.

Луковица в кунжутном масле уже почернела и готовилась на выброс. А рис, варящийся в кастрюле, при пробе на зуб показывал нужную мягкость.

Мясо тоже уже подходило.

Убедившись, что все готово, я начал выкладывать в большой казан слоями готовые ингредиенты.

И когда все было выложено, пролил получившийся плов кипящим кунжутным маслом, а затем настоем шафрана.

Не успел я закрыть казан крышкой, как в дверном проеме я увидел, как в свой кабинет проходит директор с каким-то мужчиной.

До открытия ресторана оставался еще полчаса, когда директор появился в варочном цеху.

– Арсен Давидович, – обратился он к шеф-повару, – ну что там с пловом, все в порядке?

– Канэчно, – сообщил тот. – Можете попробовать.

– Нет, я пробовать не буду, – с сожалением сообщил директор. – Боюсь, холецистит на жирное обострится. А тарелочку все же положите, приятель ко мне зашел, любитель плова. Я вчера ненароком ему проговорился, что у нас в меню бухарский плов, так он захотел попробовать, сравнить с тем, что он в Средней Азии в чайхане покупал.

– Не знаю, наверно отличия будут, – сказал я с сомнением, – все-таки курдючного жира у нас не было.

Арсен только двинул бровью, а повариха уже накладывала половником плов директору на тарелку.

Дмитрий Янович, не чинясь, сам взял тарелку с пловом и пошел к себе.

Буфетчица Зоя Малова, жаждущая отведать плова, тоже сразу побежала в буфет, подозревая, что директор сейчас зайдет к ней за бутылкой вина.

Арсен молча положил себе ложку плова на тарелку и, подув на нее, осторожно попробовал на вкус сначала рис, а затем кусочек мяса.

– Хм, а неплохо, неплохо получилось, – сказал он, облизав ложку. Было видно, что он доволен, но не хочет радовать молодого поваренка щедрыми похвалами.

Ну, ладно, мы не гордые, удовольствуемся и такими словами.

После этого плова, меня, тем не менее, начали уважать, В те редкие дни, когда Арсен уходил в отгул, или на выходной он оставлял меня старшим, персоналом это было встречено без особого удивления, да и директор ничего против не имел.

Летние месяцы шли незаметно. Отпуска, что у меня, что у Люды не предвиделось. Но мы не унывали. В выходные дни, когда они у меня были мы ходили загорать, ездили в лес, за грибами, за ягодами. В общем, развлекались, как большинство людей в нашей стране.

Соседи по общежитию быстро узнали, где я работаю, и периодически приставали ко мне с просьбой, провести их в ресторан. Выручало то, что у нас не имелось оркестра, и по вечерам было довольно скучно, поэтому в основном у нас сидели или пассажиры, ожидающие поезда, или компании, которых танцы не интересовали. Не сомневаюсь, если бы я работал в другом ресторане с танцами и дамами, просьб было бы намного больше.

Зато маман звонила все чаще.

– Саша, здравствуй, как вы поживаете? Как Людочка? Вы еще никого не ждете?

Узнав, что мы пока никого ждать не собираемся, она переходила к делу.

Саш, я тут хотела эскалопы приготовить, Пашку побаловать, и никак не могу на свинину хорошую попасть. Может, купишь килограммчик, и привезешь, было бы неплохо, если еще зефира в шоколаде коробочку принесешь. Я к тете Лиде в гости собираюсь, так без подарка неудобно.

К сожалению, на работе приходилось по телефону говорить немногословно, хотя так и подмывало спросить у мамы, как это она врач высшей категории не может зефира купить в магазине, а обращается к сыну, всего месяц работающему в системе общепита.