Текст книги "Добро пожаловать в Накки-ярви (СИ)"

Автор книги: Александр Самсонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Зеленые глаза Фелиции засветились в полумраке яркими светлячками, но Урманский, придерживая свою нелюдь за талию, увлек ее в темный коридор.

– Ты, – я повернулся к Светке, – отдыхаешь всю ночь. Такие приключения могут измотать не только слабую городскую девушку, но и крепкого мужика. К тому же, польза от твоих способностей зависит от твоего состояния. Мне бы хотелось видеть тебя утром бодрой и готовой ко всему.

Светка прижалась к моей груди и тихо прошептала:

– Мне одной будет страшно.

– Я все время буду находиться рядом, ни чего не бойся и спи.

Длинный диван стоящий вдоль стены большой комнаты оказался достаточно крепким и совершенно не скрипучим. Накрыв девушку каким-то пальто, найденным в шкафу и убедившись, что она заснула почти сразу, я окликнул Дядю Арчила:

– Товарищ полковник, без толку сидеть в коридоре, если двери заперты на замки. Лучше присоединяйтесь ко всем. Заодно есть о чем поговорить.

– Нет, лучше всего находиться в коридоре. – В распахнутой двери появился Мастурадзе. – Отсюда можно контролировать вход, кухню и большую комнату.

Что ж, Дядя Арчил оказался прав. Не смотря на узость коридора, два стула там поместились, и, мы смогли даже вытянуть ноги, сев друг к другу спиной.

Даже через запертые окна и двери, за стенами дома ощущалась бурная жизнь. Шорохи, топот чьих-то ног, взвизги и звучащее на грани восприятия глухое рычание доносились до нас отчетливо. Мастурадзе несколько раз порывался подойти к окнам. Но каждый раз я его одергивал, шепча суеверную фразу: «Не буди лихо, пока оно спит». Мне казалось, что если кто-нибудь из нас выглянет в окно, то все твари, а в том, что за стенами дома гуляет опасная для человека нечисть или что-нибудь в этом роде сомнений не возникало, обязательно обратят на нас внимание.

Из малой комнаты доносились поскрипывание кровати и учащенные вздохи. В моем понимании такое проведение отдыха по восстановлению сил лишено смысла, но на мое замечание по этому поводу полковник совершенно серьезно спросил:

– Ты разве не понял, как такого рода нечисть запасается энергией? – Даже в темноте Мастурадзе уловил мое изумление. – Инкубы и суккубы, мавки и накки, энергетические вампиры и множество других сущностей получают основной запас внутренней энергии за счет чужих эмоций и отбирая у жертвы жизненную силу. Одним нужно много и они опустошают человека за считанные минуты. Для других достаточно той толики, какая содержится в сроке оргазма. Третьи кормятся страхами и другими негативными околошоковыми состояниями. Ведь адреналин, выпрыскиваемый в кровь, имеет свой запах, который многие существа и сущности ощущают так же, как акулы запах крови. К счастью, в нашем случае для этой грудастой парнокопытной твари нужно не так уж и много, хотя на здоровье главы местной инквизиции останется негативный след. Я не знаю, часто ли они трахаются, а секс является для накки главным способом накопления энергии и сил, но постоянные походы за так называемым омоложением организма и есть результат перекачки жизненных сил от человека к нелюди. Хотя, человек – это такая гнусная скотина, что я не удивлюсь возникновению симбиоза. Она качает энергию и силы из него, но она же помогает восстановить их и при этом создает иммунитет от ряда заболеваний и продлевает жизненный срок. Вот только боюсь, что когда-нибудь все это закончится плохо: либо она ошибется в дозировке отнятых сил, либо он не уложится в сроки новой процедуры омоложения.

Слушая тихие неторопливые рассуждения полковника, я поймал себя на мысли, что он владеет большой информацией обо всем происходящем в этом, якобы закрытом для всех, сообществе.

– Случившийся заговор против главы местного Ордена Инквизиции имеет две причины, и одна из них, как раз, именно близкая связь с некоторыми представителями нелюди. Считается, что любая нелюдь и нечисть неконтролируемы или недостаточно контролируемые, а значит – их необходимо ликвидировать. К сожалению, уважаемый господин Урманский не всегда прислушивался к окружающим его людям и не смог своевременно загасить возникшие противоречия, что и послужило питательной средой для комплота.

Неожиданно полковник замолчал. Мне показалось, что в коридоре стало немного светлее, как будто что-то осветило одну из стен.

– Ни хрена себе! – В голосе полковника улавливались нотки удивления.

Одно из зеркал в прихожей засветилось словно телевизор. Затем там возникло изображение коридора в дневном свете. Молодая женщина с испуганным лицом суетливо упаковывала большой чемодан, рядом стояла, прижимая к груди большую тряпичную куклу, девочка дошкольного возраста и с тревогой смотрела на нее. Появилось изображение мужчины в военной форме, с капитанскими погонами на плечах. Офицер что-то нетерпеливо проговорил и на его лице возникло жесткое выражение. Он еще несколько раз произнес какие-то фразы, затем подхватил на руки девочку и выбежал на лестницу. Женщина, оставшись одна, растерянно посмотрела на раскрытый чемодан и, подхватив небольшую сумку, повернулась к двери. Изображение подернулось мелкой, еле уловимой, рябью и женщина начала медленно заваливаться на пол. Яркая вспышка, словно прожектор ударил в стекло и изображение начало тускнеть.

Несколько минут мы тупо смотрели на зеркало. Внутри неприятным холодком зарождалось чувство страха, только что увиденная нами трагедия позволила уловить весь ужас случившейся много лет назад катастрофы в отдаленном военном городке.

– Что ты на это скажешь? – Голос полковника прозвучал сдавленно, словно горло ему перетянули удавкой, но в этот миг зеркало засветилось вновь.

Тот же коридор, полураскрытый чемодан на тумбочке, тускло горящая лампа под потолком. Два человека в защитных противохимических костюмах и в противогазах проходят по коридору. На груди одного из них висит футляр прибора, похожего на рентгенометр. Они нагибаются и поднимают тело женщины. Ее лицо напоминает обтянутый синюшного цвета кожей череп. Едва они и то, что осталось от хозяйки квартиры, исчезают, как появляются еще два человека, одетых в химзащиту. Они внимательно прощупывают стены с помощью узкой трубки, похожей на миниатюрный зонд. Один из них остановился напротив зеркала и ткнул трубкой в стекло. Изображение резко подернулось рябью и погасло.

– Что ты скажешь? – Вновь повторил Мастурадзе.

Я хмыкнул и на всякий случай немного отодвинулся от зеркала. С любыми зеркальными поверхностями шутить ни как нельзя. Никогда не знаешь, что там за блестящей поверхностью стекла: просто отражение или нечто другое, связанное с чуждым миром. Есть достаточно мало объяснимых случаев, когда люди становились жертвами таких связей.

Неприятное ощущение чужого взгляда буквально ударило по нервам. Привставший рядом Дядя Арчил замер в неудобной позе, как будто оцепенел. Не смотря на полную темноту, я почему-то смог это заметить. И еще кое-что.

Включенный фонарь мобильника высветил набухающую пузырем зеркальную поверхность. Короткая очередь, выпущенная из вскинутого «Бушмена» пришлась в центр растущей выпуклости. С глухим звоном, похожим на звук рвущейся басовой струны, напичканные всевозможными составами иглы пробили искривившуюся стеклянную гладь. Ясно различимый вздох пронеся по коридору, и зеркало осыпалось мельчайшими кристаллами.

Я осторожно посветил на то место, где только что висело зеркало. В рассеянном свете фонаря ясно различалась прямоугольная рамка, внутри которой виднелась плохо заштукатуренная часть стены.

– Вот, блин, чуть не влипли. – Мастурадзе разогнулся и осторожно провел стволом оружия по стене. – Еще бы немного и мы легли здесь покойниками. Спасибо, что сообразил выстрелить.

– Зеркальный человек? – предположил я.

– Возможно. – Дядя Арчил пожал плечами и в то же мгновение его настороженный взгляд переместился мне за спину.

– Это – я. – Донесся чарующий голосок Фелиции.

Накки, качая свесившимися до пояса грудями, бесшумно подошла к нам и, без стыда почесав между ног, посмотрела мне в лицо. Яркие зеленые глаза, казалось, фосфорицировали во мраке коридора. Я повернул мобильник светящимся лучом к ней и чуть не сделал шаг назад. Выражение лица водяной девы меня насторожило, оно совершенно не напоминало образ сексуальной светской львицы, каким обычно она представала перед окружающими людьми. Не лицо, скорее – морда голодного хищника, вышедшего на охоту.

– Мне нужно выйти. – Нежный голосок, ну ни как не соответствовал звериному оскалу.

– Сергей, пропусти ее. – Спокойный голос Дяди Арчила подействовал на меня немного успокаивающе. – Ей действительно необходимо прогуляться.

– Душечка. – Мурлыкнула накки и прошествовала к двери. Отперев замки, она игриво помахала ладошкой и предупредила. – Я не надолго, но запоры замкните.

Едва водяная дева скрылась в почти абсолютной темноте лестничной площадки, Мастурадзе со стуком захлопнул дверь и заскрежетал замками. Убедившись, что двери представляют собой хоть не особо надежную, но преграду для проникновения с другой стороны, он перевел дыхание и тихо произнес:

– Веселая подружка у нашего Инквизитора. Я даже не представляю, как он с нею справляется. Пойдем, проверим все ли нормально в комнатах.

И Светка, и Инквизитор тихо спали в своих комнатах. В том, что с ними все в порядке, можно легко определить по тихому спокойному дыханию. На всякий случай, я нагнулся над закутанной в пальто Светкой и в этот миг протяжный жалобный вой послышался с улицы.

– Сергей, посмотри. – От окна донесся голос Дяди Арчила. – Наша красавица вышла на тропу войны.

В призрачном свете луны я разглядел стоящую на середине дорожки, что пролегала между домов, Фелицию. С полтора десятка собак, настороженно задирая морды вверх, кружили вокруг нее, но, не атакуя, а будто чего-то ожидая. Накки раскинула руки и вновь издала вой. Собаки отпрянули и сели вокруг, повернувшись мордами в ее сторону.

– Порвут же… – пробормотал я, комментируя увиденное.

– Кто? – В голосе Мастурадзе прозвучало удивление.

– Как кто? Собаки.

– Какие собаки? Где ты их видишь?

Я повернулся к Дяде Арчилу и постарался объяснить увиденное, но мои слова вызвали у него еще большее удивление:

– Я кроме нашей дэвушки ни кого не вижу. Стоит, воет, руками разводит. Будто колдует или кого-то приманивает.

Из комнаты, где отдыхал Урманский, послышались скрип кровати и шаги. Лицо появившегося Инквизитора не выглядело заспанным и несло печать небольшой усталости.

Молча кивнув, он подошел к окну и посмотрел на свою подругу, затем бросил взгляд на меня и спросил:

– Ты видишь, кто стоит вокруг нее?

Я утвердительно кивнул и добавил:

– Собаки. Больше десяти голов. Кстати, одну из них я видел еще вечером, когда мы заходили в дом.

– Я тебя поздравляю. Не многие могут разглядеть призрачных псов. Чаще всего это случается, когда кто-нибудь из них успеет вцепиться в горло, но это – последнее, что человек может увидеть в своей жизни.

– Призрачные псы? – Переспросил Мастурадзе.

– Они самые.

– Значит, где-то рядом находится их погонщик.

– Псарь. Так нужно называть его правильно.

– Но, откуда они здесь? Ведь…

– Они обитают в заброшенных городах и поселках. – Перебил Дядю Арчила Урманский. – Уходят люди, бросая собак. Животные сбиваются в стаи, а затем появляется Псарь. В Чернобыльской зоне мне известны четыре таких стаи, а в последнее время и на Северо-западе в заброшенных деревнях также стали появляться.

– За женщину свою не волнуетесь?

– Пока не появился Псарь – нисколько. Без него все эти собачки – вкусная дичь для Фелиции.

– А с Псарем? – Поинтересовался Мастурадзе, устраиваясь у окна поудобнее.

– Посмотрим. – Голос Инквизитора оставался равнодушно-спокойным. – Все зависит от действий Псаря. Может, подерутся, а может, разойдутся в разные стороны.

Я слышал много историй про стаи одичавших собак, которые, по сравнению с диким зверьем, абсолютно не боялись людей и включали их в свою пищевую цепочку. Но эти… даже с такого расстояния можно разглядеть, что они какие-то неправильные. Дядя Арчил их не видит, я вижу крупных, но тощих псов, а что видит Урманский – одному богу известно.

Фелиция чуть пригнулась и молниеносно метнулась к сидевшей напротив ее собаке. Что сделала накки с животным, я разглядеть не сумел, но создалось впечатление, что водяная дева попросту разорвала пса надвое голыми руками. Остальные собаки с испуганным визгом отпрянули назад, а подруга Инквизитора погрузила голову в обнажившуюся плоть.

– Надеюсь, что ей этого хватит. – Тихо пробормотал Урманский, не отрывая взгляда от окна.

– Людей тоже кушает? – Ехидно поинтересовался Мастурадзе. Видно полковник все-таки услышал и что-то понял.

– Фелиция – нет, но при встрече с дикой и очень голодной накки необходимо быть осторожным.

– Учтем.

Из-за угла дома появилась человеческая фигура в длинном темном плаще с накинутым на голову коническим капюшоном. При его виде собаки оживились и забегали вокруг Фелиции с негромким потявкиванием, но водяная дева на них не обращала ни какого внимания. Она с глухим урчанием, доносящимся даже до нас, вгрызалась в собачью плоть.

Псарь неторопливо приблизился к накки и одним движением руки загнал собак себе за спину. Фелиция отбросила в сторону то, что осталось от туши животного, и повернулась к нему. Псаря и водяную деву разделяли несколько шагов. Когда фигура в капюшоне остановилась, за его спиной возбужденно залаяли собаки, но хватило легкого движения хозяйской руки, чтобы они замолкли и послушно сели. О чем говорили встретившиеся посереди улицы накки и псарь, я не услышал, но в том, что диалог состоялся, даже и догадываться не пришлось. Очень часто нелюдь и нежить могут общаться способами, недоступными для людей. Эмоции, колебания, не воспринимаемые обычными органами чувств, или еще что-нибудь в этом роде – нам дано лишь догадываться и предполагать. Нечто подобное происходило перед моими глазами.

Закончилось все благополучно, по моему мнению. Слегка покачивая головой, Псарь постоял перед Фелицией, которая что-то втолковывала ему, сопровождая слова непонятными жестами. Затем он повернулся к накки спиной и неторопливо пошел по дорожке в сопровождении своей притихшей стаи. Водяная дева дождалась, пока все они скроются из виду, потом резко развернулась и легким шагом побежала в другую сторону.

– Что она там сказала? – Мастурадзе задумчиво потер нос. – Призраку этому.

– Это – не призрак, а Псарь, – меланхолично уточнил Инквизитор, – он так же материален, как и его питомцы. Скорее всего, Фелиция откупилась.

– Словами?

– Нет. Навела на добычу, которая удовлетворит их.

– А если не удовлетворит? – Мне показалось, что Мастурадзе попросту поддразнивает Урманского своими вопросами.

– Тогда стая будет мстить, а скрыться от ее мести в нашем положении затруднительно. Мы не дома.

Светка тихо посапывала в кровати под ворохом теплой рухляди. Я, оставив Дядю Арчила и Инквизитора у окна, присел на краешек кровати. Девушка, ощутив мое присутствие, заворочалась и прижалась ко мне. Даже в темноте я увидел, как на ее лице возникло выражение умиротворенности и покоя.

Под тихое Светкино дыхание в голову лезли разные тревожащие мысли. Сложившаяся ситуация мне, конечно, не нравилась, но считать ее фатальной не стоило. Да, мы находимся невесть где. Да, опасностей вокруг хватает. Да, неизвестно, что нас ожидает через минуту, час, сутки, но бывали в моей биографии и более трудные моменты. В принципе, у нас сложилась команда, у которой есть взаимопонимание и конкретная цель, необходимая и желанная для всех, в одиночку ее добиться труднее. Даже при непонимании некоторых действий Инквизитора, наличии среди нас опасной нелюди Фелиции и возможной охоты со стороны заговорщиков и непонятной группировки, которой продался Хек, мы сможем вернуться домой. В родном доме и стены помогают. У Мастурадзе найдутся варианты силовой поддержки, у Урманского, наверняка, также остались какие-то козыри в рукаве. Анализируя последние события, я убедился, что основной причиной нашего временного поражения и бестолкового бегства стала обычная расслабленность в ожидании скорой победы и поспешность в некоторых действиях. Сейчас, главное – вернуться назад, а там посмотрим, кто со щитом, а кто будет на щите. Беспокоило только одно слабое звено – Светка. Маленькая ведьмочка оказалась слишком дорога для меня, чтобы подвергать ее риску, а без него цели не достичь. Я осторожно нащупал руку девушки, ощущая идущее от нее тепло, но перед мысленным взором возник образ пленницы из зороастрийской деревни, той самой, которая являлась мне в последнее время. Девушка откинула хиджаб, и на меня взглянуло Светкино лицо, но ее глаза отливали не характерной для моей подруги зеленью. Отпустив руку, я открыл глаза.

– … Сергей! Ты спишь что ли? Смотри сюда. – Голос Дяди Арчила казался немного испуганным и напряжнным.

Луна спряталась за непроницаемые тучи, но за окнами не было той темноты, которая характерна для середины беспроглядной ночи. Казалось, что воздух немного светится сам, словно при рассеянном свете. Сам поселок казался накрытым светящимся прозрачным облаком. В полной тишине по дорожкам, проложенным между домами, двигались фигуры людей. Домохозяйки с авоськами и детьми неторопливо шествовали по тротуарам, иногда проявляя эмоции в виде объятий или жестикуляции при встречах, одетые в военную форму старого образца целенаправленно спешили мужчины, группа подростков в серых школьных костюмах деловито суетилась среди развалин детской площадки. И абсолютная тишина.

– Смотри. Второй подъезд слева. – Зашептал полковник.

Возле указанного подъезда стояло несколько женщин, что-то обсуждая. Я видел, как некоторые из них взмахивают руками, словно высказывая удивление, другие вертели головами, выискивая кого-то из проходящих людей, у перекосившейся скамейки деловито копошились трое детей младшего школьного возраста. Внезапно дверь подъезда резко распахнулась, как будто от сквозняка, оттуда метнулась черная тень, кажущаяся на общем фоне не просто темной, а антрацитно-черным сгустком тьмы. Тень подскочила к одной из женщин и, обхватив руками, больше напоминающими гибкие щупальца, резво утащила ее в подъезд, который казался из-за открытой двери бездонным черным провалом. Остальные люди, находившиеся там, не обратили ни какого внимания на исчезновение товарки, продолжая бурное обсуждение. Через несколько минут тень вновь выметнулась из мрака подъезда, уменьшив компанию еще на одного человека.

Что мы увидели, гадать было бесполезно. Я окинул происходящее за окнами многолюдье и чуть не присвистнул – похожие черные тени появлялись и среди идущих прохожих. Патруль из трех человек медленно продвигался по краю дорожки, как за спиной одного из патрульных возник черный силуэт с извивающимися конечностями. Резкий захват за плечи, тело дернулось и исчезло, словно растаяло, но уменьшившийся на одного человека патруль невозмутимо продолжал шествовать по краю тротуара.

Не прошло и много времени, как на улице остались единицы людей, но они стали передвигаться более быстро и осторожно. Однако, это им не помогало. Пару раз мужчины в форме пытались изобразить противодействие, но все напоминало схватку медленно движущегося слепца с более скоростным и зрячим противником.

– Вот так погибло население городка. – Голос полковника выдавал его задумчивость. – Когда спецотряд министерства прибыл туда, по докладам, у большинства людей не имелось ни каких признаков поражений. Инфаркт, инсульт, остановка дыхания – других диагнозов я не видел. Были и живые, но лучше смерть, чем такая жизнь. Полное отсутствие личности. Растение без корней. И все они очень быстро умерли, не взирая на медицинскую помощь. Печальный пример города 037ИС. А сколько еще таких же поселков и городов, ожидающих подобное?

На опустевшей улице уже метались только черные тени. Их становилось все больше и больше, они появлялись из темных провалов окон и дверей. Внезапно словно порыв ветра пронесся по безлюдным улицам, заставляя тени колебаться, отрывая их от земли неся в сторону военного городка. Некоторым из них удавалось зацепиться за стены домов, и тогда они застывали черными кляксами на кирпичных и бетонных фасадах, постепенно становясь прозрачными и растворяясь в камне.

– Не нравится мне такое. – Дядя Арчил тревожно прижался к стеклу, высматривая что-то внизу.

Уточнить, что не нравится полковнику, я не успел. В углу комнаты часть стены показалась мне темнее, чем остальные ее участки. С тихим шорохом, сгустившийся комок тьмы отделился от выцветших обоев и начал принимать очертания человекоподобной фигуры. Резкий запах лилий шибанул в нос. Извивающаяся конечность потянулась к спине ни чего не подозревающего Мастурадзе.

Я вскинул оружие, при этом понимая, что даже наши напичканные смертью иглы бесполезны против такого явления. Женская фигура в накинутом на плечи платке появилась сбоку от чудовища. Лишенная оружия тонкая женская рука протянулась к щупальцу, которое почти достала до плеча полковника. Дядя Арчил видимо ощутил опасность и резко откинулся в сторону, пытаясь при этом развернуться лицом к возникшей угрозе. Несмотря на хрупкий внешний вид, сил в руках незнакомки оказалось больше, чем достаточно. Прихватив другой рукой еще одно щупальце, женщина без особых усилий скрутило появившуюся в комнате тварь в черный комок и, резко разведя руки в стороны, разорвала его словно гнилой мешок. Блеклые тени, вылетевшие из разорванного куска тьмы, ночными мотыльками метнулись к оконному стеклу и исчезли.

Женщина привычным жестом тряхнула руки, словно освобождая кожу от сухой неприятной черной пыли, и повернулась к нам. На ее лице возникла лукавая улыбка, и она шаловливо погрозила остолбеневшему полковнику пальчиком. Бесшумно ступая по рассохшемуся полу, она направилась в проем, соединяющий комнату, где отдыхал Инквизитор, но неожиданно остановилась, еще раз повернулась в нашу сторону и шевельнула губами, будто что-то произнесла. Затем рука женщины взялась за край хиджаба, и платок соскользнул с ее головы. Взмах тончайшей материи показался легким касанием ветерка.

Мастурадзе обалдело пялился в проем, где только что стояла незнакомка. Гамма чувств, от ужаса до восторга отразилась на его лице. Заговорил Дядя Арчил лишь спустя некоторое время, когда его эмоции немного улеглись.

– Ты видел это?! – Полу-вопрос полу-утверждение смешались в голосе полковника, но даже в полумраке я заметил, как хищно прищурились его глаза. – Очень напоминает мне описание странной пленницы, захваченной неким майором Рябовым и исчезнувшей при пересадке на подводную лодку. Но даже это не главное… – Он сделал паузу и заговорил менее эмоционально. – Знак Ахура-Мазда. Медальончик на груди. Тебе, майор, покровительствует очень могучая особа, почти божество, Амеша-Спента, кажется. Только такие создания ни чего просто так не делают – когда-нибудь придется платить, и цену назначают они сами. Да, влип ты по самую маковку. Я даже не знаю, что с тобой делать в дальнейшем.

– Увольте по служебному несоответствию.

– Ты прекрасно понимаешь, что из нашей конторы просто так не увольняют. Только по здоровью или дискредитации.

– Или по случаю смерти при выполнении задач по защите Отечества. – Неожиданно съязвил я.

– Брось. – Мастурадзе устало махнул рукой. – У меня и так голова кругом идет, а тут еще ты выпендриваешься. Ладно. – Полковник понизил голос до шепота. – Будем считать, что ни чего не произошло. Ты – не дурак, чтобы выпячивать такое знакомство, а я – не самоубийца, чтобы лезть с голой задницей на ежа, но приглядывать за тобой буду. К сожалению, у зороастрийцев все силы четко поделены на добрые и злые, а какую половинку представляет твоя знакомая, мне все-таки не ясно.

– Но она же спасла нас.

– Логика действий таких существ не подвластна человеческим представлениям о них. Но будь, что будет, надеюсь, что моя интуиция меня не подводит.

Едва Мастурадзе произнес не до конца понятную для меня фразу, как послышался негромкий стук в дверь. Не сговариваясь и стараясь не шуметь, мы, направились в коридор. Стук повторился, затем донесся негромкий женский голос:

– Это я – Фелиция. Откройте.

Я молча показал Мастурадзе на дверь и направил свет от фонаря мобильника на проход.

– Отойди на два шага назад и стой напротив двери. Я хочу убедиться, что это – ты. – Я произнес негромко, но в том, что накки меня услышала, не сомневался.

– Я отошла.

По моему кивку Дядя Арчил резко распахнул дверь, и тусклый луч от дисплея осветил стоящую на лестничной площадке водяную деву.

– Заходи быстро. – Я мотнул стволом оружия.

Девица беззаботно улыбнулась, но с места не сдвинулась.

– Чего ждешь? – Нетерпеливо произнес Мастурадзе.

– Я не одна.

Фелиция повернула голову в сторону и тихо свистнула. В ответ послышался такой же свистящий звук, и на площадке появилась еще одна накки.

– Вас двое? – Поинтересовался я, не уверенный, что на лестнице не находятся еще какие-нибудь представители местной нечисти.

– Да.

– Может девушка подождет на лестнице? – Подал голос Дядя Арчил.

– Ей нужен Иннокентий Константинович. Обязательно. Вы не волнуйтесь, мы для вас опасности не представляем.

– Как для собачек во дворе. – Буркнул Мастурадзе, не снимая руки с пистолета-пулемета.

– Зато собачки эти представляли для нас всех реальную опасность. – Спокойным, даже ленивым голосом произнесла Фелиция и, не дожидаясь приглашения, шагнула в нашу сторону.

– Пропусти. – Упредил я полковника, вскидывающего оружие.

Мастурадзе что-то буркнул, но оружие опустил и посторонился, пропуская девиц-накки мимо себя. Как только они зашли в квартиру, неся с собой запах тины и застойной воды, Дядя Арчил мигом переместился им за спины и, не сводя с них подозрительного взгляда, вслепую задвигал запорами на двери.

Не обращая на нас ни какого внимания, Фелиция направилась в комнату, где отдыхал Инквизитор, но ее подружка осталась стоять в коридоре, застыв неподвижной статуей. Казалось, что она застыла, словно мраморное изваяние, но крупные ярко-зеленые глаза с интересом рассматривали нас.

– Сергей Иванович, – донесся из комнаты веселый голос Урманского, – пригласите даму.

«Дама», услышав эти слова, вздрогнула и словно робот двинулась к ожидающему ее Инквизитору. Я молча показал полковнику на дверь, тот понимающе кивнул и сразу же пристроился на скамеечке для обуви, а сам направился следом за накки.

– Сергей Иванович, нам сообщение от нашего общего знакомого.

Что хотел этим сказать Урманский, я сначала не понял, но даже в темноте он словно светился источаемым сарказмом. На фоне более светлого окна жест рукой в направлении неподвижно застывшей накки различить смог.

– Это – Клавдия. Ее послал для переговоров господин Гершвиц. – Инквизитор кратко хохотнул, затем тоном приказа произнес. – Повтори, слово в слово, что от нас хочет этот предатель.

– Не нужно войны. Возвращайтесь домой. В Питере встретимся и постараемся разрешить все недоразумения. Вячеслав – пешка в чужих руках. Женщину оставьте нам. С ней ни чего не случится. – Произнося короткие фразы, накки перешла на тональность мужского голоса. При всей неподвижности ее тела создавалось впечатление, что с нами говорит статуя. – Когда солнце войдет в зенит, вас здесь нет. Иначе – смерть.

Клавдия умолкла. Наверное, она ожидала получить немедленный ответ. Как там инструктировал водяную деву наш нынешний противник, но даже при ее почти абсолютной неподвижности мне стало не по себе. Какой фортель она выкинет при отказе от «просьбы»? На что способны эти милые сексапильные девочки, я убедился воочию. Ну, не «машина смерти», но сила и скорость движений впечатляли и заставляли относиться со всем уважением.

– Колдун знает слово подчинения для наших сестер, и не только для них. – Тихо заговорила Фелиция. – Он может бросить против нас многих моих сестер, которые попадут под его заклятье. Кроме того, там есть еще один колдун, который может вызывать различных демонов из других реальностей. Вместе – они большая сила.

– Зачем им нужна Света? – Поинтересовался я, уже догадываясь об ответе.

– Она должна стать помощницей и наложницей колдуна. Ее сила и способности станут хорошим подспорьем для него.

– Фиг вам – индейская национальная изба. Хрен вы ее получите! – Я в запале повысил голос и перебил попытавшегося что-то сказать Урманского. – Иди и передай, что я сам им кирдык сделаю, если что-нибудь со Светкой случится. И пусть не пугает смертью – мы всю жизнь под нею ходим. Все. Иди, откуда пришла.

– Сергей, твои слова для нее ни что. – Фелиция незаметно переместилась поближе к «землячке», но ее слова были обращены ко мне. – Клавдия сейчас под заклятием, она ждет ответа от Иннокентия Константиновича и среагирует только на его слова, его голос. Остальные, кто находятся здесь, для нее не больше, чем часть интерьера. Не горячись, смысла нет.

– Ни кто ни кому не собирается отдавать Светлану Геннадьевну. Об этом не может быть и речи. – Как-то чересчур спокойно и монотонно заговорил Инквизитор, словно и не слышал нашей перепалки. – Какую бы силу колдунишки не имели, в открытую против нас им не сладить. Да, могут они пакости кое-какие совершить или наслать что-нибудь на нас, но это – мелочи. Да и в Питере они не всесильны. Скорее всего, они либо сбегут куда-нибудь подальше, что наиболее вероятно, либо сдадутся Инквизиции, во что верится с трудом.

– Почему? – Дядя Арчил подал голос из коридора. – Если Орден возглавит другой человек, с которым можно договориться, то второй вариант предпочтительнее.

– Ваша правда. – Согласился Урманский и невозмутимо продолжил. – Сейчас наша цель – попасть обратно, домой. Проблема заключается в том, что нам неизвестен расклад по сложившейся обстановке. У арок и в лаборатории наверняка ждут личности, не желающие допустить нас домой. Нужно искать выход из сложившейся ситуации. К сожалению, не смотря что этот мир изучается не один год, нам о нем не известно почти ни чего.

– Опрос аборигенов, считается одним из способов получения информации. – Вставил я, показывая рукой на Клавдию.

– Рельеф дна, температура слоев воды, флора и фауна акватории, особенности участка водоема и состояние береговой линии. На другую информацию не рассчитывайте. Все равно, что поймать кролика и допрашивать его о вещах, которые не подвластны его разуму.

Фелиция возмущенно фыркнула. Инквизитор покачал головой:

– Ты родилась не в этом мире.

– Постойте. – Неясная мысль, возникшая у меня, начала обретать смысл. – Наша гостья человекообразна. Она местная. Вывод: здесь обитают люди или нечто похожее на них.

– Не обязательно. Эта реальность может быть отражением нашей или еще какой-нибудь, а может и не быть. Две различные реальности соприкасаются местами очень близко, и может возникнуть небольшое наложение одной из них на другую, что вполне укладывается в теорию множественности миров. В физике есть явление, называемое диффузией – проникновение двух различных веществ в структуру друг друга, конечно, это возникает при определенных условиях, но и здесь возможно подобное. Полоса сплава, где некоторые свойства, присущие каждому конкретному веществу, смешиваются, и получается нечто новое, имеющее свои индивидуальные особенности. Мы не можем применять стандарты нашего мира к этому, мы не знаем всех стандартов этой реальности, и не можем представить, что получилось в результате смешения. Лаборатория проводила исследования этого мира, но слишком ограниченно и лишь в определенных направлениях. Институт не хотел смешивать работу по заказам и свою исследовательскую деятельность в рамках частных программ. Узнай государство об этой реальности, здесь бы заправляли другие структуры, имеющие слишком высокую степень допуска. Не так ли, Арчил Филиппович?