Текст книги "Пепел на ладонях (СИ)"

Автор книги: Александр Науменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Шестой месяц застал Россию врасплох. Зима пришла рано и была особенно суровой. В европейской части страны снег ложился уже в конце октября, а к новогодним праздникам температура опускалась до отметок, которых раньше можно было ожидать лишь в Сибири. Краснодарский край, обычно радующий своих жителей мягкой зимой, встретил январь сильными заморозками и ветрами, которые несли с собой пепельные облака из дальнего зарубежья.

В воздухе висела постоянная серость, будто кто-то закрыл солнце огромным одеялом. Днём становилось едва светлее, чем ночью, а дожди, когда они всё-таки шли, были холодными и колючими, перемешанными с частичками вулканического пепла. Поля, которые должны были спать под снежным покровом, теперь оказались занесены грязью и пеплом, что делало перспективы весеннего урожая весьма сомнительными. Да и будет ли вообще эта весна ещё?

Азовское море, обычно почти не замерзающее, покрылось тонким слоем льда вдоль берегов, а Черное стало холоднее, чем когда-либо прежде. Рыбаки сетовали на то, что рыба исчезла из прибрежных вод, вероятно, уйдя вглубь или вовсе переместившись в другие районы.

К счастью, именно в последнюю неделю температура поднялась слегка выше нуля, так что было не так уж и холодно. Хотя, с южными ветрами, казалось совсем наоборот. Правда, нечто подобное происходило месяцем ранее, когда градусник плясал от минусовых, к плюсовым температурам. И никто не мог сказать, какая погода будет завтра.

* * *

После того как они миновали несколько разрушенных участков дороги и обогнули Туапсе, стало ясно, движение вперёд будет непростым. До полудня им пришлось постоянно маневрировать, выбирая объездные пути и стараясь избегать тех районов, где асфальт был полностью завален обломками или покрыт толстым слоем пепла. Ветер, казалось, играл с их машиной, поднимая порывами серую дымку, которая временами делала видимость практически нулевой.

– Смотри, там деревня, – произнес Иван, указывая рукой на курящиеся над горизонтом струйки дыма. – Кто-то ещё живёт.

Юля повернула голову, всматриваясь вдаль. Дым действительно поднимался. Но она лишь покачала головой.

– Лучше не будем подходить близко. Неизвестно, кто там.

Иван кивнул, соглашаясь.

– Верно мыслишь.

Они проехали мимо, стараясь не задерживать взгляд на полуразрушенных домах, которые едва выглядывали из-под пепельного покрова. Примерно через тридцать километров, когда дорога стала чуть шире, их внимание привлекло странное зрелище у обочины. Там валялось стадо мёртвых коров. Их почерневшие туши наполовину прикрывал пепел, но даже сквозь этот слой становилось видно, насколько сильно животные разложились. Запах был почти незаметен. Возможно, холод заглушил его, но само это зрелище вызывало отвращение.

«Бедные создания», – подумала Юля, опуская взгляд, не желая смотреть на всё это.

Они продолжили путь, не останавливаясь даже на обед. Перекусили прямо в машине тем, что девушка успела взять из дома: несколькими бутербродами, банкой консервов и бутылкой воды. Еда казалась безвкусной на фоне окружающей действительности, но голод всё равно заставлял есть.

Весь день пейзаж оставался удручающим. То здесь, то там попадались следы человеческой жизни: заброшенные автомобили, чьи стекла были разбиты, бредущие люди, покосившиеся заборы, а иногда и целые посёлки, покинутые спешно. Небо оставалось таким же серым, будто огромная свинцовая крыша нависла над всей планетой, лишая её света и тепла.

– Почему они побросали свои дома? – поинтересовался с заднего сиденья Вовка.

– Просто пытались спастись от пепла, – ответила сестра.

– Не думаю, – качнул головой Иван. – Скорее всего, бежали от болезни, которая бушевала здесь в самом начале. Многие боялись заразиться. Реально, эта дрянь косила целые населённые пункты.

Когда солнце начало клониться к закату, хотя его самого и не было видно за плотной облачностью, Юля нарушила длительное молчание, которое царило в последний час.

– Думаешь, мы выберемся?

Иван вздохнул, глядя в окно на проплывающие мимо силуэты деревьев, которые тоже казались мёртвыми, лишёнными листвы и жизни.

«Если бы я знал ответ…» – подумал он, но вместо этого сказал:

– Нужно двигаться вперёд. Другого выхода нет.

Машина продолжила свой путь по извилистой дороге, уходящей куда-то вглубь степи. За окном простирался бесконечный пейзаж, который становился всё более однообразным. Серый пепел, серое небо, серые очертания горизонта.

– Знаешь, – продолжила девушка, вдруг погружаясь в собственные воспоминания, – раньше всё было совсем иначе. Мы жили в Ростове. У нас были родители… Всё рухнуло за считанные дни.

Иван бросил на неё короткий взгляд. Его лицо оставалось сосредоточенным, но глаза выдавали эмоции: боль, сожаление, воспоминания.

– Отец работал на севере, – продолжила она, уткнувшись взглядом в окно, покусывая губу. – Когда вулкан взорвался, он был на вахте. Я так и не узнала, что с ним случилось. Просто однажды связь оборвалась, и больше ничего. Никаких новостей. Но я надеюсь, с ним всё в порядке. По крайней мере, хочется в это верить.

– Бывает, – произнёс Иван глухо, словно отвечая самому себе. – Иногда лучше не знать…

Юля помолчала, потом добавила:

– А мама… Она исчезла через три недели после катастрофы. Сказала, что пойдёт за продуктами. Вышла из дома и больше не вернулась. Мы искали её повсюду, но…

Голос её дрогнул.

– Тщетно.

На заднем сиденье шевельнулся Вовка. Он был худеньким мальчиком, с большими карими глазами, которые сейчас внимательно следили за разговором.

– Сестра долго плакала, – вставил он тихо. – Но я знал, что мама уже не вернётся.

Девушка протянула руку назад, погладила брата по голове.

– А потом? – спросил Иван.

– После этого мы остались вдвоём. Пришлось покинуть Ростов. Сначала перебрались в Батайск, думали там будет безопаснее. Но вскоре начались проблемы. Появились банды, люди стали агрессивными, голодными. Мы поняли, что нам нужно двигаться дальше.

Мужчина кивнул, не отрывая глаз от дороги. За стеклом темнело небо, и серый пепел казался теперь почти чёрным.

– Я тоже потерял свою семью, – внезапно признался он. – Жена, Ольга, и дочь Василиса… Они любили гулять по пляжу летними вечерами. Вспоминаю, как они смеялись, когда волны омывали их ноги. Теперь это кажется таким далёким…

Его голос сорвался, и он замолчал.

– Прости, – прошептала Юля. – Я даже не знала…

– Да ладно, – отмахнулся он. – Это было и осталось прошлым. Главное – двигаться вперёд.

Иван закурил, разгоняя дым ладонью. Окно открыть он не решился из-за ветра.

– Лучше расскажи, что было дальше.

– С Вовкой мы выбрались из Батайска. Двигались куда глаза глядят. В конце концов попали в лагерь для беженцев, который находился уже в Краснодарском крае. К тому времени стало холодно, хотя ещё был конец августа. Люди массово перемещались по Кубани, надеясь найти место, где можно спастись от голода, холода и бандитов. Но всё становилось только хуже.

Вовка снова встрял:

– Помню, как нас приняли в лагере. Там давали еду, но она была такой невкусной! Только каши и супы из того, что осталось.

Юля рассмеялась сквозь слёзы.

– Да, ты всегда был привередливым.

Мальчик улыбнулся в ответ.

Тем временем, дорога перед машиной стала более узкой, и Иван сбавил скорость. Он заметил небольшую деревушку, расположенную недалеко от шоссе, и решил свернуть туда.

– Посмотрим, есть ли здесь безопасное место для ночлега, – сказал он, проверяя зеркало заднего вида. – Темнеет быстро, а ехать впотьмах слишком рискованно.

– Хорошая идея, – согласилась Юля, потягиваясь на сиденье. – Нам всем нужно немного отдохнуть.

Машина медленно покатила по грунтовой дороге, направляясь к первым домам деревушки. За окном начиналась ночь, наполненная неизвестностью и тревогой,

* * *

Автомобиль медленно въехал в небольшое селение. Улицы были пусты. Иван внимательно осматривал дома, выбирая наиболее подходящий для ночлега.

– Вот этот вроде бы ничего, – пробормотал мужчина себе под нос.

– Что-то мне не особо здесь нравится, – вздохнула девушка.

– Мне тоже, но что поделаешь. В машине ночевать, это довольно неудобно.

Он загнал «Ниву» во двор и выключил двигатель. Холодный воздух сразу ударил по лицу, когда Иван открыл дверцу. Температура явно опустилась ниже нуля, а ветер пронизывал до костей. Мужчина поднял воротник куртки и посмотрел на колёса автомобиля.

– Вот черт, – пробормотал он, рассматривая слой грязи, смешанной с вулканическим пеплом. – Если так пойдёт и дальше, то мы вообще застрянем где-нибудь посреди дороги. И запаски нет, как назло.

Он повернулся к пассажирам.

– Вылезайте. Посмотрим, что внутри.

Втроём они подошли к дому, подсвечивая себе фонарями. Заглянув внутрь через окно, Иван решил, что дом достаточно чистый и не сильно разрушен. Они осторожно переступили порог, открыв незапертую дверь.

– Воняет так, будто кто-то сдох, – поморщился Вовка.

Первые комнаты показались пустыми, но когда Юля вошла в третью, она вскрикнула от ужаса и отвращения. Иван мгновенно оказался рядом, вскидывая дробовик.

На кровати лежал мёртвый человек, укрытый по грудь одеялом. Лицо имело странный цвет, глаза закрыты, а руки торчали из-под ткани, словно безвольные ветви дерева. Кожа в некоторых местах разошлась, открывая гниющую плоть. Запах стоял невыносимый.

– О боже, – прошептала Юля, отступая назад, закрывая рот и нос ладонью. – Я не могу здесь оставаться!

– Да и мне не хочется, – добавил Иван, внимательно рассматривая тело. – Неизвестно, от чего он умер. Может быть, болезнь. А может, просто холод и голод.

Они поспешно вернулись на улицу, обсуждая ситуацию.

– Куда теперь? – спросила девушка, обнимая Вовку за плечи, притягивая к себе.

Мужчина указал на соседний двор.

– Там попробуем. Нужно найти нормальное место, пока совсем не похолодало.

Следующий дом оказался менее уютным. Он был меньше предыдущего, но зато внутри не было следов человеческого присутствия. Они осмотрели каждую комнату и, удостоверившись, что всё чисто, заняли несколько из них.

После скромного ужина, состоявшего из консервов и воды, все устроились спать. Юля уложила Вовку на диван, и сама легла рядом. Иван расположился у окна в большой комнате, разложив кресло, чтобы иметь возможность быстро среагировать, если что-то случится.

Несколько часов спустя мужчина всё ещё не мог заснуть. Мысли крутились в его голове: воспоминания о семье, тревоги за будущее, беспокойство о Юле и её брате. Наконец, он начал погружаться в дрёму.

Ему снилось разное. То он снова гулял по пляжу с Ольгой и Василисой, то оказывался в заброшенном городе, где вокруг него бродили тени. Однажды ему даже показалось, что он услышал выстрелы.

В темноте всё казалось странным и нереальным. Он прислушался, но больше никаких звуков не достигло его ушей. Возможно, это был просто сон. Или же реальность вторглась в царство сновидений, но он так и не узнал правду. Мужчина снова лег, стараясь успокоиться. Сон был глубоким, но прерывистым, когда первый свет серого утра проник в комнату.

* * *

Иван проснулся от звенящей тишины. В избе было непривычно тихо, даже потрескивание печки не нарушало этого безмолвия. Он осторожно приподнялся на локте, стараясь не разбудить Юлю и Вовку, спящих в соседней комнате на диване, укрытых добротным одеялом, найденным в доме. Светало медленно. Сквозь заледеневшие окна пробивался тусклый, серый свет. Взяв бушлат, служивший ему подушкой, Иван бесшумно встал и подошел к окну.

За окном простиралась скованная морозом деревня. Дома стояли, погруженные в утренний сумрак. Ветер, пронизывающий и злой, гулял по пустынным улицам, завывая в щелях заборов. Иван поежился, несмотря на тёплую одежду. На градуснике за окном, прикрепленном еще прежними хозяевами, застыла отметка на «минус пяти». Но ветер делал этот мороз ощутимо сильнее, пробирая до костей.

«Для полного счастья только похолодания не хватало».

Осторожно, чтобы не скрипнули половицы, мужчина прошел к двери. Дробовик, предусмотрительно прислоненный к стене, он взял в руки, проверил патроны. Выходить наружу без оружия сейчас было безумием. Он накинул на голову капюшон, натянул перчатки и, глубоко вздохнув, открыл дверь.

Мороз ударил в лицо, словно ледяной плетью. Ветер тут же забрался под бушлат, заставляя Ивана поежиться. Он вышел на улицу и прикрыл дверь. Первым делом огляделся. Деревня казалась мертвой. Ни звука, ни движения. Только ветер свистел, гоняя по дороге сухие листья и редкие клочки мусора.

«Интересно, куда ушли местные жители?»

Иван направился к ближайшему дому. Калитка была распахнута настежь, дверь в дом тоже не заперта. Он толкнул ее плечом и вошел внутрь, держа дробовик наготове. В жилище царил беспорядок, словно хозяева покидали его в спешке. На столе осталась недоеденная еда, валялись разбросанные вещи, детские игрушки. В углу, на полу, лежал человек. Иван осторожно приблизился. Это был старик, одетый в телогрейку и валенки. Лицо его было бледным, глаза открыты и застывшими, устремленными в потолок.

«Не больше нескольких дней», – подумалось ему.

Иван брезгливо отвернулся. Обыскивать дом, где лежал покойник, было неприятно, но необходимо. Он быстро осмотрел комнаты. В шкафах нашлись банки с консервами, крупы, немного сухарей. В погребе – несколько банок солений. Не густо, но для начала хватит. Все найденное Иван вынес на улицу и сложил у ворот.

Следующий дом оказался похожим на предыдущий, брошенный, частично разграбленный, но без покойников. Здесь удалось найти еще немного консервов и несколько пачек чая. В третьем доме, совсем покосившемся и полуразвалившемся, ничего полезного не оказалось. В четвертом, на удивление, было чисто и аккуратно, словно хозяева уехали совсем недавно. В кладовке Иван обнаружил мешок картошки, несколько головок лука и банку меда. Удача!

Заглянув в сарай, мужчина наткнулся на старый, но на вид исправный мотоцикл «Урал». Бензина в баке почти не было, но в углу сарая приютились две канистры.

«Вот так повезло».

Он с надеждой открыл одну из них и понюхал. Бензин! Вторая канистра тоже оказалась полной. Невероятно! Бензин в нынешнее время – это настоящее сокровище. Как мародеры пропустили такое место? Впрочем, в последнее время брошенных деревень и поселков стало так много, что, видимо, не до всего доходили руки. Или просто удача улыбнулась Ивану.

Закончив обход домов, мужчина вернулся к избе, нагруженный добычей. Сложив все найденное у машины, он вошел в дом. Юля и Вовка все еще спали. Иван вновь развел огонь в печи, поставил чайник. Нужно было согреться и подкрепиться перед дальней дорогой.

Мужчина стоял у плиты, держа в руках кастрюлю с кипящей водой. Картошка уже была готова, а запах варёных овощей наполнил небольшую кухоньку. На столе лежали консервы с сайрой и стояли несколько чашек для чая. Он разлил горячую воду.

– Доброе утро, – раздался тихий голос Юли.

Она вышла из другой комнаты, натягивая на себя тяжёлый бушлат.

Её светлые волосы были растрепаны, глаза немного опухшие ото сна.

– Присоединяйся, – ответил Иван, указывая на стол. – Королевский завтрак почти готов.

Юля подошла ближе, благодарно кивнув. Следом за ней появился Вовка, зевая и потирая глаза. Мальчик присел рядом с сестрой, а мужчина разложил еду по тарелкам.

– Что это за деревня? – спросила девушка, аккуратно откусывая горячую картошку. – Как она называется?

– Не знаю, – пожал плечами Иван. – Здесь нет никаких указателей. Да и кому теперь нужны названия?

Девушка замолчала, продолжая есть. Через некоторое время она снова заговорила, слегка помедлив, интересуясь довольно неожиданной темой:

– А ты… раньше воевал? До всего этого? Там, у Андрея, ты действовал так уверенно… словно солдат.

Иван на мгновение задумался от резкой перемены темы, потом криво усмехнулся, даже как-то зло. Нашарил ладонью пачку сигарет.

– Служил, как все срочники. Ничего особенного.

Перед внутренним взором пронеслись воспоминания о прошлом, о той жизни, которую он давно старался забыть.

Мужчина закрыл глаза, и воспоминания нахлынули, как горячий ветер, обжигая память.

«Господи, как же это было давно, но одновременно, недавно».

Пыль. Она была везде. Въедалась в кожу, скрипела на зубах, оседала в легких, словно цементная крошка. Вкус металла преследовал его постоянно, даже когда не было стрельбы. И запах… Этот сраный запах пороха, гари, смешанный со сладковатым, тошнотворным духом разложения, Вонь, которая война впечатала в его ноздри навсегда.

Он помнил, как их, еще зеленых срочников, выгрузили из кузовов «Уралов» на какой-то пыльной окраине Грозного. Кажется, это был район Консервного завода. Мальчишек, оторванных от дома, от матерей, от мирной жизни, бросили почти сразу в самое пекло ада. Никто толком ничего не объяснял, не готовил. Просто ткнули пальцем в направлении развалин и сказали: «Вот ваша позиция. Держитесь!» И все.

В руках у Ивана был новенький АК-74, еще пахнущий заводской смазкой. Калибр 5,45 мм, магазин на тридцать патронов. Приклад и цевье из дерева, простое и надежное оружие. В учебке их учили разбирать и собирать автомат с закрытыми глазами, учили стрелять, конечно. Но там, на полигоне, под ласковым солнцем, это все казалось игрой, далекой от реальности. А здесь… Здесь каждая сраная пуля – это чья-то жизнь. Или твоя собственная.

Рядом с ним, за невысоким бугорком песка, прикопался Сергей Петров, сержант, командир отделения. Видно было сразу – обстрелянный. Худой, жилистый, с равнодушным взглядом из-под густых бровей. В глазах – не злость, а скорее усталость и какой-то звериный, настороженный опыт.

– Ты, рахит, – рявкнул Петров, не поворачивая головы, – автомат держи крепче, не сопли распускай! Граната есть?

Иван кивнул, торопливо доставая из подсумка Ф-1, «лимонку», как ее прозвали в войсках. Зеленый, ребристый корпус, запал УЗРГМ. Простая, но смертоносная вещь.

– Вот и держи ее поближе к яйцам, – буркнул сержант, – может, пригодится. И смотри по сторонам. Уши на макушке держи. Здесь не сраный пионерский лагерь.

Еще в их отделении был Николай Сидоров, ефрейтор, молчаливый парень с какой-то вечной, кривоватой ухмылкой на лице. Он обожал свой пулемет ПКМ, 7,62-мм калибра. Мощная штука, стоило сказать. Иван вскоре успел оценить. Очередью из ПКМ можно было прошить не только кирпичную стену, но и легкобронированную технику. Сидоров относился к своему пулемету, как к живому существу, чистил и смазывал его с какой-то маниакальной тщательностью. Говорил, что ПКМ его никогда не подведет, в отличие от тёлок.

А еще был Хайрула Хасанов, татарин, весельчак и балагур, душа компании. Он являлся гранатометчиком, вооруженным РПГ-7. Труба такая, массивная, с оптическим прицелом ПГО-7В3. Кумулятивной гранатой ПГ-7В, можно было пробить броню танка, а осколочной ОГ-7В – накрыть пехоту в укрытии. Хайрула свой РПГ тоже боготворил, хотя и шутил постоянно, что «граната сама дура, куда полетит, не угадаешь».

Первый бой… Воспоминание об этом дне до сих пор бросало Ивана в холодный пот. Это был настоящий ад. Обстрел начался внезапно, словно гром среди ясного неба. Мины, казалось, 120-мм, а может и больше, ложились где-то совсем рядом, земля дрожала и вздымалась фонтанами пыли и щебня. Свист приближающегося минометного снаряда, этот жуткий, нарастающий вой, который словно ввинчивался в мозг, Иван запомнил на всю жизнь. Потом оглушительный взрыв, ударная волна, обжигая лицо, и снова свист, взрыв, свист…

Затем загрохотало. Трассирующие пули крупнокалиберного пулемета летели над головой, словно огненные змеи, оставляя в воздухе светящиеся пунктирные линии. Слышно было, как свистят пули калибра 7,62 от СВД, как рвутся гранаты РГД-5 и Ф-1, как трещат очереди из автоматов. И крики… Крики раненых, крики отчаяния, крики боли, смешанные с командами и матом. Хаос, ужас и смерть.

– К бою, блядь! – прорычал Петров, перекрикивая грохот разрывов. – Огонь!

И они открыли огонь. Иван стрелял, как учили в учебке, короткими очередями, целясь в сторону, откуда, как ему казалось, летели пули. Но куда именно стрелять, в кого – он не видел. Вокруг была сплошная стена пыли, дыма и огня. Просто стрелял, чтобы не обоссаться от страха, чтобы хоть что-то делать, дабы не сойти с ума от ужаса. Руки тряслись, автомат дергался, магазин пустел с пугающей быстротой. Он судорожно пристегнул новый, второй, третий… Сколько их еще у него было? Он уже не помнил. В голове была только одна мысль: выжить. Выжить любой ценой.

– Колька, блядь, пулемет! – кричал Петров Сидорову, указывая направление. – Подави их!

Сидоров, молча, вцепился в рукоятки своего ПКМ, приник к прикладу и открыл шквальный огонь. Смертельное оружие захлебывалось очередями, выбрасывая из ствола огненные языки. Гильзы, звеня, сыпались на пыльную землю. Иван видел, как трассирующие пули товарища уходят в сторону развалин, откуда велся огонь. На какое-то мгновение интенсивность обстрела снизилась, словно пулемет Кольки заставил противника залечь. Но тишина длилась недолго. Снова засвистели мины, и бой разгорелся с новой силой, затягивая Ивана и его товарищей в воронку войны, из которой, казалось, не было выхода.

Мужчина медленно открыл глаза, проводя ладонью по лицу. А потом неспешно допил свой чай. Перед ним сидели Юля и Вовка, которые ничего не знали о том, что происходило сейчас в его голове. Девушка внимательно наблюдала за его выражением лица, но решила не задавать больше вопросов.

– Слушай, обращайся ко мне на ты, – сказал Иван, доставая сигареты. – Просто, то выкаешь, то тыкаешь…

-Ммм… – согласилась девушка. – Хорошо. Просто… Ну, как-то неудобно…

– Да ладно. Всё нормально. Чего тут неудобного.

Доев, он поднялся из-за стола, накидывая бушлат, беря дробовик. Похлопал по привычке по карманам, смахивая со столешнице пачку сигарет.

– Пойду пройдусь по домам, в дальней части я ещё не был.

Юля пожала плечами, явно не горя желанием присоединиться, так как сказала, что хочет нагреть себе воды и помыться. Хотя Вовка вызвался, быстро разобравшись со своей порцией. Он оделся и последовал за мужчиной, задавая различные дурацкие вопросы.

– А как ты думаешь, дядя Ваня, есть ли на самом деле НЛО? А снежный человек?

– Парень, утихни. Ты слишком много болтаешь.

Они обошли всё селение, не обнаружив ничего интересного, кроме почерневшего висельника в одном из сараев. Решили вернуться полями, которые покрывал иней. В огромном базу лежал не один десяток дохлых свиней.

«Эх, сколько же мясо», – подумалось ему с сожалением.

Пройдя мимо трупов животных, Иван поглядел на часы. Почти девять утра. Пора им двигаться в путь. Хотя, признаться, мужчине бы хотелось остаться в том доме, немного отоспаться. В конце концов, что могло произойти за лишние сутки.

«Самое страшное уже случилось ещё шесть месяцев назад».

– Ну что, парнишка, пошли?

Вовка утвердительно кивнул, так как изрядно замёрз на открытом воздухе, да вдобавок на пронизывающем ветре.

– Что можешь рассказать о своей сестре?

Мальчишка в недоумении приподнял брови.

– Чёрт… Просто расскажи о ней.

– Не знаю, дядя Ваня. Ей больно, хотя она и пытается это скрывать.

Мужчина ощутил себя странно. Ему хотелось обнять девушку, прижать к себе, но с другой стороны, как бы это смотрелось со стороны. Какой-то старый дурак на пятом десятке подкатывал к двадцатилетней молодухе.

«Чёрт возьми, а не срать ли? Мир изменился окончательно и бесповоротно».

– Что ты на меня вылупился!

Вовка затряс головой, ехидно улыбнувшись.

«Вот засранец мелкий».

– Не понял. Ты чё лыбу давишь?

– Ничего. Просто. Думаю, нам пора возвращаться домой, дядя Ваня.

– Ладно. Домой, так домой. А после, в путь…

Они дошли до дома с некогда синей крышей, когда услышали посторонний звук. Иван приказал малому спрятаться в ближайшем сарае и не высовываться без команды. Сам же мужчина скинул с плеча дробовик, осторожно выглядывая из-за угла. Там стоял незнакомец, бородатый, с оружием. Из дома слышались ещё голоса, явно разговаривающие на повышенных тонах.

«Что с Юлей, – подумалось ему. – Надеюсь, не будет повторение, как с теми тремя».

Не следовало медлить. В нынешней ситуации, каждый враг. А если и не враг, то просто не повезло, значит. Но Иван чувствовал, эти типы пришли не с добрыми намерениями.

Мужчина действовал быстро, скользя между покосившимися стенами сарая и домом. Удар прикладом дробовика, вложенный всей силой, пришелся точно в цель. Бородатый охранник осел на землю, словно подкошенный, даже не успев вскрикнуть. Иван, не теряя времени, переступил через распростертое тело и осторожно толкнул дверь, которая с тихим скрипом отворилась, впуская его в жилища.

Тусклый свет проникал сквозь запыленное окно, выхватывая из полумрака фигуры трех мужчин. Один, плотный, с засаленной банданой на голове, сжимал в руках видавший виды автомат Калашникова, его цевье было обмотано изолентой. Второй, жилистый и дерганый, вертел в руках обрез охотничьего ружья, поблескивающий в тусклом свете коротким стволом. Третий, здоровенный детина с наколотой на шее змеей, восседал, развалившись на табурете, и просто держал в руке вороненый револьвер, покручивая барабан большим пальцем. Юля, съежившись, сидела на стуле в углу. Её лицо было белее мела, а в глазах застыл ужас.

– Так ты говоришь, что одна здесь? – лениво интересовался вожак. – А тачка тогда откуда? И ружьишко тоже твоё?

– Моё, – медленно отвечала девушка, нервно облизывая губы.

– А я думаю, брешешь сучка. Сейчас вот тебя поставлю раком, стяну штаны…

– Тарас, смотри! – резко выкрикнул жилистый бандит, заметив движение в дверях.

Это был его последний крик. Иван мгновенно вскинул дробовик. Приклад уперся в плечо, и он плавно нажал на спусковой крючок. Одиночный выстрел разорвал тишину, наполнив комнату грохотом и запахом пороха. Дробь ударила жилистого бандита в лицо. Его отбросило назад, словно куклу. Он врезался спиной в стену и сполз на пол, роняя обрез.

Коренастый бандит с автоматом вздрогнул от неожиданности. Его глаза расширились от испуга. Он попытался вскинуть оружие, но замешкался, цепляясь взглядом за падающего товарища. Иван, не давая ему опомниться, резко передернул цевье дробовика. С лязгом вылетела стреляная гильза, звякнув о деревянный пол. В патронник с щелчком дослался новый патрон. Иван снова вскинул оружие, целясь в коренастого. Выстрел. Еще один оглушительный хлопок. Автомат выпал из ослабевших рук бандита. Он пошатнулся и рухнул рядом с первым.

Здоровенный детина с револьвером, сидевший до этого неподвижно, словно каменная глыба, вскочил на ноги, рыча от ярости. Он вскинул револьвер, намереваясь ответить огнем. Но Иван был быстрее. Он снова передернул цевье дробовика, выбрасывая очередную стреляную гильзу и заряжая оружие. Лязг металла в тишине прозвучал как похоронный звон. Не давая бандиту прицелиться, мужчина выстрелил в третий раз. Револьвер вылетел из рук здоровяка, отлетев в угол комнаты. Бандит схватился за грудь, его лицо исказила гримаса боли, и он тяжело рухнул на пол, задев табурет, на котором только что сидел.

В доме повисла гулкая тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Ивана. В воздухе висел едкий запах пороха и гари. Он медленно опустил дробовик, оглядывая поверженных противников. Убедившись, что все трое обезврежены, он повернулся к Юле.

– Ты как, в порядке?

Та утвердительно кивнула, не до конца веря в то, что всё закончилось.

– Что они хотели?

Мужчина собрал оружие, так как мертвецам оно уже без надобности.

– Они увидели дым из трубы. Потом машину. Ворвались. Спрашивали, с кем я здесь. А потом, где ты.

– Понятно. А потом?

– Потом появился ты.

– Ладно. Нужно заняться тем, который на улице. Допросить его.

Иван оглядел поверженных бандитов, убеждаясь, что ни один из них уже не представляет угрозы. Затем, вернувшись к двери, он подхватил за ноги бородатого, которого вырубил прикладом, и втащил его в дом. Тело оказалось на удивление тяжелым, и мужчине пришлось приложить усилие, чтобы перетащить его через порог и бросить в угол комнаты, подальше от Юли.

Бородач застонал и пошевелился. Иван придвинул к нему табурет, сел напротив, держа дробовик наготове, и стал ждать, пока тот придет в себя окончательно. Юля прижалась к стене, наблюдая за происходящим.

Наконец, бородатый открыл глаза. Сначала он смотрел мутно, не понимая, где находится, потом взгляд сфокусировался, и он увидел Ивана, сидящего перед ним с дробовиком, направленным прямо в лицо.

– Ты кто такой? – прохрипел бородач, пытаясь сесть. – Что тебе надо?

– Что вам здесь нужно, и кто вас прислал, ты сейчас расскажешь живо. Иначе…

Мужчина многозначительно кивнул на дробовик.

– Мы поняли друг друга?

Бородач попытался изобразить браваду.

– Да пошел ты! – ответил он, сплевывая кровь. – Думаешь, напугал меня своей палкой? Таких, как ты, мы пачками…

Но его храбрость быстро испарилась, когда Иван передернул затвор дробовика. Щелчок перезарядки в тишине комнаты прозвучал оглушительно. Бородач вздрогнул и съежился. Дуло дробовика смотрело прямо ему в пах.

– Последний раз спрашиваю, кто вы такие и что здесь делаете? Не ответишь, отстрелю тебе яйца с хером. А после колени…

Бородач понял, что шутки кончились. В его глазах появился животный страх. Он сглотнул слюну и заговорил, торопливо и сбивчиво.

– Мы… – пробормотал он. – Мы разведка. Ищем… ищем припасы, что остались. Нам сказали, тут может быть что-то полезное.

В этот момент дверь скрипнула, и в дом вошел Вовка, заглядывая внутрь с опаской. Увидев Ивана и лежащих на полу людей, он замер на пороге. Юля, заметив брата, поманила его рукой, и они вместе, стараясь не шуметь, ушли в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь.

Мужчина снова повернулся к бандиту.

– Кто вам сказал? – продолжил допрос Иван, не сводя глаз с бородача. – Кто вас прислал?

– Наш отряд, – ответил тот, глядя на дуло дробовика. – Они… они в десяти километрах отсюда, в бывшем каком-то сраном колхозе лагерем стоят.

– Откуда вы?

– Из Краснодара, – промямлил бандит.

Иван нахмурился. Краснодар… Это было неспокойное место, судя по слухам.

– Что там в Краснодаре? – спросил Иван.

– Там… Там поделено все, – ответил бородач, опуская взгляд. – Часть города под «Гвардией Черного Ворона».

Он запнулся.

– Под Шрамом… Это наш вожак. А другая часть… Другая под «Бешеными Псами». Вечная грызня у нас.

«Гвардия Черного Ворона» и «Бешеные Псы»… Иван поморщился. Звучало не лучше, чем он предполагал. Краснодар точно нужно объезжать стороной. И не только Краснодар. Десять километров до их отряда… Это тоже слишком близко.

– Значит, разведка, говоришь? – переспросил Иван, не отрывая взгляда от бандита. – Что ж, разведка так разведка. Но вы ошиблись адресом. Здесь для вас ничего нет. И не будет.