Текст книги "Пепел на ладонях (СИ)"

Автор книги: Александр Науменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Пепел на ладонях.

Глава 1

Пепел на ладонях.

От автора.

Вы знаете, я никогда не вел дневники. Не видел в этом никакого смысла. Во всяком случае, до того дня, когда всё вокруг изменилось. Первые дни, когда мы бежали из города, мысли были заняты только тем, как выжить, как двигаться дальше, как не сгинуть в этом новом, страшном мире. Но на третий день, я взял у Эми блокнот и карандаш…

Не знаю, зачем я писал. Возможно, чтобы собрать мысли, которые беспорядочно метались в голове, или просто выплеснуть на бумагу своё отчаяние, боль…

Скажу лишь, некоторые записи добавлены позже, спустя несколько лет. Иногда у меня не было времени или желания, чтобы писать. Бывали дни, когда я просто забывал, какой сейчас день недели, какое число. Всё сливалось в одну серую, холодную массу. Но так или иначе, мне удалось частично восстановить эту хронику почти в месяц нашего тяжелого пути. Это было непросто, вновь возвращаться в прошлое, в те моменты, которые я бы предпочел забыть навсегда.

10 мая 2031 года

Кито, Эквадор

Йеллоустоун – это не просто национальный парк, это место, где время кажется застывшим, а сама природа хранит в себе тайны древних катаклизмов. Здесь, под поверхностью, скрыта кальдера супервулкана, гигантская впадина, образовавшаяся в результате мощнейших извержений.

История Йеллоустоуна начинается миллионы лет назад, когда глубоко под землёй происходили сложные геологические процессы. Подземные плиты, неумолимо движимые силами природы, сталкивались и смещались, вызывая колоссальные выбросы магмы. Эти извержения создали ландшафт, который сегодня поражает своим великолепием.

На протяжении веков Йеллоустоун переживал мощные извержения. Самые масштабные из них произошли приблизительно 2,1 миллиона лет, 1,3 миллиона лет и 640 тысяч лет назад. В те далекие времена пепел и вулканические породы разлетались на тысячи километров, покрывая огромные территории.

Во время этих катаклизмов небо затягивалось густыми облаками пепла. Они затем медленно оседали на землю, образуя толстые слои вулканического туфа. Невозможно было избежать потоков лавы, которые, вырываясь из недр, растекались на многие километры вокруг. Пирокластические потоки, состоящие из раскалённых газов, пепла и обломков пород, неслись с неимоверной скоростью, уничтожая всё на своём пути.

После каждого извержения вулканический гигант, казалось, погружался в сон, который длился миллионы лет. В периоды покоя на его территории формировались озера и реки, обрастали лесами склоны. Здесь обитали различные животные, включая могучих мамонтов и других представителей древней фауны. Йеллоустоун стал домом для удивительных существ, которые жили и процветали в тени спящего вулкана. Но так будет не всегда. Когда-нибудь, он проснётся вновь…

* *

13 июля 2027 года

Утро началось обычно. Я встал рано, как всегда, оставив Эми досыпать. Ей сегодня на работу к девяти, а мне к восьми. Солнце светило в окно, обжигая своим летним жаром. На улице было душно, как и последние несколько недель. Постоянная жара. Южная Дакота, июль, что тут ещё скажешь?

Я позавтракал и вышел к машине, чтобы поехать в офис. Всё как обычно. Эми ещё спала, закутавшись в одеяло, хотя жара стояла такая, что кондиционер работал всю ночь. Я подумал, что стоит напомнить ей отключить его, когда она проснётся.

Как только я выехал на шоссе, внезапно почувствовал что-то странное. Машина слегка завибрировала, как от лёгкого толчка, и я инстинктивно посмотрел на дорогу, думая, что поймал яму. Но дорога была ровной. Через секунду толчок повторился, на этот раз сильнее. Машины вокруг замедлились, кто-то остановился прямо посреди трассы. Я тоже притормозил и вытащил телефон. Никаких уведомлений. Радио внезапно переключилось на экстренное сообщение, и я услышал голос диктора:

– Экстренное предупреждение! Взрыв в районе Йеллоустоунского супервулкана. Подтверждена значительная сейсмическая активность. Всем жителям прилегающих штатов рекомендуется оставаться в своих домах и следить за дальнейшими инструкциями.

Йеллоустоун? Я не поверил своим ушам. Это же просто шутка, да? Взрыв вулкана? Этого не может быть. Это всегда казалось чем-то из научной фантастики, что может произойти только в сценариях для фильмов-катастроф.

Я развернул машину и поехал домой, забыв про офис. Эми должна была уже выйти на работу, но я отчаянно пытался ей дозвониться. Сигнала по какой-то причине не было. Только тишина.

Когда я подъехал к дому, Эми сидела на диване перед телевизором. Её лицо было бледным, глаза расширены от ужаса. На экране транслировали новости в режиме реального времени. Ведущие сообщали сбивчиво, будто сами не понимали до конца, что происходит. Подтверждали взрыв в Йеллоустоуне и говорили о том, что последствия могут быть масштабнее, чем ожидалось.

– Что это значит? – спросила Эми, не отрывая взгляда от экрана. – Это правда?

Я не знал, что ответить. В голове крутились отрывочные воспоминания из научных статей, которые я читал когда-то давно. Все они предупреждали, что если Йеллоустоун когда-нибудь взорвётся, последствия будут катастрофическими. Но никто не думал, что это произойдёт сейчас. Не в наше время.

Мы сидели перед телевизором и смотрели, как ведущие сменяют друг друга, пытаясь объяснить происходящее. Карты показывали зоны потенциального поражения. Дакота пока была в стороне, но прибрежные районы западного побережья уже начали эвакуацию.

Вскоре пришли первые кадры с побережья Калифорнии. Огромное цунами, вызванное сейсмическими толчками, обрушилось на Лос-Анджелес. Вода захлёстывала улицы, смывая всё на своём пути, машины, дома, людей. Это было как сцена из фильма, но на этот раз реальная. Мы смотрели в тишине, не в силах отвести взгляд.

– Это же просто невозможно, – тихо сказала Эми, сжав мою руку. – Это не может происходить на самом деле.

Я сам не верил. Всё выглядело как кошмар, от которого вот-вот проснёшься. Мы привыкли к тому, что катастрофы происходят где-то далеко, с кем-то другим. Мы видели это в новостях, смотрели с безопасного расстояния, а потом возвращались к своей обычной жизни. Но в этот раз что-то изменилось. Это было слишком близко.

Телефон по-прежнему не ловил сеть. Интернет пропал. Единственное, что у нас пока оставалось – это телевизор, который показывал всё те же ужасные кадры.

Экран демонстрировал огромные волны, сметающие прибрежные города, и люди, бегущие в панике. Ведущие пытались сохранять спокойствие, но их голоса дрожали. Даже через экран было видно, они сами до конца не верили в то, что говорят.

Эми продолжала сидеть на диване, сжимая пульт. Мы молчали. Что тут ещё скажешь? Я пытался собрать мысли в кучу, но мозг отказывался воспринимать происходящее. В внутри меня звучала одна и та же мысль: «Этого не может быть». Йеллоустоун, цунами, разрушенные города… Это не должно было случиться. Не сейчас. Не с нами.

Мысли перебила новая экстренная сводка. На экране показали карту: сейсмическая активность продолжается по всей территории США. Землетрясения докатились до Колорадо и Айдахо. Ведущие говорили о том, что вулкан выбросил в атмосферу огромное количество пепла и газа, но пока это не достигло нашей территории. В воздухе над западной частью страны уже замечены первые следы пеплового облака, но его распространение зависело от ветра. В районах, близких к Йеллоустоуну, началась массовая эвакуация.

Я инстинктивно подошёл к окну и посмотрел на небо. Оно оставалось чистым. Солнце по-прежнему ярко светило, будто ничего не происходило. Такой контраст с тем, что мы видели на экране, казался нереальным. Здесь, в Южной Дакоте, всё ещё было нормально, а весь остальной мир начал рушиться.

Эми подошла ко мне, положила руку мне на плечо.

– Марк, нам нужно что-то делать.

Её голос был тихим, почти неслышным. Она явно пыталась сохранять спокойствие, но я чувствовал напряжение.

– Мы далеко от эпицентра, – ответил я, глядя на улицу. -Если что-то изменится, нам скажут.

Она кивнула, но я видел, что это её не успокоило. Да и меня самого не успокоило. Я никогда не сталкивался с чем-то подобным. Никто из нас не был готов к этому.

Прошло несколько часов. Сеть так и не восстановилась. Непонятно по какой причине не работала мобильная связь. Тогда мы решили пойти в магазин, запастись продуктами, на всякий случай. В голову лезли мысли о том, что может всё это затянется, и лучше быть готовыми. На улице было тихо, даже слишком. Люди ходили быстро, настороженно переглядываясь. Как будто все ждали, что вот-вот произойдёт что-то ещё. В магазине оказалось не так уж много народа, но я заметил, как полки с водой и консервами начали пустеть. Никто не паниковал, но напряжение в воздухе было ощутимым.

Мы купили воду, несколько упаковок консервов, немного макарон и круп. Эми взяла батарейки и свечи, на случай, если электричество отключат. Лучше перестраховаться.

Когда мы вернулись домой, стало темнеть. Телевизор всё ещё работал, но новости не приносили ничего хорошего. Сейсмическая активность продолжала нарастать. Ведущие говорили о том, что пепловое облако движется на восток, но никто не знал, когда оно достигнет нас. Учёные давали разные прогнозы, но все сходились в одном: это только начало.

Ночь наступила неожиданно быстро. Мы сидели на диване, объятые тишиной, и смотрели в темноту за окном. Телевизор теперь показывал пустые улицы разрушенных городов и эвакуирующихся людей. Где-то далеко всё рушилось, а мы находились здесь, в своём тихом доме, и не знали, что будет дальше.

– Думаешь, у нас есть шанс? – вдруг спросила Эми, нарушив тишину.

– Не знаю, – честно ответил я. – Но нам остаётся только ждать.

Она прижалась ко мне, и я обнял жену, чувствуя, как её дыхание стало чуть спокойнее, хотя страх всё равно оставался. Мы сидели вот так ещё долго, пока за окнами окончательно не стемнело.

14 июля 2027 года.

10:15 утра

Утро выдалось странно тихим. Обычно Эми уже вовсю занимается своими делами, но сегодня мы оба просто сидим на кухне и пьем кофе, словно боимся нарушить тишину. Вчера весь день и вечер мы не могли оторваться от новостей: кадры взрыва йеллоустоуна, спутниковые снимки облака пепла, растянувшегося на сотни миль, ужасающие сообщения о цунами, которое обрушилось на западное побережье. Тамошние города… Многие сметены. Это как смотреть конец света в прямом эфире. С трудом верится, что это происходит на самом деле.

Здесь, в Дакоте, пока тихо. Говорят, что пепел должен накрыть нас к завтрашнему дню, но осадков или каких-то изменений пока нет. В небе можно заметить лишь легкую дымку. Синоптики предсказывают, что вскоре температура упадет на несколько градусов, а через неделю нас ждет «вулканическая зима». Так они сказали. Даже не верится, что такие слова можно услышать в новостях.

Я вчера еще раз проверил все окна и двери, убедился, что в доме не сквозит. Эми предложила съездить за продуктами, но в магазинах уже началась паника. Вчера на новостных порталах писали о драках за последние бутылки воды и консервы. Мы стараемся не паниковать, хотя сложно сохранять спокойствие, когда видишь такое.

15:07 дня

По радио передали, что в соседних городах уже начали ощущаться последствия. Затянутое пеплом небо, первые проблемы с электричеством. В доме становится душно, но терпимо. Держимся пока.

Эми в каком-то странном состоянии. Она всегда была оптимисткой, а сейчас ходит по дому как тень. Говорит, что не может перестать думать о родителях. Они живут в Калифорнии, а это как раз то место, по которому цунами ударило сильнее всего. Мы пока не можем с ними связаться, сети не работают. Я стараюсь не показывать ей, что тоже волнуюсь, но внутри у меня все переворачивается.

По прогнозу, завтра уже начнется выпадение пепла. Властям пришлось эвакуировать несколько крупных городов на западе, но куда людей везти, непонятно. Автомагистрали забиты машинами, а бензина на заправках почти нет. Ощущение, что мир рушится прямо на глазах.

22:31 вечера

Свет стал мигать пару часов назад. Я проверил генератор в гараже. Работает, но топлива хватит ненадолго, если электричество отключат. По новостям сообщили, что в соседнем штате уже полностью затянуло небо. Пепел и черные тучи. Люди там выходят на улицы в масках, а у кого их нет, заматывают лица шарфами и тряпками. Некоторые, говорят, не выдерживают, падая от удушья прямо на тротуарах. Мы с Эми на всякий случай достали наши старые походные рюкзаки, собрали воду, еду, лекарства. Не знаю, насколько это поможет, но хоть что-то.

На улице уже почти никого. Все сидят по домам. Город пуст и тих. Дакота как будто замерла в ожидании. Эта тишина давит на нервы. Эми легла, но я просто не могу уснуть. В голове крутятся всякие мысли, а главное, что будет дальше? Ведь если выпадет пепел, как обещают, это не на день и не на два. Возможно, годы. В новостях говорят, это ударит по всей планете. Урожаи погибнут, начнется голод…

Пока стараюсь об этом не думать. Завтра все станет яснее.

15 июля 2027 года.

7:02 утра

Проснулся рано от странной тишины. Не пение птиц, не шум машин на улице. Ничего. Посмотрел в окно, и сердце сжалось: небо стало мутным, как будто кто-то натянул серую пелену. Это не облака, а именно пепел. Он начал падать ночью, хотя на земле его пока видно мало. Вроде мелкая пыль, но воздух уже тяжелее, дышать сложнее. Мы с Эми решили, что надо уходить. Это не просто кратковременное явление. Пепел будет оседать долго, и, скорее всего, электричество скоро отключат окончательно.

В новостях вчера говорили, что восточное направление пока более безопасно. Мы решили ехать в сторону Миннесоты, туда, где пепел пока не достиг земли, и можно будет найти убежище или хотя бы перехватить помощь. Я отыскал карту, чтобы проложить путь через дороги. Магистрали, по слухам, уже забиты. Вещи собраны, машина заправлена. Эми молчит, но я вижу, что она напугана. Мы оба чертовски напуганы.

11:00 утра

Мы выехали. Сначала всё шло более-менее спокойно, но чем дальше от дома, тем больше встречаем таких же, как мы. Люди, нагруженные под завязку, едут в спешке, с тревогой на лицах. Мобильная связь почти не работает. Я видел на экране лишь слабые сигналы, иногда появляющиеся, но дозвониться до кого-то не получается. Из новостей мы знаем, что основные вышки вышли из строя, перегружены или просто отключены.

Примерно через час после выезда пепел начал падать сильнее. Он оседает на лобовом стекле как серая, вязкая пыль. Дворники быстро изнашиваются. Пришлось останавливаться и вручную протирать лобовое стекло, чтобы хоть что-то видеть. Пепел проникает даже в салон машины, хотя мы закрыли все окна. Дышать становится труднее, легкие будто забиваются этим чертовым пеплом.

На дороге царит хаос. Люди бросают автомобили, если у них кончается топливо, и продолжают путь пешком, не зная, куда двигаться. Мы проезжали мимо нескольких колонн эвакуированных. Многие с детьми, с собаками на руках. В глазах у них паника и усталость, лица в масках или обмотаны какими-то тряпками. Но даже через эти импровизированные маски видно, что у людей начинается кашель. У нас с Эми тоже першит в горле, и я уже жалею, что мы не запаслись респираторами. Ведь имелись в подвале, оставшиеся ещё после коронавируса.

16:43 дня

Проезжаем через очередной небольшой городок. Здесь уже почти никого нет. Люди либо уехали, либо прячутся в домах. Пепел осел на крыши домов, на машины, на улицы. Всё вокруг серое, как на старых черно-белых фотографиях. Солнца не видно. Оно скрыто за плотной завесой пепла, и на улице стало ощутимо холоднее. Температура упала градусов на десять, если не больше. Пришлось включить обогрев в машине.

На заправках топливо закончилось. На одной остановке мы видели отчаянных людей, пытающихся выкачать последние капли из колонок. Нам удалось заправиться пару часов назад, но запасов хватит ненадолго. Я боюсь, что если на следующей остановке не будет бензина, мы окажемся в той же ситуации, что и остальные. Бросим машину и попытаемся идти пешком. Но куда? Без связи и нормальных новостей это всё превращается в игру на выживание.

Мы несколько раз пытались поймать радио, но сигналы слабые, и все, что удается услышать, это обрывки сообщений о том, что на западе ситуация критическая. Цунами уничтожило побережье, а пепел уже достиг внутренних штатов. Власти организуют пункты эвакуации, но добраться до них, отдельная проблема.

19:01

Мы остановились на ночлег в машине, далеко от основной дороги. Пепел продолжает оседать. Он уже покрыл автомобиль серым слоем, а воздух стал еще тяжелее. За день у нас с Эми начало першить в горле, и кашель стал сильнее. Мы замотали лица шарфами, но это мало помогает. Я всё время думаю, что нам нужно было лучше подготовиться. Достать хотя бы респираторы или какие-нибудь фильтры. Теперь слишком поздно.

Снаружи почти ничего не видно, только тусклые очертания деревьев и бескрайнее серое поле. Солнце за весь день так и не показалось, и сейчас на улице темно, хотя еще не поздний вечер. Температура снова упала, и на улице стало холодно, будто уже наступила осень. Мы сидим в машине, включили обогреватель на минимальный режим, но даже так прохладно. Эми сжалась в кресле, закутавшись в куртку, и молчит. Я знаю, что она переживает, но говорить об этом сейчас бесполезно.

Я несколько раз выходил наружу проверить автомобиль и осмотреть местность. Странное чувство. Вокруг нас абсолютная тишина, даже ветер не колышет деревья. Только пепел сыпется с неба, как бесконечный снег из пыли. Мы оба понимаем, что впереди нас ждет что-то страшное, но не говорим этого вслух.

22:00

Сидим в кромешной тьме, только тусклый свет от приборной панели освещает нас. Мы решили с Эми не тратить больше аккумулятор, выключили фары. Вокруг ни звука, только иногда слышно, как пепел хрустит под ногами, если выйти из машины. Он стал плотнее, оседает как снег, только этот «снег» смертоносен. Я не могу перестать думать, что вдыхаю этот пепел, несмотря на мокрый шарф вокруг головы. Что он оседает у меня в легких, что каждый вдох приносит с собой нечто невидимое, но опасное.

Мы с Эми пытались поговорить о том, что делать дальше. На завтра у нас еще есть немного провизии и воды, но если на следующей заправке не будет бензина, мы можем застрять посреди пустоты. Без связи и без новостей мы не знаем, что нас ждет впереди. Кажется, весь мир вокруг нас замер, и каждое наше решение, как шаг в пустоту, прыжок с обрыва.

Эми пыталась дозвониться до родителей в Калифорнии, но телефон по-прежнему мертв. Она сидит, уставившись в экран, будто ждет чуда, что кто-то вдруг ответит. Я чувствую ее отчаяние, но не могу ничем помочь. Самое страшное – это не знать, что происходит с близкими.

23:30

Перед тем как лечь спать, мы с Эми еще раз проверили все двери и окна в машине. Я не уверен, что смогу уснуть. Слишком много мыслей. В голове крутится всё: куда ехать, что делать, сколько у нас еще времени. Мысли о том, что пепел продолжает падать, не дают покоя. Что если мы так и не выберемся? Что если это только начало настоящей катастрофы?

Завтра мы попробуем двигаться дальше на восток. Возможно, в Миннесоте ситуация получше. Но внутри меня гложет ощущение, что легче не станет. Мы просто медленно уходим от одного кошмара к другому.

19 июля 2027 года. Утро.

Мы проснулись на обочине дороги. Ночь была холодной, даже слишком холодной для июля. Примерно как в конце октября, когда уже чувствуешь приближение зимы, но ещё надеешься на тёплые дни. Пепел продолжает оседать, он стал мельче, как пыль. Всё вокруг покрыто серым слоем. Не помню, когда я в последний раз видел хоть что-то зелёное. Даже деревья вдоль дороги выглядят, будто кто-то сжёг их до основания, хотя они просто засыпаны проклятым пеплом.

Я проверил запасы воды. С каждым днём их становится всё меньше. Вчера мы нашли небольшой ручей, но он был загрязнён. Пить такую воду опасно. Эми выглядит усталой, но держится, хотя вижу, как ей тяжело. Мы оба на грани, но пока идём вперёд.

Сегодня планируем пройти хотя бы 10 километров. Это не так много, но с пеплом на дороге идти куда труднее, чем кажется. Он скрипит под ногами, забивается в обувь, в горло, в нос. Даже шарфы не помогают. Они уже пропитаны пылью, и фильтруют воздух едва ли лучше, чем если бы мы дышали без них.

14:28

Мы встретили людей. Впервые за несколько дней. Сперва показалось, что это просто тени на дороге, но когда они приблизились, стало ясно, что это семья: мужчина, женщина и двое детей. Они выглядели измождёнными, дети едва держались на ногах. Мы обменялись короткими фразами. Люди шли с запада, из Вайоминга, сказали, что там всё разрушено, как после войны. Огромные участки земли буквально испарились. Они пытались добраться на восток, как и мы, но их машина сломалась ещё раньше, чем наша.

Мы предложили им немного воды, но у них имелась своя, хотя видно, что запасы на исходе. Они двигались медленно. Страх в их глазах был очевиден. Мы не смогли предложить им ничего, кроме сочувствия. Пепел сделал нас всех равными. Неважно, кто ты был до этого, сейчас мы все просто пытаемся выжить.

Через час после встречи с семьёй мы заметили, что дорога начала склоняться вниз, к какому-то небольшому городку. Там смутно угадывались очертания зданий, но они все были засыпаны пеплом. Может, удастся найти еду или воду, если кто-нибудь оставил запасы в подвалах. Постараемся добраться туда до заката.

Вечер.

Мы вошли в городок, когда солнце уже начинало садиться. Здесь всё было пусто. Ни машин, ни людей, даже следов не осталось. Всё засыпало пеплом. Мы зашли в первое попавшееся здание. Это был какой-то магазин, может, бакалейная лавка. Полки внутри были почти пустыми, но нам удалось найти несколько банок консервов. Открыть их будет трудно. У нас нет открывалки, но я думаю, что можно справиться ножом. Эми была рада даже этому. Мы взяли всё, что могли унести, и двинулись дальше.

К вечеру холод стал ещё сильнее. Мы всё-таки решили заночевать в одном из домов. Нашли небольшой двухэтажный домик. Внутри было довольно чисто, не считая пепла, проникшего через щели в окнах. Здесь раньше жила семья. Это становилось ясно по фотографиям на стенах и детским игрушкам, разбросанным по полу. Где они теперь, можно только догадываться.

Эми уснула почти сразу, вымотанная тяжёлой дорогой, как только мы устроились на старом диване в гостиной. Я же пока не могу заснуть из-за тревожных мыслей. Температура упала до такой степени, что я чувствую, как холод пробирается сквозь одежду. Мы замотались в одеяла, прижавшись тесно друг к другу.

7-й день после взрыва Йеллоустоунского супервулкана.

20 июля 2027 года

Утро.

Проснулся от холода. Жена всё ещё спала, закутавшись в одеяло с головой. Я слышал её тяжёлое дыхание. Пепел и холод дают о себе знать. Вчера, когда искали воду, я заметил, что она начала сильнее кашлять, но Эми не хотела говорить об этом. Теперь это стало заметнее. Проклятый пепел. Он везде.

На улице всё ещё серо. Небо затянуто, солнце не видно уже несколько дней, но свет пробивается сквозь тучи, создавая мрачное свечение. Я не могу привыкнуть к этому виду, как будто мир погрузился в вечные сумерки. Впрочем, так и есть.

Мы решили не задерживаться в этом городке долго. Нужно двигаться дальше, пока у нас есть силы. Вода почти на исходе, но здесь больше источников нет. По крайней мере, мы не отыскали.

Мы позавтракали консервами и супами, которые нашли вчера. Вскрыть их ножом оказалось проще, чем я думал. Вкус был ужасным, старые бобы, но это всё, что у нас есть. Эми ела молча, только изредка бросая на меня взгляды. Мы оба понимаем, что силы на исходе, но говорить об этом вслух не хочется. Пока мы вместе, всё ещё есть надежда.

Перед выходом мы обмотали лица шарфами, снова проверили рюкзаки. Взяли всё самое необходимое: воду, оставшиеся консервы, нож, фонарик, небольшой аптечный набор, который я нашёл в доме. В нём почти ничего не было, но бинты и таблетки от головной боли могут пригодиться.

День.

Мы шли вдоль дороги, когда услышали гул. Сначала я подумал, что это ветер или отдалённый гром, но потом звук стал громче, и я понял – это двигатель. Машина! Настоящая машина!

Мы остановились и начали махать руками, когда увидели старый пикап, медленно ползущий по дороге. Он ехал не очень быстро, может, потому что дорога была засыпана пеплом, но всё равно это было что-то невероятное. Машина остановилась в нескольких метрах от нас, и из кабины вышел мужчина. На нём была старая куртка, а на лице самодельная маска, как у нас.

– Куда направляетесь?

Его голос был хриплым, как будто он давно не разговаривал.

– На восток, в сторону Миннесоты, – ответил я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало от нервов.

Я не знал, чего ожидать от этого человека. В такие времена люди могут быть опаснее, чем сама катастрофа.

– Миннесота? Далековато, – хмыкнул он, оглядывая нас. – Но я могу вас подбросить пару миль. Дальше бензина не хватит.

Мы переглянулись с Эми, а потом я кивнул, и мы сели в кузов его пикапа. Машина тронулась, и за нами поднялось облако пепла. Я смотрел на дорогу, пытаясь осознать, что нам повезло. Хотя бы немного.

Мужчина, который представился как Джек, сказал, что едет из Монтаны. Там всё разрушено, как и везде. Он тоже пытался выбраться на восток, но бензина почти не осталось, и он не был уверен, что доедет далеко. Мы ехали молча, прислушиваясь к шуму двигателя и скрипу пепла под колёсами. Время от времени я ловил взгляд Эми. В её глазах читалась сильная усталость. Даже несколько миль на пикапе были для нас настоящим спасением.

21 июля 2027 года. Восьмой день после катастрофы.

Ночью мы остановились в мотеле «Последний приют». Названия более ироничного трудно было представить в нынешних обстоятельствах. Он оказался переполненным людьми. Джек, мужчина, который подобрал нас на дороге, решил идти с нами. Его пикап остался где-то позади, на дороге, как и тысячи других автомобилей, брошенных из-за отсутствия бензина.

Когда мы вошли в здание, пропитанном запахом немытых тел, нас встретило море лиц, уставших и измученных. Люди сидели на полу, спали в креслах или просто стояли, прижавшись к стенам. Нам не оставалось ничего другого, как устроиться на полу в углу холла. Эми, утомлённая дорогой, положила голову мне на плечо. В полумраке я не мог понять, спит ли она или слушает, как радио передаёт мрачные новости.

Глухие помехи мешали разбирать слова, но всё же голос ведущего пробивался сквозь шум:

– …Последствия извержения Йелоустона сказываются на всём мире. В Европе наблюдается резкое похолодание, сельское хозяйство в кризисе. Урожаи погибают из-за недостатка солнечного света. Пепел, поднявшийся в атмосферу, распространяется по всему земному шару, вызывая кислотные дожди, которые уничтожают посевы и отравляют источники воды.

Голос на секунду пропал, после чего вновь появился, заскрипев.

– В Азии ситуация критическая. После цунами, обрушившегося на Токио, сотни тысяч людей остались без крова. В Индонезии разрушения колоссальны, множество островов пострадало от наводнений. Власти не справляются с массовой эвакуацией, и гуманитарная помощь едва ли достигает нуждающихся.

«Господи, – думал я. – Хватит. Пожалуйста, хватит».

– В Африке извержение вызвало изменения климата, которые привели к засухе на севере континента. Это усугубило и без того тяжёлую ситуацию с голодом и нехваткой воды. Многие страны оказались на грани гуманитарной катастрофы.

На секунду нас осветил мощный прожектор. Мимо мотеля проехало что-то тяжёлое, громкое…

– Южная Америка страдает от сильных штормов, вызванных изменениями в атмосфере. Ураганы обрушиваются на побережья, оставляя за собой разрушенные города и деревни. Горы Анд покрыты пеплом, и лавины всё чаще сходят на населённые пункты.

Вновь шипение раздалось из динамиков. Так продолжалось секунд пять.

– В Австралии также наблюдаются экстремальные погодные условия. Пожары, вызванные засухой, охватили значительные территории. Животные погибают в огромных количествах, а экосистемы находятся под угрозой исчезновения.

Кто-то в темноте истерически засмеялся. Послышалось несколько успокаивающих голосов, неразборчиво бормоча.

– На фоне этих бедствий мировая экономика терпит крах. Торговые связи разорваны, транспортировка товаров практически остановлена. Люди повсеместно сталкиваются с нехваткой продовольствия и воды. ООН и международные организации пытаются координировать помощь, но ресурсы истощены, и многие страны остаются без поддержки.

Голос ведущего, дрожащий от усталости, медленно затихал в помехах, оставляя нас в полной тишине, наполненной лишь шорохом пепла за окнами.

Я пытался вообразить масштабы разрушений, о которых говорил голос. Земли, где находился сам вулкан, превратились в выжженную пустошь. Огромные площади, некогда зелёные и живые, теперь покрыты толстым слоем пепла. Ветер разносил его на сотни километров, словно зловещий серый снег, укрывающий всё вокруг.

Температура продолжала падать, и казалось, что зима пришла внезапно и безжалостно. Люди, лишённые привычного тепла и комфорта, смотрели в пустоту, не зная, что принесёт новый день. Мы лежали, прислушиваясь к радио, которое голосом безнадёжности сообщало о всё новых бедах.

Эми тихо вздохнула, и я почувствовал, как её рука крепче сжала мою. Так мы и лежали, слушая помехи и редкие слова, словно цепляясь за них в попытке понять, что делать дальше.

22 июля 2027 года. Девятый день после взрыва.

8:28

Мы с Эми не спали почти всю ночь. После того как Джек… Когда его убили, мир окончательно рухнул. Я до сих пор не могу поверить, что всё это происходит с нами. Что люди могут убивать друг друга за банку консервов.

Мы спрятались в заброшенном доме на окраине маленького городка, где произошёл тот ужасный конфликт. Дом старый, деревянный, с окнами, забитыми фанерой, и почти нет мебели. Мы нашли пару грязных одеял, и только благодаря им хоть как-то согрелись.

Температура продолжает падать. Пепел уже не просто лежит на земле, а висит в воздухе вечным серым туманом. Дышать трудно. Все вокруг выглядит как поздняя осень, только без привычных красок. Мрачные, серые пейзажи с покрытыми деревьями, разрушенными крышами домов и пустыми дорогами.

Я не могу перестать думать о том, что произошло в магазине. О том, как быстро люди превращаются в зверей. Мы ведь просто искали еду. Джек хотел договориться с теми людьми. Он попытался сказать, что у нас есть немного воды и мы готовы обменяться, но они не стали даже слушать. Выстрел был таким быстрым… Джек упал, и всё. Больше его нет.

Эми не говорит со мной с тех пор. Может, она винит меня. Может, она просто в шоке. Не знаю. Я тоже едва держусь.