Текст книги "Незримые нити (СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Выбор подарка.

О, Фен Сюин была из тех девушек, кого мужчины задаривают драгоценностями чуть ли не инстинктивно. Настолько естественным это казалось, настолько самоочевидным, настолько соответствующим её природе...

...что даже самое роскошное украшение во всем королевстве не сделало бы этот день особенным. Не выделило бы его, – и не обратило бы её внимание на мужчину, что подарил бы его. Это было бы просто очередное украшение.

Гости могли состязаться в том, какие суммы потратили бы на подарок, но это была бы лишь простая математика.

Размышляя над этой загадкой, Даниил вспоминал. Вспоминал все, что видел и слышал в последние дни, во время своей охоты за демоном, до и после неё. Вспоминал, о чем говорила Сюин, что было для неё важно, – и что терзало её, даже если сама она в том не признавалась.

И чем больше он вспоминал, тем больше понимал, что знает, что делать.

Он улыбнулся, – но нехорошая это была усмешка. Мысленно спал очередной моральный барьер. Очередной пласт лживого налета цивилизации.

Очередная маска.

Интересно, если сорвать с человека все маски, что получится? Его истинная природа или голый череп?

Дан услышал приближающиеся голоса: слуги дворца Хуфенг ругались между собой. Кто-то увидел огненную птицу и отправил их проверить, но первым идти никому не хотелось. Юноша поспешил скрыться с главной башни: попадаться им на глаза и отвечать на вопросы ему совсем не хотелось.

Спустившись с башни, Даниил направился во внутренний двор. Первым делом... ему нужно было найти подходящий камень.

Самый обыкновенный камень.

Пиршественный зал дворца Фенгон отличался от остальных обилием света, простором, какой-то легкостью и воздушностью. Разделенный ажурными ширмами и освещенный бумажными фонарями нежно-лилового цвета, он совершенно не давил на посетителей, как это было свойственно дворцам кланов Цзао, Хоу или Лунь.

Несмотря на это, Веймин кожей чувствовал царившее здесь напряжение. Даже ему было немного неуютно от чего-то неуловимого в атмосфере этого праздника. О, разумеется, Фен Цзиньхуа была безупречна, как всегда. Ни словом, ни жестом, ни интонацией не выдавала она обуревающих её чувств. Но каким-то неуловимым чутьем за гранью рационального Веймин понимал. Она помнит все.

Сам он встречал её взгляд со спокойной, расслабленной уверенностью. Поединок с Фен Хэем был честным. Он, Веймин, не считал себя убийцей.

На войне всегда кто-то побеждает, а кто-то проигрывает.

А вот на Фен Роу, младшую сестру главы, он все-таки старался не смотреть. О, в ее взгляде как раз не было даже скрытой враждебности. Взгляд ее был чистым и незамутненным, а улыбка искренней и светлой.

Ведь с тех страшных событий восемнадцатилетней давности она жила где-то в своем собственном мире. Более спокойном, милосердном и безопасном, чем реальный.

Три женщины клана Фен – Цзиньхуа, Сюин и Роу, – сидели на небольшом возвышении, перед которым останавливался каждый из гостей церемонии. Затем вассалы клана Фен отходили в правую часть зала, а представители других Великих Кланов – в левую. Слуги ожидали позади возвышения, готовые исполнить любой приказ своих хозяек.

Главный слуга в красном халате дирижировал церемонией, объявлял гостей и тихонько направлял их, не допуская того, чтобы кому-то из приглашенных приходилось ждать. По традиции представители купечества и младших кланов подходили к возвышению первыми, и к моменту, когда начали приглашать высшую знать, у ног главы клана собралась небольшая горка подарков для именинницы.

– Его Высочество Шэнь Веймин из клана Шэнь, заклинатель девятого ранга и первый принц нашего королевства!

Веймин не ожидал, что его призовут так рано: негласные правила требовали объявить его одним из последних. Однако он не замешкался.

Он никогда не мешкал.

Твердым, решительным шагом подойдя к возвышению, первый принц почтительно поклонился главе клана. Затем – имениннице.

– Я поздравляю вас от своего имени – и от имени всей королевской семьи, – начал он, – Уверяю вас, что несмотря на всю тяжелую историю наших кланов, день, когда в мир пришла наследница Фен, наполняет наши сердца счастьем.

Цзиньхуа сохранила невозмутимость. Лицо Сюин же лишь на секунду дрогнуло, прежде чем она улыбнулась в ответ:

– Я благодарна вам за ваши теплые слова, Ваше Высочество. И уверяю вас, что клан Фен желает лишь перевернуть позорные страницы и жить дальше, как верные подданные Его Величества.

Веймин кивнул:

– Здесь наши желания совпадают. Его Величество признает многочисленные достоинства прекрасной Сюин – и высоко ценит их. И я тоже. И в доказательство тому я дарю вам этот драгоценный нефрит.

По его сигналу слуга за его плечом отворил шкатулку, демонстрируя собравшимся прекрасное ожерелье из голубого нефрита. Веймин указал было передать шкатулку слуге клана Фен, который положил бы её у ног главы, но Сюин сказала:

– Полагаю, матушка сочтет допустимым, чтобы Его Высочество надел ожерелье мне на шею собственноручно.

– Разумеется, – подтвердила Цзиньхуа, – Как я могу возражать.

Подобный знак внимания ценился весьма высоко, и Веймин почувствовал воодушевление. Подойдя ближе к возвышению, он достал свой подарок из шкатулки. Сюин приподняла вверх свои длинные волосы, плащом ниспадавшие за её спиной, открывая прелестную, изящную шею.

Аккуратно, чтобы не коснуться Ленты Феникса, первый принц застегнул ожерелье на шее девушки. Как бы невзначай коснулся он её кожи, – и ощутил, как её сердце забилось чаще. Она ждала. Ждала момента, когда он озвучит то, что уже знали оба.

Но к сожалению, этикет жестко ограничивал время, что должен был провести перед возвышением каждый гость, и с объявлением о помолвке приходилось подождать.

– Лунь Танзин, глава клана Лунь, заклинатель седьмого ранга и шурин Его Величества!

Первый принц отошел в левую часть зала, освобождая дорогу дяде. Тот не изменил себе: даже по случаю праздника не сменил свой черный кафтан без украшений на что-нибудь более роскошное, да и в речах был необычайно краток:

– Поздравляю вас с восемнадцатилетием, наследница Фен. Зная о ваших вкусах и ваших талантах, я дарю вам этот гуджень работы лучшего мастера земель клана Лунь.

Гуджень действительно был прекрасен. Даже Веймин, никогда не любивший музыку и не разбиравшийся в ней, видел это отчетливо. Даже не слыша его музыки, можно было заметить, с каким прилежанием вырезан каждый колок, как аккуратно натянуты серебряные струны и как просчитано расположение серебряных узоров, дабы ни на мельчайшую долю не нарушить акустику инструмента.

– Я благодарна вам, заклинатель Лунь, – склонила голову Сюин, – И обещаю, что из всех людей вы первым услышите мою игру на нем.

Задерживаться для дальнейшей беседы Танзин не стал. Дядя никогда не любил разводить долгих церемоний.

– Цзао Лянмян из клана Цзао, заклинательница четвертого ранга!

Веймин слегка напрягся. Клан Цзао не был в хороших отношениях с кланом Фен и в большинстве случаев игнорировал дежурные приглашения на его мероприятия. В этот раз что-то изменилось, и это слегка пугало.

Изменения всегда пугают, когда не понимаешь, чем они вызваны.

Небрежной, танцующей походкой заклинательница Цзао подошла к возвышению. Заглянула в глаза кузине. И несмотря на ее улыбку, показалось Веймину, что в трапезном зале внезапно похолодало.

– Я приветствую вас от имени клана Цзао и передаю поздравления своей семьи.

Лянмян изящно поклонилась, после чего перевела взгляд на главы Фен:

– Позвольте передать вам подарок, избранный моим дядей Цзао Тенгфеем... в память о славном прошлом.

Повинуясь её жесту, слуга вынес вперед резную шкатулку и раскрыл её перед главой. Шкатулка эта была крупнее, чем те, в которых передавались большинство подарков, и на контрасте тем сильнее бросалось в глаза её содержимое.

Два серебряных таэля.

– Дядя просил передать, – сладким голосом добавила Лянмян, – Что сожалеет, что опоздал с этим подарком на восемнадцать лет.

Цзиньхуа, казалось, превратилась в ледяную статую. Сюин же, казалось, сейчас бросится на гостью с кулаками.

– Щедрость клана Цзао не знает границ, – нашла в себе силы сказать она, – Но я сомневаюсь, что подобное «славное прошлое» уместно для упоминания здесь и сейчас.

– О, не могу согласиться с вами, кузина, – слово «кузина» Лянмян явно выделила голосом, – В конечном счете, если бы не оно, сейчас мы с вами не наслаждались бы этим прекрасным праздником.

Неприятно было Веймину смотреть на эту сцену. Он прекрасно понял, на что намекал этот «подарок»: хоть он и не был завсегдатаем «веселых домов», как Лиминь, но цену услуг столичной «певички» знал прекрасно. И крайне не одобрял подобного унижения побежденных.

Краем глаза первый принц заметил, как главный слуга покидает зал, уйдя разбираться с какой-то проблемой. Однако внимание всех собравшихся было приковано к пикировке Сюин и Лянмян. И хоть многие сочувствовали имениннице, переходить дорогу могущественным Цзао дураков не было.

– Полагаю, что это то, что клан Цзао умеет лучше всего, – не сдержалась Сюин, – Наслаждаться.

– Сюин, – одернула её Цзиньхуа.

Глава Фен поклонилась своей гостье:

– Передайте своему дяде мою благодарность. За напоминание.

Наследница же, понизив голос, обратилась к ближайшему слуге:

– Выясните, кто отвечал за порядок гостей. Кто поставил эту... – она запнулась и оглянулась на собравшихся, – Заклинательницу Цзао последней.

Между тем заклинательница Цзао продолжала улыбаться:

– Не стоит недооценивать себя, глава Фен. Уверяю вас, что мой дядя прекрасно помнит каждое мгновение, проведенное в вашем обществе.

– Это очень... лестно с его стороны, – не нашла лучшего ответа Цзиньхуа, из последних сил удерживая невозмутимый вид.

И в этот момент разговор прервало возвращение главного слуги:

– Его Высочество Шэнь Лиминь из клана Шэнь, заклинатель восьмого ранга и второй принц нашего королевства!

Взгляды собравшихся, как по команде, обратились ко входу в зал. Второго принца не должно было быть здесь; многие точно знали, что его не будет. Некоторые рассказывали даже, что он погиб, ведь не мог принц Шэнь нарушить королевскую волю.

В принципе не мог.

Однако он был здесь. Лиминь направился к возвышению, одетый в дорожную одежду и без подобающей – или хоть какой-нибудь – свиты. В нарушение правил этикета, прямо в руках он нес массивный деревянный ящик.

Но все-таки, он оставался принцем. И Цзао Лянмян поспешила освободить ему дорогу, прерывая затянувшуюся беседу.

– Прошу прощения за свой неподобающий вид и нарушения протокола, – поклонился младший брат, – Несомненно, из-за какой-то ошибки во дворец Чиньчжу не было доставлено официальное приглашение на празднества, так что у меня не было возможности должным образом подготовиться. Однако, я никак не мог не явиться на день рождения прекрасной Фен Сюин.

Он улыбнулся имениннице, и она, к непонятному раздражению Веймина, улыбнулась в ответ.

– В честь столь знаменательного дня я подготовил для вас особый подарок, – теперь он смотрел на главу Фен, – Надеюсь, что вы оцените его по достоинству.

Он передал ящик слуге, и тот, с видимым усилием, поставил его перед Цзиньхуа. Отворил крышку, позволяя женщине заглянуть внутрь.

И тогда произошло то, чего не ожидал никто. На глазах главы Фен выступили слезы. Каким-то как будто неосознанным движением сойдя с возвышения, она в нарушение всех правил этикета подошла к второму принцу и порывистым движением обняла его за шею.

Глава 7. Гонг

Цзао Тенгфея Дан нашел в саду дворца Хуфенг. Младший брат главы клана беседовал о чем-то с Лаошу Айминь, и на подошедшего «монаха» обратил не больше внимания, чем на сопровождавших их слуг.

Однако на этот раз Дана это не устраивало.

– Заклинатель Цзао, я хотел бы задать вам один вопрос.

– Какая дерзость, – обернулся к нему Тенгфей, – Как ты смеешь прерывать разговор заклинателей из Великих...

Он осекся, взглянув на лицо «монаха». Дан уже избавился от личины, и в свете белых светильников вишневые глаза, уникальная черта клана Шэнь, были хорошо заметны.

– Об этом я тоже хотел с вами поговорить, – тонко улыбнулся он, – Но сперва все-таки вопрос. Когда вы знакомили барышню Лаошу со своим племянником, то сказали, что он вам как собственное дитя, каковых у вас никогда не было. А как же ваша дочь, зачатая во время войны с кланом Фен?

Зеленые глаза Тенгфея гневно блеснули:

– Не оскорбляйте меня подобными вопросами, Ваше Высочество. Вам не хуже меня известно, что верный слуга Его Величества никогда не примет как свое дитя отродье мятежной крови. Байстрючка Фен Сюин – дочь клана Фен, и ей этого достаточно.

– А вам? – настаивал Дан, – Вы изнасиловали Фен Цзиньхуа. Скажите, вспоминая об этом, что вы чувствуете?

– Мой принц, да что вы прицепились? – всплеснула руками Айминь, кажется, каким-то шестым чувством понимая, к чему идет дело.

Однако мужчины её проигнорировали. Красный и зеленый взгляд сцепились, будто клинки.

– Гордость, – твердо ответил Тенгфей, – Гордость победителя и гордость верного слуги Его Величества.

– Понимаю, – задумчиво протянул Дан.

Он не стал говорить, что только что младший брат главы Цзао упустил свой последний шанс на сочувствие к тому, кто вынужден был исполнить преступный приказ.

– Вы еще молоды, чтобы понять, – легкая улыбка тронула губы заклинателя Цзао, – Вы никогда не видели на своем веку настоящей войны.

– Вы тоже, – не удержался юноша.

В самом деле, этот мир настоящей войны не видел, пожалуй, никогда. Поединки между заклинателями – это совершенно не то же самое, что артиллерийские обстрелы и бомбежки городов, из которых состояла война в его мире.

Но даже в свою, благородную войну шэньцы умудрились привнести элемент, благородству чуждый органически.

Даже заклинатель, стоящий на пути самосовершенствования, изнасиловал жену побежденного врага.

– В любом случае, переходим ко второму пункту нашей встречи, – сменил тему Дан.

Его голос обрел торжественность – напускную, демонстративную.

– Как принц Шэнь, я объявляю, что оскорблен. Вы приняли меня за слугу, заставив копать могилы. Вы не оказали подобающего гостеприимства члену королевской семьи и объявили дерзостью попытку присоединиться к разговору равных. Моя честь задета вашими поступками, и я требую решения этого вопроса в честном поединке.

– Мой принц, не надо!

Айминь попыталась схватить его за рукав, но он сделал шаг в сторону, не давая себя коснуться и раньше времени раскрыть свой козырь.

Тенгфей же все больше хмурился.

– Зачем вам это, Ваше Высочество? Мы собирались предложить вам сотрудничество. Клан Цзао мог бы возвести вас на престол. Однако предложение не будет иметь силы, если вы спровоцируете дуэль по столь жалкому поводу.

– Мне известно о вашем предложении, – ответил Дан, – И я в любом случае ответил бы на него отказом. Что до жалкого повода... Для всех в этом королевстве гордость и престиж королевской семьи – повод далеко не жалкий. Но для меня в этом деле есть и более весомый повод; и своим ответом на мой вопрос вы сами разрушили надежду на примирение.

Цзао Тенгфей явно не понял его, но все же кивнул:

– Вы не оставляете мне выбора, Ваше Высочество. Да будет Лаошу Айминь свидетельницей, что это вы бросили мне вызов.

– Да что вам всем лишь бы драться! – возмущенно воскликнула девушка.

В ответ Дан улыбнулся:

– Таков этот мир. Давно пора было это принять. Не вмешивайтесь, барышня Лаошу. Это дело между нами двоими.

Неохотно Айминь повиновалась. Тенгфей же извлек из ножен меч, – что означало окончательный отказ от возможности «сдать назад», – и полюбовался игрой света на лезвии.

– Поединок с заклинателем в два с половиной раза моложе меня не сделает мне чести, – отметил он, – Тем более если тот одет, как бродяга, столь же грязен и вдобавок безоружен.

– Изнасилование вам её тем более не делало, – парировал Дан, отходя на несколько шагов, – Но вас это не остановило. Да и разве одежда или оружие делают заклинателя опасным?

– Вы правы, – согласился Тенгфей, – Не оружие. Начнем?

Камни, инкрустирующие его меч, засветились оранжевым светом.

– К вашим услугам, – поклонился Дан.

Дальнейшее произошло в одно мгновение. Размытый силуэт заклинателя Цзао бросился на принца, сокращая дистанцию с такой скоростью, что казалось, что он телепортировался. Одновременно с этим в ладонь Дана выпрыгнул его козырь в рукаве.

А точнее – труба из Твердого Льда, в которой лишь при очень богатой фантазии можно было опознать обрез ружья. Да, ему так и не удалось добиться от ремесленников дворца Чиньчжу работающего огнестрельного оружия, – но в процессе экспериментов он хорошо запомнил форму ствола.

И в отличие от местного железа, магический Твердый Лед прекрасно выдерживал необходимые нагрузки.

Да, порох в землях Цзао взять было негде. И здесь снова пришла на помощь магия. Залитая в герметичную полость вода обратилась в пар, стоило ему развеять заклинание. Объем увеличился, – и закупоривавший полость гладко обтесанный камень с огромной скоростью выскочил через ствол.

Первое в королевстве Шэнь пневматическое ружье сказало свое слово.

Благодаря ускоренной реакции Тенгфей успел заметить снаряд и сделать то, что сделал бы на его месте любой заклинатель – выставить универсальный щит, защищающий от магических атак. Да только в полете камня не было никакой магии. Чистая физика, чистое давление пара.

Не задержавшись ни на секунду, каменная пуля прошла сквозь щит, ударив в грудь и застревая в легком. Оценить объем повреждений Дан не успел: заклинатель Цзао атаковал.

Полоснул по щеке острый осколок Твердого Льда, когда подставленное под удар ледяное ружье разлетелось вдребезги под натиском древней реликвии. Не удержавшись на ногах, Дан опрокинулся навзничь – и тут же перекувырнулся назад, разрывая дистанцию. Тенгфей попытался преследовать его, но рана уже давала о себе знать: заклинателя Цзао «повело» в сторону, и он оперся на меч, чтобы не упасть. Непобедимый маг, вернейший слуга Его Величества и один из самых опасных людей в королевстве хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. С края губ стекала струйка крови.

Даниил смотрел, не отрываясь, как задыхается его противник. Еще недавно непоколебимая, уверенность начинала сменяться сомнениями. До сих пор каждый, кого он убивал, нападал первым. Он защищал себя или других. Сейчас было иначе. Сейчас он принял решение.

И собирался следовать ему до конца.

– Я... проиграл, – прохрипел Тенгфей, выкашливая кровь.

Дан кивнул:

– Да. Вы проиграли.

– Мой принц! – подала голос Айминь, – Вы победили! Пощадите своего противника!

Юноша грустно посмотрел на нее, чувствуя, как умирает в нем еще одна частичка морали родного мира.

По этой частичке он будет скучать.

Даниил перевел взгляд на осколки Твердого Льда, формируя из них бритвенно-острое лезвие.

– Нет, барышня Лаошу. Это поединок до смерти.

Один-единственный взмах отделил голову от тела.

– Нет! – глаза Айминь расширились в ужасе, голос звучал, казалось, на весь дворец, – Он же сдался! Как можно... Он же сдался! Как ты мог его убить! Ты безумец! Чудовище! Зверь!

Даниил пожал плечами. Зверь... Да, он был Зверем. Или теперь становился таковым. Сожалел ли он? Нет.

Он знал, на что шел.

– Я изначально это спланировал, – спокойно ответил юноша, собирая трофеи.

С одним из которых пришлось повозиться. Он надеялся, что хотя бы в монастыре Благосклонной Луны он сможет разжиться подходящим ящиком.

– Ты демон, – тихо и безнадежно заявила Айминь.

Рывком развернувшись, она двинулась прочь.

– Если я демон, – вслед ей осведомился Дан, – То почему бы нам не заключить сделку?

– Мне ничего от тебя не нужно! – крик заклинательницы походил на взрыв шумовой гранаты.

Прочистив пальцем ухо, Дан невинно осведомился:

– Даже Веймин?

Заклинательница Лаошу остановилась, замерла на середине шага. Как бы ни была возмущена она, заветные слова, предмет её одержимости, против воли заставляли её слушать.

– Ч-что?

– Я знаю, как исполнить ваше желание, – ответил Дан, догоняя её, – Если вы сделаете все так, как я скажу... То принц Веймин проиграет, но останется в живых. Он не станет королем и сможет жениться по любви. На вас, барышня Лаошу...

Вообще, он сомневался, что Веймин лелеет такие уж страстные чувства к той, кого помнит девятилетней девочкой. Но тут уж пусть сами разбираются.

Свою часть он исполнит, остальное за ними.

– Но... как это возможно? – усомнилась Айминь, – Что может заставить первого принца отказаться от борьбы за трон?

В ответ Даниил улыбнулся:

– То, чего он желает больше, чем трона. Если все пройдет как надо... Я раскрою имя настоящего убийцы его брата.

Дворец Хуфенг Дан и Айминь покидали, провожаемые мрачным молчанием. Убийство в честном поединке для королевства Шэнь не было преступлением, и задерживать их Цзао были не вправе. Но на лице юного наследника так и читалось желание броситься на обидчика и разорвать его голыми руками, да и из взгляда прекрасной супруги главы все тепло куда-то пропало.

Как-то люди не очень любят, когда отрезают головы членам их семей.

Болота Дан предпочел обойти кружной дорогой, выбрав более долгий, но и более удобный путь. Верный правилам этикета, юный наследник Цзао предложил знатным путникам одолжить лошадей или паланкин, но послушав, КАК он это предложил, Дан счел за благо не обострять.

До деревни добытчиков торфа они доберутся пешком, а там оба оставили собственных лошадей.

Где-то через полчаса пути Айминь начала навязчиво намекать на то, что её следует понести на руках. Где-то через час Даниил подчинился.

Хотя не сказать чтобы носить на руках красивую юную девушку было так уж неприятно. Тело Лиминя с таким «грузом» справлялось легко и, кажется, было к нему привычно. Прикосновение мягкой кожи и и приятный аромат девичьего тела будоражили кровь.

Если бы она еще все это время молчала...

Добравшись до деревни, Дан наконец-то смог нормально вымыться и сменить одежду. Не удержавшись, прибегнул к помощи монахини Ахлам, честно дожидавшейся его в крестьянском доме.

Запретный плод – он всегда сладок, особенно если речь идет о девушке, принесшей обет целомудрия.

А следующим утром он предстал перед настоятельницей. Его план она выслушала с непроницаемым лицом. Казалось Даниилу, что он пытается заручиться поддержкой памятника.

С закономерным результатом.

– Монастырь вне политики, – твердо заявила монахиня.

– Я не прошу вас занимать чью-либо сторону, – возразил Даниил, – Напротив, я прошу вас демонстративно соблюдать нейтралитет. Дать приют путникам, но не укрывать их. В конце концов, теперь, когда проблема «эпидемии» решена, монастырь снова может быть открыт для посещений.

– Он будет открыт для посещений, – серьезно ответила настоятельница, – Но это не значит, что он будет открыт для вас. Зло не смывается добром, Ваше Высочество. Это не чаши весов. Зло остается злом, а добро остается добром, и то, что вы спасли нас, не отменяет...

– ...того, что я переспал с несколькими согласными на то женщинами? – невинно закончил за неё Дан.

– Того, что вы порушили чужие обеты, – поправила она.

Дан почувствовал, что его начинает нести. Хотя меньше всего в своей жизни он думал, что почувствует желание защищать образ жизни кобеля-Лиминя.

– Того, что я открыл им новые сферы жизни, – ответил он, пригнув головы, как бык перед атакой, – Сферы жизни, которые вы им закрыли.

– Приносить обет было их собственным выбором, – в голосе настоятельницы звенела сталь, – Выбором, к котому вы должны питать уважение.

– Тогда какое уважение вы питаете к их выбору его нарушить? – спросил Дан, – К их выбору коснуться того, от чего они отказались?

– Монах должен быть тверд в своей вере, – ответила она, – Иначе ему не место на этом пути. Как не место на пути заклинателя тому, кто безответственен в обращении с магией.

Дан хмыкнул:

– Вы говорите так, будто каждая из них выбирала из всех возможных путей. Будто среди них не было тех, кого в монахини пристроили родители. Или кому просто некуда было пойти. Так скажите мне, мать-настоятельница. Разве достойно подходить к ним с той же мерой, что и к тем, перед кем были открыты все пути?

– Это не имеет значения, – ответила она, – Закон должен исполняться. Так или иначе.

– Помимо Закона, есть еще и Сердце, – не согласился Дан.

Какое-то время он молчал. А потом добавил:

– Вы знаете, кто я, мать-настоятельница?

Вопрос явно удивил её.

– Вы Шэнь Лиминь, второй принц династии Шэнь.

– В первую очередь я заклинатель, – поправил Дан, – И по законам этой страны, вы, простолюдины, передо мной ничто. Я могу убить вас, и мне не придется отвечать за это перед кем-либо. Я могу пройтись по вашему монастырю, уведя понравившихся монахинь и насильно сделав их своими наложницами, а остальных безжалостно вырезав кровавым клинком. И никто не скажет мне и слова поперек. Так скажите, мать-настоятельница. Почему я этого не делаю?

– Потому что вам нужна помощь монастыря Благосклонной Луны, – предположила она.

По её лицу совершенно невозможно было прочитать, испугалась ли она подобных перспектив или уверена, что угрозы так и останутся лишь словами.

– Но я ведь не получаю её, – указал юноша, – Аргумент не работает. Я не получаю от вас ровным счетом ничего, но вместе с тем, не поступаю так, как позволяет Закон поступить заклинателю с прогневившими его простолюдинами. Почему?

– Вы намекаете, что мы живы только по вашей милости, – сделала вывод настоятельница.

Даниил пожал плечами:

– Можете сформулировать так, если хотите. Хотя я хотел сказать всего лишь, что поступаю не по Закону, а по Сердцу. Им же я настоятельно советую вам руководствоваться в отношении оступившихся сестер. У вас ведь оно есть?

Настоятельница молчала, и ее лицо казалось невозмутимым, как камень. Однако в глубине глаз читался легкий интерес.

– Это был вопрос, – напомнил о себе Дан.

– Да, Ваше Высочество, – спокойно кивнула женщина, – Оно у меня есть. Но мы говорим не о том. Независимо от того, как я поступлю с оступившимися, я не могу подвергать опасности тех, кто еще не оступился.

«А такие есть?» – подумал юноша. Он уже понял, что из монастыря Благосклонной Луны выгнали не всех монахинь, кто сдался объятиям принца Лиминя, а только тех, кто в этом признался.

– Зная о том, что я задумал, – медленно ответил он вместо этого, – Вы действительно полагаете, что им что-то грозит?

– Помимо гнева первого принца? – осведомилась настоятельница.

С удивлением Даниил понял, что у неё, оказывается, есть чувство юмора. Только очень, очень своеобразное.

Почему-то от этого осознания он почувствовал себя свободнее.

– Если вы выполните свою часть в соответствии с моими инструкциями, то даже он вам не грозит, – указал юноша, – Более того, если вы грамотно воспользуетесь ситуацией, то сможете выгадать и его благосклонность. Если она потребуется, разумеется.

– Если... – задумчиво повторила настоятельница.

Какое-то время они молчали. Слышно было, как за окнами монастыря барабанят капли дождя. Дождь продлится еще несколько дней, а затем начнет холодать. Скоро болота приграничных земель укроет туман.

Даниила это устраивало.

– Монастырь Благосклонной Луны даст приют вам и вашей спутнице, – сказала вдруг настоятельница, – На одну ночь, после которой вы должны будете его покинуть. Когда же первый принц явится за вами, мы не станем укрывать вас и немедленно выдадим ему ваше местонахождение.

Дан кивнул:

– О большем я не прошу.

Подготовка затянулась дольше, чем он планировал, и когда Даниил прибыл в земли Фен, времени оставалось впритык. Евнух Чжан сопровождал его, показывая кратчайшую дорогу к дворцу Фенгон, но последнюю часть пути необходимо было пройти в одиночку.

Наличие более слабых спутников сковывает. Когда начнется заварушка, лучше не отвлекаться на необходимость защищать тех, кто может стать её случайной жертвой.

А со временем заварушка неизбежно начнется.

В честь праздника южные ворота были открыты, и всадник в черном с серебром кафтане проехал через них, не задерживаясь. Вооруженные слуги дворца Фенгон сперва возмутились было, но разглядев, кто перед ними, торопливо опустились на колено.

– Ваше Высочество!..

– Приветствую, господа, – чуть кивнул им принц, – По нелепой случайности приглашение на празднования не дошло до меня; однако я не сомневаюсь, что ваша очаровательная молодая госпожа будет рада видеть меня на своем дне рождения.

Не дожидаясь какой-либо реакции, он направился туда, откуда слышалось больше всего голосов. Строение, где собирались гости, на взгляд Дана больше всего напоминало большую деревянную беседку. С тонкими деревянными стенами и обширными окнами, прикрытыми бумажными панелями, из-за чего разговоры внутри было легко подслушать снаружи.

– ...подарок, избранный моим дядей Тенгфеем... – говорил незнакомый женский голос, – В память о славном прошлом.

Было в её интонациях что-то такое, что неуловимо напоминало ядовитую змею. Хоть этот яд и был прикрыт толстым слоем патоки.

– Дядя просил передать, что сожалеет, что опоздал с этим подарком на восемнадцать лет.

Дан почувствовал гнев. Что там за подарок приготовил Тенгфей, он догадался уже давно. По отдельным упоминаниям, по рассказам простолюдинов.

И вот, теперь – по реакции Сюин.

– Щедрость клана Цзао не знает границ, – сказала она, и Дан почти физически ощутил её боль.

Боль ребенка от изнасилования, которого вот сейчас, в этот самый момент, используют как повод, чтобы унизить её мать.

– Ваше Высочество, мы должны сообщить госпоже Цзиньхуа... – сказал было вооруженный слуга.

– Не слышишь, ей не до того? – раздраженно бросил Дан, – Позови распорядителя, и пусть меня объявят. Я войду туда прямо сейчас.

– ...если бы не оно, сейчас мы с вами не наслаждались бы этим прекрасным праздником, – вещала тем временем заклинательница Цзао, и Дан прекрасно понял, о чем она говорит.

– Полагаю, это то, что клан Цзао умеет лучше всего, – парировала Сюин, – Наслаждаться.

– Сюин, – одернул её незнакомый Дану властный и глубокий женский голос.

В этот момент из «беседки» вышел высокий, немолодой мужчина в алом халате. Голова его была обрита, что было характерно для слуг-евнухов, но в отличие от вооруженных слуг дворца Чиньчжу, он казался скорее толстым, чем мускулистым. Может быть, когда-то в молодости он и был в хорошей форме, но сейчас откровенно «оплыл».

– Ваше Высочество, – поклонился он. Затем бросил взгляд на ящик из черненого дерева в руках Дана, и глаза его расширились:

– Вы без свиты? Позвольте, я выделю...

– Не позволю, – перебил его Дан, прислушиваясь к происходящему в пиршественном зале.

– Не стоит недооценивать себя, глава Фен, – говорил змеиный голос заклинательницы Цзао, – Уверяю вас, мой дядя прекрасно помнит каждое мгновение, проведенное в вашем обществе.