Текст книги "Незримые нити (СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Лиминь уже ютился на крошечном пятачке уцелевшего льда, когда первый принц бросил короткий взгляд на невесту, желая убедиться, что магический поединок не зацепил дерево, на котором она сидела. Фен Сюин напряженно наблюдала за исходом противостояния и даже, кажется, о пирожном позабыла. В первый раз Веймин видел наследницу Фен в таком волнении, и удивленный этим, не сразу даже расслышал, как из последних сил Лиминь прохрипел:

– Пора.

Глава 9. Маски

В последние дни даже ближайшим сподвижникам было отказано в привилегии лицезреть Его Величество. Лишь крайне узкий круг был допущен в его покои, – где король пребывал по большей части безвылазно. Официально объявлялось о его «уединенных размышлениях о судьбах страны и Небесной Гармонии», но всем было понятно, что эти заявления – лишь условность, глупая игра.

Всем было ясно, что король умирает.

Абы кому беспокоить Его Величество не позволялось. Но принц Шэнь не попадал в категорию «абы кого». А принц Шэнь, нашедший Корону Семи Слез, – так и подавно.

Ради такого случая Шэнь Юшенг, повелитель этого царства, даже перебрался в кресло и приказал слугам вынести себя в тронный зал.

Вместе с креслом.

Одетый в свой лучший красный халат, Дан ожидал, склонившись в поясном поклоне, как того и требовал местный этикет, и не разгибался, пока король не позволил ему этого.

– Я слышал, ты добился результата, принц Лиминь, – хрипло выговорил король.

Он улыбался, но не составляло труда понять, что говорить ему очень тяжело. С каждым лишним словом он начинал задыхаться.

– Да, отец, – подтвердил Дан, – Я отыскал Корону Семи Слез. Как вы и велели.

Доверенный слуга в фиолетовом халате принял корону из его рук и передал дальше. Следующими руками, в которых она оказалась, были руки худощавого заклинателя с откровенно подростковой внешностью, что стоял у королевского трона; как знал Даниил, это был Чжи Чонглин, наследник клана Чжи, советник и личный ученик короля.

И уже он передал трофей самому Юшенгу.

– Я верил в то, что мои сыновья справятся с испытанием, – прохрипел король, – Поведай же мне подробности, сын мой.

В ответ Дан преклонил колено:

– Отец, сегодня я пришел к вам с печальными новостями. Ваш старший сын, первый принц королевства Шэнь Веймин... мертв. Он пал от моей руки в честном поединке заклинателей близ границы земель Чжи и Цзао, и тело его захоронено монахинями Монастыря Благосклонной Луны.

Тяжело кряхтя, Шэнь Юшенг подался вперед, испытующе глядя на сына своими страшными ярко-алыми глазами.

– Это правда? Я приказываю тебе сказать мне честно. Все, что ты говоришь, правда?

– Я сказал вам чистую правду, Ваше Величество, – заверил Дан, – Простите меня. У меня не было выбора.

Какое-то время король молчал. Молчали и придворные, переваривая услышанное. Дан знал, что многие из них уже появлялись во дворце Яньву, в надежде заручиться поддержкой первого принца к моменту, когда тот станет королем.

На то, что на трон взойдет Лиминь, рассчитывал мало кто.

Впрочем, в действительности это не имело никакого значения.

– Тебе не за что извиняться, сын мой, – проскрипел наконец Юшенг, – Испокон веков борьба за власть выявляла достойного править. И то, что побежденный должен пасть, это печальная необходимость.

– Склоняюсь перед вашей мудростью, отец, – поспешил заверить Дан.

Сам он смотрел на ситуацию иначе.

Особенно теперь.

– Как символ моей победы, – продолжил он, стараясь не заострять внимания на этическом вопросе, – Я хочу вручить вам меч, принадлежавший моему старшему брату. Думаю, принц Веймин хотел бы, чтобы именно вы владели этим мечом.

Пройдя через ту же цепочку рук, черный клинок Шехунгуая лег на подушку перед троном Его Величества. Хотя от внимания Дана не укрылось, что на демоническом оружии Чжи Чонглин задержал ладонь чуть дольше, чем на короне лунного божества.

Возможно, приложил он руку к её созданию?

– Сын мой, – вновь заговорил Юшенг, – Одержав победу над своими братьями, ты показал себя могущественным магом и мудрым стратегом. Ты доказал, что достоин трона. Посему слушайте все и передайте другим.

Тяжело опираясь на руку Чонглина, он поднялся на ноги. И при всей слабости, скрюченности, болезненности, такая сила и власть горела в алых глазах, что немыслимым казалось даже смотреть на него прямо. Против своей воли Дан почувствовал, как его спина сгибается в новом поклоне, – и оглянувшись на придворных, понял, что не одинок в этом.

– Волею Неба я объявляю своего наследника. Когда срок мой подойдет к концу, когда сила моя иссякнет, когда в часах моей жизни пересыпется последняя песчинка, корону Шэнь из моих рук примет мой единственный сын, наследный принц Шэнь Лиминь. Он станет вашим королем, и я повелеваю вам повиноваться ему, как вы повинуетесь мне самому. Такова моя воля.

«Так твоя или воля Неба?» – подумал Дан. Но не озвучил, разумеется.

Закончив свою речь, король тяжело опустился обратно в кресло и махнул дрожащей рукой:

– Я устал. Отнесите меня в мои покои. Сын мой, не покидай дворца. Я призову тебя, как только настанет время.

– Да, Ваше Величество, – ответил Дан, так и не разогнув спины.

Лишь когда короля унесли, он смог наконец разогнуться и оглядеться.

И первым, что он увидел, был подходивший к нему среднего роста мужчина с собранными в пучок темными волосами и жидкой бородкой, одетый в малинового цвета халат поверх зеленого кафтана. В мягких чертах лица не ощущалось особого фамильного сходства с покойным Тенгфеем, но изумрудные глаза выдавали принадлежность к Великому Клану Цзао.

– Ваше Высочество, – поклонился он.

Если он и желал отомщения за смерть брата, то добиваться его собирался явно не через вызов на поединок.

Что, если честно, пугало даже больше.

– Советник Гуангли, – склонил голову Дан, – Мы не были представлены друг другу прежде.

– Это так, Ваше Высочество, – подтвердил советник, – Однако вы необычайно близко знакомы с моей дочерью.

Дан вспомнил девушку с изумрудными глазами, которую видел на празднике во дворце Фенгон. Красотка, что и говорить. Милая, нежная, вся из себя такая воздушная...

Только вот при всем этом – змея подколодная. Юноша прекрасно помнил, как она улыбалась унижению клана Фен.

– Это так, – вежливо согласился он, – Кроме того, во время своего путешествия в поисках убийцы моего брата мне довелось познакомиться с вашим сыном... и младшим братом.

Внимательно наблюдая за собеседником, он заметил, что Цзао Гуангли дрогнул. Определенно, советник не простил. Определенно, советник желал отомстить.

И определенно, советник не желал, чтобы о его планах стало известно раньше времени.

– Прошу прощения, мой принц, – склонил голову он, – Мой неразумный брат оскорбил вас и вызвал ваше неудовольствие. От имени всего нашего клана я приношу извинения.

– Наш конфликт разрешен, заклинатель Цзао, – заверил Дан, – К добру или к худу, но я надеюсь, что после этого между нами не будет вражды.

Хотя на самом деле он на это не слишком надеялся.

Следующим, кто подошел к нему, оказался уже знакомый Лунь Танзин.

– Итак, из трех принцев двое мертвы, – задумчиво протянул «эмиссар по особым поручениям», – Проклятье клана Шэнь исполнилось в очередной раз.

Дан пожал плечами с деланным безразличием:

– Я несклонен обвинять проклятия, заклинатель Лунь. Все решения, что мы принимали, мы принимали сами. И за то, к какому итогу мы пришли, отвечаем только мы.

– Похвальная позиция, – нейтральным голосом отметил Танзин.

После чего без видимого перехода добавил:

– Однажды Её Величество Лунь Сянцзян, ваша мать, сказала, что её сыновья сумеют разорвать порочный круг. Вместе, только вместе они изменят королевство Шэнь изнутри.

– Это были безнадежные мечты... дядя, – ответил Дан, – Но мы живем в реальном мире. В мире, где нити, что нас соединяют, рассекаются мечом амбиций. Где брат идет против брата, отец против сына... и муж против жены.

Он заметил, что заклинатель Лунь слегка дрогнул.

Да. Дядя подозревал. Давно подозревал, даже если и не мог найти своим подозрениям доказательств.

Он догадывался, кто истощил духовное ядро Лунь Сяньцзян.

– Возможно, что вы правы, – ответил Танзин, – Но честно признаюсь, мне жаль, если мир таков. Мне хотелось бы верить мечте моей сестры.

Дан не нашелся что ответить.

– Я не ожидал услышать от вас подобных слов, дядя, – сказал он, и на этот раз обращение «дядя» прозвучало легче и естественнее, – С вашей грозной репутацией...

– Полагаю, что после смерти обоих ваших братьев ваша репутация будет куда более грозной, чем у меня, племянник, – указал эмиссар.

– Возможно. Но полагаю, вы умный человек, и будете судить не по слухам, а по тому, что видите своими глазами и слышите своими ушами.

Дан понадеялся, что он поймет намек. А еще – что у него есть возможность «видеть своими глазами и слышать своими ушами».

В конце концов, должна же быть какая-то основа под его славой аса информационной войны.

– В таком случае, ответьте мне еще на один вопрос, – сменил тему Танзин, и Дан так и не понял, достиг ли его намек цели, – На поединок с вами принц Веймин отправлялся с целью вернуть Фен Сюин, с которой должен был заключить помолвку, и которую Ваше Высочество... увезли прямо перед этим.

Он явно едва не сказал «похитили». Интересно, каким словом будут пользоваться, когда весть о победе младшего принца разойдется по стране, и о прежней помолвке наследницы Фен предпочтут забыть?

– Её мать, Фен Цзиньхуа, очень обеспокоена её судьбой и слезно просила меня сообщить, если мне станет что-то известно. Кроме того, я знаю также, что в путешествии принца Веймина сопровождала Лаошу Айминь. Её след также теряется, и я не сомневаюсь, что клан Лаошу захочет знать и о её судьбе. Посему я спрашиваю вас, где они обе теперь? Живы ли они, целы ли?

Даниил улыбнулся самой злодейской улыбкой, какую смог изобразить:

– Уверяю вас, заклинатель Лунь, обе барышни живы, здоровы и ни в чем не нуждаются. Мои люди заботятся обо всех их нуждах. Сейчас их обеих я поселил в своем охотничьем домике, скрытом от посторонних глаз. И они останутся там до тех пор, пока я не смогу перевезти их во дворец.

Танзин ничего не сказал. Но по его выразительному взгляду Дан понял, что такой ответ не слишком соответствовал традициям королевства Шэнь и казался провокационным даже для скандально известного принца Лиминя.

– Барышню Лаошу я, вероятно, в скором времени верну её благородным родственникам, – решил слегка изменить показания он, – Разумеется, когда они попросят меня о подобной услуге напрямую. Что же касается Сюин, то если наследнице Фен уготовано было стать невестой наследного принца, я полагаю, что Его Величество будет совсем не против, если этим принцем стану я. Я непременно попрошу об этом, как только мне представится возможность.

– Иными словами, прямо сейчас, – хмыкнул Танзин, глядя на что-то за спиной Дана.

Обернувшись, юноша увидел подходящего к нему Чонглина. Только сейчас, рассмотрев его ближе, Дан понял, что личный ученик короля был заметно старше, чем казался с первого взгляда. Просто невысокий рост и хрупкое телосложение с узкими плечами выделяли его из числа в большинстве своем высоких и атлетичных заклинателей, заставляя против воли искать в тонких чертах лица что-то детское. К тому же, и темные волосы, перехваченные белой повязкой, были против местных традиций обрезаны почти до плеч.

И Даниил поймал себя на том, что воспринимает это как провокационно короткую стрижку, хотя в родном мире его волосы были еще короче.

– Ваше Высочество, – поклонился Чонглин, – Его Величество велит вам предстать перед ним в его покоях и получить тайное напутствие новому наследнику престола.

Дан склонил голову:

– Благодарю вас, заклинатель Чжи. Я немедленно явлюсь перед Его Величеством.

И бросил последний взгляд на дядю, безмолвно пытаясь подсказать ему, что будет дальше.

В королевских покоях царил полумрак. Несмотря на ясный день, окна были плотно занавешены, как будто каждый луч солнца раздражал больного. Добавлял антуража легкий дымок, исходивший от ароматических палочек с запахом гвоздики и цитронеллы.

Сквозь дым и полумрак алые глаза короля, возлежавшего на постели под балдахином, сверкали особенно ярко.

– Подойди ко мне, сын мой, – приказал Шэнь Юшенг и закашлялся страшным, лающим кашлем, – Чонглин, оставь нас.

Остановившись в полутора шагах перед ним, Дан опустился на колено.

– Ваше Величество.

– Можешь не тратить время на титулование, сын мой, – Шэнь Юшенг бросил на него взгляд и коротко хохотнул:

– Все равно в твоих устах оно всегда казалось неуловимо похожим на насмешку. Лиминь, я не стану ходить вокруг да около, ибо время мое истекает. Ты стал наследным принцем, и скоро, очень скоро ты станешь и королем.

– Я постараюсь быть достойным, отец, – заверил Дан.

– Не сомневаюсь в этом. Но прежде, чем это случится, ты должен будешь пройти через ряд обрядов, которые неизвестны никому за пределами этой комнаты. Только тогда ты по-настоящему вступишь во власть, пройдешь инициацию и сможешь мне наследовать.

– Что это за обряды? – спросил юноша, с любопытством глядя на короля.

Весь его вид выдавал жадность до новых магических знаний.

Шэнь Юшенг по-отечески мудро улыбнулся:

– Ты скоро поймешь, сын мой. Не спеши. Для начала ты должен дать свое согласие. Ты должен согласиться на то, что я сделаю.

И настолько четко вспомнил Дан, как слышал практически то же самое, что последние сомнения практически отпали.

Однако он все-таки спросил:

– Но что вы намерены сделать, отец?

– Скоро ты все поймешь, – заверил король, – Но у нас мало времени. У меня мало времени. Если я умру, пока объясняю, то унесу секреты с собой в могилу, и тогда все королевство ждут неисчислимые бедствия.

– Я понимаю, отец, – склонил голову Дан, – Но поймите и вы. Я не могу согласиться неизвестно на что. Я должен знать, что меня ждет. Объясните хотя бы вкратце.

Лицо Шэнь Юшенга исказилось гневом.

– Ты забываешься, Лиминь. Ты забыл, что я не только твой отец, но и твой король. Ты дал клятву повиноваться моей воле. Ты дал Клятву Заклинателя, и ты не можешь её не исполнить! Я приказываю тебе: дай свое согласие на ритуал, что я проведу. Повинуйся моей воле!

Даниил медленно покачал головой:

– Простите, Ваше Величество. Я отказываюсь.

– ЧТО?!!

От громоподобного голоса короля задребезжали стекла. Резко дернувшись, Шэнь Юшенг согнулся в приступе удушливого кашля.

Наконец, разогнувшись, он спросил уже спокойнее:

– Как это понимать, Лиминь? Ты дал Клятву Заклинателя! Ты не можешь её нарушить! Самому Небесному Императору это не под силу!

Дан пожал плечами:

– Наверное, когда я давал её, я был немного не в себе. Можно даже сказать, что это был не совсем я.

Именно в этом был главный ключ к разгадке, который он получил, отправившись на поиски демона вместо охоты за Короной Семи Слез. Вот он, ответ, что было у студента Даниила Беронина, чего не было у принца Шэнь Лиминя. Не знания иного мира. Не особый взгляд на ситуацию. Даже не моральная чистота.

А всего лишь тот факт, что Дан никогда не давал тех клятв, что сковывали волю принца. Ведь клятву дает не тело, клятву дает душа.

– У вас мало времени, Ваше Величество, – напомнил юноша, – Вы сами сказали. Так давайте вы не будете тратить его понапрасну и просто признаете, что власти над моей волей у вас нет. И лучшее, что вы можете сделать теперь, это рассказать суть ритуала, на который я должен согласиться. Как знать, может быть, услышав её, я соглашусь добровольно?

Хотя он был почти уверен, что это не так.

Ведь он догадывался, что это за ритуал.

– Кто ты такой? – спросил Юшенг вместо ответа, – Ты не Лиминь. Кто ты? Что за демон овладел телом моего сына?

– Я не демон, – сдержанно ответил Дан, – Но и не Лиминь. Лиминь вынужден был бы сдержать клятву. И лишился бы своего тела. Умер бы от старости, прожив всего девятнадцать лет.

Король не спешил с ответом, и Дан решил, что пора. Время настало.

– Я ведь прав, не так ли, Ваше Величество? Скажите мне. Я ведь снял свою маску. Теперь самое время снять свою, Шэнь Пак.

И по тому, как дрогнуло лицо старика, Даниил понял, что сложившаяся картина была абсолютно верной. Невозможно не отреагировать, услышав имя, которого не слышал три сотни лет.

Когда это твое собственное имя.

– Даже если бы у меня были сомнения, они бы развеялись при одном взгляде на ваше лицо, – сказал Дан, – Шэнь Пак. Единственный в Великом Клане Шэнь, кто носил столь «простонародное» врожденное имя. Говорят, что ваш отец хотел таким образом научить вас смирению. И кажется, у него не получилось.

Он чуть усмехнулся:

– Впрочем, это неважно. Ведь в конечном счете в истории королевства Шэнь вы остались под своим храмовым именем. Цуйгаоцзун. Скажите мне, Ваше Величество, каково это – снова и снова слышать свое посмертное имя?

Цуйгаоцзун открыл было рот для ответа, но тут же упрямо сжал губы.

– Ты обезумел, Лиминь. Ты бредишь наяву.

Дан укоризненно посмотрел на него:

– Мы же договорились снять маски, отец. Вы знаете, что я не Лиминь. Я знаю, что вы мне не только отец, но и пра...

Он запнулся, припоминая степень родства.

– Прадедушка. А еще дедушка. Потому что каждый раз, когда вы чувствовали приближение смерти. Когда незримые часы над вашей головой начинали отсчитывать последние месяцы, недели, дни. Тогда вы выбирали из всех принцев того, кто сильнее, могущественнее других. И проводили тот самый обряд, секрет которого украл Лиминь из закрытой секции вашего архива. Обмен телами. Только Лиминь получил согласие, предложив жизнь за жизнь, а вы сковывали клятвой своих сыновей, обреченных с самого рождения. Вы забрали тело Шэнь Цзиньлуна, своего сына. Вы забрали тело Шэнь Юшенга, своего внука. И теперь вы хотели забрать мое.

Шэнь Пак, он же Цзиньлун, он же Юшенг молчал. И глянув на него, Дан коротко заметил:

– Здесь нет никого, кроме нас, Ваше Величество. Никто нас не слышит. Я знаю правду. Вы её знаете. Можно больше не притворяться.

Только вот врал он...

Двумя днями ранее...

Готовясь к встрече с Веймином, Дан изрядно нервничал.

Ну, точнее, так он говорил себе. Так он говорил Сюин.

Прекрасно сознавая при этом, что вовсе он на самом деле не нервничает.

Что на самом деле он в ужасе.

Говорят, что есть два типа страха. Есть страх, что парализует. От которого ты не можешь шевельнуться. Сознание прекращает свою работу. Все, что ты можешь, это бессильно наблюдать и молиться всем богам, чтобы ужас, с которым ты столкнулся, обошел тебя стороной.

Другой же страх, наоборот, мобилизует. Подчинив его себе, можно найти решение там, где смерть, казалось бы, неизбежна. Именно этот страх когда-то побудил человека, знающего, что дикий зверь гораздо сильнее, взять длинную палку и сделать первую рогатину; именно он побудил того, кто боялся смерти от случайной стрелы, сделать первые доспехи.

И сейчас, помня о том, насколько Веймин сильнее его, Дан употребил всю свою изобретательность на подготовку поля боя.

Заморозив поверхность болота, он также нарастил на своей обуви ледяные шипы. Благодаря этому противник должен был поскальзываться при каждом движении, а сам он мог держаться относительно устойчиво.

Относительно.

Другим фактором, игравшим ему на руку, стал туман. В сущности, что такое туман? Это воздух, насыщенный водяными парами. Вода, окружающая со всех сторон.

А то, что не стоит сражаться в воде против заклинателя Воды, шэньцы понимают прекрасно.

Наконец, предпоследним козырем стал меч Цзао Тенгфея – Коготь Тигра. С немалым трепетом принимал Дан решение использовать его силу. Успокаивал он себя тем, что бой продлится недолго. Всего пара минут жизни – это меньше, чем отнимают малейшие послабления в здоровом образе жизни.

Но он слишком хорошо понимал, что все начинается с мелочей. А потом соблазн упростить себе жизнь за счет сверхъестественной скорости будет появляться снова, и снова.

И слишком привык он к малому отмеренному сроку. Слишком привык считать каждый день, что осталось ему прожить.

Мысль пожертвовать частью этого срока приводила его в ужас. И так велик был соблазн сейчас пойти в деревню и напитать Коготь Тигра кровью какого-нибудь крестьянина. Утолить жажду тигриного духа.

– После поединка, – обратился он к Сюин, – Возьми, пожалуйста, меч на хранение. Я не хочу пользоваться им без крайней необходимости.

– Хочешь сделать меня хранительницей еще одной реликвии? – осведомилась девушка, весело болтая ногами, – А не боишься, что я использую её против тебя?

Дан чуть улыбнулся:

– Не боюсь. Я тебе доверяю.

От такого пассажа наследница Фен едва не упала с дерева. Её глаза удивленно расширились.

– Ты... что? Мой принц... Лиминь, ты вообще здоров? Может, благовония были несвежие? Ты сам вообще понял, что только что сказал?

– Я все прекрасно понял, – довольным голосом ответил Дан, – Я доверяю тебе, Сюин. Моя любимая. Моя будущая королева.

Какое-то время заклинательница молчала.

– Я ведь предам тебя, – сказала она наконец, – Если ты окажешься слаб. Если кто-то другой окажется сильнее. Если ты проиграешь битву за престол, но выживешь, я не последую за тобой в изгнание. Если сегодня твой брат одержит верх, я скажу ему, что ты похитил меня против моей воли и изнасиловал. Ты ведь понимаешь это.

Дан пожал плечами:

– Значит, в моих интересах быть сильным. Не проиграть битву за престол и уж точно не проиграть поединок с братом. В конце концов, знаешь...

Он склонил голову набок.

– Может быть, это покажется излишне сентиментальным, но я всегда предпочел бы пригласить любимую женщину не в изгнание, а во дворец.

Просить её соглашаться на рай в шалаше он точно не собирался.

Между тем, время встречи неумолимо приближалось. Благодаря чарам, которые постепенно осваивал, Дан почувствовал, когда Веймин и Айминь ступили на созданный им колдовской лед. Еще несколько минут, и братья предстали друг перед другом.

– Здесь все закончится, брат. В последний раз я зову тебя так.

Веймин явно не был настроен на мирные переговоры, и его предложение отдать Корону Семи Слез в обмен на Фен Сюин было несомненной ловушкой. Впрочем, и без того такой обмен Дан находил невыгодным. И странно, что по мнению первого принца, на него мог бы согласиться Лиминь.

Хотя, быть может, магическая клятва повиноваться королевской воле и приказ любой ценой заполучить Корону заставили бы даже этого развратника завязать яйца в узелок и согласиться на обмен?

Рассказав брату о части своих подозрений, Дан еще попробовал достучаться до его разума.

Как он и ожидал, никого не было дома.

Застилала ли первому принцу глаза гордыня, ненависть или же влияние демона в его мече, за который он уже хватался как будто бы даже неосознанно, но шансов решить вопрос без боя не было. И потому, не дожидаясь атаки Веймина, Дан сделал свой первый ход.

Он не рассчитывал на пневматическое ружье: то, что оружие уступает магии, было и причиной, по которой в этом мире не было настоящей войны с тысячами погибающих солдат, и тем фактором, что ставил мало знавшего о магии Даниила в невыгодное положение. С Тенгфеем прокатило, поскольку он понятия не имел о самой возможности такого оружия.

Веймин о нем прекрасно знал.

Пуля еще летела навстречу демоническому клинку, а Даниил уже выстраивал сложное и масштабное, по его меркам, заклинание. Unlimited Blade Works, – хотелось выкрикнуть ему в этот момент, но слишком сосредоточен он был на том, чтобы ничего не напортачить.

Туман превратился в шесть клинков, устремившихся к цели. Отразить столь прямую атаку магическим щитом не составило труда, – и коснувшись щита, клинки обратились обратно в туман. Закрывая обзор первому принцу.

А Дан уже направил свою энергию в символы Тигра на лезвии древней реликвии. Казалось, разряд тока пробежал по всему его телу. Мир вокруг как будто бы уменьшился в размерах. Поблекли краски; Дан все еще различал цвета, но их как будто стало меньше. Как будто смазались, смешались близкие друг к другу оттенки.

Но главное, что все вокруг он воспринимал, как будто в замедленной съемке. Сейчас Дан мог бы не только стрелу, но и пулю разглядеть в полете, даже если и не успел бы от нее увернуться. Бросившись к брату, он атаковал.

По плану, ошеломленный натиском, Веймин должен был поскользнуться на льду и упасть. Но первый принц держался молодцом. С трудом удерживая равновесие, он, однако, сохранял полную боеспособность. Прошло бы немного времени, Дан бы выдохся, и Веймин перехватил бы инициативу.

Что ж. План Б.

Любимый кинематографом клинч – обычно такой себе прием в фехтовании. Ну передавишь ты меч противника, и что дальше? Замах ты все равно потерял. Максимум царапину нанесешь.

Однако сейчас клинч был нужен ему, чтобы сковать оружие противника, – и наскоро сотворив из тумана ледяной кинжал, нанести подлый удар под ребро.

Удар пропал втуне. Наблюдая за тем, как легко и свободно двигается Веймин, Дан никогда не подумал бы, что под одеждой у него доспех! Однако бритвенно-острый клинок из Твердого Льда, что прочнее стали, лишь бесполезно скользнул по телу первого принца. И тот не преминул воспользоваться ситуацией.

Дан прекрасно понимал, что даже реликвия клана Цзао далеко не неразрушима. И что в таком деле, как разрушение, ничто не сравнится с силой демонов. Поэтому подставляя Коготь Тигра под удар, он окружил лезвие защитной оболочкой из Твердого Льда. Предосторожность оказалась отнюдь не лишней: с первого же удара оболочка разлетелась вдребезги, и острый осколок царапнул его по щеке.

И лишь Коготь Тигра, продолжавший ускорять его реакцию, позволил вовремя отреагировать на резкую смену тактики. Хладный Лед схлестнулся с магическим огнем, как Дан уже отработал это при том памятном визите Сюин, – да только первый принц был несопоставимо могущественнее, чем наследница Фен.

Даже с ускоренной реакцией Дан едва успевал творить новые клинки из Хладного Льда, чтобы подставить их под атаки огненной магии. А Веймин, казалось, не уставал. Для него это было легкой забавой. Он мог уничтожить его, когда захотел. Было глупостью сражаться с ним. Глупостью, которая неизбежно приведет к погибели...

Даниил опознал эти мысли за секунды до того, как из теней, отбрасываемых деревьями, к нему потянулись багряные нити. Первый принц использовал клинок Шехунгуая, чтобы окончательно подавить своего противника.

Захлестывающие волны отчаяния не давали мыслить ясно. Дан знал одно: шанс есть всегда. Он вцепился в эту мысль, ка в спасательный круг, не позволяя себе задаться вопросом: а в чем этот шанс.

Он есть, и все.

Скорее неосознанно он сделал первое, что пришло в голову – повторил отработанное до уровня автоматизма упражнение с превращением водяных капель в крошечные осколки льда. Эти осколки устремились навстречу демоническим нитям, и в на мгновение прояснившейся голове мелькнула одна-единственная мысль.

Сейчас или никогда.

Вновь сократил он дистанцию. Вновь столкнулись клинки. Оболочка из Твердого Льда уберегла клинок древней реликвии от демонической мощи черного клинка Шехунгуая. И лишь сила Когтя Тигра позволила Дану успеть выстроить её снова.

Только на этот раз из Хладного Льда.

Если сам Дан мог брать и использовать предметы из созданного им Хладного Льда совершенно свободно, то кому-либо другому категорически не стоило даже протягивать к ним руки. Ведь температура – штука такая, она стремится к равновесию. А потому что огонь, что лед могут обжечь далеко не только прикосновением.

Конвекция – страшная штука.

Наверное, глядя, как слезает кожа с обмороженных рук первого принца, любой нормальный человек его мира испытал бы ужас и отвращение. Но Дан давно уж не был человеком своего мира. Все, что он отметил в этот момент, это что крайне сложно удержать клинок в искалеченных руках.

А это значит, что осталось лишь чуть-чуть дожать, чтобы обезоружить брата.

– Сдавайся ТЫ!

К счастью, демонический клинок не стал продолжать участвовать в сражении, покинув руки своего владельца. Не мог он этого сделать, или же, как и Сюин, желал посмотреть, кто достоин, но по крайней мере, жуткие нити демонической магии втянулись обратно в тени.

Веймин затравленно огляделся – и прыгнул назад. Дан собирался перехватить его на приземлении, да только не случилось этого самого приземления. Презирая законы гравитации, первый принц просто-напросто завис в воздухе, и полы его одеяния бились, как крылья.

В тот же момент Дан понял, что игры кончились.

Такой мощи, какую обрушил на него Веймин, Даниил не ощущал никогда прежде. Шестое чувство, которым заклинатели улавливали токи духовных энергий, почти ослепло, как слепнут глаза от взрыва светошумовой гранаты. Пламя лилось с небес нескончаемым потоком. Не будь на его клинке оболочки из Хладного Льда, впитавшей в себя жар первой волны, и Дан сгорел бы в считанные мгновения.

Однако не просто так он тренировался поддерживать концентрацию. В прошлый раз Веймин разбил его щит в считанные секунды. На этот раз юноша успешно держал оборону. Сосредоточившись на поддержании щита в форме зонтика над своей головой, лишь мельчайшую долю сознания он отводил на то, чтобы отслеживать обстановку.

Дожидаться момента, когда лед на большей части болота растает.

И ловить момент, когда в зарослях за спиной Веймина появится его последний козырь.

– Пора!

Он сам не слышал собственного голоса. Спроси его кто-нибудь, и он не был бы уверен до конца, сказал он это или только подумал.

Однако Лаошу Айминь его услышала. Как они и договорились заранее, она достала из рукава припасенный бумажный талисман рассеивания чар – и направив в него свои духовные силы, нацелила на Веймина.

Погасло пламя – на какие-то секунды, после которых первый принц несомненно сотворил бы новый огонь...

Если бы вместе с ним не развеялось заклинание полета. С нескольких метров первый принц рухнул в болото. Смог бы он выкарабкаться или нет, Дан дожидаться не стал.

Твердый лед сковал тело Веймина, оставив торчать снаружи только голову и часть плеч.

– А теперь мы поговорим, – прохрипел Дан, тяжело дыша.

– Какого демона?! – вскричал Веймин. Он дернулся, пытаясь вырваться, но лед удерживал его крепко. Сейчас первый принц не мог ни сражаться, ни колдовать, но глаза его сверкали гневом.

Таким гневом, что казалось, Дан ощущал его физически.

– Предательница!

– Мой принц, – прижала руки к груди Айминь, – Это ради вашего же блага.

Она опустилась на колени рядом с Веймином и протянула к нему руки, но он отвернулся, вновь переведя взгляд на Дана.

– Ты победил, брат. Так покончи с этим! Убей меня! Давай!

Даниил устало вздохнул:

– Если бы я хотел тебя убить, то не стал бы городить весь этот огород с ловушкой. Как я уже сказал, я заманил тебя сюда, чтобы поговорить. Я знаю, кто убил Сяолуна, и это не я. Ты меня выслушаешь: выбора у тебя нет. Будешь перебивать, суну тебе кляп в рот и все-таки договорю все, что хотел.