Текст книги "Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуазии)"

Автор книги: Александр Аксенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

В конечном счете исходным является вопрос о достоверности: в какой степени известия, в данном случае капитальных книг, соответствуют реальности, как они могут быть использованы в исследовании?

Обратимся к самим источникам. Книги составлялись с фискальными целями. Купец объявлял (записывал) о наличии у него определенной суммы капитала и платил с этой суммы в казну один процент. Следовательно, чем больше объявленный капитал, тем больше процентный сбор. Выгодно ли ему было увеличивать сумму и до какой степени – от выяснения этого и зависит решение вопроса о достоверности купеческих известий о капиталах. Для рассмотрения проблемы необходимо прежде всего изучить саму процедуру процентного обложения и сбора.

До введения процентного оклада взаимоотношения податного населения и государственного аппарата были довольно ясными: первое стремилось скрыть, занизить свое имущественное положение, второй – раскрыть его и определить истинные размеры. Для этой цели властями использовалась система общественной проверки налогоплательщиков. Так, в уже упомянутом указе 1705 г. о переписи купцов устанавливалось прочитывать составленные переписные книги перед всеми купцами, «дабы всяк ведал, что в тех книгах написаны без утаения», а «утайку и неправду» «ничего не бояся старостам и бурмистрам обличая говорили» 44*

[Закрыть].

Указом от 25 мая 1775 г. для объявления капиталов купцам было предоставлено «добровольное показание на совесть каждому», и потому «доносам и следствиям об утайке» «места иметь не должно» 45*

[Закрыть]. Такой поворот был связан прежде всего с выработкой более выгодных налоговых форм 46*

[Закрыть].

В первую очередь речь идет о новом разделении купечества на гильдии. Устанавливая минимальные суммы в 500 руб. для 3-й, 1 тыс. руб.– для 2-й и 10 тыс. руб.– для 1-й гильдии 47*

[Закрыть], правительство вынуждено было обеспечивать столь высокий имущественный ценз преимуществами одной гильдии перед другой и всего купечества в целом, что нашло отражение в «Плане о выгодах и должностях купечества и мещанства» и «Грамоте городам». Конечно, решающими были привилегии в области торговли, где купечество получало монополию. Записавшиеся в купечество освобождались также от некоторых казенных служб и могли рекрутскую повинность возмещать деньгами в размере вначале 360 руб., а затем 500 руб. 48*

[Закрыть]Купцам 1-й гильдии дозволялось вести внешнюю торговлю, иметь фабрики и заводы; 2-й – внутренний оптовый и розничный торг; 3-й – мелочную торговлю «по городу и уезду» 49*

[Закрыть]. Кроме того, утверждались некоторые внешние отличия. Первогильдейским купцам разрешалось ездить по городу в карете парою, 2-й гильдии – в коляске парою, и они освобождались от телесных наказаний 50*

[Закрыть].

Как видим, выгоды были очевидными и стоило платить высокий налог, чтобы пользоваться ими. Главное же состояло в том, что реформы 1775-1785 гг. как бы привели в соответствие состояние купцов и род их занятий. Только обладая определенным капиталом и уплачивая с него налог, можно было наиболее выгодно использовать его, например, в торговле с заграницей. И напротив, очевидной должна была быть несостоятельность купца, числящегося в 1-й гильдии и занимающегося мелочной торговлей.

Конечно, «добровольное показание» капитала открывало возможность объявлять нужную сумму, не имея ее. Здесь важно было только уплатить процентный сбор. Но «Грамота на права и выгоды городам» твердо определяла необходимость предоставления доказательств о состоянии «городовых обывателей». Это, прежде всего, свидетельства гильдейских старшин и двух человек от гильдии «о подлинности капитала, который записал», «торгующие и промышленные книги», счета, расчеты, таможенные книги и т. п. 51*

[Закрыть]

Таким образом, «добровольное показание» было скорее свободой объявления не имущественного ценза как права для зачисления в гильдию, а суммы капитала в пределах данной гильдии. Иными словами, купец 1-й гильдии обязан был доказать, что он имеет не менее 10 тыс. руб., и волен записать любую сумму от 10 до 50 тыс.

Впрочем, правительство и здесь намеревалось стимулировать объявление больших капиталов. В частности, в «Плане о выгодах и должностях» предусматривалось приравнивание к восьмому и седьмому классам по Табели о рангах купцов, объявивших капитал свыше 80 тыс., и тех, кто в течение 50 лет торговал с заграницей не менее чем на 50 тыс. руб. Однако в «Грамоте городам» оно не пошло на это и там лишь в общей форме для каждой гильдии было записано, что тот, «кто объявит более капитал, тому дается место пред тем, кто менее объявил капитал». На практике это относилось прежде всего к вопросу о замещении должностей в городских учреждениях, в выборе которых могли принимать участие только купцы 2-й и 1-й гильдий 52*

[Закрыть].

Вероятно, однако, что право преимущественного «места» не было сколько-нибудь значительной выгодой. Во всяком случае, по объявленным после 1785 г. купцами 1-й гильдии капиталам нельзя сказать, чтобы они стремились его занять. Например, в 1795 г. лишь А. И. Сонцов и С. Д. Ситников с братьями записали капитал 11 тыс. руб., В. Е. Емельянов, А. И. Сазонов с братьями и Д. Г. Ямщиков с братьями – 12 тыс. руб. и один – А. И. Павлов – 13 тыс. руб. Остальные объявили от 10 тыс. до 10 100 руб. и заплатили соответственно минимальный налог– 100 руб. с копейками.

Такое единодушие может свидетельствовать только о том, что, не имея достаточного стимула 53*

[Закрыть], купцы объявляли лишь сумму, необходимую для сохранения гильдейского статуса, но которая отнюдь не соответствовала их имущественному «весу».

Таким образом, говоря о достоверности купеческих показаний относительно капиталов, можно в целом сделать отрицательный вывод. С большей или меньшей долей вероятности можно утверждать только, что истинные размеры состояний были не меньше объявленных сумм. Но было бы неверно на этом основании отрицательно решать вопрос об использовании сведений о капиталах в качестве источника. Даже в таком качестве они представляют известный интерес.

Капитальные книги – источник динамичный, а их данные в силу рассмотренной специфики тяготеют к определенной постоянной, а именно к цензу. Поэтому даже незначительные изменения в показаниях сумм, прослеживаемые за разные годы, могут свидетельствовать о том, в каком состоянии дела того или иного купца. Например, если упомянутый Д. Г. Ямщиков вслед за объявлением в 1795 г. 12 тыс. руб. в 1796 и 1797 гг. записывает 16 010 руб. 54*

[Закрыть](в данном случае цифру 16 тыс. мы можем приравнять к 10 тыс., так как на этот период, как говорилось, приходится общее повышение имущественного ценза на 6 тыс. руб., т. е. для нас важны лишь суммы, объявляемые сверх ценза,– 2 тыс. и 10 руб.), то, вероятно, его имущественное положение не улучшилось. А если учесть при этом, что в 1795 г. вместе с ним «состояли в капитале» два брата, Петр и Александр, а с 1796 г. их уже нет, станет понятной и причина изменений – раздел.

Чрезвычайно важны такие данные капитальных книг в другом отношении. Ревизские сказки содержат сообщения своих подателей о составе семьи в целом, включая сыновей и братьев, если те не состоят «в особом капитале» и, следовательно, сами не .-являются подателями сказок. Поскольку ревизии проводились через довольно длительные промежутки времени, то установить по ним время и характер отделения сыновей и братьев (за исключением прямых указаний в сказках) бывает очень трудно. Капитальные книги предоставляют в этом отношении определенные возможности. Отмечая погодные состояния капиталов купцов, они фиксируют и изменения с капиталовладельцами. Причем сравнение сумм вновь объявленных капиталов может свидетельствовать и об имущественном положении членов семьи. Приведем один пример.

В сказке Гусятниковых, поданной к 4-й ревизии, содержатся сведения о всей знаменитой фамилии, как если бы это была одна семья 55*

[Закрыть]. Капитальная книга 1776 г. отмечает объявление обердиректором Михаилом Петровичем Гусятниковым с сыновьями 40 ООО руб. 56*

[Закрыть]В этом же году он умер, как о том свидетельствует ревизская сказка, и братья, не дожидаясь раздела, записали в 1777 г. каждый свой капитал. Старший Михайла с сыновьями «с отцовского, кой теперь еще в чем оной состоит не рассмотрен», объявил 10 500 руб., да «своего капиталу приторговал» 10 500 руб. Кроме того, он же за малолетних Семена и Федора записал по 10 500 руб. В такую же сумму определил свой капитал Сергей, а второй сын Михаила Петровича Петр заявил, что «до обстоятельной описи родительского имения платить имеют с 21 000 руб.» 57*

[Закрыть]

Последовавший раздел показал, видимо, несостоятельность притязаний Петра Михайловича, потому что уже в 1778 г. его капитал по книге составил всего 10 500 руб., как и всех других братьев, кроме Михаила Михайловича, сумма капитала которого осталась прежней – 21 000 руб. 58*

[Закрыть]

Но из этого можно сделать и другое наблюдение, касающееся характера объявления капиталов в целом. Если Михаил Петрович Гусятников записал в 1776 г. 40 000 руб., то сумма капиталов его сыновей, даже если не считать того, что «приторговал» Михаил Михайлович, составит 52 500 руб. Нет нужды доказывать, что в период раздела отцовского наследства братья не могли сколько-нибудь значительно увеличить свои доходы. А это еще раз показывает, что, объявляя свои капиталы, купцы не только не раскрывали их истинные размеры, но и значительно занижали.

В целом же, характеризуя капитальные книги как массовый генеалогический источник, можно сделать следующий вывод: не раскрывая реальных состояний, книги дают возможность для анализа динамики экономического положения купцов, а вкупе с ревизскими материалами позволяют прослеживать филиации купеческих капиталов.

До сих пор мы говорили главным образом о массовых источниках. Ценность их состоит прежде всего в том, что они позволяют реконструировать родословные купеческих фамилий в узкогенеалогическом смысле, т. е. установить генетическую и свойственную преемственность поколений 59*

[Закрыть]. Их основной недостаток связан с относительно небольшим количеством известий о социально-экономической деятельности конкретных родов. Поэтому большое значение для изучения генеалогии купечества приобретают материалы архивных фондов различных учреждений XVIII в., в которых нашли отражение эти вопросы.

Наибольший интерес в этом отношении представляют фонды Центрального государственного архива древних актов. В фондах Сената (Ф. 248) и разрядов архива находятся многочисленные дела о торгово-промышленных занятиях купцов. Для нас они особенно ценны тем, что содержат данные по началу XVIII в. (с 1711 г., когда был учрежден Сенат), которых нет в фондах других учреждений. Значительный материал о торговых операциях купцов за 20-40-е годы XVIII в. сосредоточен в фонде Камерколлегии (Ф. 273), главным образом в таможенных книгах, подробно исследованных Б. Б. Кафенгаузом 60*

[Закрыть]. Известия о внешней торговле имеются в фонде Коммерц-коллегии (Ф. 276). Большое количество дел о промышленности XVIII в. хранится в фондах Мануфактур-коллегии (Ф. 277) и Комиссии о коммерции и о пошлинах (Ф. 397). Имущественное положение купцов в основном за первую половину XVIII в. прослеживается по делам Канцелярии конфискации (Ф. 340). Для нас важны прежде всего известия об описи лавок и дворов обанкротившихся гостей. Наиболее пестрый конгломерат дел, касающихся самых различных групп российского купечества, представлен в «специально» купеческом фонде – Главного магистрата (Ф. 291), охватывающем период 20-90-х годов XVIII в. Здесь нашел отражение широкий круг вопросов внутренней жизни купечества: о службах купцов (выборах и увольнении), зачислении в купечество, следствиях против купцов, налоговых сборах, а также о торговле, промышленности и т. д.

Вопросы социально-экономической деятельности отражены также в фондах других архивохранилищ. Материалы о заграничной торговле русских купцов через Петербургский порт (70-е годы) и питейных откупах имеются в соответствующих ведомостях фонда Воронцовых Ленинградского отделения Института истории 61*

[Закрыть]. Ведомости о питейных откупщиках 70-х годов хранятся в Эрмитажном собрании Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина 62*

[Закрыть]. Источники о состоянии промышленных предприятий в конце XVIII – начале XIX в. собраны в фондах Отделения мануфактурной экспедиции государственного хозяйства (Ф. 16), Главного управления мануфактур (Ф. 17) и Департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов (Ф. 18) Центрального государственного исторического архива СССР. Нельзя не отметить также материалы Отдела письменных источников (ОПИ) Государственного Исторического музея, особенно фонд большого знатока истории Москвы И. Е. Забелина (Ф. 440). Здесь, в основном среди копийного материала из дел Сената, имеется довольно много известий о торговле и промышленности Москвы за разные годы. Известный интерес вызывают довольно большое собрание планов жилых, фабричных и заводских помещений московских купцов за середину и вторую половину XVIII в. (Д. 942, 943, 948, 949, 951, 954, 957, 961 и др.) и «Ведомость торговым лавкам, палаткам и погребам Китая– города» 1799 г. (Д. 590). Ведомость эта, опубликованная И. Е. Забелиным 63*

[Закрыть], представляет собой сплошную роспись лавок, палаток, верхов, погребов, их местоположения и количества занимаемой земли, а также принадлежности тому или иному купцу и имеет большое значение для изучения характера купеческой торговли.

Наконец, большие комплексы материалов по истории купечества XVIII в. (прежде всего г. Москвы) заключены в фондах учреждений в Центральном государственном историческом архиве г. Москвы. В делах Московского губернского магистрата (Ф. 45) содержатся многочисленные известия о зачислениях в московское купечество, взыскании с купцов денег по векселям, продаже и разделах имений и т. п. В фонде Московской купеческой гильдии (Ф. 397. On. 1) сосредоточена основная масса ревизских материалов по московскому купечеству и книг объявляемых купцами капиталов по однопроцентному налогу. Метрические книги церквей по г. Москве хранятся в фонде Московской духовной консистории (Ф. 203. Оп. 745).

Источники по социально-экономической деятельности купечества, содержащиеся в перечисленных выше архивных фондах, несмотря на большой объем, за немногим исключением разрозненны, случайны и отрывочны. Одиночный их характер не может удовлетворить требования комплексной генеалогии. Поэтому наибольшее значение для нас имели те архивные материалы, в которых хоть в какой-то мере были систематизированы известия о профессиональных занятиях купеческих родов. Особо выделяются в этом отношении ведомости о состоянии фабрик и заводов. Основная их часть сосредоточена в двух фондах: Мануфактурколлегии 64*

[Закрыть]и Комиссии о коммерции 65*

[Закрыть]. В первом хранятся полугодовые ведомости по каждой фабрике, поданные владельцами; они охватывают период второй половины XVIII в. Во втором представлены сводные (за несколько лет) ведомости по отраслям промышленности; они характеризуют состояние фабрик за 40– 50-е и главным образом за 60-е годы (годы существования самой Комиссии о коммерции). К ним близко примыкает ведомость 1769 г. (в XIX разряде Госархива) «о состоящих в ведомстве Мануфактур-коллегии фабриках» с указанием количества станов 66*

[Закрыть].

По составу сведений полугодовые ведомости шире сводных. Они включают не только данные о количестве выработанных и проданных товаров, сумме выработки и продажи (или цену того или другого товара), но и о количестве заготовленных на следующее полугодие материалов, содержат подробное описание зданий, где размещается фабрика, дают перечень станов и мастеровых людей (по специальностям). Подавляющее большинство сводных ведомостей ограничено сообщениями о выработке товаров. Но некоторые из них имеют весьма ценные данные о времени заведения фабрик (и кем заведены), смене владельцев, привилегиях («увольнениях») и т. п.

Другая, значительно меньшая по объему группа ведомостей о фабриках и заводах хранится в фондах Отделения мануфактурной экспедиции государственного хозяйства 67*

[Закрыть]и Главного управления мануфактур 68*

[Закрыть]Министерства внутренних дел, а также и Департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов 69*

[Закрыть]. По объему известий они стоят между полугодовыми и сводными ведомостями. Ведомости этих учреждений важны прежде всего с точки зрения выяснения судеб промышленных фамилий первогильдейского купечества, поскольку показывают состояние фабрик в конце XVIII – начале XIX в. В этом отношении они как бы непосредственно продолжают группу ведомостей Мануфактур-коллегии и Комиссии о коммерции.

В целом рассмотренный комплекс ведомостей о фабриках и заводах позволяет выяснить характер становления и общий уровень развития той или иной промышленной фамилии, что в конечном счете служит основанием для разрешения вопроса о зависимости между профессиональной, в данном случае промышленной, деятельностью и устойчивостью рода.

1* Подробнее см.: Аксенов А. И. Генеалогия // Вопр. истории. 1972. № 10. С. 206-212; Он же. Очерк истории генеалогии в России // История и генеалогия. М., 1977.

2* Барсуков А. Род Шереметевых. СПб., 1881 – 1904. Кн. 1-8; Васильчиков А. А. Семейство Разумовских. СПб., 1880-1894. Т. 1-5; Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969.

3* История и генеалогия.

4* См. доклад на XIII Международном конгрессе исторических наук в Москве: Деопик Д. В., Добров Г. М., Кахк Ю. Ю., Ковальченко И. Д., Палли X. Э., Устинов В. А. Количественные и машинные методы обработки исторической информации. М., 1979. С. 6; Палли X. Э. К методике обработки демографических материалов Эстонии XIII-XVIII вв.: (До ревизии душ 1781 -1782 гг.) // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы, 1966 г. Таллин, 1971. С. 147-161.

5* Волков М. Я¦ Формирование городской буржуазии России XVII– XVIII вв. // Города феодальной России: Сб. статей памяти Н. В. Устюгова. М., 1966. С. 178-206.

6* ПСЗ-I. Т. VI. № 3708.

7* ПСЗ-I. Т. XXII. № 16188.

8* Среди них встречаются случаи, когда в сказках данной семьи фамильного прозвания нет, но оно указывается в сказках других купцов. Например, Петр Алексеев (купец 3-й гильдии Панкратьевской слободы) и сын его, Александр Петров (в 1797 г. объявил капитал по 1-й гильдии), подписались по отчеству, а в сказке 1-й гильдии купца Садовой Большой слободы И. Г. Иконникова они названы Годовиковыми. Причем сомнений в том, что речь идет об одном и том же лице, быть не может, поскольку это подтверждается перекрестными известиями о выдаче замуж дочери Петра Алексеева, Елизаветы, за сына Ивана Григорьевича Иконникова, Дмитрия (Материалы для истории московского купечества. М., 1885. Т. 3. С. 62. (Далее: Материалы…); М., 1889. Т. 3: Дополнения. С. 23). Здесь, вероятно, имело место бытование прозвища, не закрепленного в качестве фамилии.

9* Арх. АН СССР. Ф. 537. On. 1. Д. 23. С. 8. По нашим подсчетам, число бесфамильных или подписывавшихся отчеством по гостиной сотне в 1725 г. составляло всего 7-9%.

10* Материалы… М., 1883. Т. 1, ч. 1. С. 208; М., 1886. Т. 1. Прил. 2. С. 11.

11* Там же. Т. 3. С. 219 , 294.

12* Материалы… М., 1883. Т. I, ч. 2. С. 109.

13* Савелов Л. М. Лекции по русской генеалогии. М., 1909. Ч. 1. С. 13-16.

14* Личные архивные фонды в государственных хранилищах СССР. М., 1962-1980. Т. 1-3; Путеводитель по фондам личного происхождения Отдела письменных, источников Государственного Исторического музея. М., 1967.

15* Основные из них – фонд Московской купеческой гильдии (ЦГИА г. Москвы. Ф. 397), где хранятся ревизские материалы по Москве, начиная со 2-й ревизии, и фонд 350 «Ландратские книги и ревизские сказки» в ЦГАДА.

16* Материалы… М., 1883-1891.

Т. 1-9.

17* Ср.: Волков М. Я. Материалы первой ревизии как источник по истории торговли и промышленности России первой четверти XVIII в. // Проблемы источниковедения. М., 1963. Вып. 11. С. 267.

18* Материалы… Т. 1. Прил. 2.

19* Там же. М., 1891. Т. 1. Прил. 3.

20* Там же. М., 1884. Т. 1.Прил. 1, ч. 2.

21* Там же. М., 1885. Т. 2. Прил.

22* Материалы для истории московского купечества: Общественные приговоры. М., 1892-1911. Т. 1 – 11.

(Далее: Общественные приговоры…).

23* Книги капитальные и приходные московского купеческого общества. М., 1910-1913. Т. 1-6. (Далее: Книги капитальные…).

24* Волков М. Я. Материалы первой ревизии…; Кабузан В. М. Народонаселение России в XVIII – первой половине XIX в. М., 1963; Подъяпольская Е. П. Ревизские сказки как исторический источник // Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия. М., 1952. С. 311-321; Анисимов Е. В. Податная реформа Петра I. Введение подушной подати в России 1719-1728 гг. Л., 1982.

25* Разделы эти сохранены и в переписной книге 1747 г., но старинные тяглецы подведены под общую рубрику: «Купцы, состоящие в 40-алтынном окладе». В последующие переписи в реестрах сказок в книгах по слободам выделяются только «прибылые в прежнюю перепись» или «после прежней ревизии».

26* Материалы… М., 1884. Т. 1.

Прил. 1,ч. 1.

27* Для купцов 1-й гильдии конца XVIII в. использование материалов первой ревизии ограничено тем, что лишь немногие из них имели предков, прослеживающихся по этим источникам.

28* Материалы… Т. 1. Прил. 1, ч. 1. С. 2.

29* Там же. Т. 1, ч. 1. С. 1.

30* Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 1. С. 2.

31* Там же. Т. 1, ч. 2. С. 1.

32* Значительные материалы о прибытии в московское купечество содержатся в фондах Московского губернского (ЦГИА г. Москвы. Ф. 45. On. 1) и Главного (ЦГАДА. Ф. 291) магистратов. Многочисленные дела о зачислении отдельных купцов в Московское купеческое общество в фонде Московского губернского магистрата начинаются с 1782 г., а Главного-с 20-х годов XVIII в. По широте охвата они не полнее сведений о прибытии, находящихся в ревизских материалах, где поименный состав купечества представлен целиком. Но будучи богаче по составу данных, архивные источники, кроме проверочной функции, могут в ряде случаев иметь значение при раскрытии условий и характера зачислений.

33* Материалы… Т. 2. Прил.

34* Переписи Московских дворов XVIII столетия. М., 1896. Кроме переписи 1716 г. (отдельно издана в «Чтениях в ОИДР» (1864. Кн. 2. Отд. V. С. 36-66)), сюда вошли материалы за 1720-1725 гг.

35* ЦГАДА. Ф. 237. On. 1. Ч. 2. Д. 881, 922, 969, 981, 1054, 1059, 1064-1066, 1073, 1096 и др.

36* Заозерская Е. И. Сказки торговых людей Московского государства 1704 г. // Ист. зап. 1945. Т. 17.

37* ЦГИА г. Москвы. Ф. 203. Оп. 745. Д. 1-594 (из них только 125 книг приходятся на 1777-1800 гг.).

38* ПСЗ-1. Т. XX. № 14327.

39* ПСЗ-I. Т. IV. № 2076. С. 323.

40* ПСЗ-I. Т. VII. № 4624. П. 20.

41* ПСЗ-I. Т. XI. № 8504. П. 5.

42* Названное уже 6-томное издание капитальных книг, кроме трех окладных книг по 1, 2 и 3-й гильдиям 1747 г. (Книги капитальные… 1746-1777. М., 1910. С. 1-205; ср.: ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1. Д. 228), охватывает период 1775-1797 гг. Однако в фонде Московской купеческой гильдии, где в основном хранятся ныне эти материалы, имеются, кроме этого, книги объявленных капиталов на 1798– 1804 гг. (ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1. Д. 144-149, 151 – 154, 157, 159– 162, 164-169, 171 – 175, 179-216, 219– 222, 224).

43* Под полнотой здесь понимается степень охвата капитальными книгами наличного состава купцов. Фискальный характер книг требовал, разумеется, полного охвата, и невключение тех или иных лиц могло произойти лишь из-за их отсутствия. Что касается сохранности, то только за 1784 г. не сохранилось книг по 1-й гильдии. См.: Книги капитальные… 1784-1787. М., 1911. С. 1 -124. Ср.: ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1. Д. 49-50.

44* ПСЗ-I. Т. IV. № 2076. С. 324.

45* ПСЗ-I. Т. XX. № 14327.

46* Однако, несмотря на узаконение «добровольного показания» капиталов, подтвержденного и «Грамотой на права и выгоды городам» (ПСЗ-I. Т. XXII. № 16188. Ст. 97), вероятно, случаи доносов «об утайке» продолжали практиковаться. Не случайно поэтому в именном указе главнокомандующему в Москве князю Прозоровскому от 15 мая 1790 г. специально предписывалось «при написании купцов в-гильдии объявление от них капиталов предоставлять им чинить по совести и никакой донос в утайке таковых капиталов места иметь не может» (ПСЗ-I. Т. XXIII. № 16868. П. 7).

47* Имущественный ценз не оставался неизменным после 1775 г. «Грамотой городам» он был вдвое повышен для 3-й гильдии (1 тыс. руб.) и в пять раз для 2-й (5 тыс. руб.). Это имело целью ограничить доступ, с одной стороны, мещанства в купечество, а с другой – малосостоятельных купцов в высшие разряды (См.: Клокман Ю. Р. Социально-экономическая история русского города; Вторая половина XVIII века. М., 1967. С. 116). Еще одно повышение произошло в 1794 г., когда в связи с указом о новой (пятой) переписи и для приведения «в соразмерность с другими податями» для 3-й гильдии ценз был установлен от 2 до 8 тыс. руб., для 2-й – от 8 до 16 тыс., для 1-й – от 16 до 50 тыс. руб. ' (ПСЗ-I. Т. XXIII. № 17223). Все эти изменения практически не коснулись 1-й гильдии. Увеличение в 1794 г. переходной суммы с 10 до 16 тыс. руб. было связано, очевидно, с общим повышением цен и денежной инфляцией и не могло существенно отразиться на возможностях оплаты процентного сбора.

48* ПСЗ-I. Т. XXI. № 15721 (указ от 3 мая 1783 г.).

49* Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 117.

50* ПСЗ-I. Т. XXII. № 16188. Ст. 106, 107, 112, 113.

51* Там же. Ст. 78. П. 13, 17-18 и др.

52* Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 111, 118.

53* В качестве противопоставления можно сослаться на то, что в 1776 г., когда было сильно влияние городских наказов в Уложенную комиссию 1767 г. и «Плана о выгодах», рассчитанных на гораздо большие выгоды, те же самые купцы объявили капитал в 11, 12, 15, 20 тыс. руб. (ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1. Д. 21).

54* Книги капитальные… 1795-1797. М., 1913. С. 8, 98, 305.

55* Материалы… Т. 3. С. 3.

56* ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1. Д. 21. Л. 3.

57* Там же. Д. 25. Л. 2-2об.

58* Там же. Д. 29. Л. 2-2об.

59* В этом отношении большой интерес представляет фонд Н. П. Чулкова в Рукописном отделе Государственного литературного музея. К сожалению, фонд не описан и не систематизирован, что существенно затрудняет его использование. Находящиеся здесь материалы по генеалогии московского купечества XVIII-XIX вв. (они составляют примерно пятую часть его объема, остальное – по дворянству) представляют собой подробные родословные росписи нескольких десятков купеческих фамилий, составленные Н. П. Чулковым. Некоторые общие сведения о происхождении родов и их виднейших представителях были использованы им в статье о московском купечестве (Чулков Н. П. Московское купечество XVIII и XIX веков: (Генеалогические заметки) //

Русский арх. 1907. № 12. С. 485-502.), а сами родословные опубликованы не были. При их составлении Чулков пользовался в основном разобранными выше «Материалами для истории московского купечества», а также провел большую работу по уточнению и установлению дат смерти и мест погребений. Но для нас важен и сам факт наличия родословных росписей, составление которых требует значительного объема времени.

60* Кафенгауз Б. Б. Очерки внутреннего рынка России первой половины XVIII в. М., 1958.

61* Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 450, 556. 560, 570 и др.

62* Гос. публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Рукописный отдел (Далее: ГПБ). Эрмитажное собрание. 1163 .

63* Забелин И. Е. Материалы по истории, археологии и статистике города Москвы. М., 1891. Ч. 2. С. 1463-1600.

64* ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1 – 1888; Оп. 14. Д. 301, 1153; Оп. 16. Д. 4.

65* Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 521, 5276/1 – 5276/30.

66* Там же. Ф. 19, д. 40. Ср.: Чулков М. Д. Историческое описание российской коммерции. М., 1786. Т. 6, кн. 2. С. 547-667.

67* ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 1, 3, 10, 13, 14, 15, 11 и др.

68* Там же. Ф. 17. On. 1. Д. 44.

69* Там же. Ф. 18. Оп. 2. Д. 3, 83, 84 и др.